Текст книги "Рефлексия пандемии. Сто «фейков»"

Рефлексия пандемии
Сто «фейков»
Мария Николаева

© Мария Николаева, 2022

ISBN 978-5-0056-6753-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие.
Конец ковидной эпохи

Два года пандемии подошли к концу, все ограничения снимаются по всему миру – и наступает так называемая «постковидная эра». Это время для переосмысления той трансформации, которой подверглись социальные структуры, личные взаимоотношения, да и сам человеческий облик. Понятия самоизоляции, дистанцирования, безопасности стали новой нормой, предопределяющей поведение уже на глубинном подсознательном уровне, невзирая на снятие ограничений. Мы просто перестаем замечать, как мы изменились, а ведь мир никогда уже не будет прежним.

В качестве подспорья для прослеживания постепенных сдвигов в сознании, я предлагаю вниманию вдумчивого читателя проследить повестку, которая волновала практически всех в первый год пандемии. Здесь представлены статьи, написанные по горячим следам новостной повестки и опубликованные ранее на моем канале «Стратегия самобытности» на платформе Дзен. Яндекс. Я сохраняю их в том самом виде, в каком они были видны при суженном ракурсе восприятия человека, непосредственно находившегося в ситуации, хотя и прикладывающего попытки к пониманию.

По сути, вы имеете дело с «фейками, проверенными временем». Сейчас многие из предположений давно опровергнуты, и вы самостоятельно увидите просчеты в прогнозах, которые не оправдались, поскольку на данный момент все тайное стало явным. Однако внешняя рефлексия дает прекрасную возможность покопаться в самом развитии мысли, попытках осмыслить происходящее, выходящее за рамки тех парадигм, которые ломались при наступлении новой реальности. Каждый может почувствовать себя разоблачителем фейков, но не каждый – их преодолеть.

Постепенно повестка вопросов будет расширяться на темы здорового образа жизни, отношения к старению и смерти, генетики и других бурно развивающихся направлений медицины. Общие вопросы остаются подвешенными в вечности, и каждое поколение решает их по-своему с учетом опыта предков. Вот почему даже частные аспекты полезны для переосмысления, и ни одна ошибка не пропадает даром. Среди таких «ошибок» – безвременно ушедшие люди, достойные члены общества, некрологи по которым также включены в сборник. Уход из жизни по неосторожности или трагическое стечение обстоятельств – все равно личный выбор человека.

1. Самоизоляция:
затвор, ритрит, карантин

Я нахожусь в режиме самоизоляции после вывоза из Черногории. Карантин – далеко не единственный повод для уединения, и ранее я много практиковала пребывание в полном одиночестве, поэтому сейчас чувствую себя прекрасно. Самодостаточность – одно из важнейших качеств философа, а затворничество для духовного прогресса применяется во всех мировых религиях. Многие подвижники обрели спасение и просветление благодаря длительному заточению в кельях или пещерах. Однако сама по себе сенсорная депривация весьма опасна для человека, ведущего обычный образ жизни, и пребывание в одиночной камере считается худшим наказанием для преступников, отчего многие сходят с ума в буквальном смысле. Отличия же достаточно очевидны.

Наиболее близким для понимания русского человека является практика духовного делания, которую применяли уже ранние христиане, уходя в пустыни или затворяющиеся в кельи. Стремление быть наедине с Богом в непрерывной молитве до полного единения, или обожения, издревле считалось высочайшей добродетелью в «Добротолюбии», где даются также подробные рекомендации по организации быта и практики. Особенно ценными являются наставления по укрощению страстей, то есть действенная психотехника, позволяющая контролируемо развиваться в полной самоизоляции. Я сама часто делала такие затворы в юности, самый длительный продолжался ровно 3 месяца летом 1995 года, когда я была на каникулах перед выпускным годом в философском институте.

Широкое распространение в наше время получила практика медитации, особенно буддийская випассана, где тоже используется формат ритритов, или отшельничества. Правда, в современной версии 10-дневного ритрита по Гоенке никакого уединения нет, соблюдается только молчание при большом скоплении людей. Мне же довелось в 2000-х сидеть випассану месяцами в буддийских монастырях в странах Юго-Восточной Азии, где действительно предоставляются отдельный кутир, и практикующий ни с кем не контактирует, кроме мастера, для снятия вопросов и инструкций в дальнейшей практике. Конечно, можно обратиться также к другим системам восточной медитации в индуистской йоге или китайском даосизме, где также на нужных этапах встречаются ритритные форматы.

Сидящим на карантине предлагаю ознакомиться с моим онлайн-курсом «Восточные методы медитации» из 9-ти вебинаров, проведенных пару лет назад из Петербурга и Черногории, ныне выложенных в открытый доступ:

Что же касается карантина в случае реальной болезни, при нахождении в больничной палате или санатории, такую ситуацию тоже можно рассматривать как форму духовного роста. В христианстве болезнь часто приравнивается к мученичеству, а в индийской аюрведе лечение считается своеобразным тапасом (подвижничеством), позволяющим исправить карму, чтобы изменить свое поведение в дальнейшем. Отсюда следует, что психотехники мировых религий применимы не только для здоровых людей в самоизоляции, но и для больных. Да и преступников в тюрьмах уже во многих странах обучают медитации, чтобы время на исправление проходило с максимальной пользой, например, в Таиланде.

Итак, нам есть, чем заняться две недели в атмосфере домашнего уюта!

Пользуясь случаем, выражаю также благодарность всем, кто принял участие в организации вывозных рейсов из внезапно закрывшей границы Черногории – прежде всего авиакомпании «Победа», приславшей пустые самолеты для эвакуации пассажиров, российскому МИДу, добившемуся разрешения на вывоз и открывшему «горячую линию», работникам Посольства России, представитель которого лично курировал отправку трансферов из Тивата в Подгорицу, а также местным властям Черногории, принципиально готовым продлить визу, но передавшим информацию о готовящемся вылете, и хозяевам гестхауза, бесплатно возившим на машине, когда встал не только общественный транспорт, но и такси.

Желаю всем успешной самоизоляции в это смутное время!

2. Разлука и солидарность – единство в противоРЕЧИИ

Самоизоляция в нынешних условиях – явление довольно парадоксальное, поскольку выполняется по социальному запросу и ради ближних. Просьбы не контактировать с людьми, чтобы не подвергать их опасности, исходят как от властей, так и от врачей. Эгоисты продолжают активное общение, игнорируя благополучие окружающих. Таким образом, сейчас всеобщее единство в мире устанавливается дистанционно через видео-звонки, и данная ситуация служит хорошей лакмусовой бумажкой на психическую готовность каждого человека оказаться наедине с самим собой, имея вокруг лишь ментальные проекции воображаемых друзей и родни. Причем, никто не гарантирует, что воссоединение обязательно состоится.

Когда каждая страна собирает со всего мира только своих граждан, многие оказываются по разные стороны границ быстро и неожиданно в силу не совпадающего гражданства. Людей разлучают порой прямо на паспортном контроле, и они не знают, когда будет возможность увидеться вновь. Истории людей, вынужденных расстаться, увлекательны для внешнего наблюдателя, но могут быть весьма болезненны для героев. Именно здесь полезно настроить психические алгоритмы грамотного расставания, независимо от того, встретитесь ли вы снова, или нет. Все внимание должно быть сосредоточено на текущей деятельности, настоящем окружении, иначе постоянное перемалывание мыслей о тех людях, которых сейчас нет рядом, нарушит нормальное состояние.

Если мужчинам свойственно философски относиться к разлукам, да и вообще многие исповедуют культ непривязанности в любви, то женщины в гораздо большей степени подвержены внутренним страданиям и эмоциональным выбросам по поводу неожиданного прекращения контактов даже с домашней собакой, не говоря уже о более значимых членах семьи или объектах привязанности. Вот почему полезно понимать общие принципы установления самодостаточности с учетом женской психики, а еще важнее уметь применять их на практике. В режиме самоизоляции вы можете заняться их изучением и отработкой, что будет лучшим времяпровождением, чем бесконечные переживания на темы «как он там», «с кем он там», да и «жив ли он». Итак, приступим —

Теперь вернемся к самому началу и вспомним, что самодостаточность в самоизоляции нужна нам ради солидарности, как ни парадоксально. В духовной практике совершенствование мИкрокосма необходимо с целью достижения единства с мАкрокосмом. На социальном уровне речь идет о мЕзокосме, ведь необходимость посидеть пару недель в одиночестве отнюдь не главный вызов. Главный вызов – это реально взаимодействовать с теми, кто является ближним просто по факту расположения поблизости. Хотелось бы быть в другой стране с избранным человеком, а приходится «любить и жаловать» врача в аэропорту, соседа по палате, а то и полицию. Крайне неприятное занятие для большинства обычных людей, однако ведь справляются при той или иной степени запаса психической прочности.

Итак, самоизоляция – отличный тренажер для духовного роста!

3. Пустынники и затворники – примеры для подражания

Я нахожусь в самоизоляции 10-й день – дело совершенно обыкновенное, поскольку в личном опыте духовной практики провела месяцы, а в общей сложности, наверное, несколько лет в затворах и ритритах. Хочется вспомнить тех, кто вдохновлял меня в ранней юности в начале 90-х годов. Главным руководством к духовному деланию мне служило Добротолюбие – классическое пятикнижие, где собраны наставления отцов-пустынников. Вообще, отшельничество и затворничество несколько отличаются, поскольку в первом случае подвижник может и вовсе не иметь крыши над головой, а во втором – находиться в изоляции даже посреди монастыря. Сейчас многие сетуют на вынужденную самоизоляцию, вот почему хочется вспомнить образцовые примеры для подражания.

Расцвет пустынничества пришелся на IV – V века новой эры, и большинство известных нам подвигов совершалось в Скитской пустыне Египта. Странные люди, порой образованные по тем временам и весьма состоятельные, оставляли все в городах и уходили в уединение. Они искали возможности пребывать наедине с Христом, поскольку изначально христианство позиционировалось как религия личного богообщения, тогда как церкви появились в более поздний период. Три главных составляющих, дошедшие в монашестве и до наших дней – это пост, бдение и молитва. Аскетические подвиги отцов, проведших в пустыне по 30—40 лет доселе кажутся сверхчеловеческими, да и впрямь они творились не индивидуальными усилиями, а по великой милости божией.

Пост сводился как правило к одному приему простой пищи в день, причем существовал принцип есть «не досыта», а также мера объема съедаемого определялась собственными пригоршнями. Еда служила лишь поддержанию жизни в теле, но не должна была разжигать страсти, поэтому отшельники следили, чтобы готовить нарочно невкусно. Некоторые доходили до того, что бросали в еду золу из костра, чтобы отбить вкус и не увлекаться удовольствием от единственной трапезы. Бдение старались сделать круглосуточным, для чего многие дополнительно использовали вериги и столпничество, даже обращение к Богу не прерывалось ни на минуту. И, наконец, непрестанная молитва как основа духовного делания позволяла заполнить ум одним божественным.

Впоследствии практику Иисусовой молитвы возродил на Афоне великий подвижник Григорий Синаит, живший в XIII – XIV веках. Именно он стал одним из авторов «Добротолюбия», а среди его учеников на первом месте по праву находится Григорий Палама, основатель практики исихазма. На церковнославянский язык перевел «Добротолюбие» всем известный Феофан Затворник, живший и подвизавшийся уже в XIX веке и бывший епископом Православной российской церкви. Прошение об увольнении ради ухода в затвор было полной неожиданностью, а мотивировалось тем, что он «совсем осуетился» и нуждается в покаянии и предании занятиям, к которым тяготеет его душа, а именно к той самой непрестанной молитве. Фактически, он провел в затворничестве последние 20 лет жизни.

Одной из заслуг Феофана Затворника является также сборник «Древние иноческие уставы», который доселе вот уже четверть века стоит у меня на полке, будучи многократно вычитанным от корки до корки с карандашными подчеркиваниями наиболее ярких изречений. Доселе многие высказывания кажутся очень точными рекомендациями по самоизоляции даже в нынешней ситуации всеобщего карантина. Например, он писал: " Есть люди, кои думают, что расширяют круг свободы в неограничении своих желаний, но кои на деле походят на обезьян, самовольно запутывающих себя в сети». Действительно, есть такие люди, и мы уже знаем их имена как новых героев желтой прессы. Также актуально наставление: «Пока будете покоить тело, не ждите ничего доброго», а сущее откровение: «Угрюмая жизнь не есть Божия жизнь!»

Всю указанную литературу вы легко найдете в открытом доступе, если пожелаете иметь достойный источник вдохновения для самоизоляции.

4. Карантин как принуЖДЕНИЕ к социализациИ

На протяжении своей долгой жизни я неоднократно бывала на грани принятия решения уйти в монастырь, а медитативных ритритов отсидела немерено. Всякий раз, когда меня спрашивают, почему же я остаюсь в миру, мне приходится честно отвечать, что я слишком люблю уединение, а уход в монастырь связан с принятием именно общинного образа жизни.

Монастырь представляет собой гораздо более жесткий вариант социализации, чем обычная мирская жизнь, где у человека всегда есть возможность отдохнуть от себе подобных и даже от самого себя. В монастыре же превалирует община, нет личных интересов, а самое главное – никакой возможности остаться на минуту в одиночестве: вместе медитируют, вместе работают, вместе учат тексты, спят в одной комнате. Во вьетнамском дзен-монастыре я столкнулась с тем, что даже душевые кабинки были из волнистого мутноватого стекла: разглядеть интимные места не получится, а вот общий силуэт просматривается, поэтому ничего предосудительного монахине не сделать, даже если очень захочется.

Сложившаяся ныне ситуация напоминает мне аналогичную социализацию. Каждый год, возвращаясь с зимовки в Европе ранней весной, я просиживала дома в Петербурге один-два месяца, раз в неделю спускаясь в магазин за продуктами. Мой странный образ жизни никого не интересовал, а большинство о нем и вовсе не догадывалось. И вот теперь неожиданно по моему сценарию пошла вся страна, да и почти весь мир.

Разница только в том, что теперь моим сидением взаперти стали активно интересоваться социальные службы. Каждый день настойчиво проверяют, действительно ли я нахожусь дома и как я себя чувствую, не поплохело ли. Вежливо отвечаю, что все прекрасно, однако у них работа такая, на другой день опять спрашивают. Это было бы смешно, однако теперь дома никак не отключиться от внешних процессов. Допустим, хорошо работаешь всю ночь напролет, а днем боишься проспать проверку, решат, что сбежала. Или вот ванну не принять, не бежать же голой в пене к домофону!

Я представляю, каково сейчас большинству моих коллег с творческими специальностями, особенно тем, кто привык работать по ночам, а днем отключать телефоны. Это не только писатели, но и программисты, дизайнеры, художники и многие другие. Такое обжитое внутреннее пространство вдруг оказывается вывернутым наизнанку, и человек вынужден постоянно проецировать себя на прозрачные стены. Вот где аскеза начинается, а вовсе не от того, что поговорить не с кем. Суровое испытание публичностью настало для всех любителей уединения, больше они не одиноки в этом занятии, полностью утратив право на монополию.

Не приходится удивляться, что вдруг нашлись тысячи волонтеров, ранее не пылавшие особой любовью к людям, а профессия доставщика стремительно набирает престижность и доходность. Других вариантов бегать по улицам не предусмотрено до лучших времен. А ведь двигаться-то и вообще жить, дышать любому нормальному человеку хочется. Вырваться из клетки. Раньше я думала, что степень спрессованности людей кроме монастыря выше разве что в тюрьмах или спецназе, а ведь данную модель в считанные дни можно отработать на целых городах-миллионниках, причем не прибегая к помощи войск, за счет одной лишь социализации, мотивируя бдительность граждан друг к другу.

5. Психический громоотвод при обездвиживании

Возможность побыть дома в покое радует далеко не всех обывателей. Всякий нормальный человек привык двигаться, осуществлять некую деятельность, которая кажется ему полезной или приятной, а особенно совмещать оба качества жизни. При резком затормаживании внешних процессов возникает эффект, хорошо известный в психологии, а именно вытеснение, когда нереализованные желания начинают разъедать человека изнутри. Не будучи в состоянии ничего сделать, он сильнее переживает, лихорадочно обдумывает варианты, да и тело требует хоть какого-то выхода энергии. При отсутствии владения психотехниками, такой человек обречен кидаться на стены и заламывать руки в тоске.

На самом деле этот эффект хорошо знаком тем, кто когда-либо пытался начать медитировать. По сути, в настоящее время все обычные люди, не склонные к саморазвитию, вдруг оказались перед необходимостью сидеть ровно, дышать плавно, отпустить бесполезные мысли и напрасные чувства, позволить им пройти бесследно, пребывая в умиротворении. Помнится, среди моих учениц на острове Бали была одна американка, которая в лежачей позе для випассаны импульсивно дрыгала ногами всю сессию. Потом она объяснила, что вообще не представляет себе, как можно не спать и никуда не бежать, ведь это норма жизни мегаполиса – постоянно куда-то торопиться. Так вот теперь это вылезает у большинства!

Здесь есть простые рекомендации, например, научный руководитель моего диплома по йоге в нулевых теперь каждый день ставит у себя в соцсетях отчеты типа «100 приседаний, 50 отжиманий, 20 этажей вверх-вниз». Да, асаны прорабатывают тело достаточно хорошо, но не хватает элементарной физической нагрузки, приходится приспосабливаться. Я сама нахожусь в самоизоляции вот уже 12-й день после вывоза из Черногории, и пользуюсь помимо практики йоги двумя тренажерами – проезжаю на велосипеде по 15—20 км за час, а также не меньше часа вращаю обруч. Эти действия хорошо включают все тело, ускоряют кровообращение до реального потоотделения, а это верная гарантия, что физиология работает на полную катушки, то есть организм жив и дышит.

В действительности, хорошая физическая нагрузка уже во многом снимает психологические проблемы. Вспоминается, как лечили истеричек в 19-м веке – давали лопату в руки и отправляли копать огород от забора до обеда. Точно так же, борясь с блудной страстью, ранние отшельники ворочали валуны в пустыне. Однако более тонкая проработка не помешает, если вы владеете дыхательными или медитативными техниками. Самые азы пранаямы я излагала в онлайн-курсе, ныне выложенном в открытый доступ, да и вообще в данном плейлисте вы найдете более сотни материалов, весьма полезных в самоизоляции.

Гораздо более сложным становится положение тех, кто сидит взаперти не один и не в кругу любимых членов семьи, а оказался заперт с теми родственниками, которые постоянно конфликтуют. Не случайно участились жалобы на домашнее насилие в социальные службы, ведь ранее ссоры и споры отчасти смягчались дистанцированием, а при общем карантине отдалиться можно только запираясь в туалете, но и оттуда иногда приходится выходить, чтобы уступить удобства обидчикам. И вот здесь уже одним самосовершенствованием не обойдешься, нужны навыки психотренинга, умение защищаться от энергетического бытового вампиризма, то есть оттачивать искусство взаимодействия.

Среди моих книг лучим пособием в науке поведения будет исследование индийской нити-шастры, где в забавных притчах разбираются наиболее распространенные проблемы, конфликты, семейные коллизии и пр.

6. Лекция о любви к Родине (без слайдов)

Отбывая 12-й день карантина после возвращения из-за границы, я заметила, что соотечественники не очень рады, что россиян вывозят обратно на родину. Бурные дискуссии под статьями о возвращении «вирусоносителей», как нас теперь называют, показывают подлинное злорадство широкой публики. Причем, главным аргументом почему-то выступает именно приписываемая всем эмигрантам, экспатам и даже туристам привычка поливать грязью родную страну. Прожив за границей добрых 15 лет в 35 странах Азии и Европы, я составила себе иное мнение о людях, которые достаточно свободно перемещаются в пространстве. Как мне кажется, ругать власти и народ гораздо чаще принято внутри страны.

Прежде всего хотелось бы отметить тотальное непонимание, что означает «вывоз» россиян в текущей ситуации. Многих возмущает, что на это якобы тратятся бюджетные средства, то есть налоги, собранные с тех граждан, которые честно работают и никуда не ездят. Это не соответствует действительности в большинстве вывозных рейсов. Так, в ожидании трансфера из Тивата в Подгорицу у меня было время побеседовать с представителем Посольства России в Черногории. Он подчеркнул, что нас вывозят авиакомпании по билетам как своих пассажиров, поэтому попасть на вывозные рейсы можно только за деньги и по спискам. Вывоз МЧС производится иначе – нужен только российский паспорт, берут всех бесплатно – но таких случаев даже в нынешней обстановке вообще нет!

Второй казус – это возмущение из разряда «зачем вы туда поехали в трудное для страны время, ведь вас предупреждали» и т. п. Допустим, я уезжала в октябре, а обратный билет покупала в феврале на 19 марта, и ровно в намеченную дату и вернулась, хотя это называлось уже «вывозом». Спрашивается, какие трудности были у страны в октябре? Таких туристов, которые выезжали непосредственно в разгар пандемии крайне мало, а многие даже старались вернуться раньше намеченного. Проблема была именно в том, что решения о закрытии границ многие страны принимали внезапно, не давая времени на изменение планов. Так, 15 марта я ходила в местный центр регистрации узнать обстановку, меня заверили, что 19 марта я спокойно улечу, ведь аэропорты работают, а уже в полночь границы жестко закрыли, и 16 марта мы проснулись в ловушке.

Третий вопрос, которые задается, «Какого черта вы куда-то вообще поперлись? Вам на родине плохо?» Нет, я комфортно чувствую себя в культурной столице, будучи петербурженкой в пятом поколении по одной из линий предков. Просто по второму образованию я философ-индолог, поэтому закономерно прожила в Индии, на Бали и в десятке других стран Юго-Западной Азии добрых 12 лет. В итоге уже три десятка написанных книг, обучение у 50-ти восточных мастеров, а зарабатывать приходилось переводами с английского, благо нетрудовых доходов не имелось. Нелегкая и временами опасная, но крайне продуктивная жизнь для профессионала, оттачивания экспертности. По первому образованию я философ-антиковед с дипломом по древнегреческой философии, поэтому последние 6 лет живу почти наполовину в Европе, что тоже закономерно.

И, наконец, меня удивляет, что любовь к Родине для многих увязывается с непременным нахождением в конкретных границах между вот этих трех берез. Я выросла в СССР, где нам со школьной скамьи прививали идеи интернационала, то есть даже при закрытых границах – широкое сознание всемирной миссии. Сейчас в школьную программу включены как классика произведения «русского зарубежья», и творения эмигрантов считаются национальным достоянием, хотя они создавались в Париже и Нью-Йорке. Да и при посещении российских посольств за границей я не встречала настороженного отношения, типа «А что это вы тут делаете, гражданка?» Напротив, всегда помогали с оформлением доверенностей и даже паспорта, чтобы я могла спокойно продолжать находиться за границей.

Обратите внимание, что вывозят на Родину именно туристов, то есть тех, кто находится за границей по краткосрочным визам, тогда как россияне с двойным гражданством, видами на жительство, имеющими там работу и/или семью никуда возвращаться не собираются – и никакого всплеска внезапной ностальгии не выказывают – у меня много таких друзей. Однако именно эти люди, как правило, прикладывают много усилий для развития очагов русской культуры за рубежом, создавая «русские дома» (некогда я читала лекции в таковом на Мадейре), проводя совместные мероприятия с посольствами и пр. Я никогда не слышала, чтобы они поливали грязью далекую родину, хотя и возвращаться «домой» тоже не собираются, если их не вынуждают к этому обстоятельства, а вот сейчас порой вынуждают.

Давайте не будем прижизненно судить, кто из нас внес больший вклад в русскую культуру и развитие страны. История все поставит на свои места. Русский человек повсюду родину с собой возит, нравится ему это или нет!