Текст книги "Ищу мужа. Русских не предлагать"

– Хочешь, посидим в кафе на берегу?

Сидеть на берегу я отказалась, и мы пошли в «Старбакс». Когда я зашла внутрь, мне на секунду почудилось, что я в Москве или Нью-Йорке. Одинаковый интерьер, приглушенный свет и запах хорошего кофе – эти кофейни почти одинаковы в любой точке земли. Мы сделали заказ и сели на диван.

– Меня нельзя оставлять здесь надолго, – улыбнулась я, – засну. Буди, если что.

– Не волнуйся. Спи, если хочешь.

Я слегка облокотилась на Саида и прикрыла глаза. Так спокойно и умиротворенно я себя уже давно не ощущала. Казалось, я могу провести на этом диване всю жизнь. Играла тихая музыка, Саид осторожно обнимал меня за плечи, и счастье было где-то совсем рядом. Нашу идиллию нарушил официант с кофе.

– А что ещё есть в Наама Бей? – поинтересовалась я, помешивая свой капучино.

– Да, в общем, это всё. Казино у моря видела? Рестораны, магазины, кафе, дискотеки. Ты любишь дискотеки?

– Не особо.

– В Шарме не очень много мест, куда можно пойти погулять, так что мы сюда ещё не раз приедем. Ты, наверное, привыкла к Москве, но здесь не такой большой город, – сказал Саид извиняющимся голосом.

– Ничего, я переживу. Поехали домой?

Через десять минут я блаженно растянулась на кровати. Глаза слипались, хотя я подозревала, что Саид рассчитывает на продолжение вечера.

«Надо отдать ему должное, – сонно подумала я, – он старается держать дистанцию, насколько это возможно».

– Ты засыпаешь? – Саид легко коснулся моего плеча.

– М-м… Да. Я сегодня очень рано встала.

– Спи, не буду тебе мешать. Я лягу в холле.

– Нет, зачем, – возразила я, приподнимаясь. – Там совсем мало места. Оставайся здесь. Включай телевизор, если хочешь, – я всё равно не услышу.

После этих слов я провалилась в сон.

Глава 6

Луч солнца упал на моё лицо. Откуда взялось столько света? Я перевернулась на другой бок и вместо знакомого комода увидела стену светло-бежевого оттенка. «Я же в Египте», – мелькнуло в голове, и я рывком поднялась с кровати.

Почти весь день мы с Саидом провели на пляже. Красное море произвело на меня огромное впечатление: я ныряла, пыталась дотронуться до рыб, в изобилии плавающих вокруг, и чувствовала себя беззаботным ребенком. Саид не сводил с меня влюблённого взгляда и пытался предупредить каждое желание. Вечером мы поехали в IL Mercato. Погода стояла тёплая, отдыхающие неспешно прогуливались, пили кофе, присматривались к сувенирам. Я невольно позавидовала царящей вокруг атмосфере легкости и свободы. В Москве таких спокойных мест просто не найти: даже в многочисленных ресторанах люди вечно спешат или начинают спешить сразу, как оттуда выйдут. В Египте же казалось, что срочных дел ни у кого нет. Играла какая-то незнакомая, но очень приятная музыка, и мне хотелось обнять весь мир. Мы долго сидели молча, прижавшись друг к другу, и думали каждый о своём. Я расслабилась и прогнала из головы некстати возникшие мысли о скором возвращении домой.

Поужинать решили в рыбном ресторане, потом переместились в соседнюю кофейню. Я чувствовала себя пьяной, хотя не пила ничего спиртного. Саид рассказывал какие-то истории из своего прошлого опыта работы в туризме. Пару раз он здоровался с кем-то из знакомых. Мне было так хорошо, что никуда не хотелось уходить, – но время приближалось к десяти, и мы направились в «1001 ночь».

Идти оказалось близко, я издалека заметила необычную архитектуру, имитирующую восточный дворец. На лазерное шоу мы опоздали и едва успели найти удобный диван, чтобы увидеть второе представление. Начало меня не впечатлило: в Москве я видела не менее красивые танцы живота. Заскучав, я принялась тайком рассматривать окружающих, пытаясь угадать национальность каждого из них.

– Тебе неинтересно? – спросил Саид.

– Нет, нормально. Просто пока немного однообразно. Смотрю на туристов, пытаюсь понять, кто здесь нерусский.

– Ну и как, получается? Вон там сидят две группы итальянцев, за вторым столиком слева – англичане, а у сцены поляки. Остальные все русские.

– Где поляки? Вон та женщина в красном платье? Нет, они русские.

– Нет, хабиби, поляки. Кстати, сейчас начинается самое интересное. Будет танцевать мужчина. Он не египтянин, – сразу уточнил Саид, – кажется, из Ливии.

– Ясно, – понимающе улыбнулась я, – танцевать у вас считается позором для мужчины?

– Конечно. Думаю, он гей. А танцевать и для девушки позор.

– А как же те танцовщицы, которые тут выступают?

– Они из очень плохих семей. Или бывает, что семья хорошая, но сама девушка ушла и порвала с ними отношения.

– Я думала, все египтянки должны уметь танцевать, – сказала я, – ведь танец живота – ваш, национальный.

– Да, многие умеют. Танцевать можно – дома, перед мужем. А показывать своё тело посторонним – позор.

– Строго… Но ведь как красиво двигается, – сказала я, кивая на танцора. Мужчина показался мне не очень молодым, но пластика у него была потрясающая. Он был одет в какую-то длинную рубашку, подпоясанную лентой. Танец завораживал – я перестала рассматривать окружающих и, затаив дыхание, следила за происходящим на сцене.

– Танцует он хорошо, – неохотно согласился Саид, – но это не занятие для мужчины.

Представление продолжалось долго и закончилось около часа ночи. Последним номером выступали мужчины, которые очень долго крутились вокруг своей оси и крутили длинные цветные юбки. Получалось зрелищно.

Около полуночи народ стал потихоньку расходиться. Мимо нас прошли люди, о чьей национальности мы с Саидом поспорили: я обратилась в слух и расслышала небольшую часть разговора. Чёрт. И правда поляки. Саид поймал мой огорченный взгляд и рассмеялся.

– Как ты догадался? Я была уверена, что они русские! – расстроилась я.

– Аня, я же здесь работал и умею определять национальности.

– А правда, что женщины из Польши очень красивы?

– Я бы не сказал. Мне русские больше нравятся.

– Хм. – Я нахмурилась. – Ты знаешь, я читала в Интернете историю про девушку, которая вышла замуж за египтянина, но её муж сказал своим родителям, будто бы она из Польши.

– Зачем? – удивился Саид.

– Потому что у наших девушек плохая репутация и родители не приняли бы русскую невесту, – пояснила я.

– Аня, в Интернете чего только не напишут.

– Нет, это правда. Девушка очень подробно рассказала свою историю, все долго обсуждали… Просто у него ортодоксальная мусульманская семья, а русских они считают проститутками… Твои родственники так не думают?

Саид расхохотался.

– Для моей семьи русские как инопланетяне. Успокойся. Мы не будем никого обманывать.

– Точно? – Я посмотрела в глаза Саиду.

– Точно. Хабиби, какая разница? Для мусульман имеет значение вера, а не национальность. Но мужчины могут жениться на христианках, – уточнил он, поймав мой настороженный взгляд.

В такси Саид молча обнял меня и крепко прижал к себе. Я поплыла, мысли путались в голове. Казалось, его присутствие отключает большую часть моего мозга, оставляя только чисто женские инстинкты и желания.

– Тебе хорошо? – неожиданно спросил Саид.

– Очень. – Я удивленно подняла на него глаза. – А ты разве не чувствуешь?

– Я хочу сделать тебя счастливой. Хочу быть с тобой навсегда.

– Саид, – я глазами показала на таксиста, – давай поговорим в квартире. Я знаю, водитель скорее всего не понимает по-русски, но лучше не здесь.

– Хорошо, – согласился он, но не выпустил меня из объятий. Когда такси подъехало к Дельте, Саид быстро расплатился и буквально вытащил меня из машины. В молчании мы дошли до нашего номера. Он рывком открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед, затем усадил на диван и начал целовать. Саид что-то говорил, но я не улавливала смысл.

Следующим утром меня снова разбудил поток света, льющегося из окна прямо на лицо. Я плотно задернула шторы и вернулась в кровать, было ранее утро, спать хотелось неимоверно. Саид лежал на животе и не реагировал ни на солнце, ни на доносящиеся с улицы звуки газонокосилки. Я обняла его и тоже задремала. Кажется, мне даже снились сны.

Все оставшиеся дни мы ложились под утро и просыпались после полудня. Я не вспоминала о Москве, работе, маме, друзьях, казалось, это осталось в какой-то другой жизни. А здесь были только Саид и я. Мы купались, целовались, разговаривали, катались по городу – счастливые и влюбленные. Весь город, нет, весь мир принадлежал нам: море, солнце, глаза Саида, искрящиеся смехом, один бутерброд на двоих, шутливая драка за пульт от телевизора – будто яркие пятна на полотне моей жизни. Пересматривая сейчас первые фотографии из Шарм-эль-Шейха, я чувствую себя безнадежно постаревшей. Смогу ли я ещё быть счастлива? Возможно. Только тех дней мне никогда не вернуть, как не вернуть нас – тогдашних. Воспоминания и фото – вот всё, что у меня осталось. Впрочем, разве у кого-то счастье длилось вечно?

Я чувствовала себя героиней мыльной оперы или пошлейшего любовного романа, но это ничуть не мешало летать на крыльях. Единственное, что меня слегка беспокоило: я никак не могла понять и примерить на себя многочисленные египетские традиции. Саид долго втолковывал, почему здесь принято жениться на дальних родственницах, или зачем в школах мальчики и девочки ходят в разные классы, но даже после его объяснений всё это казалось мне странным и даже диким. «Законы Красного моря», – отшучивался Саид, когда не мог обосновать то или иное ограничение. Я в ответ лишь улыбалась.

Но такие разговоры случались нечасто – в основном мы просто наслаждались обществом друг друга. «В конце концов, у нас ещё будет время всё обсудить и не стоит портить нынешнее состояние блаженства», – решила я и с головой нырнула в океан безмятежности и удовольствия. Это оказалось несложно: стоило губам Саида коснуться моих губ, как все мысли тут же вылетали у меня из головы. Казалось, я наконец нашла ту вторую половину самой себя, без которой моя прошлая жизнь была пустой и бессмысленной. Мы вовсю обсуждали предстоящую свадьбу и даже начали придумывать имена нашим будущим детям. Впрочем, и я, и Саид скорее мечтали, чем строили конкретные планы. Мы оба понимали: вскоре сказка закончится и мне придется улететь домой. Я не хотела даже думать о расставании, а тем временем дата возвращения в Россию стремительно приближалась.

Я начала плакать за сутки до отъезда. Как будто кто-то открыл невидимый кран, и из глаз потоком полились слезы. Саид постоянно был рядом: гладил по голове, предлагал остаться, предлагал лететь в Москву вместе, но ничто не могло меня утешить. Сердце рвалось на части. Наконец я слегка успокоилась, и мы впервые поговорили серьёзно. Саид спросил, когда я смогу приехать насовсем. Я пожала плечами: будь моя воля, осталась бы сразу. Но это было невозможно: требовалось уволиться, съехать с квартиры, поговорить с мамой, наконец… Пока я даже не могла предположить, на сколько времени может затянуться прощание с родиной.

– Мама будет против? – спросил Саид немного испуганно, как мне показалось.

– Нет, дело не в этом. – Я прижалась к его плечу. – Просто будет сильно переживать.

– Пусть приедет, посмотрит, как мы живем, – предложил Саид. – Я думаю, мне надо купить другую квартиру, побольше. Сейчас вернусь, решу срочные дела с магазином и сразу этим займусь. Чтобы к твоему приезду все было готово.

– А это надолго? – спросила я встревоженно.

– Нет, не думаю. Ну что ты переживаешь, хабиби. Ты можешь приехать хоть завтра. Даже если я что-то не успею, это не страшно. Главное, чтобы ты была рядом.

– А ты будешь скучать? Или забудешь меня сразу?

– Аня, ну что ты говоришь. Кто может тебя забыть?

– Не знаю. – Я пожала плечами и закуталась в плед. Несмотря на теплую погоду, меня знобило.

Последние сутки мы старались не отходить друг от друга ни на минуту. Вечером, накануне вылета, Саид предложил погулять в Наама Бей. У меня на душе скребли кошки, мы поехали, но быстро вернулись обратно. Остаток дня провели в номере: просто сидели, обнявшись, на кровати. Говорить не хотелось. Чемодан я собрала заранее, и он стоял в углу, напоминая об отъезде.

– Может быть, у тебя получится приехать раньше? – спросил Саид в очередной раз.

– Не думаю. Мне нужно отработать ещё две недели. Потом съездить домой, успокоить маму. Да и тебе надо работать, потом, ты хочешь купить квартиру…

– За меня не переживай. Лучше переезжай быстрее. Можем пока пожить в моей старой квартире, и ты сама выберешь новую.

– Хорошо, хабиби. Я постараюсь не затягивать.

Ночью я долго лежала без сна. Думала, что совсем не смогу уснуть, но усталость взяла своё. Утром мы проснулись по будильнику, быстро оделись, в молчании выпили кофе и поехали в аэропорт. Саид должен был вылететь в Александрию тем же вечером, его чемодан остался на ресепшен.

Мы сидели на заднем сиденье такси и смотрели друг на друга со слезами на глазах. Все слова были уже сказаны. Мне хотелось броситься ему на шею, разрыдаться и никуда не уезжать. В аэропорту я настояла на том, чтобы сразу пройти в зону, куда не пускают провожающих. Мы в последний раз обнялись.

– Напиши сразу, как приземлишься. Обещаешь? Я буду ждать.

– Хорошо. Не забывай меня.

– Хабиби, не надо так говорить. Ты – моя жизнь, моя половинка. Я буду тебя ждать каждую минуту. Береги себя.

– И ты себя. – Я легко коснулась губами щеки Саида. – Я люблю тебя. А сейчас мне пора идти.

– До встречи.

Он поставил мой чемодан на движущуюся ленту, и я, не оглядываясь, вошла в зону вылета.

Не помню, чем я занималась оставшееся время. Кажется, автоматически переходила от стойки к стойке, пока не прошла все этапы контроля и не оказалась перед выходом на посадку. Убивая время, походила по дьюти-фри, механически разглядывая выставленные товары, но так ничего и не купила. В голове было пусто.

В конце концов я плюхнулась на стул в каком-то кафе, заказала кофе и выпила его, не ощущая вкуса. Саид прислал трогательное СМС – я вчитывалась в него со слезами на глазах, а потом долго сочиняла ответ. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем объявили посадку на мой рейс. Смахнув слёзы с лица, я двинулась в конец очереди. Моё место оказалось у иллюминатора, и я уткнулась лицом в стекло, пытаясь ухватить последний кусочек египетского пейзажа и при этом не расплакаться.

Москва встретила меня холодом и слякотью. Я долго простояла в ожидании багажа, чувствуя себя разбитой и никому не нужной. Получив чемодан, села в поезд и вскоре добралась до дома. Нины в квартире, к счастью, не оказалось. Я бросила вещи в прихожей, и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Из тяжёлых раздумий меня вывел звонок мамы. Вот уж кто был рад моему возвращению, так это она.

– Аннушка, ну как ты? Я очень переживала.

– Нормально, мам. Долетела, всё в порядке. Подробности в другой раз. Сейчас очень тяжело.

– Почему? Что случилось?

– Нет, ничего, всё было очень хорошо. Если честно, очень хотелось бросить всё и остаться.

– Так… тебе понравилось? И что вы решили? – тактично спросила мама.

– Решили жениться.

– Уже? Аня, ну вы же друг друга совсем не знаете…

– Мам, давай в другой раз всё обсудим, я сейчас просто не в состоянии. Я постараюсь приехать домой на следующие выходные, тогда подробно обо всём поговорим.

– Хорошо, хорошо. Ну, отдыхай. Ты что – плачешь, что ли?

– Нет, – соврала я. – Мам, я больше не могу говорить. Пока, я тебя люблю.

– И я тебя. Всё будет хорошо, дочка.

Я повесила трубку и долго лежала на кровати, глядя в потолок. Делать ничего не хотелось, даже двигаться было лень. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я нашла в себе силы встать, принять душ и кое-как разобрать чемодан. В этот момент в замке заворочался ключ и зашла Нина.

– О, какие люди! С возвращением, подруга. – Мы обнялись.

– Ну, рассказывай, как всё прошло.

Мы до глубокой ночи просидели на кухне, рассматривая фотографии и обсуждая, что делать дальше. В конце Нина даже притащила недавно купленные карты Таро – оказалось, это её новое увлечение – и разложила на нас с Саидом. По её словам выходило, что всё серьёзно.

– Так, а что конкретно ты сейчас будешь делать? Уволишься или подождёшь?

– Да не знаю я, не знаю. В Египте всё казалось проще, чем здесь. Мне надо какое-то время, чтобы отойти от поездки и всё разложить по полочкам. Пока что просто тошно: от Москвы, от того, что завтра опять на работу. Надоело всё, так бы и сбежала обратно.

– Ты не торопись. Пусть всё уляжется в голове, – посоветовала подруга.

– Если честно, я совсем собралась уволиться. Но не думаю, что завтра же напишу заявление.

– Вот и не спеши пока. Спешка нужна при ловле блох, а тут дело серьёзное. Никуда твой Саид от тебя не денется, подождёт. Тем более у него тоже сейчас забот хватает.

– И я так думаю, – вздохнула я. – Надо, чтобы прошло хоть немного времени. Всё-таки обрубать концы страшновато. Хотя с другой стороны… устала я от всего. От этой вечной суеты, неопределенности, съёмной квартиры, недосыпов постоянных… устала.

– Но учти, что осесть дома, тебе тоже будет непросто. Мы привыкли к московской круговерти. Отдохнёшь месяц-другой и начнёшь тосковать в четырех стенах. А найти в Египте работу будет трудно, тем более неизвестно, разрешит муж или нет.

– Он вроде бы не против, если я сама захочу, конечно. Но ты права, всё будет сложно. Ладно, давай спать, а то мне завтра рано вставать.

– Давай, спокойной ночи. Оставь посуду, я помою. Иди, иди.

– Спасибо. Надеюсь, получится уснуть. Спокойной ночи.

Глава 7

Но сон ко мне так и не шёл. Я долго ворочалась, перебирала в голове сцены последних дней и вспоминала Саида. Казалось, будильник зазвонил сразу, как только мне удалось забыться.

Ровно в десять тридцать я вошла в офис. Здесь ничего не изменилось: Лариса говорила с кем-то по телефону, а свободной рукой расписывалась за почту. Мы коротко кивнули друг другу, и я приступила к работе. Где-то час у нас не было времени, чтобы перемолвиться словом. Наконец телефон ненадолго замолк, и Лариса принялась расспрашивать меня про поездку. Я достала привезённый магнитик в виде верблюда и кратко рассказала про Египет, естественно, не упоминая Саида.

Второй магнитик достался нашей шефине, которая подошла поздороваться. Они дружно восхищались моим загаром и хотели посмотреть фото, я же мечтала прекратить разговоры на скользкую тему и вернуться к работе. Наконец зазвонил телефон, я извинилась и тут же схватила трубку. Рабочий день пошел своим чередом.

Ни в понедельник, ни во вторник я не заговорила с Юлей о возможном увольнении. Саид аккуратно поинтересовался этим вопросом, когда мы разговаривали по Скайпу, но я так и не смогла ответить ничего вразумительного. Казалось, всё решено, но мне не хватало смелости сделать последний шаг. Мы начали общаться в прежнем режиме. У Саида было много работы, и в ближайшие дни он собирался ехать в Турцию за товаром. Я же день за днём продолжала механически ходить на работу, не очень понимая, зачем мне это.

Во вторник вечером я встретилась с Машей и Кристиной в большом кафе на Новокузнецкой. Разговор, естественно, вертелся вокруг моей поездки в Египет.

– Так расскажи в подробностях, что было.

– Ну… сначала было неловко. Мне. И ему, думаю, тоже. Первый день держали небольшую дистанцию. Я к тому же устала с дороги. Сразу как прилетела, вытянула его погулять. Мы поужинали в рыбном ресторане, а потом вернулись домой и… – я выдержала эффектную паузу, – я завалилась спать.

– Вот ты какая. Он небось не на это рассчитывал, – заметила Кристина.

– Не знаю, на что он рассчитывал, но держался хорошо.

– Не приставал?

– Не то чтобы совсем… по крайней мере, не сразу. Дал мне время освоиться. А потом… в общем, всё как-то само собой случилось. Подробности не расскажу, и не просите.

– Хорошо, давай без подробностей. Ну, так чем вы занимались, о чём говорили?

– Честно, я сейчас сама точно не вспомню. Всё как в тумане. О чём-то говорили, что-то делали – нам никогда не было скучно. Он рассказывал о своей семье, о традициях, о жизни в Египте. Купались, ездили на экскурсии, обнимались, целовались. Всё было очень естественно, я никогда не чувствовала себя так хорошо рядом с мужчиной. Даже странно: мы вроде бы такие разные.

– Противоположности притягиваются, – кивнула Маша. – Ты светлокожая, он смуглый. Ты русская, он египтянин. Ну и так далее. Кстати, вы хорошо смотритесь вместе.

– А о чем вы договорились? – перебила её Кристина.

– Мы договорились, что я приеду ещё. Но не знаю, будет это последний раз или нет. Думаю, зависит от меня.

– И? Твоё решение?

– Не знаю. У меня такое чувство, будто я попала на другую планету. Всё валится из рук, в голове каша. С одной стороны, очень хочется обратно. С другой, умом я понимаю, что мы ещё очень мало друг друга знаем. Положа руку на сердце, я не могу точно представить, как мы можем жить вместе. Все-таки на курорте, в отпуске – это немножко другое.

Через час, когда мы выходили на улицу, я чувствовала себя немного уверенней. Мы обсудили все варианты развития событий, посплетничали, и я впервые после возвращения ощутила, как постепенно возвращаюсь с небес на землю.

Конец недели на работе выдался нервным: приехавшие на тренинг сотрудники из регионов перевернули офис вверх дном. Во время многочисленных перерывов они шумными толпами бродили по коридорам, громко разговаривали и бесконечно пили кофе, устраивая в мини-кухне длинные очереди. Кроме того, они любили подходить к ресепшен с глупыми просьбами или просто стоять рядом, мешая нам работать. Я в любую свободную минуту улетала мыслями к Саиду и мало реагировала на внешние раздражители, Лариса же просто кипела от негодования.

Наконец наступила пятница. После обеда сотрудники стали потихоньку разъезжаться, и ровно в пять я последовала их примеру: быстро попрощалась с Ларисой, выключила компьютер, оделась и двинулась на выход.

Через час я уже заняла сиденье в автобусе до Твери. Соседнее кресло осталось свободным, так что я удобно устроилась, включила наушники и задремала. В Твери оказалось ещё холоднее, зато на стоянке нашлось свободное такси. Мама, как обычно, не спала и ждала меня на кухне с горячим ужином.

– Аннушка! Слава богу, ты приехала. Дай мне на тебя посмотреть. Загорела – видно, что на юге была. Похудела вроде бы.

– Немного. А чем это так вкусно пахнет?

– Проходи, раздевайся. Я приготовила голубцы.

На столе кроме обещанных голубцов стояла моя любимая селёдка под шубой. Фиша мгновенно запрыгнула ко мне на колени – я рассеянно погладила её левой рукой.

– Очень вкусно, – сказала я с набитым ртом. – А ты почему не ешь?

– Ты кушай, кушай. Я специально приготовила твои любимые блюда. А сама я уже поела.

– Я думала, ты сразу начнешь атаковать меня вопросами. На, посмотри фото, пока я ем. – Я принесла из прихожей сумку и отдала маме камеру.

Она надела очки и начала разглядывать фотографии. Я доела голубцы и налила чай.

– Ты будешь?

– Что?

– Чай будешь?

– Буду. Так вот он какой, твой Саид, – сказала мама.

– Угу. – Я поставила на стол чашки. – Нравится?

– Красивый-то он красивый, – вздохнула она. – Только как вам жить вместе… не знаю, Аннушка.

– Сама у него и спросишь.

– Он приезжает?

– Нет, – поправила я, – мы к нему поедем. На новогодние праздники. Надеюсь, у тебя нет других планов.

На следующий день я встречалась со своими однокурсницами, мы сидели в каком-то дешёвом кафе с пластиковыми стульями, грелись глинтвейном и разговаривали. Все они с тоской вспоминали наше недавнее студенческое прошлое. Отработав несколько лет в заурядных тверских организациях, в основном не по специальности, на скучной должности и за нищенскую зарплату, большинство девушек выскочили замуж и поставили крест на карьере. Они продолжали день за днем механически ходить на службу, мечтая поскорее уйти в декрет и хоть на время забыть о работе.

Кому повезло, нашли более-менее обеспеченного мужа или уехали в Москву, где благополучно потерялись – никто из оставшихся в Твери не мог ничего рассказать об уехавших. Одна я регулярно приезжала домой и поддерживала общение с однокурсницами, хотя чувствовала, что нас уже мало что связывает. Все они жаловались на скуку даже больше, чем на отсутствие денег. В основном девушки работали секретарями или клерками, чья функция заключалась в перекладывании бумажек, обзвоне должников, не желавших поднимать трубку, и забивании какой-нибудь бесконечной базы данных в компьютер.

Я видела, что многие начали злоупотреблять алкоголем: мы и в институтские годы не чурались выпивки, но сейчас складывалось впечатление, что они просто топят в вине свою тоску. Безысходность – вот что читалось на их лицах.

– Ну, так что, – громко спросила Света, когда-то считавшаяся первой красавицей курса, а теперь изрядно пополневшая и потрепанная, – Анька, когда за следующую твою свадьбу будем пить? Кто там у тебя на очереди?

Она пьяно рассмеялась.

– Надеюсь, скоро, – сдержанно ответила я. – Я сообщу.

– Но он снова нерусский, – уточнила Света, допивая глинтвейн.

– Нерусский, – подтвердила я.

– Ну ты даешь, Ань, – покачала головой другая моя однокурсница, Катя.

– Правильно, надо жить на полную катушку, пока молодая, – снова вмешалась Света. – Мужики… козлы они. Или ты их используешь, или они тебя. А замуж только в первый раз страшно выходить. Потом уже неважно, два брака или больше. Я вот тоже второй раз замужем и скоро развожусь.

Все загалдели, в основном шумно выражая одобрение, но пара человек не согласились с позицией Светы. Разгорелся спор. К этому моменту мы проговорили уже больше часа, и я начала искать повод, чтобы поскорее свернуть беседу и уйти.

Застолье продолжалось, все чувствовали себя расслабленно: тосты становились всё длиннее, а речь бессвязнее. Наконец я просто встала, быстро попрощалась и вышла.

Когда пришло время уезжать в Москву, мама крепко обняла меня на прощание и, как обычно, предложила проводить на станцию, а я, как обычно, отказалась. Пообещав приехать через выходные, я поцеловала её и сбежала вниз по лестнице. Москва встретила меня снегопадом, но это было намного лучше, чем недавние грязь и слякоть. Я прыгнула в такси и быстро добралась до квартиры. Обычно я передвигалась по столице на подземке, но сейчас хотелось как можно скорее оказаться дома, под тёплым одеялом. К тому же у меня оставались свободные деньги: Саид выслал на дорогу чуть больше, чем я просила. Сидя на заднем сиденье «девятки», я мысленно поблагодарила его за щедрость. Дома я приняла горячий душ и провалилась в сон.