Текст книги "Будь моей невестой. Временно"

Глава 37

Не люблю сюрпризы. Пожалуй, только от Макса. Они у него милые.

– Говори, – разрешила я.

– Бить не будешь?

– Как я могу это обещать, если не знаю, что ты скажешь? Заказал столик в дорогущем ресторане?

– Это само собой.

– Уже за это тебя стоит треснуть как следует, – рассмеялась я. – Ладно, не томи. Что ты там придумал?

– Ничего не придумал. Понимаешь, я тебе не все о себе рассказал, – замялся Макс. – Нет, уверяю, ничего страшного я тебе не скажу, – мой испуганный вид напугал его. – Да не смотри ты на меня так!

– Что случилось? – строго спросила я.

– Ничего. Абсолютно ничего. Как раз именно об этом я тебе и хотел сказать.

– Рассказывай все, как есть.

– Тогда наберись терпения, и слушай.

– Я вся внимание.

– И давай еще по коньячку? – заискивающе попросил Литвинов. – Это лучше, чем шампанское.

– Ага, и уж потом полирнем шампанским. И нас с тобой по домам будет развозить твоя строгая секретарша.

– У меня для этого есть шофер и телохранитель, если что, – шутливо насупился Макс.

Макс налил нам коньяк, обнял меня за плечи и начал рассказ:

– Я был уверен, что Злата меня любит. Не спрашивай, почему я так думал. Мозги рядом с ней не работали совсем.

– Мдя… Зато работало кое-что другое, – ядовито заметила в ответ.

– Именно. Ну, такие мы мужики сволочи и козлы. Когда нас переклинит, мозг отключается напрочь. Любил ли я Злату? Думаю, это было просто вожделение. Дикое, до боли, до умопомрачения. И вот, когда мой ум помрачился полностью, я сделал ей предложение. Разумеется, она его приняла. И тут моя мама предположила, что возможно Злате нужен не я, а мои капиталы и положение в обществе. Я, само собой, встал на дыбы. Любит меня Злата! Не вбивай между нами клин! Мама больше к этой теме не возвращалась. Но ее слова посеяли в моей душе зерно сомнения.

– У тебя удивительно мудрая мама.

– Не то слово, какая. Голова потихоньку начала включаться. Но я все еще верил – Злата любит меня не из-за моего солидного банковского счета.

– Ты оказался наивен, и понял это, когда обанкротился, – подвела я черту.

– Нет.

– Что нет? Не понял?

– Не обанкротился.

– В смысле?

– В прямом. У меня все хорошо.

Я пыталась собрать мысли в кучку и проанализировать услышанное. Это получалось плохо.

– Ну что ты так на меня смотришь? – рассмеялся Макс. – Я сказал Злате, что разорен. В глубине души надеялся, что она меня поддержит морально. Она страшно расстроилась. До слез. Рыдала. Мне пришлось ее успокаивать, и я чувствовал себя последней сволочью. Которая играет чувствами девушки. Через день Злата вернула мне кольцо. Она не хочет за разорившегося юриста. Жить она привыкла в роскоши. Так что я должен ее понять. Я понял. Ощутил себя идиотом. И отпустил бедняжку.

– Ладно… Со Златой все понятно. Но мне ты сказать мог? Или тоже проверял? – возмущение ударило в виски.

– Леночка, что ты говоришь? Зачем мне тебя проверять? Ты же меня полюбила депрессивного, потерявшего цель в жизни и вообще убогого, – пошутил Литвинов.

– Да, верно… – я все еще не могла сообразить, злиться мне на Макса или нет.

Как-то все неожиданно свалилось на меня. И признание в любви, и предложение руки и сердца.

– И ты снова не задаешь мне вопрос, – Макс покрепче обнял меня.

– Какой?

– Правда ли что я не банкрот?

– Мне это все равно.

– Знаю. И за это люблю еще больше, – чмокнул он меня в кончик носа.

– Но ты мне должен был сказать об этом. Ты же мне доверяешь, так чего молчал?

– Не знал, когда лучше тебе сообщить. Клянусь, давно хотел, ждал подходящий момент.

– И решил совместить с предложением, – не знала, ругаться или простить.

– Да, по-дурацки получилось, – склонил голову Литвинов. – Прости меня. Надо было конечно, раньше тебе рассказать. Но, не поверишь, я тебя боялся. Ты очень взрывная.

Приятное тепло разлилось в душе. Счастье и радость переполняли меня. Радость была наивной и глупой. Как в детстве, когда неожиданно подарят коробку конфет и ты можешь делать с ней что хочешь. Хоть одна съешь, хоть поделись с друзьями. Сейчас я хотела поделиться своим счастьем со всем миром. Я была готова петь и кричать от переполнявших меня чувств.

Разумеется, я практически сразу перестала злиться на Макса. Да и к чему это? Ну, не сказал он мне правды о своем банкротстве, разве это так важно? Я его любым люблю. И ничего с этим не поделать.

– Ты меня не зря боялся, – запустила пятерню ему в волосы. – Я разозлилась и собираюсь тебе отомстить.

– Прямо сейчас, надеюсь? – Макс нажал на кнопку селектора. – Светлана Михайловна, я занят, никого не принимаю.

– Поняла, Максим Андреевич, – прохрипел динамик.

В его хрипе я не уловила и намека на иронию. Секретарь у Литвинова очень опытная и тактичная. Вольностей себе в отношении руководителя не позволяет даже мысленно. Все, как и должно быть в солидной фирме.

– Здесь двойные двери, если заметила. Полная шумоизоляция, – заверил меня Макс.

Макс поднялся с дивана, протянул мне руки. Я тоже встала. Он рывком притянул меня к себе, развернул и посадил на стол.

– Помнишь, ты сказала, что я мечтаю завалить тебя на этот ампирный стол? И сделаю это без твоего согласия.

– Я так говорила? – удивилась я, задыхаясь от накатившего на меня нетерпения.

– Вот и теперь я не стану спрашивать, согласна ты, или нет, – его рука скользнула по моему бедру, коснулась чулка резинки. – По глазам вижу, что согласна.

– Нет, – я прогнулась в предвкушении бесстыдных ласк.

– Не правда, Астахова. Не верю, – Макс повалил меня на спину.

Я лежала на столе, глядя на резной кессонный потолок. Большая люстра висела прямо надо мной.

– Я знаю, что ты хочешь, знаю до мельчайших подробностей, моя дорогая, распутная, бесстыдная невеста, – хрипло прошептал он мне на ухо, обжигая горячим дыханием.

С глухим ударом на пол упал малахитовый органайзер. Тонко зазвенели рассыпавшиеся канцелярские скрепки. Покатились по паркету ручки и карандаши.

Не думала, что подобные звуки могут так возбуждать. Я дернулась, и бумаги плавно спланировали со стола.

Дальше началось безумие. Знойное, жгучее до сладкой боли, когда теряешь над собой контроль и плывешь по волнам наслаждения.

Я очнулась все на том же столе. Макс сидел на полу и смотрел на меня снизу вверх.

Протянул мне руку, я сползала со стола и села рядом с ним, бессильно прислонившись к тумбе.

– Ты сумасшедший, – прошептала я.

– Знаю, – едва кивнул он.

– Мы оба сумасшедшие.

– Это я тоже знаю, – он с трудом перевел дух, поднялся на ноги и помог подняться мне.

Взял за руку и подвел к стене. Нажал на какую-то завитушку, и панель бесшумно отодвинулась в сторону, открывая вход в комнату.

– Моя комната отдыха, – произнес Макс. – Ложе в полном нашем распоряжении.

Я упала на мягкий и широкий диван.

– У тебя хороший стол.

– Разумеется, делался на века, – Макс упал рядом со мной. – Хороший, на жесткий.

– Мы на нем разгром учинили, – вспомнила я.

– Уберу. Позже… Не сейчас…

Потом мы снова пили коньяк. Решили шампанское оставить для другого раза.

– Заявление подадим завтра же, – Макс положил мне в рот дольку шоколада.

– Хорошо, – безропотно согласилась я. – Я еще свадебное платье не продала.

– Какое оно у тебя, опиши, – попросил Макс.

– Открытые плечи и спина. Пышное. На голове фата с венком из мелких цветов. То, что нравилось Егору. Мне оно тоже нравилось.

– А сейчас?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Но деньги тратить на еще одно это глупо.

Макс расхохотался.

– Я уже не банкрот. Или забыла? Мне не нравится платье, которое нравится Егору. Из принципа. Купишь другое.

– Тогда расскажи, какое ты хочешь.

– Главное, чтобы тебе нравилось. У меня недавно разводилась с мужем хозяйка свадебного салона. Очень респектабельное заведение. Познакомлю тебя с ней.

– Забавно, содержит свадебный салон и в разводе.

– Я и не на такое насмотрелся, – заверил меня Макс. – Порой диву даешься, что в жизни бывает. А платье я хочу видеть на тебе такое, какое тебе самой нравится. Даже если придешь в пижаме, это ничего не поменяет.

– Обещаю, в пижаме на свадьбу я не приду. И выберу наряд, который сведет тебя с ума еще в ЗАГСе, – пообещала я.

– Не пугай, – шутливо замахал Макс руками. – Нам еще подписи под свидетельством ставить. А у меня будут руки трястись от нетерпения.

– Ладно, обещаю, не буду тебя дразнить раньше времени.

Итак, меня снова ждут приятные хлопоты. Но начну я с того, что продам старое свадебное платье. И отряхну прах прошлого со своих ног.

Глава 38

Мои свадебные хлопоты начались снова. Но на этот раз со мной везде ходил Макс. Кроме свадебного салона, разумеется.

Мы решили, что свадьба будет только для родных и близких друзей. Обойдемся без четвеюродной бабушки двоюродного племянника, которую никто никогда не видел. Так же как и самого племянника.

Макс предложил снять банкетный зал в его любимой «Астории». Я не возражала. Тут я полностью положилась на Литвинова.

Сидели с менеджером ресторана в ее кабинете и выбирали меню. Я соглашалась со всеми его предложениями. Пусть будет фонтан из шампанского. Мне нравится. И фонтан из шоколада. Тоже мило.

Названия некоторых блюд Макс расшифровывал. Для меня что оссобуко из телятины, что хирино, все едино. Хотя название хирино мне не понравилось. Не вызвало доверия. Поэтому от хирино мы отказались. Заменили его сртиплойном. Название тоже сомнительное, наводит на мысли о стриптизе.

Литвинов заметил, что у меня слишком буйная фантазия. Но, подумав немного, заменил стирплойн на томленую шею ягненка.

Мы пообщались с несколькими ведущими. Выбрали молодого актера городского драмтеатра. Никогда не думала, что можно совмещать игру в театре и работу тамады. Ведущий мне очень понравился. Мы ознакомились с его видео, и пришли к выводу, что это именно то, что нам надо.

Меня не будет вывозить на тележке пара дюжих полуголых мужиков. Я не буду выходить из раскрывшегося тряпочного бутона, и ангелы не станут скакать вокруг меня галопом. Хотя Макс признался – если бы я этого захотела, он возражать не стал.

Будут конкурсы, но без пошлых затертых до дыр шуточек. Не будет ростовых кукол. Что меня тоже очень порадовало.

Кому-то это нравится. Не скажу, что это плохо, или пошло. Просто меня напрягает. Как говорится, о вкусах не спорят.

Пришло время поставить в известность наших родителей. Решили начать с моих. Накануне я предупредила маму и папу что завтра вечером к нам придет Максим.

Мама насторожилась:

– Зачем?

– Ну, пообщаться с вами хочет, – замялась я.

– На тему? – теперь уже насторожился и папа.

– Вы только не волнуйтесь, пожалуйста, – умоляюще сложила я руки.

– Говори, – приказала мама. – Не тяни. Хотя подожди. Я сердечные капли сначала себе накапаю.

– Да ничего страшного я не скажу, – заверила я родителей.

Но мама уже открыла дверцу шкафчика и судорожно накапала в хрустальную стопку лекарство.

– Дай угадаю, – она залпом выпила сердечное и поморщилась. – Вы с Максимом разругались. И теперь он пытается наладить с тобой отношения.

– Валя, что за ерунда. Зачем для этого идти к нам? – резонно заметил папа. – Тем более что они просто друзья. Так ведь, Лена? – он пытливо посмотрел на меня.

– Не совсем, – промямлила я. – Мы друзья, разумеется. Но… Вы только не волнуйтесь…

– Что?! – в один голос гаркнули родители.

– Он сделал мне предложение. И я согласилась.

– Когда? – схватилась за сердце мама.

– Неделю назад.

– Почему до сих пор молчала? – насупился отец.

– Не знала, как вы воспримите.

– Но ты сама говорила, что твой Максим в депрессии, едва не запил с горя. Страшно переживал разрыв с невестой. И что он ее безумно любит. И после этого всего ты выходишь за него замуж? С ума сошла? Ты это для его утешения делаешь? Одумайся! Жалость пройдет, а депрессивный муж останется!

Попыталась возразить, но мама предостерегающе подняла руку.

– Максим мне очень понравился, не буду скрывать. Но, Лена, ты уверена, что готова взвалить на себя такую ношу? Это же колоссальная ответственность! Мужчины такие ранимые, так подвержены стрессам. Ты сама это говорила.

– Я не подвержен, – возмутился папа.

– Я не о тебе, – махнула рукой мама. – Я о молодых мужиках. Они хуже детей!

– Лена девочка взрослая. Сама решает, что делать, – заметил папа. – Если снова ошибется, это будет ее ошибка. И больше ничья. А учиться можно только на собственных шишках.

– Да какая она взрослая? – продолжала держаться за сердце мама. – Они ж без году неделя знакомы. И он еще из депрессии не вышел. Нужен нам депрессивный зять? Не думаю!

– Не было никакой депрессии. Я же говорила, это был спектакль. Нет, не спектакль. Слушайте, как все было на самом деле. Только не перебивайте, пожалуйста, – я рассказала родителям всею историю.

– И зачем ты нам врала? – поинтересовался отец. – Мы бы все поняли. Всякое в жизни бывает. Договорились помогать друг другу – отлично. Могла бы рассказать все, как есть.

– Я думала, вы меня за провал на экзамене ругать будете.

– Тебе сколько лет, деточка? – расхохотался отец. – И все на нас оглядываешься. Мы тебя что, ругаем часто?

– Не часто, но мама очень переживает все мои неудачи. Разве не так?

– Ты моя дочь, как же мне за тебя не переживать? Но я тебя никогда не контролировала. Даже в школе, – обиделась мама. – А ты из всего тайну делаешь.

– Просто хотела поберечь ваши нервы, и все.

– А я так и знала с самого начала, что ты в него влюбишься, – мама вымыла рюмочку из-под лекарства и убрала ее в шкафчик.

– По этому поводу надо выпить винца, – заметил папа.

– Да, пожалуй, за это стоит выпить, – согласилась мама. – Но мне лучше коньяк. Он очень успокаивает нервы.

* * *

К приходу Макса стол ломился от салатов и разносолов. Мама приготовила фирменное жаркое с черносливом. Его запах аппетитно распространялся по всей квартире. Как я не пыталась отговорить маму не заморачиваться, ничего не получилось.

Макс пришел вовремя, минута в минуту. Вручил маме букет алых роз, мне торт, отцу пакет с шампанским, коньяком и какими-то деликатесами.

Началась суета, прошли в зал.

И вдруг наступила звенящая тишина. Я тихонько поставила тортик на край стола. Отец притулил пакет за креслом. Макс как-то неловко поцеловал маме руку. Она страшно засмущалась. С отцом они обменялись крепким рукопожатием.

Я заметила, как напряжен Макс.

– Вера Николаевна и Владимир Викторович, – торжественно начал Литвинов. – Я очень люблю Лену. Она меня тоже, – он скосил на меня глаза.

– Конечно, я тебя очень люблю, – поддержала Макса.

– Я и прошу у вас руки вашей дочери, – Макс замер. – И сердца, – поспешно добавил он.

– Вы же не против? – уточнила я.

– Ах, как это романтично, – мама смахнула слезу и прижала к груди букет. – Будьте счастливы!

– Я рад за вас, – отец тоже был взволнован.

– Теперь за стол, – засуетилась мама. – Лена, поставь цветы в вазу… Нет, я сама, – передумала она. Садитесь с Максимом сюда. А ты тут. Или лучше…

– Вера, угомонись, – отец отобрал у нее цветы. – Я поставлю их в воду. А ты садись и ухаживай за Максимом.

Ужин прошел весело. Отец и Макс нашли общие интересы. Оба охотники на пернатую дичь. Договорились при первой же возможности пойти на охоту вместе. Пообещали добыть нам глухаря.

– Я приготовлю его по фирменному рецепту, – пообещал Макс. – Уже пробовал, отлично получилось. Маринуется в красном вине. Тушится с картофелем и яблоками. Пальчики оближите.

– А я на вертеле его жарил. Тоже отлично получается, – заметил отец. – Разделываешь как обычно. Потом берешь тушку…

– Вы его сначала застрелите, – рассмеялась мама. – Чтобы разделать тушку, надо ее в первую очередь добыть. Вова с охоты хорошо, если утку принесет. Да и то не всегда.

– Ты думаешь, это так просто? Пиф-паф и дичь к твоим ногам падает? Бывает, что весь день проходишь, и не одного выстрела не сделаешь.

– Я не возражаю, ходите на охоту, бродите по болотам. Главное, чтобы в удовольствие. А курицу можно и в ближайшем супермаркете купить.

– Хорошо, что ты охотник, Максим, – похлопал отец Литвинова по плечу. – Мои женщины меня не понимают.

Сидела на диване рядом с мамой. Смаковала вино и думала о том, как здорово, когда родители тебя понимают. И когда рядом любимый человек.

– Леночка, ты просто светишься от счастья, – мама потрепала меня по плечу.

Я молча кивнула и пригубила вина.

– Я за тебя очень рада. Вы с Максимом идеальная пара.

– Знаю. Потому что мы разные.

– Так противоположности притягиваются, – улыбнулась мама. – Это еще в школе по физике проходили. Плюс и минус.

Отец и Макс разговаривали об охоте. Наконец то папа нашел себе собеседника на эту тему.

Потом пили чай с тортом. Удивительное умиротворение накрыло меня уютным плюшевым покрывалом. Вот это и есть тихое семейное счастье. Когда все за одним столом, телевизор выключен и не бьет по мозгам, люди общаются.

В детстве я жила с бабушкой и дедом на даче. Соседи ходили друг к другу в гости, по вечерам играли в лото и в карты. За окном тихо шумела листва. И тогда мне тоже было так уютно и спокойно.

Детское счастье простое, бесхитростное. Порой до боли хочется вернуться в то беззаботное время. Сейчас это у меня получилось.

Глава 39

На следующий день Макс повез меня к своим родителям. Я снова волновалась. Шел дождь со снегом. Снег падал большими тяжелыми хлопьями, они покрывали лужи. Весна не за горами. Серые дома, мокрые ветви деревьев облепил рыхлый снег. В воздухе уже явственно чувствовалось приближение весны. Еще будут холода, еще не раз выпадет снег и покроет землю белой пеленой. Но весна уже идет, и это не остановить.

– Я их уже проинформировал, – произнес Макс. – Рассказал всю правду.

– И про наш договор?

– Да.

– И что они сказали? – на душе стало тоскливо.

– Все отлично, малыш. Ты чего куксишься? Что плохого они могли сказать? Нас свел забавный случай. Они посмеялись.

– Забавней не бывает… Как вспомню свое пробуждение в твоей квартире, до сих пор мурашки по коже. И жутко стыдно.

– Об этом я умолчал. Родителям однозначно не стоит знать всего.

– Да уж. Ты же меня за пьяную принял.

– Естественно. Я же не знал на тот момент, что тебе какую-то дрянь подмешали. Спешу тебя успокоить. Маме ты сразу понравилась.

– Правда? – приободрилась я.

– Отцу тоже.

Я с облегчением вздохнула и даже смогла улыбнуться.

– Он мне сразу после знакомства с тобой сказал – рад, что я, наконец, взялся за ум. А не за другое место. И теперь не кидаюсь на роскошных проституток. Именно так он назвал Злату. И признался, что всегда думал о ней подобным образом. Пытался донести это до меня, когда я объявил о нашей помолвке. Но я его в то время даже слушать не захотел. А зря.

– К мнению родителей порой надо прислушиваться, – согласилась я. – В любом возрасте. Они за нас переживают как за детей.

Андрей Васильевич и Ольга Анатольевна снова встретили меня очень сердечно. Они признались – их удивил рассказ сына о нашей афере. При первой встрече со мной они были уверены – я его настоящая девушка.

– Неужели я так убедительно прикидывалась? – засомневалась я.

– Как раз наоборот. Ты была естественна, – Макс положил руку мне на плечо.

– И это нас очень порадовало, – кивнул Андрей Васильевич. – Я уже давно махнул рукой на сына. Мальчик он взрослый. А все в игрушки играет. Ладно, машины. С ними мужчины до старости остаются детьми. Но гламурные куклы то ему зачем? Не хочу говорить плохо о других. Но признаюсь, от Златы меня просто коробило.

– И меня тоже, – вздохнула Ольга Анатольевна. – Я очень переживала из-за того, что у тебя такой вульгарный вкус. Не хотела бы я иметь Злату в невестках.

– Как видите, я полностью исправился и стал примерным сыном, – рассмеялся Макс. – Это меня Лена перевоспитала. Точнее, вывела из депрессии.

– А ты там был? – взволновалась его мама. – Почему нам не сказал?

– Да не был я там. Это была версия для родителей Лены. Она не слишком задумывалась над нашей историей. И сделала из меня унылого нытика на грани нервного срыва.

– И они поверили? – ужаснулась Ольга Анатольевна.

– Вначале да. Но Макс им все равно очень понравился, – мне стало стыдно, что я сделала из Литвинова слабовольного зануду.

– Но Лена быстро исправила положение. И в их глазах я вернулся к нормальной жизни.

– Ну, артисты, – отец Макса не сдержал улыбку. – Лихо закрутили сюжет вашего спектакля. И каков результат?

– Отличный. Мы полюбили друг друга, и мы женимся.

– Я спросил не о вас. А о зрителях, – улыбнулся Андрей Васильевич.

– Это для кого как. Мои родители счастливы. Моя семья разругалась с маминой сестрой.

– Я подрался с застройщиком Фроловым. Он хотел подать на меня в суд. В итоге проиграл иски от своих дольщиков. Ему теперь ни до чего.

– А Злата? – осторожно поинтересовалась Ольга Анатольевна.

– А вот до нее мне теперь на самом деле нет никакого дела, – Макс обнял меня за плечи и притянул к себе. – Злата навсегда ушла из моей жизни.

– Прекрасно, – лицо Ольги Анатольевны озарила довольная улыбка. – Узнаю прежнего сына. Спасибо тебе, Леночка.

– Ты смогла вправить ему мозги, – поддержал жену Андрей Васильевич. – Сделала то, чего не смогли мы, его родители.

Я возгордилась, а Макс метнул в меня мрачный взгляд, тут же смягчив его улыбкой.

– Все что не делается, все к лучшему. Однозначно, это меня свыше надоумили ввязаться в авантюру с фальшивой невестой.

– Началось с фальшивой, закончилось настоящей, – рассмеялся отец Макса. – Да еще такой замечательной. Повезло тебе, сынок. Хоть иногда твои авантюры заканчиваются удачно.

– Авантюр у меня практически не было. И можно подумать, у меня провал следует за провалом, – хмыкнул Макс.

– Провал был только один. Со Златой, – напомнил ему отец. – Радуйся, что все вовремя разрешилось. А ведь мог и жениться.

– Развелся бы, – отмахнулся Макс. – Правда, потрепала бы она мне нервы знатно.

– И растрясла бы твой кошелек как следует. Это однозначно.

– Не в деньгах счастье, – обнял меня Макс. – И не в их количестве, как говорит Злата. Оно совсем в другом.

– О, как заговорил, – рассмеялся его отец. – И в чем же? Поделись секретом.

– Сложно объяснить. Счастье, когда тебя любят и ты любишь, когда в семье друг друга понимают. Как вы меня, например.

– Подхалимаж? – шутливо осведомился Андрей Васильевич.

– Чистая правда, – в тон ему ответил сын. – Лена научила меня по-другому смотреть на многие вещи.

Ольга Анатольевна предложила показать мне свою новую работу. Мы поднялись на мансарду.

Помещение освещал мягкий свет. На рабочем столе лежала большая картина из лоскутков. Рассвет надо озером. Необычайно нежная, в серо-розовых тонах.

– Как тебе? – поинтересовалась Ольга Анатольевна.

– Изумительно, – выдохнула я. – Сколько надо терпения, чтобы создать такую изумительную вещь. Завидую белой завистью. Сама ничего мастерить не умею. Пробовала по видеоурокам, не получается.

– По ним и у меня не получалось. Лучше смотреть это вживую. И спрашивать, что непонятно. Хочешь попробовать?

– С удовольствием.

Ольга Анатольевна подобрала для меня несколько лоскутов, нитки, тесьму.

– Можем смастерить прихватку.

– Прямо сейчас? – удивилась я.

– Да. Я тебе все покажу. Выбирай рисунок. Только не сложный, – она протянула мне журнал.

Яркое красное яблоко привлекло мое внимание.

– Можно это? – неуверенно ткнула я пальцем в картинку.

– Конечно.

Я зря опасалась, что у меня ничего не получится. Кончено, все вышло довольно криво, но не слишком небрежно. В целом даже симпатично.

Попросила научить меня очень интересному рельефному шву. На удивление, у меня получилось и это. Похоже, руки у меня растут все-таки, как положено.

Судя по всему, со свекровью у меня проблем не будет. Я на это очень надеюсь. Надо только немного подтянуть знание классики и не путать пьесы Горького и Чехова. Хотя и это не критично. Никто не совершенен.

Пришел Макс и заставил нас оторваться от рукоделия.

– Нам с отцом скучно, спускайтесь. Хватит глаза портить. Вышивкой надо днем заниматься. А сейчас извольте развлекать мужчин. Нам даже чай налить некому.

– Может, вам еще и сахар в чашке размешать? – улыбнулась мама Макса.

– Обязательно, – живо согласился он. – Можно еще бутербродов сделать. И в рот положить.

Потом сидели в гостиной и играли в лото – игру моего детства. Деревянные бочонки с цифрами перекатывались в темном тряпочном мешочке.

Макс дурачился, доставая их оттуда. На лету придумывал заковыристые названия цифрам. Я почти никогда не могла их угадать.

Зато Андрей Васильевич разгадывал их с лету. Он почти всегда выигрывал. Потом оказалось, что отец Макса шельмовал. Он сам признался в этом. Мы смеялись, и мне было удивительно легко рядом с родителями Макса. А ведь совсем недавно я жутко боялась знакомиться с ними.

У родителей Макса мы остались до утра.

Ночью пошел дождь со снегом. Тяжелые мокрые хлопья липли к оконному стеклу. По подоконнику мерно стучали капли дождя.

Хмурое утро не смогло испортить настроения. За ночь снег стал серым и ноздрястым. Сизый туман окутал мокрый сад. Темные ветви деревьев блестели как лаковые. Перламутровое пятно солнца слабо пробивалось сквозь марево.

Я приоткрыла окно. В воздухе пахло весной. Около кормушки на рябине весело прыгали синички. Плохая погода не мешала им радоваться жизни.

Зима завершается. Радует даже слякоть под ногами. Скоро она пройдет. Грязь смоют дожди. Снег растает, зазвенят веселые ручьи.

Хочется тепла, солнца, яркого синего неба с белоснежными облаками, скромных лесных цветов и запаха мокрой земли. Хочется любви и счастья.