Текст книги "Послевкусие любви"

Глава 2
Наставления

«Очередной левый принц!» – подумала я, просматривая фотографии со своей итальянской поездки, сидя перед компьютером. С итальянскими мужчинами мне явно не везет. Единственное, что останется в моей памяти на всю жизнь – так это прогулка по центру Флоренции в одной комбинации. Девушка с широкими бровями из магазина нижнего белья сделала на телефон несколько снимков, когда я гордо вышагивала по Виа ди Медичи, и я тут же закачала их в свой ноут, чтобы получше рассмотреть все нюансы. На одной из них на заднем плане видны две колоритные итальянские старушенции, широко раскрывшие свои рты от удивления – одна из них даже начала трясти своей тростью, а вон те двое парней очень даже приятной наружности с интересом меня рассматривали. Если я отправлю эти фотки месье Х в Бордо, то уверена, что он и их радостно использует в создании этикеток для своих новосветских вин. Тем более, он недавно мне звонил, интересовался не влипала ли я еще куда-нибудь? Видишь ли, ему и его американским партнерам нужно вдохновение, они запускают новую линейку игристых. Может, порадовать его и отправить несколько снимков? Такие даже на профессиональной фотосессии специально не сделают.

– Фотографии просто огонь! – произнесла я, показывая их маме. – Угораздило же меня в одном нижнем белье прогуляться вечером по Флоренции.

Мама довольно спокойно отреагировала на них.

– Ну, так ты делаешь это уже не в первый раз!

– Ты о чем?

– А разве ты забыла, как во время одной из первых заграничных поездок – кстати, тоже по Италии – я купила тебе красивую белую ночнушку в цветочек?

– Да, была у меня, вроде бы, такая, и что?

– А то, что она так сильно тебе понравилась, что по центру Рима ты разгуливала только в ней одной и в розовой кепке с надписью «Я люблю Прагу»! В таком виде ты даже успела несколько раз прошмыгнуть через Святые Ворота Ватикана, прежде чем их закрыли на двадцать пять лет!

Я озадачено посмотрела на нее.

– Надеюсь, их закрыли не из-за меня?

– Нет, конечно! У нас даже сохранились фотографии, как ты в одной ночнушке и розовой кепке стоишь возле римских развалин и Колизея, словно тебя в тот день вместе с этими развалинами и откопали. Кстати, бабушка тогда купила себе точно такую же, хорошо, что вы обе не нацепили их в один день!

– Это в тот год Папа Римский отрекся от своего престола? – слегка побледнев, озадачено спросил я.

– Нет, это произошло в другой год, так что не переживай! Видимо, тебя одной им было не достаточно для этого, – быстро сообразив, к чему я клоню, ответила мама – Вот если бы тогда еще и бабуля присоединилась к твоей затее, то кто знает, чем могла бы закончиться вся эта авантюра, да и судьба всего Ватикана!

Мы тут же рассмеялись.

– Значит, в неглиже я уже успела пройтись по Риму, Ватикану и Флоренции?

Мама одобрительно кивнула головой.

– С определенной периодичностью ты любишь это делать, но почему-то только в Италии!

– Я стабильна, и это тоже неплохо! Кстати, а посылок от Адриана никаких больше не было? – как бы ненароком поинтересовалась я.

С момента моего возвращения из Бордо, он периодически пытался наладить со мной контакт, посылал подарки, а еще сладости. Черт возьми, если цветы я еще могла бы выкинуть (правда, не делала этого, а пересылала втихаря своей племяннице, чтобы поднять ее самооценку), то отказаться от сладостей у меня не поднималась рука. Точнее, она поднималась, но только чтобы запихнуть их себе в рот. За десять дней пребывания в Италии я умудрилась похудеть, да, похудеть в самой «гастрономически-развратной» стране мира, потому что никто не отправлял мне туда никаких сладостей! Но я знала, что они ждут меня здесь, в Москве. Хотя, может быть, не добившись взаимности, он просто так мстил? Жестокая и сладостная месть? Или у него поменялись вкусы, и теперь он предпочитает девушек в теле, поэтому старается, чтобы я набрала несколько лишних килограммов?

– Так, что там с подарками? – в очередной раз поинтересовалась я. Судя по всему, у меня развилась десертозависимоть! В моей семье все боялись другого: что у меня появится винозависимость, но оторвать меня от вина как нечего делать. Мне интересен букет, его нюансы, как оно раскрывается, оттенки во вкусе, а дальше все… можете допивать хоть всю оставшуюся бутылку, но вот отказаться от десерта я не могла, и Адриан знал о моих маленьких слабостях!

– Больше не присылал, – коротко ответила мама, и я тут же бросила на нее удивленный взгляд.

– Что совсем?

– Именно! Видимо, он наконец-то плюнул на тебя!

А эти слова больно вонзились мне в сердце. Плюнул на меня? И это учитывая тот факт, что я целый год выискивала его во Франции, а он даже и девяти месяцев не продержался! Слабак! Как можно было на меня плюнуть? Да он, по правде говоря, и не старался. Мог бы включить свою французскую сообразительность. От моих грустных мыслей меня оторвал неожиданный звонок по скайпу. На мониторе появилась радостная фотография Камиллы. Как давно мы не общались!

– Камилла, привет! – я громко завопила в микрофон, широко разведя руками по сторонам. – Рада тебя лицезреть! Шикарно выглядишь!

– Спасибо, Полина! Смотрю, ты тоже цветешь. Звонила тебе на той неделе, но твоя мама сообщила, что ты отправилась в Италию. Как поездка прошла?

– Плодотворно! – коротко ответила я. – Как видишь, уже вернулась, – мне не особо хотелось вдаваться в подробности этого путешествия, тем более, что я до сих пор так и не решила, отправлять ли свои развратные фотографии месье Х, чтобы раскочегарить его вдохновение, или нет. – Как Люка? Маленький Поль? Я так соскучилась по вам!

– О, они превосходно! – радостно закивала Камилла. – Хорошо, что соскучилась, ведь у тебя будет повод навестить нас в самое ближайшее время!

– Да, я давно уже собираюсь, обязательно, как-нибудь…

– Никаких «как-нибудь»! – меня перебил знакомый звонкий голос, и в мониторе замелькала пышная кучерявая голова бабули Ниннет. Слегка отодвинувшись в сторону, Камилла пропустила ее к компьютеру. – Полина, ты меня слышишь? Никаких «как-нибудь»! – громко повторила она.

– Здравствуйте, бабуля Ниннет! Вы прекрасно выглядите!

– Ой! – произнесла она, недовольно поморщившись, и усиленно замахала рукой перед своим носом, словно почувствовав какой-то неприятный запах – Как я не люблю эту фразу! Хорошо, что не произнесла – «вы так хорошо держитесь», тогда мои руки точно дотянулись бы до тебя, несмотря на столь дальнее расстояние! Я всегда великолепно выгляжу, на все свои сорок с хвостиком… – и она сделала небольшую паузу, улыбнувшись собственной шутке – В общем, Полина, ты должна нас обязательно навестить, ведь я скоро выхожу замуж!

– Опять? – и я с изумлением застыла на месте с растянутой на лице улыбкой.

– Полина, что значит опять! – с негодованием произнесла бабуля Ниннет. – Я наконец-то нашла любовь всей своей жизни, а ты: «опять»! Тем более, последние пять лет я ни за кого замуж не выходила.

– Она крутая! – прошептала Камилла и, игриво подергивая своими бровями, показала мне большой палец вверх.

– И какой по счету это будет для вас брак, бабуля Ниннет?

– Я что, их считаю? – проворчала она. – То ли шестой, то ли седьмой – какая разница! В общем, через месяц я выхожу замуж, Робер сделал мне предложение, – и она продемонстрировала мне элегантное кольцо с ярким рубином на своем безымянном пальце. – Поэтому ты должна обязательно приехать. Возражения не принимаются!

* * *

Весь оставшийся день в моей голове крутилась последняя фраза бабули Ниннет, а точнее несколько ее фраз. Во-первых, она даже не помнит, какая это у нее по счету свадьба: то ли шестая, то ли седьмая, в то время как у меня разводов было много, а свадьбы еще ни одной. А во-вторых, тот факт, что «возражения не принимаются». Как так? У меня теперь свой бизнес, свой проект, который почти не отпускает меня, так как сейчас, в начале его становления, все мои силы уходят на его раскачку. Я не могу позволить себе два отпуска подряд! И тут меня охватила жуткая паника. А ведь Адриан тоже будет на этой свадьбе и приедет туда наверняка не один! Если он и впрямь плюнул на меня, то явится на торжество в сопровождении своей новой пассии. Какое унижение, ведь на меня все будут смотреть, как на побитую кошку! Неужели я и впрямь больше не интересна ему? Шестая свадьба? Несчастные взгляды Камиллы и всей ее семьи – мне же ведь не с кем туда отправиться! Я лихорадочно искала причины, которые могли бы меня освободить от этой поездки в Аркашон. Ведь я же могу приехать в любое другое время и поздравить ее после этого грандиозного мероприятия!? У меня же и впрямь очень много работы – повод не приезжать более чем уважительный! Я просто не могу там появиться!!!

Усевшись на широкий подоконник в своей комнате, я устремила взор вдаль, погрузившись в раздумья. Если бы я вышла замуж за своего первого ухажера, то как бы сейчас сложилась моя жизнь? Ведь Арсений был очень хорошим, добрым, вот только все время играл в компьютерные игры. Тогда меня это жутко бесило, а сейчас кажется – идеальный мужчина!? Ведь я столько времени провожу на работе, а он не требует к себе никакого внимания. Удобно! Уходишь на работу – он сидит за приставкой, приходишь – он снова сидит за ней же, ему только на кухне надо было бы еду оставлять и чипсы с пивасиком иногда покупать! Фу… какая гадость.

А с другой стороны, никто не претендовал бы на мои дорогие бутылочки. Да, приготовить ему еды, убрать потом за ним эту еду, постирать одежду… все как за маленьким ребёнком, подгузников только не хватает. Хотя годам так к восьмидесяти у меня добавилась бы еще и эта важная функция: проверять, не описался ли он, сидя за своей приставкой! Да, наверное поэтому мы и расстались. Быть нянькой-домохозяйкой для взрослого мужика – это явно не моя мечта.

Если сравнивать его с вином, то мой первый молодой человек был, как Божоле Нуво! Такое сочное, ягодное, молодое, но очень быстро портящееся и простое, а это познается в сравнении, в особенности, если тебе повезло, и ты вкусила нечто более достойное и интересное. Артур был, конечно же, гораздо лучше, в винах разбирался, но ведь всегда всё забывал! Однажды забыл о нашей годовщине, а я целый час прождала его в ресторане одна. Сказал, что подарок потерял и бегал в поисках нового, а по факту – банально забыл! Годам к восьмидесяти, когда он вообще ничего не будет помнить, ситуация, конечно же, выровняется, и его забывчивость будет оправдана сама собой! Но ведь если и с ним дело до подгузников дойдет, то он и о них забудет, и мне снова придется все проверять, как за Арсением. Итог одинаковый! И вот, я опять остаюсь с бокалом Божоле, только на этот раз более высокой категории, с выдержкой и даже с неким потенциалом, так скажем: с Божоле-Вилляж – эта категория уже явно круче, чем простое, банальное «Нуво». Ну, а что с Антоном? Он ведь так ухаживал: какие были подарки, цветы, ночи… и такой загадочный. В данном случае, он хоть и Божоле, но премиальное. Я бы сказала, с отдельного крутого виноградника Крю де Божоле (к примеру, с Бруйи). Вино, которое обладает еще более сложными нюансами, богатыми оттенками и большим потенциалом к выдержке – да, терпения ему было не занимать. У него был только один огромный минус: он постоянно мне врал! Врал, что вино любит, а сам пиво глушил, а еще он со страху все время бегал в туалет. Так что если бы мне и с ним посчастливилось дожить лет до восьмидесяти, то и здесь пришлось бы все проверять, как за Арсением или Артуром. Возможно, было бы и того хуже, ведь с возрастом люди становятся пугливее.

Мне наконец-то пресытилось представлять всех своих бывших в подгузниках, и я, дабы скрасить свой одинокий вечер, вытянула наугад одну из бутылочек, мирно стоящих под окном. Ею оказалась Божоле! Из всей коллекции я вытянула именно ее! Что ж, если всё и впрямь так плохо, то придется снова брать инициативу в свои руки. Ибо, как сказал великий советский ученый Мичурин: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача!»

* * *

Надо было решить проблему номер один, поэтому я перерыла всю квартиру, изучила все шкафы, ящики, посмотрела даже в туалетном бачке, хотя понимала: это исключено. Ни одной новой подарочной коробочки мне так и не удалось найти, ни одной новой вкусняшки, а ведь еще месяц назад он присылал по несколько разных коробок. Маме и тете это, правда, жутко не нравилось, поэтому они периодически съедали их сами или отправляли моей племяннице для поднятия ее самооценки. Может, и сейчас они поступили точно также? А если Адриан и впрямь мне больше ничего не отправлял? Я готова была уже кинуться на улицу, чтобы перерыть там все общественные мусорки, но в этот момент раздался звонок в дверь: на пороге стоял курьер с подарочным набором! Я облегченно выдохнула.

* * *

Миндальные круассаны – это самое вкусное лакомство на свете, если не считать марципаны, а еще шоколадные трюфели, безе и, конечно же, вот эти французские макароны, которые я получила вчера вечером! Я снова взяла в руки маленькую розовую коробочку с шелковой ленточкой и обнюхала ее со всех сторон. В ней еще сохранялся этот божественный аромат свежих «макарошек», и он так манил и притягивал, что я готова была съесть еще и эту коробочку. Пребывая в полном блаженстве и размышляя, с каким вином могли бы быть съедены эти лакомства, я уже открыла рот, но в этот момент вдруг раздался до боли знакомый голос, и я выплюнула коробку.

– Что творится с твоей дочерью? Все гораздо хуже, чем я представляла!

В дверях появилась моя мама и ее сестра – тетя Вера, которая, скрестив руки, недовольно поглядывала на пустые коробки из-под сладостей. На самом деле звали ее совсем иначе, но за сильную веру во всех женатых и неженатых, работающих и безработных, старых и молодых, а еще «козла» старшего бухгалтера с ее предыдущей работы и прочих представителей далеко не самого сильного пола, она окрестила себя Верой.

– Он снова присылает ей конфеты?

Тетя окинула меня своим пронизывающим холодным взглядом, и мне тут же стало стыдно, не знаю почему – словно мне снова десять и я, видимо, нашкодила, сама того не заметив.

– Да, никак не угомонится! – пояснила мама. – Он пытается загладить свою вину всеми возможными способами, присылает ей дорогие вина, которые она складирует под столом, и коробки со сладостями!

– Судя по всему, ты все же простила его, если продолжаешь принимать все эти дары? – удивленно спросила тетя, но я предпочла промолчать и лишь гордо отодвинула от себя очередную коробку с венгерскими марципанами. Понятия не имею, откуда он их достает, но они просто божественны. И, сделав вид, что меня совершенно не волнует этот разговор, я принялась пересчитывать бутылки под столом.

– Нет, – ответила за меня мама. – Хотя вчера вечером на нее нашла хандра, и она вспоминала всех своих бывших, представляя их почему-то исключительно в подгузниках.

Я бросила на нее обиженный взгляд, ведь подслушивать – это некрасиво. Поджав губки сильнее, я с еще большим усердием взялась за подсчет бутылок.

– Видимо, у нее были на них большие планы, – пояснила тетя.

– Не уверена. Она окрестила их фразой «Божоле в подгузниках», поэтому не думаю, – добавила мама. – Не знаю, вошел ли Адриан в эту уничижительную детсадовскую группу, но она сжирает все, что доставляет ей курьер! Причем выработав довольно интересную тактику: первая порция сладостей уходит примерно с 10.00–12.00, а оставшиеся, доедает поздно ночью, и обычно под одеялом, дабы ее в этом никто не уличил!

Я открыла рот, но в этот раз уже не для того, чтобы в него что-то запихнуть, а от переполняющего меня негодования.

– Ей почему-то невдомек, что по утрам она просыпается вся в шоколаде, и догадаться несложно, чем именно она занималась всю ночь! А еще она уже два раза втихаря перешивала пуговицу на своих джинсах! – закончила мама, и в эту секунду я почувствовала, что это был полный нокдаун.

– Они сели после стирки! – оправдываясь, выкрикнула я. – Да, такое иногда случается с хлопковыми вещами!

– Кого ты пытаешь обмануть, деточка, родную мать?

Да, переплюнуть ее еще никому не удавалась, максимум моей тете, и то далеко не всегда. Я не буду вдаваться в глубокие описания своей мамы, дам лишь одну характеристику, которая расставит все точки над «и». Когда молодые люди уступают ей место в общественном транспорте, она гордо усаживает их обратно со словами, что она не в положении.

– Знаешь, если так пойдет дальше, то ты попадешь в передачу «Семья весом в тонну»! – угрожающе произнесла тетя.

– Мне далеко до этого, – тут же отмахнулась я. – Так что этими речами вы меня не запугаете!

Тетя на минутку о чем-то призадумалась. По ней всегда было видно, когда в ее голове начинали роиться какие-то подозрительные мыслишки. В эти моменты она слегка хмурила свой лоб, приподнимала левую бровь, а ее взгляд становился совершенно отстраненным.

– Точно! – вдруг радостно произнесла она – Я возьму тебя с собой в Баден! В скором времени я отправляюсь с подругами в Баден-Баден, термальные воды пойдут тебе на пользу!

– А мне? – поинтересовалась мама.

– И тебе тоже!

Я тут же раскашлялась, почувствовав, что эта был спазм, вызванный моим внутренним негодованием:

– Какой к черту Баден! Я никуда не поеду, я останусь здесь!

– Тогда… – произнесла тетя, поджав губы, и резко замолчала. – Тогда я сама сниму про тебя сюжет и отправлю в передачу «Семья весом в тону»!

– Ха! Не дождетесь, у меня метаболизм хороший!

– Прошу заметить, сестра, – спокойно произнесла моя мама, – что к нашему возвращению из Бадена пуговица – и она достала те самые позорные джинсы из моего шкафа – будет передвинута еще на несколько миллиметров!

– Надевай! – скомандовала тетя, кинув джинсы на мою кровать.

– Не буду!

– Надевай! – рявкнула она. – Хочу оценить твой внешний вид! Может, этому Адриану все же надоест присылать тебе сладости после того, как он увидит твой зад?

– У меня самый прекрасный на свете зад! А присылать точно не перестанет! – тут же ответила я, нехотя натягивая джинсы. – Я год за ним гонялась в этом Бордо, а конфеты мне доставляют всего второй месяц!

– О! Тогда участие в этой унизительной передаче тебе точно обеспечено!

– А вот и нет! – ответила я, прекрасно вписавшись в джинсы, пусть и со втянутым животом, но все же вписавшись. – Я великолепна! – гордо заявила я, красуясь перед тетей. – И у меня самый лучший зад на свете!

Стоило мне повернуться к ней пятой точкой, чтобы продемонстрировать великолепие своей стройной фигуры, как вдруг совершенно неожиданно раздался ужасающий треск на моей попе. Джинсы предательски лопнули в самом невыгодном месте и в самый неподходящий момент. Затем в объектив моего растерянного взгляда попала довольная ухмылка тети, и я услышала щелчок камеры. На ее телефоне появился жуткий компромат на меня и мою попу.

– Если не хочешь в Баден на терминальные воды, то оправишься прямиком в фитнес-клуб, чтобы привести себя и свои мысли в порядок, а иначе эту фотографию я отправлю не только Адриану, но и всем твоим бывшим ухажерам в подгузниках! – громогласно заявила она и вышла вместе с мамой из комнаты, а через пару минут в качестве устрашающего напоминания мне на телефон прилетела моя постыдная фотка.

* * *

Я сидела на диване и смотрела передачу «Семья весом в тонну», думая о том, что до такого состояния мне даже при всем желании не удастся докатиться. В одной руке я держала красивую коробочку с французскими макарошками, а в другой – венгерские марципаны, размышляя, что затея моей тети обречена на провал. Затем я вдруг услышала чьи-то тяжелые, медленные шаги, и через минуту в дверном проеме появилась довольная, но опухшая голова Адриана. При этом его челюсти активно работали, пытаясь что-то разжевать. Вначале в комнату ввалилась первая половина его туловища, которую он пытался пропихнуть полу боком, а затем и вторая. Мои глаза тут же расширились от удивления. Как он докатился до такого шарообразного состояния? Он ведь теперь и сам может стать героем этой программы! Словно прочтя мои мысли и заметив ужас на моем лице, он недовольно покачал головой.

– Во всем виновата твоя тетя! – произнес он хрипловатым голосом, все еще продолжая активно что-то разжевывать. Видимо, это было единственное, что он мог делать «активно» в таком состоянии. – Когда она прислала мне фотографию с огромной дырой на твоей красивой розовой попе и подписью «две большие макарошки рвутся на волю», я понял, что был не прав, высылая тебе столько сладостей, и, не жалея себя, тоже принялся их есть, чтобы ты не чувствовала себя одинокой и брошеной!

– Какой ты милый! – чуть не прослезившись, произнесла я, положив в рот марципан.

– Да, но проблема в том, что и ты не хотела останавливаться на достигнутом, и мы оба начали потреблять эти сладости в неимоверном количестве. Судя по всему, ты сейчас доедаешь последнюю в этой стране!

– Что за вздор ты несешь?! – усмехнувшись, произнесла я.

– А ты посмотри на себя со стороны! – ответил он, слегка приподняв руку в попытке указать мне на мои же ноги, но рука, под тяжестью собственного веса, высоко так и не поднялась. Лишь его указательный палец-сарделька, еле подергиваясь, не сдавался, пытаясь сохранить вектор направления руки, но и его надолго не хватило. Адриан тут же опустил руку, и я услышала его тяжелую одышку, словно он пробежал километр.

Мой взгляд вдруг упал на мой живот, и я с ужасом поняла, что он мешает мне разглядеть мои бедра. Выключив телевизор, я с опасением взглянула в черный экран и там в отражении… Это была трехсот килограммовая я, занимающая все пространство дивана, а то что было сбоку от меня оказалось не новомодными диванными подлокотниками, а как раз моими бедрами, растекшимися по всему сидению! Я испуганно посмотрела на Адриана, но он лишь поднес ко рту пустую, но уже обгрызенную коробочку из-под макарошек и запихнул остатки себе в рот со словами, что я – жадина, съела последнюю сладульку.

В эту секунду я завопила, нет, я истошно заорала – вот только собственного крика так и не услышала. Вместо этого послышалось слабое блеяние, от которого-то я и проснулась. Крик души вылился в жалобный стон. Какое счастье, что это был всего лишь ночной кошмар. Но на следующее утро я выставила курьера за дверь и, созвонившись с тетей, пообещала, что в самое ближайшее время запишусь в фитнесс-клуб и сделаю все что угодно, лишь бы эта фотография никогда не оказалась в руках Адриана!