Текст книги "Источник света для убийцы интернета. Повесть"

Источник света для убийцы интернета
Повесть
Мария Дарская

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

Евангелие от Иоанна, 1:5.

Бог есть свет, и в нем нет никакой тьмы.

Борис Гребенщиков

Посвящаю эту книгу Роману, Елизавете, Виктории, Анатолию и Ольге – всем моим близким, любимым, родным

© Мария Дарская, 2016

Дизайнер обложки Андрей Бехтерев

Автор отдельных стихов Роман Золототрубов

ISBN 978-5-4483-0618-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Неужели поэзия умерла?

Я пишу этот текст от отчаяния. А еще хочется помочь некоторым влюбленным дурочкам, которые готовы очертя голову броситься в романы с гениальными неврастениками или неврастеничными гениями – как вам больше нравится. Вообще-то, я уже давно написала позитивную книгу рассказов и эссе. Да вот только она не успела воплотиться на бумаге, как решила трансформироваться в эту отчаянную исповедь, этот крик убитой любви… Здесь почти все – чистая правда, реалити-шоу страсти и ненависти, я изменила лишь некоторые детали, имена и даты…

Почему-то вспомнила свой давний стих – как раз в тему. Да и название вполне символичное «СМЕРТИ – НЕТ!»:

«Неужели поэзия умерла?» –

восклицания вялы, как осенние мухи.

Отчего же в сердце моем игла?

Почему в глазах обреченность старухи?

Ненавижу песни за упокой

над больным, страдающим от простуды.

 
Головную боль не унять дрожащей рукой,
но, страдая, лучше различаешь улыбку Иуды
на этих сладких лицах, склоненных
над изголовьем
 

Удушением птицы я называю

все эксперименты с любовью:

эти операции по удалению излишком жалости,

нежности и восхищения

чреваты ранней апатией, вялостью

и неизбежным души старением.

 
«Неужели поэзии больше нет?» —
 

романтичный мальчик шагнет на балкон,

готовый спрыгнуть с 9-го этажа,

но его остановит свет – он узнает,

что кто-то прошел по воде босиком…

 
«Неужели поэзия умерла?» —
плачет Маленький Принц над Розою спящей.
 

Но невидимый Ангел расправит свои крыла,

и цветок встрепенется —

прелестный, живой, настоящий…

Так странно – стихи, написанные в другое время, по другому поводу, созвучны моему сегодняшнему раздраю в душе. И все-таки в них есть надежда на победу света над мраком. Прорастут ли цветы безусловной любви сквозь марево обид, страхов, гнева и непонимания? Дочитайте до конца, и вы найдете ответ на этот вопрос… Или у вас возникнут новые вопросы – кто знает… Это книга-загадка, она сама меня ведет, и финал непредсказуем, как ткань сновидения…

Глава 1. Разгром и раздрай. Пора обнулиться?

Я иду домой после исповеди по хрустящему снегу. Крещенский мороз больно щиплет нос и щеки. Хотя в храме было слишком много народу, как обычно по праздникам, мне удалось настроиться на светлую, возвышенную волну. Да и отец Владимир, который исповедовал страждущих, оказался очень внимательным. Он долго беседовал со мной, несмотря на длинную очередь, и посоветовал приходить каждую субботу. Что ж, наверно, пора уже регулярно вспоминать о божественном… А то исповедовалась последний раз – лет десять назад или больше… А в церкви была когда? Полгода, год назад? Но зато я молюсь, как умею – например, молитва оптинских старцев, которую я чаще всего твержу, уже не раз меня выручала:

«Боже, даруй ясность и душевный покой принять все, что я не могу изменить, силу изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого».

Поможет ли она сейчас? Захожу домой и в шоке сползаю по стенке. По всей квартире разлетелись детали от ноутбука – россыпь буковок от клавы, разбитый монитор, батарея, жесткий диск, куча винтиков и прочих железок… Зрелище – просто жесть!

– Что это?!!

– Аааа, ты не понимаешь, да?! Я предупреждаааал! – на меня набрасывается абсолютно невменяемый Ромыч, он больно трясет меня за плечи, потом хватает за руку и тащит в комнату. – Все, ты меня достала! Стучишь и стучишь по своему компу с утра до ночи. А как же я?

– Ах ты – сволочь неблагодарная! Разве я мало тебе внимания уделяю? Еду вкусную готовлю, стираю-убираю, выходки твои безумные терплю…

– А когда у нас секс был последний раз, скажи? – его глаза наливаются какой-то первобытной ненавистью.

– Не помню, да и не хочется как-то сейчас, после такого разгрома. И вообще – когда ты в запой уходишь, от одного запаха перегара умереть можно…

– Но я же пью-то оттого, что не любишь ты меня больше… Песни мои тебе не интересны, группа моя из-за тебя распалась, продюсера ты мне так и не нашла… Тебе, наверно, опять нужен какой-нибудь художник, мазила хренов, да? – он заводится все больше и вдруг хватает со стены мой портрет. – Ага, наверно, к Артуру или Анзору этому захотела – это ведь он тебя нарисовал, да? А ты о нем рассказ написала. Все взаимно! Где этот рассказик твой? – он роется в бумагах, разбросанных по полу, и достает папку с моим сборником рассказов. Вот она. Родная, зелененькая – детище, которое так и не дошло до печати. Пожалуй, теперь оно есть у меня только в рукописи…

– Ром, да успокойся, в этом рассказе – собирательный образ. Я же много художников знаю. Ну сколько можно ревновать к прошлому! – я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не биться в истерике, и даже не вытираю слезы, которые льются ручьем.

– Сколько можно? А сколько нужно! Вот тебе, вот твои художества гребаные! – он швыряет портрет на пол со всей дури, тонкая рама разлетается на куски, но картина остается в целости и сохранности, и я успеваю подумать: «Хорошо, что это не холст, а картон – прочный, собака!».

– Ну что же, устроим литературные чтения. Че ты там накропала, писака ты наша? Посмотрим… А чтоб не убежала, я те щас устрою шоу..

Он привязывает меня к деревянной спинке роскошной итальянской кровати в огромной сталинке на Ленинском проспекте, где мы оказались совершенно случайно – друзья укатили на год в Нью-Йорк, и удалось снять шикарную двушку совсем недорого. Он начинает читать мои опусы с издевками, отпивая мартини прямо из горлышка, а я наблюдаю за происходящим как будто со стороны… Меня здесь нет, я заморожена и заторможена… Это только моя тень, мой безмолвный двойник… Мелькает дурацкая мысль: «А что, если этот разгром и это безумие – начало чего-то нового?». Мысль улетает прочь, не успев дойти до сознания… Надо прислушаться, что он там читает – этот псих…

Глава 2. Арт-соблазны. Про Артура – короля сюра

Ах, артисты-музыканты-художники! Ну кто из романтичных барышень не попадался на эту вкусную и яркую наживку? Да и как не очароваться – талант ведь так заразителен. Не буду долго рассказывать, как я сохла на первом курсе по Даньке – патлатому хиппи с легким панковским налетом. Он так классно играл на гитаре, «кося» то под БГ, то под Цоя. «Мама – анархия, папа – стакан портвейна», – получалось особенно лихо. Закончил актерский, женился на однокурснице, потом развелся, уехал в Москву, и наша тусовка Данечку потеряла. Впрочем, кроме нескольких поцелуев и тетради слезливых стихов, этот роман ничего мне не принес. Все было так невинно… Прогулки под луной и все такое… А еще он галантно целовал дамам ручки. Просто декаданс какой-то!

Главное началось потом. Меня потянуло на визуальное искусство. Вычитав в какой-то статье про три типа восприятия, поняла, что я – самый что ни на есть махровый визуал. А потому музыкальные изыски решила отодвинуть в сторонку. И с периодичностью раз в три года влюблялась в харизматичных, лысоватых и бородатых художников. Один, особо экстремальный случай, так и просится на бумагу.

Его звали Артур. Я мельком видела его на богемных тусовках. А потом мы столкнулись в одной компании, и что-то вроде искры пробежало между нами, когда он пристально посмотрел мне в глаза своим взглядом врубелевского Демона. Конечно, было от чего потерять голову романтичной девице! Внешность ему предки (то ли армяне, то ли осетины) подарили вполне экзотическую: черные глаза горели притягательным блеском, волнистые пряди русых волос он небрежно отбрасывал назад эффектным движением головы, аккуратная бородка-эспаньолка добавляла ему сходство с Джонни Деппом. Небольшого роста, худощавый, он транслировал флюиды огромной внутренней мощи, вулкана, который вот-вот взорвется. Мистику любил нагонять – жуть!

– …А потом он мне и говорит: «Ничего не бойся! Я – брат твой, сила моя – твоя сила», – лихорадочно блестя глазами, Артур нервно закурил привычный косячок.

– А кто это Он, Артурчик? – осторожно спрашиваю я, затаив дыхание.

– Как кто? – возмущается мой друг, крыша которого уже плавно отъезжает в иное измерение. – Сатана, конечно!

Что только не рисовал Артур под «кайфом» и под влиянием своих причудливых видений. Монструозные существа и техногенные катастрофы а ля Дали – это просто цветочки! Одну картину своего знаменитого на весь наш маленький городок египетского цикла он вообще нарисовал кровью. Ну не всю, конечно, отдельные, самые яркие линии. Было в ней что-то зловещее. Он как раз тогда «слез» с иглы и мучительно возвращался к нормальной жизни. Но меня особенно потрясла другая его работа: «Падший ангел». Он изобразил себя в виде двуликого существа: с одной стороны – ангельское крыло и свет, а с другой – зловещий огонь и пепелище. А нижней части тела вообще не было, оно как бы испарилось в дымке… От этой картины исходила такая волна отчаяния, что рядом было находиться небезопасно, сразу щемило сердце, начиналась мигрень и все такое. Увидев фотографию «Ангела», Натэлла вошла в транс, включила третий глаз и сразу сказала:

– Слушай, может, что-то ангельское в нем и осталось, но беги-ка ты от него подальше. Аура у него вся в дырках, как дуршлаг. И вообще, он вампирит у тебя энергию.

– Да ну тебя! Мне с ним хорошо! И никакой он не вампир, он, наоборот, столько эмоций мне дает!

– Лучше бы туфли новые подарил, бескорыстная ты наша, – усмехнулась практичная Натэлла.

Конечно, я подружку не послушала – тяга к искусству оказалась сильнее здравого смысла. Мы встречались почти полгода: то соединялись в порывах сумасшедшей страсти, то спорили по пустякам и расставались на долгие недели. История наша закончилась трагикомически. Однажды, оставшись у меня в гостях, Артур долго рисовал мой портрет, а потом мы с какой-то судорожной ненасытностью занимались любовью почти до утра. Выспаться в тот день нам было не суждено. В семь часов в дверь яростно заколотили ногами, поскольку звонок кто-то вырвал с корнем. Наспех закутавшись в халат, открываю.

– Что это за фигня – вы нас залили! – небритый сосед был под шафе. (на самом деле он выражался куда живописнее, не буду его дословно цитировать).

– А вы, простите, из какой квартиры?

– Из 14-й.

– Да не может быть – вы на четвертом этаже, а я на пятом.

– А ты глянь, дуреха, где у тебя вода-то хлещет!

И тут до меня доходит, что я слышу грохот водопада. Заглянув в ванную, в ужасе хватаюсь за тряпки, ведра и тазики… Ну конечно, я забыла про сломанную раковину! Вода хлестала из огромной дыры в трубе… Мой далекий от бытовых реалий дружок кран не закрутил – ну просто он в другом районе живет, у них вода круглосуточно. Всего за час мы затопили три квартиры – хорошо, что не весь стояк. Самой вредной оказалась соседка с пятого этажа – тетя Даша, которая вернулась от родственников к восьми часам, орала похлеще, чем торговки на базаре и довела меня до истерических рыданий.

– Ариш, ну не горюй так! Ну залили – ерунда, не спалили ведь! – безмятежно отреагировал Артур на мою истерику. – Я тебе помогу, пришлю бригаду мастеров хороших.

Забыла сказать, что он еще и дизайном интерьеров занимался – халтурил периодически, украшая кафе и офисы своими художествами… Зря я поверила его обещаниям, конечно. Ох, и долгая потом была эпопея с ремонтом! Бригаду-то он прислал и сделали все хорошо, только расплачивалась я сама. Мой кавалер испарился в самый ответственный момент. Пришлось в долги влезть, новые подработки искать. Но зато у меня остался шикарный портрет на память. Странный такой, сюрный. Некоторые легкомысленные подружки смеются:

– Ха-ха, что это за одуванчик он у тебя на голове нарисовал?

Натэлла смотрит, как всегда, в суть вещей:

– Да, ауру твою он увидел один в один. Только, солнце ты мое, давай-ка выходи из депрессухи – видишь, как много темно-лиловых оттенков, это все твои переживания любовные.

– Натик, ну да, ты права, на сердце у меня пока тяжело, зато над головой – смотри, какие светлые оттенки. Значит, я уже на верном пути!

И действительно, роман с Артуром, несмотря на «американские горки» эмоций, подарил мне совершенно кайфовое чувство приобщения к «высокому и прекрасному». Он научил меня разбираться в современном искусстве, и я теперь не пропускаю ни одного вернисажа, если что-то особенно поразит, статьи пишу. Думаю иногда: «А не стать ли мне арт-дилером?» Тем более, что периодически помогаю друзьям подобрать картины в подарок. А сколько у меня дома холстов, подаренных знакомыми живописцами! Пора бы уже поставить это дело на коммерческие рельсы. Ну ничего, издам первый бестселлер и открою свою галерею… Хотя бы виртуальную, в Интернете… Заказов будет – тьма, я уверена!

Глава 3. Куда испарилась романтика?

– Ну что, открыла галерею, бизнеследи хренова?

– Пока нет, но знаю, что у меня она будет! Да и картины мне продолжают дарить. А еще – с московскими художниками и дизайнерами познакомилась… Я не тороплюсь, я еще многое успею…

– Ага, как же – тебе за тридцать уже, очнись, дура! Ты бы лучше меня продвигала, чем планы свои несбыточные…

– Я пыталась тебе помочь, и что? Ты же просто невозможный! Сколько раз относила твои диски, фотосессии устраивала, но как только намечалась встреча, ты опять срывался в запой… А тот продюсер – помнишь, как его? Гриша – вот! Он же тебе помогал бесплатно песни записывать, но ты его слушать совсем не хотел, упирался руками и ногами…

– Да ну его, ни фига он не смыслит в рок-музыке…

– Ха, какая, блин, разница! Посмотри – попсовые «Ранетки», которых он в своей студии писал, теперь на волне, везде их пиарят…

– Что ж ты меня с этой попсой голимой сравниваешь? Это ж дурочки малолетние – спят, сучки, со своими продюсерами.

– Ой, ладно – кто с кем спит, это желтая пресса разнюхивает! А зрителям нужны герои, у которых ротации, концерты и все такое… Для этого бабла нужно вложить – ой-ой-ой сколько! Это и козе понятно, только до тебя не доходит почему-то, что я тебе пока что не спонсор… Да, а насчет постели, мне-то все равно теперь – что ж ты упустил свой шанс, когда тебя познакомили с дамой-продюсершей?

– С Вероникой, что ли? Да она сейчас не в теме совсем, ее кино больше интересует.

– А она сама-то тебе как? Ты ж с ней столько коньяка, помню, выпил, по дороге на дачу к знакомым Олечки на Николиной горе, – тут надо уточнить: Олечка – драматургесса, которая Ромку вовсю поддерживает уже много лет. О ней еще речь впереди.

– Да уж, под коньяк с ней можно было бы, но мы тогда так нагвоздились, ваще никакие были… Да и ты была рядом – неудобно все-таки..

– Надо же – неудобно ему! Сама скромность! А как ноутбуки ломать – это удобно? Развяжи меня сейчас же, маньяк мерзкий!

– …Я не маньяк, без паники…

Давай в метро застрелимся.

Сегодня ночью мы с тобой

От одиночества спасемся,

Сегодня ночью мы сольемся

В океане ласк и тайн… – Ромка запел одну из своих пронзительных песен, разрывая мне душу на части. Он даже взял гитару – решил концерт устроить, рок-стар, ё-моё!

– Блин, замолчи, хватит, я не могу это слушать!

– Но тебе же раньше нравились мои песни!

– То было раньше, все – поезд ушел.

– Ну как же так?! Где романтика, Машуля? Мы же с тобой золотые…

– …молодые. Верные и чистые… А ты развяжи меня, Ромуль, и я покажу тебе романтику, а? – я пытаюсь изобразить игривость, хотя меня все еще трясет от возмущения и обиды. Но я понимаю, что иначе с ним невозможно сейчас, он в неадеквате, так что надо как-то спасаться.

– Нет, подожди! Я тут нашел бред, который ты пишешь о нашей встрече. Ведьма ты рыжая! Заколдовала, заманила меня и бросила! Вот – слушай и плачь!

Глава 4. ЯН плюс ИНЬ – унынье, сгинь!

И уносит нас в небеса экстаз!.. В первый раз и теперь крови мы одной…

Роман Золототрубов, группы Parfume и «Rомантики»

Я могу только пожалеть молодых сексапильных стервочек, которым кажется, что агрессия – единственно верный путь к женскому счастью и успеху в социуме. Дурочки! Фишка в том, что, пока ты не найдешь своего самого родного и близкого человечка, будешь ковылять, как одноногий танцор с протезом. Страшно подумать: миллионы людей приделали себе протезы в виде непомерных амбиций, запредельного тщеславия, раздутого эгоизма и сами себя уверяют, что так удобнее!

Ну не зря же китайцы и японцы так носятся со своими символами! Им давно понятно, что ЯН и ИНЬ – две части одного целого, мужское и женское – полярные начала, но они друг друга дополняют, как земля и небо, солнце и луна и т. д. Более того, в женском всегда есть частичка мужского и наоборот. И когда ты находишь свою идеальную половинку, то чувствуешь, как у тебя вырастают крылья и хочется кричать от счастья на всю вселенную… Но парадокс в том, что найти своего «кармического» или «космического» партнера нереально, пока ты не найдешь себя, пока не осознаешь, кто ты и чего ты хочешь от жизни. Иначе как наши высшие боссы, наши ангелы-хранители поймут, кто тебе нужен, если ты сама себя не понимаешь «на все сто»? Чтобы не быть голословной, придется мне рассказать историю знакомства с главным мужчиной моей жизни. По сути, все зарисовки в этой книге – лишь многослойная прелюдия к самой главной встрече (отдельные штрихи нашей истории уже просочились в предыдыщие главы, если вы заметили – их было не удержать;). А в моей счастливой «лав стори» столько магических совпадений и неслучайных случайностей, что иногда кажется: это лишь сон… Но пробуждения пока не последовало, а значит, все самое интересное только начинается…

Мюзикл на карнавале чудаков

Толпа пестро одетых людей колбасится, как детский сад на прогулке. Все похожи на клоунов или участников карнавала. Это не палата номер шесть и даже не съемки цирковой программы. Это финальный день забавного, зажигательного и драйвового тренинга «Танцующих волшебников», или симоронистов. Проверено: если включаешься в их веселые игры, не просто ловишь кайф от детской дурашливости, но еще и получаешь вполне конкретную «сбычу мечт». Я решилась на очередной эксперимент: попытка не пытка.

 
– Рома-Рома, выходи из дома,
Рома-Рома, жжет меня истома, —
 

я приспособила для волшебного ритуала незатейливую песенку кабаре-дуэта «Академия». Тома легко поменялась на Рому, я придумала целый мюзикл, желая соблазнить симпатичного системного админа, с которым работала тогда в одной конторе. Вообще-то, особо пламенных чувств к нему я не питала, хотя целуется он клево, а его синие глаза и лукавая улыбка способны свести с ума кого угодно… Мне в тот момент было грустно и одиноко, а любой семинар танцующих волшебников всегда приносил щедрые сюрпризы, вот и решила поколдовать немного…

Кто бы знал, что этот невинный ритуал так изменит мою жизнь! Дело даже не в том, что флирт с легкомысленным компьютерным гением (да к тому же ди-джеем) помог мне выйти из затяжного депрессняка, принес несколько месяцев легкой эйфории и пару дисков клевой клубной музыки на память. Просто я поняла, что могу творить любые чудеса, если сильно захочу. Но кто бы знал, что главное чудо еще впереди и это именно его я нагадала тогда. Имя я выбрала совершенно верно, только сам герой еще не знал, какие сюрпризы нам обоим готовит фортуна.

Поток желаний улетает в небо

– Женька, привет, с первым днем весны тебя! – я звоню подружке, радуясь первым слабым лучам весеннего солнышка. (С момента «мюзикла про Рому» прошло три года).

– Спасибо, душа моя, но что-то так хреново мне, – вяло откликается Женя, и я понимаю, что ее надо срочно спасать.

– А давай ритуал сделаем!

– Какой такой ритуал? Я хочу побыть дома…

– Подожди, помнишь, я тебе рассказывала про шарики с гелием, которые надо в небо выпускать? Сегодня самый удачный день для такой забавы. Не просто первый день месяца, а еще и начало весны. Все, сейчас же бегу покупать шары – у нас как раз рядом офис конторы, которая праздниками занимается. А ты пока одевайся, встретимся на площади, возле вечного огня.

– Хорошо, только мне три шарика купи – я жадная…

Через час мы стоим на холодном ветру и держим в руках ярко-алые шары, которым не терпится вырваться под облака. Мы привязываем к шарам веревочки с заветными желаниями. Я-то, как обычно, загадала про любовь, ну типа – «Дорогая вселенная, соедини меня с моим идеальным партнером, чтобы жили мы вместе долго и счастливо, в любви и благополучии»… Что вроде того, но в стихах.. (Убей, не помню уже ни строчки). У Женьки задачка посложнее: знаю, что хочет и в бизнесе успех, и душевное равновесие обрести, ну и любви тоже хочет. А кто ее не хочет-то – в здравом уме и трезвой памяти…

Немного постояв, пошептав что-то с таинственным видом, мы отпускаем шарики в небо.

– Урррр-ааааа!!!! All you need is love!!! – кричим мы, как безумные подростки, и еще долго провожаем глазами в небе красные точки.

– А ты знаешь, они ведь летят в Москву, – вдруг грустно так говорит Женька. – Я же знаю, и ты в столицу собралась, негодяйка! И с кем же я тут тусить буду?

– Так, Женек, не хандри! Мы скоро встретим свою любовь.. Я верю и ты тоже верь – все будет о^кей!

Идем гулять по проспекту. И вдруг видим новый магазинчик с совершенно невероятным названием «Три желания». Бывает же такое, как в сказке! Мы заходим, долго перебираем «сокровища» – забавные сувенирчики. Потом Женька покупает стильную вазу с иероглифами, а я – ярко-оранжевую лампу в виде звезды из рисовой бумаги.

В тот день меня не покидало ощущение невероятной легкости, как будто вместе с шариком улетели в небо все мои печали…