Текст книги "Фея любви, или Выбор демонессы"

Часть первая
Дом, милый дом, или Новые неприятности

Глава 1
Выпускной экзамен

Выпускные квалификационные экзамены – это ад. Нет-нет, это даже хуже! Это оживший наяву ночной кошмар. Самый худший из возможных. А уж если его еще и сдаешь кому-то подобному Милиону Разящему… В общем, тушите свет, гасите свечи.

А главное, конкретно этот списать ни в жисть не выйдет – у магистра Лимона не забалуешь. Не знаю как, но видит он всю комнату сразу и словно бы со всех углов; короче, еще никто не мог похвастаться, что сумел списать у него на экзаменах.

Я украдкой обвела взглядом аудиторию. Вся наша группа была в полном составе и сейчас напряженно пыталась сдать последний экзамен. Пять дроу, демон из алого клана, нимфа стихий, эльф-полукровка и я. Весьма разношерстная компания, ничего не скажешь. Но среди боевых магов такие группы не редкость, тем более Айлетт – государство многорасовое. Кстати, чистокровные среди нас лишь темные, всех остальных я именовала по наиболее сильному из проявившихся наследий. По той же причине не стала акцентировать внимание на себе – если честно, я до сих пор не совсем уверена, к какой расе следует себя отнести. Нет, любой задавший мне такой вопрос получит однозначный ответ: я – демон. Вот только наедине с собой я уже давно не столь категорична. Ведь с той же уверенностью меня можно было бы обозвать эльфом или нимфой, ибо и острые ушки и активный фейский дар наличествуют. Впрочем, не так давно, всего несколько месяцев назад, нашелся кое-кто, разъяснивший, что прежде всего я – человек. Считать наиболее слабую из составляющих главной непривычно и странно, но кое-какие сомнения поселить в моей душе ему удалось.

Но к Демону-королю все эти мысли! Сейчас мне нужно думать не о своем происхождении, а об экзамене. Вон как Снежа пишет – бумага почти дымится от ее усердия! Я украдкой посмотрела на однокурсницу. Карнелиа Снежная – нимфа-стихийница, что, собственно, и так понятно из имени. Девушка она нрава спокойного… ну в большинстве случаев. Как и у всех, у нее есть слабое место. В ее случае это Авьер Мрак, один из наших дровят. Чувство это взаимно, но с обеих сторон напоминает затянувшуюся военную кампанию: один осаждает, другой всячески держит оборону. Короче, развлекаются оба, а потому я не вмешиваюсь.

Ладно, кто у нас там дальше по списку? За спиной нашей холодной красавицы расположился Рыж. Но это для своих он Рыж, а для всех прочих Констан Орше – демон-берсерк. Вообще-то шансов на то, что у него проявится столь редкое наследие, было мало, так как у полукровок этот ген входил в активную фазу в единичных случаях. Рыжу не повезло. Почему не повезло? Так вхождение в силу сразу же означает, что тебя взяли на карандаш великие и сильные, а это, в свою очередь, приводит к пониманию, что все мало-мальски значимые решения будут принимать за тебя. Ведь вопрос выживания вида важнее желаний одного индивида. В общем, невесту ему уже подсунули – милую чистокровную девочку с подходящей родословной. Разумеется, мой приятель далеко не счастлив от такого поворота событий. Тем более девочка попалась с изюминкой… Н-да, влип он по полной. Вот только и в этом случае вмешиваться я не стану. Фейри не так уж и плоха, а за то, что она еще и Мая умудрилась приплюсовать к своему брачному договору, я и вовсе готова ее расцеловать. Нет, друга мне жалко, но политика в данном вопросе важнее. А пока истинный жрец дроу принадлежит Айлетту, то и все остальные темные ушастики будут послушно жить в мире с нами.

Я перевела взгляд на упомянутого «истинного жреца». Вот уж на кого Майсиль Красс походил меньше всего! Не знаю, как у дроу это получилось, но Май – невиннейшее из созданий. Нет, убивать он, разумеется, приучен и при необходимости действует довольно жестко, но вот его взгляды на жизнь… дите сущее. Вероятно, поэтому в женской половине нашей группы он будит исключительно материнские чувства.

Эх, позавидовать Рыжу, что ли? А что, Май – лучшее приобретение для его семьи со времени ее основания. Знала бы, какое чудо этот дровенок – сама бы прихватизировала. Маг-пространственник, да еще с такими правами и полномочиями… А Констан отбивается. Вот чего ему еще надо, а?

Ладно, сами разберутся, не маленькие. Тем более графу Орше я уже нашептала кое-что. Рыж меня за это убьет, конечно. Но я все-таки буду верить, что его отец не выдаст источник информации в моем лице, а просто дожмет сына, и дело с концом. Да, я само коварство. Но тому есть свои объяснения. Я ведь не только глава рода Лиршей (а уже одно это заставляет меня действовать определенным образом), но и тень на страже его величества Акнора Второго. Хотя, говоря откровенно, еще целых два месяца – лишь стажирующаяся тень. Окончательно в разведку меня введут в конце лета на закрытом приеме, где представят и королю и новым коллегам. Как сказала леди Витория Туманная, «если не передумаешь к тому моменту, разумеется». Передумывать я не собираюсь, но иллюзия выбора радует.

Но что-то я ушла от темы. Я же однокурсниками любуюсь, а не своей прекрасной персоной.

Кто там у нас дальше по списку? Мик? Ага, вон он за Маем спрятался. Хотя за нашим дровенком сделать это довольно проблематично. Итак, Миклай Сияющий. По внешности – чисто лесной эльф, по дару – нимф. Хотя в его случае с ходу и не разберешься. Думаю, он, как и я, просто не хочет причислять себя к ушастым родичам, вот и выставляет напоказ лишь фейские способности. Кстати, он еще одна жертва странной любви. На мой взгляд – странной. Потому что привязанность к малолетней темной владычице – это нечто за гранью понимания. Что удивляет не меньше, так это ответные чувства Йолы. Впрочем, она еще довольно юна, может, и передумает. Хотя лично я сомневаюсь, больно уж привязались они друг к другу. Вон даже сейчас каким-то чудом умудряются через два ряда общаться. А ведь магистр Милион их специально в разные углы рассадил.

Ладно, отвлечемся на время от этих двоих. Кто там у меня неназванным остался? Дей и Грей, кажется. С кого бы мне начать? Оба темных мальчика весьма любопытны, но каждый по-своему. Рисон Грейви – племянник нашей неподражаемой Мегеры, леди Лилеи Грейви, бессменного куратора всех боевых магов. В общем, именно любимая тетушка Грея регулярно раздает нам тумаки, если мы излишне увлекаемся и что-нибудь разносим. (Злополучную астрологическую башню нам до сих пор припоминают к случаю и без). А вот Дайран Крайсол, он проблема иного толка – дипломатического, ибо нацелился на эльфийскую леди старшей крови. Сама «дама сердца» совсем не против столь экзотического ухажера, но вот ее родственнички… Братец у нее еще куда ни шло, чудаковатый, но адекватный, чего я не могу сказать о кузене – глава эльфийской СБ как-никак. В общем, конкретно эту парочку влюбленных мне приходится держать в ежовых рукавицах, потому что если про их связь станет известно Ширею Элтори – пострадают все.

Н-да, весело у нас. А еще веселее станет, когда закончим институт. Представив, какое веселье мне предстоит после того как однокурсники расползутся по своим норам, я обреченно вздохнула и опустила очи долу. Разумеется, в тот же миг на глаза попался бланк экзаменационных ответов. Нет, он не был пуст, но и особым количеством необходимой информации не изобиловал. Закралась предательская мысль, что зря я тут приятелей разглядываю, раз с собственным билетом еще не разобралась. Но уж больно мудреные вопросы попались! Хотя чего еще было ждать от его вредности магистра Лимона?

Я с легким недовольством посмотрела на преподавателя, читающего что-то за своим столом. Как он при этом умудрялся отслеживать все происходящее в комнате, для меня оставалось загадкой. Впрочем, Милион Разящий сам по себе был не меньшей тайной. На вид – скучнейшее создание, да еще и теоретик до мозга костей. Обычно это поприще выбирали для себя люди со слабыми магическими способностями, но наш магистр был нимфом, причем ходили слухи, что чистокровным. (А на что способны чистокровные феи я уже видела – и, поверьте, это нечто действительно грандиозное!) Впрочем, его бесталанность была не единственной его странностью. Каким-то образом это скучное создание смогло привлечь внимание целых двух альвов, а это уже показатель, ибо беспутные воздушники абы к кому не пристают. Кстати, главное доказательство этого внимания сейчас активно подмигивало мне из-за спины Милиона, вопиюще нарушая все негласные правила этой лаборатории.

Нилрем. Древнейший из крылатых. Причем для самих альвов он едва ли не бог. Но для меня Нил – это Нил: родитель трех моих приятелей, главная головная боль магистра Лимона. Ну и локальный конец света, если его вдруг одолеет скука. Но до этого лучше не доводить.

Стук в дверь оказался настолько неожиданным, что у кого-то за моей спиной свалился на пол пронесенный украдкой учебник. Я быстро обернулась и сочувственно улыбнулась Мраку. В том, что он попался, я нисколько не сомневалась – наш магистр Лимон был на редкость злопамятен. Так что спасти от участи «раба на неделю» (как между собой мы называли тех, кто попал на отработки и дежурства у магистра Лимона) могло лишь чудо.

И оно не заставило себя ждать.

– Извините, – робким голосом произнес нарисовавшийся в дверном проеме букет незабудок. Все замерло. Даже нервное шуршание магического пера по листу бумаги смолкло, хотя отвлечь Снежу от экзамена почти так же невозможно как заставить магистра Милиона забыть о недобросовестно выучившем материал студенте с учебником под партой.

– Вам кого? – первым пришел в себя наш преподаватель, что, впрочем, было и неудивительно. Тон, кстати, у него вышел настолько сухим, что у меня в горле пересохло и запершило. А взгляд!.. Нет, об этом промолчу. Магистр Лимон в гневе – это слишком ужасный кошмар, чтобы им делиться.

– Эм… кхм… – Мальчишка-посыльный, высунувший свою моську из-за букета, испуганно вытаращил на Милиона глаза. Единственное, на что бедняга был сейчас способен – открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыбина.

– Ну?! – Недовольство нашего магистра лишь росло. Теперь оно гнетущей тишиной давило на плечи и мешало сделать полноценный вдох.

– Эй-эй, Мил, полегче. Пацаненка же инфаркт хватит! – Нил вернулся в мир живых и разумных в самый подходящий момент. Подскочив со своего места, альв с истинной грацией небесного народа проскользнул мимо злющего друга и тепло улыбнулся посыльному.

– Ну… вот. – И мальчик протянул нашему крылатому бедствию свою ношу. Мне почему-то стало смешно. Это выглядело очень забавно: огромный пушистый букет темно-голубых незабудок, протягивающий его ребенок и оторопело хлопающий ресницами Нил.

– Это точно мне? – уточнил альв, принимая дар.

– Вам, – уже увереннее кивнул мальчик. – И еще… там записка, но также просили передать… – Паренек, засмущавшись, пальчиком поманил Нила к себе. Тот послушно наклонился. Судя по застывшей на губах нашего общего бедствия улыбке, его очень уж забавляло все происходящее. Но даже альв не ожидал такого! На мгновение мальчик прижался губами к щеке своего адресата и произнес торжественно и громко: – С днем, солнце! Выйди из-за туч! – После этих слов парнишка вспыхнул до корней волос и сбежал, оставив Нила озадаченно крутить в руках букет цветов.

– День? Твой? Сегодня? – подозрительно спокойным тоном осведомился наш магистр. Почему-то смотреть на него в этот миг было жутковато.

– Как видишь. Хотя мне казалось, что это событие должно было случиться еще позавчера, – рассеянно отозвался Нил. Он уже обнаружил в букете послание и теперь тщательно изучал его. Судя по наметившейся меж бровей морщинке, приятного в записке было мало.

– И ты молчал?

Все тот же сдержанный интерес. Любопытно, нам уже пора эвакуироваться или пока есть шанс пережить грядущую бурю под столом?

– А что такого? – Нил на мгновение оторвался от записки и глянул на магистра. – Мил, я даже не уверен, что это сегодня, и если уж на то пошло, понятия не имею, сколько лет мне стукнуло.

– А это тогда что?

– Приглашение, видимо, – рассеянно улыбнулся альв, явно пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре.

– На свидание зовут?

– А ты ревнуешь? Если ревнуешь – я не пойду, – приклеив на лицо самую слащавую улыбочку из своего арсенала, почти пропел этот несносный альв. Вот только меня это не обмануло. Магистра Милиона, вероятно, тоже. Сейчас Нил был не здесь. Не знаю, кто и зачем послал ему этот букет, но это было не поздравление – напоминание.

– Да иди ты хоть в Бездну! – вспылил магистр Лимон и отвернулся. Разумеется, при этом его взгляд скользнул по партам и обнаружил нас. Настроение у него от этого лучше точно не стало. К счастью, причиной его недовольства стали не мы, а все тот же альв. – Ты мне, главное, занятия не срывай!

– Обещаю. Ладно, вот тебе цветочек в компенсацию за потраченные нервы. Улыбнись. – И Нил каким-то чудом всучил магистру Милиону одну веточку. Заметив мой заинтересованный взгляд, альв снова подмигнул и направился ко мне. – Держи, красавица. Пусть твой красноглазый упырь поревнует немного.

– Но это же тебе… – растерянно отозвалась я, принимая пушистый голубой веник.

– Мне и одного цветочка хватит.

И альв, отделив одно соцветие от других, лихо заправил его за ухо. Я нахмурилась. Вид у него при этом был как у побитого щенка, пронзительно-грустный. Впрочем, уже мгновение спустя он опять сиял улыбкой и фонтанировал жизнерадостностью. Показалось? Нет, в отношении Нила я давно поняла, что поспешно судить не стоит. Он как-никак «дурнейший из древнейших» – и да, в моем понимании это титул.

Глава 2
Странное чувство

Экзамен пролетел незаметно. Не прошло и двадцати минут с визита мальчишки-посыльного, а Милион уже рычал на нас, требуя немедленно освободить помещение. Пришлось повиноваться. Бланки с ответами на итоговый экзамен остались на столах, тогда как нас всех веселой гурьбой выставили за дверь.

Впечатления были смешанными. С одной стороны, вот она, окончательная свобода, осталось лишь дипломную работу защитить, а с другой – все равно как-то неуютно. Даже осознавая, что минимальный проходной балл я в любом случае наберу (ну не настолько я безнадежна, чтобы завалиться в теории!), все равно за результат я волновалась.

И вот он, момент истины. Хмурый магистр Милион выходит в коридор и жестом приглашает нас вернуться в аудиторию. Я на ватных ногах вхожу в комнату. Нет, ну действительно, чего я так трясусь? До диплома добралась, работой обеспечена, оценка уже ни на что не повлияет, но внутри все стянулось в тугой узел от волнения.

– Ну что я могу сказать? Все ожидаемо плохо. – Полные неподдельного разочарования глаза уставились на нас. Н-да, всегда знала, что магистр Лимон умеет утешать, у него это на лице написано крупными буквами. – Карнелиа, я ждал от вас большего. Но в любом случае это лучший результат в группе. – И магистр протянул Снеже квалификационный лист. Та растерянно его поблагодарила, но Милион пошел уже дальше по списку. – Констан, результат неплохой. Но вы могли бы и лучше. Майсиль, после наших практических занятий я был уверен, что вы меня не разочаруете, но, видимо, я вообще ошибся в вашем курсе. Столько ожиданий – и ничего. – Эта подчеркнуто-отстраненная вежливость напрягала. Магистр Лимон никогда много внимания церемониям не уделял, а здесь и сейчас… это было странно. Я так ушла в свои сомнения и мысли, что чуть не пропустила тот момент, когда было озвучено мое имя. – Крисса. По всем другим теоретическим дисциплинам вы показывали неплохие результаты, я даже хотел рекомендовать вас в качестве наблюдателя на нашу кафедру, но… – Милион сокрушенно покачал головой, показывая всю степень своего разочарования. И похвалил вначале вроде бы, но общее впечатление осталось ужасным. Что он говорил остальным, я уже не слушала – перебирала в голове все свои ответы и пыталась понять, где же могла там серьезно ошибиться. На мой взгляд, ответы были приемлемы и достаточно полны. Пространные сообщения, как, например, Снежа или Рыж, я не писала, но в общих чертах обрисовала ситуацию по каждому вопросу. Не высший балл, разумеется, но и не полный же ноль!

Пока я пыталась восстановить в памяти картину экзамена, все успели получить свои квалификационные листы, а кое-кто излишне быстрый даже сбежать. К сожалению, ничего путного мне так и не вспомнилось, только раз за разом возникал перед глазами растерянный Нил с букетом незабудок…

Кстати, а куда его дурнейшество скрылся? А главное – когда? Ведь, когда мы вошли сюда за результатами, Нила уже не было. Я попыталась вспомнить, проходил ли он мимо нас, пока мы ожидали итогов в коридоре… не было такого! Хм, и куда он мог деться?

Размышляя о неуловимости альвов, я рассеянно подхватила свои вещи и уже собиралась уходить, как меня остановили.

– И букетик ваш не забудьте. У меня здесь лаборатория, а не оранжерея, – указав на цветы, сухо напомнил Милион. И чего он такой злой? Ну, не ревнует же он, чес-слово! Обиделся, что альв умолчал о своем празднике? Так далеко не все отмечают свои юбилеи, а уж настолько древние личности, как наш Нил, и подавно такими мелочами не интересуются. Для них это все равно что для нас каждый новый месяц встречать с цветами и фейерверками – бессмысленнейшее занятие.

Решив не забивать свою голову лишний раз чужими проблемами, я подхватила свои вещи (букет в том числе) и выскочила в коридор. Как там сказал наш древнейший? «Красноглазого упыря своего подразни»? Вот этим и займемся!

Дойдя до приемной лорда-директора и в очередной раз никого там не застав (уже настолько привыкла к этому, что мимо стола секретаря пролетаю на автопилоте), я ногой открыла дверь. А что такого? Руки-то заняты. Да и, кроме нас двоих, тут никого нет. Секретари у Тиа надолго не задерживаются – либо сами сбегают, либо их прогоняют еще на испытательном сроке. Работоспособность лорда-директора ставит в тупик всех, но сам Себастиан считает свои способности чем-то обычным и от других ждет того же. Тиран он в общем-то. Как и все демоны-лорды, кстати сказать. Генетическая особенность.

Впрочем, Себастиан Арвишше не чистокровный демон. Его мать – альва. Вероятно, поэтому тиранит он не только окружающих, но и себя. В первую очередь себя.

И что я в нем, спрашивается, нашла? Ну, помимо миленькой альвийской мордашки, разумеется. Сильный? Не без этого. Самоуверенный? Угу, но только если не к месту; в те моменты, когда ему действительно следовало бы собой гордиться, он начинает лепетать какие-то глупые оправдания. Надежный? Бесспорно. Но, если честно, это все мелочи, ибо его главным достоинством является лишь одно: мой. Он – мой, и этого более чем достаточно, чтобы я могла закрыть глаза на все его недостатки.

Эгоистично и по-детски? Вполне возможно, но именно так я его и люблю. Как раз с детства, кстати.

Тиа ожидаемо находился за своим столом. И на звук распахнувшейся двери он даже не обернулся. Как читал очередное донесение, так и продолжал, разве что очки в тонкой золотой оправе поправил. Давненько я его таким сосредоточенным не заставала. Кстати, очки он носит только здесь, да и то почти в утайку. Не знаю, по какой причине он всячески скрывает этот факт. Возможно, просто боится, что засмеют, поправить зрение для мага его статуса – минутное дело. Впрочем, мне нравится. В очках он выглядит как-то очень уютно, ну и приятное дополнение: таким он показывается лишь мне одной.

– Ну как? Сдала? – не отрывая взгляда от документов, поинтересовался лорд-директор и рассеянно запустил пятерню в платиновые волосы. Видимо, читал он что-то действительно важное, потому что так поступал лишь в минуты наивысшей концентрации над проблемой.

– С горем пополам, – вздохнула я, падая в кресло, стоящее напротив его стола. Сумку с учебниками я бросила на пол, а вот букет аккуратно пристроила на коленях.

– А я тебе говорил учить все подряд, а не по заголовкам, – тут же откликнулся Тиа нравоучительным тоном.

– На это никакой памяти не хватит, – пробурчала я, откидываясь на спинку и уставившись взглядом в потолок. Рядом с Себастианом мне всегда было уютно, его присутствие действовало на меня успокаивающе… ну, если мы не ругались, разумеется. В противном случае между нами разве что воздух не воспламенялся. Впрочем, в последнее время ругаться с ним мне было лениво. Тем более и без него было где выпустить пар – уже полгода мы с бабушкой не разговаривали. Затянувшаяся семейная война вытягивала все силы. Хорошо хоть, что все студенты в общежитии живут, иначе мы бы точно уже друг друга поубивали! Марьяса Лиршей, в народе больше известная как Огненная, изволила упрямиться, а я, как и полагается дочери того же рода, отвечала ей тем же.

– Лично я помню всю программу квалификационных экзаменов до сих пор, – как бы между прочим сообщил Тиа, нарушив ровное течение моих мыслей.

Настроение у меня было странным, поэтому в ответ на эту реплику я лишь хмыкнула:

– Хорошо, поправлюсь: на это не хватит памяти нормального существа.

– То есть я, по-твоему, ненормальный? – полюбопытствовал Себастиан. Судя по шуршанию бумаг, документы он уже отложил в сторону и теперь полностью сконцентрировался на моей персоне.

– Ты – трудоголик, Тиа. Это ненормально, – переведя взгляд на его лицо, поставила диагноз я.

Он чуть заметно улыбнулся мне в ответ.

– Я просто люблю свою работу.

– Больше, чем меня? – тут же задала я напрашивающийся вопрос.

Тиа скорбно возвел взор к потолку.

– Знаешь, могу поинтересоваться тем же. Откуда этот веник? Насколько я помню, от всех цветочников в твоем окружении мы благополучно избавились.

Я невольно улыбнулась. Предыдущий «мальчик с цветами» в итоге стал мужем моей ба. Впрочем, ревность как таковая альвам не свойственна, у них свои взгляды на любовь и отношения. Вот только Тиа альв лишь наполовину, а больших собственников, чем демоны, этот мир не видывал.

– Это? – Я глянула на букет незабудок, лежащий у меня на коленях. Невольно вспомнился тот момент, когда мальчишка-посыльный вручал его. Странный сегодня день все-таки. – Это от Нила.

– И с каких пор ты стала принимать от него такие подарки, а, чудовище?

Я неопределенно пожала плечами. Мое отношение к Нилу было двояким. С одной стороны, я не могла им не восхищаться – он был старейшим представителем не только расы альвов, но и, вероятно, древнейшим существом нашего мира вообще. Тонкий, обманчиво юный, с этой своей извечной яркой улыбкой – и затаенной пустотой во взгляде. Рядом с ним было хорошо, словно под крылом какого-то древнего божества, доброго и мудрого. Но это была лишь одна сторона медали, а вот на ее обороте… Нил умел пугать. Одним взглядом льдисто-синих глаз он мог заморозить кровь в жилах. Он действительно был древнейшим, он очень многое видел, многое пережил. И для того, чтобы не давить на окружающих одним своим существованием, спрятался за маской веселого шута. Мне было его жаль. Но из-за этого мое восхищение им лишь росло. А еще раздражение, злость и острое желание схватить его и хорошенько встрянуть. В общем, все сложно.

– Рядом с ним просто нельзя оставаться равнодушной, – задумчиво сообщила я. Себастиан, чуть заметно сдвинув брови к переносице, обманчиво легко спросил:

– Мне пора начинать ревновать?

– Можешь попробовать, – разрешила я и рассмеялась, рассмотрев на лице Тиа удивление. Все-таки дразнить его было крайне забавно. – Кстати, а ты знал, что у него сегодня день рождения?

– Сегодня? – Это известие его удивило. Кажется, Нил действительно не из тех, кто считает минувшие года.

– Угу.

– Постой, то есть букет доставили ему?

Вот теперь Тиа не на шутку встревожился. А следом его беспокойство передалось и мне. Нил, может, и был древнейшим, но из всех нас он был и самым неподготовленным к ударам судьбы. Когда столько живешь, то либо черствеешь душой, либо, напротив, каждую проблему встречаешь, как первую.

– Да. А что-то не так? – сразу же спросила я.

– Пока рано говорить. Крис, ты меня извини, но я думаю, что мне надо кое с кем поговорить. – Себастиан чуть виновато улыбнулся мне. Его очки уже покинули привычное место, и лишь легкий след на переносице напоминал об их недавнем присутствии. Мне захотелось протянуть руку и разгладить отпечаток, но я сдержалась. Судя по взгляду, Тиа сейчас был далеко.

– Да не вопрос, иди, куда хотел, – как можно веселее откликнулась я. – Ты только не забудь, что завтра сопровождаешь меня домой. Должны же мы с ба через кого-то общаться, верно?

Тиа слабо улыбнулся и тут же заверил, что сопроводит меня, куда мне только пожелается. На этом мы и расстались.

Странное беспокойное чувство, пробравшееся внутрь еще на экзамене, проросло внутри и окрепло. Списав это беспокойство на неизбежный скандал с ба, я поспешила к себе.

В замочную скважину

Нилрем Альсолар

Нилрем любил ночь; она была тем временем суток, которое дарило ему хотя бы видимость успокоения. А такие звездные ночи, как сегодня, он любил больше всего. Он никогда не считал себя романтиком, но сейчас, когда он вертел в руках прямоугольник плотной бумаги с указанием лишь времени и места встречи, чувствовал себя героем популярных эльфийских романов. С той лишь разницей, что доставленный утром букет незабудок, с которым передали это послание, был скорее маскировкой, чем подарком. И напоминанием. Большей частью напоминанием.

Вспомнив удивленное выражение лица магистра Милиона в тот момент, когда доставили цветы, Нил невольно улыбнулся. Только такие краткие, словно бы ворованные моменты и составляли счастье его жизни. А как Мил оскорбился, когда узнал, что букет – подарок на день рождения, о котором сам магистр был ни сном ни духом!..

Забавный все-таки мальчишка вырос. Совсем не похожий на свою властную бабку. И на тихую красавицу-мать тоже. Наверно, магистр бы сильно удивился, если бы узнал, что Нил помнил его не просто крохой, а пищащим красным комком плоти, только-только покинувшим материнское чрево.

Возможно, в тот миг и пришла в движение судьба самого альва… Когда помогаешь проникнуть в мир тому, кого в нем быть не должно, так и происходит. Милион не должен был родиться. А его семья не должна была погибнуть. Но желание двух женщин и их умение заводить нужные знакомства привели к тому, что случилось.

И, что забавно, Нил нисколько не жалел. Ни тогда, ни сейчас.

– Незабудки не лучший выбор, – негромко произнес он, почувствовав за своей спиной чужое присутствие.

– Зато ты здесь, – смутно знакомым голосом ответил пришедший. Нил знал всех чистокровных альвов и в лицо и по именам, но напрягаться и вспоминать конкретно этого не хотелось. Зачем? Тот и так все скоро расскажет.

– Я бы пришел в любом случае. Работа у меня такая – заплутавших детей на путь истинный наставлять.

– Работа? – хмыкнул пришедший. – Что-то не похоже, что ты себя ею утруждаешь!

– Я просто не вижу смысла излишне напрягаться. Дети имеют право играться с веревками, по крайней мере, до тех пор, пока не начинают затягивать петли друг у друга на шее.

– То есть раньше ты не видел смысла вмешиваться в нашу деятельность?

– Именно. Неужели вы думали, что я не замечу, как по миру носятся два десятка крылатых и заглядывают чуть ли не под каждый камень в поисках чего-то их интересующего, – с легкой иронией поинтересовался Нил. Он не спешил оборачиваться, по-прежнему с задумчивым видом изучая звездное небо. Температура воздуха была комфортной, благо конец весны в этом году выдался жаркий. И пока лишь эти мелочи волновали древнейшего из альвов.

– Но теперь все изменилось, верно? – со злой насмешкой спросил пришедший.

– Да, – против воли согласился с ним Нил. – Вы нашли то, что не стоило искать.

– Мы нашли то, что давно нужно было вернуть обратно! – в запале возразили ему. – Это наш дом! Наш город! Только наш!

Нил промолчал. Он не желал говорить на эту тему с юнцом. Но против воли перед глазами замелькали картины прошлого – настолько давнего, что оно, казалось, и не существовало вовсе. Яркий ослепительный свет… Белоснежные стены с легким, чуть угадывающимся нежно-голубым узором на камне… Алый кант по краям широких рукавов морозно-синей мантии отца, когда тот протягивал руки к яркому пульсирующему сердцу города… Вот и вся память. Всего-то три мелочи, но у остальных нет и этого. Странно, но помнил Нил лишь ту залу… ту клетку, в которую был заключен его отец и которую тот разбил без сожалений, обрекая целый народ на бессмысленное и бесконечное блуждание по миру.

– Чего вы хотите от меня? – устало поинтересовался древнейший из альвов, прекрасно понимая, что надеяться ему на что-либо поздно. Милосердия от жестоких детей не дождется никто, даже святой.

– Стань нашим солнцем, отец! – Звонкий женский голос. Знакомый голос, родной.

– И ты с ними? – с горькой улыбкой произнес Нил, все-таки оборачиваясь к пришедшим. Его любимое дитя, та, в кого он вложил всю душу. И он-то еще думал, что защитил ее от этих бессмысленных игрищ и чужих интриг! Милада, бедная запутавшаяся девочка… Неужели ей так тяжело было проститься с тем, что ей и не принадлежало никогда? Расэль не был ее мужчиной, всего лишь веха на пути – не более, но она не смирилась. И сейчас ее бунт, направленный против всего мира, основан лишь на этой свежей обиде, вот только вряд ли она это осознает.

– Да, – кивнула она. – Нам пора вернуться на свое место. Не считаешь?

– А если я откажусь? – не особо надеясь, что ему позволят уйти, полюбопытствовал древнейший.

– А если из-за тебя пострадают те, за кого ты так цепляешься в этом городе? Сколько ты здесь? Месяц? Год? Уже больше трех лет, папа! Как думаешь, сколько еще ветер будет тебя ждать, прежде чем сорвет со здешних домов крыши, чтобы выманить тебя? Это не наша земля. Нам не место среди остальных. Ты ведь знаешь это лучше других, верно?

Нил прикрыл глаза, позволяя давним воспоминанием вновь всплыть на поверхность. Бедствия, разрушения, несчастья… Они всегда шли по пятам за тем, кого проклял сам мир. И он позабыл об этом, поддавшись иллюзии домашнего тепла. Ветер не напоминал о себе? А что, если он сам заставил себя в это поверить? Что, если его не гонит вперед это чудовище исключительно потому, что он разучился его слышать? Может, буря уже на подходе? Может, эта небывалая жара – лишь предвестница куда большей беды?..

– Дайте мне три дня, – глухо произнес он. – После этого я буду в вашем полном распоряжении.

– Хорошо, что ты понял, папа.

– Мы будем ждать вас, аль-сол, – низко поклонился спутник Милады. Нил вновь не рассмотрел его лица. Впрочем, в этот момент личность этого альва его волновала меньше всего. Пришла пора прощаться. С городом и его жителями. И отчего-то от мысли об этом становилось больно где-то глубоко внутри. Надо же, привязался… Давненько он себе такого не позволял.