Текст книги "Пикник на Желтой Мельнице"

Пикник на Желтой Мельнице
Мария Сорокина

Фотограф Ольга Батурина (olgabaturina.com)

Редактор Георгий Манаев

© Мария Сорокина, 2017

© Ольга Батурина (olgabaturina.com), фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-4872-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Я почти ничего не знала о Славе Полунине и Желтой Мельнице, пока однажды мне не позвонили и не предложили поработать там поваром на фестивале «Пикник как искусство» 3 июня 2017 года. Это звучало заманчиво – поместье под Парижем, вдумчиво обыгранный праздник с несколькими тематическими зонами. Ехали любимые и уважаемые коллеги и я тоже согласилась, хотя не ждала ничего экстраординарного. Я много работала на фестивалях. Но Желтая Мельница оказалась не обычным домом и не обычным садом. Шагнув за ее ворота я упала в кроличью нору.

Подарок

Близился мой день рождения, и я безумно хотела уехать. Куда угодно, просто побыть немного одной. Всерьез, впрочем, этот вариант не рассматривался. Праздник семейный, да и работы было по горло. Но однажды вечером Андрею позвонили.

Это была Даша Потапова, организатор разных красивых мероприятий во Франции. В прошлом году Андрей приезжал к ней в Прованс, готовить на вилле для группы туристов. Теперь Даша звала на фестиваль пикников под Парижем, делать плов в юрте. Краем уха я слышала, как Андрей начал объяснять, что у него не оформлен загранпаспорт, а когда зашла на кухню, он рассказал, что на пикнике будет вегетарианская зона, и он посоветовал Даше связаться со мной.

Даша описывала нечто невероятное. Что все произойдет на Желтой Мельнице Славы Полунина. Что сад будет разделен на двенадцать зон, и в каждой будет свой пикник с темой, главным цветом, декорациями и едой. Что вегетарианская зона будет находиться на плоту, и там можно поставить только переносную газовую плитку, но в доме есть кухня, и заготовки можно сделать заранее. Что все произойдет 3 июня. Могу ли я приехать? Без гонорара – но с оплатой дороги и проживания. И еще – могу ли я уже завтра прислать меню (только еда должна быть красно-зеленая, как и сам пикник)?

Я сразу сказала, что могу. Всё это звучало как сказка. Я соскучилась на кухне, мне хотелось приключений. Работа падала на 2 и 3 июня, оставалось только прилететь 31 мая, и у меня получался день рождения в Париже. А ведь я не была там с тех самых пор, когда была еще управленческим консультантом. Тогда меня отправили на три дня в командировку, и именно там, сидя в шикарном офисе с видом на Эйфелеву башню, пристегнутая намертво к рабочему месту, я окончательно поняла, что разлюбила свою профессию. Теперь все было бы по-другому. Париж был бы совсем моим, пусть и всего на один день. Это был неожиданный бесценный подарок.

Меню я составила сразу: придерживаться красно-зеленого в вегетарианской еде оказалось проще простого. Даша одобрила мой выбор блюд; я очень обрадовалась, но вдруг осознала, что с поездкой у меня возникают две проблемы. Во-первых, до отъезда оставалось всего две недели, а у меня истекла виза. На следующее утро я рванула во французский визовый центр и подала документы. Их приняли. Пообещали ответить через 5—7 рабочих дней. Я успокоилась.

Во-вторых, весь предыдущий месяц я согласовывала большое пикниковое мероприятие под Москвой с нашей едой и обслуживанием, и состояться оно должно было именно 3 июня.

Хлопоты

В другой раз Андрей бы не обрадовался, но тут он так хотел поддержать мою затею, что решил – будет отдуваться на работе за двоих. Мы посмотрели, что нужно было сделать в мое отсутствие, и явных проблем обнаружили две: мелкие пирожки и общий объем работы. С мелкими пирожками согласилась помочь мастерица Элечка. С общим объемом мы решили справиться, пригласив кухонную помощницу. Подбор команды у нас только начинался, так что находить нового человека каждый раз было отдельной задачей. Тут помогла площадка You.do, где я договорилась с девушкой Юлей. Андрей беспокоился: «Она хоть симпатичная?», а я заверяла его что старалась. С Димой и Лешей, нашими мастерами работы на выезде, у меня уже было все обговорено, так что людей хватало. Оставалось только написать всем подробные инструкции.

За этим занятием меня и застала Даша, позвонившая за пять дней до отъезда. Оказалось, что я не прислала ей список продуктов, но это еще полбеды. Подняв трубку, я вспомнила, что мне до сих пор не отдали паспорт с визой. Даша тоже разволновалась – но прямо в этот момент мне пришла смска, что мои документы в визовом центре. Разумеется, без указания, что в них – виза или отказ? И это в пятницу вечером, с ближайшей возможностью забрать в понедельник утром.

Я приехала чуть ли не к открытию. Посидела в очереди. Получила конверт. Долго смотрела на даты и не могла понять, хорошо это или плохо. Потом я поняла: мне дали визу на четыре года. Дали бы на пять, если бы срок действия паспорта позволял. Я почувствовала, что прямо-таки расту над собой. Теперь нужно было найти в Париже квартиру на послезавтра.

Важный параметр в поиске был один – вид из окна. Меня давно подмывало предложить Airbnb превратить этот параметр в галочку при отборе вариантов, но пока я просто просматривала все фото вручную. К счастью, почти сразу мне попалась студия напротив Сорбонны с видом на Эйфелеву башню. Все необходимое (wi-fi и кухонька) там вроде были, и я ее забронировала. Нажав на кнопку, увидела примечание «шестой этаж без лифта» и решила, что это судьба. Прямо как в Стамбуле.

Квест

Как и для Стамбула, я закинула в чемодан сарафаны, тапочки, ножи, штопор, специи и вьетнамский кофе. Добавила банку тахины (Даша сказала, что на месте с ее покупкой могут быть проблемы) и прыгнула в такси.

Напиваться в самолете с незнакомыми мужчинами на этот раз не стала, решила, что я уже взрослая, почти 32. Хозяин студии прислал мне письмо, где говорилось, что из аэропорта надо ехать на электричке. Я купила билет в автомате с валиком для выбора опций и поняла, что приехала. Что я очень люблю Париж.

Остальная часть письма меня немного напрягала. Оно было примерно на страницу и с любовью, шаг за шагом, описывало, как войти в квартиру. Дочитать до конца мне не удалось ни разу, потому что где-то на третьем абзаце становилось ясно, что слишком многое может пойти не так. В самом конце, правда, было указано, где ближайший магазин продуктов и пара кафе, в которых хорошо готовят за адекватные деньги. Меня больше интересовал магазин, и это оказался Monoprix, куда я ходила все те восемь месяцев, пока училась в бизнес-школе в Фонтенбло. Выйдя из метро, я сразу увидела знакомую вывеску и почувствовала себя как дома.

На нужный угол улиц я вышла легко: опция загрузить заранее карту Google в телефон меня просто восхищает. Рядом со входом в книжный магазин действительно оказалась красивая синяя дверь с номером 52. Я достала письмо и прочла, что надо ввести пятизначный код. Он сработал, и я попала в прихожую с почтовыми ящиками на стене. Тут надо было найти ящик с надписью FILANDROV и взять из него ключи. Вопрос, как я его открою, возникал у меня неоднократно, но почему-то я его так и не задала. Ящик же оказался на месте и просто-напросто был открыт.

Связка ключей лежала среди газет и рекламы. Следующее предложение говорило, что надо подобрать ключ к двери во внутренний двор, но что замок «с характером». Ключ надо вставить до конца, затем потянуть немного на себя и тихонько попробовать повернуть, не слишком усердствуя, потому что насилия замок не любит. Раз уж это обещало быть надолго, я сняла с плеча сумку с компьютером, повесила пальто на чемодан и взялась за дверь.

Все получилось быстро, из внутреннего двора я попала на лестницу и очень радовалась до тех пор, пока не включила свет. Это была деревянная винтовая лестница шириной с мой чемодан, с европейской размеренностью ведущая на европейский же шестой этаж. Я повесила компьютер назад на плечо, пальто на руку. Сложила ручку чемодана и взяла его свободной рукой. Посмотрела на свои каблуки и колготки, которые в трезвом виде почему-то надела в дорогу, зная что в Париже жара, и пошла наверх.

На месте

Мокрая и немного запыхавшаяся, я прочла следующее предложение. Оно сообщало, что моя дверь – последняя по коридору справа, и что обычно она заперта только на нижний замок. Открыв дверь, я тут же чуть было не закрыла ее обратно. Внутри нельзя было и вздохнуть. За день чердак раскалился под 28-градусным солнцем. Я распахнула окно и вышла на балкон, на который строила столько планов.

С ним все было отлично, меня даже не расстроил тот факт, что места на балконе едва хватало, чтобы уместить стул. Прямо по курсу было красивое здание, в окнах ходили серьезные люди в костюмах. Потом был купол, похожий на Sacre Coeur, но другой. Слева зеленый парк и много неба. Справа Эйфелева башня. Я подумала, что это подойдет.

Зашла обратно внутрь, распрощалась с одеждой, включила вентилятор, стала включать интернет. Нужная сеть никак не находилась, и я пошла на поиски роутера. Пришлось осмотреться. На входе в студию был коридор где-то метр на метр, который по совместительству был кухней. На правой стене – этажерка с чайником и посудой, как у моей бабушки. Пять разных тарелочек, оббитых по краям, столько же разных вилок, пара чашек, но при этом один вполне приличный бургундский бокал. На левой стене – раковина, мини-холодильник и индукционная плитка, включающаяся в розетку через проход.

Сама комната была площадью с нашу кухню, со столом и двухместной кроватью, под которой, в конце концов, нашелся роутер. Я вынула его из розетки, посчитала до двенадцати и воткнула обратно. Сделала так трижды, но сеть так и не появилась. Пошла в душ.

Ванная выглядела вполне функциональной, только длина собственно ванной была очень трогательная. Выйдя же, я обнаружила работающий вайфай и решила что французские роутеры, должно быть, просто загружаются дольше наших.

Было всего пять часов вечера, и я вдруг поняла, что совсем не устала. И что в пяти минутах от меня – набережная Сены и Собор Парижской Богоматери. Надела сарафан и тапочки. Взяла телефон и пошла по лестнице вниз.

Париж

Бульвар Сен-Мишель, по которому я шла к реке, состоял практически из одних книжных магазинов, выставивших на улицу большие развалы. Первый же стол, к которому я подошла без особенной надежды что-то понять, оказался кулинарным. Мне бросился в глаза громадный том Клаудии Роден об Испании, а я ведь и не знала, что такой есть. Вот бы иметь такой дома, да еще на французском. К тому же стоил он почему-то меньше десяти евро. Вокруг лежало несколько книг о потрохах и домашней шаркутерии, тоже очень манящих, но я еще помнила, как поднималась по лестнице с чемоданом. Решила, что до завтра они не убегут, а я придумаю, как отправить их домой прямо из Парижа, чтобы не тащить на себе.

На улице было людно, расслабленно и весело. Ко мне обратился молодой человек с листовкой и стал что-то объяснять про благотворительную организацию, для которой он привлекает волонтеров. Язык я почти забыла и понимала что-либо с трудом. Он не взялся объяснять по-английски, и мы с улыбкой попрощались. Мне польстило, что он подумал, будто я из Парижа.

Переходя Сену, я увидела знакомые места, обрадовалась, дошла до собора. Села напротив. Всегда любила его, даже когда еще ни разу не видела, а только читала о нем у Гюго. Но тут мне стало хотеться есть, и я повернула назад.

Monoprix встретил меня холодильником, полным разного розового, и я выбрала что-то прованское. Как всегда в европейских супермаркетах, у меня разбежались глаза. Фуа-гра, оливки, тапенады, сыр, мини романо, спаржа, спелые нектарины, спелые авокадо. Придя на кассу и поглядев в свою тележку, я поняла, что со следующим подъемом на этаж тоже будут проблемы, и купила большую сумку.

Жара, наконец, спадала. Я вытащила на балкон стул. Другой поставила сбоку в качестве столика. Открыла бри. Налила себе вина. Впервые за несколько месяцев мне захотелось что-то написать. Пусть всего абзац, но как же мне этого не хватало. Солнце медленно садилось, небо розовело, а я думала, что же произошло со мной за этот год, закончившийся так неожиданно.

Балкон

Я уже так привыкла быть собой недовольна за то, что успеваю меньше чем надо, пью и ем больше чем надо, плохо выгляжу и уже совершенно не знаю, чего хочу, что мне очень странно было взглянуть на все с некоторого расстояния.

Я поняла, что в свои 32 я красивая и здоровая, у меня цветет бизнес и чудом выздоровел кот. И вообще у меня три кота, да таких красивых и умных, что даже поверить сложно. Что у меня самый любящий на свете муж и родители – всем родителям родители. Мало того, у меня недавно появился деловой партнер моей мечты и начинает собираться команда расчудесно талантливых сотрудников.

Почему же я все время недовольна? Потому что устала. Потому что работы очень много, а мне хочется чаще вот так уезжать. Но для этого надо, чтобы заказы в мое отсутствие выполнялись без сучка и без задоринки. Я скрестила пальцы по поводу приближающегося мероприятия, которое послезавтра должны были делать Андрей и Дима.

К этому моменту бутылка розового наполовину опустела, а бри почти исчез. Стемнело, и все вокруг засветилось огнями. От красоты было больно глазам, и я начала рыдать. Этого мне тоже очень не хватало. Все было как-то некогда, да и Андрей очень всегда переживает, глядя на это.

Когда закончила, я вспомнила про фуагру в сотерне, ожидающую в холодильнике, и почему-то про «Сабрину» с Одри Хепберн. Всегда обожала это кино. Досмотрела до занятия в «Le Cordon Bleu», где она поставила суфле в духовку, которую забыла включить, и заснула. Прямо на балконе.

Парк

Как и обычно, после ночного обжорства с возлияниями проснулась я не в лучшей форме. Заварила кофе и села читать в фейсбуке поздравления. Ощущались они как-то незаслуженно, учитывая, что разгул уже произошел, не дожидаясь наступления даты. Андрей написал в вотсапе: «Машенька, дружочек мой милый! С днем рождения тебя! Очень хочу чтобы ты была самая счастливая и веселая девочка. Очень тебя люблю». Какой он все-таки хороший.

День обещал быть жарким, и в голове вяло шевельнулась только одна мысль – погулять в парке. Но не вроде Люксембургского сада, а каком-нибудь тенистом, с водой и высокими деревьями. В гугле такой нашелся быстро – Buttes Chaumont на противоположном берегу. Добираться до него нужно было на метро с пересадками.

Я надела сарафан и спустилась по лестнице. Не успела я толком отойти, как на меня набросились туристические сумочки. Простенькие, грошовые с Эйфелевыми башнями и макарунами, но такие милые и так дельно сшитые, что из магазина я вышла с тремя. Пока переходила Сену, вспомнила о магнитах на холодильник. Андрей, как всегда, просил привезти. Только хотелось какой-нибудь небанальный.

Лоток в ответ на запрос явился моментально. Там были, в основном, маленькие гравюры, но в углу пряталось несколько стопочек магнитов с черно-белыми фото Парижа. Я уже прицелилась на Собор Парижской Богоматери, но тут на меня глянула Одри Хепберн. В открытом черном платье, высоких перчатках, с женской трубкой и ослепительной улыбкой. Она, конечно, победила с большим отрывом и отправилась к сумочкам.

Я обошла Собор, перешла по мостику с Сите на остров Сен-Луи, а потом на другой берег – тут уже можно было и в метро. Там я запуталась с пересадкой и вышла на улицу минутах в пятнадцати ходьбы от парка. Пока шла, стало жарко, но тут на углу обнаружилось тенистое кафе, очень парижское, с маленькими столиками на тротуаре и плетеными стульями, развернутыми на улицу. Решила, что сяду и выпью воды, но когда красивый бородатый бармен спросил, что бы я хотела, я почему-то заказала бокал розового.

Мимо шли редкие прохожие и было тихо. И в тишине было очень хорошо. Рядом со мной сидела тихая влюбленная парочка, и девушка вдруг обратилась ко мне. Спрашивала откуда я, а когда узнала, стала рассказывать, что они собирались поехать в Россию на машине. Что она итальянка, а он француз. Мне было лень разговаривать, но они были такие милые, что в итоге мы обсудили все, включая их детей от первых браков и, конечно, пригласили друг друга в гости.

Дело шло ко второму бокалу, но тогда я бы точно вышла из строя, не успев толком проснуться. Я попросила счет, встала, повернулась к ним попрощаться и смахнула пустой бокал сумочкой на асфальт. Появился бородатый бармен с понимающей улыбкой и веником. Я тоже виновато улыбнулась, извинилась и предложила оплатить бокал. Он сказал, чтобы я не беспокоилась.

Башня

Как появилась идея провести вечер, глядя на закат над Эйфелевой башней, я не помню, но она явно была идеальной. Напрягало только то, что до заката было еще долго – его айфон обещал только без пятнадцати десять. Он же, впрочем, обещал, что я могу дойти до башни пешком по набережной минут за пятьдесят, и я пошла гулять.

Довольно быстро я наткнулась на спуск к воде и пошла вдоль нее. Села на камушек, смотрела на дворец напротив. Было тепло и солнечно, дул ветерок. Какое чудо, все-таки, быть в тишине. Потом я медленно шла, не замечая ничего вокруг. Со мной знакомился француз в розовой рубашке, но услышав, что я не говорю по-французски, сам развел руками. Потом темнокожий мальчик набрался смелости и спросил, сколько мне лет, а когда узнал, сказал что думал, мне двадцать два. На встречный вопрос он, смутившись, ответил что ему столько же, а я рассмеялась, потому что он явно преувеличивал.

К башне я пришла все же рановато и решила провести оставшееся время с бокалом в кафе неподалеку. Меня пригласил рыжеволосый официант, посадил на плетеный стул, спросил, откуда я, сказал что был в Мурманске в гостях у друга. Я удивленно одобрила и заказала «Секс на пляже».

Рядом уселось семейство китайцев с двумя детьми, им мой рыжеволосый друг сказал, что был в Шанхае. Они заказали бургеры, жареную курицу и апельсиновый сок, с опаской покосившись на мой бокал. Ближе к его середине я вспомнила, что оставила дома сигариллы, а вот сейчас мне как раз была бы нужна одна. Позвала – как же, интересно, его звали? Спросила его про табачные магазины неподалеку. Он с сожалением сказал, что все уже закрыто, а у них в меню только сигареты. Я сказала, чтоб не волновался. И тут ко мне обратилась красивая блондинка, сидящая рядом. Вы хотели покурить? У меня с собой табак, фильтры и папиросная бумага, пожалуйста, угощайтесь.

Я никогда сама не сворачивала папирос, но тут явно надо было соглашаться. Она выдала мне кисет и бумагу. Я спросила, где же фильтры, а она сказала, что в кисете вместе с табаком, возможно где-то под ним. Я аккуратно залезла под табак, но не нашла. Она предложила мне помощь и извлекла фильтр.

Я взяла бумажку и положила на нее щепотку табака, попробовала свернуть, вспомнила про фильтр. Уложила на край фильтр и снова попробовала свернуть. Поняла, что у меня не там клеевая сторона. Перевернула. В итоге минуты через три у меня-таки была в руках папироса, а блондинка заботливо протянула мне зажигалку.

Оказалось, что она из Англии, замужем за дипломатом. Последние несколько лет они жили в Новой Зеландии, но теперь приехали на год в Париж. Это их вторая неделя в городе. Сегодня он на официальном ужине, а она сама по себе. Их отель неподалеку от башни, но скоро они переезжают в квартиру как раз там, где живу я. Она записалась на курсы французского, бегает по набережной и думает, чем бы еще заняться. Я рассказала про домашние гитарные концерты и семинары по садоводству, которые видела на Airbnb. Папироса оказалась ни капли не слабее моих сигарилл. Коктейль потихоньку закончился, и время заката стало подходить вот уже совсем близко. Я пожелала ей чудесного года, поблагодарила за табак и пошла к башне. Как ее звали, я тоже не выяснила.

Придя на место, я поняла, что не промахнулась. Все Марсово поле было заполнено такими, как я. Туристами и парижанами, расположившимися на траве. Девушками в платьях. Молодыми людьми прямо из офиса, в костюмах, расхаживающими по траве в носках. Мимо ходили торговцы сувенирами, но их было мало. Много было торговцев, несущих в одной руке ведро со льдом и бутылками пива, а в другой бутылку розового и бутылку красного. Я почувствовала себя как дома, легла на траву и поразилась. Какая же башня красивая, даже вблизи, хотя это всего лишь грубая конструкция из металлических балок и заклепок. Чарующая, летящая, невероятная на фоне розового закатного неба.