Книга: Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур - Мария Кича

Знаю, на дворе всего лишь февраль, но я уже не сомневаюсь, что "Стамбул" Марии Кичи останется для меня одним из главных книжных открытий-2022. Как по мне, книга попросту идеальна. В ней все ровно так, как я люблю — причем касается это как содержания, так и композиции. Да и сам по себе стиль Кичи очень понравился. Думаю, надумай она писать художественные книжки, также вполне могла бы добиться большого успеха.

Структурно "Стамбул" поделен на 20 частей, каждая из которых занимает примерно 20-25 страниц. В каждой главе автор фокусируется на каком-то особом аспекте стамбульской жизни: например, на мечетях или дворцах, базарах или гаремах, янычарах или кулинарии, связях с Россией или отношениях с армянами. Причем повествование строится не на стандартном пересказе набивших оскомину легенд и преданий, а на шикарных историях, с подавляющим большинством которых я столкнулся впервые. К примеру, очень позабавили истории о том, как выпущенные из гарема одалиски выходили замуж и ругали мужей за то, что "евнухи как мужчины были лучше", о том, что фамилию "Ататюрк" придумал армянин, и о том, как деспотичный султан Абдул-Хамид II кормил своего кота исключительно с золотой вилочки. Отдельно отмечу также великолепное описание осады и взятия Константинополя — казалось бы, уж тут-то ничего нового точно не ждешь, но автор все равно находит, чем удивить. Также из плюсов отмечу и работу издателей: опечаток практически нет (только две выловил), формат книги очень приятный, есть отличные иллюстрации.

Жанр рецензии подразумевает, что нужно указать и какие-то недостатки, но я таковых просто не вижу. Книга может не подойти разве что человеку, который начнет читать ее по ошибке — например, такому, кто слишком доверится лайвлибовскому лейблу "Путеводитель" и решит, что "Стамбул" можно использовать как карманный гид. Или такому, кто совсем уж не ориентируется в истории Порты и ее правителей (все-таки определенный порог вхождения тут, конечно, присутствует). А так единственным недостатком книги является только то, что она все-таки заканчивается и погружает тебя в связи с этим в тот еще "хюзюн" (специфическая стамбульская тоска, которую Кича тоже очень здорово описала).

5/5, в любимые.

В этом плане книга Марии Кича (я провела расследование в Авторском сообществе, фамилия не склоняется) лично для меня оказалась совершенно бесполезным, а временами и мучительным чтением - Автор очевидно знает тему, но отчего-то не стремится передать эти знания Читателю. Вряд ли бы я продолжила знакомство с этим путеводителем по достопримечательностям Стамбула (а на ЛайвЛибе книге присвоена именно эта категория), если бы не совместные чтения. По сути, Мария Кича собрала под одной обложкой в произвольном порядке краткие аннотации к главам из учебника истории, уделяя по пол абзаца правлению разных султанов и василевсов, а иногда просто перечисляя их, вперемешку с экскурсионными байками о жизнедеятельности города и сплетнями о сексуальных похождениях граждан империи. Поэтому половина книги выглядит так, будто из справочника наугад выдирали листы (систематизировать этот поток обрывочной информации без дополнительной литературы не представляется возможным), а данные, изложенные во второй, требуют критического подхода и знаний минимум в области религиоведения, дабы не воспринимать романтические взгляды Автора на гарем и многоженство всерьез. 1. Поверхностная короткая справка обо всем на свете

Когда гид проводит экскурсию для большой группы, состоящей из совершенно разных по полу, возрасту и уровню образования людей, его задача состоит в одном: удержать внимание своих подопечных (или хотя бы заполнить «дыры» во время перемещения от одного объекта к другому), и здесь все средства хороши! Книга «Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур» не претендует на глубокое историческое повествование, это просто перечисление неких событий из истории, которые по какой-то неведомой причине нравятся экскурсоводу больше остальных. Выглядит это примерно так:

«В городе девять месяцев жил Шабтай Цви. Центральная фигура крупнейшего в еврейской истории (после восстания бар-кобзы) мессианского движения», - пишет Автор.

И как бы кажется, ну ок, сейчас мы узнаем про Шабтая Цви, про восстание бар-кобзы, а может даже, о мессианском движении. Но нет. Это все. Реально все. Больше в тексте не будет упоминаться ничего из выше перечисленного. И да, можно спросить у Гугла, он всегда с удовольствием делится ссылками на удивительно четкие, поданные в сжатой форме статьи, но проблема в том, что почти ВСЯ книга состоит из таких вот полу абзацев, причем собраны эти ссылки на то, что мне надо «спросить у Гугла» не в хронологическом порядке (истории привязаны к туристическим объектам), что в принципе делает информацию не усвояемой.

«Речь идёт не о той Маргарите Наваррской, которая была дочерью Екатерины Медичи и фигурирует в романе Александра Дюма «Королева Марго», а о другой Маргарите Наваррской - бабке Генриха Наваррского», - разъясняет Писательница.

«В числе выдающихся Константинопольских армян - полководец Нарсес, подавивший вместе с Велизарием восстание «Ника», математик Николай Артавазд, а также патриарх Константинопольский Иоанн седьмой грамматик, известный (как Лев Пятый) своей активной иконоборческой деятельностью»

.

Вы уже поняли, что ни об одном из перечисленных выдающихся мужей, как и ни об одном упомянутом событии нам больше не расскажут ни слова. Видимо, это должно стать нашим домашним заданием.

2. Гаремная романтика и ошибочная интерпретация традиции многоженства

Мария Кича - русскоязычный Автор и рассчитывает, что ее Читатель тоже — носитель русской культуры и счастливый обладатель русского менталитета. Только этим можно объяснить то количество страниц, которое уделено гаремной романтике, по лично мне непонятным причинам, нашедшей огромнейший отклик в сердцах российской женской аудитории, о чем красноречиво свидетельствует популярность шоу «Холостяк».

Конечно, Автор без конца поминает сериал «Великолепный век», про который слышали даже те, кто не смотрел ни одной серии, и будто хочет угодить его поклонницам, что искажает сам смысл гарема и многоженства в представлении ислама, превращая их то в наивный романтизм влюбленной одалиски, то в плохо контролируемую похоть горячего османского мужчины.

«Атмосфера лжи и ревности буквально пропитывала павильоны гарема» «Некоторые женщины сами хотели попасть в гарем, их привлекала возможность плести интриги, живя в роскоши», -

мне кажется, эти цитаты Автор выписала из аннотации к одному из сезонов «Великолепного века», вряд ли они имеют отношение к реальности того периода, когда неугодных девушек просто топили в Босфоре — отличная карьера, кстати, - а часть так и вообще были рабынями.

«Само пространственное устройство Топкапы наводит на мысль о прямой связи между властью и сексом», - заверяет Автор.

Чтобы понять практическое значение гарема и осознать, наконец, что гарем — это не бордель и не следствие распущенности султанов, а действенный инструмент сохранения династической линии и поддержания ее в здоровом состоянии, обратим внимание на Николая Второго.

Жена Николая Александра рожала до тех пор, пока не получился мальчик, который должен был обеспечить продолжение рода Романовых. Единственный законный наследник (а тем более его отсутствие) всегда повод для смуты, что неоднократно происходило в российской истории (с печальными последствиями). Гарем же обеспечивал султана колоссальным по меркам одной человеческой семьи числом потенциальных приемников, и гибель одного или даже 10 (а помереть в то время можно было без особого труда) не ставила под угрозу будущее династии и империи.

Кроме того традиция заставила Николая заключить близкородственный брак, к сожалению, определивший наличие страшного неизлечимого заболевания у царевича Алексея, которое с высокой степенью вероятности убило бы его в молодом возрасте, если бы гемофилию не опередили большевики. Султаны не женились на дочерях своих подданных, дабы избежать возвышения других знатных семейств, в гарем же свозились красивые девушки с разных концов империи и «трофейные» рабыни со всего мира. Это был жесткий искусственный отбор на здоровье (увы, не ментальное, как расскажет нам Кича), ставилась четкая задача на сохранение династии любой ценой. Я уверена, султан был рад такому раскладу, но «делать» наследников было важной частью его прямых султанских обязанностей, а не похотливым развлечением.

А что же простые мусульмане?

Многоженство Кича тоже ошибочно романтизирует:

«На востоке издавна бытуют представление о том, что могущественные члены общества не должны ограничиваться рамками моногамного брака», - утверждает Автор.

Традиция многоженства формировалась в сложных социальных и политических условиях. Во-первых, женщина была чем-то вроде одушевленной вещи и оказывалась совершенно недееспособна в отсутствии сначала отца, затем мужа или сына. Во-вторых, эти отцы, мужья и сыновья постоянно участвовали в непрекращающихся войнах и умирали пачками, оставляя своих жен в мире, где без поддержки мужчины разумнее просто утопиться в Босфоре.

Вторые/третьи/четвертые жены по большей частью были вдовами, причем, часто вдовами братьев/родственников своих новых мужей. Многоженство в условиях жесткого и даже жестокого патриархата - это отработанный способ сохранить жизнь женщинам и детям, оставшимся без попечения. Традицию брать вторую жену в отсутствии ребенка мужского пола от первой, полагаю, обосновывать не нужно: продолжателем рода может быть только мальчик.

При изобилии возможностей отправиться в бордель (а о наличии борделей свидетельствует сама Автор), дешевле посещать жриц любви (всегда молодых, безотказных и не беременных), чем жениться на какой-то конкретной приличной женщине. Поэтому гарем и многоженство не имеют НИКАКОГО отношения к прелюбодеянию. Для современного человека - это совершенно дикий обычай, который, тем не менее, распространен в мусульманских странах до сих пор (видимо, сила инерции), но много ли в сегодняшней Турции таких ортодоксальных семей (официально многоженство на территории государства запрещено) Кича, увы, не рассказала.

3. Океан бессмысленных цитат и сложно произносимых перечислений

Один странный навык я все же приобрела к заключительной части «Стамбула» - это читать турецкие названия, наименования и имена почти без запинки. Не уверена, что это пригодится мне в жизни, но все же. А тренировки на выработку этой супер-способности Кича, кажется, ставит основной задачей своей книги:

«Истории сохранила имена выдающихся Османских капудан-Пашей: Пири-реиса, Кылыча Али-Паши, Джезаирли Гази Хасана-паши, конечно, Хызыра Хайретдинов-Паши...», - так можно и дикцию улучшить, поэффективнее скороговорок будет.

«Помимо выше упомянутых можно вспомнить мечети Ортакёй, Шехзаде, Фируз Ага…», - выдержка из главы «1000 мечетей». Спасибо Автору, что не стала перечислять их все!

Текст снабжен огромным количеством отсылок к мнению, подчас, совершенно непричастных к Стамбульской культуре личностей: Бродского, Готье, Пьера Лоти, Людовика 14, Казановы, Гитлера...

«Чайные сады Кадыкёя понравились даже Бродскому, возненавидевшему Стамбул после первого и единственного посещения», - пожимает плечами Автор, но краткосрочность знакомства поэта с Турцией не мешает ей сделать из Бродского эксперта по городу на Босфоре.

По одному абзацу в книге удостоились разбойники: Пятнистый Грабитель Йорги, Лигор Левша, Никола Резаный, Грек Хрисантос, Али Лодочник… В среднем на их долю пришлось столько же текста, как на большинство султанов — вот она сила слова и демократии в действии.

Еще один момент. На мой взгляд, историк, как и журналист, должен быть беспристрастным: нельзя симпатизировать одному правителю и принижать другого, если желаешь представить картину как-то соотносящуюся с реальностью:

«...слава и традиции христианской империи столкнулись с дикостью исламских орд: честность и гуманизм Константина с коварством и жестокостью Мехмеда», - описывает Автор взятие Константинополя.

Вот только буквально пару абзацев до, Кича повествует, что османская армия располагала не только смекалочкой, но и кораблями, и пушками, а теперь они «дикие исламские орды», да еще с «коварным и жестоким» предводителем. Странно выбирать сторону в битве, которая закончилась почти 600 лет назад.

4. Домыслы и подлоги

Поскольку книга «Стамбул» представляет собой сборник усовершенствованной «1001 ночи», в ней будет достаточно около сказочных зарисовок, многие из которых, несмотря на свою ярко-выраженную метафоричность и гиперболизированность, будут выдаваться в качестве достоверно произошедшего исторического события:

«...в июне 1826 г. в Босфор сбрасывали тела янычар после подавления бунтов….трупов было так много что они мешали судоходству в Мраморном море».

Краткая справка: глубина Босфора варьируется от 13 до 110 м, в среднем 65 м. Средняя глубина Мраморного моря 250 м.

«При Махмуде Втором собак развелась так много, что экипажи с трудом проезжали по улице».

Прекрасные сюжеты для какого-нибудь художественного повествования, требующего метафоричности, красоты изложения, а не достоверности, чего хотелось бы видеть в путеводители, перечисляющим вроде как исторические факты.

«Пары утратили интерес к любовным утехам, ибо не желали быть застигнутые врасплох и погибнуть»,

- описывается поведение турок во время периода Измитского землетрясения 1999 г. (по официальным данным количество жертв составило 17217 погибших и 43959 раненых). Я даже не буду придраться к тому, как была получена эта информация о вынужденном воздержании (может, опрос в интернете), ну просто это что реально важно для познавательной книги?

«Киоск моей жизни треснул, как эти стекла», - грустно заметил Мурад. Вскоре он скончался, не дожив до 49 лет».

«Он пустил слезу (Мехмед) и воскликнул: «И такой город мы обрекли на грабежи и унижение»… Шагая по пустым коридорам резиденции Палеологов, султан бормотал строки стихотворения неизвестного персидского поэта…»,

- это кстати о том Мехмеде, что руководил «дикими исламскими ордами» и по мнению Автора отличался «коварством и жестокостью», такая вот биполярочка.

Где все эти изречения султанов запротоколированы, что их можно вот так вставлять в исторические жизнеописания? Фальсификация чистой воды ради красивой душевной истории. Рыдающие завоеватели, плотина из трупов, а это я еще про долгожителя не процитировала. А вот:

«Заро Ага старейший долгожитель Турции. Он родился то ли в 1774-м году, то ли 1777-м году и умер в 1934-м году в городской больнице в возрасте 157 или 160 лет», - утверждает Автор.

Единственный достоверный факт о Заро Ага (вдруг вы реально веруете в турецкий вариант ветхозаветного патриарха) это то, что этот человек гастролировал вместе с цирком в качестве «Восьмого чуда света» (сверх-старца), но после его смерти ученые, проведя анализ останков, отрицали неимоверный возраст этого действительно пожилого человека. Быть долгожителем — эта работа. Иногда работа в цирке.

В книге Марии Кича есть удачные зарисовки (глава про белогвардейских эмигрантов, пояснение про Остапа и его отца «турецкого подданного», интересные факты про фамилию Ататюрк), но в общей массе — это просто капля в море текста, написанного ради текста.

Эта книга - обо всем и ни о чем. В отсутствии общей идеи, связывающей обрывки «эпох, культур и религий» в цельное повествование, можно просто заменить краткое жизнеописание одних правителей на других — и получить тот же результат: разбитый на мелкие осколки турецкий сосуд, склеить который без привлечения других источников невозможно. Я все же планирую побывать в Стамбуле и явно выберу для предварительного знакомства с городом другую книгу — наверное, полноценный учебник истории с соблюденной хронологией, чего и Вам советую.

Приятного чтения!

PS: Очаровательное фото с собакой взято из Инстаграмма Автора

Приятный бонус : это дизайн с 3D эффектом , кажется что в обложке книги заключена голубая вода Босфора, что делает чтение ещё более атмосферным

Во-первых, мне понравилась идея писать о городе не в хронологическом порядке, а по темам, так сказать. То есть главы посвящены конкретным аспектам городской жизни: еде, мечетям, Босфору, дворцам, вредным привычкам жителей, мистике, катастрофам и т.д. Автор прослеживает всё это сквозь века и культуры, параллельно даёт массу интересных и неизвестных фактов, связывает прошлое с настоящим. Даже лирические отступления одновременно и душевны, и информативны.

Во-вторых, цитаты и источники. Они очень тонко и искусно вплетены в ткань повествования. И они очень разные - от грустных до уморительных. Автор умудрился собрать под одной обложкой выдержки из произведений десятков известных людей - от Тойнби и Жана Бодена до Гюго до Агаты Кристи, вплести в текст отсылки к фильмам и цитаты из песен, пословицы и поговорки, цветистые восточные мудрости и официальные документы... При этом текст не превращается в компиляцию - всё сделано очень гармонично, со вкусом, стилем и чувством меры.

В-третьих, язык автора. Он бесподобный. Книга невероятно увлекательная, она читается очень легко и действительно пробуждает у читателя чувства, мысли, эмоции. Одни отрывки просто разбивают мне сердце, другие - дают надежду, третьи - вызывают улыбку. Сам текст поёт и смеётся, ликует и плачет - и читатель следует за ним.

В-четвёртых, у автора бешеная эрудиция и тонкое знание Востока. Это очень сильно ощущается, причём уже с первых же строк. Одно введение информативнее некоторых книг.

В-пятых, оформление книги. Оно такое же крутое, как и у "Мекки". Качество печати тоже не подкачало. Претензий нет.

Итог. Рад, что вышла эта книга, рад, что купил её и прочитал. Это настоящий нон-фикшн - захватывающий, информативный и прекрасно сделанный с точки зрения языка. Жду новых книг Марии Кичи, где-то читал, что сейчас она пишет про арабские монархии. Очень жду.