Текст книги "Тайный наблюдатель"

 
Мы шагаем бок о бок, словно войска,
Не страшны нам хребты и вершины.
Мы идем до конца, мы с тобой до конца,
Не пугают невзгоды мирские!
Храбрость и вера в наших сердцах,
Каждый в душе – победитель!
Нет! Ни шагу назад, нет, ни шагу назад!
Перед нами весь мир на репите!
 

Куплет 3

 
Никогда не сдадимся, мы будем идти,
Прорываясь чрез тернии к звездам.
Здесь свобода, мечта и два крепких крыла,
И судьбой сплетены наши нити.
Твое сердце узнает, что значит любовь,
Преданность, верность и дружба.
Да, друг мой, мы с тобой!
Мы дошли до конца.
И открыт нам весь мир на распутье!
 

Глава № 11
Туман

Дежурство по двое и теплые спальники дали свои плоды: обошлось без приключений, даже удалось неплохо поспать. Ни наблюдатель, ни пацаненок так и не объявились. День сурка. Каждый подъем начинается с одних и тех же действий: проверка двери, безуспешный звонок в службу спасения и мелкие склоки. Сегодня Богдан с Маринкой с самого утра закусываются, даже Рыжик уже перестала лезть. Этим двоим нужно откровенно поговорить и наконец все выяснить. Хватит уже друг от друга бегать.

– Почему опять туман? – подходит к окну Тимофей, придерживаясь за стену. Немного бледноват, взгляд уставший, но для раненого держится огурчиком. – Вчера туман, сегодня. День от ночи не отличишь, дальше пяти метров ничего не видно.

– В Питере часто туманы, – забирается на окно Лада, пытаясь поймать сеть. – Нет! Ну пожалуйста, только не батарея… – Странными шаманскими постукиваниями пытается предотвратить неизбежное. Последний писк, и прощай заряд. – Все, сдох.

– Мой возьми, я сразу выключил, как только понял, что сигнала нет. – Тим протягивает ей смартфон, пытаясь вглядеться в густые клубы. Если подумать, насчет тумана он прав. Да, в Питере это явление не редкость. Но лето, погода засушливая, да и признаться, за двадцать три года не припомню, чтобы настолько высоковязкие погодные аномалии прежде встречал.

– У кого-то будут предложения? – спрашиваю. Молчат. Маринка единственная мнется, хочет что-то сказать.

– Давайте мальчишку этого поищем, – выдает после минутной паузы.

– Для чего? – усмехается Тим. – Этот пацан заодно с наблюдателем, иначе зачем он к Семену приходил? Пусть лучше держится от нас подальше. Странный какой-то.

– Да, я понимаю, но мы не знаем наверняка. Он ребенок, и ему страшно, может, он тоже в беде, и этот псих заставляет его помогать. Ну пожалуйста, у меня сердце не на месте, – глазки жалобные делает, знает, что всегда срабатывает.

– Хорошо, давай поищем, – соглашается Богдан, бросая на нас с Тимофеем просящий взгляд. Наедине хочет поговорить с бывшей, по-другому Киша не согласится, та еще упрямица.

– Ты же не хотел! – морщит лоб девушка. – Еще соври, что он не заодно с психом в капюшоне! Ты так не считаешь.

– Не считаю, напротив, уверен, что заодно. Но пацан знает, где выход, это веская причина, чтобы его найти. К тому же, если ему действительно нужна наша помощь, он поможет и нам, – логично аргументирует. – Так мы идем?

– Сем, Рит, вы с нами? – Марина смотрит на меня, умоляя пойти. Как всегда в их парочке, приходится выбирать чью-то сторону. Я уже и забыл, каково это! – Лада с Тимом посидит, вместе мы быстро все проверим.

– Тим ранен, если появится наблюдатель… Прости, но нам лучше остаться здесь. – Делаю ставку на друга. Им обоим нужен этот разговор. В этой ситуации даже Ритка согласна, молчит, стараясь не смотреть на подругу. – Если что, кричите. Мы рядом.

– Предатели, – фыркает Киша, обиженно направляясь в сторону, где вчера мы в последний раз видели малька.

– А мы чем займемся? Левое крыло осмотрим? Если прикинуть, Бодя прав, поискать пацана – не такая плохая идея. У него действительно могут быть ответы, – живо интересуется Тим, как только экс-парочка скрывается за поворотом. – Вытрясем информацию, найдем выход и смоемся отсюда наконец. Его заодно с собой прихватим.

– Лежи давай, тебе нужен отдых, – усмехаюсь я. Оклематься не успел, уже в бой рвется с распоротой бочиной. Герой, блин! – Сначала дождемся их, потом подумаем, что и как.

В правом крыле первого этажа, судя по старым, практически выцветшим вывескам, располагались помещения технического назначения: кладовая, бельевая, комнаты сестры-хозяйки, электрощитовая и пищеблок. Вчера пацаненок побежал в эту сторону. В конце тупик, прохода на другие этажи не предусмотрено, как и нет ни одного окна без заваренной решетки, в чем они убедились еще в первый день. Спрятаться в пустом, широком коридоре возможности нет, значит, единственный логический вариант – странный мальчишка за одной из этих дверей. Теория Богдана все больше приобретала смысл. Павлик не успел бы открыть замок, спрятаться и закрыться изнутри, если только у него не было сообщника. Или… Наблюдатель мог схватить паренька, а они сами поспособствовали этому, загнав испуганного ребенка в ловушку.

– Где ты его видел? – сдавленно выдавила Марина, раз за разом прокручивая в голове последний вариант.

– Он пробежал бельевую, а дальше мы потеряли его из виду, – ответил Богдан. – Марина, давай поговорим.

– Значит, парнишка пробежал все эти помещения, если бы он спрятался в одном из них, вы бы с Семеном заметили. Остается электрощитовая и пищеблок, – не обращая внимания на его слова, она устремилась вперед. – Вы точно проверили двери? Они были закрыты на замок?

– Да, – нервно мотнул головой Богдан. – Подожди хотя бы пять минут, никуда этот пацан не денется!

Не отреагировала, упрямо шагая вглубь. Толкнула дверь пищеблока – открыта! Марина подняла на экс-бойфренда глаза, разводя руками.

– На замок закрыта, значит? Вы хотя бы проверили?! – за голову схватилась. – Болваны! Он, наверное, эту дверь руками держал с внутренней стороны. Не могли дернуть посильнее?! Ты хоть представляешь, как он сейчас напуган?!

– Дверь точно была закрыта, – уверенно ответил Богдан и первым зашел в полумрак просторного помещения с железными столами. – Держись за мной.

– Павлик, ты тут? – не послушалась Марина, рванула вперед, ударившись ногой о стеллаж, так что поддоны на пол посыпались. – Ай!

– Больно? Покажи, – тут же среагировал Богдан, усаживая ее на один из столов. – Коленку разодрала, и почему ты у меня такая неуклюжая?

– Мы мальчика искали, – неловко ответила она, оказываясь с бывшим лицом к лицу. – Паша должен быть здесь, мы всю ночь дежурили, мимо нас он не мог проскользнуть. Он обычный мальчишка. А если бы это был твой сын?!

– Сиди здесь, я его поищу, – вздохнул Богдан, осматривая пустую кухню. – Эй, пацан, не бойся нас, вылезай, мы хотим помочь!

Марина поджала ноги, потирая разбитую коленку. По скорости, с которой Бодя осматривал помещение, было понятно, что поиски мальчишки вызывали только раздражение. На пятой минуте стало ясно, что здесь никого нет, но Богдан продолжал внимательно осматривать каждый закуток, понимая, насколько для нее это важно.

– Здесь никого, – опустошенно произнесла Марина, когда он проверил последний холодильник и две большие морозилки. – Прости, что заставила тебя перевернуть все вверх дном.

– Нет, не извиняйся, ты права, мы болваны. Мальчонка действительно мог прятаться здесь, подпереть дверь, а сейчас слинял. Вчера мы были слишком уставшими, нам было не до него. Стоило проверить лучше, – вздохнул Бодя, присаживаясь рядом с ней. – Мой отец что-то сделал, чтобы тебя выгнали из института?

– Нет, я сама ушла, – закусила губы Марина. Говорить не хотелось, она молчала слишком долго. Минутная слабость и враг-язык сыграли злую шутку, заставив сболтнуть лишнее. Марина убедила себя смириться, прошлое осталось в прошлом, принятые решения не изменить, не переиграть, как бы сильно ни хотелось. Она дала себе обещание перешагнуть этот этап их жизни. Но, несмотря на все это, он имел право знать. – Когда мы расстались, у меня была задержка. В общем, – замолчала она, собираясь с мыслями. – Я сделала аборт.

– Что? – переспросил он. – Ты что сделала?

– Ты слышал, – она отвернулась, стараясь скрыть выступившие слезы.

– Какого черта, Марина?! – резко поднялся Богдан, ударяя кулаком по стене. – Почему ты не сказала?

– Что бы это изменило? – с трудом выдавила, теребя руками край куртки. – Мы расстались, я не могла… Не хотела, как мама.

– Изменило… Я бы не женился на Лиле! – Он разозлился, пытаясь сохранить последние капли благоразумия. – Это был и мой ребенок тоже! Какое право ты имела решать за нас двоих?! Зачем?! Поверить не могу, что ты так поступила! Все дело в моем отце? Он заставил тебя?

– Дело не в нем. – Марина подняла мокрые ресницы, стараясь восстановить сбившееся дыхание. – Это было мое решение. Я это сделала. Я убийца! Мне с этим жить.

– Мы могли все решить!

– Решить? Ты готовился к свадьбе со своей куклой, – печально хмыкнула Киша, безразлично глядя в одну точку. – Я хотела сказать. Надеялась, что ты все бросишь, когда узнаешь, но ты даже трубку не взял. Глупая дура, я даже приехала домой к тебе, твоя мама открыла, пригласила меня выпить чаю. Она всегда тепло ко мне относилась, я подумала, что если скажу ей о беременности… Не знаю, о чем я думала, наверное, больше не с кем было поговорить. Она пообещала, что скажет тебе. Я действительно ждала, когда ты приедешь, но вместо тебя появился Аркадий Геннадьевич. Он не заставлял меня, просто обрисовал картину, дал номер клиники, все было уже оплачено. Я согласилась, вот и все.

– Я не знал. Мама мне ничего не сказала! Что мой отец тебе наплел? То, что я его подослал? Ты же меня знаешь, я бы никогда так не поступил!

– Это не важно, Бодь. Все, что он сказал, было правдой. Я знаю, что Лиля не была беременна, когда вы расписались. Ваш союз был нужен для укрепления какого-то портфеля документов. Аркадий Геннадьевич мне честно обо всем рассказал, но именно тогда я поняла то, чего не хотела замечать раньше. Ты расстался со мной потому, что так велел отец. Женился на девушке, которую выбрал он, пошел работать в фирму, которую всю жизнь ненавидел, потому что это семейный бизнес. Наш ребенок ничего бы не изменил по одной причине: твой папа был против его рождения. Даже если бы ты пободался с ним какое-то время, все равно бы принял его правила. Я бы осталась одна с ребенком на руках, на шее у мамы, которая и так на двух работах пашет, чтобы нас прокормить. Мне было двадцать лет, я не хотела стать матерью-одиночкой, у которой нет ни образования, ни нормальной работы! – Она натянуто улыбнулась, с трудом вдыхая спертый воздух. – Рита мне очень помогла, все время была рядом, даже в клинику со мной ездила. Операция прошла нормально, без осложнений, но потом начались проблемы, я много пропустила по учебе, влезла в кредиты. Да и в деканате узнали, что я отсутствовала из-за аборта, сплетни поползли, всякую ерунду болтали. Это не самая лучшая репутация для будущего опера… Однажды утром я решила, что больше так не могу, пошла и забрала документы. В том же году сдала экзамены и поступила на фельдшера, у меня неплохо выходит. Буду работать на «Скорой», помогать людям, и, может быть, смогу искупить свою вину. Как-то так.

– Прости меня, – Богдан опустился на колени, целуя ее холодные пальцы.

– Не надо. Это было верное решение, я не пожалела о нем. То, что было между нами, это здорово, но мы были детьми, нам обоим нужно двигаться дальше. Надеюсь, у вас все сложится хорошо, и Лиля – тот самый человек. – Она положила руку себе на грудь, вдохи удлиненные, частые, выдох затрудненный с характерными свистящими хрипами. Бронхоспазм. Приступ давно начался, слишком тяжелый разговор, нервы спровоцировали. – И у меня сложится, просто я еще не встретила того…

– Где твой ингалятор? – забеспокоился Богдан. Марина сунула руку в карман, пытаясь нащупать. – Здесь мало кислорода, нужно подойти к окну.

– Я его где-то выронила, – тяжело пробормотала. – Ничего, сейчас пройдет.

– Запасной где? – спросил он. Головой мотнула. – На крайний случай в аптечке ампула преднизолона. Сделаем укол, если дыхание не восстановится. Главное, не переживай, ингалятор мы найдем. Пошли. – К окну подвел, расслабляюще разминая плечи. – Давай вместе. Вдох-выдох… Красивый туман, как в Карелии. Помнишь, как мы туда всей нашей компашкой ездили? Каждый вечер сидели возле костра, а вокруг такие же клубы. Сколько мы страшилок перебрали!

– Помню, – улыбнулась она, немного успокаивая дыхание. – Вот только ни одной о психушке со странным человеком в капюшоне не было. Фантазия не дошла. Может быть, мы заслужили все то, что здесь происходит?

– Нет. Точно, нет!

Глава № 12
Семь дней

До вечера всем составом искали ингалятор, перевернув больницу вверх дном. Преувеличиваю: в большую часть помещений мы даже попасть не смогли, но во всех местах, где Киша могла его посеять, проверили не по одному кругу. Нигде нет. Плохо дело. Приступы у Маринки бывают не так часто, в привычной жизни за год не больше двух или трех, в походах, при тяжелых физических условиях или из-за большой высоты – один раз в худшем случае. Но без лекарства дыхание само не восстановится, нужно срочно выбираться отсюда.

– Маришка, как ты? – присаживается рядом с подругой Рита, поглаживая по спине.

– Нормально, – врет Маринка. Кожный покров из бледного начал приобретать синеватый оттенок, губы сухие, добавился лающий кашель. Слишком долго возимся.

– Ненормально это, – нервно пинает рюкзак Богдан. – Пора колоть преднизолон.

– У нас одна ампула, я пока справляюсь, – качает головой Киша. – Все в порядке.

– У тебя всегда был запасной, – спрашиваю я. – Где он?

– В машине остался.

– Значит, доберемся до машины, делай укол, – настаивает Гроссмейстер. – Я лично принесу тебе запасной, если понадобится. Обещаю. У тебя уже губы с цветом лица сравнялись, ждать дальше нельзя.

Кивает. Ритка моментально достает ампулу из сумки, набирая лекарство в шприц. Все ждали, пока согласится, состояние на грани критического. Проблема только в том, что, если случится еще один приступ, помочь мы уже не сможем.

– Готовь попу! – улыбается Рыжик, постукивая ноготком по пластику.

– Нужно в вену, – пищит Киша. – Я сама себе не сделаю.

Переглядываемся, в теории попробовать можно, но опыта ни у кого нет, от слова совсем.

– Давай сюда, – закатывает глаза Лада, умело накладывая жгут. Все на нее вылупились, не ожидали. – Наркоманка я, что вас так удивляет? – косясь на Ритку, иронизирует она, с первого раза попадая в вену. – Готово.

– Врешь, – хмыкает Марина. – Я нариков за время подработки успела повидать. Где научилась? У нас медсестры так не ставят.

– Три года спецразведки, – так же неправдоподобно, с ноткой язвительности, отвечает Лада.

– У нее брат инвалид, она о нем одна заботится, – сдает с потрохами Казанова. Блондинка молча окатила его ледяным взглядом, стиснув зубы. – Да ладно тебе, это же не секрет. Ты молодец.

– Мы не знали, – впервые с подобием сочувствия произносит Рыжик. Преломленный вместе хлеб так подействовал? – Что с ним случилось?

– А это не ваше дело, – злится Лада.

– Тебе обязательно всегда быть такой стервой? – вздергивает нос Ритка. Не выйдет примирение девчат…

– Нет, но, в отличие от вас, я не пытаюсь казаться лучше, чем есть на самом деле!

Свист и треск. В оконную раму втыкается стрела. Что происходит? Оборачиваюсь. Наблюдатель на лестнице с арбалетом в руках… Дьявол!

Хватаю Ритку за руку, затаскиваю за стойку охраны. Еще выстрел. Выглядываю: Тим с Богданом за выступом схоронились, и только блондиночка с Маринкой посередине холла сидят… Лада могла бы драпануть со всеми, но не бросила Кишу – к полу прижала, голову ей поднять не дает. Удивляет меня эта девчонка. Армейская выдержка, откуда в ней столько решимости? Пытаюсь оценить ситуацию: пространство открытое, девчата у него как на ладони, нужно срочно их вытаскивать.

– Эй, ты! – выходит из укрытия Тимофей. Супергероя включил, кто бы сомневался, природа у него такая. – Я здесь, больной ублюдок!

Выстрел, еще один. Тим едва уворачивается, но это дает фору девчонкам, успели к стене отползли, прячась за рюкзаками.

Наблюдатель спускается на пару лестничных пролетов, ищет открытую цель. Жестом показываю ребятам на правое крыло, единственный путь отхода. Но там тупик, впрочем, как и здесь. Выбора нет, стоит рискнуть.

– Пищеблок, – пихает меня Рыжик. – Марина сказала, что дверь в пищеблок открыта, мы сможем забаррикадироваться.

Не самая лучшая идея. Но когда было просто? Сейчас главное – отвлечь психопата в капюшоне. Указываю Богдану на пояс, поднимая два вытянутых пальца вверх. Понял, сейчас самое время использовать наш козырь. Достает ствол, снимая с предохранителя.

– Вперед! – дает команду. Выглядывает из укрытия, выпуская два патрона в противника. Кажется, попал! Наблюдатель хватается за плечо, на мгновение теряя контроль. Нам этого достаточно! Всей компанией рванули направо, останавливаясь у заветной двери.

– Закрыто… – дергает за ручку Лада.

– Не может быть, мы утром здесь были, – мотает головой Богдан, со всей дури плечом толкает дверь. – Зараза! Не поддается.

Мы в ловушке. Блондинка, не теряя времени, достает отмычку из кармана, пытаясь вскрыть замок. Он слишком близко, не успеет…

– Сюда, – детский голос.

Пацан выглядывает из каморки напротив, подзывая нас рукой. Подстава? Просчитать не получится, придется довериться. К нему бросаемся… Вроде все… Нет! Лада! Отмычка застряла, все еще у двери возится.

– Лада! – Тим окликает. – Брось ее!

Блондинка оборачивается, застывая. Наблюдатель стоит метрах в двадцати, направив на нее арбалет. Выстрел… Лада с визгом опускается на пол, испуганно зажимаясь. Черт возьми, плохо дело! Наконечник зацепил воротник, еще бы пара миллиметров, и в шею бы попал. Перезарядка, жмет на спуск… Стрела пролетает прямо над головой девчонки. Нужно что-то делать! На интуиции бросаюсь к ней, заводя за себя. Понятия не имею, что творю, сам от себя не ожидал. Никудышный из меня герой, вперед батьки в пекло обычно не лезу, но эта стервочка уже одна из нас, Тимофей с Богданом поступили бы так же ради любой из девчат.

– Стреляй! Давай, чего ждешь? – выдаю на адреналине. Наблюдатель перезаряжает арбалет, и этого мгновения хватает, чтобы затолкнуть блондинку в каморку. Наблюдатель направляет оружие на меня… Одна секунда, две, три… Впервые так близко удается разглядеть его: плотный черный плащ-дождевик с широким нависающим капюшоном, маска, скрывающая треть лица и глаза… Вернее, взгляд. Ни ненависти, ни злости, ни ярости, ни удовольствия – вообще ничего! Пустой, холодный, пугающе беспристрастный взгляд социопата, пробирающий до костей. Четыре, пять, шесть… Этот псих знает, что делает, он не остановится, пока не отыграет задуманный сценарий до конца. Но почему он медлит сейчас?

Выстрел из-за спины заставляет прийти в себя. Оборачиваюсь, Богдан с пистолетом в дверях.

– Быстрее, ты чего застыл?! – хватает за рукав Тим, затаскивая меня внутрь. Марина с Риткой захлопывают двери, проворачивая замок. Кажется, все целы. Сердце бешено колотится, дыхание сбито, но мы живы! – В порядке? – киваю. Друг благодарно по плечу хлопает, жмет руку. – За Ладу спасибо, я твой должник.

– Брось. Любой бы из нас так поступил, – отвечаю на выдохе, стараясь угомонить сердечный ритм.

– Любой, – в упор смотрит Богдан. – Почему он не выстрелил в тебя?

– Что? – не понимаю вопроса.

– В Ладу он выпустил две стрелы, ей повезло, что целится он не так метко. Ты стоял напротив заряженного арбалета, ему оставалось нажать на курок. Почему он не сделал этого? – повторяет свой вопрос Гроссмейстер, стараясь просчитать возможные ходы.

– Было бы лучше, если бы выстрелил? – заступается Рыжик. Но вопрос хоть и не особо приятный, но верный. Почему?

Удар ногой в дверь заставляет всех встрепенуться. Оглядываемся в поисках отхода, только сейчас обращая внимание на малолетнего пацаненка, зажавшегося в угол. Что он вообще здесь делает? Второй удар заставляет собраться. Сейчас не до разборок. Нам нужен выход. Каморка для швабр два на два метра с хилой деревянной дверью долго не выдержит. Смертельная ловушка, в которую мы сами себя загнали, доверившись Павлику Морозову. Неосмотрительно!

Мальчонка снимает решетку воздуховода, указывая на отверстие. Достаточно широкое, чтобы пролезть. Нам бы даже в голову не пришло!

– Пойдемте со мной, – говорит пацан, залезая на карачках внутрь, рукой зовет нас за собой. – Здесь есть проход.

Маринка первая за ним полезла, не думает. Богдан останавливает ее, качая головой:

– Уверены, что ему можно верить? Он второй раз появляется из ниоткуда. Если он не заодно с наблюдателем, то какого лешего здесь делает?!

– Прячется! Он обычный ребенок, – злится Киша. – И сейчас он пытается нам помочь!

– Или завести в очередную ловушку, – не унимается Богдан.

Еще удар ногой, замок почти вылетел, нужно решать быстрее.

– Мы уже в ловушке, это хоть какой-то шанс, – пожимает плечами Тим. – Пацан нам помог, поэтому мы еще живы. Я предпочитаю верить ему, а дальше разберемся. Я первый, если что-то не так пойдет, у вас будет время развернуться.

Залезает, за ним Лада, Ритка, Марина. Богдан останавливает меня, смотрит в глаза, ждет ответов.

– Я не знаю, почему этот псих в меня не выстрелил, – подпираю дверь спиной. – Ты меня с детства знаешь. Cчитаешь, что я действительно мог подвергнуть лучших друзей и любимую девушку смертельной опасности?

– Нет, не считаю, – отвечает, залезая в проход за остальными. Неубедительно… Йети болотный, не хватает еще, чтобы меня друзья начали подозревать. Наблюдатель все просчитал, специально сталкивая нас лбами.

Хватаю первую попавшуюся в руки швабру, подпирая на соплях висящую дверь. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы мы успели достаточно далеко уйти.

Забираюсь. Снаружи проход казался шире… Здесь слишком мало места, ползти с трудом получается. Девчатам легче – худенькие, но, если кто-то из нас боялся бы узких прощелин, походы в горы нам были бы заказаны. Несмотря на это, не по себе. Паутина, грязь, скопившийся за годы конденсат… Все руки в черной липкой слизи вперемешку с останками мошек и пауков. Мерзко. Плюс темнота, фонари в рюкзаке остались. Спереди кто-то из ребят свет на телефоне включил, но из-за костлявой пятой точки Богдана все равно ничего не видно. Люди от природы – клаустрофобы с никтофобами, в разной степени: кто-то боится чуть сильнее, кто-то слабее. Залог выживания, заложенный с рождения. Казалось, я научился усмирять эмоции, но воображение, без преувеличения, успело нарисовать десяток картин с печальным концом. Так и жду, что сейчас крепкая рука схватит за ногу и потащит назад.

В реальности маловероятный исход, противоречит логике. Не думаю, что наблюдатель сунется за нами. Если не брать в расчет, что у страха глаза велики, он крупнее, массивнее, выше. Здесь тесно, нет места для маневра, к тому же мы достаточно далеко уползли, чтобы он смог вытащить нас обратно, а толкать вперед – плотность змейки помешает. Здесь преимущество на нашей стороне, пистолет все еще у Боди, сможет выстрелить, с арбалетом не разгуляешься. К тому же всегда остается риск, что вся эта конструкция обвалится. Разрабатывая проект, архитекторы вряд ли предполагали, что по воздуховодам будут лазить шесть с половиной человек. Психопат в капюшоне гораздо лучше нас ориентируется в этих стенах, он вполне мог приготовить ловушку с другой стороны и теперь выжидает, пока мыши попадутся в клетку.

– За поворотом выход, – передает по цепочке Богдан. Киваю, прислушиваясь к каждому звуку. Решетка звякнула, копошение с шуршащим звуком, еще одно, двинулись.

Значит, пацан и Тим вылезли. Если что-то было бы не так, наш карманный супергерой сразу бы подал сигнал, его не запугаешь. Все в порядке.

Почти все выбрались, Бодя за поворотом скрывается, я один. А вот и свет! Можно немного выдохнуть и осмотреться. Туннель проходит дальше, в пятнадцати метрах на вертикальной стене узкие полосы света – решетка вентиляции в соседнем помещении. С большой долей вероятности, воздуховоды проложены по всему первому этажу, создавая систему туннелей внутри стен. Можно передвигаться незамеченными, вдобавок, если пацан не шестерка наблюдателя, предположить, где мы выберемся, не так легко.

Тим руку подает, вылезаю. Помещение примерно в десять квадратов, столы с экранами, компьютерные блоки снизу, глобус и куча разбросанных бумаг.

– Что это за место? – спрашивает Рита.

– Комната охраны, – отвечает мальчуган, смотрит на меня. – Я же предупреждал! Почему ты не послушал? Вы не должны были сюда приезжать! Он вас всех убьет!

Богдан хватает пацаненка за плечо, усаживая в кресло.

– А вот теперь ты нам все расскажешь! Кто этот психопат такой и что ему от нас нужно? – настойчиво произносит Гроссмейстер, в плохого копа поиграть решил. – В твоих интересах начать говорить сейчас.

– Богдан! – вмешивается Марина. А вот и хороший полицейский. Ничего в жизни не меняется, что детьми тогда были, что сейчас. – Он ребенок! И он нам помог, не забывай.

– Именно помог. Откуда он мог знать про вентиляцию? – Богдан не спускает взгляд с сорванца. – Я жду ответы.

– Я не знаю, кто под маской, он никогда не снимает капюшон, – очень по-взрослому отвечает мальчуган. – Вы не сможете уйти живыми, вам нельзя было приезжать!

– Значит, он уже убивал раньше? – спрашиваю. Кивает. – Когда ты приходил ко мне, то сказал, что новый цикл уже запущен. Что это значит?

– Это как игра, – отвечает мальчуган. – Он будет убивать одного за другим, пока кому-то из вас не удастся сбежать. Но вы не выберетесь, он всегда выигрывает.

– Значит, ты был здесь раньше, с другой группой? – подходит Тим. – Ты выжил, а они нет. Так?

– Шесть человек, – поднимает глаза ребенок. – Я не смог им помочь. То же самое ждет вас, если вы не успеете выбраться.

– Ты давно здесь? – присаживается рядом с ним Марина, за руку берет. – Сколько таких… циклов ты уже видел?

– Все, – на меня смотрит, так что дрожь пробирает. Представить не могу, что пришлось пережить пацану. Тот достает связку ключей из кармана, протягивает Марине. – Три дня вы уже потратили, у вас осталось семь.

– И что потом? – прищуривается Богдан, ни одному его слову не верит. – Через семь дней?

– Вы умрете, независимо от того, выиграете или проиграете, а цикл перезапустится заново.

– Почему мы? – спрашиваю. – Ты предупредил меня, откуда ты знал, что мы поедем сюда?

– Вы этого заслуживаете, – без капли сомнения произносит парнишка. – Все, кто был здесь, заслужили.

– Бред! – ударяет рукой по столу Богдан. – Чушь полнейшая! Да ладно, ребята. Этот мелкий негодник нас пугает. Это какой-то сюр! Если этот чувак – маньяк-убийца, хлопающий людей пачками, то давно бы перебил нас всех. Он две стрелы в Ладу пустил и оба раза промазал, в Семена вообще не выстрелил, несмотря на то что стоял в паре метров от него. А сейчас еще ерунда про семь дней. Девочки, вылезающей из экрана, только не хватает, но для этих целей у нас есть странный пацан! Семен, Тим, признавайтесь, кто из вас, засранцев, все это устроил?! Девчонки бы до такого не додумались! Что, Казанова, твоя идея? Ты вбивал координаты в навигатор. Я все голову ломал, как больница могла так измениться. Ответ очевиден – это не она! В Питере хватает похожих старых зданий, мы приехали ночью и сразу пошли внутрь, человек, который бывал здесь пару раз, не отличит… Игра затянулась! У Марины астма, ей нужен ингалятор! Было весело, заканчивайте уже свое представление!

Лада стаскивает куртку, сгребая волосы на один бок. Кровь. Стрела порвала не только воротник, она рассекла кожу, оставив глубокий кровоточащий порез. Еще пара миллиметров, и блондинки с нами уже бы не было.

– Вот же… Ублюдок! Нужно обработать. Аптечка? – беспокоится Тим, проводя рукой рядом с раной. Марина головой мотнула, давая понять, что аптечка осталась в холле. – Очень больно? Прости, я должен был быть рядом.

– Хуже бывало, ерунда, кровь уже свернулась, – отвечает она, на Гроссмейстера смотрит, качая головой. – Ключи от палат были там, где ты сказал, ребята не знали этого, вряд ли они могли случайно предугадать эту деталь. К тому же Тим ранен. Все еще думаешь, что это безобидный розыгрыш, который бы никто не остановил после первой травмы? Мне повезло, как и Семену.

– Мы добыча, – выдыхаю, вспоминая пробирающий до костей взгляд. – Ему нет смысла просто поубивать нас. Богдан прав, он действительно мог сделать это, хотя бы пока мы все спали. Но не стал, потому что для него важнее игра. Он нас изматывает, наблюдает и ждет, когда мы начнем действовать. Иначе все это не имеет смысла.

– Что же, тогда не будем его разочаровывать, – рвется в бой Тим, обнимая Ладу. – Теперь мы хотя бы знаем правила игры, а пацан наш козырь. Дадим отпор!

– Нет у нас козыря, – смотрит на пустой стул Киша. Отвлеклись, а маленького негодника и след простыл. К воздуховоду подходим всей группой, ничего. Пока мы разборки устраивали, усвистал. – Мы не можем оставить его одного.

– Можем, – парирует Богдан. – Если предположить, что малец сказал правду, то он и один неплохо справляется. Психопату, по всей видимости, пацан не интересен. Если, разумеется, они не заодно и негодник не выполняет свою роль, запугивая и водя нас за нос. Я ему не верю.

– Ты никому не веришь! – зло бросает Маринка.

– Потому что я единственный из вас стараюсь мыслить логически! То, что здесь происходит, и так не поддается никакому объяснению, а Павлик… Все это вызывает еще больше вопросов, ответов на которые нет. Подумайте сами, картина не сходится! – постукивая костяшками по столу, мотает головой он. – Почему наблюдатель его до сих пор не пришил? Парнишка сказал, что прошел не один цикл. Даже если предположить, что он прячется в стенах и наблюдатель не может его найти, то есть-то мальцу все равно необходимо. Удача не может быть каждый раз на его стороне. К тому же он мог сбежать, когда предупреждал Семена, зачем было возвращаться сюда? И это только пара вопросов, сколько будет их еще, если начать разматывать клубок!

– Потому, что он ни в чем не виноват, – подает голос Рыжик, к стене спиной прижалась, устало подтягивая колени к груди. – Мальчик сказал, что наблюдатель убивает только тех, кто заслужил… Что мы такое сделали?..

– Ничего. Он психопат, и для него все это игра, – обнимаю ее. Мы с самого утра на ногах, Маринкин приступ, психопат с арбалетом, странный пацан. Слишком много всего для одного дня, нужна передышка. Хотя бы пять минут.