Текст книги "Заброшено.Ру"

Мария Михайловна Ионина
Заброшено.ру

© М. М. Ионина. Текст, 2017

© К. С. Попова. Иллюстрации, 2017

#подросток
#возраствысоты

Повесть Марии Иониной «Заброшено. ру» является убедительным возражением тем, кто считает, что современные авторы не пишут книг о подростках и для подростков. Эта книга – не просто бесстрастное описание будней тех, кому «нет 18», это погружение в сложную, конфликтную и неустойчивую жизнь старшеклассников. Достаточно прочитать названия глав: «Чертуха», «Ничё», «Ленка», «Сочинение»… «Следователь», «Изба», «Урод», «Родительское собрание» – чтобы почувствовать хитросплетения и борьбу сфер влияния, властных сил, управляющих подростковым миром извне.

Книга реалистична, но жизнь ребят фантастична и полна неожиданностей. Автор продолжает традиции романтической прозы XX века. Так же как Аркадий Гайдар, Радий Погодин или Владислав Крапивин, Мария Ионина верит в подростков: в их стремление к героическому поступку и саморазвитию. Её персонажи узнаваемы, но при этом современны. Они сидят в чатах, «гуглят» незнакомые данные, экономят слова, предпочитая «смайлики». Но их пост-информационный мир не становится от этого менее ценным.

В метафорическом смысле юные персонажи повести подобны тем заброшенным зданиям, которые пытаются освоить. Они тоже охраняются взрослыми, но остаются бесприютными, лишёнными внимания… Они тоже могут «разрушаться» от грубости и хамства, но, даже разрушаясь, продолжают тянуться в высоту… Они тоже вызывают панику окружающих как зоны постоянного риска… Многое происходит в них, скрытое от любопытных глаз: любовь и страх за близких, преданность и неуверенность… И есть надежда, что повесть Марии Иониной поможет хоть немного преодолеть холодную, дикую «заброшенность».

Анастасия Губайдуллина

Заброшено.ру

1. Чертуха

– В три на перекрёстке? – уточнил Жэка.

– Ага, – кивнул Леший, пожал Жэке руку и побежал домой.

Матис запрыгал в нетерпении. Леший потрепал пса по загривку, быстро сбросил ботинки и, как был в куртке, прошёл на кухню, достал из холодильника сковороду, ухватил вилкой котлету, откусил сразу половину и сел на табуретку. На столе лежала записка:

«Лёшенька, суп и котлеты в холодильнике. Разогрей. Погуляешь и за уроки. Целую, мама».

Леший усмехнулся. Вечно мама с ним, как с маленьким. Он засунул в рот вторую половину котлеты, плеснул в оставшуюся с утра кружку холодной заварки, запил. Матис ткнулся влажным носом, посмотрел выжидающе. Леший ткнул вилкой в ещё одну котлету, поделился с Матисом. Пёс проглотил еду, благодарно вильнул хвостом.

– Пошли. Только по-быстрому, – позвал парень и пристегнул поводок к ошейнику.

Они вышли на улицу. Март радостно играл бликами, журчал ручьями, наполнял воздух свежестью. Какой-то малыш пускал в луже бумажный кораблик, а бабушка уговаривала его отойти от воды. Кончилось все тем, что малыш поскользнулся на ледяной кромке и промочил перчатку. Бабушка рассердилась и увела непослушного внука домой. Бумажный кораблик остался одиноко покачиваться на серой ряби.

Леший подумал, что не так давно он сам был таким маленьким и несуразным и тоже лез в каждую лужу.

Матис рвался с поводка, и Леший отпустил его. Пёс, одурманенный весенними запахами, помчался через двор, за кусты сирени, на которых набухали почки.

Леший посмотрел в насыщенно-голубое небо, снял шапку. В это время в кармане звякнул телефон.

«Можно Ленка пойдёт с нами?» – писал Жэка.

«Иванцова?» – уточнил Леший, хотя можно было и не спрашивать.

«Ага», – пиликнуло почти в ту же секунду.

«Девчонка же, – подумал Леший, – зачем ей это?», но в ответе написал: «Ладно, пускай».

– Матис, домой! – закричал он.

Пёс вынырнул из-за полинялых мусорных баков, тявкнул на дворового кота Персика и бросился к хозяину:

«Вот он я!»

– Пошли домой, вечером погуляю с тобой подольше.

Леший отвел собаку домой, взял старый рюкзак. Заскочил по пути в павильон, купил бутылку минералки и побежал на перекрёсток.

* * *

Возле газетного ларька маячил длинный Андрюха Макаров по прозвищу Роллтон. Леший протянул ему руку:

– Ты с нами?

– Ну да, кто ещё идет?

– Жэка с Иванцовой, – Леший взглянул на часы. – Задерживается как всегда.

– В города?

– Валяй!

– Красноярск.

– Канск.

– Калуга.

– Ачинск.

– Керчь.

– Челябинск.

Игра была привычной, даже слегка надоевшей. Но с ней было хорошо коротать время. Леший знал, что она будет продолжаться до тех пор, пока не кончатся в памяти города на «к». Раньше он специально смотрел в атласе или Интернете такие города и всегда выигрывал. Вот и сейчас:

– Канпур, – парировал он в очередной раз.

– Где это такой город? – усомнился Роллтон.

– В Индии. О, идут. Наконец-то.

Из-за угла пятиэтажки вывернули Жэка с Ленкой. На Ленке были голубые джинсы, бирюзовая спортивная куртка и белая вязаная шапочка с помпоном.

«А она ничего», – подумал Леший, а вслух сказал:

– Ты чего вся такая… светлая. Выпачкаешься.

– Ничего, постираю, – улыбнулась Ленка.

– Ладно, хорош трепаться, пошли, – позвал Роллтон, и все отправились в глубь дворов, смеясь, перешучиваясь и подтрунивая друг над другом.

* * *

За пустырём показался кирпичный параллелепипед. Заброшенное здание одиноко возвышалось над деревьями, кубиками гаражей и немногочисленных дач.

– Жень, – дернула Жэку за рукав Ленка, – а почему Чертуха?

– Говорят, здесь раньше сатанисты собирались, всякие оргии устраивали, даже жертвы приносили.

– Да ну тебя, – Ленка поёжилась, – скажешь тоже, какие ещё жертвы?

– Ну, чёрную кошку какую-нибудь, – пожал плечами Жэка.

– Фу, – сморщилась девочка.

– Ну что, полезли? – Леший стоял в тёмном дверном проёме.

– Не забоишься? – спросил Жэка Ленку.

– Ещё чего, – Ленка возмущённо посмотрела на него.

Они вошли в здание. Глаза быстро привыкли к полумраку. Было пыльно и затхло. Под ногами у Ленки что-то пискнуло, и она еле удержалась, чтобы не закричать. Жэка наклонился и поднял с пола резиновую китайскую игрушку-пищалку: уродливого салатового медведя с выпученными глазами.

– Откуда она здесь? – удивилась Ленка.

– Я же говорю: сатанисты, жертвы, – зловещим шёпотом произнёс Жэка.

– Ну, Жень, не пугай.

– А говорила, не забоишься… – Жэка несмело взял Ленку за руку.

Леший с Роллоном, подтянувшись, забрались на лестничную площадку между первым и вторым этажами. Жэка ловко подпрыгнул и в один миг оказался рядом с приятелями, развернулся, подал Ленке руку. Она, впрочем, не воспользовалась помощью и забралась к мальчишкам сама.

– Ого, – присвистнул Роллтон.

– Во даёт, – протянул Леший.

– Вообще, я четвёртый год скалолазанием занимаюсь, – просто сказала Ленка, а Жэка посмотрел на Лешего с гордостью, будто сам научил Ленку так хорошо лазить.

На этажах валялся строительный мусор, лежали доски, какие-то канистры, картонные ящики. На одном этаже были кучей свалены стеклянные бутылки. Леший пнул одну, и она со звоном покатилась по бетону к лестничному пролету, дзинькнула внизу, разлетевшись на тысячи мелких осколков.

– Зачем ты? – с укором посмотрела на него Ленка.

Леший пожал плечами. Он и сам не знал, зачем так сделал.

Они поднимались всё выше, и скоро потянуло свежестью. Ребята выбрались на крышу. Здесь лежал снег – серый, плотный, тяжёлый. Маленькая сосёнка, чудом выросшая на крыше, весело топорщилась зелёными иглами.

– Следы, – вдруг сказал Роллтон.

На снегу ясно виднелись отпечатки больших, вероятнее всего, мужских ботинок.

– И сигаретная пачка. – Леший наподдал по пачке носком кроссовка, и она, описав дугу, улетела вниз. – Интересно, кто приходил на наше место?

– А кто знает, что оно наше? – философски заметил Жэка. – Так-то любой может прийти. Красиво здесь.

Чертуха находилась на самой окраине города. Перед ребятами открывался типичный индустриальный пейзаж: лениво дымящие заводские трубы; справа от них высился самый известный недострой – 27-этажное здание, которое хотели сделать самым большим офисным центром. Слева раскинулся сквер космонавтов, почему он так назывался, никто не знал, никаких памятников космонавтам или фигур, связанных с космосом, там никогда не было, Леший специально спрашивал у мамы.

– А в ту сторону лес, – Ленка развернулась на 180 градусов. – Сейчас бы на шашлыки, – мечтательно сказала она.

– А что, можно устроить, – эхом отозвался Жэка. – Правда, ребята?

Леший промолчал. Роллтон, словно вообще не слышав разговора, сказал:

– Бинокль бы.

– Мальчики, а сфотайте меня на фоне города, а потом на фоне леса, – попросила Ленка.

Жэка тут же достал телефон. Ленка крутилась перед камерой. Жэка сделал, наверное, не меньше двух десятков снимков, когда Леший, внимательно наблюдавший за процессом, вдруг сказал:

– Ладно, домой пора.

Роллтон с удивлением посмотрел на него:

– Ты чего? Только пришли.

Леший пробормотал что-то про контрольную по английскому и стал спускаться.

– С каких это пор Волошина стали интересовать контрольные? Да ещё по английскому? – Ленка взяла у Жэки телефон и стала просматривать фотографии. – О, вот эта ничего. Ой, Жень, а тут совсем здорово вышло, можно в контакт на аватару поставить.

– Ну, вы идёте или как? – нетерпеливо позвал Леший.

– Мы останемся, ты иди, если надо.

– Счастливо оставаться, – мрачно сказал Леший.

* * *

Леший топал через парк, насвистывал мелодию из популярного сериала и злился.

И чего он, в самом деле? Какой английский? Сбрендил он что ли, готовиться к контрольной?

На тротуаре валялась жестянка от пепси, Леший пнул. Банка ударилась о бордюр и отрикошетила под ноги маленькой старушке с родинкой над верхней губой.

– Делом бы занялся, – стала выговаривать ему старушка, – всё от лени. Вот в наше время…

– Да отстаньте вы, – буркнул Леший, надеясь, впрочем, что старушка не услышит, однако слух у неё оказался хорошим.

– Он ещё и грубит! – она схватила Лешего за рукав куртки. – А ну говори, где живёшь…

– Что я вам тут, обязан что ли? – Леший вырвал руку, дёрнул плечом и быстро пошёл прочь.

– Нахал, нет, вы посмотрите только, каков нахал, нет, вы видели?

И какой-то голос ей ответил:

– Современная молодёжь, что вы хотите, Клавдия Тимофеевна?

Окончания диалога Леший не услышал, он был далеко.

«Ну и пусть, – думал он. – Подумаешь. Ещё всякие старухи мне указывать будут».

Он сплюнул. Женщина с коляской брезгливо посмотрела на него, кажется, хотела что-то сказать, но, видно, решила не связываться. Светофор подмигнул зелёным, разношёрстная толпа заспешила через дорогу.

У подъезда ему встретилась соседка с пятого, тётя Катя, грузная седоволосая женщина.

– Лёшенька, ты мне не поможешь сумки донести? Набрала вот в магазине, а ноги-то больные…

«А чего тогда набирали?» – пронеслось у Лешего в голове, однако он взял сумки и молча пошёл вперед тёти Кати на пятый этаж.

– Вот спасибо, дорогой, выручил ты меня, погоди минутку, я сейчас, – она ковырялась ключом в замочной скважине, наконец, там что-то щёлкнуло, дверь приветливо открылась, тётя Катя исчезла в глубине коридора. Через полминуты она вернулась, неся в руке горсть мармеладных конфет. Она сунула конфеты Лешему в карман куртки. – Возьми сладенького.

Леший поблагодарил и быстро спустился на свой четвёртый. Он терпеть не мог мармеладные конфеты.

* * *

Мама была дома.

– Как дела? – привычно поинтересовалась она.

– Норм, – кратко бросил сын и скрылся в своей комнате.

– Лёш, выведи Матиса, – крикнула мама вслед.

– В обед я гулял, – крикнул Леший. Он переоделся и открыл старенький ноутбук. Звякнуло несколько сообщений. Одно из них было от Петьки Сталкера.

«Иди, не пожалеешь, тем более совсем рядом».

Речь шла о заброшенном радиозаводе, который располагался в квартале от дома Лешего. Он давно подбивал ребят полазить там, да никто сильно не рвался. Говорили, что у радиозавода серьёзная охрана, что все ходы-выходы там закрыты. Над забором тянулась колючая проволока. Поймают – обязательно в школу сообщат.

Но всё это было до того, как Леший зарегистрировался на сайте «Заброшено. ру». Там он активно участвовал в различных обсуждениях на форуме, читал советы новичкам, узнавал, как обходить препятствия, где какие опасности могут ожидать – в общем, много всяких полезных вещей. И Леший уговорил своих. Ждали Макса Окорокова. Он уехал на спортивные сборы.

Следующее сообщение было от Юльки Осориной. Она накидала фоток из Тайланда, где отдыхала вместе с родителями. Вот Юлька на берегу океана, вот она кормит с руки мартышку, вот сидит в какой-то кафешке. Считалось, что Юлька – его девушка. Все так думали. Они, в самом деле, вместе чуть ли не с детского сада. Живут на одной лестничной площадке, в школу всегда вместе выходят, на дни рождения друг друга приглашают, и родители их очень дружны. Нет, Юлька, конечно, хороший друг, но не более. В этом Леший был совершенно уверен.

Леший вздохнул и закрыл окошко. В ленте новостей он увидел Ленкины фотки с Чертухи.

– Выложила. Успела, – сказал он неизвестно кому и выключил ноут. Делать ничего не хотелось.

2. Ничё

Вылазку на радиотехнический пришлось отложить. Макс вернулся, а вот Жэка умудрился подхватить ветрянку. 8 «В» посадили на карантин. Все уроки проводились в родном кабинете русского языка и литературы, даже труды и физкультура. В столовую ученики ходили отдельно от других классов.

В один из карантинных дней Леший пришёл в школу в мрачном расположении духа. Во-первых, он проспал, во-вторых, мама накануне постирала его любимую куртку, и та к утру не высохла. Леший хотел было ускользнуть из дома без куртки – день обещали тёплый, но мама встала у входной двери, полная решимости ни за что не выпускать сына. Поссорились.

На уроке было душно. Англичанка Анна Петровна боялась сквозняков, поэтому окна оставались плотно закрытыми.

Спокойно сидеть на месте и слушать отличницу Обедину, которая вещала про американский Диснейленд, становилось невыносимо. Чтобы отвлечься, Леший откусил кусок ластика и с помощью трубки из ручки запустил его в Ленку. Попал в шею. Ленка обернулась и покрутила пальцем у виска. Леший отщипнул ещё кусочек и на этот раз пульнул в Витьку Маслова. Маслов показал ему кулак. Леший в ответ – два.

– Волошин! – окрик Анны Петровны заставил Лешего вздрогнуть. – А расскажи-ка нам, Волошин, что сейчас говорила Обедина?

Леший встал, поднял глаза к потолку.

– Что, Волошин, надеешься на потолке ответ найти? – мстительно поинтересовалась англичанка. – Садись, два.

– Ну и подумаешь, – пробурчал Леший. Сел и демонстративно уставился в окно. Малышня играла в мяч.

Прозвенел звонок. Вошла Ольга Александровна, классная. Леший встал, подошёл к окну. Хотелось глотнуть свежего воздуха.

– Волошин, оставь окно в покое! – Ольга Александровна села за стол.

– Но почему?… – начал Леший.

– Ни по чему. Вести себя не умеешь. Вот почему. Родителям надо звонить.

– Ну и что вы им скажете? – криво усмехнулся он. – Вы ещё замечание в дневник напишите: «Хотел открыть окно на перемене».

– Волошин! Поговори у меня!

– А вы мне рот не затыкайте, – огрызнулся Леший и вышел из класса.

В коридоре назревала драка. Раскрасневшиеся Алихас Гасанов и Размик Азарян стояли друг против друга, а вокруг них собралась толпа. Леший тоже подошёл.

– Дай ему, Размик! – кричал Лёнька Егорьевский.

– Алихас – чемпион! – хором пропели братья Бойко.

В этот момент Алихас со всей силы ударил Размика огромным кулаком. Размик пошатнулся, но устоял, зажал нос ладонью, которая тут же наполнилась кровью.

– Скотина, – прошипел он сквозь зубы и тут же получил следующий удар, в скулу. Девчонки завизжали. На шум прибежали учителя. Размик успел пнуть Алихаса пяткой под колено, как раздался зычный голос физрука Николая Геннадиевича:

– А ну прекратить! Немедленно!

Ольга Александровна протиснулась к Размику. Мраморный пол вокруг него украшали крупные красные кляксы. Ольга Александровна беспомощно оглянулась:

– Позовите же медсестру, – слабым голосом попросила она.

Алихас, удерживаемый Николаем Геннадиевичем, тяжело дышал:

– Гад, – пропыхтел он, – ты у меня попляшешь!

– Это мы ещё посмотрим, – зло отвечал Размик.

Наконец пришла молоденькая медсестра Нэлли Тимофеевна, Размика с запрокинутой головой увели в медпункт.

В коридоре обсуждали произошедшее, совершенно не обращая внимания на то, что прозвенел звонок.

– Это Алихас первый начал, – старалась убедить всех Нонка Сухова.

– Дура ты, Нонка. Всем известно, что ты к Размику неровно дышишь, вот и выгораживаешь его.

Нонна покраснела и отошла к окну.

– А что, собственно, произошло? – спросил Леший у Роллтона.

– Карабахский конфликт продолжается, – пояснил тот. – Вот и до нашей школы докатился.

Леший не был силён в политике. Про карабахский конфликт слышал мало.

«Посмотрю в Инете», – решил он.

Вернулась Ольга Александровна. Погнала всех в класс. Нехотя вошли. Сели, впрочем, тихо.

– Доигрались? – Ольга Александровна обвела взглядом класс. – Что вы не поделили?

Класс напряжённо молчал.

– Алихас, завтра чтоб без родителей не появлялся.

Алихас не счел нужным удостоить классную руководительницу ответом.

– Я, кажется, к тебе обращаюсь?

Алихас встал и вышел в коридор.

– Замечательно. И чего вы ожидаете? Хотите, чтоб с вами по-хорошему, а сами вот так?

Ленка Яковлева с первой парты подала голос:

– А мы тут при чём?

Ольга Александровна завелась ещё больше:

– Конечно, Яковлева. Вы тут абсолютно ни при чём. Вам лишь бы жить по принципу «Моя хата с краю, ничего не знаю».

– Вы не правы, Ольга Александровна, – поднял руку рассудительный Рома Горелик.

– Горелик, надо встать, если разговариваешь с учителем.

– Мне думается, это здесь не главное, – Рома поднялся.

– Не дерзи, Горелик!

– А я не держу, то есть не дерзю, в общем, я нормально с вами разговариваю, – Рома был выше классной на полторы головы и смотрел на неё свысока. – Во-первых, как разговаривать, если главных участников конфликта нет? Во-вторых, по-моему, половина класса просто не знает толком, что произошло.

– Если кто-то не знает, что произошло, – голос Ольги Александровны звучал холодно, – то произошла драка, драка, в которой серьёзно пострадал ваш одноклассник Размик Азарян. Вероятно, у него сломана переносица. Его увезли на скорой. И меня интересует, до каких пор вы будете решать конфликты при помощи кулаков? Всегда можно договориться.

– Что вы с нами, как с маленькими? – Ромка до сих пор стоял у парты.

– Так вы и есть маленькие, Горелик. Большие способны нести ответственность за свои слова и поступки, а не убегать из класса, как Гасанов.

– Мы способны…

– Нет, Горелик, нет. Вы стояли и смотрели, как дерутся Гасанов с Азаряном. Вы не вмешались, не разняли. Более того, некоторые подбадривали. Да, Егорьевский?

Егорьевский встрепенулся:

– А чё я?

– Ничё, Егорьевский, – в тон ему ответила учительница. – Именно, что НИЧЁ. Это слово чётко передает вашу суть. НИЧЁ. НИЧЁ вас в жизни не интересует. И вокруг вас тоже НИЧЁ. Да и сами вы – НИЧЁ.

– Не надо равнять всех под одну гребёнку, – громко сказал Рома. – По-моему так вы сами о нас ничего не знаете, поэтому так и говорите. Всё, что вас интересует – это наши отметки, потому что за нашу успеваемость вам крепко достаётся от директора, от завуча… Ах да… Ещё всякие олимпиады и соревнования… Для галочки. Вот тогда вы уговариваете, вдруг вспоминаете, какие мы талантливые. «Ах, Леночка, ты же в секции занимаешься, ты же сможешь пробежать за честь школы», – передразнил он очень похоже. Ленка Яковлева засмеялась, остальные зашикали на неё.

Ольга Александровна стояла бледная, потом вдруг схватилась за сердце, что-то пробормотала и быстро вышла из класса.

Ромка сел.

– Зачем ты так? – повернулась к нему Нонка.

– А что, Нон, я не прав?

Класс продолжал молчать.

3. Ленка

Из школы Леший вышел позже других: доказывал в библиотеке, что никогда не брал «Ревизора». Завернув за угол серой пятиэтажки, он увидел сидящую на скамейке Иванцову.

– Привет, – подошёл он к ней.

– Давно не виделись, Волошин.

– Ну, в школе я с тобой не здоровался и вообще…

– Что вообще? – спросила Ленка.

– Не, ничего. Домой вот иду. А ты что тут?

– Ключи забыла, – вздохнула Ленка, – теперь до пяти маму ждать.

– Так это… – Леший споткнулся на полуслове. – Пойдём ко мне… Я тебя борщом накормлю.

– Сам варил, что ли? – улыбнулась девочка.

– Не, – замотал головой Леший, – мама.

– Ладно, идём, – кивнула Ленка и встала со скамейки.

Леший хотел было взять у нее рюкзак, но не взял, так и плёлся сзади, будто это не он позвал Ленку в гости, а сам идёт к ней.

Дома Леший засуетился. Вручил Ленке материны тапки, показал, где туалет-ванная, а сам пошёл доставать огромную кастрюлю с борщом.

– Лен, котлеты остались, будешь? – крикнул он в сторону коридора.

– Можно, – Ленка вошла на кухню. – Помочь тебе? Давай хлеб порежу.

– Ага, – согласился Леший. – Там, в шкафчике возьми. Слушай, а чай заваришь? А то я не умею, а в пакетиках у нас нет.

– А чего там уметь, – рассмеялась Ленка. – Давай заварник.

Минут через десять они сидели за столом, хлебали горячий борщ. Леший поймал себя на мысли, что давно он вот так не обедал. Чтоб горячий суп и чай. И хлеб, нарезанный аккуратными треугольниками.

Когда пили чай с зефиром, зазвонил домашний телефон. Леший подошёл. Это был Жэка.

– Чего сотовый не отвечает? – забухтел Жэка в трубку.

– Да в кармане куртки валяется, звук, наверное, отключён.

– Ладно, скажи, что задали?

Леший полез за дневником. Про то, что у него дома Ленка, он не сказал.

Когда он вернулся на кухню, посуда была вымыта и составлена на полку, на столе – ни крошки, Ленка стояла у раковины и полоскала тряпку.

– Ничёсе, – присвистнул Леший, – ну ты даёшь.

– Чего? – Ленка удивилась. – А ты что, посуду никогда не моешь?

Леший промолчал. Потом Ленка показывала ему свои любимые видео в контакте, а он включал ей песни. Они решили задания по математике и даже разобрались с английским.

После Ленка засобиралась домой.

– Мама, наверное, пришла. Спасибо тебе.

– Ага. Ну, ты заходи, если что. – Леший вспомнил, что надо бы подать ей куртку, но Ленка сама взяла её с вешалки.

Через пару минут после Ленкиного ухода в дверь постучали. Леший думал, что это Ленка что-то забыла и вернулась, но на пороге стояла Юлька.

– Чего тебе? – не слишком вежливо поинтересовался Леший.

– Да вот, задача по математике не получается, – пожаловалась Юлька. – Поможешь?

– Валяй, – он пропустил Юльку в квартиру.

– Слушай, а Иванцова что, от тебя спускалась? – затарахтела Юлька, как только они оказались в его комнате.

– А тебе какое дело?

– А что ты такой злой? – вопросом на вопрос ответила Юлька.

– Надо, и злой, – окончательно вышел из себя Леший. – Тебе задачу объяснить или про Лену рассказать?

– Лену? Всегда была Иванцова, а теперь, значит, Лена? Ну-ну. – Юлька выхватила у опешившего Лешего из рук тетрадку и убежала.

Леший пожал плечами, убрал учебник и полез в Интернет.

«Нагорный Карабах», – набрал он в поисковике.

«… регион в Закавказье, в восточной части Армянского нагорья… большая часть контролируется непризнанной Нагорно-Карабахской республикой…» – пробежал глазами Леший по строчкам.

«Карабахский конфликт», – набил он следом.

Всезнающая Википедия сообщила: «Этнополитический конфликт… между азербайджанцами и армянами… Межобщинный конфликт, имеющий давние исторические и культурные корни… По уровню военного противостояния его превзошёл лишь Чеченский конфликт…»

Он кликнул по другой ссылке и прочитал на каком-то новостном сайте:

«Вооружённые силы Азербайджана в ночь на субботу, 2 апреля, предприняли наступательные действия по ряду направлений зоны карабахского конфликта. Армянские вооружённые силы сбили вертолёт ВВС Азербайджана и перешли в контрнаступление. Об этом сообщает „Интерфакс“».

* * *

Снова ждали Жэку. Наконец он появился. С Иванцовой.

– Договаривались же мужской компанией, – вполголоса сказал Леший. – Что там девчонке делать? И вообще парочки по аллее гуляют, держась за руки.

Ленка услышала. Вопросительно посмотрела на Жэку. Тот приобнял её за плечи, глянул на Лешего.

– Ладно тебе, пускай.

– Лен, может, ты хоть за забором останешься? На шухере, а если сторож появится, наберёшь кого-нибудь из нас. – Леший старался быть спокойным. Он считал, что не женское это дело – лазить по заброшенным заводам.

– Ещё чего, – передёрнула плечом Ленка.

– Ладно, идёмте, – миролюбиво позвал всех Макс.

Они двинулись вдоль бетонной стены.

– Там есть часть забора без колючей проволоки, – информировал ребят Леший. – За ней – вагончик сторожа. Мне на форуме посоветовали, что надо бросить камень или бутылку за забор. Если сторож вдруг там, то он, конечно, шум поднимет. Тогда вылазка отменяется. Но его там быть не должно. Сейчас день, а он, говорят, раньше 7–8 вечера не приходит. Пришли.

Леший поднял с земли осколок кирпича.

– Ой, Лёш, – вдруг сказала Ленка, – а если ты в сторожа попадёшь?

– Маловероятно… В конце концов, не убью же я его этим кирпичом, – Леший размахнулся и бросил. Раздался металлический звук. Потом тишина. – Айда, – махнул он рукой.

Перелезли через забор.

– Ребята, что-то мне страшно, – пожаловалась вдруг Ленка.

– Тебя никто насильно не тянет, – не поворачиваясь к ней, ответил Леший.

– Лен, может, снаружи подождёшь? – забеспокоился Жэка.

«Тоже мне, сладкая парочка, – подумал Леший, – ещё целоваться начнут».

– Нет, пойду, – решила Ленка.

– Смотри. Тогда не ныть и не жаловаться.

– Когда это я ныла и жаловалась? – возмутилась Ленка.

Возле сторожки стояла облупившаяся деревянная скамейка с покосившейся спинкой. Компания двинулась по одной из дорожек. В большей части здания стёкла были полностью выбиты, только некоторые свирепо щерились острыми осколками. Леший достал телефон, сделал несколько кадров.

– Зачем тебе? – спросил Роллтон.

– Закину потом на форум.

– Вон дверь, – мотнул головой влево Макс.

– Не, тут, скорее всего, закрыто. Сейчас свернём налево, там будет открытый запасной выход. Через него пойдём.

Макс подбежал к двери, подёргал за ручку.

– Ага, заперто, – крикнул он.

– Я ж говорил, – с видом знатока сказал Леший. – Вон туда нам.

Боковая дверь была подпёрта огромным булыжником, мальчишки оттащили его в сторону.

Дверь совсем негостеприимно скрипнула, словно нехотя пропуская всех внутрь.

– Куда сначала? – Макс зажёг фонарик.

– В подвале там бомбоубежище, наверху цеха и всякие административные помещения. Говорят, даже небольшой спортзал есть.

– Давайте сначала подвал осмотрим, потом наверх, – предложил Роллтон.

Возражений не было. Шли друг за другом. Впереди Леший, замыкающими – Жэка с Ленкой. Воздух был неприятный, затхлый. Спустились в узкий коридор, дошли до зелёной двери с надписью «Бомбоубежище».