Текст книги "Как поймать кошку"

Мария Зайцева
Как поймать кошку

Знаете, где самое обитаемое место в моей квартире? Стало с некоторого времени? Ага, стена в спальне. Та самая, которая отделяет мою комнату от комнаты одной маленькой стервозной Кошки.

Сколько я времени возле нее провел, не посчитать! Даже гантели свои приволок сюда, чтоб приятное с полезным. Ну не всегда же мне за член держаться, когда слышу ее? Можно и за железо для разнообразия. Лишним точно не будет.

К тому же, чем черт не шутит, вдруг поведется соседка на фактуру? Гоняет же она с тем гоблином здоровенным… Так… Не думать, не думать, не думать, как она с ним… Нееет! Хватит, Вит, совсем ты с ума сходишь. Или сошел. Не узнаю себя совершенно. Это каким надо быть дебилом, чтоб уже несколько месяцев тупо прыгать вокруг бабы и, вместо того, чтоб просто ее в кровать затащить, только бесить и сталкерством заниматься!

Вот иногда такие вещи делаешь, которых сам от себя ни в жизнь не ждешь и не думаешь даже, что способен на такую хрень.

Соседка, маленькая беленькая кошечка, в ярости превращающаяся в комок агрессивной энергии.

Ух, я бы ее усмирил! По-всякому… Много, очень много способов мое больное воображение плодило.

Знала ли она, где обычно бывает моя ладонь, когда она визжит, бесится и стучит в стену, приказывая выключить музыку и обзывая меня малолетним придурком? И почему малолетним, кстати? Это унижалка у нее такая, что ли? Так мне же пофиг. А ей, похоже, нет. Так возбудилась, когда я ее стал в отместку тетей звать, что я с тех пор себе в удовольствии не отказывал.

Смешно же.

Я ей: «Тетя!»

А она в ответ: «Сопляк!»

И железкой о стенку – дзынь!

Я ей: «Лечись!»

А она: «Пошел нафиг! Щенок!»

Каааайф…

И тут уже дело за малым.

Представить ее, маленькую, возмущенную, взъерошенную, с этими ее кошачьими раскосыми злыми глазками и пухленькими губками, сладкими, кстати, до охерения, это уж мне удалось проверить… И представлять, представлять… Как она подходит, как проводит коготками своими по груди, царапки оставляет возбуждающие. Смотрит в глаза, игриво и заводяще.

А потом на колени становится передо мной и ротик открывает. И глаза у нее не злые и холодные, а затуманенные, такие, как тогда, когда целовал ее подъезде.

Представлять, как член мой, уже взорваться готовый, берет своими губами пухленькими, облизывает, аккуратно так, нежно… А я ее ладонью за затылок и на себя… Потому что мне не надо аккуратно! Нет! Мне надо, чтоб сразу! До горла! Чтоб задохнулась! Слезы потекли из глаз! Покраснела! Черт! Черт! Черт! Да!

Нормально. Вот это нормально. Но невыполнимо. Потому что Кошка прыгает по чужим машинам и греется в других руках. А мне не дается. Никак. Уж чего только не испробовал, как только не приманивал.

И жратвой. И массажем. И даже задание по дизайну раздобыл у перваков, пришел к ней, думал, интересы общие, туда-сюда. Поговорим, пообщаемся, хватит лаяться-то уже. Тем более, что она сама явно не против, я ж видел, не дурак. Зрачки у нее расширялись, и вело ее от меня, от моих прикосновений. Расслаблялась, мурлыкала в моих руках, мягкая-мягкая, кошечка нежная… Как она тогда от массажа млела… Бл***, да я едва не кончил прям так, в штаны, как подросток, которому впервые дали за сиську подержаться. А только к делу перешел, как опомнилась, зашипела, коготки выпустила.

Я мог бы настоять. Мог бы. Заставить. Силу применить. Чуть-чуть. Больше не надо было бы. Дальше она бы сама уже на меня прыгала, это уж как пить дать. Но это не то. Силой пойманная кошка вывернется и укусит. И никакого удовольствия.

Отпустил. А теперь локти кусаю. Потому что Кошка гулящая лазит опять где-то, новый придурок вокруг нее крутится. Не тот гоблин, что раньше на гелике приезжал, а другой. Постарше. Хлыщ лощеный, смотреть противно. Зато не бедный. Ауди у него последней модели, красная, яркая.

Я охерел, когда он приперся к ней, всю эту аудюху шариками завесив. Реально, еще немного, и на орбиту бы улетела машина. Как тот самый олимпийский мишка, про которого мне мать рассказывала.

А она, похоже, не особо обрадовалась.

Отправила его нахер.

Вместе с медведем здоровенным, шариками и мордой лощеной.

Ну вы поняли, где второе самое обитаемое место в моей квартире, да? Правильно, балкон.

Короче, стена-балкон. Балкон-стена. И это, учитывая, что я еще и на работу успеваю ходить и на учебу тоже, охереть, какая насыщенная культурная жизнь. Для парня моего возраста.

И что после этого говорить? Вперся ты, Вит? Так это давно понятно. А вот, что с этим делать, непонятно. Кошка бегает, в руки не дается. Кошку надо ловить, иначе с ума сойду. Превращусь в квартирного дрочера. А хотя… Да уже превратился, бл*!

Балкон…

Красная машина. И она. Выходит, что-то говорит водителю, улыбается… Он ее провожает, пытается приобнять… Гад, руки же вырву, не выдержу! Она игриво смеется, упархивает в подъезд.

Сука, сука, сука!!!

Ну вот что она в нем нашла? Ну старый же! Ну стремный! Сука похотливая!

Утро же только!

А она уже успела с ним пообжиматься в машине! Или домой возил? В постель? Бл****…

Так… Поднимается… Где там Раммштайн…

К стене поближе, привет, любимый диванчик!

Зашла…

Ну давай, подойди, обматери меня за музыку, как обычно!

Нет!

Ходит, просто ходит! Легла! Устала, значит, Кошка? А отчего, а?

Не выдержал:

– Ну как свидание? Кончила?

– Завидуешь что ли?

И голос, ее голос прямо по нервам шарахнул. Расслабленный, ленивый такой… Словно ее только что хорошенько оттрахали. Кошка блудливая! Тварь!

– Да было бы чему…

Еле удалось выдавить сквозь зубы. И сам не заметил, как встал, упер кулаки в стену, словно разломать ее пытался. Такая ненависть к ней накатила! В основном из-за того, что я, дурак, так попал! Что приворожила меня своими глазами кошачьими, своими губами, голосом своим медовым… Не кошка она! Сучка!

– Тому, что не ты причина! – голос стал звонче, или это у меня в голове зазвенело?

– Да больно надо! Старая ты для меня, тетя! – говорил, и сам себе не верил, такой фальшивый тон, только дура полная не поймет, что завидую. Мудаку тому завидую, в чьих руках она побывала уже с утра. Но надо держать лицо, путь оно уже на уровне плинтуса и находится, – а я – парень молодой, сексуально активный, мне много надо и так, чтоб по-разному. А ты ж, наверно, только миссионерскую и знаешь, а?

Я нес какую-то чушь, главное, чтоб не молчать. И голос срывался от бешенства. И возбуждения.

– Да мне ее хватило… – Ах ты ж бл*! Мягкий голосок, растомленный, царапками глубокими по сердцу… Значит… Значит и правда… Твааарь… Я, еле слышно застонав, уперся лбом в стену, сжал зубы, а она, мучительница, продолжала издеваться, – главное, не разнообразие, а мастерство…

– Да у твоего старикана сил не хватило тебя даже придержать! Видел я, как он цеплял тебя у подъезда! – я все же не выдержал, все же сорвался. Позорно и глупо. Кретин! Спалился!

– А у тебя только и хватает сил, чтоб за другими подглядывать! – в голосе Кошки звучало торжество! Конечно, подловил

...

конец ознакомительного фрагмента