Текст книги "Восток на Западе. Самоисследование мессианства"

– А ведь мусульмане спровоцировали укрепление единства греческой нации, да и дружбу с Россией, не так ли? Вас коснулся греческий кризис – какие-то примеры единства народа?

– Я не бывала на демонстрациях с самых советских времен… Сначала собралась на вечерний сход греков на главной площади Синтагма вместе с Антонием, но у него возникли проблемы на работе (это называлось "аварийная остановка двигателя второй турбины") и он не смог уйти раньше, однако заверил, что там "ничего страшного", все мирно – и я пошла сама, коль скоро было запланировано. Действительно, греки вели себя даже в толпе очень вежливо, никто не толкался, пропускали друг друга… Несмотря на дикую (для греков) холодину толпа была внушительная, не поместилась на площади и расползлась по примыкающим улицам, народ подпрыгивал от холода, но никто не расходился – так что я ушла раньше, ибо с народным волеизъявлением все было уже ясно:) Да, кто бы мог подумать, только не я сама, что буду стоять с греками на главной площади Афин, когда более 3-х лет назад, сидя на веранде своего домика на острове Бали, я писала теоретические рассуждения из серии

"Безумный мир" под названием "Мечта Греции, или Экономическая достоевщина"… Конечно, это была демонстрация в поддержку нового правительства, что в современном мире довольно необычно, ведь гораздо чаще собираются свергать правительство. Греков сейчас объединяет общая надежда, и отчасти эта надежда связана с Россией. Нередко спрашиваю у кого-нибудь на улице, как пройти к такому-то музею, а прохожие, выведав, что я русская, сразу восклицают с восторгом: "О, Путин!" – и даже – "Это настоящий герой – он любит свою страну!" Даже рядовые греки действительно доселе помнят, что своей независимостью они обязаны и России.

– Мусульмане для греков – нашествие с Востока. Как относятся греки с более отдаленным восточным религиям? Становится ли у них популярна йога, как это происходит в Европе?

– Сложный вопрос, поскольку ответ предполагается многоплановым… Конечно, йога у них есть – но скорее, как часть туристической отрасли, например, на озере с горячими источниками возле Афин. Когда я искала йогов среди греков, я вдруг обнаружила интересное явление в социальных сетях, – это множество профилей греческих бодибилдеров. Заинтересовавшись этим явлением и пообщавшись с некоторыми из них лично, я поняла, что здесь есть некая преемственность "физической культуры", где они занимаются выстраиванием и трансформацией своего тела по моделям Аполлона (красота) или Геркулеса (сила). Меня даже сводили на тренировку в фитнес, чтобы я могла убедиться в усердии своими глазами – да, греки очень серьезно относятся к телу. Вот почему йога как физическая практика им просто не нужна, а на духовном уровне она направленно пресекается православной церковью. Некоторые пытаются внедрить так называемую "христианскую медитацию", но тщетно. Тем не менее, восточная эзотерика отчасти в моде как побрякушки – один из моих знакомых греков содержит эзотерический магазинчик в самом центре Афин, где полно индийских благовоний, статуэток Будды и пр. К слову, его дед был китайцем родом из Гонконга, так что понять данную склонность нетрудно, а его родители владеют турфирмой, и он сам часто ездит по Азии. Но в остальном восточный след прослеживается довольно слабо, хотя я надеялась найти некие исторические параллели, однако почти безуспешно, обойдя с полтора десятка музеев. Что и говорить, моя давняя статья "Греческие свидетельства об Индии" остается абстрактной литературой.

– Наконец, как можно охарактеризовать греческую самобытность – она вообще сохранилась?

– В частных беседах греки часто подчеркивают, что они НЕ европейцы! Их нередко возмущает английский язык, в котором очень много слов с греческими корнями, но "варварски" исковерканных. Мне показывали нарочито составленный неким филологом довольно сложный текст на английском, понятный любому необразованному греку – ведь все слова-то были греческими! Они гордятся тем, что вся европейская культура зародилась в древней Греции, однако отождествляют себя именно с источником, а не нынешним результатом развития. Как сказал мой друг, стоя посреди театра Эпидавра, англичане в ту эпоху еще скакали как обезьяны по деревьям… А сейчас те же англичане не хотят возвращать на родину греческие мраморные скульптуры, считая их "своим" культурным достоянием, что для греков возмутительно. Да, это очень гордый народ – и остается только пожелать, что гордыня его не погубит. Впрочем, на то у них супротив языческого героизма есть православное смирение, с которым они тоже отождествляются по-своему, но основательно. По существу вопроса, удалось заинтересовать одного профессионального греческого философа своей книгой "Стратегия самобытности", которую он оценил по достоинству и даже написал предисловие к новому изданию на русском языке, которое сейчас готовится к печати в Москве. А исходно написанный на греческом отзыв я с удовольствием повесила на свой сайт, который теперь повысил посещаемость также за счет греческой аудитории. Остается добавить, что перед отъездом меня приглашали вернуться в Грецию снова и вскорости – так что продолжение последует…

Лазурный берег Франции

С нашим автором Марией Николаевой беседовала философ Наталья Николаенко. Официальный сайт издательской группы «Традиция». Москва, 1 мая 2015 г.

– Лазурный берег ассоциируется у меня с бомондом Европы, высшим литературным обществом, романтическими отношениями… А что вызвало Ваш исследовательский интерес как философа?

– Меня предупреждали не делать поспешных выводов, но пока по-моему лучшее на Лазурном берегу – это монастырь бенедиктинцев на острове Хонорат. Я провела там целый день – и церковная атмосфера того места, где монахи молятся доселе с конца 3-го века произвела на меня неизгладимое впечатление истинного покоя. История аббатства Лерино весьма примечательна, ведь отшельники поселились на острове еще до разделения христианства на католичество и православие, а позже им пришлось определяться с вероисповеданием. С эпохи средневековья они относятся к ордену бенедиктинцев – то есть католики с акцентом на древние монашеские уставы, более близкие скорее к православию. Направившись с парома прямо в церковь, я застала утреннее богослужение, – и на удивление монахи были в белом, а вовсе не в черном, сестры молились вместе с братьями, а настоятель завершил пение выходом к народу, чтобы пожать всем руки… Большинство монахов в пожилом возрасте, правда я заметила пару молодых братьев, но очевидно, что молодежь не стремится в монахи. В монастыре дозволено гостить мирянам от одного дня до недели – так называемые "одиночные ритриты", правда установлена оплата проживания и питания. Сам остров довольно суровый по природе со скалистыми берегами, но большая часть его возделана под плантации, а в магазине продаются продукты монастырского производства. В общем, такое "государство в государстве" – и здесь конечно напрочь забываешь, что ты на Лазурном берегу…

– Если все так сложно с вероисповеданием, вы можете обобщить ситуацию с христианством, да и вообще духовностью на Лазурном берегу, хотя бы приблизительно?

– Конечно, я увидела только самое явное – то есть преимущественно важнейшие соборы в старых городах на побережье от Канн до Монакко, но некоторые наблюдения позволяют делать выводы. Большинство соборов католические – и обычно почти пустые, а я заходила внутрь каждого, то есть посетила несколько десятков! Только в одном огромном Нотрдаме в Ницце действительно было многолюдно, и собравшиеся усердно читали молитвы по розданным листам. Обычно видишь скорее туристов с фотоаппаратами – что я уже отмечала в других европейских странах – Германии, Норвегии, Финляндии. Но католичество явно не обладает монополией – в Каннах есть даже Русская православная церковь, мимо которой я проезжала дважды. А в Монако я попала на странное богослужение в так называемое Греческой церкви. В огромном пространстве было всего трое прихожан, однако священник невозмутимо и достойно проводил службу в практически пустом храме, словно для себя и Бога! Вид церкви был странный, и хотя я провела в Афинах больше месяца, могу многого и не знать. Впрочем, когда я прислала фотографии своему греческому другу, тот подтвердил, что это одно название, и ничего особо греческого там нет! Также он не оценил и каменного Сфинкса в старом городе Ницце, которая ведь была названа древними греками по имени богини победы Нике! Да и другие религии отчасти имеют место быть, хотя и не столь заметно – их скорее нужно "искать".

– А что Вы нашли нового для своего проекта «Восток на Западе»? Вы действительно выискиваете сюжеты вкрапления азиатской культуры в европейскую или хотя бы их отмечаете?

– Я знаю, что я многое пропустила – так, я все же отказалась от поездки в буддийский тибетский храм в горах, хотя он довольно внушительный по отзывам, и там проводятся регулярные ритриты. Точно так же не посетила ни одного йога-центра, хотя мне известно о йогическом буме, который не миновал Лазурный берег. Например, мой старый знакомый еще в Индии рассказывал, как он сам проходил дзен-буддийские ритриты в христианских монастырях Франции! При всей столь необыкновенной толерантности мне даже несколько резали взор неожиданно попадавшиеся индийский ресторан в старой Ницце посреди совершенно патриархальной обстановки или китайский магазин с красными фонариками при выходе на берег моря в курортной зоне. Такая азиатчина все же выскакивает как "чертик из табакерки", нарушая стилистику "старой доброй Европы".

Другое дело история – самый крупный музей в старой крепости в Каннах открывается экспозицией культуры Тибета, правда потом выяснилось, что представлена всемирная культура в разных залах, но при входе это был сюрприз! Стоило мне вывесить в социальных сетях фото мемориала Первой Мировой Войны, как мне сразу написал мой индийский друг-сикх, что во Франции есть братская могила специального сикхского батальона, где захоронен его дед и установлен монумент индийским солдатам! Впрочем, даже наш французский сосед-пенсионер успел объездить все страны Азии, а его дети работают в Индии. Связи с Востоком более ощутимы в широком контексте, чем при рассмотрении духовности в узком смысле.

– Тогда как же все-таки насчет французской самобытности – национальный характер сохранился, или все представляется глобализованным как общая инфраструктура, современные виллы и пр.?

– Здесь мне остается сослаться на свидетельство нашей соотечественницы Марины Балитиновой, которая уже может считаться долгожительницей во Франции, а благодаря ее приглашению я собственно там и оказалась. Стоит отъехать вглубь гористой местности хотя бы на десяток-другой километров от прибрежной курортной зоны, как ты быстро фактически проваливаешься в средневековье, ступая на мостовые старых деревень, где все по-прежнему… Собственно, мы проехались на машине по нескольким таким деревушкам, и даже посетив всего три-четыре деревни, несложно понять, насколько типично они устроены: крепостная стена, замок, церковь, узкие улочки, невзрачные домики с цветочными горшками… Все очень патриархально и весьма сонно. Конечно, отдельного внимания заслуживают замки и крепости, коих сохранилось немало, – причем в деревне Вильнев-Лубе замок доселе принадлежит частным владельцам, а не стал государственным музеем. Понравились замок в Эзе с головокружительными видами в морскую бездну и крепость на острове Св. Маргариты, куда легко доплыть на пароме из Канн, и где томился узник Железная Маска. Интересно, что немецкие деревни по расцветке домов показались мне гораздо ярче и веселее французских, где тона скорее приглушенные, не настолько броские. Раньше мне казалось, что французы должны быть во всем веселее, включая повседневную жизнь, а у них все гораздо строже выглядит! Мы смотрели сдающиеся помещения: сохраниние традиционного колорита играет на руку туристическому бизнесу, поэтому к старине французы относятся крайне трепетно. Однако, например, старая деревня Сен-Поль с прекрасными видами на окрестные горы при всем пиетете к древней части все же застроена шикарными виллами всяких "звезд". В общем, одно другому не мешает.

– Вы упомянули греческую церковь в Монако, значит, Вы и туда добрались? Ведь это уже не Франция, а велика ли культурная разница, насколько это бросается в глаза?

– Для приезжего Монако кажется таким же продолжением Лазурного берега, просто садишься на поезд и едешь, с полчаса от Ниццы и ты уже в другом государстве, хотя границы маркированы чисто символически. Однако для жителей разница большая во всем, что касается трудоустройства, зарплат, арендной платы и пр. Я обошла эту страну как большую деревню за один день пешком, а с высоты от дворца она видна вся как на ладони, благо вся распологается в одной небольшой бухте. Наверное, самое интересное – это вертикальная ориентация, где все улицы – фактически горные серпантины, а в качестве общественного транспорта проще всего пользоваться лифтами, почти мгновенно оказываясь на параллельной улице выше или ниже. Также примечателен вокзал, занимающий вместе с переходами под землей едва ли не полгорода! Знаменитое казино в той части, которая назвается Монте-Карло, похоже не столько на притон, сколько на прекрасный дворец. Но это про архитектуру, которая тоже определяет культуру жителей, безусловно, однако духовной ее не назовешь. Католический собор возле дворца – место паломничества туристов, небольшие церкви пусты, как и вышеназванная греческая. Народ занят бизнесом, что закономерно – здесь не только высокие заработки, но и стоит все существенно дороже, надо работать – и сильно влекут "легкие деньги" вроде игорного дохода. При всей своей колоритности Монако показался мне наименее интересным в плане исследований – хотя психологическое состояние людей было бы любопытно отследить при общении…

– И наконец самый обыкновенный вопрос – как Вас воспринимали местные, когда узнавали, что Вы русская? Ведь в настоящее время россияне в фокусе европейского внимания…

– Прежде всего, там и так полный интернационал, все-таки всемирно известный курорт. А для русской знати – излюбленное место отдыха со времен царской России. Даже в общественном транспорте и на улицах я часто слышала русскую речь, и соотечественников там явно много. Одним словом, все привыкли к русским – и никаких перемен здесь не ожидается, судя по всему. При нескольких фрагментарных встречах мне попадались французы, бывавшие в России, причем даже в советский период, когда наша страна была довольно закрыта. Особое отношение к Петербургу тоже просквозило, – многие понимают, что это город особенный для России. Но самый забавный эпизод был, когда француз помогал мне купить билет на поезд в автомате, а выспросив, что я из Петербурга, рассмеялся и многозначительно заметил: "Ааа, аристократия!" Я не заметила, что русских там недолюбливают, впрочем вежливость доминирует в целом – здороваются соседи во дворе, принято здороваться с водителем при входе в автобус и оплате проезда и пр. Если у нас я такое слышала полушутя, то как-то на улице прямо вздрогнула от искреннего "Пардон, мадам" случайно задевшей меня прохожей и вдруг поняла, что она совершенно серьезно извиняется. В такой атмосфере, наверное, трудно быть настолько особенным, чтобы к тебе плохо отнеслись! Так что никакого повышенного внимания к русским по национальному признаку не наблюдается…

Мир стал более открыт

«Гражданин мира»: мир стал более открыт – санкции ничего не меняют! С Марией Николаевой беседовала Наталья Николаенко. ‘BALTNEWS’ («Балтийские новости»). 27 мая 2015 г.

Многие россияне не хотят никуда выезжать не потому, что не могут, а потому, что им здесь хорошо… Европа или Азия, или…? Дискуссии на эту тему ведутся, кажется, испокон веков и до сих пор, на всем постсоветском пространстве, даже в Прибалтике, кажется, давно уже выбравшей свой путь. Особенную остроту эти споры приобрели после распада СССР, когда открылись границы, и уж тем более сейчас, когда в медийном поле противостояние Европа-Россия стало для многих из журналистов со всех сторон чуть ли не фетишем. Но так ли велики различия между Европой и Россией? На эту и многие другие темы размышляет «гражданин мира», профессиональный философ, известная писательница и преподаватель духовных практик Мария Николаева.

– Не будем замахиваться на глобализацию, но вот в пределах евроинтеграции, велика ли культурная разница между странами шенгенской зоны, удается ли ее стереть или, наоборот, сохранить? Как, например, Вам кажется после весенней поездки во Францию?

– Да, за полгода мне довелось выехать по шенгенским визам 8 раз в 6 стран Европы – и впечатления о Франции с Монако наиболее свежи, конечно. Это оказалось намного проще, чем казалось после возвращения из Азии, ведь поначалу настораживали более строгие визовые правила, да и сам изрядно "замороченный" социальный уклад Запада. Возможно, все-таки доселе сохраняя корни в Петербурге, самом европейском городе России, я не заметила особых контрастов с Европой. Пересекать границы немногим сложнее, чем кататься в питерском метро… Но вот если развитие инфраструктуры и уровень социальных услуг сравнительно выравнен, то различие исконной культуры везде стараются подчеркивать, отчасти именно ради туризма.

Как раз во Франции берегут каждый древний камень, превращая его в памятник, точно так же как в Норвегии – все норвежское хорошо, а все заграничное плохо, а в Греции – и вовсе каждый шаг значим, ибо мы всегда и везде ступаем по историческим местам! Немного приглушеннее нотки «национализма» мне показались в Финляндии и Германии, как ни странно, но возможно это связано с "откатом" от экстрима нацизма! А вот о различии между "ними и нами" лучше скажет Роман из Кёльна, в семействе которого я гостила прошлой осенью, ибо мы знакомы еще по Индии и Бали вот уже добрый десяток лет.

Роман из Кёльна: "Наша культурная разница заключается в том, что ментальность Запада формировалась на фоне капитализма, а постсоветских стран – социализма. Мы привыкли жить в большом «стаде», а они – одиночки. Поэтому, мы более открыты, больше общаемся, верим в светлое будущее и более раскрепощены в конечном счёте. На Западе дистанция между людьми намного больше, "я" и «моё» выходит на первое место, оно неприкосновенно и распространяется на все сферы жизни. Мы также менее рационалистичны и более спонтанны, что говорит о том, что наша душа ещё жива, наши чувства ещё не умерли, и мы, в основном, ощущаем потустороннее, Бога и любовь, несмотря на то, что и там и здесь был воинствующий материализм. Поэтому церкви в Германии пусты в отличии от России и Украины. Несмотря на всю «свободу» государство контролирует и расписывает каждый шаг твоей жизни при помощи жёстких законов, экономической зависимости и компьютерных технологий. Для русского, да и любого другого «живого» человека, это неприемлемо, так как немного хаоса необходимо для развития, ведь при таком подходе душа умирает. Всё сказанное является лишь тенденцией…"

– Ваша легкость перемещений субъективна или мир действительно стал более открыт? Ведь многим трудно даже представить загранпоездки – по статистике до сих пор не более 1/10 россиян имеют загранпаспорт и выезжают за рубеж хотя бы на отдых во время отпуска…

– Но ведь даже это навскидку полтора десятка миллионов россиян! И говорить о моей исключительности явно не приходится:) Безусловно, мир стал более открыт, даже пресловутые санкции ничего не меняют. И ведь многие россияне не хотят никуда выезжать не потому, что не могут, а потому, что им здесь хорошо… Например, люди вроде моих родителей – им было бы не сложно получить загранпаспорт, у них достаточно средств оплатить себе путешествия, но они предпочитают деревню на Псковщине.

– Хорошо, но Вы ведь ездите не отдыхать, а всегда имеете в виду свои исследовательские проекты. Вы пытались начать работать непосредственно в Европе, насколько это реально?

– Насыщение новыми ситуациями и информацией во время поездок работает на мои проекты, но нельзя сказать, что я "работаю" в самой Европе. В принципе, мое поведение укладывается в рамки путешествий с той разницей, что я избегаю турсектора как такового, а останавливаюсь у друзей по приглашениям и живу вполне нормальной жизнью, погружаясь в бытовые реалии. Что касается работы, то мне делали предложения преподавать и в Норвегии, и в Греции, и во Франции. Я не тороплюсь с такими решениями – это все гораздо ответственнее, да и помешало бы исследованиям.

Так, погрузившись в преподавание в Петербурге я почти не вижу окружающую действительность, выступая одним из тех центров, откуда радиально расходятся парадигмы саморазвития, отстройка поведения, то есть я сама в определенном радиусе формирую реальность вокруг себя. А вот в Европе мне пока хочется видеть реальность, как она есть, чтобы понимать людей самих по себе. Здесь я, пожалуй, снова передам слово нашим соотечественницам – так, я была весьма удивлена, когда узнала, насколько оригинальным образом мое бывшее начальство "ушло на пенсию" – директор издательства в одном из питерских госвузов вышла замуж за немца и уехала в небольшой городок Гёппинген на юге Германии. А моя коллега-философ Татьяна Самохвалова, бравшая у меня консультации по духовным практикам на Бали, последовала с детьми в Берлин за своим русским мужем, приглашенным туда как специалист. Ситуации очень разные – но, наверное, контраст и может задать некий диапазон, как вообще бывает…

Елена из Гёппингена: «Мой личный пример не очень показательный. Итак, для Германии я старовата в смысле работы. Для уборщицы – и физически, и высшее образование мешает (это не понты, его наличие скрыть невозможно: я же должна честно признаться, чем занималась в России). Русский язык здесь никому не нужен – однако не исключаю, что в Берлине или в Дрездене с Лейпцигом ситуация иная. Я пыталась пробиться в русскоязычную прессу, но ситуация аналогичная Израилю: стиль и подача материала как в 90-е в России в газетенках. На понаехавших за колбасой пресса и рассчитана по сей день. В руки взять журналы-газеты противно. Я не видела ни разу, чтобы кто-то их использовал по назначению (в смысле читал). Удаленно работать в России я могу только на проверенных работодателей, потому что права на расстоянии „качать“ сложно. Такой работодатель у меня один, и в связи с кризисом объемы этой работы очень сократились. Да и муж не хочет, чтобы я интенсивно работала – не для того женился. Но карманных денег дает не по закону (5 % от своей зп), а по своим понятиям – 25 евро в неделю и ни в чем себе не отказывай! Он по профессии инженер, т. е. совсем не нищий, но 40 % его зарплаты (а потом – пенсии, то есть пожизненно) достается бывшей жене – такие здесь законы. И вот она действительно ни в чем себе не отказывает, потому что имеет помимо алиментов свой доход. Это все зависть, и над ней я не очень безуспешно работаю…»

Татьяна Самохвалова из Берлина: «В Германии работающий человек может чувствовать себя гораздо более защищенным, чем в РФ, с учетом проработанности трудового законодательства. Увольнение сотрудника – процесс очень непростой для работодателя. А если вдруг работодатель сам не способен выплатить выходное пособие при сокращении/увольнении, то это сделает государство. И будет выплачена полная сумма, независимо от уровня зарплаты, – то есть трудовое законодательство защищает не только людей из госсектора с самыми скромными зарплатами (как это обстоит сейчас в России), но и высокооплачиваемых специалистов, и тех, кто зарабатывает среднюю по рынку сумму. Здесь полноценно функционируют профсоюзы – ох уж эти забастовки транспортников! При этом не распространен культ “трудоголизма” – работе отводится определенное время, вне которого остается достаточно места для отдыха, семьи и хобби. По воскресеньям открыты только рестораны и мизерное количество магазинов, в будние дни в 20 часов закрывается практически все. После российского “офисного рабства”, когда выход с работы запоздно без оплаты сверхурочных не выглядит чем-то особенным, а большинство торговых центров работают без выходных и почти до полуночи, Германия выглядит очень профсоюзно-патриархально»

– Поговорим об уровне свободы иностранца в еврозоне…

У нас Запад ассоциируется со свободой, мне даже доводилось слышать неоднократно, как люди переживают штамп российской таможни в своем паспорте при возвращении как «захлопывающуюся дверь».

– У меня точно никаких подобных ощущений нет – возможно, действительно привычка, что границы прозрачные, и ты как въехал, так и выедешь… А вот вопрос о свободе интересный, ведь в русском понимании "волюшки" европейская социальная «завинченность» должна казаться очень суровой. Начиная со штрафов за неправильно рассортированный по трем урнам мусор, через тонкости билетных систем в общественном транспорте, до принуждения к толерантности, так сказать. Европейский регламент всех сфер жизни гораздо строже, поэтому с непривычки россиянину приходится ходить по струнке, чтобы не вылезать с пешеходной тропы на дорожку велосипедистов и пр. Именно здесь мне вспоминается тот герой из романа Достоевского, который предположил в социальном раю появление некоего ироничного господина, предлагающего отправить все это благообразие к черту, чтобы нам по своей глупой воле пожить… Такой свободы в России больше:) И если россияне начинают воспринимать западный порядок как свободу, то можно опять-таки говорить о воспитании в самой России представления о свободе как ответственности за себя.

Елена из Гёппингена: "Страна Ordnung-а меня практически не напрягает относительно сортировки мусора или необходимости всё равно платить за отсутствующее (за ненадобностью) телевещание. Меня больше напрягает пресловутое «равноправие» между мужчинами и женщинами и некие связанные с этим «нравственные ценности». Что до пресловутой демократии, в отсутствие которой упрекают Россию… я всегда отвечаю контраргументом: «Вы с вашей демократией выбрали Гитлера». Крыть нечем! Еще у меня в запасе не менее красноречивый аргумент про так называемых «беженцев».

Роман из Кёльна: «Свобода – вещь относительная. Каждый понимает, что абсолютной свободы не бывает. Слишком жёсткие ограничения, как и вседозволенность губительны для общества и человека. Необходимого баланса нет нигде. Кроме того, если государство находится в тяжёлом положении, как Россия, то для своего выживания ему необходимо закрутить гайки и наоборот. Что касается практики, то если с точки зрения закона ты ничего в Европе не нарушаешь, то тебя никто не трогает. Вот только не нарушить ничего не представляется возможным, так как слишком много законов, а ты не юрист и тебе надо тоже как-то выживать. На западе, когда ты ходишь, тебя заставляют думать, как поднять ногу и куда её поставить, и так каждый шаг. Как долго вы сможете пройти после этого?»

– Не так давно в российском обществе бытовало мнение, что, выходя замуж за иностранца, женщина делает это по расчету, чтобы уехать за границу. Мне кажется, эта тенденция начинает меняться, например, муж-итальянец моей знакомой нашел работу в России…

– Соглашусь, что фиктивный брак – не лучший способ эмиграции, и я для себя такие варианты даже никогда не рассматривала, хотя реальных романов с иностранцами при жизни и работе за границей у меня было, признаться, довольно много. Наоборот, самые настоящие чувства не так-то просто оформить в виде брака именно в силу разного гражданства и множества документальных процедур, но главное – различия в культурном бэкграунде, который быстро сводит на нет всю романтику, когда возникают базовые противоречия в подходе к решению любых житейских задач.

Все не так просто! Мне встречались россиянки, включая обращавшихся за моей консультационной помощью по скайпу, которые сильно "ожглись" на мечтах о счастливой жизни за границей. Так, многие откровенно говорили, что при более четких представлениях о том, как будет складываться совместная жизнь, они не стали бы делать такой глупости… Иногда это даже превращается в ностальгию по России при всей невозможности вернуться на родину из-за иного гражданства несовершеннолетних детей. Я не знаю статистики, но зачастую позже приходится прикладывать не меньше усилий к разводу…

Елена из Гёппингена: «Я очень сознательно (если так можно выразиться в мои 56 лет) выходила замуж за немца. Это при том, что мой отец пережил блокаду, а еврейка-мать – оккупацию. Но мой муж – не совсем обычный немец (пацифист, философ, путешественник и многое другое не менее удивительное) и типичный немец на мне не женился бы. Ностальгии нет: я России ничего не должна, я отработала 34 года без перерыва и получила смешную пенсию. Дочери выращены и у них своя жизнь. Родители давно умерли. Но я никогда здесь не говорю ничего плохого о России, только всегда уточняю, что я из Санкт-Петербурга, а это не совсем Россия. Кстати, мы с мужем на автомобиле проехали через Белоруссию и Смоленск, Москву, Питер, Новгород, Псков и Калининград. Ничего ужасного не произошло, наоборот, очень везло на хороших людей.»

Роман из Кёльна: «Здесь всё зависит от самого человека, его ожиданий, идеалов, способности к адаптации в новых условиях и из какого места он приехал. Есть много женщин, которые счастливы в браке и в эмиграции, и наоборот. Но более счастливы, по моему мнению, те, кого вывезли русскоязычные соотечественники. Это упрощает эмиграцию, и намного легче общаться на родном языке с человеком из своей среды. И я видел очень мало женщин, кто хотел бы переехать из Германии обратно, например, в „солнечную“ Якутию, Узбекистан и другие приятные места. Они при неудачном стечении обстоятельств пытаются остаться в Германии всеми возможными способами. Некоторые же, пожив несколько лет, уезжают, так как жизнь в Германии намного скучнее, чем в некоторых городах России. Особенно, если проблема заработка денег не стоит.»

– Теперь логично задать вопрос о детях и социальных гарантиях. Вот в России так: «Будет у нас ребенок – Бог нам поможет!» А вот в Европе несмотря на значительные пособия многие не рискуют иметь детей, не достигнув определенного уровня стабильности, не так ли?

– Вопрос не ко мне, поскольку при моей интенсивной креативности вопрос о детях не стоял нигде и никогда, хотя условия для их появления, действительно, были бы совсем разные в Азии, России и Европе. Правда, у меня перед глазами много примеров, насколько это все непросто, а во многом и усложняется при так называемой "поддержке" общества или социальных гарантиях. Ведь в таком случае общество активно вмешивается в отношения между родителями и детьми, что для россиян зачастую представляется совершенно диким – например, пресловутая ювенальная юстиция в Норвегии или Финляндии. Да, "ваши дети – это не ваши дети", только совсем в другом смысле, нежели имел в виду Пророк! Видимо, все же европейцы уповают на пособия меньше, чем россияне на Бога!