Текст книги "Измена. Верь мне, любимая!"

Глава 10

– Ты же знаешь, малыш, все мужчины полигамны. Да, мы такие сволочи, но мы так устроены, – Кирилл вдохновляется тем, что я не возражаю ему и готова слушать. – Это природа, зов плоти. И ничего с этим не поделать. Я не монах, я обращаю внимание на красивых девушек. Это естественно. Но люблю я только тебя. Без тебя мне не жить, ты моя судьба, моя единственная любовь.

И я должна в это поверить?

– Алиса знает, что ты ее не любишь? – насмешливо интересуюсь я. – Знает, что я твоя единственная любовь на всю жизнь?

– Она все понимает. И ни на что не рассчитывает. Она умная девушка.

– И именно поэтому она выплеснула мне в лицо содержимое своего бокала?

– Что ты привязалась к этому? – начинает раздражаться Кирилл. – Ну, не сдержалась, со всяким может случиться.

– Ты считаешь, что ничего особенного не произошло? Что твоя шалава не унизила меня?

– Грубость тебе не идет.

– Я только назвала вещи своими именами.

– Хорошо, Алиса повела себя как последняя дура. Но я-то тут причем? Я же ей свои мозги в ее голову вставить не могу.

– Ну да, ты ей можешь вставить нечто другое. И не в голову, – смеюсь я.

Мне и правда становится весело. От того, что муж держит за полную дуру, что уверен – он сможет убедить меня в своей верности. Его слова звучат не просто фальшиво, а чудовищно фальшиво.

– Ты стала очень злой, – Кирилл смотрит исподлобья.

– А ты думал, после всего произошедшего я останусь прежней?

– Не понимаю, почему ты так себя ведешь? Почему не веришь мне.

– Я бы тебе поверила. Возможно. Поешь ты сладко. Но я никогда не забуду, как Алиска плеснула мне в лицо. Ты и правда не видишь в этом ничего особенного?

Кирилл вскакивает и начинает мерить кухню шагами. Мотается из угла в угол как маятник.

– Ну что, что мне сделать, чтобы доказать тебе мою любовь? Повеситься у тебя на глазах? Или выброситься в окно? – распаляется он.

– Не надо, – устало отвечаю я.

Никуда он не выбросится. Он умело уходит от моих вопросов, не желает видеть проблему. Кирилл упорно не хочет понять – Алиса унизила меня. Для него это мелочь, не достойная внимания. Ну, подумаешь, любовница прилюдно плеснула в лицо жене водой? Что такого?

Я успокаиваюсь. Скорее всего ненадолго. На душе по-прежнему пусто, зато мысли работают четко. Развод неизбежен. Я не смогу жить с изменником и лгуном.

Но пока я не собираюсь уходить из своей квартиры. Она такая же моя, как и его. На это Кирилл может даже не рассчитывает. Уютного любовного гнезда ему с Алиской пока я тут не свить. Пусть по отелям обжимаются.

Уверена, Алиса без боя не сдастся. Что ж, посмотрим, чем закончится комедия.

Пью остывший чай и откусываю шоколадную конфету.

– Кирилл, мои условия такие. Ты полностью прекращаешь отношения с Алисой. Ты заставляешь ее извиниться передо мной. В том же самом кафе. Прилюдно. И тогда я подумаю, оставаться твоей женой или нет.

Уже знаю его ответ. Снова начнет юлить и выкручиваться. Как это не горько, но я большое не верю мужу. А какая семья без доверия?

– Алиса не станет извиняться. Она гордая и независимая женщина, – мне кажется, в его словах звучит скрытое восхищение.

– В ней есть то, чего нет во мне, – констатирую я. – Поняла, извинений я не дождусь. Значит, мы будем жить как соседи. Ты больше не прикоснешься ко мне. Понятно? А что будет дальше, я сообщу тебе позже.

– Чисто женская логика! – взрывается Кирилл и садиться напротив меня. – Что будет дальше я подумаю позже! Ты себя слышишь?

– Тебя волнует только эта формулировка? – искренне удивляюсь я.

– Милана, ты ведешь себя так, словно Алиса или я пытались тебя как минимум убить. Я все тебе объяснил, а ты продолжаешь упираться и требовать невозможного.

– Вы меня убили не физически, а морально, – мне хочется залепить мужу пощечину. Но я сдерживаюсь. Он искренне верит, что ничего особенного не произошло. – Ты слышал мои требования. Не рассчитывай, что я после всего буду убирать и готовить. Я не прислуга.

– Раньше тебе нравилось готовить, – замечает Кирилл.

– Я готовила для мужа. А для изменника делать этого не стану.

– Что ты прицепилась к измене? Я не изменил тебе! Не изменил! Понятно? – орет Кирилл. Его терпение лопнуло. Мое тоже.

– Ты и правда веришь, что все останется как было? Что я вытру с лица минералку, улыбнусь и сделаю вид, что ничего не произошло?

– Оставь эту несчастную минералку в покое! – продолжает орать муж. – Можно подумать, Алиса плеснула в тебя кислотой.

Он реально не видит проблемы. Не понимает, что натворил.

– Скажи, Милана, ты меня больше не любишь? – он смотрит на меня пронзительным взглядом.

Я не знаю, что ответить. Я злюсь на мужа, я ненавижу Алису. Но Кирилла я люблю. И ничего с этим не поделать. Именно поэтому и злюсь. Был бы он мне безразличен, я бы не сходила с ума от ревности.

– Ты не ответила, – тихо произносит Кирилл. – Ты разлюбила меня? Из-за этой пустышки Алисы? Ты же видела ее. Ну разве мог бы я променять тебя на нее? Мы с тобой вместе семь лет, пять лет женаты. Неужели ты могла усомниться во мне? Ради тебя я пошел против родителей, испортил с ними отношения. Мама едва общается со мной, отец никогда не одобрял мой выбор. Я пошел наперекор всем, потому что люблю только тебя одну.

Я вспомнила свой день рождения. Кирилл много сил положил, чтобы порадовать меня, исполнил мою давнюю мечту, подарил автомобиль. Не стал бы он так суетиться, если бы не любил меня.

Но я не могу забыть лица Алисы, ее торжествующего взгляда, уверенного и наглого. И то, как она посмела плеснуть мне в лицо из бокала. Зря Кирилл пытается списать это на эмоциональность Алисы. Она обычная хамка.

И снова противоречия раздирают меня. Я почти готова поверить Кириллу, поверить тому, что Алиса – всего лишь мимолетное увлечение и между ними ничего не было. Но как только я вспоминаю об Алисе, кровь закипает в жилах и от праведного гнева темнеет в глазах. Я отлично понимаю – эта мерзавка никогда передо мной не извиниться. Мне предстоит жить, помня об унижении, которое я испытала.

Вспоминаю о письмах. Дыма без огня не бывает. Кто-то знает о том, что происходит между моим мужем и его внезапно похорошевшей помощницей. Меня предупреждают. Только зачем? Может, это Алиса написала, чтобы вбить клин между Кириллом и мной?

– Милая, ты разлюбила меня? – в который раз спрашивает Кирилл.

– Не знаю, – признаюсь я.

– Хорошо, я понимаю твое состояние. Но согласись, ты сама себя накрутила. Сделала из мухи слона. Подумай, разберись в себе, не спеши с выводами, не руби с плеча. Ты ошибаешься, и позже можешь пожалеть об опрометчивом шаге. Мы с тобой идеальная пара, всем на зависть. Мы через столько прошли, преодолели все трудности. Неужели какое-то глупое недопонимание может разрушить наш счастливый брак? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе уйти? Нет, любимая, этого не будет.

Последние слова неприятно царапают. Что на уме у Кирилла?

Глава 11

Кирилл проявляет понимание и ложится спать на диване в кабинете.

– Это только на одну ночь, – предупреждает он. – Приди в себя, успокойся. Я не могу без тебя, без твоей ласки. Ты мне нужна как воздух.

Я не спорю с ним. Сейчас я слишком измотана. Пусть думает, что хочет, пусть мечтает и строит планы. Вряд ли они совпадут с моими.

Ложусь на холодные шелковые простыни, натягиваю одеяло и сворачиваюсь калачиком. Мне холодно и одиноко. Слезы, наконец, начинают течь из глаз. Плачу тихо, беззвучно. Плачу от унижения, обиды, предательства. Я не верю Кириллу. Я видела то, что видела. Может, это и разовое свидание, может, у них ничего не было, и Алиса не успела стать любовницей Кирилла. Но она хотела что-то рассказать мне. Что? Тут ломать голову не надо, все и так понятно. Кирилл слишком поспешно выпроводил ее из ресторана.

Верю ли я, что у мужа нет любовницы? Нет, не верю. Верю ли, что он любит только меня? Нет. Разве заводят любовницу, если любят? Рассуждения про полигамность мужчин – чушь собачья. Отмазка мужчин, чтобы оправдать свою неверность. «Милая, я тебя люблю, но мне одной тебя мало. Мне это нужно для здоровья». Кто-то из жен верит в это? Я – нет.

Слезы текут и текут по щекам, оставляя темные пятна на голубом шелке наволочки. Как просто можно перечеркнуть все, как просто изменить и продолжать считать, что ничего особенного не произошло.

Забываюсь тяжелым сном только под утро. Трезвонит будильник, я понимаюсь с постели с тяжелой головой и иду в душ. Из кухни доносится запах свежезаваренного кофе и шипение сковороды.

– Милая, завтрак на столе, – веселый голос Кирилла диссонирует с моим состоянием.

Ничего не отвечаю, иду в ванную и пытаюсь привести себя в порядок. Смотрю в зеркало и ужасаюсь. Лицо покрыто красными пятнами, глаза мутные, веки опухшие. Как с таким лицом идти на работу? Может, сослаться на плохое самочувствие и взять отгул?

Удивительно, но мне хочется есть. Видимо, на нервной почве. На кухне накрыт стол, в вазе стоят три алых розы. Видимо, заказал доставку цветов. Но это внимание не трогает меня, скорее раздражает.

– Доброе утро, дорогая, – улыбается муж. В его голосе и взгляде нет ни капли раскаяния. Словно вчера ничего не случилось.

Молча сажусь за стол. Кирилл ставит передо мной тарелку с яичницей, наливает в чашку кофе:

– Спасибо, – киваю машинально.

– Все еще дуешься на меня? – Кирилл пытается поцеловать меня, но я отворачиваюсь. – Понятно, – в его голосе слышна досада. – Ладно, подожду. Но недолго. Терпеть не могу обид на пустом месте и истерик. Нервные припадки не украшают женщину.

Это я знаю. Кирилл говорит об этом постоянно. Словно предупреждает, что на надо лишний раз вызывать его неудовольствие. За годы, проведенные вместе с ним, я плакала от силы пару раз. Из-за какой-то ерунды, сейчас даже не вспомнить. А уж про истерики можно вообще не говорить. Я их никогда не закатывала. Если только вчера…

– Вот документы на машину, – Кирилл кладет передо мной документ на машину. – Надеюсь, от нее ты не откажешься? – усмехается раздраженно. – Я покупал ее для тебя, хотел порадовать.

Да, о таком автомобиле я даже мечтать не смела. И была счастлива как ребенок, получивший долгожданную игрушку. А теперь? Ездить мне на нем или нет? Стоит ли принимать дорогой подарок от изменника?

Зачем-то беру свидетельство о регистрации автомобиля. Машинально смотрю на него. И вижу, что так называемый «подарок мне» оформлен на маму Кирилла. Если бы он оформил машину на себя, я бы могла понять. Но на маму? Это что, на случай развода?

– Отдай машину хозяйке, – кладу свидетельство на стол.

– Что тебе не нравится? – вскидывает Кирилл брови. – Не все ли равно, на ком числится машина? Тебе важны такие мелочи?

– Это уже не мелочи, Кирилл, – отодвигаю от себя заламинированный клочок гербовой бумаги. – Твоя мама тут причем? Подстраховываешься?

– Опять несешь чушь, – начинает злиться муж. – Что ты цепляешься к мелочам? Хочешь снова поругаться со мной?

– Нет, – честно отвечаю я. Не люблю ругаться. Это бесполезное занятие. Все равно каждый остается при своем мнении. Не правда, что в споре рождается истина. Ничего в споре и в ругани не рождается. Только нервы зря тратятся.

– Тогда чего ломаешься? Я покупал машину для тебя.

– А оформил на маму, – усмехаюсь я.

– Это – формальность. Умеешь ты выносить мозг по мелочам. Мне теперь что, продать эту машину?

– Делай что хочешь, – пожимаю я плечами.

Не понимаю, зачем Кирилл оформил «Шкоду» на Наталью Юрьевну. Он никогда ничего просто так не делает, продумывает любой шаг до мелочей. Значит, была какая-то причины. Никакого другого объяснения, кроме как возможного развода со мной я найти не могу.

Не узнай я про его увлечение Алисой, наверное, я бы не обратила внимание на подобную вещь. Не стала бы выяснять, зачем и почему Кирилл так поступил.

И снова мозг острой иглой пронзает мысль – изменил мне Кирилл, или только увлекся Алисой и дальше у них дело не зашло?

– Ладно, – Кирилл забирает ПТС и небрежно сует в карман. – Не хочешь, как хочешь. Успокоишься, тогда поговорим как взрослые люди. И не забывай – ты моя жена. Ею была, ею и останешься, – мне не нравится тон, каким говорит со мной Кирилл.

Словно через знакомый образ проступает что-то чужое, холодное, злое. Мне становится неуютно, мурашки пробегают по спине и рукам. Я не узнаю мужа. За последние дни он изменился. Конечно, мы в ссоре, он наверняка, понимает, что не прав, что заставляет меня страдать.

Чувствую, как между нами разверзлась бездонная пропасть. И она становится все шире и шире, отдаляя от меня человека, которого я так любила. И пока еще люблю. Я не знаю, что мне делать, как вернуть прежние отношения. Да и надо ли их возвращать?

Возможно, попроси у меня Кирилл прощения искренне, я бы забыла оскорбление, нанесенное Алисой. Но от его слов веет досадой и раздражением. Даже когда он пытается извиниться. Может, я и правда цепляюсь к мелочам, но я перестала верить мужу.

– Сегодня вернусь поздно, – Кирилл обжигаясь, выпивает дымящийся кофе. – Захочешь последить за мной – приезжай в офис. Я буду у себя. Работать. А не заниматься сексом с секретаршей или еще с кем, – презрительно кривит он губы. – Приходи и убедись, что я не изменяю тебе.

Сейчас я ему верю. Сегодня вечером он точно будет работать. Я смотрю вслед мужу. Он одевается, кидает на прощание в мою сторону сердитый взгляд. Дверной замок сухо щелкает. Квартира погружается в звенящую тишину.

Ощущаю непонятное облегчение от того, что я сижу на кухне одна. Напряжение потихоньку отступает. Заканчиваю завтрак и иду в спальню. Пытаюсь привести лицо в порядок, но опухшие веки и глаза-щелочки не исправить никаким макияжем. Вид у меня странный. Можно подумать, что я с глубокого похмелья. Хотя, если что, можно все списать на аллергию.

Беру из шкатулки на туалетном столике обручальное кольцо. На ночь я всегда снимаю все украшения, давняя привычка, даже не знаю, откуда она у меня взялась. Верчу кольцо в руке. Надеть? Не надеть?

Не хочу лишних разговоров на кафедре. Наверняка кто-то из сотрудниц заметит отсутствие обручального кольца и мое опухшее лицо. Сложит два и два и сделает правильные выводы.

Поползут слухи, что муж мне изменяет, а я рыдаю по ночам в подушку. Возможно, будут и другие сценарии, и предположения, почему я так отвратительно выгляжу. Не хочу, чтобы мою личную жизнь обсуждали на работе, не хочу давать пищу для сплетен. Сейчас мне это нужно меньше всего. Только сочувственного шушуканья за спиной мне и не хватает для полного счастья.

Надеваю кольцо, вытягиваю перед собой правую руку и смотрю на безымянный палец. Мне кажется, что кольцо стало меньше, оно жмет палец, мешает. Глупости, конечно, не могло оно уменьшиться в размере. Мне хочется снять тонкий золотой обруч, но я не делаю этого. Сжимаю руку в кулак.

Пока не приняла решение, как мне поступить дальше. Дать Кириллу второй шанс, или разрушить наш брак одним махом? Перейти черту и уничтожить все, что мы с мужем строили вместе несколько лет? Уничтожить только потому, что он целовал Алиску и она плеснула в меня минералкой? Я не застала их в постели, не уверена, что Кирилл изменил мне. Так что же делать, как поступить?

Сложный выбор. Где-то в глубине души понимаю – скорее всего я дам мужу шанс. Я все еще люблю его. Верю и надеюсь – мы сможем жить, как жили раньше, что все со временем наладится.

Вот только почему Алиса пила минералку, а не шампанское, что было бы логичнее в данной ситуации? Эта мысль молнией проносится в голове и тут же исчезает. Я заставляю себя забыть о ней.

Глава 12

– Что у тебя с глазами? – спрашивает секретарша Кристина, с удивлением глядя на меня. – Тебя оса укусила? Опухли страшно.

– Аллергия на пыльцу, – отмахиваюсь я. – Таблетку выпила, скоро пройдет.

Я была права – на мое опухшее от слез лицо сложно не обратить внимания. Хорошо, что занятий у меня сегодня нет. Разбираю на столе завалы курсовых, отчетов, накопившихся бумаг. Что-то выкидываю, что-то убираю в бездонные ящики рабочего стола. Я разберусь с этим позже, если вообще вспомню… Рутина затягивает, отвлекает от мрачных мыслей.

Жду звонка мужа. Надеюсь, что он позовет меня на обед и попросит прощения. Нет, я не собираюсь прощать его. Мне хочется убедиться – он понял, что ведет себя недопустимо.

Но Кирилл не звонит. Переложил все с больной головы на здоровую и обиделся. Очень удобная позиция. Я ему тоже звонить не собираюсь. И вообще, не знаю, как мне вести себя с ним дальше. Он сказал все, что посчитал нужным. Он не видит проблемы в том, что ужинал с помощницей и что она облила меня шампанским. В его понимании ничего особенного не случилось! Чего я с ума схожу?

Это злит меня все больше и больше. Я вдруг понимаю, что мы с мужем разговариваем на разных языках или как глухой с немым. Он не понимает того, что я говорю ему. Или не хочет понимать. Я не могу достучаться до него.

Звонит Варя:

– Как дела? – интересуется она. – Отдохнула от дня рождения?

– Отдохнула, – выдыхаю я. – По самые гланды…

– Что случилось? – взволнованно спрашивает Варвара. Она сразу же понимает, что со мной что-то не так.

– С Кириллом поссорилась, – мне очень хочется поделиться с кем-нибудь наболевшим. Но я вовремя останавливаюсь. Не надо выносить сор на всеобщее обозрение. Не надо пока ничего никому рассказывать. Подожду немного, посмотрю, как поведет себя муж дальше.

– Ну, с кем не бывает, – соглашается подруга. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Разберемся, – чувствую, как глаза наполняются слезами. Стараюсь взять себя в руки и говорить беззаботно. – Все у меня нормально.

– Может, в обед пройдемся? – предлагает Варя.

Было бы хорошо, но я не хочу, чтобы она видела мое зареванное лицо. Варя сразу поймет, что что-то не так. Я пока не готова никого посвящать в свои проблемы. Мне надо самой разобраться с ними.

В обед выхожу проветриться. Есть совсем не хочется. Может, выпью чашечку черного крепкого кофе, чтобы немного взбодриться.

Останавливаюсь у колонн портала и вдыхаю полной грудью свежий воздух. Солнце нещадно слепит глаза после полутемных прохладных помещений коридора и холла. Весеннее тепло окутывает с ног до головы. Ласковый месяц апрель – деревья подернуты молодой, еще не запылившейся клейкой листвой.

Во дворе Университета буйной пеной цветет сирень. В этом году она рано распустила свои тяжелые гроздья. Сладковато-горький запах щекочет ноздри. Люблю как пахнет сирень. Это запах весны, грядущего жаркого лета, отдыха.

Медленно спускаюсь по истертым временем мраморным ступеням крыльца. Нашему Университету больше ста лет, я люблю его удобные аудитории с бесконечно высокими потолками, украшенными лепниной, с огромными окнами и скрипучим паркетом. Он по-домашнему уютный, теплый.

Пересекаю двор и краем глаза замечаю, что со скамейки поднимается женщина и направляется ко мне.

Я уже понимаю, что это Алиса, но делаю вид, что не заметила ее. Пусть окликнет меня.

– Подожди! – слышу ее голос. Но не оборачиваюсь. Я не обязана оборачиваться на любой окрик.

Чувствую, как от злости закипает кровь и начинает стучать в висках.

– Подожди! – Алиса обегает меня и преграждает дорогу. Я останавливаюсь.

– Чего тебе? – окидываю ее взглядом с ног до головы. Одета она со вкусом. Интересно, сама заработала на дорогие шмотки или Кирилл подбросил? Легкое летнее пальто цвета слоновой кости, под ним светло-лавандовое платье тонкой шерсти. Хорошее сочетание.

– Поговорить надо, – сдержанная улыбка озаряет лицо Алисы.

– Мне не надо, – усмехаюсь в ответ.

– Я не ругаться пришла. Нам и правда надо поговорить, – Алиса пытается изобразить голубя мира. Я не верю.

Понимаю, что она пришла не извиняться. Такие, как она не извиняются. Так что же ей от меня надо?

Платье Алисы мне нравится. Светлое, элегантное.

– Хорошо, я иду на обед. Можем поговорить в кафе.

Сейчас я не пойду в кофейню, где обедают мои коллеги. Мне не надо лишних свидетелей. Сердце продолжает стучать бешено и неровно. Я иду вдоль кованой ограды Университета, заворачиваю за угол. Алиса идет рядом.

– Вот кафе, – указывает она на вывеску.

– Я обедаю в другом месте, – отрезаю в ответ. – И я тебя не приглашала.

– Ты зря на меня злишься, – Алиса говорит спокойно и уверенно. – Не я, так другая увела бы у тебя Кирилла…

Я резко останавливаюсь, и она осекается на полуслове. Теперь я не сомневаюсь – секс у них все-таки был. Алиска не врет. В отличие от Кирилла. Слишком уверенно она держится. На блеф это совсем не похоже.

– Вот, ты и сама это понимаешь, – констатирует Алиса.

Ничего не отвечаю ей.

Молча проходим еще два квартала. В эту кофейню мои коллеги заходят редко. Во-первых, далековато, во-вторых – заметно дороже.

Сажусь за первый попавшийся столик. В уютном зале достаточно много посетителей. Это хорошо. Просто отлично.

К нам подходит официантка:

– Апельсиновый фреш сейчас, пожалуйста, – прошу я. – И бизнес ланч, – тыкаю я в первое попавшееся в меню предложение. И сразу же расплачиваюсь.

– Мне чашечку капучино с корицей. Корицы немного, без сахара, – диктует официантке Алиса.

Я молчу, Алиса тоже. Она изучает меня, я ее.

Официантка ставит передо мной бокал томатного сока, Алисе подает кофе.

– Мне сложно начать… – Алиса делает вид, что собирается с силами.

Актриса из нее просто отвратительная. При первой нашей встрече она вела себя нагло. Теперь пытается изображать светскую даму.

– Так не начинай, – усмехаюсь я.

– Но ты должна знать…

– Что ты спишь с моим мужем? – прерываю ее я. – Я это знаю, – мне вдруг удается взять себя в руки, и я могу говорить холодно и спокойно.

– Хорошо, что ты это поняла. Кирилл… Он такой правильный, такой ответственный… – мямлит Алиса, изображая нерешительную и интеллигентную девушку из высшего общества.

Неужели? И это говорит мне любовница моего мужа? Правильный, значит? Правильно изменяет, что ли? Или ответственно это делает?

– Кирилл не решался сказать тебе о наших отношениях. Он бы так и не решился. Мне пришлось взять это на себя. Мы любим друг друга, ты должна отпустить его.

Должна? Я никому ничего не должна, и уж тем более Алиске и Кириллу.

Что бы не говорила теперь Алиса, мне это все равно. Я убедилась – муж мне изменил. Он врал нагло и цинично. А я до последнего верила и надеялась – он просто увлекся своей помощницей и дальше поцелуев у них дело не зашло.

– Отпусти его, – продолжает Алиса с нажимом. – Между вами все кончено, он никогда не любил тебя. Если ты не дура, то сама должна была догадаться. Он тебя просто жалел. Поэтому и женился. Он мне сам сказал об этом.

Может, Алиска и врет. Но разве это имеет теперь значение? Не все ли равно, что он ей говорил, что рассказывал обо мне?

Смотрю на Алису. Ничего особенного. Да, смазливая, одета хорошо. А ведь была серость-серостью. Так почему Кирилл запал на нее? Что со мной не так? Или реально мужиков налево тянет после нескольких лет брака? Чувства притупляются, хочется чего-то новенького? Тухлячка, например. Чисто для разнообразия.

– Кириллу с тобой скучно, – продолжает петь Алиса. – Вы не подходите друг другу, ты не его круга. Он все равно уйдет от тебя. Не дергай Кирилла, не порть ему жизнь, – говорит она с жаром. – Ты контролируешь его, не даешь дышать. Мужчины этого не любят. Ты не удержишь Кирилла, как бы не старалась. Он устал от тебя, от твоих придирок и истерик.

Не помню, что бы я придиралась к мужу. И что они оба твердят мне про истерики? Что Кирилл, что Алиска. Не истерю я. Не умею. Кирилл врет мне, Алиска тоже. Ничего подобного ей Кирилл не говорил, уверена. Но это уже не важно. Важно, что у мужа есть другая женщина. Я убедилась – он изменил мне. И я это так не оставлю.

– Пусть Кирилл сам мне скажет об этом, если посчитает нужным. А пока я его жена. И я подумаю, нужен мне он или нет, – во всяком случае я не собираюсь делать подарок Кириллу и Алиске и сдаваться без боя. Наши отношения с Кириллом закончены, но это не значит, что я уйду просто так.

Нет, я не собираюсь цепляться за мужа. Но то, что мне положено при разводе по закону, я получу.

– Ты эгоистка и собственница, думаешь только о себе, о своих удобствах и о деньгах мужа. Ты его используешь как кошелек, выкачиваешь все до копейки! – начинает распаляться Алиска. – Имей хоть немного совести! Ты же сама все видела и все поняла! Не пытайся удержать Кирилла, это тебе не поможет! Ты отравляешь ему жизнь, вздохнуть не даешь! – переходит она на крик.

– Остынь, – смакуя повторяю я ее фразу. Улыбаюсь, поднимаюсь из-за стола и с наслаждением выплескиваю в лицо Алисы апельсиновый сок. Он стекает по ее лицу и светлому платью. Я отомстила за себя. Грубо, но справедливо.

– Хабалка, сучка, гадина! – орет Алиса, сбросив маску интеллигентности и хрупкости. Она хватает салфетку и начинает судорожно вытирать лицо и платье. Это не минералка, просто так не ототрется!

Мне нечего больше сказать Алисе.

Я получила удовлетворение за свое унижение в ресторане. Я всего лишь отплатила ей той же монетой. Совесть не гложет меня. Пусть я уподобилась Алиске, но я сделала то, что хотела.

На нас смотрят посетители кофейни, официантка нерешительно направляется в нашу сторону.

Алиса орет как потерпевшая, осыпая меня проклятьями и отборным матом. Вот оно, ее истинное лицо! Не спеша иду к выходу. Проходя мимо официантки улыбаюсь ей:

– Прошу извинить за причиненные неудобства.