Текст книги "Тайские приключения. В поисках счастья"

Россия: мечты сбываются, но не у тебя

Я всегда догадывалась, что песня группы «Сплин» «Мое сердце» о будильнике. Он прозвучал, как канонада, еще и три раза. Потом я его отключила и благополучно проспала. Понедельник показался чересчур насыщенным. С утра брала интервью у известного в городе скульптора Савелия Золотараева, который выиграл грант в очень престижном региональном конкурсе. Он говорил о том, что талант – это мираж, есть где-то в космосе такой своеобразный кладезь, откуда черпают идеи несколько человек и воплощают их в нечто материальное, остальные за ними повторяют, переделывая на свой лад. Рассказывал эмоционально и увлекательно, но ставить такое в эфир было нельзя – формат не тот. Вырулила беседу в «земном» направлении. Но, как назло, на диктофоне села батарея. Так что записалось только про «космическое». Вспомнила, как Маша в своем дневнике писала, что мечтает переехать в Тай, чтобы тусоваться с художниками и творческими людьми. Интересно, она это так представляла или как-то по -другому? Если так, то можно и никуда не уезжать, а просто вести рубрику о культуре в каком-нибудь провинциальном СМИ. В маленьких городах каждый может кем-то стать, если проявит активность. Каждый день – какая-то местная знаменитость в эфире, которую нигде больше не узнают.

После обеда поехала на репетицию спектакля «Ромео и Джульетта». Это обменные гастроли. Светлова отправила со мной практикантку. В театре было холодно. По сцене расхаживала актриса в эротическом комбинезоне из тонкого нейлона и кожаной куртке. На стройных ногах красовались длинные сапоги на шпильке. В кулаке она сжимала металлический кнут, которым нежно наказывала девушку в белой сорочке с крыльями из перьев на спине. На ногах у ангела повисли гетры из полиэтилена. Это были Джульетта и ее мать. Ромео и его друзья, одетые в меховые гольфы, шорты на подтяжках, яркие разноцветные жакеты, спасались от похмелья, потягивая сок через соломинку из бокалов на тонкой ножке. Потом представители двух кланов дрались как самураи, притом, рычали как пьяные деревенские мужики. Джульетта убила себя, вонзив кинжал в ягодицу.

Вспомнила скульптора, который говорил, что талант – мираж, все черпают идеи из некого космического ковша. Похоже, что на этих сценаристах очередь закончилась за талантом, им ничего не досталось. Впрочем, есть вполне земной кладезь, называется Госзакупки, гранты. Оттуда чиновники черпают бабло, но иногда оно частично оседает в карманах аффилированных с администрацией региона недобросовестных подрядчиков, и прочих посредниках, поэтому костюмы мастерят из подручного материала, а крыши протекают после ремонта.

Завлит предложила остаться на пресс-конференцию, которая должна была начаться только через два часа. Но столько ждать мы не могли. Записали директора театра, потом «отинтервьюировали» артистов, которые были немногословны и немного растеряны. Казалось, что они в состоянии только повторять заученный текст, а разговаривать не умеют.

– Ребята не боятся, что за такие костюмы их закроют? – спросила у меня практикантка по дороге в редакцию.

– То есть?

– Ну, оперу Вагнера «Тангейзер» в городе Н. хотели снять из-за возмущений церковных активистов. Сейчас писать жалобы на спектакли модно.

Я читала о подобных случаях: лет 10 назад в городе Е. запретили показ спектакля «Распутин», потому что Николай Второй выходил на сцену в колготках. Точнее, в лосинах. Это еще что! Примерно в это же время «наехали» на спектакль под названием «Голубой щенок». Суть претензий: слово «голубой» как символ гомосексуализма. А в городе О. вообще казус страшный произошел в 2010 году.

– Барбариска, набери в поисковике: Ермолаева, гном, театр, – велела практикантке.

Инна уткнулась в свой планшет: «А-а, да, ха-ха, видела уже, это про то, как к визиту Тогокогонельзяназывать сняли все афиши со спектаклем про гномов, потому углядели политические аллюзии. Мол, там написано: «Ждем тебя…» и гном нарисован. А наш почетный гость как раз 160 сантиметров. Суть претензий: намек на невысокий рост Тогокогонельзяназывать.

– Да уж… Зато «Монологи V…» до сих пор, наверное, идут в городе П? Режиссера хотели заставить сменить название, но он просто написал его на латыни.

– В крупных городах хоть запрещают что-то – не скучно. А какая у нас культура? Вечная мерзлота и страдания. Взять хотя бы гастроли – вот «обрадовали» сегодня… На них же кто-то дал деньги.

– Знаешь притчу о мухе и пчелке? Одна видит везде говно, а другая мед. Представляешь, какие сильные духом люди работают в провинциальных театрах! Их не останавливает протекающая крыша, низкие зарплаты, произвол чиновников, непрофессионализм отдельных коллег. И хорошая новость в том, что ты можешь познакомиться с этими людьми, благодаря профессии. Еще ты можешь влиять на ситуации с крышами – сделать новость, а не просто собирать сплетни и ворчать, – без иронии сказала я.

Тай: Эдик всегда голый

Продолжила читать дневник Маши.

«Я провела несколько часов на работе – в магазине дорогой косметики и сувениров, и вернулась домой, хотела поделиться радостной новостью – меня приняли на испытательный срок, но Аси на месте не было.

– Маша? Эдик в простыне смотрел на меня с балкона и приглашал подняться.

Я удивилась, что он не голый. Через несколько минут сидела напротив него в уютном плетеном кресле и потягивала невероятно вкусный апельсиновый сок. Эдик был расслабляющим, как снотворное. Сама того не желая, зачем-то рассказала о своем прошлом отпуске и небольшом курортном романе, а также о многочисленных поклонниках разных национальностей, которые звонили, пока не вытащила в аэропорту симку.

– И, слава Богу, что…

– Ты сказала Богу. Ты веришь в Бога? – Эдик засмеялся, прикрывая белоснежные зубы, рукой. Пальцы его были изящные, как у пианиста.

– Я не отрицаю существования высших сил, крещенная!

– Высших сил, – усмехнулся он. – Если есть Бог, то есть и дьявол.

Эдик скинул простынь и был снова голый, и смотрел мне в глаза. Это его аргумент? Я впала в оцепенение и подумала: нет-нет-нет-нет, Ася, что скажет Ася! Еще через минуту он снова поставил макбук на голые колени и выглядел как змей-искуситель. Наконец-то в моей жизни происходит что-то интересное, думала я, но не могу этим воспользоваться. Почему мне понравился именно муж Аси, она же мне как сестра, не могу сделать ей больно. Я пыталась сосредоточиться на духовном.

– Ты молишься? – очень серьезно спросила я, продолжая тему о Боге.

– Да, я каждый час молюсь, у нас же нет детей, хотя я-то могу, – он посмотрел на меня так, что почувствовала ужас. Не будет же он мне предлагать проверить это.

Я поняла, что это бред, так получилось, потому что мой вопрос про молитву был просто сильно личный, поэтому и его ответ тоже получился с таким оттенком. Он начала раздевать меня глазами. Запахи и цвета обострились, все казалось ненастоящим. Покалывало губы, горели щеки и слегка кружилась голова. Может быть, это гипноз?

– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь. Где тут тайский массаж можно сделать?

– Не спеши, у тебя нет байка, тебе не на чем ехать. Хорошо делают далеко. Ася потом покажет где. А пока мы можем друг другу сделать массаж, – с нажимом сказал он.

Я послушно села на его спину, намазала маслом руки и прикоснулась к мускулистым горячим плечам. Они были твердые и гладкие. От масла руки плавно скользили по телу, словно пальцы неопытной флейтистки. Внутри меня рождалась невероятно нежная мелодия. Ее перебивала моя совесть: «Ася! Ася! Ася! Нет! Нет! Нет! Ее нет здесь, но она есть, это ее муж, незльзя». Вообще, с женатыми – стремно, а тут еще и муж подруги, которая приютила.

– Ты дрожишь? – Восторженно сказал он и тут же сбросил меня со своей спины, и куда-то ушел. Позже поняла, что он закрывал дверь. Увидев смущение, он нежно улыбнулся так, что сразу стало тепло. Так могут улыбаться только порядочные мужчины! Он сказал, чтобы я разделась для массажа. Я не послушала его, в шортах и топе легла на кровать, не в силах сопротивляться, как под гипнозом. В какой-то момент заметила, что, вроде, голая и… закричала, чтобы он прекратил. Эдик соскочил с кровати и убежал в душ. Когда вышел, я уже оделась и уселась за столик около зеркала. Он встал за моей спиной и спокойно посмотрел на мое отражение в зеркале, прямо в глаза – так, будто это только начало. Я спросила, часто ли изменяет Асе.

– Нет, ничего же не было, почти. Да она сама меня разбаловала, не ревнует. Но люблю я только ее одну! – заверил он.

Ничего себе почти, я таких больших «почти» в жизни не видела. И все-таки устояла. Хотя непонятно, как вообще оказалась с ним. С бывшим парнем все было по-другому – предсказуемо, и он не пытался мне понравиться, не смотрел таким взглядом, был самоуверен. Возможно, я была перенасыщена, а теперь осталась одна, и чувства обострились?

– Ненастоящая у вас любовь, раз ты так с ней, – сказала я Эдику, но он сделал вид, что не услышал.

Кто-то постучал в дверь. Эдик надел шорты и запустил соседа Степана – мужа подруги Аси. Он жил в соседнем доме. На территории было несколько домов, сад и площадка для отдыха с большим бассейном.

– Зачем дверь закрыли?

– Просто закрыли!

– А почему мокрый?

– В душе был. А ты-то чего хотел?

– Да так, просто зашел.

Очень удивленный сосед ушел. Я захотела последовать за ним, но Эдик предложил оценить его работы – видеоролики и фотографии, выбрать лучшие. Мы сидели рядом друг с другом и смотрели в настольный монитор. Перед глазами промелькнули сотни сказочных кадров на огромном экране. Он казался еще круче Аси, талантом которой я безудержно восхищалась. Она придумывала такие танцы, где каждое движение было до мелочей продумано и точно попадало в ноты. Двигаясь, она рассказывала истории, стирающие границы времени и миров. Я всегда уходила с занятий под сильным впечатлением. И таких исполнительниц не видела нигде и никогда, хотя перерыла весь интернет в поисках чего-то похожего. Эдик тоже, как выяснилось, не просто фотограф, а художник.

Внезапно он предложил перекусить салатом, который утром приготовила Ася. Было неудобно, но я пошла с ним на кухню.

– Кофе? – спросил он и сделал шаг ко мне.

– Как будто у нас свидание, и мы готовим романтический ужин, – смущаясь ответила я. – И хотим все успеть до прихода мамы.

Внезапно схватил за руку, но я вырвалась. Он снова попытался прижать меня к стенке, стало больно, я предупредила, что буду кричать. Он пообещал больше так не делать и извинился. Я не могла понять нравится мне это или нет, но точно знала, что есть Ася, и она нас убъет.

За ужином спросила о том, как он познакомился с женой. Он ответил, что перепутал ее с другой женщиной и поздоровался. Выяснилось, что им в одну сторону. Через час она ему якобы отдалась. На следующий день у нее сломался компьютер, и он пришел чинить. Это была уловка, компьютер был цел, зато Эдик был ошеломлен тем, что развратная незнакомка оказалась папенькина дочка из очень приличной семьи и недавно окончила школу с золотой медалью. Он внезапно для себя попросил ее руки, свадьбу не стали откладывать. С тех пор они живут вместе».

Ася такая отличница по жизни, а муж объелся груш. «Это Эдик, и он всегда голый»… Это звучало как реклама. Она же могла не приглашать Машу в комнату, пока он не оденется, может, они задумали жить втроем, но Маша пока не в курсе, или здесь что-то другое.

Комедийно-новостной портал

Зарплата по региону увеличилась на один процент, об этом сообщает комедийно-новостной портал «T»… Первый раз я оговорилась в прямом эфире, читая новости, упомянув вместо «мультимедийный» – «комедийный». Голос ни на секунду не дрогнул. Как ни в чем не бывало, дочитала весь выпуск. И решила, что если никто не позвонит, то либо никто не слушает, либо я не выговариваю слова. Но прошел час, и никакой реакции не последовало… Захотелось уволиться. Первый раз за неделю. Лана говорит, что это нормально, а когда будет хотеться пять дней в неделю, тогда – собирать узелок и уходить в туман с ежиками. Мои размышления прервали вопли:

– Мой микрофон поимели! Я так глубоко его пихала интервьюеру в рот, чтобы звук хорошо записался, ибо было очень шумно, – Барбариска ругалась, как тетя Зина с базара.

– Барбарисыч, тише, а то Катю разбудишь, она, вроде, уснула от написания новости о губернаторе! – я слегка повысила голос. – Ты пихала свой микрофон в рот людям и жалуешься, что его поимели, нахалка! Это ты всех их…

Барбариска успокоилась и согласилась, но через пять минут раздался крик ужаса. Оказалось, что звук не записался. Да уж, редакционная «аппарадура» ни к черту! За техническое состояние диктофонов и микрофонов много лет отвечает у нас Горемыков. Я пошла вместе с Барбариской к нему и сказала, что устройство не работает. Горемыков вертел минут 20 диктофон Барбариски, подключал его к компьютеру, надевал и снимал очки, громко сопел, изображая тяжелую умственную работу, чесал седой затылок. Потом попросил дать ему еще время. Барбариска не выдержала:

– А звук? Вы мне сорвали сюжет! Мне сейчас идти к директору или потом, когда снова что-то не запишется? Скажу, что я провалила классный материал, потому что вы не можете настроить технику? А?

Она была слишком эмоциональна, потому что боялась, что Светлова начнет орать, еще ей было обидно, и раздражало равнодушие этого дядьки. Но она уже была готова смириться, как он сказал:

– Вдруг вы сами не туда нажали! Я заберу его на экспертизу, и у вас его стоимость из зарплаты вычтут! Вы, наверное, столько и не зарабатываете еще.

От неожиданности брови Барбариски взлетели вверх, появилась складочка на лбу, а рот широко открылся, будто у оперной певицы. Она, наверное, хотела сказать, что работает бесплатно. Инна зло хлопнула дверью и ушла прочь. Я извинилась, пожала плечами и тоже вышла. Через час Горемыков, убедившись в том, что к директору никто не ходил, отправился к нему сам. А потом рассказал о грубиянке всем, начиная от техничек. Барбариску осуждали: кто она такая, чтобы хамить пожилому человеку, который уже давно работает. Директор вызвал нашего редактора Светлову и заявил, что ее девочка должна извиниться. Светлова рассказывала, что заступалась за Барбариску, и что Гормемыков работает только из-за того, что директор хороший человек – не уволил еще ни одного пенсионера, отсюда только один выход – на кладбище.

Когда начальница врет, то чешет свою бородавку за ухом, которую обычно не видно, благодаря прическе. Кстати, я вам ее еще не описывала. Начальницу, а не бородавку! Лана уже не молодая, но еще нет седины. У нее низкий голос, пронзающий взгляд, элегантная одежда, будто она собралась к тетушке на именины. Лана носит очки в строгой оправе и короткую стрижку. Ее шаги всегда звучат одинаково бесшумно, потому что она не любит обувь на каблуках. По перепадам настроения у нее черный пояс. Она постоянно тренируется на нас. Живет-то одна.

В 18 часов мы с Инной слиняли. На выходе из здания редакции столкнулась лицом к лицу с актером и режиссером Султановым. Он считает себя красавцем и гением, иногда исполняет главные роли сам. Сначала мне не понравился из-за этой самовлюбленности, но после первой встречи прошло больше года, мы так много записали комментариев, что стал каким-то своим. Меня успокаивает его уверенный голос, всегда теплый взгляд, атмосфера уюта рядом – хочется налить чай, укутаться в плед, и сидеть вместе у камина. У него правильные черты лица, густые красивые брови, выразительные глаза – два океана, голливудская улыбка и черные локоны. Мы с Барбариской с ним поздоровались и вышли из здания. На парковке стоял незнакомый Порше Кабриолет.

– Как думаешь, это его? – спросила Барбариска.

– Может быть, – ответила я. – Для наших дорог можно было бы что-то мощнее купить.

– Танк что ли? – Барабриска засмеялась так беззаботно, будто Светлова и Горемыков не портили ей весь день настроение.

Россия: жестокие игры

Год назад ходила в театр по работе. Пресс-секретарь Раиса меня завела прямо в зал. Там шла репетиция, я плюхнулась в какое-то кресло рядом со столиком и кинула сумку на пол. На сцене что-то происходило, а один парень ходил туда-сюда и всем мешал. Одна его фраза мне особенно понравилась: «Что вы в пол все смотрите?! Тараканов ищете?!» После этих слов стало ясно, что он и есть новый режиссер Султанов. Как только я об этом подумала, он объявил перерыв и спустился в зал – знакомиться. Значит, его мини-представление было для меня. Тоже сейчас устрою, решила я.

– Здравствуйте, я к вам. Дадите мне интервью? – с наигранным придыханием спросила я.

– Где будем? – оживился он.

– Хоть где, мне всего-то 30 секунд надо для счастья. А вам, наверное, еще несколько минут для разогрева?

Он посмотрел очень серьезно, через несколько секунд в его глазах словно зажегся огонек, и он сказал: «Пойдем».

Вообще полминуты – стандартный комментарий на радио. Но мне хотелось посмотреть, что он ответит. Я подумала, что он зовет меня в свою гримерку или кабинет, будет приставать. Мы прошли через сцену, через какие-то темные коридорчики, где я чуть не навернулась. А потом увидела яркий свет и поняла, что привел в фойе! Там другие журналисты брали интервью у артистов. Но туда можно было попасть гораздо быстрее, минуя все лабиринты. От неожиданности и накопившегося волнения я чуть не выронила свой большой микрофон. Он «сделал» меня за то, что пыталась манипулировать и играть им, используя чары. Счет 0:1 в его пользу.

– Здесь у меня еще не было комментария, – проронила с досадой.

Он проглотил смешок и спокойно сказал, что в жизни надо все попробовать. Вскоре продолжилась репетиция. За 15 минут я записала достаточно реплик и музыки для пятиминутного сюжета. Можно было собраться и уйти, но вспомнила, что телефон в сумке, а ее бросила где-то в зале. Чуть ли не ползком, стараясь быть незаметной, пробралась с первых рядов до середины. Сначала увидела тот круглый столик и Султанова, потом сумку рядом. Режиссер посмотрел на меня очень внимательно. Я села в соседнее кресло и забрала свои вещи. Он продолжал сверлить меня взглядом, уже оценивающе, как будто чего-то ждал. Потом заметила, что остальные, присутствующие в зале, сидели гораздо дальше – отдельной кучкой. И оглядывались на меня. Вдруг до меня дошло, это место режиссера и его помощников. Но я шла за сумкой! Султанов усмехнулся и посмотрел на сцену, где кого-то грабили. Счет 1:2. Нужно было ехать. Снова почти ползком добираться к выходу, не хотелось. Как будто прочитав мои мысли, Султанов сделал минутный перерыв. Ради меня, очевидно, и счет 2:2.

Тай: разбитые мечты

«Я уже пять дней работаю консультантом в бутике на острове. Моя форма – розовое обтягивающее платье с глубоким декольте, белый фартук и улыбка. Радует, что одежда сочетается с шоколадным загаром и подчеркивает достоинства фигуры. Каждый день приезжают автобусы с туристами, – писала Маша в своем дневнике. – Опытные продавцы могут одной группе спокойно впарить на несколько тысяч евро. Посетителей они не любят и видят в них исключительно деньги. Даже тех, кто у них что-то купил, потом обзывают после их ухода. Моя коллега Оля сегодня сказала, что туристы тупые, потому что все это на базаре можно в пять раз дешевле найти. Девочки с разным образованием, но все выбрали Тай для работы и жизни только потому, что здесь все доступно – только из-за денег. Вернее, из-за их отсутствия. Им не нравится их жизнь, но они успокаивают себя тем, что здесь тепло, легко себя обеспечивать и развлекать, много иностранцев для общения по вечерам. Как сделать лучше они не знают, чего хотят – тоже, поэтому все измеряют тем, чем легко это сделать – долларами и батами. Нет купюр – нет успеха и счастья в жизни. Они не копят, живут одним днем.

– Так им и надо. Понаехали отдыхать, – подхватила Женя.

– Ваша задача продавать. С одного автобуса 300 тысяч рублей минимум, — наставляла крашеная блондинка с глазами навыкат, похожая на старую жабу, старший консультант – женщина в годах Мила Степановна. – Улыбайтесь. Встречайте у входа, кланяйтесь, берите их корзинки, наполняйте их, доводите до кассы!

– А до оргазма не надо? – Оля демонстративно поправила лифчик.

Я никогда не встречала покупателей и не носила их корзины. Сначала, потому что не сразу поняла, что в этом вся фишка. Кроме того, просто не успевала. Другие консультанты коршунами подлетали к туристам раньше меня и уносили их корзины в своих цепких когтях. Когда Ася рассказывала об этой вакансии, я представляла ее себе по-другому, думала, что буду проводить презентации. Единственное, что нравится в этой работе – изысканный интерьер в туалете – статуэтки, масла для рук, влажные салфетки, живые цветы. Еще здесь бесплатный обед, но есть это невозможно. Сегодня был национальный суп «Том ям». Очень вкусный и невыносимо острый – совсем не как в кафе для туристов. Пришлось запивать водой. Губы час горели, раздулись и покраснели. Удивило и то, что суп принесли в прозрачном пакете, перевязанном резинкой, и кто-то ел прям оттуда. Девушки были рады и этому, т.к. бесплатно. Для многих из них каждая копейка дорога. Все до одной работают нелегально, но зарплату получают полостью и вовремя. В долларах. Все тратят ее на аренду жилья и байка, дискотеки, массаж, салоны красоты, электронику, путешествия в соседние страны. Мила Степановна только работает, спит, ест, и высылает часть денег старой матери в Россию. Но она из всех единственная, кто ездит на работу на байк-такси, сама не училась водить. Пешком здесь вообще никто не ходит.

Все мои мысли занимает Эдик – какое-то наваждение. Вчера вечером он зашел в мою комнату и скомандовал: «Все, пойдем — учиться водить. Аси дома нет, тебе же скучно?» Я собралась за пять минут, пришлось арендовать железного коня у хозяйки виллы. Мое предложение – взять велосипед – Эдик сразу отклонил.

– Только байк! — Говорил наставник, пытаясь ухватить то там, то там. – Учи ПДД, не путай лево и право и крепко держи руль. Все просто!

Он посадил меня впереди, сам уселся за мной и показывал, как рулить, но это больше напоминало начало эротического фильма. Я спросила, зачем нужна ему, когда рядом шикарная жена. Ася объективно красивее меня, возможно, просто менее яркая, пресная. Но он ответил, что я другая, только этим и интересна. Мужчины…

Возможно, надо было одеться как-то скромнее? Здесь я хожу в коротких белых шортиках и верхе от купальника с имитацией тельняшки. На Эдике тоже одни шорты из тонкой ткани, еще и на голое тело. Когда я в очередной раз убрала его руки со своих бедер, он сказал, что не будет больше меня учить и пошел прочь, оставив в моих руках руль. Я хотела поехать за ним.

– Дрррр-ррр! – жужжал мотор. Байк рычал лежа на боку, я – сверху и звала Эдика на помощь. Он совершенно равнодушно смотрел, не помогал, ждал, что я встану, отряхнусь и продолжу, а потом начал громко кричать.

– Если бы я знал, что так, я бы хоть каску надел на тебя! Что тут сложного?

На меня мужчины так раньше не кричали, я еле вылезла из под мотоцикла и села на землю. Кровь хлестала из ран на коленях и локтях. Садист какой-то! Только спустя минут пять помог подняться. Не спросил, как я. Осмотрев поцарапанный мотоцикл, он помрачнел и объяснил, что теперь штраф за царапины придется платить мне в любом случае, поэтому лучше продлить аренду на месяц.

Это Бог меня наказал за то, что возжелала мужа своей подруги. Мимо проезжали тайцы и спросили все ли у нас хорошо. Внезапно Эдик сменил гнев на милость и отвез меня в аптеку, купил все, что требовалось, сам обработал рану, приклеил пластырь и доставил домой. Когда Ася увидела мои травмы, спросила Эдика, зачем он так сделал. Я не поняла этот момент, откуда она знает, как все было?»

Несколько записей после этого.

«Он ведет себя странно. Спрашивает, что я ела, что делала, заглядывает в монитор бука и в душ, когда я там. Все контролирует? Сегодня Ася надела длинное вечернее платье, словно сошла с подиума, и дефилировала возле бассейна, а он смотрел на нее, словно на обезумевшую женщину, потом взял камеру и стал фотографировать МЕНЯ, отдыхающую на веранде в купальнике. Он не просто щелкал, а подбирал хорошие ракурсы. Эдик сказал, что на острове есть красивое ущелье.

Ася стала очень холодна со мной. Когда мы ездили на пляж на одном байке, она гнала на все 100 км в час и не тормозила на поворотах. У меня создалось впечатление, что она хочет меня сбросить. Пришлось очень крепко ее обнять за талию, но она продолжала меня пугать».

Запись через три дня:

«Вчера меня уволили, потому что я не умею продавать! Повезет в любви… Сегодня утром нашла три белых лилии на подушке. Эдик смотрел на меня и улыбался, я спросила, что скажет Ася об этом. Он ответил, что ей тоже уже подарил, и вообще мечтает о гареме.

– Собирайся, поедем на фотосессию в ущелье. Надо успеть до 12 часов – хороший свет, – добавил он.

Оделась, посмотрела на себя в зеркало и поняла, что так красива, что можно даже не краситься, хотя у меня было то же самое лицо, но выражение – другое. Ася спала, и ничего не сказала. Пока мы ехали, мысленно спрашивала: «Господи, стоит ли мне быть с ним или нет, дай знак!» И перед нами появился мост. Наверное, нельзя о таком спрашивать, церковь против измен и секса до брака.

– Эдик, а что это за мост?

– Это мост влюбленных!

Неужели он из-за меня разведется с Асей? Неужели мы поженимся и будем здесь жить до конца жизни и ходить по этому мосту? Но на чужом несчастье не построишь счастье. Почему, когда мне хорошо, всегда кому-то плохо? Через несколько километров увидела плакат стриптиз-бара и подумала, что на фоне мостиков влюбленных он выглядит грязно. Может быть, первый знак – это ожидание, а второй – реальность? Или я должна понять что-то пока непостижимое – знаков не существует, надо брать ответственность за выбор на себя? Иногда мы останавливались, чтобы сделать красивый снимок. И в какой-то момент начали целоваться, я никогда ни с кем не теряла контроль настолько. Хотела, но уже не могла остановиться. Словно шарик, который крутится на рулетке – сам себе не принадлежит. Что там выпадет – черное, белое ноль? Когда мы вернулись домой, жены там не было. И это было так естественно».