Текст книги "Сказки для взрослых. эротические новеллы"

Сказки для взрослых
эротические новеллы
Мария Емельянова

© Мария Емельянова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Matt

На всю квартиру клацали зубы. Горстка семечек, лежащая на столе, стремительно уменьшалась. Матильда была явно не в духе.

«Как он мог! Год – это слишком долго!», – её глаза сверкнули влагой злобного блеска.

Обида, тихо привстав на цыпочки, робко закусила уже начавшую подёргиваться нижнюю губу. Матильда взяла в руки конверт, лежащий перед ней, встала из-за стола, резким движением смахнула чёлку со лба и, подойдя к окну, распахнула его настежь.

Поток свежего воздуха, бесцеремонно обдув лицо, стал нежно заигрывать с волосами. Мысли постепенно прояснялись. В кармане завибрировал телефон, высветил на экран их совместное фото. Матильда ответила почти сразу же.

– Ты так и не приехала, – обвинил её голос, рвущийся из телефона.

– Я провожаю тебя из окна.

– Матильда, не шути, бери такси и приезжай, ты ещё успеваешь на рейс.

– Послушай, Вик, жить и работать в Нью-Йорке – это твоя мечта, не моя. Меня вполне устраивает моя жизнь здесь… Устраивала, пока в ней был ты. Но это твой выбор, и я его уважаю.

– Не начинай! Просто бери такси и приезжай! Год – это слишком долго, я не уверен…

– До свидания, Вик, хорошего полёта!

– Матильда! – но в трубке остались только гудки.

Ветер продолжал трепать её волосы – Матильда так и стояла у открытого окна, сжимая в руке конверт, и отрешённо смотрела на взлетающие каждые несколько минут самолёты.

«Всё таки шумный район», – горько усмехнулась она. Как бы в подтверждение этому под окнами раздался громкий мужской крик.

– Я люблю тебя, Аня!

– Сумасшедший! – вторил ему женский голос. Звонкий смех разбавил звуки взлетающих самолётов, Матильда посмотрела на часы и захлопнула окно. Конверту, оставшемуся за бортом, ничего не оставалось, как упасть вниз, прямо к ногам обнимающейся парочки.

– Вить, смотри, это что – письмо? – девушка тонкими пальцами подобрала конверт. – Смотри, это билеты чьи-то…

– Ань, что ты подбираешь всякую гадость, мало ли что тут валяется. Раз лежит тут, значит никому не нужен, оставь. Дождь начинается, пойдём скорее домой, – нетерпеливо бросил парень и, обняв её за талию, потянул в сторону подъезда. Взявшись за руки, они поспешили домой.

На вскрытый конверт упали первые любопытные капли дождя, слегка размыв надпись.

SVO (Moscow) …………………………..

Cake

Я сидел на табуретке и смотрел, как моя лучшая подруга в одной рубашке и до неприличия коротких шортиках моет посуду. Когда она привставала на цыпочки, чтобы поставить уже вымытую тарелку или чашку в глубь шкафа, ее рубашка задиралась, и в мою голову невольно лезли совсем уж неправильные мысли. Усилием воли заставив себя не смотреть в ее сторону, я решил нарушить молчание.

– Ты мне так и не рассказала, чем ваши с Аллой посиделки закончились. Так всю ночь и просидели дома?

– Ну, ты же знаешь, что с ней не так всё просто, – Лизка локтем откинула густую прядь непослушных рыжих волос с лица. – Мартини закончилось, даже не дождавшись конца фильма. Пришлось одеться по последней моде и пойти в клуб, – закрыв кран, Лиза села на табурет рядом со мной. – И там началось самое интересное.

– Говори уже, – буркнул я. – И ты обещала мне кофе.

– С бренди? – не дождавшись моего ответа, она занялась приготовлениями сего напитка. – Потусили классно, теперь нужно убрать свидетелей, – лукаво улыбнулась она.

– Было что-то настолько необычное?

– Немного виски, куча знакомых и спор с Аллой на одного знакомого парня. Я сказала, что не пересплю с ним, она же была уверенна в обратном. Спорили на торт. В итоге – тортик мой.

– Почему ты это сделала?

– Что сделала? Затеяла отвратительный спор?

– Нет. Отпустила беднягу ни с чем. У тебя же давно никого нет. Неужели он был настолько страшный?

– Я хотела тортик, кстати, вот и он, – подмигнула мне Лиза, доставая из холодильника несколько кусков торта. – Точнее то, что от него осталось.

– Врёшь. Я хорошо тебя знаю, тортик тут совершенно ни при чем.

– Неужели ты хочешь правду? Как скучно…

– Лиз.

– Ну хорошо, хорошо. У того парня есть девушка, а мне чужого не надо, кому, как ни тебе, это знать.

В комнате повисло молчание. Мне стало неуютно. Я ведь тоже порой заглядывался на Лизу совсем не по дружеской волне, хотя при этом сам находился в отношениях вот уже более пяти лет. Я покосился на свою подругу, надо отдать ей должное – она была более чем привлекательна и, к моей великой радости, ничуть не разделяла моего смущения. Истошный вопль чайника разрезал кухонную тишину. Лиза с воодушевлением вскочила на ноги.

– Наконец-то! Так тебе кофе с бренди или бренди с кофе? – хитро посмотрела на меня подруга. Волна необъяснимой радости накрыла меня с головой.

– Лиз, я когда-нибудь говорил тебе, какая ты замечательная?

– Тебе что уже от запаха в голову даёт? – отмахнулась подруга и хотела потянуться за чайником, как вдруг я приобнял ее за талию. От неожиданности она слегка качнулась в мою сторону, ее правая нога, проскользнув, оказалась между моих коленей, едва не ударившись о табуретку, на которой я сидел. Опасаясь за то, что она устроит мне скандал из-за синяков по моей вине, я крепко сжал ее ногу, предотвращая столкновение с табуреткой, и тут же почувствовал, насколько мне приятна близость подруги.

– Ты что творишь! – я поднял на нее глаза, Лиза была в бешенстве. – А если бы я чайник опрокинула. Да пусти ты уже! – она положила мне руки на плечи, пытаясь освободиться, но я и не думал её отпускать, вместо этого лишь крепче обнял за талию. Уже двумя руками.

– Лиза, – выдохнул я, не в силах произнесли ничего более. Мысли понеслись галопом, «правильно» и «неправильно» потеряло всякий смысл, я хотел лишь одного: обладать этой женщиной. Здесь. Сейчас. По телу словно прошлись раскаленной кочергой. Внезапно вспыхнувшее желание нарастало с такой силой, что уже готово было буквально выпрыгнуть из штанов. – Ох, Лиза… – Воздуха катастрофически не хватало. И тут я заметил, что дыхание подруги тоже стало каким-то неровным. Всё случилось будто в одну секунду: её руки обвили мою шею, и я потерял всякое самообладание. Резко встав и посадив подругу на стол, я рывком расстегнул на ней рубашку, под которой ровным счётом ничего не оказалось, и припал губами к набухшему соску. Из её губ вырвался стон, пальцы судорожно вцепились в мои волосы.

– Ох, что же ты… – я не дал ей возможности закончить фразу, накрыв её губы своими. К моему удивлению и восторгу, она ответила на мой поцелуй с такой страстью, какую я и вообразить не мог, её бесстыдный язык настолько разжег во мне желание, что, казалось, я вот-вот взорвусь. Мои руки направились вниз к ее шортикам, я медленно расстегнул их и спустил вниз вместе с трусиками. Осторожно пододвинув её к себе, я слегка раздвинул ей ноги и стал поглаживать то заветное место, откуда уже исходило манящее влажное тепло. Лиза издала громкий стон и запрокинула голову. Мои движения стали интенсивнее и наглее, пальцы периодически погружались внутрь. Лиза, схватив меня за волосы, направила мою голову вниз, я припал губами к её лону. Лизу колбасило вовсю. Чувствуя, что сам уже на пределе, я оторвался от её впадины.

– Сладкая девочка, – выдохнул я ей в ухо. Лизу трясло.

– В ящике… Презервативы…

Одной рукой держа ее за шею, я дотянулся до ручки ящика, нащупал шуршащую обертку и разорвал ее зубами. Быстро спустив джинсы, я натянул презерватив; член был уже будто каменный. Лиза раздвинула ноги ещё шире, медленно и осторожно я вошел в неё на полную длину.

– Оооо… Как же… Хорошо… – то ли произнесла, то ли простонала подруга, обхватив меня руками за шею. Подхватив её чуть ниже поясницы, я начал двигаться очень аккуратно, постепенно всё убыстряя и убыстряя темп. Лиза изгибалась подо мной всё сильнее и стонала уже в полный голос. Мы потеряли счёт времени, не зная, кто мы и где, для нас не существовало ничего, кроме нашего дыхания, одного на двоих. Воздух в комнате будто наполнили чем-то жидким и плавящимся.

– Всё… Не… Могу… Больше… – Лиза остановилась на несколько секунд, и я почувствовал, как она содрогается от накрывшего ее оргазма. Стенки ее влагалища так плотно сжали мой член, что дольше сдерживаться я не мог, да и уже было не за чем. Поддавшись порыву, я ощутил, как меня поднимает и уносит в какой-то водоворот эмоций. Меня будто протащило через узкий канал и выбросило в открытое море. Такого бурного оргазма я давно не испытывал, да и испытывал ли вообще. Ноги подкосились, и я всем весом навалился руками на стол. Немного придя в себя, я осторожно вышел из Лизы, снял презерватив и посмотрел на неё. Всё ещё полусидя на столе, она, улыбаясь слегка уставшей улыбкой, смотрела на меня. По телу разливалась нежность. Я обнял её, прижал к себе и стал гладить по волосам.

– И что нам теперь с этим делать?

– Не знаю… Лизк?

– М?

– Зачем тебе презервативы на кухне, да еще и в ящике рядом с ножами?

Мы посмотрели друг на друга и покатились со смеху.

Karaoke

«Везде одни и те же люди, куда ни пойди», – горько усмехнулась Соня. Она сидела у окна в полупустом кафе, устремив отсутствующий взгляд туда, в холодную пустоту, которую заливало серым дождем. Осень всегда была для нее временем расставаний, потерь и перемен, скорее даже расставанием с собой прежней, нежели с другими людьми, ведь нельзя расстаться с теми, кто изначально не принадлежит тебе.

– Подруга, ты чего раскисла? – девица с кудрявой рыжей шевелюрой плюхнулась на стоящий рядом барный стул.

– Простите, а вы кто?

– Эээээ… Оставь свои вежливые замашки. Раз ты в баре – тут все равны. Видишь стакан? – она залпом выпила содержимое. – А теперь он пуст, и всё из того, что я вижу – это дно. Все тут сидят и вглядываются в него, надеясь что-то увидеть или понять. А, не найдя ответов, требуют новую порцию, будто это сделает их более проницательными. А ты что стараешься там разглядеть – утерянную любовь или смысл жизни?

– Ни то, ни другое, – буркнула Соня. – Мне просто хочется посидеть в одиночестве.

– Хм. Меня Эллой зовут, – она протянула мне руку. – Я стриптизерша. А ты?

– …?

– Кем работаешь, спрашиваю.

– В рекламном бизнесе.

– Лол. Значит, врешь людям, а себе не можешь.

– Что, прости?

– Ну, себе не можешь наврать, что у тебя всё хорошо. Иначе не сидела бы здесь. Хоть это похвально – себе не врешь. Тебе твоя работа нравится?

– Не жалуюсь, – огрызнулась Соня. Эта девица начинала её раздражать своей настойчивостью. – А тебе твоя, значит, нравится?

– Не жалуюсь. По правде говоря, терпеть этих козлов иногда противно, но деньги хорошие. К тому же я лесбиянка, так что… – она пожала плечами.

– А что тогда сидишь здесь?

– Надо же мне где-то сидеть, – усмехнулась Элла. – Видишь, тебя встретила.

– Приятно познакомится.

– Ну что ты такая злая! Слушай, давай свалим отсюда? Я знаю отличное местечко.

– Я не лесбиянка, прости.

– Знаю, что нет. Ты – дура. И перестань постоянно извиняться. Вставай, поехали, – не обращая внимания на Сонины протесты, Элла уже подхватила ее пальто.

– Куда мы едем хоть, скажи? – выйдя на улицу, спросила Соня.

– Тут недалеко. Тебе нужно выплеснуть то, что у тебя там накопилось, значит нам пора в караоке.

– Нет! – на лице Сони показался испуг. – Я не пою.

– Оно и видно, – хмыкнула Элла. – Может уже пора заглянуть в глаза своим страхам? – с этими словами она поймала такси.

Помещение караоке-бара было маленьким и шумным, но вместе с этим очень уютным. Повсюду веселые компании распевали песни, ждали своей очереди, громко болтали и пили на брудершафт. Парень, что распределял столики, поздоровался с Эллой как с давней знакомой.

– Так у тебя тут друзья?

– У меня везде друзья. Точнее – знакомые. Это ночная жизнь, тут всегда так. Одни и те же люди курсируют по разным заведениям. К этому привыкаешь и уже не обращаешь особого внимания. Пойдем в кабинку, нам по блату, – подмигнула Элла.

Пройдя сквозь общий зал с шумными компаниями, они отворили дверь и оказались на лестничном пролете.

– Нам наверх, – скомандовала Элла. Миновав два пролета, они оказались в зале поменьше, где находились пять отдельных вип-кабинок. Забравшись в среднюю кабинку, Элла включила лампу, и небольшое пространство, состоящее из круглого стола и обрамляющего его кожаного дивана, окутал красноватый рассеянный свет.

– Как в борделе из старых фильмов, – усаживаясь напротив Эллы, отметила Соня.

– А ты смешная, я не ошиблась. Что будем пить?

– Не знаю, а нам…

– Ты про скидку? Нет, не сделают. Для нас тут всё бесплатно. Так что выбирай, что хочешь, не наглей только особо, – рассмеялась Элла.

– Тогда мы будем виски и карпаччо.

– Хороший выбор, одобряю, – Элла нажала на кнопку вызова. Через минуту появился официант. – Макс, сделай нам пять на пять и кусочки, телек и микрофоны я сама включу. Спасибо, солнце! – крикнула она ему вслед.

– Пять на пять и кусочки? Только не говори, что он тебя понял, – рассмеялась Соня.

– Конечно, понял! Я тут работала.

– Стриптизершей?

– Официанткой! Ты со своей рекламой совсем сдурела, – Элла поджала губы. – Очень хорошо, напитки несут. Сейчас ты у меня запоешь!

После трех порций виски, Соня все же поддалась на уговоры и впервые в жизни взяла в руки микрофон. Спустя два часа, она поняла, что это был для неё самый лучший вечер за последнее время: карпаччо было бесподобным, петь оказалось приятно, а виски… Виски было таким, каким и положено ему быть.

– Всё, вызываем такси, – Элла плюхнулась на диванчик. – Куда тебе там ехать?

– Я не хочу домой.

– Ого, да я на тебя плохо влияю, да?

– Нет. Просто не хочу туда и всё.

– Тогда едем ко мне. Я одна живу, не бойся, не съем.

Так приятно ехать по ночному городу: ветер, просачиваясь через приоткрытое окно, старается закрутить роман с твоими волосами, мимо проносятся дома с уже спящими людьми, а ты едешь в никуда, отгоняя любые мысли.

– Постелю тебе на диване.

– У тебя очень мило.

– Да, девчачье убежище от чудовищ из внешнего мира, – Элла достала второе одеяло.

– Элла, я хочу уснуть с тобой.

– Интересно девки пляшут! И когда ты это решила?

– Наверное, еще в баре.

– А чего ломалась тогда, как дура?

– Я тебя тогда не знала.

– И сейчас не знаешь.

– Мне нравится твоя кожа, – Соня приблизилась к Элле вплотную и провела рукой по её щеке. – Мурашки…

– Ты же никогда не была с девушкой?

– Никогда. Эл, скажи мне, почему ты подсела ко мне?

– Ты сидела такая милая и печальная. Мне понравились твои волосы, – Элла взяла прядь светлых шелковых волос в свою руку и тут же усмехнулась. – А если честно, мне просто хотелось потусить в караоке. И мне нужна была компания.

– Но почему именно я?

– Черт! Да у тебя на лице было написано, что тебя бросил какой-то член!

– И ты решила переманить меня на свою сторону?

– Скоро узнаем, – хитро улыбнулась Элла и поцеловала её.

Tasty

– Это правда жизни, детка, – он закурил и откинулся на спинку стула. – Либо ты кушаешь, либо кушают тебя. Меня вырастил дядя. Он всегда любил повторять фразу, что если ты не разрешишь себе быть тем, кем хочешь и иметь, что хочешь – тебя просто сожрут. Они и так попытаются, но если ты будешь уверен, что тебе дозволено выбирать, ничего у них не получится. Если ты и правда хочешь стать богатым, ты должен от многого отказаться и отстраниться. Прежде всего – от предрассудков о том, что о тебе подумают и скажут люди. Они в любом случае подумают, будь ты хоть Мать Тереза. Таких, как мы не любят, слишком явные противоречия системе. Посмотри на меня: я трахаю тех, кто мне нравится и живу, как мне нравится. Я сам устанавливаю правила. Большинству же людей правила диктует система. Матрицу смотрела? Очень похоже. Ты можешь сдаться и пойти по проторенной дорожке – это самое легкое, но если ты пошлешь всех и вся и поверишь в то, что можешь – пути назад не будет.

– Хорошая философия, мне нравится, – улыбнулась она, доставая сигарету из пачки. – У кого стянул?

– Скажи «спасибо» пасибо дяде. Будешь вино?

– А ты?

– Я же не пью. Практически совсем. Но это очень вкусное – итальянское, выдержанное. Попробуй. Тебе понравится.

– От одного бокала не откажусь, раз так нахваливаешь, – пока он откупоривал бутылку, она рассматривала его плечи и мускулистую грудь, обтянутую дорогой рубашкой.

– А как же друзья? – она пригубила вино: было и правда вкусно.

– Кстати, о друзьях – тебе придется от них отказаться. Они пожирают время, а это самый ценный и невосполнимый ресурс. Оставь нескольких, в ком действительно уверена, остальных шли на хер.

– И ты что, послал всех?

– Не всех. Только тех, в ком не видел смысла. Таких, надо сказать, оказалось большинство.

– Ты не пьешь, у тебя мало друзей… – он не дал ей договорить.

– Но это не значит, что я отказался от всех удовольствий, – встав за спинкой ее стула, он положил ей руки на плечи. По телу побежала дрожь. – Допила вино? Пойдем, покажу тебе спальню.

До спальни пришлось пройти еще несколько комнат – дом был огромным, обставленным со вкусом, но без лишней вычурности.– Вот тут я сплю. Посмотрим фильм или найдем занятие получше? – его глаза затуманила дымка. Подойдя к ней вплотную, он взял её левой рукой за шею. – Я люблю жестко, девочка, люблю, когда меня трахают, – шептали его губы, а правая рука расстегивала пуговицы на блузке.

Неужели сегодня? Ей так давно этого хотелось, но он всё время ходил вокруг да около. А сейчас всё казалось по-настоящему. Он впился в неё поцелуем, мысли полетели в тартарары вслед за джинсами. Ремень тяжело стукнул о деревянный пол. Стянув с него рубашку, она восхитилась рельефом его тела – оно было идеальным, на секунду отступила на шаг, но тут же снова оказалась в его власти. Сильные руки прижали её к стене, а горячее дыхание обожгло её ухо.

– Думаю, пора тебе опробовать мою кровать на жесткость…

Горячая вода смывала душистую пену с её тела, ещё больше расслабляя его. Выйдя из душевой кабинки, она завернулась в огромное белое полотенце и направилась в спальню. Он курил, лёжа в кровати.

– Иди сюда, ляг рядом, я хочу тебя обнять, – позвал он. Ей и самой скорее хотелось нырнуть под одеяло и прижаться к нему. Удобно устроившись на его плече, она заглянула ему в глаза.

– Я хотела спросить… А от чего ещё ты отказался?

– Раньше я очень любил поесть в Макдоналдсе. Ну, так ты придумала, какой фильм мы будем смотреть?

S-shop

Наконец он заснул. Она ещё раз проверила дверь в его комнату. Как было хорошо, когда Пётр жил с ними – он всегда сам укладывал Мишутку. Она вздохнула, отгоняя от себя эти мысли. «Это было давно, не стоит об этом вспоминать, – одёрнула она себя. – Он сейчас укладывает других детей. С другой женой».

Пройдя на кухню, она прикрыла за собой дверь. Кухня была любимой частью её квартиры – большая и светлая, поделённая на три условные части: зону готовки, столовую и зону отдыха, в которую входил большой мягкий диван, журнальный столик и кресло-качалка. Роза взяла книжку и устроилась на диване, набросив на ноги тёплый плед. Дважды перечитав абзац и не поняв ни строчки, она отложила книгу. Мысли были заняты совсем другим, ей было грустно, скучно и одиноко. «Может снять мужчину на ночь, – усмехнулась она. – Нет, это глупо. Только из-за того, что меня бросил муж, не стоит опускать руки». И тут ей в голову пришла отличная идея: Миша крепко спал, время было ещё не позднее, так что вполне можно было немного прогуляться.

Через 10 минут она вышла из дома. Август в этом году выдался на редкость холодным, так что пришлось укутаться в длинный шерстяной кардиган. Выйдя на главную улицу, она тут же врезалась в поток вечно спешащих «куда не важно, лишь бы куда-нибудь» людей. Решив уйти из центра потока и пойти по краю, она сбавила скорость и принялась их рассматривать. Вот парочка держится за руки, раздражая всех своей неторопливостью, а вот почти летит человек в строгом костюме, яростно раздавая указания в телефонную трубку, кто-то поёт, а кто-то просит милостыню, нередкий прохожий и вовсе уже пьян.

Через несколько минут разношерстная толпа ей наскучила, и она принялась рассматривать вывески. Кругом одни скидки, в магазинах толпы народа, как будто и нет никакого кризиса. Это только у неё, у Розы, кризис. Полный абзац. По всем параметрам. «А может кофе выпить, полегчает? Однако стоит уже повернуть назад, прошло уже больше получаса». Тут её внимание привлёк один магазинчик с яркой вывеской «Невыносимое Удовольствие».

Спустя 15 минут она уже шла по направлению к дому, а в её сумочке лежала коробка с надписью «Relieves All Suffering. Cures Disease» и две новые батарейки.