Текст книги "Калейдоскоп возможных радостей. стихи как пожатие рук"

Калейдоскоп возможных радостей
стихи как пожатие рук
Мария Ленц (Солозобова)

© Мария Ленц (Солозобова), 2023

ISBN 978-5-0060-7049-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нечто большее

 
Есть нечто большее, чем проза,
Чем боль от первого мороза,
И кружки, встретившейся с полом,
И друга, что забросил школу.
 
 
Есть нечто большее, чем песня,
Чем радость: с кем-то можно – честно,
Чем счастье: кто-то – шаг навстречу,
Чем вера: боль не бесконечна.
 
 
Есть нечто большее, чем письма,
Чем то, что слишком к сердцу близко,
Чем то, что нынче не тревожит.
Есть нечто большее.
Но что же?
 

Смеюсь

 
Весь мир на нас ужасно зол.
И что?
Смеюсь ему в лицо.
Какая суетная грусть!
Я громче, может быть, смеюсь.
 
 
Смеюсь, чтоб им казалось – вздор,
Смеюсь – швыряю все в костер,
Смеюсь – не знаю ни о чем,
Молчу и дергаю плечом.
 
 
И только там, где ночь темна,
Где рана сердца горяча,
Я, глядя в небо из окна,
Смеюсь, но плачу
По ночам.
 

Доверься мне

 
Доверься мне, прошу, от Инь до Янь,
Где прячет ночь забвения края,
Где есть отрада – только не моя.
 
 
Доверься мне. От ноты до черты,
От света глаз до мрачной темноты,
От злого «Вы» до дорогого «ты».
 
 
Доверься мне. От слов до тишины,
От гордости до боли и вины,
До тех исходов, что нам суждены.
 
 
Доверься мне. Едва ли можешь, но
Отчаянно надеюсь все равно,
Что я – цепи твоих побед звено.
 

Ты

 
Ты зажигаешь звёзды каждой своей улыбкой,
Каждой слезой срываешь искры с хвостов комет.
Мой дорогой, хороший, странник с ранимой кожей!
Я не поверю все же: вечной печали нет.
 
 
Ты забываешь годы, ты забываешь числа —
Это твоя защита, способ закрыться от…
Я не поверю все же: ты не живешь без смысла,
Просто порой за сердце тяжкая грусть берет.
 
 
Может быть, раз от раза что-то тебя калечит,
Делает злей и тверже,
Только в уме держи:
Ты зажигаешь звезды в чьих-то улыбках встречных —
И у тебя все будет.
Хватит тоски и лжи!
 
 
Ты забываешь тени, ты забываешь лица —
Значит, того не стоят, мало в них теплоты.
Мой дорогой, хороший:
Худшее не случится.
Это не солнце встало.
Это
Проснулся
Ты.
 

Будущее

 
Что ты хочешь от меня,
Утро завтрашнего дня?
И прекрасное далеко
Бесконечно одиноко,
И разбито, и пропито,
И просеяно сквозь сито,
И проиграно в конце,
И возведено в прицел.
 
 
И на завтрашней странице
Можно снова лгать и злиться,
Бить в лицо, болтать заочно,
Делать культ из одиночеств…
Что ты хочешь от меня,
Утро завтрашнего дня?
 
 
Пусть прекрасное далеко —
Ручеёк до водостока,
Но хотя бы каплю света
Я возьму со всей планеты
И пролью, поклявшись снова:
Все проходит. Я готова.
 
 
Ты ведь будешь у меня —
Утро завтрашнего дня.
 

Нить

 
Заколочено с черного – я не иду с парадной.
Нет вещей еще проще, чем дергать нить Ариадны,
Выходя в лабиринт как искатель своих дорог.
Это может быть способом выбиться из тревог,
 
 
С апельсиновым солнцем себя ощутить как солнце,
Отпустить невозможное – даже когда вернется,
Переделать мотив, что задергал до рваных нот.
И клубок размотается, и темнота уйдет.
 
 
И ведя себя в собственных чащах, в тенях и бликах,
Я внезапно увижу, как мало добьешься криком.
И от шепота нить-паутинка дрожит в ночи:
Если можешь сказать —
Обязательно
Не молчи.
 

Лист

 
На ветру бесконечно трепещет отчаянный лист,
Оторваться от ветки не время, казалось бы, но
Он отчаянно хочет почувствовать новую жизнь —
Залететь в твое сонное, в шторах зелёных, окно.
 
 
Из окна одиночество смотрит глазами котов,
Серебристая дымка окутала город с утра.
И так хочется песни писать, но выходит не то,
И решается лист: полететь в бесконечность пора.
 
 
И взлетает он выше, чем думалось даже взлететь,
Оседает на крыше, чтоб алым подкрасить закат.
Хорошо, что мы всё-таки думаем о красоте,
И теплом чуть искрится
Наш светлый,
Рассеянный взгляд.
 

Романтика прошлого

 
В шуршащих юбках я присяду
На потемневшую скамейку,
И в алых листьях винограда
Найду в ушедшее лазейку.
 
 
Хочу быть рыцарем и дамой,
Венцом на царственном челе,
Хочу портретом быть и рамой,
И алым угольком в золе.
 
 
Но мир сегодняшний гудит
Автобусами, новостями,
И несравним рекламный щит
С пейзажем в золочёной раме.
 
 
И кто-то сделает нас тоже
Потоком лент, иллюзий, лиц.
Нет людям ничего дороже,
Чем времена с чужих страниц.
 

Повезло

 
Дорогой мой маленький ангел с крыльями на излом!
Нам с тобой повезло,
Уверяю:
Нам с тобой повезло.
 
 
Мы с тобой занимались блажью, чушью и ерундой,
Как котята бездомные мокли под дождевой водой.
Принимали людей беспутных, тушили свет,
А потом оказались спутниками
Чужих планет.
 
 
Мы прощаем себе и другим
Причиненное в чем-то зло.
 
 
Мы живые, мой ангел.
И нам с тобой
Повезло.
 
 
Если кто-то решит, что это
Не лучший год,
То я честно скажу:
В грядущие —
Повезёт.
 
 
Дорогой мой маленький странник
С лучиком фонаря!
Никогда не думай,
Что ты
Что-то сделал
Зря.
 
 
И мы входим в новые реки
Со старым веслом,
И срастается на лопатках
Больного
Крыла
Излом.
 

Кофейный этюд

 
Пусть не ма́нят края винных чаш —
Не близка мне нелепая блажь
Алкогольных паров.
 
 
Я губами приникну к краям,
И воскреснет вновь бодрость моя,
Сонный сдернув покров.
 
 
Сладость с горечью мягко смешав,
Утомится в разломе душа —
И найдется на дне
 
 
У кофейной моей тишины.
Мне все бедствия враз не страшны —
Я стократно сильней.
 
 
Это слишком возвышенный стиль,
Он похож на бенгальский фитиль —
Вспышка слов и дымок.
 
 
Но иначе воспеть не могу,
И отдам даже сердце врагу —
Но не кофе глоток.
 

Безгранично

 
Прихожу из трамвайного звона,
На пороге квартиры стою.
Даже если люблю беззаконно,
Все равно как-нибудь допою.
 
 
Даже если за дверью нет места,
Даже если они говорят:
Эта может хоть надвое треснуть,
Только бы чей-то выпросить взгляд.
 
 
И мне кажется, что безгранично
Ощущается это тепло.
Хоть о нем говорить – неприлично,
Я не верю, что мы – это зло.
 

Вера

 
Перестань, пожалуйста!
Даже если время безжалостно,
Даже если холод и лезвия,
Даже если злые и трезвые
Будни.
 
 
Перестань, хорошая!
Даже если песни заброшены,
Даже если всюду неласковы,
Даже если тускнеют красками
Люди.
 
 
Перестань, не вычеркни,
Даже если слышат лишь притчами,
Даже если зеркало хмурится,
Даже если ливни по улицам.
Что же?
 
 
Я пишу – а значит, мне верится,
Сквозь асфальт пробилась, как деревце,
Та надежда, что не развеется —
Сможешь!
 

День субботний

 
«У Спасителя нет аргументов,
Обойдемся без экспериментов!
Нам хватает доходов от стада, —
И неоновых вывесок сочных,
От которых горит автострада».
(Мы в порядке, но это не точно)
 
 
«У Пилата хорошие связи.
Он прижат, но не бьется в экстазе.
Ему очень обидно все портить,
Но приходится все-таки малость.
Он жалеет о прошлом комфорте,
С его рук утекает усталость».
 
 
У Петра бесконечное горе —
Он был с Ним на горе или в море,
Он пошел до заката и дальше,
Но теперь не хватило чего-то,
И дрожит его голос от фальши.
Вечно тянется жуткая нота.
 
 
А три дня —
Это долго и страшно.
 
 
И единственный способ проверить —
Заглянуть в приоткрытые двери.
И блажен, кто не ведал сомнений.
 
 
Воскресенье – навек воскресенье.
 

Ветер

 
Ветер кажется мне тем единственным, кто не предаст.
Как начать что-то строить, когда ты по сути – балласт,
Несозвучная флейта, страница с отсутствием слов?
Ветер кажется тем, кто бесплатно подарит тепло.
 
 
Хорошо бы и люди могли превращаться в ветра!
Я так часто мечтаю кружить в облаках до утра,
Но мне снится дорога и гул неземного метро,
И я просто лечу по тоннелю, как пыль и перо.
 
 
Ветер кажется мне тем единственным, кто не солжет.
С каждым годом мы дальше от нас, обнуляется счет…
Как начать что-то строить, когда ты тяжел от костей?
Я люблю тебя, ветер.
Ведь ты не герой новостей.
 
 
Умоляю, лети по своим вне-расчетным путям!
Это будет примером для нас, как маяк, а хотя…
Маяки – это просто огни, и они не навек.
Ветер, я извиняюсь.
Прости меня.
Я человек.
 

Закат

 
Солнце горит апельсиново,
В море садясь золоченое.
Те кто лелеет насилие —
Загнанные, обреченные.
 
 
Море окрасится розовым,
Руки сплетутся как ветки.
Мы для хорошего созданы,
Но не для страха и клетки.
 
 
Так что в руках наших знание:
Тот, что стремится к рассвету,
Может быть собственным пламенем,
Облаком, радугой, ветром.
 
 
Солнце горит апельсиново,
В море садясь золоченое.
Это лишь время бессилия,
Не навсегда нам врученное.
 

Сказка о неправильном счастье

 
Принцесса влюбилась в дракона.
Позор! Нарушенье закона!
Трубите, трубите в трубу!
 
 
Не будет прощенья девице —
Нельзя же в урода влюбиться,
Сломав королевству судьбу!
 
 
Как будет он править, скажите?
Хватайте, кричите, вяжите,
Накиньте хоть петли, хоть сеть!
 
 
Принцесса – и гад подколодный.
Не здраво, нечестно, не модно!
Тьфу, гадость – аж стыдно смотреть.
 
 
Гудит королевство от гнева,
Рыдает в ночи королева,
Король поседел и усох.
 
 
Принцесса уснула в пещере,
А муж ее, пасть не ощерив,
Кольцом обернуть ее смог.
 
 
И гребень – стена крепостная.
(Пусть рыцари, горько стеная,
Бросают все копья с горы)
 
 
Они улетят на рассвете,
И будут их странные дети
Смотреть с высоты на миры.
 
 
С годами пришлют к ним пергамент:
«Коль муж драгоценный не занят,
Прибудете, может, к зиме?
 
 
К тому ж, на тепле сэкономим…
А кроме, а кроме, а кроме…» —
Иль что там у них на уме.
 
 
Принцесса, смеясь от досады
Подумает: «сами вы гады!»
И вежливо вышлет ответ.
 
 
«Мы рады бы, только не можем —
И нас, безусловно, тревожит…
И мы благодарны… но нет».
 
 
И в общем-то это неважно:
Ни страхи, ни мнение граждан,
Ни крики, ни брань, ни молва.
 
 
Есть только твой собственный выбор.
Спасибо вам, люди, спасибо,
За добрые ваши слова.
 
 
А слово немногое весит,
На свете достаточно песен,
На свете достаточно стен.
 
 
И всем угодить невозможно,
Пусть вас никогда не тревожит
Чужая боязнь перемен.
 

Мы

 
Неважно – в профиль ли, в анфас,
Какого дня, какой недели…
Мир слишком преисполнен нас —
Мы кружимся на карусели
 
 
Земной, и небо тянет вверх,
За нитки дергает бессчетно.
Я собираю первый снег,
Сбиваясь в январе со счета.
 
 
Переливаюсь через край
В ручьях весенних беспечальных,
Лечу на крыльях птичьих стай,
На звездных гвоздиках качаюсь.
 
 
Я прорастаю влажным мхом,
Я разбиваюсь на частицы.
Не надо думать о плохом —
Оно, быть может, не случится.
 
 
Неважно, в профиль ли, в анфас,
В каком году, в каком регистре…
Жизнь – это музыка о нас,
А души —
Дирижёры жизни.
 
 
Пожалуйста, звучи смелей —
Хорошим, искренним мотивом.
И пусть армады кораблей
Плывут к надежде, невредимы.
 

К ужину

 
Душа сплетала кружева.
Мы заказали к ужину
Беседы о тепле.
 
 
Мне кажется, что ветрено.
И гнутся многоцветия
К иссушенной земле.
 
 
Иссушенные, скучные,
Завесим небо тучами,
Потратимся на грусть.
 
 
И снова это кружево
Не то, что было нужно бы,
Но если есть
То пусть
 
 
Останется, не движется…
Я закрываю в книжице
Надежды и мечты.
 
 
И домыслы – репризами.
Пропущенные вызовы,
Безмолвье,
Кофе,
Ты.
 

Неважно

 
Это неважно:
Мир не бумажный,
Пепел не снег.
Жаль, что я просто
Слишком несносно
Трачу свой век.
 
 
Это не страшно:
Многоэтажно
Сложены дни.
Я обещаю:
Время прощает.
Боль, извини.
 
 
Это не вечно:
Камешки в речку,
Вечер погас.
Может быть, правда
Сбудется завтра
Что-то о нас.
 

Взрослая

 
Шла Саша по шоссе
И сосала сушки —
Тяжело писать эссе
И в квартире душно.
 
 
За стеной орет сосед,
Кофе недопитый…
Почему-то только кот
Дрыхнет как убитый.
 
 
Саша любит пирожки
С вишней и с капустой,
Но пока что сушки ест —
Пресно и невкусно.
 
 
Взрослый мир для Саши – вздор,
Только ей за тридцать.
Скрип качелей, тихий двор —
И покой лишь снится.
 
 
Шла Саша по шоссе,
Глядя в даль рассвета.
Туфли в утренней росе,
В кулаке конфета.
 
 
Тяжело успешной быть
В мире динамичном.
Хочется, как лодка, плыть —
И летать как птичка.
 

Как кошка

 
Как кошка, увернусь от рук:
Не надо гладить.
И это будет не испуг,
А правды ради.
 
 
И станет стыдно за стихи —
Тускнеют краски.
Но разве люди тем плохи,
Что пишут сказки?
 
 
И вновь, и вновь мне пережить
Чужие песни,
И нить в ладони задрожит —
Всего чудесней.
 
 
И что, что мне не удалась
Простая повесть?
Меня грызёт давно и всласть
Глухая совесть.
 
 
Как кошка, я свернусь клубком,
Усну до завтра.
И утро – теплым молоком,
И свет – на завтрак.
 
 
Быть может, это только блик
В чужой тетради.
И очень хочется на миг —
Других погладить.
 

Колдунья

 
Змеи нежно обовьют мои руки до локтей.
Я о полночи пою, только нет Луны нигде.
Я не злая, приходи, будем пить полынный чай,
Чтобы пустота в груди не пугала по ночам.
 
 
Волки по следу идут, но под лапами обрыв.
Я так счастлива, врагов сотни лет назад забыв.
Я не злая, не дрожи, вот рубины и вино,
И совсем ни капли лжи – звезды светят нам в окно.
 
 
Ворон сядет на плечо, серебро слепит глаза.
Как неистово любить, если нужно отказать?
Я не злая, только ночь просочилась в строчек вязь.
Утро страхом не порочь —
Вот и сказка началась.
 
 
Дети спят под светом звезд, волки берегут щенят,
Я взмахну руками лишь – и монеты зазвенят.
Мой рассвет меня предал, вот и сплю пять сотен лет,
И помимо снов моих
Ничего
На свете
Нет.
 

Научи меня

 
Научи мое сердце спокойствию фьордов,
Беспечальности синих безжалостных льдин.
Я несчастный чудак неприглядного сорта
И сижу в желтизне фонарей я один.
 
 
Научи меня спать и не видеть печалей —
Ведь бывают же души, лишенные снов!
Колыбели метелей меня не качают,
Кровь бурлит неспокойствием ранних ручьев.
 
 
Но могли ли иначе сойтись мои звезды?
(Может быть, я в гордыне повинен? Прости!)
Мне менять свой набросок и скучно, и поздно —
Это то, что опорой
Мне служит в пути.
 

Если я

 
Если я по тебе скучаю,
То могу ощущать – плечами,
И ресницами, и глазницами,
И не встретившимися лицами
В гулкой пасти метро Московского…
Мне не нужно оттенка броского:
Мята, персик, полынь, горчица.
Это все как-нибудь сгодится.
 
 
Если я по тебе скучаю,
То мешаю тепло с печалью,
С невозможным и вероятным,
С уязвимым, живым, приятным.
Мне не нужно фальшивой нежности —
У меня вечный стиль небрежности
И зачеркнуто в эпилоге:
«Я лишь голос моей тревоги».
 
 
Если я по тебе скучаю,
То сама в себе замечаю,
Как плету и сплетаю сети.
Мне привычно одной на свете!
Мне хватает и снов, и весен,
Мне не нужно кого-то бросить.
 
 
Но как славно звучит, однако:
«И скучать по кому-то —
Благо».
 

Разрыв

 
Мне хватает твоих до свиданий и здравствуй —
Не хочу быть персоной по типу балласта.
Не хочу пить чаи за чужое здоровье —
У меня от нечестных людей сквернословье.
 
 
Не хочу поцелуев со вкусом курилки,
Не хочу ржавых стружек на донце копилки,
Не хочу завываний в тоннеле подземки —
Мне нужны только добрые мысли у кромки.
 
 
Разве вместо звезды прикрепляют подделку?
Разве кит погружается в воду, где мелко?
Мне хватает твоих до свиданий и скоро —
Ты хороший ремонтник для сердца-мотора.
 
 
Если нет никого, кто с тобою сравнится,
То я спрячу наш мир на бумажных страницах,
Оцифрую всех фей и все сказки до края —
И узнаю, о чем мы.
Клянусь, что узнаю.
 

Всегда и никогда

 
Сестра, пришлите скальпель и зажим
По почте пациенту. Пусть он сам
Вскрывает свой неправильный режим
И взглядом протыкает небеса.
 
 
Рассвет фонарной пустоши блестит
На донышке с трудом раскрытых глаз,
И нужно снова в новый день идти,
Подставить ветру профиль и анфас.
 
 
Сестра, пришлите ваты и бинтов
На адрес пациента. Не до них!
У нас тут кое-кто почти готов
Родить нелепый и невнятный стих.
 
 
И громкий крик терзает провода,
И кажется, что был напрасным плач,
Но мы с тобой – всегда и никогда —
Виновники поэм и неудач.
 

Общественное порицание

 
Снимал кота сотрудник МЧС,
Ведь кот опять на дерево залез.
Кот исторгает криком дикий ужас,
А мог бы кушать дома вкусный ужин.
 
 
Но очень жаль, что все пошло иначе,
И кот сидит на ветке, горько плача.
Он пожинает плод своих желаний,
Ему по жизни не хватало знаний!
 
 
Снимал кота сотрудник МЧС,
И все кругом испытывали стресс.
«Дурацкий кот, и мать его гулена!» —
Презрительно прокаркала ворона.
 
 
«Таких глупцов закручивать бы в банку!» —
Сказала осуждающе гражданка.
А участковый, покривив лицо,
Покуривал с досадой и ленцой.
 
 
Снимал кота сотрудник МЧС,
И тучи заслонили гладь небес.
Дождем кота промочит – это ясно,
Он мог бы знать, что наверху опасно,
 
 
Он мог бы посмотреть прогноз погоды,
Он мог бы подавить свой зов свободы,
Он мог бы спать, он мог бы не родиться…
Внизу толпятся лица, лица, лица.
 
 
И только тот, кто лестницу держал,
Всех молча понимал и уважал.
 

По частям

 
Я пока что себя продолжаю
Собирать по частям на лету
Из кружки немного ржавой
Пью реальность – и лучшего жду.
 
 
И расколотых звезд отражение
В моем старом колодце дрожит.
Я молчу, принимая решение:
Мне неистово
Хочется
Жить.
 
 
Зачерпнув уходящего мая,
Перестану бояться теней.
Что нас ждет, я, конечно, не знаю —
Но надеюсь,
Что там —
Не темней.
 

Блюз старой девы

 
Никогда не соглашайся на меньшее:
Одинокая добрая женщина,
Старая любительница джаза и коньяка,
Обнимающая в лености облака…
 
 
Никогда не соглашайся на меньшее:
На трюмо, где два зеркала в трещинах,
На кошачьи причуды и крики,
На варенье из кислой клубники.
 
 
Никогда не соглашайся на меньшее:
На любовь, что другими обещана,
Но не выдана в должном объеме.
Никогда не сдавайся, а кроме…
 
 
Никогда не снижай ожидания.
Лучше честно сказать «до свидания»,
Лучше снова поставить пластинку,
Засыпая с закатом в обнимку.
 

Несущественно

 
Какая разница, мой друг,
Какого цвета этот ветер,
Зачем мы пляшем на планете,
Где компас, что укажет юг…
 
 
Какая разница, мой враг,
Какие сны приснятся былью,
Куда пропали наши силы,
Где те, что нам желали благ.
 
 
Какая разница, мой свет,
Какие люди нас предали,
Зачем так много пуль и стали,
И где закончится сюжет.
 
 
Какая разница, мой век?.
Мы все еще стоим у края,
И эта наша жизнь шальная —
Всего лишь речки быстрый бег.
 

Птица

 
Ты обрыв под моими ногами,
И когда я смотрю в темноту,
Понимаю, что яркое пламя
Заодно с твоей яростью чту.
 
 
Ты клинок, что уснул в моих ножнах.
Может быть, это только слова,
Но холодное сердце не может
Говорить, что оно – голова.
 
 
И, пронзенная ласково спицей,
Я мечтаю о новом огне,
Что меня, словно дикую птицу,
В дар отдаст голубой вышине.
 

Единственный путь

 
Системно и бессистемно
Дрейфуя в волнах и звездах,
Мы коротко вспомним: где мы?
И снова ныряем в воздух.
 
 
Планеты летят навстречу,
Осколки ломают вектор.
Мы собственный мир калечим —
Но мы же в итоге лекарь.
 
 
Хорошие будни стынут,
Плохие – дымятся лавой.
И космос, где мы едины,
Пока не захлопнул ставни.
 
 
И вакуум давит рёбра,
И кажется слишком страшным
Тот факт, что быть просто добрым —
Единственный путь, что важен.
 

Юность

 
Мальчик кричал: «волки!»
Женщина в черном шёлке
Путала нити времен.
Мальчик увидел профиль
И осознал: влюблен.
 
 
Горько дымят пожары.
Вечность схватить за жабры
Смертному не дано.
В окна вы смотрим жадно,
Пьем как грозу вино.
 
 
Женщина нож прячет:
Если нельзя иначе,
Будет последний вскрик.
Вырос мужчиной мальчик —
И потерял язык.
 
 
К слову, слова лишни —
Каждый себя пишет
Коротко: выдох-вдох.
Тише, мой милый, тише:
Вряд ли бы кто помог.
 

Топор весны

 
Добрый друг, не руби сплеча,
Не выплёвывай рыб в водоём.
Наша кровь сейчас горяча,
И мы будем нырять вдвоем.
 
 
Мост ломает хребет Луне,
Наши вещи украли псы.
Я не знаю, по чьей вине
Я в траву упаду босым.
 
 
И от яблок горчит во рту,
Потому что запретный плод.
Мы плывем с тобой на плоту
В ту страну, где любовь живет.
 
 
Добрый друг, не лови синиц,
Потому что крылаты сны.
Это шепот чужих страниц:
Мы зарыли топор весны.
 

Сбудемся

 
Мы сбудемся, мы состоимся —
Попозже, но все ж непременно.
И те, кто нам больше не снится,
Отхлынут, как белая пена.
 
 
Хорошие, мягкие руки
Обхватят усталые плечи.
Мы – рыцари вечной разлуки,
Остывшие чаем под вечер.
 
 
Мы справимся, мы перемелем —
Проветрим и в сердце, и дома.
И песни, которые пели,
Запишем для новых альбомов.
 

Неодиночество

для М.

 
Звони, но если хочется – молчи.
Хорошие привычки входят в моду:
Мы сердце закрываем на ключи
И делаем все ставки на свободу.
 
 
Молчи, но если хочется – открой.
Мы заварили чай из звезд небесных.
Как странно, что случается весной
Такая изумительная бездна.
 
 
Пиши, но если хочется – живи,
Ловя приветы из улыбок встречных.
Как славно, что безмолвие в крови
Вплетает души в ласковую вечность.
 

Они говорят

 
Они говорят, что все это напрасный труд:
Ты их не достоин, ты не дорастаешь до…
Как странно, что люди всегда от кого-то ждут,
Что кто-то им будет пылинки снимать с пальто,
 
 
Смеяться над страхом, разделывать сердце в прах,
Кидаться мечтами, раскалываться на две…
Они говорят, что желают тебе всех благ,
Но вовсе не это хранят в своей голове.
 
 
Пожалуйста, славный, не думай, что мир таков!
За лживые будни постылые не держись.
Я тоже хочу обойтись без сплошных бинтов,
Чтоб больше не били…
Но разве об этом жизнь?
 
 
Ведь есть же цветы и закаты, стихи и смех,
Страницы журналов и ласковых глаз разрез…
Они говорят, что ты худший росток из всех,
Но ты – это просто
Огромный
Тенистый
Лес.
 

Я буду драться за тебя

 
Я буду драться за тебя,
Когда ты сам себя обрушишь.
Я буду правильно смотреть:
Не в сторону, а прямо в душу.
 
 
Пусть люди делают за нас
Любые выводы и жесты.
Я буду рядом, и тогда
Все будет правильно и честно.
 
 
Я буду драться за тебя —
На жизнь, на смерть, на сталь, на ветер.
И это будет только для
Того, чтоб спелись мы на свете.
 
 
И даже если нас двоих
Вплели в различные узоры,
Я буду жить, как этот стих,
Как звезды, травы, реки, горы.
 
 
Я буду драться за тебя —
Пусть руки сводит легкой дрожью.
Какие глупые слова!
«Не сможем?»
Нет.
Конечно, сможем.
 
 
Не страшно – вдаль, не страшно – ввысь…
Я становлюсь свободней птицы!
Но ты вдруг скажешь:
«Не дерись.
На радость
Сила
Пригодится».