Текст книги "Смотри, как я ухожу"

Жуки, гекконы и улитки
Повесть

Жук

Юленька прыгала по дорожке вокруг бассейна через две плитки на третью, пытаясь не попасть на полоску шва. Эта игра надоела ей, но она старалась привлечь внимание мальчика, который стоял на краю площадки и смотрел в сторону.

– Привет! – не выдержала Юленька. – А ты английский?

Она остановилась рядом с мальчиком и посмотрела туда же, куда и он. На траве лежал огромный рогатый жук с коричневым панцирем.

– Я русский! – угрюмо сказал мальчик и скосил на Юленьку глаза.

– А как зовут?

– Федя.

– Меня Юленька. Но у меня есть тайное имя! – Она замолчала.

Федя исподлобья посмотрел на неё.

– Ладно, так и быть, скажу. Настя! – она прошептала имя мальчику прямо в ухо. – Меня им крестили, поэтому его нельзя знать.

– Зачем же сказала?

– М-м-м-м… – она театрально почесала макушку. – Не знаю. Может, ты мне нравишься.

– Так быстро люди не нравятся.

– А мне нравятся. Мне всё нравится. Кроме лука и варёных яиц. Ты любишь варёные яйца?

– Настоящие мужики едят всё!

– А что, бывают игрушечные мужики? – Юленька захихикала.

– Бывают мямли и размазни!

– Это которых по тарелке размазывают?

– Если ты будешь надо мной смеяться, я уйду! Я старше, и я – мужчина. Ты должна меня уважать!

– Ладно, ладно! – легко согласилась Юленька.

Федя присел на корточки и аккуратно взял жука. Жук не шелохнулся.

– А тебе сколько лет-то?

– Восемь.

– Мне пять.

– Вот видишь!

Юленька снова стала перепрыгивать плитки, допрыгала до куста с тёмной, вощёной листвой и нежно-розовыми цветками.

– Смех, кстати, продлевает жизнь. Мама так говорит, – заявила она.

– Что? – не понял Федя.

– Ты сказал, чтобы я не смеялась. А смех продлевает жизнь!

Федя держал жука и смотрел на Юленьку.

– Видела жука? – шёпотом спросил он.

Она оглянулась, смерила худого, загорелого, коротко стриженного и лопоухого Федю взглядом и беззаботно махнула рукой:

– Ой! Да тыщу раз!

– Кто бы сомневался!

– Шучу. Не понимаешь, что ль? Покажи! Покажи жука!

Он загородился от неё плечом.

– Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

– Ты же тыщу раз видела. Отстань.

Юленька поджала губы и, засунув руки в круглые карманы платья, села на край лежака. Она задумчиво смотрела на голубую воду, сквозь которую просвечивали выложенные мозаикой дельфины. За дорожками бассейна начинался тропический сад, полный зелени, острого пряного аромата и стрекотания неизвестных существ. Юленька громко вдохнула горячий и влажный воздух и сказала, указывая на соломенную крышу навеса:

– Хорошо в теньке. Шоколадка не тает. – Она зашуршала в кармане фольгой. – Хочешь шоколадку?

Федя обернулся.

– Иди ко мне, – Юленька постучала по лежаку ладошкой.

Федя подошёл.

– Смотри, вот жук, – он поднёс ладонь к её липу. – Я просто не хотел тебя пугать.

Юленька кончиком пальца дотронулась до блестящего панциря, потрогала рога.

– Ой, как страшно! Ну и чудовище!

– Большой!

– Он кусается?

– Он же мёртвый!

– А так бы полпальца откусил.

– Да, наверное, руку по локоть!

Они засмеялись. Юленька деловито достала шоколадный батончик и долго примеривалась, наконец отломила дольку Феде. Себе оставила три.

– Мальчикам нельзя много сладкого. А то они будут как девочки.

– Фигня! – оскорбился Федя. – Мальчики не бывают как девочки.

– Бывают!

Федя засопел и сморщился. Он быстро съел свою дольку и с тоской посмотрел на Юленьку.

– Обиделся? – спросила она полным ртом.

– С чего бы?

– Обиделся, обиделся! – Юленька дунула ему в лицо своими шоколадными губами и засмеялась. Она вдруг стала щекотать его, а потом попыталась лизнуть в ухо.

– Ты что, дурочка?

Но через минуту оба уже хохотали от щекотки и мокрых, странных прикосновений.

– Бе-бе-бе! – кричала Юленька.

– Бу-бу-бу! – отвечал Федя.

– Бы-бы-бы-бы!

– Бя-бя-бя!

Они корчили рожи и смеялись, счастливые друга от друга, шоколада и рогатого жука, который лежал между ними на матрасе.

– А мои родители дом ищут, – вдруг сообщила Юленька. – Сейчас мы в другом месте живём. Но там собака злая.

От дальнего бунгало в зарослях желтовато-зелёного остролистого бамбука послышался женский голос:

– Юленька! Где ты? Мы едем.

– Мама! – Юленька вскочила и захлопала в ладоши.

Мальчик

– Тук, тук, тук! Можно войти? – Не дожидаясь ответа, Юленька толкнула дверь, та распахнулась и громко ударилась о стену. – Ой!

Из прохладного, тёмного холла смотрела женщина, похожая на привидение. Она покачивалась в кресле-качалке.

Юленька сделала шаг вперёд и, запинаясь, спросила:

– Я… Можно я мальчика вашего заберу?

– Какого мальчика? – улыбнулась женщина. – Федю?

– Ага.

– Он отдыхает. Мы только с пляжа. Немножечко обгорели.

Федя выглянул из проёма комнаты. Лицо его было красным.

– А вы кто? Федина мама? – спросила Юленька.

– Да. Меня зовут Оксана.

– А мы переехали в соседний дом. Это там, – Юленька показала в сторону, где, по её представлению, находилось бунгало. – Вы знаете, кроме Феди, здесь все английские, мне не с кем дружиться. Можно я буду дружиться с Федей?

– Конечно! – Оксана подняла свои выгоревшие, почти незаметные брови и улыбнулась.

Федя, крадучись, шёл к выходу.

– Сына, – всплеснула Оксана длинными руками, – куда ты в одних трусах? К тебе девочка пришла!

Федя юркнул обратно в комнату и снова выглянул из-за дверного косяка.

– А хочешь личи? – спросила Оксана Юленьку. Она встала и оказалась высокой и худой. Белое просторное платье свисало до пола.

– Это такие ёжики? Бе! Гадость! Я люблю бананы и манго. Есть у вас манго?

– Есть банан. Будешь?

– Давайте. А то я уже голодная.

Оксана отломила один фрукт от связки перезрелых, неказистых, похожих на пальцы бананов и протянула Юленьке.

– У меня зуб шатается передний, – пояснила девочка, кусая банан боком рта. – Мммм! Вкуснятина! – Она целиком запихнула банан в рот и погладила живот. – Моему пузу нравится!

Федя, одетый в голубые шорты с жёлтыми пальмами, футболку цвета хаки и красные гольфы, вышел из комнаты.

– Федя! – Оксана страдальчески улыбнулась. – Это не идёт друг к другу.

– Нормально, – тихо сказал Федя.

– Ничего нормального. Подумай немножечко, Феденька. Это не сочетается.

– Настоящие мужики носят что придётся! – пробубнил Федя и, как ящерица, юркнул в дверь на улицу. За ним устремилась Юленька.

Балда

Прислонившись лбом к стволу пальмы, Юленька считала:

– Один, два, три, пять, семь, одиннадцать, двенадцать!

– Ты неправильно считаешь! – крикнул Федя, выглядывая из-за куста, усеянного крупными красными цветками. Листья кустарника были мокрыми после ливня, и Федя хотел забраться в самую глубину, в тень, где солнце не поджаривало бы его обгоревшие плечи.

– Я иду искать! – Юленька направилась к кусту и торжествующе закричала: – Нашла!

– Так нечестно! – возмутился Федя. – Я себя выдал! Я подсказал!

– А ты не подсказывай!

– А ты считай правильно!

– Раз, два, три, пять, семь…

– Неправильно!

– Нет, правильно! – Юленька сжала кулаки.

– Ты необразованная! – спорил Федя. – Вот подучишься в школе, тогда скажешь: прав был Федя, какая же я балда!

– Это ты не умеешь считать!

– Балда! Балда! Балда!

– Я не балда! Не балда-а-а!

– Нет, балда!

– А-а-а-а-а-а-а! – завизжала Юленька. – Ма-а-а-ма-а-а! – она побежала к бунгало. – Я айпад тебе не дам! – выкрикнула она и скрылась в травянисто-зелёных зарослях бамбука.

Юленька вбежала в открытую дверь и со злостью хлопнула ею. Со стены упала резная маска с оскаленным ртом и выпученными глазами. Маска была похожа на красное, злое Юленькино лицо.

– А-а-а-а-а-а! – вопила она.

– Что такое? Что? – Ната выставила вперёд руки.

– Я не ба-а-алда-а-а, не ба-а-алда-а-а! – Юленька с разбегу бухнулась головой в живот матери.

– Конечно, нет! Кто тебе такую ерунду сказал?

– Это Федя-а-а-а! Он говорит, что я ба-а-алда-а-а!

– Он пошутил, – Ната погладила её по голове. – Это не на самом деле.

– На са-а-а-мом!

– Тшшшшшш! Тшттпттттшт!

Они сидели на кровати, Ната прижимала к себе вздрагивающее детское тело, пахнущее мороженым и солнцем, детским потом и ещё чем-то неуловимым. Она убаюкивала дочь долгим шипящим «тшшшшшшшш», похожим на шум моря в ракушке. Когда вой перешёл в частые всхлипывания, Ната спросила:

– Хочешь мультики?

– Да! – слабым голосом согласилась Юленка, тут же забывая горе. – Мамочка, я тебя так люблю! – Она порывисто обхватила Нату и прижалась, неуклюже чмокая её в шею, щёку, плечо.

– Хватит! Хватит! – смеялась Ната. – Ты меня задушишь!

Через несколько минут Юленька лежала на двуспальной кровати, деловито скрестив на животе руки, и смотрела в айпад. На экране мелькали большеголовые разноцветные лошадки с завитыми гривами и бантами.

– Мам? А можно я тебе кое-что скажу?

– М-м-м-м? – не отрываясь от компьютера, промычала Ната.

– Подойди ко мне. Я хочу на ушко сказать. Это тайна.

– Кроме нас, никого нет.

– А где… дядя Алекс?

– Ты не хочешь называть его папой?

– Нет.

– Тогда зови его просто Алекс. Ему не нравится «дядя».

– Ладно! Ладно! Где папа? Алекс, – кривлялась Юленька.

– Вот зачем ты вредничаешь?

Юленька не ответила, а скорчила гримасу, передразнивая мать.

– Он уехал кататься на сёрфе.

– На чём?

– На сёрфе. Помнишь, мы вчера, или когда – позавчера… Господи, на этом Бали все дни перепутались. Что ты хотела сказать?

– Это секрет! Никому не скажешь?

– Нет!

– Поклянись своей фермой.

– Что за бред! Какой фермой?

– Которая у тебя в телефоне.

– Ты либо рассказывай, либо нет!

– Ладно! Я вчера сказала Феде: давай жениться. А он…

– И что он?

– Сначала сказал, что не хочет, но потом согласился. Так что мы решили жениться. – Юленька уставилась на маму.

Ната сдержанно улыбнулась и внимательно посмотрела на дочь, на её застывшую, неестественную улыбку и наивно-круглые глаза. Ей стало жаль Юленьку, ещё такую маленькую и глупую.

– Мам, ты чего? – Юленька постучала маму по коленке.

Ната очнулась от своих мыслей.

– И когда вы поженитесь? – спросила она.

– Когда вырастем.

– А-а-а-а! – Ната облегчённо вздохнула. – Что же, отличный план.

Девочка

– Можно? – Федя нерешительно заглянул в бунгало.

Никто не ответил. Он боком пробрался в приоткрытую дверь и застыл, увидев лежащую на кровати Юленьку. Она заметила его, вскрикнула и спряталась под покрывалом, но уже через секунду скинула его и громко, заливисто засмеялась.

– Хорошая квартирка, – сказал Федя, оглядываясь.

– Ага! – ликовала Юленька.

– Что делаешь? – спросил Федя, подходя к кровати.

– Мультики смотрю. – Юленька подтащила к себе айпад за провод зарядки и тыкнула в него пальчиком.

Федя аккуратно сел на край кровати и заглянул в планшет. Некоторое время они сосредоточенно смотрели в экран.

– Дурацкий мультик, – наконец сказал Федя. – Я пошёл.

– Пока, пока. До свидания.

Федя встал, но не уходил, будто чего-то ждал.

– Чего ещё? – спросила Юленька.

– Ничего, – ответил Федя и побрёл к выходу.

– Федя! Подожди! – умирающим голосом позвала Юленька.

– Что?

– Я плохо себя чувствую!

– Что с тобой?

– Живот болит, голова и нога. Кажется, кость переломилась, – слабым голосом пожаловалась Юленька и приложила ладони к коленке.

– Так не бывает! С чего у тебя нога переломилась? И правильно говорить «сломалась».

– Ну и иди!

– Ну и пойду!

Ната, обёрнутая в полотенце, вышла из ванной комнаты. Федя покраснел и отступил на несколько шагов к двери.

– Придётся тебе, Юленька, делать укол, – сказала Ната.

Юленька, смущённая появлением матери, заныла:

– Како-о-ой укол? Я не хочу-у-у уко-о-ол.

– У тебя же всё болит. Да ещё и кость переломилась. – Ната сдерживала смех. – Гипс придётся накладывать. И без мультиков, без бассейна.

– Долго?

– Недели две-три.

– До-о-ол-го-о-о-о! – Юленька откинулась назад, ударила кулаками по кровати и громко заревела. – Ма-а-а-а-ма-а-а-а! Я не хочу! Не хочу!

– Федя, ты иди! Она позже выйдет!

Федя выбежал в дверь, слетел со ступенек и пронёсся мимо стеклянной стены по тёмной каменной дорожке через изумрудный сад.

– Из-за чего ты расстроилась? – Ната села рядом с Юленькой, обняла и стала качать её, как маленькую.

Гекконы

– Смотри какой! – Федя отодвинул плотную льняную штору. На верхней перекладине оконной рамы сидела большая лупоглазая ящерица серо-зелёного цвета со слюдяными оранжевыми всполохами на чешуе. Вдруг ящерица разинула пасть и пронзительно выкрикнула: «И-э-э-э-э-э! И-э-э-э-э! И-э-э-э-э!»

Юленька взвизгнула и отскочила.

– Чего ты орёшь? – спокойно спросил Федя.

– Я боюсь! – прошептала Юленька. – Он на меня прыгнет!

– На фиг ты ему нужна! – Федя дёрнул за штору. – Он мух ест. И бабочек. Людей не трогает.

– Смотри, смотри! Их двое!

К первому геккону приближался второй.

– Сейчас будут драться! – Федя радостно и немного наигранно потёр ладони.

– Это мальчик и девочка.

– Откуда ты знаешь?

– Вон, видишь: один побольше, другой поменьше. Они будут дружиться, как мы с тобой.

Вторая ящерица приблизилась к первой, и они вдвоём стали медленно подкрадываться к лампочке, у которой трепыхалось несколько жирных коричневых мотыльков.

– Охотятся. – Федя отстранил Юленьку. – Тихо! Не спугни!

– Не спугну! – делая обиженный вид, Юленька упрямо влезла вперёд.

Гекконы не двигались так долго, что Юленьке стало скучно.

– Подкрадывайся, подкрадывайся, – подгонял их Федя.

Вдруг один из гекконов рывком прыгнул вперёд, схватил мотылька и застыл снова.

– А-а-а-а! – завизжала Юленька.

– Ух ты! – восхитился Федя, глядя, как серые крылья бабочки трепыхаются в пасти ящерицы.

– Жаль бабочку, – грустно сказала Юленька.

– Что ж поделать, это жизнь!

– Как думаешь, он поделится со своей подружкой?

– Я бы поделился, – сказал Федя, и Юленька улыбнулась.

– Ой, а где моя мама? – девочка оглянулась.

– На кухне. Слышишь, посудой гремят?

Радостная и возбуждённая Юленька вбежала на кухню. Ната сидела на стуле и очищала манго от кожуры. Сок тёк по рукам.

– Мам, я тебе такое покажу! Геккон поймал бабочку! – Юленька потянула Нату за руку, и наполовину очищенный фрукт упал на пол.

– Вот что ты делаешь? Не видишь, я занята! – Ната раздражённо вырвала руку у дочери.

– Ничего страшного! – успокаивала Оксана. – Я сейчас вытру.

Женщины стали спорить, кто уберёт с пола липкую, разлетевшуюся на брызги плоть манго, а Юленька, так и не дождавшись матери, умчалась смотреть, как гекконы доедают мотылька.

Улитки

– Кто выпустил улиток? Кто выпустил улиток? – кричала Юленька, стоя на ступеньках и с восторженным ужасом глядя в сад. По радужным мокрым камням дорожки, по изумрудно-восковым листьям кустарников и по сочно-зелёной упругой траве медленно ползали улитки. Их были тысячи. Они переваливались жёлто-полосатыми панцирями и осторожно ощупывали полупрозрачными рожками воздух.

Юленька вернулась в дом, подскочила к кровати родителей и дёрнула Нату за высунувшуюся из-под покрывала ногу.

– Мама! Смотри! Мам! Там кто-то улиток выпустил!

– Дай поспать!

– Мам! Мам! Ну мам! Я хочу показать! Мам! Мам!

– Ну что у тебя? – спросила Ната. Она сонно села на кровати и посмотрела на дочь.

– Там кто-то улиток выпустил! – восторженно выкрикнула Юленька.

– Тебе нужно умыться и почистить зубы.

– Их миль он!

– Хорошо. Но почисти зубы.

– Они разбегутся!

– Не разбегутся.

– Я пошла за ними следить. Чтобы не разбежались, пока ты придёшь!

– Юлька!

Девочка выбежала за дверь, оставляя её открытой.

За окном мелькнул силуэт Феди. Мальчик скрылся в зарослях бамбука, и тут же раздался радостный визг Юленьки:

– А-а-а-а-а! Федя!

Дети мчались к бассейну, Юленька догоняла Федю. У беседки с лежаками он остановился и смотрел, как, размахивая локтями, бежала Юленька.

– Ну чего тебе? – спросил он, когда она остановилась рядом.

– Видел… улиток? – Юленька задыхалась от бега и восхищения. – Кто-то их выпустил?

– Никто их не выпускал. Сами наползли.

– Пойдём наблюдать.

– Я лучше в бассейне поплаваю! Весь день вчера не тренировался.

– Как хочешь! – Юленька сделала несколько шагов по дорожке к саду, но вернулась. – А давай…

– Что?

– Давай будем играть, будто я – фея! А ты за мной бегаешь.

– Дурацкая игра. – Федя презрительно сплюнул, но плевок не получился: слюна повисла на губе и капнула на шорты.

– А во что ты хочешь играть?

– Не знаю, – он пожал плечами.

Юленька сложила молитвенно ладошки и сделала такое умильное лицо, что Федя сжалился.

– Ладно, – сказал он, – пошли твоих улиток смотреть.

Они сидели на корточках у клумбы с крупными лиловыми цветами, листья которых отливали розовато-фиолетовым. Улиток здесь было особенно много.

– Я, чур, вот эта! – Юленька ткнула пальцем в самую большую, отчего та спряталась в панцирь.

– Улитка Юленька! Ха-ха-ха! – Федя даже упал назад.

– Ха-ха-ха! Федя на попу упал!

– Юлька – улитка! – дразнился Федя.

– Улитка – пипитка! – смеялась Юленька.

– Пипитка – это как пиписька? Ха-ха-ха!

– Ой! Смотри! Целуются, – взвизгнула Юля.

Две улитки, которые до этого долго и пугливо изучали друг друга рожками, соединились складками своих влажных и мягких тел.

– Размножаются! – уверенно сказал Федя.

– Что значит «размножаются»?

– Значит, они муж и жена!

– Бэ-э-э! – отодвинулась Юленька. – Гадость!

– А ты думаешь, у людей как?

– У людей тоже так бывает?

– Даже ещё противней. Я по интернету видел.

– Фу! Какой ужас!

– Ага!

Гамак

Федя убегал от Юленьки по бортику бассейна. Она гналась за ним и ныла:

– Федя! Давай прыгать вместе!

Он остановился и сосредоточенно посмотрел на воду. Юленька протянула к нему руки:

– Помоги мне!

Он нахмурился и отступил боком на несколько шагов.

– Ну, кому я говорю! – Юленька топнула ногой.

– Я – свободный человек! Могу делать что хочу! – Федя прыгнул в воду. Было видно, как одним рывком он проплыл под водой весь бассейн и вынырнул у противоположного бортика.

Юленька зажала пальцами нос, зажмурилась и прыгнула в воду бомбочкой. Розовые нарукавники не дали ей погрузиться глубоко, и она бултыхала руками по поверхности.

– Федя, смотри! Я ныряю! – Она окунула в воду голову. На поверхность всплыла её спина и попа с белой полосой у розовых плавок, замелькали пятки, бьющие по воде.

– Ну как? – Она разгребала прилипшие ко лбу волосы. – Здорово получается?

Федя презрительно сморкнулся, выталкивая воду, которая попала ему в нос. Не обращая на Юленьку внимания, он вылез из воды и направился к своему бунгало.

– Федя! Там мой… папа повесил гамак!

Федя, не оборачиваясь, скрылся за кустом, похожим на верхушку пальмы.

Несколько минут Юленька дрейфовала в тёплой воде бассейна, потом насупилась и, чуть не плача, по-собачьи погребла к краю.

– Ты не думай, что я из-за гамака вернулся, – услышала она голос Феди. – У меня просто мамы дома нет.

Юленька радостно забрыкалась, разбрасывая искрящуюся на солнце воду, и, как лягушонок, стала выкарабкиваться из бассейна. Казалось, она умышленно соскальзывает с бортика обратно.

– Помоги, – попросила она и протянула руку.

Федя тяжело вздохнул, взял её за маленькие ладошки и потянул на себя. Они упали на траву. Юленька засмеялась. Она стала щекотать Федю, который молча сопел и пихался. Изловчившись, она уселась сверху и потянула за Федины индейские бусы с зубом акулы.

– Не трогай! – крикнул он, сжал кулаки и весь затрясся.

– Ладно, ладно, – Юленька отпустила акулий зуб. – Пойдём полежим в гамаке? – беспечно предложила она.

– Если бы я мог один, – Федя тяжело вздохнул и, отряхиваясь, поднялся, – лежать в гамаке, пить лимонад.

– Будем вместе в айпад играть.

– Ты вообще понимаешь, что я – старше и сильнее тебя? И ты не должна трогать без разрешения мои вещи!

Но Юленька не слушала. Она бежала за айпадом.

Они лежали в гамаке, растянутом под соломенной крышей беседки.

– Да загружайся уже! – приказывала Юленька айпаду.

– Здесь плохой интернет. Надо к кухне идти.

– А давай в кота играть, – Юленька запустила на айпаде кота Тома.

Отталкивая друг друга, они стали жать на все кнопки.

– Он ласкаться хочет?

– Нет, он хочет в туалет.

– Покушать!

– Поиграть!

Айпад издавал мурлыкания, удары и рингтонные в схлипыв ания.

– Я у тебя сейчас айпад конфискую! – злился Федя.

– Что это значит?

– Не знаешь, что такое «конфисковать»? Ну ты и балда.

– Сам ты балда. А ты не знаешь, что означает «настаивать своё мнение».

– И что же это означает?

– Например, ты называешь меня «балда». А я не балда. Но ты настаиваешь своё мнение. И значит – ты сам балда! – Юленька обиделась. – Уходи отсюда!

Она пихнула Федю. Он замахнулся на неё и хотел ударить, но вместо этого обхватил себя руками и весь затрясся.

– Что с тобой? – испугалась Юленька.

– Сдерживаюсь! – сквозь зубы сказал Федя.

– Ой-ё-ёй! – усмехнулась Юленька. – Давай я тебя обниму. Моя мама всегда так делает, когда я злюсь.

Юленька закинула руку ему на плечо, но Федя порывисто её скинул:

– Не трогай меня, а то получишь!

– Моя мама сказала, что ты останешься у нас ночевать, потому что твоя мама вернётся поздно.

Федя отвернулся.

– Классно будет. Мы спрячемся под одеяло, чтобы не бояться, и будем, как в домике, смотреть на тени в окне.

– Я не лягу с тобой в одну кровать!

– Почему?

Федя стал вылезать из гамака, перекашивая его и скатываясь вниз. Наконец он вывалился на пол, вскочил и побежал.

– Ты куда? – Юленька смотрела вслед. – А сандалии?

* * *

Вечерело. Из-за плотного ливня за окнами было совсем темно.

Юленька спала на кровати родителей, откинув голову и по-детски приоткрыв рот.

– Федя не пришёл. Она так ждала, – кивнув на дочь, сказала Ната.

– Да, с мальчиками такое бывает, – усмехнулся Алекс.

– Нам тоже пора спать.

– Я отнесу её.

– Не надо, я сама.

Ната подняла на руки Юленьку и аккуратно понесла на второй этаж.

Там она уложила дочь в постель и медленно, стараясь не разбудить, стянула с неё шорты и футболку. Юленька что-то пробормотала во сне и вдруг села, открыла глаза и пристально посмотрела на маму:

– Федя пришёл?

– Нет. Спи, спи моя маленькая! – Ната уложила её обратно на подушку.

– Если он придёт, разбудишь меня?

– Конечно.

Успокоенная, Юленька повернулась на бок, подтянула к животу колени, подложила руки под щёку и затихла.

Ната укрыла её одеялом с вышитыми на нём травами, жуками и гекконами.

Подарок

– Мама! Почему Федя не пришёл? – Юленька сидела в одних трусах на кровати родителей и ковыряла ногтем вышивку на покрывале.

– Не смог.

– Я ждала его! – Юленькины глаза наполнились слезами.

Ната складывала в шкаф одежду, наваленную на стуле.

– Наверное, он был чем-то занят, – Ната погладила Юленьку по голове. – Сходи к бассейну, может, встретишь Федю.

– О! Точно! – Юленька оживилась. – Мам! Мам!

Где мой купальник?

– На сушилке, у входа.

– Принеси, а? Мам!

– Видишь, я занята.

– Я тоже.

– Чем же?

– Ищу нарукавники. – Юленька встала на колени и заглянула под кровать.

– Ну-ну. – Ната взяла следующую футболку и начала её складывать.

– Ладно! Сама схожу!

Ната привычно, уже как дома, разложила по местам вещи, заправила кровати. Она поднялась на второй этаж – навести порядок и там, но вдруг услышала резкий детский крик. Перепугавшись, Ната побежала вниз. Входная дверь громко хлопнула, маска демона снова упала.

– Ма-ма-а-а-а!

– Что? Что случилось?

– Я упа-а-ала-а-а! – Юленька с разбегу уткнулась маме в живот.

– Покажи. Сильно? – Ната пыталась осмотреть вырывающуюся и будто ввинчивающуюся в неё Юленьку.

– Не-е-е-ет!

– Чего ты так плачешь?

– Федя не хочет со мной дружи-и-ить! И… и… – Она ничего больше не смогла сказать.

– Ну-ну! Тшшшшшсссссс! – успокаивала её Ната. – Хватит! Ну? Всё, всё!

– Я – балда-а-а-а! Я плохая-а-а-а!

– Да с чего ты взяла? Может, он просто занят. Ну? Что он тебе сказал?

– Ок… Оке… Оксана сказала, что у них серьёзный разговор. И что Феде нужно делать уроки-и-и-и! С-с-сказали приходить вечеро-о-о-ом!

– Ну вот видишь!

– А-а-а-а-а-а!

– Всё! Хватит! Ты тут совсем ни при чём. – Ната отцепила от себя Юленьку, присела на корточки и заглянула дочери в лицо. – У Феди наверняка много уроков. Сейчас же учебный год.

Юленька смотрела на мать бессмысленными глазами и всхлипывала.

– Федя ходит в школу. А в школе задают уроки. Понимаешь?

Юленька отрицательно мотнула головой.

– Ничего, скоро поймёшь, – Ната встала. – Пойдёшь в школу и сама всё узнаешь!

– Я не хочу ждать так долго-о-о!

– Придётся.

Юленька упала на пол и забила по нему пятками.

– Ну что с тобой такое? – Ната схватила дочь за руку и потянула, пытаясь поставить на ноги.

– А-а-а-а-а! Мне больно.

Ната подняла вырывающуюся девочку на руки и понесла к кровати. Юленька пыталась ударить Нату кулаком. Ей это удалось, как раз когда Ната почти донесла её. Она бросила дочь на покрывало. Та, как ящерица, заползла в угол и, уткнувшись лицом в собранное складками покрывало, заревела.

– Терпение! Только терпение, – самой себе сказала Ната. – Почему у тебя волосы мокрые?

– Купалась, – всхлипывая, зло ответила Юленька.

– Давай я тебя заплету! – Ната села на кровать и погладила дочь по спине.

– Умг-г-г-г! – Юленька брыкнулась, сбрасывая мамину руку.

– Иди ко мне, – уговаривала Ната. – Доченька! Ласточка моя!

Юленька несколько раз дёрнулась всем телом и завыла, потом быстро перебралась к Нате и уткнулась ей в живот.

Мать гладила дочку по спине, рукам, голове. Та прерывисто всхлипывала, будто задыхалась. Ната осторожно стянула резинку с мокрого кучерявого хвоста, и Юленька вдруг завопила:

– Не трогай!

– Ты же лохматая. Это некрасиво. Я заплету.

– Косичку! Косичку!

– Я поняла. Не надо орать.

Ната взяла с тумбочки расчёску.

– А-а-а! Бо-о-ольно! – капризничала Юленька, пока Ната расчёсывала её.

– У тебя волосы спутались! К тому же они мокрые!

– Не трогай мою пчёлку! Не трогай пчёлку! – Юленька вырвалась. – Я некрасивая! Некрасивая! – Она опять принялась плакать.

– С чего ты взяла?

– Я знаю! У меня лоб длинный! И, когда ты пчёлку заправляешь, видно весь ум!

– Глупости! Но, если хочешь, я могу не заправлять твою чёлку.

– Мгхр-р-р-р! – зарычала Юленька, слезла с кровати и убежала. Ната слышала, как скрипнула и захлопнулась дверь шкафа на втором этаже.

– Юля! Юленька! Ну что с тобой?

– И-и-и-и-и! – послышался приглушённый плач.

Ната растерянно смотрела на лестницу, по которой только что убежала дочка, и думала: «Неужели причина в Феде?»

– А давай с тобой наряжаться! – громко предложила Ната. – Мы оденем тебя красиво-красиво. Федя придёт и обалдеет.

Несколько секунд стояла тишина, затем скрипнула дверь, одна ступенька, другая. Юленька, виноватая и измученная, спустилась вниз.

– Давай, – тихо согласилась она.

Перемеряв все платья, Юленька выбрала голубую юбку, белую футболку с рукавами-тюльпанами и розовый мамин шарф. В дверях, приоткрыв рот, стоял Федя.

– Он пришёл! – Юленька взволнованно дёргала Нату за край рубашки. – Мамочка! Ты слышишь?

– Слышу! Чего ты так орёшь! Он же тоже слышит.

– Привет. Чего пришёл? – стараясь казаться равнодушной, обратилась Юленька к Феде.

– Я хотел… У меня… В общем, держи подарок! – он протянул коробку, перевязанную лентой и травинкой.

– Подарок? – Юленька в три шага оказалась рядом с ним и выхватила коробку из его рук.

– Да, мы уезжаем… Завтра. Хотел тебе подарить на память… – Он глядел, как Юленька терзала ленту.

– Мама! Смотри! Здесь жук! И ещё вот… – она вытянула ожерелье с цветком из жемчужно-перламутрового стекла.

– Подходит к твоему наряду, – сказала Ната.

– Я хочу надеть! Хочу надеть!

– Давай помогу.

– Мама! Ну что ты делаешь? Ты не так надеваешь!

Федя, пятясь вдоль стены, тихо вышел.

Прощание

Ната приподняла голову. Наволочка, покрывало и её лёгкое домашнее платье – всё было влажным: они забыли включить вентилятор. Кто-то стучал в дверь.

– Кажется, мы уснули! – Она села, потирая немного затёкшее после сна лицо. – Кто там?

– Это Федя! – В дверном проёме показалась лопоухая голова. – Мы уезжаем.

– Юленька, Юля! – Ната тряхнула спящую дочку.

– Я хочу спать! Отстань.

– Федя и Оксана уезжают. Пойдём провожать?

– Мы вас ждём у машины, – сказал Федя и исчез.

– Юля! Юленька! Пошли с Федей прощаться.

– Куда он уезжает? – она лениво потянулась.

– Домой, в свой город.

– И мы больше никогда не увидимся? – сообразила Юленька и вскочила.

– Может, увидитесь, но нескоро.

– Где моя юбка? – закричала Юленька, вскакивая с кровати. – Сандалии?

Ната одёрнула платье. Юленька всхлипнула, собираясь рыдать.

– Что? Что такое?

– Я не могу сандалии найти-и-и.

– Они возле входа. Пошли!

Девочка и женщина, растрёпанные и растерянные после сна, взявшись за руки, бежали через сад по дорожке. Юленька споткнулась и упала, и Ната, не успев сразу остановиться, несколько шагов проволокла её по камням. Юленька не заметила, что содрала коленку. Они выбежали за ворота, на площадку, где таксист грузил сумки и чемоданы в минивэн.

– Оксана! А мы проспали! Тысячу лет не спали днём, а тут уснули, – оправдывалась Ната.

– Ничего страшного. Мы же подружимся в соцсетях. У меня столько фотографий Юленьки.

– Конечно. Я тебя прямо сегодня найду. Как твоя фамилия?

– Горчакова. Там несколько Оксан Горчаковых. Найдёшь по фотографии?

– Конечно.

Женщины уверяли друг друга, что ещё встретятся, но обе знали, что это не так. Дети ещё не умели врать из милосердия. Федя и Юленька молча смотрели друг на друга.

– Ну ладно, – сказал Федя, – надо ехать. А то водитель ждёт. Мам? – он с укором дёрнул мать за футболку.

– Федя, можно тебя на прощание поцеловать? – спросила Ната и, не дожидаясь ответа, сгребла его и поцеловала сначала в одну щёку, потом в другую. Юленька не двигалась. – Юля, а ты хочешь поцеловать Федю?

Девочка смотрела на всех полными отчаяния глазами.

– Федя, подойди к ней! – Оксана подтолкнула сына. – Ну что, прощайтесь.

Оксана села в машину, и они с Натой (уже через окно) снова затараторили, обсуждая сложности перелёта и смену часовых поясов.

– Пока! – коротко сказал Федя.

Юля молча вытянула руку и раскрыла ладонь. На ней лежал большой рогатый жук.

– Возьми, – сказала Юля. – На память.

– А ты?

– У меня украшение есть, которое ты подарил.

– Ладно… – Федя взял жука и улыбнулся, потом махнул рукой и запрыгнул в машину.

Юленька смотрела, как машина медленно выехала на дорогу и скрылась за поворотом. Всё!

Ната грустно вздохнула.

– Юленька, ты как?

Не говоря ни слова, девочка бросилась к бунгало.

– Юленька! – крикнула мама вслед. – Юля! У тебя ещё столько расставаний будет.

Но дочь не слышала её.