Текст книги "Диалоги с небом"

Диалоги с небом
Мария Коловрат

Мечты умирают в самые темные ночи, Поджигая мосты и ломая суставы крыльев. Пока есть мечта, мы – энергия в оболочке, А без неё – мы лишь горстка космической пыли…

Фотограф Евгений Зиновьев

© Мария Коловрат, 2017

© Евгений Зиновьев, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-0853-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕТИ ВСЕЛЕННОЙ

 
Мы рождены из звездной пыли
Мы – мнимый свет протуберанцев.
Мы – от истоков: вечно были
И навсегда хотим остаться…
 
 
По нашим венам – воды Марса
И в памяти – большие взрывы.
Мы будем сотни раз рождаться
И умирать в слепом порыве.
 
 
Мы – от кометы до кометы
Считаем дни, считаем пульс,
И с этой проклятой планеты
Мечтаем взять подальше курс…
 

«Ночь, город, тусклый фонарный свет…»

 
Ночь, город, тусклый фонарный свет,
А вокруг – никого. Тишина.
Дайте мне сто человеческих лет —
Я бы так же бродила без сна.
 
 
Я бы так же с восторгом встречала дни,
Словно дни – разноцветные птицы.
Сколько б день у тебя не высасывал сил,
Он ведь все таки не повторится…
 

Последний танец

 
Твои глаза – леденящий осенний дождь,
Но в сердце таится буйный огонь стихии…
Ты знаешь, а я, быть может, совсем не прочь
До конца своей жизни тебе посвящать стихи.
 
 
Тебе посвящать и сжигать, не дождавшись дня:
В них тысяча слов о желанном приходе лета.
Ты так хотел уничтожить меня, любя,
Что для двоих нам стала мала планета…
 
 
В твоих глазах полыхает горячий ад
И каждый день нам выпало с ним сражаться.
Пей, мой любимый… В одном из бокалов – яд.
И наслаждайся этим последним танцем…
 

Будущее

 
Впереди будет светлое будущее:
И миры, что похожи на наш,
И ракеты, в потоке бушующем,
И наук необъятный багаж.
 
 
Без чернеющих труб над городом
И бескрайних свалок за ним,
Без людей, что погибли с голоду,
Без войны и разрывов мин.
 
 
Только свет и народ ликующий.
Вот увидишь, настанет час!
Впереди будет светлое будущее,
Только жаль, что оно не для нас…
 

«Реальность – это лишь свод законов…»

 
Реальность – это лишь свод законов
Людей, не верящих в чудеса.
Пора уходить с пустого перрона.
Надеваю скафандр. Лечу в небеса.
 
 
За собой закрываю последние двери
И по звездной дороге меня несет.
В этом мире, если действительно веришь
Возможно все.
 

«Время проходит, в делах теряемся…»

 
Время проходит, в делах теряемся,
Забываем номера телефонов…
Мы раньше не знали, что так случается:
Друзья превращаются в дальних знакомых.
 

Диалоги с прошлым

 
Ко мне приходят люди из прошлого,
Наливают кофе с горьким портвейном.
Мы вспоминаем, что было хорошего,
Говорим о том, что ушло бесследно.
 
 
Ко мне друзья приходят забытые:
Мы курим на кухне и ностальгируем.
Я сломлена. В этих снах разбита я.
Проснувшись, хочется выть от бессилия.
 
 
Разливается в сердце память горючая,
Воскрешая события общих лет.
Они говорят, что я стала лучше,
Потому, что их рядом нет…
 

Время

 
Как прошел день? Быстротечно и безвозвратно:
Завтрак, работа, ужин и снова спать…
Утром проснусь – и наступает завтра:
В старости будет нечего вспоминать.
 
 
Как прошел год? Точно так же, как предыдущий:
Смена листвы, настроений – всё день за днем,
Вера, что следующий будет намного лучше.
Вера ошибочна. Собственно, так и живем.
 
 
Как прошла жизнь? Бессмысленно и мгновенно.
Словно с бантами в школу – еще вчера.
Время идет. И уходит совсем бесследно,
Стирая в истории все наши имена…
 

«Сдаваться – поздно. Ты уже сделал шаг…»

 
Сдаваться – поздно. Ты уже сделал шаг.
Взгляни на звезды – ищи среди них знак.
Борись за правду, словно слова – сталь.
В конце наградой – дорога на пьедистал!
Ищи на небе белого волка след,
И даже в гневе держи при себе бред.
Дорогу выбрал – по ней иди до конца
Пока не выбыл от шутника-свинца…
Насколько бы мир не плох – истина в Силе.
Сделай глубокий вдох и расправляй крылья!
Выхода два есть – победить или ждать смерть
А нам с тобой выпала честь – победный гимн спеть.
 

«На моей планете высохли все моря…»

 
На моей планете высохли все моря
И пылающий жар в стекло обратил пустыни.
Я боюсь, что скоро снова наступит заря,
И сгорит этот мир, и все вновь обратится пылью…
 
 
Я боюсь, что за мирным покоем ночной тиши
На планету вернется шум не забытой бури
И планета опять обнищает и опустует:
Ей еще одной бури точно не пережить…
 
 
На моей планете нет цветов и любви,
 На моей планете предательств и злобы – нет.
Спит перед бурей, и видит цветные сны
Лучшая из планет…
 

«Ты помнишь, как мы хотели быть очень взрослыми?..»

 
Ты помнишь, как мы хотели быть очень взрослыми?
Ночами гулять по проспектам и тихим улочкам…
И вроде бы звезды над нами – все той же россыпью,
Вот только теперь мы не ходим шагом прогулочным.
 
 
Ты помнишь, как мы мечтали пуститься в плаванье?
Взять в руки мечту и добраться на край земли?
Время пришло, только мы в нашей тихой гавани
Забыли, что значит, по настоящему жить…
 

Напутствие

 
Ты не верь мне – все это глупо, а мир жесток,
Доверять таким – это падать о землю ниц.
Я не царь, не герой, и уж точно совсем не бог
И не тот, кто достоин солёных твоих ресниц.
 
 
Я не друг. Ты во мне ошиблась. Не повезло.
И в конце концов не сошелся ведь клином свет!
Ты не веришь, вот только во мне кипит ярое зло,
За которое я получил тридцать серых монет.
 
 
Я в одном не соврал – впереди ждет полсотни дорог
И нет повода плакать, нет смысла на стены лезть.
Ты ведь сделала шаг, предательский – за порог,
Значит нужно идти, не ведясь на сухую лесть.
 
 
Перестать скулить, словно раненный кем-то зверь!
Перестать из смертных лепить для себя царя!
Перед тем, как шагнешь в открытую жизни дверь, Запомни, как догму – не верить таким, как я…
 

Жизнь поэта

 
Родился поэт в канаве
Которую звали – Мир.
Учился поэт отваге
Из песен, поэм, сатир.
 
 
Учился любви и дружбе
В романах и строках проз.
И не было в мире чуждых!
Он всем помогал от гроз!
 
 
Надежде поэт учился
С рассказов и грустных драм.
Баллады читая, стремился
Всегда помогать друзьям.
 
 
Вот только в такой канаве
Не место для добрых строк.
Поэта все отвергали
И это был главный урок.
 
 
Друзья уходили молча
Ведь им на людей плевать.
Он понял, что мир испорчен
И начал поэт писать.
 
 
Писать о любви и дружбе,
Как ими наполнен мир.
А сам утопал в каждой кружке,
Что он в одиночестве пил.
 
 
О помощи и отваге,
О светлой надежде писал.
А сам – умирал в овраге.
В молчании умирал.
 

Осень

 
Небо нависло, словно вот-вот обрушится,
Оно напиталось сентябрьской темнотой.
Мне бы немного света, и каплю мужества,
Мне бы покоя перед грядущей грозой.
 
 
В дом пробираются холод и меланхолия
Лютая боль пышет жаром от липких стен.
Ветер по трубам играет свою симфонию
О неизбежности будущих перемен.
 
 
Я задыхаюсь горьким и влажным воздухом,
Прячу в пальто обожженные холодом плечи.
Солнце на горизонте белеет прощальным всполохом,
Лето, прощай… Я шагаю зиме на встречу.
 

Разговор с инквизитором

 
Вы помните, святой отец, как вы сжигали
Таких, как я, невинных, на кострах?
Вы помните, как плетью выбивали
Волю к свободе, порождая страх?
 
 
Вы помните, святой отец, тот запах,
Когда сгорают волосы и кости?
Вы помните. И отвечать не надо,
Такое и забыться будет против…
 
 
Вы расскажите, как сжигали братьев,
Как матушка кричала на костре.
Вы расскажите, кто-нибудь заплачет,
Вы расскажите, только вот не мне…
 
 
Святой отец, вы помните меня ли?
Того, кого сжигали сотни раз?
Вы помните, как пытки мне меняли?
И был я жертвой… Только не сейчас!!!
 
 
Зачем пришел я, отгадайте сами.
Хотя зачем – вы знаете ответ…
Запомните, святой отец, как умирали
И расскажите, только вот не мне…
 

«Трасса уходит в бескрайнюю вечность…»

 
Трасса уходит в бескрайнюю вечность,
Мятая, словно тетрадный лист.
Перерождаясь в огни по встречной
Звезды падают вниз.
 
 
Звезды несутся к координатам,
По карте своей мечты.
Пока есть мечта – эти звезды крылаты
И эти звезды – мы.
 

«Граница стелется в бесконечность…»

 
Граница стелется в бесконечность
По часовым плетясь поясам.
Ищи меня на дороге в вечность:
По старым, брошенным адресам.
Ищи меня в памяти злых трамваев,
Мой голос – между звенящих струн…
Ищи, только я и сама не знаю,
Когда наконец-то себя найду
Среди орбит и сгоревших папертей,
Среди обид и по городам…
Ищи меня на границе с памятью,
По старым, брошенным адресам.
 

Аманда

 
Аманда сидит в тишине и при свете
Скулит, словно раненый зверь.
У неё в коридоре – гуляют черти,
Их там скрывает тень..
Аманда боится вставать с кровати:
Под ней затаился бес.
Девочка молит и просит: «Хватит!»
И не выпускает крест.
Они не боятся слогов из библий,
Шепчут из-за угла.
Аманда уже сотни раз погибла
И воскресала с утра.
Мгла в коридоре сочится сквозь двери,
Слышится тихий скрип.
Аманда молчит, она стала смелее
И не выпускает крик.
У Аманды давно мешки под глазами,
Бессонница каждую ночь.
Они появляются с фонарями,
А утром уходят прочь.
Аманда давно уже не замечает
За дверью извечный свет,
И что за окном – фонари не сияют,
Да и окна то – нет.
На утро опять придут санитары,
Увидят расшибленный лоб.
Дадут ей еды из бумажной тары,
Уколы – что б снять озноб.
Аманда кричит, от врача шугается,
Словно он дикий зверь.
У нее за окном – опять смеркается
И тьма просочилась в дверь.
 

Дорога домой

 
Я шел домой, к уюту и теплу
В подкорках поселившейся тропой.
И слыша оголтелый сердца стук
Я шел домой…
 
 
Я шел домой, на запах молока,
На треск печи и тихий свет лучины.
Я шел, щемила жгучая тоска,
Казалось – без причины.
 
 
И вот он – столь знакомый с детства двор,
Но только все не так, как было раньше.
Пустые рамы и поваленный забор
Впускает чащу…
 
 
Я шел домой, к уюту и теплу,
Но вместо дома – прогнивающий сарай.
Я шел домой, но время не вернуть
В забытый край…
 

«Я помню город – тихий и могучий…»

 
Я помню город – тихий и могучий.
Там ты меня ждала через века.
Мы друг для друга – больше чем попутчик,
В толпе людской случайная рука…
 
 
Я помню город, серую квартиру
Где мы сидели, слушав тишину.
Я изучу всех женщин всего мира,
Но так другой такой и не найду…
 

Звери

 
Ты опять запираешь двери,
Задвигаешь шторы.
Словно рвутся к порогу звери
Те, что воют штормом.
Ты опять, зажигаешь свет,
Запираешь запоры.
И в молитве зовешь рассвет,
Проклиная свору.
Снова слышишь ты их шаги
За стенами дома.
Но не знаешь, что звери – внутри
В расстоянии слова.
Снова прячешься в тишине
И боишься снова
Только звери в твоей душе
Бродят по коридорам..
 

«Любимый, давай улетим на море?..»

 
Любимый, давай улетим на море?
И будем купаться в лучах заката.
Мне в этих стенах – одно лишь горе.
Давай улетим? Улетим без возврата?
 
 
Давай, будем ночью гулять по пирсу?
Смотреть на звезды и слушать волны.
Мне надоело на тучи злиться
И наблюдать этот город сонный…
 
 
Наша любовь в этих стенах – тонет
Здесь каждый день – лишь сплошные схватки.
Без сожалений и без оглядки
Любимый, давай улетим на море?
 

Молодость

 
Бесконечные будни несутся вдаль:
Дом-работа, работа-дом,
А крылатую душу сковала печаль
Мыслями о былом.
И летят вереницей пустые дни,
Я бездумно шагаю свой путь,
А в висках тихим воем опять стучит:
«Молодость не вернуть»
 

Поэтов, не оставивших следов

 
Поверь, мой друг – нас обезглавит вечность
И растворит в тумане городов.
И впредь не прозвучат забытой речью
Цитаты не записанных стихов…
Мы, друг, лишь часть огромной рати
Чьи рифмы – корм прожорливых костров
И тысячи таких же наших братьев
Глядят на нас со звездных берегов….
Эти стихи – отрада и отрава
Из мутной жижи горестей и слов.
Когда-нибудь нас всех постигнет слава
Поэтов, не оставивших следов…
 

«Когда-то меня научили истине…»

 
Когда-то меня научили истине:
«Человек человеку зверь»
Что бы потом не убило «искренностью»
Никогда никому не верь.
 

«Улететь, убежать и скрыться…»

 
Улететь, убежать и скрыться
В тишине зеленеющих сёл.
Мне бы в небо, подобно птице
Только крылья вот я не обрел…
Унестись бы из мрачных скверов,
Меж темнеющих злых витрин…
И прожить огородом да верой
Вплоть до самых последних седин
В тех краях, где нога человека
Не ступала еще до меня,
Где нет баннеров и интернета,
Но скрывается смысл бытия.
 
 
Этот смысл таится в кронах
Среди цепких ветвей и гнезд:
На границе листвы с небосводом…
И он просто трагически прост:
Нет ответа в бетонных клетках,
Промолчит небоскребная высь,
То, что жизнь среди склонов и веток
Это есть – настоящая жизнь…
 

«Горит в недрах тела темный свет…»

 
Горит в недрах тела темный свет
И тихо колышется тьма.
В нашей вселенной – не счесть планет,
А мне и мой дом – тюрьма.
 
 
Тень наступает – отброшен сон
В окно постучался зверь.
Они заслонили собой небосклон
И тихо скребутся в дверь.
 
 
К горлу опять подступает крик
Жертвы на алтаре.
Вот бы не видеть чудовищный лик,
Тех, кто живет во тьме.
 
 
Зверь посмотрел из пустых зеркал
Взглядом, полным огня.
И тут я понял, что зверь создал
И вселенную, и меня…
 

«Мне панически нужно это холодное небо…»

 
Мне панически нужно это холодное небо.
Пока оно есть – сохраняется шанс согреться…
Не кормите меня обещаниями и хлебом:
Не рвите опять без того обнищалое сердце.
 
 
Я дышу невпопад – словно только что был повешенным,
И потери по пальцам уже не пытаюсь считать…
Если хочешь быть рядом – то вовсе не нужно быть вежливым
Если хочешь уйти – то нет смысла порог топтать.
 
 
Я давно замолчал и расставил все точки в повестях
Надоело просить – у друзей, у прохожих и бога:
«Дайте веры и верности! Дайте немного доблести!»
Ведь кого не проси – все идут по своей дороге…
 

Её величество «пустота»

 
Когтями вцепилась в сердце,
Так крепко, словно навсегда.
Мне больше не даст согреться
Её величество Пустота.
 
 
Весна крадется к порогу,
Снег обращая в лед.
И с годами сменить дорогу
Уже не влечет.
 
 
А с годами жажда открытий
И знакомств догорает до тла.
Тихо шепчет: «Налей и выпей»
Её величество Пустота.
 

Слово

 
Мчится звезда с небосвода
К планетам, ревущим навзрыд…
И если и было в начале слово,
То слово это не «бог», а «Взрыв».
 

«Давай и эту ночь побудем вместе…»

 
Давай и эту ночь побудем вместе,
Поговорим о страшной мгле и свете.
Умрем под собственные песни,
Так интересней
Ведь никто и не заметит.
 
 
Не замолкай! Тверди мне постоянно:
Что все чужие, нам никто не нужен!
Ты в этом прав, хоть это очень странно.
Мы безымянны.
Не дано познать нам дружбы.
 
 
Не уходи в себя – там треш и кости.
Не дай и мне замкнуться в жажде крови.
Какие, к черту, нам с тобою гости?!
Мы на погосте:
Угостим лишь хлебом с солью…
 

«Я дорожащими пальцами на листе рисовала счастье…»

 
Я дорожащими пальцами на листе рисовала счастье
Все там было – любовь и компания старых друзей.
Рисовала, и ненавидела руки свои и запястья
Ведь с каждым штрихом дрожали они всё сильней.
 
 
Отвергая тоску, выводила забытые лица
А душа тихим воем мне напевала ритм.
Искалеченная судьба билась в теле подобно птице
Словно тело мое – это проклятый третий Рим.
 
 
В нарисованном мире все было так, как положено,
Оттого судьба и сходила с ума опять…
А чужая жизнь, что мной по ошибке прожита
Продолжала громом над грустью моей хохотать..
 

Время

 
Время идет, стирая всю память
О древних народах и городах…
Все сущее будет заковано в камень,
А камень в итоге растопчется в прах.
 
 
Когда-нибудь мы затеряемся в пыли
Летящей в глаза нерожденных солдат
Они будут думать, что первые в мире
Разумно рассмотрят рассвет и закат.
 
 
Ссылать на безумную шутку природы
Гранитные плиты, алмазные грани,
Пещерами звать гробниц наших своды,
Лишь гор очертаньем курганы от зданий.
 
 
Планета растет, покрываясь гробами
И память о прошлом стирая во снах.
Все сущее будет заковано в камень,
А камень в итоге растопчется в прах.
 

Художник

 
Художник, не живи прошедшим веком,
Оставь свою надежду на холсте:
Она жива лишь в тысяче портретов,
Распятой, утопической мечте…
 
 
А кисть выводит снова на бумаге
Черной тропинкой столь знакомый взгляд.
Короткий всплеск, просвет в глубоком мраке
Твоей души пустынных анфилад…
 
 
В портретах ты её не воскрешаешь.
Тогда зачем рисуешь по ночам?
С каждым холстом ты словно умираешь,
Идешь за ней, на свет, во тьму, к богам…
 
 
Она ушла – оттуда не вернуться
И не поможет профиль и анфас…
Но вновь в пустой квартире пронесется
Заезженное, тихое: «Не спас…»
 
 
Опять винишь бумагу, кисти, краски
Отказываясь главное понять:
Мы в мире том, где не пробиться сказке,
Где силы нет, портреты оживлять…
 

«Один маленький шаг до возмездия…»

 
Один маленький шаг до возмездия.
В своих вычурных кружевах
Перед встречей я спрячу лезвие
И отброшу излишний страх.
 
 
Крепким шлемом закрою голову
А под платьем – звенья кольчуг.
Нарисую улыбку гордую
И пойду к своему палачу.
 
 
Револьвер в кобуре набедренной,
Голос – тихий, дыхание – ровно.
Но – палач умелый, уверенный,
Палач попадет в горло.
 

Пустые люди

 
Пустые люди едут в метро,
Сидят в кафе и шутят о жизни.
Они скрывают свое нутро
Под лицемерным стремлением к выси.
 
 
Пустые люди находят друзей,
В любви навеки клянутся снова.
Пустые люди ходят в музей,
Кино, театры и ужин дома…
 
 
Раз оглянулся и обомлел:
Они повсюду, они окружили.
Пустые души под толщей тел
Тебя, последнего обложили.
 
 
Ты узнаешь под вуалью слов
Те мысли, что постоянно гложат?
Но вот проблема – ты не готов
Принять себя с ними так похожим.
 

Муза

 
Пылью покрыта гитара старая
Струны молчат давно.
Муза, прозрачная и усталая
Снова мне шепчет одно.
Грустные ноты забытой мелодии
Когда-нибудь вновь зазвучат.
Муза бесцветна, в своей меланхолии,
Молча встречает закат.
Прежде она приходила напевами,
Ворохом рыжих волос.
И переливами и перипевами
Мир избавляла от гроз.
Ну а теперь она болью давится,
Молча сидит в углу.
Хорошо, что бесплотная – не удавится,
Переживет хандру…
Раньше мне пела песни о верности
Дружбе и красоте.
Но после предательств, тоски и ревности
Шепчет: «Убей их всех»
Её голосок мелодичный, обиженный,
Вновь повторяет одно:
«Выскажи то, где ты был неуслышанным!
Всем донеси это зло!»
Музе друзей не понять предательства
Муза грустит и пьёт.
С губ её сыплются лишь ругательства
Голосом, словно мёд.
Глаза изумрудные стали серыми
В них поселилась сталь.
Книжному миру, герою белому
Земную не знать мораль…
 

Песчаный кот

 
Песчаный кот крадется тихо
Над грудой мелочных забот,
А люди всё в своей шумихе
Бегут за блеском позолот…
 
 
Песчаный кот с начала жизни
Гуляет с кошкой лишь одной,
А человек, в своей корысти
Забыл о верности святой.
 
 
Песчаный кот мудрее многих,
Живущих ныне на земле,
А человек сбивает ноги
В своей бессмысленной борьбе…
 

«Конец, и дальше только тишина…»

 
Конец, и дальше только тишина
Пустая, безответная, как полночь.
И глупо так надеяться на помощь.
Когда в душе расположилась тьма…
 
 
От крика горло так болит и ноет
Устал кричать и перешел на хрип.
А тьма скребется за окном и воет,
Она шипит и корчится внутри…
 
 
Под гнетом мрака обломать все крылья
На стены лезть, таиться по углам.
И мир сломать, вдруг обратив все пылью
Это конец, и кончена игра…
 
 
Безумье влезло, разум скормлен бездне,
Свинцом по венам разлетится крик
И равнодушный, злой последний миг
Поставит точку в этой грустной песне.
 

«Дотронуться бы ладонью…»

 
Дотронуться бы ладонью,
До боли.
И сердце не жалко в тиски.
Так странно так долго помнить,
Безвольно.
До дрожи – мы так близки.
 
 
И ветер несет по венам,
Бессменно,
Давно утвержденный слог:
Пускай это будет пленом,
Наверно,
Никто так любить не смог.
 
 
Пускай это будет адом,
Так надо.
А мне лишь бы только знать:
Что вечно ты будешь рядом
Со взгляда
Вот так вот меня понимать…
 

«Не предъявляй мне, я не хочу…»

 
Не предъявляй мне, я не хочу.
Копаться в прошлом и рыть окопы.
До той поры, пока нет пехоты
Я снова в черное облачусь.
 
 
Как призрак прошлого на стене
Явился, солью осыпав раны.
Что сам нанес так небрежно, рвано
Оставив гнить меня на войне.
 
 
Глотая жадно табачный дым,
Мне б подавить водопад истерик.
Ты сделал правильно, выбрав целью
Все то, что было мне столь святым.
 
 
Когда б окопы мои не пусты
Я был бы рад, только нету толка.
И я, быть может, не выл бы волком
От этой проклятой тишины.
 

«Мне бы веревку этой осенью…»

 
Мне бы веревку этой осенью.
Мне бы пулю в лоб.
Я бы не спорила долго с совестью,
А сразу ложилась в гроб.
Мне бы по венам – острое лезвие
Не сомневаясь ушла б.
Переродилась бы я созвездием…
Осень – ты так хороша!
 

«Помолчи, пока я тихо плачу…»

 
Помолчи, пока я тихо плачу.
Подождем, когда придет заря.
Мой лимит душевных ран потрачен,
Ты – последний, кто остался у меня.
 
 
Пусть вдвоем нас легче сносит буря,
Проживем, пока у «нас» есть «мы».
Тех, кто нас покинул мы забудем:
Ведь пора жечь старые мосты…
 
 
Вновь скажу я тихое спасибо,
Ты ведь терпишь все и не виня.
Помоги мне снова стать счастливой:
Ты последний, кто остался у меня…
 

«Давай останемся молодыми?!..»

 
Давай останемся молодыми?!
Отменим старость и бытовуху.
Проложим путь свой в табачном дыме
С людьми, лишь близкими нам по духу.
 
 
Мы будем петь, невпопад и громко
И пусть весь мир из-за нас краснеет.
Тех посылать, одним словом ёмким,
Кто нам перечить с тобой посмеет.
 
 
Давай, останемся молодыми?
Не станем жизнь отлагать на завтра,
Все повзрослевшие ходят в гриме,
И, как один, все стремятся на запад.
 
 
А мы – откажемся притворяться
И пусть считают нас все дурными.
Давай, не станем на всех равняться?
Давай, останемся молодыми?..
 

«Вера в счастье давно развенчана…»

 
Вера в счастье давно развенчана,
Нам спокойствие лишь в вине.
Вот бы снами укрыться вечными,
А не выть при полной луне.
 
 
Все дороги давно исхожены,
И неверных решений не счесть.
По людскому теплу мы голодны
Но тепла не найти нам здесь.