Текст книги "О чём молчат рыбы?"

О чём молчат рыбы?
Мария Залевская

Дизайнер обложки Светлана Димитрова

© Мария Залевская, 2017

© Светлана Димитрова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-7152-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

День 1

Облака лениво покачивались над головой, меняя свой цвет с розового на баклажановый. Солнце заходило у меня за спиной. Впереди было только море. Оно, как всегда, успокаивало. Как всегда, поглаживало мягкой лапой мои уставшие ступни и рассказывало о том, как прошёл его день. Я молчала. Слушала. Изредка беспокойно осматривалась по сторонам: не идёт ли Костя. Тогда море с сердитым уханьем бросало в меня горстью размокшего песка. Злилось.

Давно не была здесь. Десять лет. Наш автобус приехал, когда солнце неторопливо закатывалось за горизонт. В то время, как Костя решал разные бытовые вопросы, я слушала бесконечную историю в тихом шелесте волн.

Я любила море рано утром и ночью. Тогда – полная свобода. Тогда – идеальное свидание. Наш тет-а-тет. Но сейчас поняла прелесть моря предсонного, утомившегося за день, но всё ещё готового в случае чего наброситься штормом на какое-нибудь провинившееся судёнышко. Море прекрасно. Могуче. Меня, уроженицу южного приморского города, море всегда успокаивало, придавало сил, вдохновляло.

Не успев сойти с автобуса, я побежала осматривать пляж. Он был широкий, песчаный, чистый. Я достала из маленькой сумочки на ремешке свой мобильный телефон и набрала номер отца.

– Папуля, мы на месте, – нараспев произнесла я в трубку. – Тут так красиво, ты себе не представляешь!

– Сашенька, золото, я очень рад за тебя, отдохните хорошенько. Не забывай звонить мне! – папа явно был занят на работе: торопливый голос сдал его с головой.

– Ты работаешь?

– Да, работки привалилось… Не обижайся, завтра я позвоню и всё-всё мне расскажешь. Целую тебя.

– Целую!

С папой у меня были удивительные отношения. Какая-то магическая связь соединяла нас с самого детства. И дело тут даже не в том, что мы были похожи друг на друга как две капли воды. С папой мне было легко, я доверяла ему самое сокровенное, никогда не стесняясь и не напрягаясь. Он всегда понимал меня с полуслова, и я привыкла, что первый, к кому можно обратиться за помощью, когда расшибёшь коленку, получишь двойку, безответно влюбишься – неважно что – это будет папа. Он умел утешить меня, умел и наказать. Но пряников в моей жизни, несомненно, было больше, чем кнутов. И папы было в жизни больше, чем мамы… До какого-то момента мама принимала очень активное участие в моем воспитании. Всё-таки мама —это мама… А потом что-то произошло, я не совсем поняла, что именно – то ли мама стала ревновать меня к папе или папу ко мне, то ли просто охладела к нам, но она переключилась на… собак. Завела себе одного лохматого крошечного питомца, затем второго – и всё, в этих черноглазых малютках Чарли и Булли с тех пор была заключена ее жизнь. Уход, прививки, правильное питание, выставки… Слава Богу, на тот момент я уже училась в девятом классе и не нуждалась в мамином внимании, как раньше, но всё же тот факт, что четвероногие заменили в мире мамы нас с папой, оставался непонятым и непринятым мною до сих пор.

С детства я писала стихи, потом начала пробовать силы в прозе, и только папа внимательно читал мои творения и конструктивно критиковал. Мама же критиковала злостно. Ей ничего не нравилось. Она не упускала возможности высказать едкое замечание. После того, как она в пух и прах разносила мой очередной рассказик, у меня возникало стойкое ощущение того, что писатель из меня никчемный, что мне «никогда не сравниться с классиками и гениями пера». И фрустрация прорастала во мне всё больше и больше, как огромная опухоль. Со временем папа научил меня не принимать близко к сердцу критику мамы и вообще не давать ей читать свои произведения, но опухоль хоть и уменьшилась, но осталась: где-то в глубине души я понимала, что мама права и мне не стать не только гениальным писателем, но и просто читаемым автором. Но как же хотелось однажды написать такую книгу, чтобы даже мама сказала: «Браво!»…

Как только я спрятала телефон, подошёл Костя. Он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

– Любуешься? Действительно симпатично. А видела бы ты наш номер! – он восторженно улыбнулся и взял меня за руку. – Пойдём отдохнём, Сашуль.

Дорога порядком вымотала нас. Длительные поездки в автобусе – удовольствие не из самых приятных. Мы давно запланировали поездку сюда. Костю всё не отпускали с работы, мне было проще – каникулы. Я окончила четвертый курс, благополучно поступила на пятый и наслаждалась заслуженным отдыхом. Костя раздобыл две заветные путёвки и мы наконец выбрались с поднадоевшего, забитого туристами, городского пляжа – на другой берег Черного моря. За свои двадцать пять лет Костя в Крыму еще не был. Мне безумно хотелось, чтобы эта поездка запомнилась ему надолго.

***

Как и на любой базе отдыха, рассчитанной на людей среднего достатка, кормили отдыхающих в столовой. Столовая находилась на втором этаже полукруглого двухэтажного здания. На первом этаже располагался кафе-бар.

В столовой было довольно уютно. Просторно, светло, стены были украшены принтом и рисунками на морскую тематику. Утром толпа сонных туристов рассредоточивалась за столиками, слышен был только звон посуды с разных сторон, образующий живой гул. За нашим первым завтраком к нам за столик подсела парочка – Виктор и Света. Света могла похвастаться длинными светлыми волосами и приветливыми серо-голубыми глазами. На её лице косметики почти не было. Ухоженный вид круглосуточно обеспечивал аккуратный татуаж губ и бровей. Виктор, как выяснилось, её гражданский муж, создавал иное впечатление. Говорил он гораздо меньше Светы, сидел ровно, в целом, вид имел серьёзный и уставший. Улыбался крайне редко. Но улыбался красиво.

Света больше разговаривала, чем ела. За полчаса завтрака мы узнали о них с Витей столько, что хоть роман пиши.

– Мы живём в Беларуси, – звонким голоском поведала нам Света в самом начале знакомства.

– Ого, – Костя поднял заинтересованный взгляд на девушку. – Каким ветром вас в Крым занесло?

– Тёплым ветром, – улыбнулась Света. – А ещё это Витина историческая родина, так сказать. Он родился и провёл детство в Феодосии, а за высшим образованием в Киев уехал. Витя у меня финансист.

Так и сказала – «у меня». При этой фразе Виктор заметно напрягся, что не укрылось от моего взгляда.

– В Киеве мы и познакомились, – продолжала девушка. – Я оканчивала четвёртый курс, он – пятый. Стали встречаться. А вскоре Вите предложили работу в Беларуси. Я получила «бакалавра», он – «специалиста», бросили всё и рванули в Минск.

– Я немного знаю белорусский, – скромно сообщила я, когда Света сделала паузу.

Белоруской была наша соседка, мама чудесной девочки Насти: мы жили с ними в одном доме и дружили семьями много лет. В нашем общении часто проскальзывали белорусские слова и фразы, пелись песни на белорусском языке.

– Правда? – обрадовалась Света. – Круто! А я – не знаю. Не нравится мне этот язык. И не русский, и не украинский – ломаный какой-то и смешной. Да и у нас все по-русски говорят. Нет необходимости учить другой язык. В Беларуси-то вы были? Нет? Приезжайте в гости. Будем рады, – тут же пригласила Света и вдруг хлопнула себя по лбу. – Да, чуть не забыла! Вы в курсе, что сегодня вечером дискотека классная будет?

– Где? – поинтересовалась я просто ради поддержания разговора: с подозрением отношусь к такому виду времяпровождения. Танцевать люблю, конечно, но на дискотеках мне скучно, за всю жизнь раза три всего была.

– В Феодосии. Тут ехать минут пятнадцать-двадцать. Приехал диджей из Москвы, я афиши вчера видела. Давайте сходим, тряхнём стариной, – подмигнула Светка.

– А давайте, – внезапно поддержал её Костя, приобняв меня за плечи.

Я удивилась и взглянула на Костю. Мой скромный бойфренд не особый любитель танцев. Он перехватил мой взгляд и загадочно улыбнулся.

– Пойдём-пойдём, вчетвером веселее, – воодушевилась Света, промокая красивые губы салфеткой. – Витюнь, да?

– Возможно, – неопределённо сказал Виктор, глядя на невесту ничего не выражающим взглядом.

Весь день мы провели на пляже, под ласковым, но жарким крымским солнышком, и наши тела от такой неожиданности здорово подрумянились, и вскоре начали подпекать. Кроме того, вечером предстояла вылазка в город, на дискотеку. Меня все-таки уговорили идти, а посему я судорожно занималась поисками подходящей одежды и обуви. Выудила из чемодана голубое платьице – я даже не доставала его, думала, что вряд ли пригодится, ведь целыми днями буду валяться на пляже в купальнике. Платье было лёгкое, симпатичное, с расклешенной юбкой чуть выше колена: она красиво кружится, когда танцуешь. Самое оно. Волосы подкрутить особого труда не составило, подкрасилась. Туфлей на каблуке, конечно же, с собой не было. Поэтому я застегнула на щиколотке босоножки на платформе и была такова. В общем и целом своим внешним видом я осталась довольна. А Костя и подавно. С ребятами мы договорились встретиться уже в клубе.

С горем пополам разобрались, на какой надо ехать маршрутке, она оказалась мало того, что крохотной, так еще и до предела забитой, впихнулись в нее и поехали. Слава Богу, до конечной. Не пришлось раньше времени переползать, переступать и пропихиваться сквозь толпу потных, горячих людей. Высокий парень, выбираясь с сиденья к выходу, моментально стукнулся головой о низкий потолок. Старичок, сидевший рядом с ним, ехидно прокомментировал скрипучим голосом:

– Маршрутка для карликов.

Я хихикнула. С этим сложно было поспорить.

Клуб расположился на самом берегу моря. Найти его не составило большого труда, так как он представлял собой огромное деревянное судно с красивыми парусами цвета заходящего солнца и назывался соответствующе – «Алые паруса». В одной части был ресторанчик, а в другой – дискозал и бар. Витя и Света уже были там. Хотя, если бы не Витя в качестве опознавательного знака, его спутницу мы бы явно узнали не сразу. Она была одета в белую майку, которая аж светилась от белизны – выигрышный ход: на дискотеке будет фосфориться, – а также в рваные белые брюки, такие же белые туфли на громадном каблуке (и как она собирается в них танцевать?). Но самое главное – у неё на голове был розовый ирокез. Это было нереально круто. Я со своими романтическими локонами и стрелками в стиле Одри Хепберн смотрелась рядом с ней, как школьница-заучка рядом с танцовщицей go-go. То есть контрастно.

Увидев наши оторопевшие физиономии, Светка довольно улыбнулась, радуясь произведённому эффекту.

– Ну и ну, – только и смогла произнести я.

– Спасибо, – скромно опустила Светка густо накрашенные тушью и подводкой глазки.

Ничего себе Типичная блондиночка, каких пруд пруди вокруг да около – и вдруг такая метаморфоза! Снимаю шляпу. Надо иметь смелость на подобные эксперименты. Любопытно, как Виктор к этому относится. Но ему, кажется, было всё равно. Или он просто привык к подобным играм со внешностью? Виктор со скучающим видом стоял рядом: высокий и статный, широкоплечий, достойный охранник своей пассии. Однако на тьму парней, которая таращилась на Светку, он смотрел равнодушно.

– Заходим? – бодро поинтересовалась я. Скорее бы зайти, пока комплекс неполноценности не развился. Редко я бывала такой невзрачной, просто невидимкой, на фоне кого-то. А какой женщине понравится подобный расклад?

– Да подожди, – отмахнулась Света. – Пусть ребята покурят пока. Там делать еще нечего, рано.

Видимо, ей хотелось еще пошокировать проходящих мимо пляжников.

Костя не курил, а вот Витя был не прочь подымить. Они отошли в сторонку, чтобы дам не обдавало дымом. Мы остались стоять у «корабля». Потихоньку подтягивался народ: в основном, как и мы, приезжие, что было понятно из разговоров. В какой-то момент с нами поравнялась парочка. Они толкались, пихались между собой и приглушенно ссорились. Недалеко от нас остановились и бесцеремонно продолжили выяснять отношения.

– Борис, что происходит? – с явным акцентом спросила красивая женщина с льняными волосами. – Почему я не могу к тебе больше приходить?

– Милена, сладкая моя, – мягко ответила ей мужчина, придерживая за локоть, – всё ради твоей же безопасности. Тебе будет лучше какое-то время не приходить.

– Какой безопасности?! – вскрикнула женщина. – О чём ты говоришь? Всё. Я всё поняла. У тебя есть любовница. Так?! Так-так, ты просто боишься, что я вас застану вместе!

– С ума что ли сошла? – рассердился мужчина и встряхнул её за плечи. – Я сам буду к тебе приезжать! В чем проблема?

– Проблема – в тебе, – Милена высвободилась из его рук. – Хватит. Всё понятно. Я уезжаю. Гудбай.

Мужчина по имени Борис зло зыркнул на нас со Светкой. Мы как по команде отвернулись и сделали вид, что ничего не слышали. За это время женщина уже успела достаточно удалиться от «корабля». Борис не стал её догонять. Чертыхнулся, закурил и ушёл.

– Санта-Барбара, – хмыкнула Светка. – Далеко ходить не надо, сериалов не смотри, жизнь сама подкинет страсти-мордасти.

Тут раздался восторженный визг и по ушам бабахнула громкая музыка: дискотека началась. В зале мне неожиданно понравилось. Диджей действительно не разочаровал. Своё оттанцевали – да так, что все особи мужского пола на нас глазели. В основном, на Светку, конечно, с её причёской-то. Я в танцах была не профи, сначала стеснялась, боялась раскрепоститься – казалось, что все вокруг смотрят именно на мои неуклюжие движения. А потом как разошлась: много ли надо для поднятия настроения? Хорошая музыка, хорошие люди рядом. Пара стаканов коктейлей как дополнительный увеселитель. Да ладно, какие могут быть комплексы? Парни танцевали меньше. Виктора вообще не было видно. Зато они умудрялись в таком шуме о чём-то разговаривать за барной стойкой. Кажется, нашли общий язык. Через какое-то время, когда мы со Светкой уже ног не чувствовали, наступил черёд медленных танцев. Воспользовавшись моментом, мы вчетвером вышли на улицу. Виктор снова курил, они с Костей обсуждали какой-то футбольный матч. Когда вернулись в зал, играла очередная медленная песня. Мы разбились по парам и потянулись вглубь танцующих людей. Костя крепко обнимал меня и что-то говорил на ухо. Половины я не слышала. Он уже выпил что-то крепкое. Горячим воздухом обжигал мне ухо и затылок, на мгновенье прильнул к шее. Я засмеялась и увернулась. Рядом топтались другие парочки. В одной из них я увидела Светку – она уже танцевала не с возлюбленным. Мне вдруг стало так хорошо, разгорячённое тело, привыкшее к ритму танцев, хотело двигаться еще, Костя прижимал меня к себе и не отпускал, периодически впиваясь в меня влажными губами. Свет был приглушен, по глазам не били огни. Тем не менее, в один момент мне отчётливо показалось, что на меня кто-то смотрит. Затылком ощутила. При возможности обернулась. За барной стойкой расслабленно сидел Виктор. Он невозмутимо смотрел на меня со странным выражением лица: не с такой серьёзностью, как обычно. Я не успела разобраться, с каким: Костя увлёк меня в центр зала, в самую толпу танцующих.

Возвращаться в гостиницу решили пешком, по набережной. Вышли из клуба далеко за полночь. Весёлые, горячие, немного пьяные. Шли, наверное, час. Болтали обо всём на свете. Пришли к выводу, что чудно то, что все мы встретились. Вместе веселее.

На территории нашей базы жизнь кипела. Несмотря на позднее время, на берегу и на лавочках сидели люди. Замечательная «Зелёная аллея» действительно утопала в зелени: множество декоративных кустарников, душистых цветов на ухоженных клумбах радовали глаз. На протяжении всей аллеи, в окружении различных деревьев, примостились разноцветные лавочки. Фонари, правда, не горели. Или их просто не было здесь? В темноте не разберёшь. Да и неважно: так даже комфортнее. Мы присели на лавочку рядом с нашей гостиницей. На скамейке напротив нашей, уронив голову на грудь, мирно дремала худенькая женщина. Обсудили вечер, ребята выпили еще по пиву, да и разошлись. Скоро светать будет, пора бы и поспать. Наши номера, как оказалось, находились на одном этаже, почти рядышком.

День 2

Её жизнь до поры до времени была банальной и скучной. Родители богаты. С рождения Милене доставалось всё, что было нужно и не нужно, всё, чего ей стоило захотеть. Она знала это и ей хотелось разнообразия – ведь так жить было крайне неинтересно. Другая девочка радовалась бы. Но если ты с детства привыкаешь к хорошей жизни, то принимаешь всё как должное, не задумываясь о том, откуда берутся деньги и, тем более, о том, как живут те, кто победнее. С другой стороны, повзрослев, Милена осознала и то, что всегда так продолжаться не будет, родители не вечны, и после университета сразу стала работать. Сидеть на шее родителей и дальше, когда уже вполне может зарабатывать сама, она не желала. Ей было важно не заработать как можно больше денег (с этим у них в семье пока всё было отлично), а заработать себе статус сильной, независимой женщины, бизнес-леди.

Несмотря на славянское имя и вполне славянскую внешность, Милена была не русской, и даже не украинкой. Она была литовкой. И то, что жизнь забросила семью так далеко от родины, девушку раздражало. Милена получила хорошее место в папиной фирме, хорошую зарплату и, как и прежде, могла позволять себе всё, что душа пожелает. Милена не была красивой, но любая девушка при желании может сделать из себя эффектную соблазнительницу. Особенно девушка при деньгах. На свою красоту Милена денег не жалела. Несколько раз в неделю она обязательно находила время на салоны красоты, спа-процедуры, покупку шикарной одежды. Это позволяло ей чувствовать себя на высоте.

Её недостатком была страсть к дискотекам. Милена не то, чтобы любила танцевать, скорее, она была ярой тусовщицей. Днём – серьезная и стильная бизнес-вумен, ночью – раскрепощённая девчонка на танцполе. Такой образ жизни ей безумно нравился и очень подходил к её натуре. Недостатка в ухажёрах Милена не ощущала, начиная со школьной поры. Она была богата. Богатство притягивает. Милена прекрасно понимала, что почти всех интересует не душа и тело, а её финансовое состояние. Но однажды она познакомилась с Борисом.

Борис влюбился в неё с первого взгляда – такие вещи она, как истинная женщина, чувствовала. Влюбился не в её кошелек, а в неё. Альфонсом Борис точно не был. Они стали встречаться. Оказалось, что до неё у Бориса почти никого не было. Он всегда на первый план ставил работу. Милене это нравилось, как нравилось и то, что Борис понимает её и видит в ней серьёзную девушку, интересного собеседника, горячую любовницу.

Не так давно Борис сделал ей предложение, подарил изумительно красивое кольцо – не с бриллиантом, а с крошечным изумрудом. Помолвка пока что была секретом для всех, в том числе и для родителей, хотя, находясь наедине, они уже обдумывали будущую свадьбу. Но судьба распорядилась иначе.

***

Стучали очень настойчиво. Я надеялась, что Костя проснётся и откроет дверь, но он продолжал спать, не обращая внимания на стук. Я с трудом разлепила глаза. Часы на мобильном показывали всего семь. Халат с собой не брала, пришлось крикнуть: «Секундочку! Уже иду!» и в спешке натягивать шорты и футболку. За дверью стояла Светка. Уже без ирокеза, какая-то белая, напуганная, но, как всегда, обаятельная.

– Привет. Что-то случилось? – чтобы не разбудить Костю, я вышла из номера и прикрыла дверь.

– Привет. Случилось! – возбуждённо заговорила девушка. – Пойдём скорее на улицу, там уйма людей! «Скорая», полиция, ужас какой-то! Мой спит, а одной мне страшно идти.

Ну, правильно… А я, сонная, не причёсанная, не умывшаяся – идеальный партнер для выхода на улицу. Прислушавшись, я поняла, что совсем рядом с нами действительно произошло что-то из ряда вон выходящее. Тревожная дрожь пробежала по телу.

Гостиница стояла на ушах. В двух шагах от аллеи образовалось настоящее столпотворение, состоящее, в основном, из журналистов с камерами и диктофонами. Тут же стояла машина с большим красным крестом и полиция. Впрочем, «скорая» уже отъезжала. Светка окликнула незнакомую полную женщину, которая стояла неподалёку и то и дело охала, прижимая ладонь ко рту.

– Что случилось-то?

– Ох, а вы не знаете что ли? – женщина посмотрела на нас, как на диких. – Горе-то какое! Девушка померла! Убили! Да ещё и не здешняя… Ой-ой… Ужас да кошмар…

– Как убили? – ужаснулась я.

– Так и убили! Впрочем, нас сейчас на куски разорвёт толпа эта. Пойдёмте ко мне, там и поговорим.

Женщина жила в нашей гостинице на первом этаже. Её звали Тамарой Петровной, но она попросила называть её по имени. Просьба звучала немного странно, учитывая её явно пенсионный возраст, но женскую солидарность никто не отменял. Тамара оказалась хлебосольной, тут же заварила нам чай, а по болтливости могла смело соревноваться со Светкой. В номере, кроме нас, сидели две девочки подросткового возраста, дочери Тамары. Они смотрели на нас широко распахнутыми глазищами и молчали.

– Садитесь, пейте чаёк, я сейчас всё расскажу, – хлопотала вокруг нас Тамара. – Значит, встаю я утречком часов, наверное, в половину шестого-шесть…

– Во сколько? – невольно вырвалось у меня.

– В шесть. Жаворонок я, привыкшая, всегда рано встаю. Да не в этом дело. Проснулась, пошла умываться, а из душевой окно как раз на аллею и выходит! И тут вижу такую картину: в двух шагах от окон женщина на скамейке, убитая эта, уже мёртвая сидит – если можно так сказать… Возле неё мужчина симпатичный, статный брюнет, часто вижу его на территории, вроде бы охранник, и директор турбазы нашей – Юлиана Воробьянина, но вы её должны знать, при заселении ведь знакомились. Так вот, она мне вообще нравится, на редкость красивая, добрая девушка, отзывчивая, а тут – так орёт на него, что странно, как это все не проснулись! А мужчина от неё отмахивается, как от мухи, и молчит, вздыхает, чуть ли не плачет. Воробьянина ему: «Боря, прекрати немедленно!» А он ей в ответ возьми да и скажи: «Да заткнись ты! Надоела, никаких сил нет». Она аж остолбенела. И тут его будто осенило, он как заорёт: «Это ты, это ты её убила! Ты убила Милену! Она вечно тебе мешала!» Как с катушек съехал, кричит и всё. А она спокойная такая. Подождала, пока он замолчит, и говорит, спокойно так: «Дурак ты, Боря. Столько терплю, столько люблю, а ты… Всё жду, пока у тебя глаза раскроются. Неужели я бы стала убивать ее? Чтобы потом всю жизнь на твои страдания смотреть? Ты что… Я же люблю тебя». Эх, ну такие слова, такое кино…

– Тамара, – кашлянула я, – вы всё это слышали, находясь в душевой?

– Окно ведь открыто было, – вздохнула она. – Я притаилась в уголке, и слушаю: интересно ведь, и жутко! Но они наконец поняли, что окна у многих открыты, и утихли. Воробьянина убежала, а мужчина «скорую» по мобилке вызвал. А, да, когда она уходила, Борис этот ей протянул что-то. Маленькое, и не поймешь, что. Она взяла, покрутила в руках и с собой забрала.

– Забавно, – подытожила вдруг Светка. – А почему вы сказали, что женщина, убитая, нездешняя?

– Так она к Борису этому и приходила. Не с базы она, я точно знаю. Часто гуляли по аллее, и на пляже были, но она всегда уходила, а он оставался. Я еще запомнила, потому что имя у нее было такое необычное – Милена.

– Милена, – покачала головой я, вспоминая вчерашний вечер. – Милена и Борис…

Светка покосилась на меня: видимо, тоже вспомнила сцену ссоры возле «Алых парусов».

– Люди после этого уже вещи собирают да по домам собираются. И мне как-то боязно за девочек своих… Но столько денег заплатили, что ж, уезжать обратно? – посетовала Тамара.

– Да ну, – фыркнула Светка, – деньги вам, положим, отдадут. Но вы же столько кэмэ преодолели, чтоб сюда приехать, а теперь что – обратно? Что это за отпуск получается?

– Это точно. Ехали издалека, – вздохнула Тамара.

– Вот и отдыхайте, – напутствовала Света женщину, – это дело личное – убийство. Вы же сами рассказали, что всё это как-то связано с ними. Любовный треугольник, что ли? Они пусть и разбираются. А вы не волнуйтесь, я думаю, полиция позаботится, чтобы больше подобного не повторилось. Ну а мы пойдем, а то завтрак прозеваем, а есть, честно говоря, уже так хочется…

Мы раскланялись и ушли. Но стоило нам подняться на свой этаж…

– И где мы ходим? – на площадке стоял Виктор и смотрел на нас со Светкой. Сна ни в одном глазу.

– Котик, – широко улыбнувшись, девушка кинулась ему на шею. – Любимый, ты проснулся?

– А похоже на то, что ещё сплю? – усмехнулся он.

– Ну, зайчик, не остри. Мы ходили узнавать насчет убийства. Ты представляешь, женщину убили! А мы с Сашей вчера ее на дискотеке видели!

– И что, много разузнали? – скептически спросил парень. Светка продолжала висеть на нем, обхватив за шею руками. Он небрежно придерживал ее одной рукой за талию и смотрел на меня. Я открыла рот, чтобы ответить, но Светка, как обычно, опередила:

– Да, ты знаешь, одна тётя рассказала много интересного…

Зачем она дуру из себя клеит? Эти повадки, сюсюканье. Вроде бы не такая эта Светка. Не глупая. Хитрит что-то. Интересно, зачем?

– Ребята, я пойду Костю разбужу, на завтраке встретимся, – перебила её я и направилась к себе в номер.

Странные оба. Она дуру корчит, но исключительно перед своим любимым, почти мужем. А он как каменный. Мистер безразличие. Нет, мистер непроницаемость! Первое впечатление обманчиво.

Костя спал. Я растолкала его, рассказала о происшествии, о том, что нам поведала случайная знакомая Тамара. Костя предложил уехать, я отказалась, всё-таки права Светка: зря собирались сюда столько времени, планировали?

После завтрака мы отправились на пляж, Светка увязалась с нами, а Виктор, соответственно, – в качестве бесплатного приложения к ней. Все разговоры были только об убийстве. Тема дня.

Светка легла на топчан рядом со мной, расстегнула застежку купальника и подставила спину солнцу.

– Как думаешь, эта парочка – Милена и Борис… Они любовники?

– Были, – мрачно уточнила я.

– Были любовниками. Слушай, а я поняла, кто такой Борис!

– И кто же? – встрял Костя.

– Охранник! Точно охранник. При осмотре территории утром он и обнаружил труп любимой. Да и Тамара что-то такое говорила…

– Свет, завязывай, – не выдержал Виктор. Он сидел на горячем песке в шортах и футболке.

– Почему ты не разденешься? – вырвалось у меня.

Все трое посмотрели в мою сторону. Виктор усмехнулся.

– Не хочу сгореть.

– Зачем на пляж было идти, – пробурчала я и отвернулась от него. С каждой минутой новый знакомый отчего-то все больше начинал раздражать меня.

Светка толкнулась в бок локтем.

– Что вы меня перебиваете! В общем, Борис нашёл её…

– Чего Борис? Может, это Юлиана нашла… тело и его позвала, – предположила я. – А, может, этот Борис её сам и убил. И какая нам разница, кто кого убил. Судя по всему, это что-то интимного характера, связанное только с ними, и к нам никакого отношения не имеет. Даже думать страшно. Кстати, почему ты решила, что ее убили? Может быть, сердце остановилось?

– Нет, она молодая была, – не согласилась Светка.

– Ну и что? Может, у нее порок какой-то был?

– Нет, я уверена, что ее убили, только не знаю точно, как.

– Вот и ломай себе голову, если так хочется, – я поднялась с топчана и стала на песок – он обжигал ступни, долго стоять было невозможно. – А я пойду поплаваю. Костя, идём?

Костя промычал что-то в духе того, что неохота, лень, попозже присоединится. И в довершение ко всему вульгарно шлёпнул меня по ягодицам, чего раньше себе никогда не позволял. Да что это с ним такое?

Температура воды превышала отметку «тридцать». Об этом сообщали по динамику, и это, собственно, было хорошо ощутимо. Вода, как парное молоко, ласково обнимала тело, позволяла расслабиться. Море было спокойное. Я уплыла подальше от людей, немного в сторону от наших топчанов. Вдоволь наплававшись, перевернулась на спину и закрыла глаза. Когда море держит тебя – такое ощущение замечательное. Набежавшая волна накрыла меня, я встрепенулась, но глаз открыть не смогла. Потому что на моём лице внезапно очутилось что-то скользкое, большое и неприятное.

Господи помилуй! Медуза. Я испугалась и попыталась стряхнуть ее, болтая головой. Руками это трогать я боялась. Ёлки-палки, сейчас она меня укусит. Обожжёт, ужалит или как это назвать. Аааааа!

– Маску делаешь? – раздался вдруг рядом ехидный голос.

Через мгновение моё лицо было освобождено. Я мгновенно открыла глаза и вскочила, нащупывая ногами дно. Захлебнула воды, закашлялась. Рядом стоял Виктор. Он смотрел на меня, откровенно насмехаясь. Накачанный влажный торс был хорош. Невозможно было не отметить. Ещё бы он сам был такой же приятный, как его тело, было бы вообще великолепно. Но так, наверное, не бывает. В руках он зачем-то держал целлофановый пакет.

– Что? – опешила я, чувствуя, как стыд заливает лицо краской.

– Чего испуганная?

– Да вот, медуза напала, – в тот момент у меня не нашлось более умных слов.

– Мда, – коротко хохотнул он. – Держи свою медузу.

Он протянул мне пакет.

– Это что такое? – изумилась я. – Ты зачем её в кулёк засунул?

Он снова хохотнул.

– Ты начинаешь мне напоминать мою невесту.

Получается, на мне был кулёк? Мусор, оказавшийся в воде?! Как говорят у нас в Одессе, таки дура! Медуза! Это же надо было попасть в такую нелепую ситуацию. Ещё и Виктор каким-то образом рядом оказался. Как специально, чтоб его… Сидел же, как в тайге, одетый, и вдруг в море очутился.

– Спасибо, – пробурчала я и нырнула, нарочно обрызгав его с ног до головы.

Уплыть куда подальше, стыдно донельзя.

Когда я вышла на берег, Виктор уже был там, загорал рядом со Светкой. Костя увидел меня и поднялся. Блин, неужели он им всё рассказал?

– Наконец-то, – схватил меня Костя и посадил к себе на колени. – Ай, мокрая какая! Я уже волноваться начал. Вечно заплываешь так, что не видно.

Или не рассказал?

– А ты почему не пришёл? Ты же обещал?

– Прости, не хотелось совсем. Ты же знаешь, я не пловец, – поцеловал меня Костя в щёку.

А в это время по небу летало много ангелов. Они были разные: молодые и взрослые, с длинными крыльями и короткими, кучерявые и не очень. Но больше всего здесь было пухлощёких деток-купидончиков. К сожалению, они быстро растворялись, потому что облака разгонял сильный ветер, но вскоре появлялись новые. Это было так красиво и так невероятно: чудеса ближе, чем мы думаем. Все чудеса – реальность. Они есть и они рядом. Достаточно просто поднять голову вверх.