Текст книги "Академия для Королевы"

Глава 8
Друг драконов

Лир

Темнеет. Но возвращаться домой не хочется, да и зачем? Опять смотреть, как мать вытирает ноги об отца? Ведь все равно потом она переключится на меня и обязательно как бы вскользь упомянет, что во мне, к ее сожалению, проявилась дурная кровь отца. Я не спорил. Никогда. Этому меня научил отец еще в первые годы жизни. Помню, как он подозвал меня – мне тогда только-только исполнилось пять лет – и спокойно так, словно говорил о чем-то несущественном, произнес лишь несколько слов…

Я задумчиво провел кончиками пальцев по зеркальной поверхности озерца, словно стирая все прежние обиды. Рябь на воде сразу же затуманила мое отражение. Да и на что там смотреть? Обычный пятнадцатилетний подросток, неуверенный и забитый, предпочитающий тишину старых пещер яркой роскоши званых вечеров, устраиваемых родительницей. Стоило потревоженной воде успокоиться, как я всмотрелся в это своеобразное зеркало. Действительно, ничего особенного. Неудивительно, что Аданика меня не замечает. Недоразумение, вот я кто! Не очень высокий, худой, с невыразительными чертами лица и блекло-серыми волосами. Даже глаза какие-то невзрачно-голубые, теряющиеся на бледном лице. Неудивительно, что мама считает меня своим позором. Как-никак она председатель Совета Старших, ей положено иметь сына, способного впоследствии занять ее место, а не «раззяву и слюнтяя». Думаю, если бы Аданика была ее дочерью, мать была бы счастлива. Но у Базилики Амизард, к несчастью, есть только я. Нерешительный, слабый в ее понимании, перенявший все худшие недостатки своего отца…

Печально вздохнув, я через плечо посмотрел на выход из пещеры. Уже почти стемнело. Если не хочу снова выслушивать нотации матери, лучше уходить сейчас. Но я тогда не увижу Азу. А я все еще не уверен, что все сделал правильно. Вдруг ей станет хуже? Я ведь никогда не лечил дайкаев! Богиня, да ни у кого раньше не получалось сохранить жизнь дракончику, потерявшему напарника! Более того, все убеждены, что это невозможно!

Я нервно закусил губу. А если я где-то просчитался и она все-таки погибла? Может, ей стало хуже в воздухе и она разбилась о скалы?..

Впрочем, и без Азы мне было за кого волноваться. Оставлять Руби одну не хотелось. Интересно, как она?

Медленно покинув свой любимый камень (давно отполированный моим седалищем до зеркального блеска), я направился в самый дальний угол грота. Крупный, размером со среднюю дыню, рубин лежал среди моих вещей. Искорка жизни едва-едва тлела внутри яйца. Да-да, это было именно яйцо. И когда-нибудь, если у меня все получится, из него вылупится рубиновая дайкая. По крайней мере, я на это надеюсь. Но уже то, что мне удалось влить в мертвое яйцо достаточно энергии для его пробуждения, – величайшее чудо… Мне ведь пока пятнадцать – мой дракончик проснется только через полтора года, и то лишь в том случае, если сочтет меня достойным…

Вот этого я и боюсь больше всего. Нужен ли дайкаю такой слабовольный напарник? Если уж собственная мать считает меня бесполезным и ущербным!.. Иногда мне кажется, что леди Базилика была бы счастлива, если б меня вообще не было на свете.

Что я буду делать, если окажусь ненужным еще и собственному дайкаю? Наверно, придется покинуть горы. Уйти куда-нибудь на восток и поселиться отшельником в темных землях…

Нет-нет, этого не будет. Пусть мой дайкай меня не признает, но у меня же будут Аза и Руби. Я верю, что они обе сумеют выжить. И они меня не бросят, ведь они так же одиноки, как и я…

А мама и Аданика не обращают на меня внимания, переживу. По крайней мере, постараюсь пережить. Как-нибудь. Отец же сумел как-то смириться с безразличием жены! Разве я хуже него?

Но Адани такая красивая… Единственная золотая в наше время! И мама считает ее весьма перспективной.

Сев на корточки перед бережно обернутым яйцом, я положил ладонь на теплый рубин, закрыл глаза и представил себе свою однокурсницу. Невысокая, миниатюрная, но настолько величественная, что никто и не замечает, что ростом она уступает большинству ребят. В классе она всегда садится поближе к окну, и солнце, падая на ее волосы, играет всеми оттенками золотого… Королева… Да, думаю, именно так и должны были выглядеть они, королевы прошлого…

– Лир! Дождался! – Радостный возглас вырвал меня из медитации. От удивления отдернув руку от рубина, я обернулся. Секунда замешательства – и я уже в объятиях бледненькой девочки.

– Аза, – не скрывая облегчения, улыбнулся я. – Вернулась?

– Ага, – радостно кивнула она.

Я отстранил от себя девочку и внимательно всмотрелся в ее лицо. Она все еще была бледна, но выглядела уже намного лучше. По крайней мере, этот человеческий ребенок со странными драконьими глазами совсем не напоминал умирающую алмазную дайкаю. Ох, хотя на человека она, пожалуй, похожа меньше всего, скорее на зарда в промежуточной форме. Прозрачно-белая кожа, сияющий светлый шелк волос и изящный рисунок из мелких чешуек по всей поверхности тела. Но, несмотря на всю свою «бесцветность», она почему-то казалась удивительно красивой. Гармоничной.

– Лир, а Лир, опять о своей пассии думал? – обиженно надув губки, протянула Аза. Вот ведь неуемное создание! Сколько раз ей уже говорил, что все равно не брошу, а она сомневается. Хотя что я знаю о том, как себя чувствуют потерявшие напарников дайкаи?

– Не думаю я ни о ком! – чуть раздраженно, оттого что Аза, как всегда, попала в цель, ответил я. И сразу же пожалел о своей резкости. Девочка обиженно убрала руки с моих плеч, хотя до этого ее и клещами от меня невозможно было оторвать.

– Ну и мечтай о своей недотроге! А я все равно вырасту и стану твоей женой! Вот увидишь! Потому что ты мой, и только мой!

Вот вам и дайкая. Она в человеческую шкуру-то влезла только дней пять назад, а уже строит матримониальные планы на мой счет. Нет, мне лестно, конечно, такое внимание, но она же еще ребенок, ей лет семь-восемь на вид… Да и уверен, потом она еще десять раз пожалеет о столь поспешном решении. Аза путает благодарность и любовь. Да и страх вновь остаться в одиночестве заставляет ее попытаться сильнее привязать меня. Я совсем не то, что нужно этой маленькой дракоше.

– Я не могу быть только твоим, – спокойно произнес я, словно пытаясь донести прописную истину до маленького капризного ребенка. Впрочем, в какой-то мере Аза им и была. – Когда-нибудь у меня будет свой дайкай. Да и Руби, я надеюсь, все-таки покинет свою скорлупу… – Я невольно оглянулся на завернутое в материю яйцо. Аза хмуро глянула в том же направлении.

– Она мертворожденная. Она не сможет прийти в этот мир – у нее нет пары.

– У тебя тоже, но ты же жива, – возразил я.

– Я переродилась. А она? Что ждет ее в этом холодном мире? Вечное одиночество? Невозможность обрести того, кто стал причиной ее рождения? Это будет жестоко, Лир. Ей лучше умереть, чем жить так. Мы не просто так умираем после разрыва связи с напарником.

Старый спор. Вот как она открыла глаза, как осознала, что половина ее души погибла, так и твердит о моей жестокости.

– Знаешь, почему я теперь могу принимать человеческий облик? – вдруг негромко спросила Аза.

Я отрицательно мотнул головой. Этот вопрос меня мучил с самого ее первого обращения, но я не решался его задать. Но если она сама поднимает эту тему, значит, можно, так?

– Почему?

– Потому, что только в этой форме я не чувствую себя ущербной. Мой зард подарил мне этот облик. Я унаследовала его, как вы наследуете кровь владык-драконов.

– А вы? Что наследуете вы?

– Мы? Я думала, это и так понятно. Мы наследуем их силу и память.

Я задумчиво смотрел на Азу. Уже сам факт ее существования тянул на тему диссертации по магическим узам и целительству. Я ведь мог бы…

Вот именно на этом «мог бы» весь мой энтузиазм и исчезает – не мог бы. Базилика никогда не позволит единственному сыну перевестись с престижного факультета искусств на общенаучный. У меня есть определенные способности, да и желание работать не с мертвой, а с живой материей мне кажется естественней… К сожалению, мама уверена, что все выпускники с ОФа – это сфера обслуги, состоящая из зардов, ни на что более не годных.

А значит, мечту стать лекарем я могу задвинуть далеко и надолго, а если точнее, то сразу выкинуть. Базилика не позволит мне быть никем, кроме как ее помощником в Совете. Она все еще надеется, что я стану идеальным сыном…

Эх, если бы она только знала, какие чудеса я способен создать! Если бы только поняла, что я действительно могу принести пользу всему нашему народу!..

Но это только глупые фантазии. Заметьте, даже не мечты! Потому что верить в исполнение мечты – это естественно, но пытаться материализовать фантазии… Бред! Каждый знает, что это невозможно.

– Лир… Лир, ты же знаешь, я могу тебя научить, – негромко начала Аза, глядя на меня большими, похожими на осеннее небо глазами. – Не всему, конечно, но моя Роззи была как раз с общенаучного. Я все помню, все знаю.

Я невольно улыбнулся. Опять она меня утешает. Сама же не меньше моего нуждается в крепком дружеском плече, но все равно протягивает мне руку в тот же миг, как почувствует смятение в моей душе…

– Все нормально, Аз. Я справлюсь. Уж как-нибудь, но смогу совместить. Ты же знаешь, я порой бегаю на пары целителей. Конечно, нелегко уделять этому много времени, да и от мамы приходится скрываться… но я справлюсь. Честное слово, справлюсь, – как можно увереннее сказал я, потрепав малышку по волосам. Аза недовольно сморщилась, но вырываться не стала. Какой же она еще ребенок. Хоть и прожила раз в семь больше меня.

– Я верю, – вдруг совершенно серьезно ответила дайкая. – Но и ты не забывай, что я всегда буду рада тебе помочь.

Я смог лишь благодарно кивнуть. В горле стоял противный комок, и я не был уверен, что голос не подведет меня. Какая же она все-таки хорошая… И как же мне ее жаль. Ведь раньше жила себе, делила радости и беды со своей хозяйкой, а теперь…

Богиня, да кто же убил ее зардию? Кому могла понадобиться смерть рядовой цветочницы? Обычной девчонки, все достоинства которой заключались лишь в смазливой мордашке да умении создавать поющие букеты…

Я уже не раз задавался этим вопросом, но озвучить его… Произнести вслух то, что мучает… О нет, я все еще не уверен, что мне стоит влезать в эту историю. Да и Аза явно не горит желанием поднимать эту тему… Ну и ладно, потом разберусь… как-нибудь при случае.

Глава 9
Убежище у Святой Сирины

Лика

Я задумчиво рассматривала складки на одеяле. Занять себя чем-то еще я не могла, мысли все равно раз за разом возвращались к Спиру. Никогда прежде я не чувствовала себя такой… беспомощной и опустошенной. Ведь ясно же, что пострадал он по моей вине! Если бы я была чуть ответственней! Если бы не отвлекалась по мелочам! Если бы хотя бы, прежде чем лезть на рожон, изучила обстановку!

Боги! И почему он всегда страдает по моей вине?!

Топя смущенно молчала. Ей явно было не по себе в моей голове, а потому она сидела тише мыши в подполе. Впрочем, и мне было не до нее.

– Вы бы отдохнули, – раздался негромкий женский голос. Невольно подскочив на месте, я повернулась к говорившей. В дверях стояла та самая послушница, которая открывала двери.

– Спасибо, но… – Я оглянулась на Спира, словно надеясь найти себе оправдание. Глупо, наверно. Нет, я прекрасно знаю, что целительским даром не обладаю, но все равно казалось, что если я сейчас выйду за порог его палаты, то больше не увижу. Никогда. И этот страх держал меня здесь крепче любых цепей.

Странно, но меня поняли. Девушка лишь едва заметно улыбнулась и склонила голову:

– Ясно. Но вам надо хотя бы поесть. Я сейчас принесу. – И прежде чем я успела ее остановить, она выскочила в коридор. Зачем она приходила? По делу? Или из любопытства? Не знаю.

Против воли вспоминались события сегодняшнего дня. Стоило нам прибыть, как спокойная, размеренная жизнь сиринийских сестер разлетелась вдребезги. Не успела я покинуть седло и бросить поводья юркой девочке-служке, как во внутреннем дворе появилась целительница. Исподлобья глянув на распластавшегося на коне Спира, та одним лишь жестом приказала нескольким сестрам переместить моего напарника в дом.

К сожалению, пока я наблюдала за ними, выпустила из поля зрения женщину, которая была так похожа на мою мать. Могла ли Авриль Эйрас оказаться в небольшом монастыре, славившемся своей независимостью от основной епархии? Не знаю. Раньше я была уверена, что дядя бы глаз не спустил со своей строптивой сестры. Сейчас я уже ни в чем не была уверена. Кто бы что ни говорил, но Джун Эйрас далеко не господь бог, а потому и он может ошибаться. И вряд ли дядюшка в состоянии удержать все ниточки в своих руках, рано или поздно, но что-то все равно упустишь…

Итак, примем как данность: в этом монастыре есть женщина, подозрительно похожая на мою мать. Является ли она хамелеоном? Не уверена, я была слишком шокирована этой встречей, да и обстоятельства моего вторжения также не добавляли мне спокойствия… В общем, я просто не обратила внимания. Да, я знаю, что это не делает мне чести, и, разумеется, помню, что раньше я таких оплошностей не допускала… но простим на первый раз, ладно?

Забавно, я так привыкла к постоянному присутствию Топи, что иногда уже начинаю мысленно говорить сама с собой. И за последние дни, пока моя дайкая меня не сильно баловала своими визитами, как-то незаметно возникла привычка вести такие вот молчаливые беседы. Интересно, это уже диагноз? Или пока только не очень утешительный прогноз?

Топя молчала. Отвечать же самой на этот в некотором роде провокационный вопрос не хотелось. Одним словом, лучше помолчать. И мысленно тоже.

– А вот и я. – Послушница ввалилась в тот самый миг, когда в моем сознании воцарилась благословенная тишина. – Я вам и покушать принесла. Вы не смотрите, что трапеза простая, зато сытная. И силы хорошо восстанавливает, а вам они еще пригодятся!

Я невольно улыбнулась. Эта девочка чем-то неуловимым напомнила мне мою горничную. Думаю, Маргоша в подобных условиях повела бы себя точно так же. Интересно, увижу ли я ее вновь?..

– Ты тоже садись, все равно для меня одной ты принесла слишком много, – кивнув на стоящий в углу табурет, предложила я. Девушка потопталась на месте, но все же осталась. Кажется, ей что-то не дает покоя. Но думаю, уже через пару минут она меня посвятит во все свои сомнения, а заодно и все интересующие ее вопросы задаст.

Подтащив табуретку, послушница устроилась в двух шагах от меня. Поднос с едой стоял на низком столике между нами. Я взяла немного пресного хлеба и, отщипнув кусочек мякоти, отправила его в рот. Есть не хотелось, но и заняться было нечем.

– Как твое имя? – наконец поинтересовалась я. Тишина успела уже мне наскучить, а так можно хоть немного развлечь себя беседой.

– Лайна.

Я запоздало припомнила, что действительно уже слышала это имя. Впрочем, тогда мне было не до новых знакомых, лишь отметила его вскользь уголком сознания и сразу же забыла.

– Меня можешь звать Ликой, – представилась я в ответ. Странно, светлые земли меня тяготили. С того самого момента как я почувствовала на висках тяжесть незримого венца, я не могла спокойно находиться в Ниламе – меня раздражало абсолютно все. Но не здесь. Нет, этот монастырь был бесспорно светлым – первостихия почти пропитала его насквозь, но в то же время я не воспринимала его как нечто враждебное. Необычно.

– А он?.. – Лайна неуверенно кивнула в сторону моего напарника. Без сомнений, молодая послушница угадала темную сущность Спироса, но вряд ли у нее было достаточно опыта, чтобы на глаз определить его принадлежность к князьям.

– Он со мной, – просто ответила я, хоть и понимала, что это не удовлетворит ее любопытство.

– Но почему? Я же вижу, что ты одна из нас…

Боги! Сколько же еще это будет продолжаться?! Почему все видят во мне то, чего нет и никогда не было. Я рождена темной! И хватит об этом! Конечно, мне есть за что поблагодарить Верликаю – все-таки благодаря ее проклятию я без проблем дожила до совершеннолетия. Но все равно мне неприятно, когда меня принимают за ту, кем я не являюсь.

– Потому, что он часть моей жизни. И я не собираюсь его терять только из-за того, что это неугодно кому-то из светлых фанатиков. Я не светлая, Лайна. Я темная. И охотник. Потому что последнее не имеет никакого отношения к цвету первостихии.

Послушница молчала, я бы даже сказала, что она восприняла мои слова равнодушно, но тонкие пальцы нервно мяли темно-серый подол платья.

– Зачем ты пришла? – устало спросила я, чувствуя, как последние крохи сил без следа истаивают внутри. Опустошена. Полностью. – Тебя кто-то подослал?

– Н-нет, никто меня не подсылал. – Девушка мгновенно смутилась. Я угадала? Или она настолько не привыкла общаться с чужаками, что ее сбивает любое проявление недовольства?

Ладно, боги с ней. Как бы там ни было, раз ритуальная фраза произнесена – мы под защитой. И неважно, кто мы и по какой причине явились сюда – сиринийки никогда не отказывают в помощи. Даже преступникам и темным.

– Тогда и не лезь туда, где все равно ничего не понимаешь. Моя связь со Спиром – это мое дело. Других это касаться не должно. – Сказав это, я невольно поморщилась – уж слишком грубо все прозвучало. Конечно, меня оправдывали усталость и сама ситуация, но все же не стоило злоупотреблять человеческой добротой. Тем более при данных обстоятельствах.

– Я… извините, я не подумала. – Девушка сразу же подскочила с места и замерла, растерянно сминая тяжелую ткань юбки. – Я… пойду?

Да, ранить и сбивать с толку словами я научилась. К сожалению, эту свою способность я использую чаще всего не к месту.

– Это ты меня извини, я, наверно, просто устала за день.

Лайна вымученно улыбнулась:

– Вам и правда лучше отдохнуть. Хотите, я провожу вас в вашу комнату?

Я отрицательно качнула головой:

– Нет, я еще немного здесь побуду.

Девушка понимающе кинула и, подхватив поднос с остатками обеда, выскользнула из комнаты. Кажется, я ее все же обидела. Но этот факт я отметила как-то вскользь, нехотя, а потом вновь вернулась к рассматриванию складок на одеяле. И незаметно уснула.

Разбудило меня странное, необъяснимое чувство уюта, словно после долгих лет скитаний я наконец нашла свое место. Несколько секунд, находясь в полудреме, я наслаждалась этим необычным для меня состоянием, а потом с удивлением поняла, что кто-то осторожно сжимает мои пальцы. И именно это прикосновение является источником разлитой в воздухе теплоты.

Приоткрыв глаза, я с удивлением посмотрела на свою руку. Потом медленно перевела взгляд на виновника моего пробуждения.

– Спир? – с некоторым сомнением в голосе поинтересовалась я. Отчего-то ситуация казалась настолько невозможной, что я действительно на миг засомневалась в реальности происходящего.

– А ты ожидала увидеть здесь кого-то еще?

Нет, это не сон. К сожалению.

– Тебе лучше? – проигнорировав ехидство в его голосе, взволнованно спросила я.

– А что, не видно? – Как-то незаметно его ладонь переместилась на одеяло. Вот и все, кончилась сказка. Да, кажется, нормально мы можем общаться только в том случае, если один из нас находится при смерти, ибо все остальное время мы старательно не даем друг другу житья.

– Спир! – хотела произнести возмущенно, а вышло устало-вымученно. Эх, надо было все-таки пойти в свою комнату. Тем более знала же, что ничего серьезного с такими вредными вампирами случиться не может, вот и не стоило беспокоиться.

– Лик, да не надо так из-за меня переживать…

Это его равнодушие добило меня окончательно. Ну вот зачем он так, а? Что я ему сделала, что он не перестает меня мучить? То ли от усталости, то ли оттого, что я только-только проснулась, у меня защипало глаза. И вовсе я не собираюсь плакать! Вообще считаю, что из-за этого кровососа расстраиваться не имеет смысла.

– Прости, – негромко произнесла я, старательно расправляя складки одеяла на коленях.

– За что? – Он удивляется едва-едва, хотя скорее делает вид. Нам же действительно не о чем разговаривать. Тогда зачем я тут изображаю из себя сестру милосердия? Из чувства долга? Вряд ли. Я все принимаю слишком близко к сердцу.

– Это же я виновата… – Говорить было трудно, в горле чуть першило (наверно, я все-таки простудилась в дороге, ведь так?), но я упрямо продолжила: – Если бы не я, ты бы и не встретился никогда с этими инквизиторами.

– Так ты из чувства вины от меня не отходишь? – Серые глаза вновь затянулись ледяной коркой.

Ну и как с ним быть?! Он совершенно невозможен! И если минуту назад я была готова пойти на все, лишь бы он поскорее поправился, то теперь с неменьшей силой хочу его прибить.

– Если бы все было настолько просто, я бы с тобой не мучилась! – раздраженно бросила я и стремительно покинула комнату.

Запал спал, стоило только оказаться за дверью. Устало прислонившись лбом к прохладному камню, я почувствовала себя на редкость паршиво.

Боги, ну почему мне так не везет-то?!