Текст книги "Все, что мне надо"

Глава 8

Дарья

Первая моя реакция – ошеломление.

Хотя…

Кого я обманываю?

Никакое не ошеломление. Потому что я знала, что это будет, с самого начала. С того момента, когда переступила порог его пафосного кабинета.

Надо хотя бы перед собой быть честной.

Я не просто так злила его. Не просто так намеренно ласково называла Сашу «милым», хотя так не говорила вообще никогда. Вообще. Недаром он там подавился, кажется.

И разговор я начала в намеренно злобном тоне. Настойчиво-нахальном. Конечно, в тот момент я себе отчет в своем поведении не отдавала. Просто хотелось его дразнить.

Вывести из себя. Стереть эту надменную усмешку с физиономии наглой до невозможности.

Он был слишком хорош. В своем роскошном кабинете, в своем нарочито неброском костюме с небрежно повязанным галстуком. На широком запястье – часы. Тоже неброские. Таким, как он, не требуется кого-то убеждать в своем статусе. Он прослеживается в каждом жесте, в спокойно-мощном развороте плеч, в равнодушно-холодном хищном взгляде.

Ох, как мне захотелось его выбесить!

Не утерпела. Не смогла просто.

Наклонилась к нему, практически через стол перегнулась. И с наслаждением изучала промелькнувшее выражение растерянности в его холодных глазах. Что, не ожидал, властитель мира в одном, отдельно взятом городе?

Не думал, что тебе кто-то может слово поперек сказать?

А получай теперь!

Лови!

Не знаю, чего я ждала в ответ.

Извинений? Отступления? Хамства? Грубости? Угроз?

Хотя нет.

Знаю.

Конечно, знаю.

Того, чего в итоге добивалась. Того, что получила.

Он целует грубо. Держит больно и жестко.

И в то же время у меня нет никаких ассоциаций с моим прошлым опытом. Может, дело в том, что я прекрасно знаю, что он может себя контролировать? Сможет остановиться? И это – лучшая гарантия моей безопасности? Я, несмотря на его грубость, все же понимаю, ощущаю в глубине души, что он перестанет, как только начну сопротивляться.

И потому медлю.

Даю себе возможность, чуть больше времени, чтоб насладиться происходящим. Я помню его прошлый поцелуй. Жестокий, насильственный.

Этот – похож. Но все равно все по-другому.

Он не делает попытки форсировать события. Просто держит, просто целует. Грязно, жестко, буквально имеет меня языком, не давая возможности даже вдох сделать. Но кроме этого – ничего. Не хватает за грудь, не расстегивает одежду, не тащит на себя.

От недостатка кислорода, от бешено бьющегося сердца мутнеет сознание, и я почему-то отвечаю.

Неловко и слабо, но он улавливает мой ответ, тихо рычит, звук словно не из горла, а прямо из груди идет, вступает в резонанс с моим диким стуком сердца, рождает ответную вибрацию.

И я делаю следующий шаг. Обхватываю его за шею. Не для того, чтоб, как в прошлый раз, вонзить ногти в загривок. Нет. Для того, чтоб побудить к дальнейшим действиям.

И да, я отдаю себе в этом отчет.

Я его терпеть не могу. Его и подобных ему властных мудаков. Но я его почему-то хочу. И, кажется, еще с тех пор, как ощутила его горячее жесткое тело на себе. Просто тогда я не понимала, униженная и напуганная диком ситуацией. А сейчас… Сейчас понимаю. Очень хорошо понимаю.

А еще понимаю, что это первый такой бешеный отклик тела за многие годы.

Я так хотела только своего бывшего мужа, такого же властного мудака, как и этот.

Хотела настолько, что позволила этой твари сделать с собой все, что ему приходило в голову. И поплатилась в итоге.

Но тогда я была очень молоденькой. И глупой. И не могла ничего контролировать.

А теперь – могу.

И буду.

Я вонзаю ногти в его загривок. Предупреждающе.

И он тут же отрывается от моих губ. Смотрит. В глазах – беда. Погибель моя. Они настолько безумные, что я без труда прочитываю все проносящиеся в его воспаленном мозгу порно-картинки. С моим участием.

И, черт!

Я дико в этот момент хочу воплотить их в жизнь!

Он дышит тяжело, смотрит на мои красные натертые губы.

– Так. Или сваливай, или раздевайся.

Голос, хриплый, возбужденный, режет прямо по животу, остро и болезненно. Уйти? Мне уйти?

Пока я пытаюсь отдышаться и придумать правильный остроумный ответ… Да, черт, просто для себя найти оправдания тому, что я хочу остаться, мудак все решает за меня. Совершенно по-мудацки. Властно.

– Все, время вышло.

Одним махом перепрыгивает стол, оказавшись рядом со мной, и, пока я оторопеваю от резкости этого движения, дергает за талию к себе, опять целуя. Только уже с полным осознанием потери тормозов.

И я отвечаю.

Сразу.

С огромным облегчением!

Обнимаю, вплетаю пальцы в его волосы, тяну на себя, прижимаюсь всем телом. Он с такой готовностью обхватывает меня, сжимает, как-то очень быстро стаскивая пиджак и дергая пуговицы на рубашке. Обнажает плечо, разглядывает мою шею и ключицы жадными глазами, хрипит довольно:

– Так и думал…

А потом идет по своей, уже проложенной дорожке, целуя и кусая ровно в тех местах, где остались следы с прошлого раза.

А меня кроет. Так сильно, что на ногах не могу стоять.

И тем не менее, я не собираюсь уступать ему. Пока не обозначу все точки над i, по крайней мере.

– Это только один раз, понял? – отрываю его от себя, чтоб посмотреть в бешеные глаза. Ужасаюсь темной силе, что опаляет меня, но не сдаюсь, повторяю настойчиво и требовательно, – один. Раз. И всё. Понял?

Он смотрит на меня пару секунд, словно переваривает информацию.

А потом молча рвет остатки рубашки на груди.

Глава 9

Роман Зверев

– Это только один раз, понял? – она говорит это серьезно, по крайней мере, так именно и думает. Не представляя, насколько горячо, насколько безумно выглядит сейчас.

Я успеваю уже разворошить строгий пучок волос, разодрать к чертям рубашку, обнажая шикарную грудь в строгом белье. Черт! Такую красоту прятать! Чего она там говорит? Один раз? Размечталась!

– Один. Раз. И всё. – Она серьезна. Была бы. Если б не задыхалась от вожделения так же, как и я. Если б не смотрела на меня безумными жадными глазами. Если б все тело ее не говорило о том, что ей надо, вот прямо сейчас, в эту секунду надо!

– Понял?

Да понял я. Понял. Один раз. И все. Но в этот раз я возьму по полной. Возьму все, что мне надо.

Я больше не церемонюсь. Она дала карт-бланш и теперь полностью в моей власти.

Рубашка окончательно разрывается и улетает хрен знает, куда. Белье на удивление выдерживает, но это лишь потому, что застежка спереди. Чашечки разлетаются в стороны, и я смотрю на моё нечаянно обретенное сокровище.

А это, мать его, сокровище. Настолько идеальных троек я никогда в своей жизни не видел. Круглые, стоячие, соски острые торчат, дотронься – уколешься. Поэтому я их сразу в рот беру.

А Дарья выгибается с таким громким стоном, что приходится приглушать пальцами. Хочу закрыть рот, но она обхватывает их губами и всасывает.

Сука! Да чего ж ты делаешь? Я же прямо сейчас кончу!

Я не тороплюсь, но и не медлю. Потом поиграю с ее грудью.

Один раз. Как же!

Разворачиваю, сдираю брюки, шлепаю по крепкой заднице, сажаю на свой стол.

Ну что, приятель, вот и ты докатился до разврата.

Не думал, что такое увидишь? Женщина, потрясающая женщина на твоей столешнице, сидит голой попкой. Очень крутое зрелище!

Мы еще не раз повторим!

– Тихо себя веди, поняла? – рычу ей прямо в губы, пока дергаю свой ремень и спускаю брюки, – ни звука.

Она совершенно шальная, смотрит настолько невменяемо, что я вообще не уверен, что слышит меня. А потому на всякий случай опять закрываю пухлые мягкие губы ладонью. Перед тем как всадить в неё член по самое основание.

И, как выясняется, правильно делаю!

Потому что она кричит мне в руку, закатывает глаза, изгибается, обхватывая меня ногами, короче говоря, очень шумно себя ведет.

А я не могу уже ее контролировать!

Потому что все силы кладу на то, чтоб не кончить прямо сразу.

А то позорище же какое, а? Если так потеряю самообладание, то точно этот раз единственным останется! Она меня больше не подпустит к себе! Только разве что для поржать!

Я пережидаю первый, самый острый кайф от проникновения, и начинаю двигаться. Сразу сильно и с оттягом, чтоб как можно быстрее довести ее до точки. И потом уже со спокойной совестью кончить самому.

Дарья смотрит на меня шало и испуганно, она, судя по всему, сама такой реакции от себя не ожидала, переводит взгляд вниз, туда, где мой член вбивается в нее быстро и жестоко, глаза расширяются еще больше, и это для меня дополнительный источник удовольствия.

Ее потерянное лицо. Ее красные щеки. Ее вкусная реакция.

Я словно энергетический вампир, упиваюсь ею, ловлю все волны кайфа, что посылает мне ее тело, и еще сильнее загораюсь вместе с ней.

А потом мне хочется на нее смотреть, и потому я просто кладу ее спиной на столешницу, опять хриплю:

– Тихо! Поняла?

И ускоряюсь. Она растерянно цепляется за край стола, ее грудь роскошная подпрыгивает в одном темпе с движениями моего члена, и, клянусь, это самое заводящее зрелище в мире!

Ее глаза огромные, напуганные происходящим, ее губы, беспомощно раскрытые в беззвучном, как я и приказывал, стоне, ее острые соски, впалый взволнованный животик, шикарные крепкие бедра, ее влажность и ее огонь.

Клянусь, это самая горячая женщина из всех, что у меня были! Она меня сожжет.

И я с радостью буду гореть.

И благодарить ее за это.

И кайфовать.

Потому что в ней есть реально все, что мне нужно.

Глава 10

Дарья

– Валя, я не могу сейчас говорить, – говорю я подруге и кладу трубку, потому что уже подхожу к клубу. Машинально прикрывая вырез пиджака.

Все же он низковат, рассчитан под блузу, под рубашку, под майку, в конце концов! На белье и на голое тело такие вещи только анорексичные манекенщицы таскают и инста-модели.

Ну и я, с некоторых пор.

С тех самых, как кое-кто наглый и бешеный разорвал на мне рубашку, совершенно не заботясь о том, каким образом мне потом до работы добираться. Да еще и белье зашвырнул в такой далекий угол своего безразмерного кабинета, что я и искать не стала.

Вот и приходится в пиджаке на голое тело. Ужас. Хорошо, что на работе у меня сменное белье есть.

Захожу в вестибюль спортивного клуба, и, конечно же, прямо у ресепшен вижу Сашу. Даже не расстраиваюсь. Ну что поделать, карма у меня сегодня такая. Не удивлюсь, если еще какое-нибудь дерьмо произойдет. Но про будущее дерьмо думать не будем. Тут бы из того, что уже возле ног, выбраться без вони.

– Даша!

Саша строит из себя большого начальника, идет ко мне, поигрывая мускулами. А я в очередной раз убеждаюсь в верности своего решения. О чем только думала, когда связывалась с ним? Хотелось себя женщиной ощутить, что ли? Послушала советы психолога?

Советы у нее, может, и верные, а вот лекарство явно не то. Не помогло потому что. В отличие от…

Так, нет. Про этого властного мудака мы больше не думаем, Даша! И улыбаемся. Начальство непосредственное идет. Пока еще начальство. Хочешь, чтоб тебя спокойно рассчитали и в премиальной серой части не урезали, будь любезна, держи себя в руках.

Аутотренинг слегка помогает, хотя мозг, конечно, еще плохо функционирует после того, что произошло.

Мне бы полежать сейчас. Желательно, со льдом между ног. Или с успокаивающим гелем. Очень уж там горячо до сих пор.

Но не вариант.

У меня сегодня еще четыре группы по расписанию.

Женщины не могут ждать, когда хотят похудеть и платят за это.

– Саша, – я улыбаюсь, сходу предваряя атаку, – я все знаю, прости! Меня задержали, никак не могла освободиться, я все отработаю в выходной, возьму еще группы по йоге, помнишь, ты предлагал, а я отказалась?

– Помню…

Он немного обескураженно разглядывает мой слегка расхристанный внешний вид, потом останавливается на низком вырезе пиджака, хмурится, облизывает губы.

Я начинаю беспокоиться, что плохо замаскировала следы засосов и укусов на шее, хотя половину тюбика тоналки потратила, пока в такси ехала от мэрии. Хочется прикрыться. Но сдерживаюсь, наоборот, выпячиваю грудь, словно все в порядке, и я именно так и задумывала одеться.

Ага. В пиджаке на голое тело на прием в мэрию поехала. Черт…

Но Саша, похоже, основательно залипает на моем декольте, и мозг уже мало функционирует. Потому что он только кивает и пропускает меня вперед.

Я тороплюсь, искренне надеясь, что он следом не увяжется. Надо в душ, надо в себя немного прийти. Потом нацепить олимпийку, чтоб не тратить крем больше.

И нагрузку поменьше.

Простите меня, дамы, но физических упражнений я сегодня сполна получила.

В душе делаю теплую воду и стою, уперев руки в стену.

Ощущаю, как тело постепенно отпускает, как начинает ломить в разных местах. И боль эта, мягкая ломка, сладкие. Томные такие. Вот что значит, хороший, качественный секс.

Я уже и забыла, что это такое.

Что может быть так.

Этот властный мудак, конечно, совершенный, канонический мудак…

Но в сексе просто огнище.

Я вспоминаю, как он брал меня прямо на своем массивном дубовом столе, как смотрел, и взгляд его был настолько жестким, что во мне просыпалось нечто темное, нечто безумное совершенно. Волнами проходило по телу, от его пальцев на губах, которые так хотелось облизнуть, впустить в себя, до низа живота, до промежности, где сильно и мощно двигался его член. Серьезный, кстати, такой агрегат. Фантомные ощущения от его присутствия в себе до сих пор чувствуются.

А потом он кончил. Прямо мне на живот.

Постоял, подышал, задумчиво размазал сперму по влажной от пота коже…

Снял мою размякшую, вообще не сопротивляющуюся тушку со стола…

И уложил туда же животом!

Клянусь, я в себя прийти так и не успела!

Только рот раскрыла, который мне тут же предусмотрительно запечатали широченной мозолистой лапой.

Судорожно выдыхая через нос, я поймала себя на глупой и несвоевременной мысли, откуда у чиновника могут быть такие мозоли на ладонях…

А затем в меня легко, как по маслу, вошел его здоровенный монстр, и больше я не думала.

Вообще.

Абсолютно.

Только повизгивала в его ладонь, выгибалась, глаза закатывала.

А он не останавливался, все сильнее и сильнее двигаясь, и я с ужасом чувствовала, как тяжеленный дубовый стол двигается к стене от каждого жестокого толчка.

Это зверство, эти неандертальские собственнические замашки должны бы меня напугать, заставить вырываться, кричать.

Но кричать я могла только от кайфа.

От невозможного ощущения его члена в себе, от тяжелого дыхания на своей шее, от своего полного подчинения. Сладкого такого. Разве может быть подчинение сладким? Я думала, что нет. Весь мой опыт говорил, что нет.

Весь мой опыт до этого.

Потому что, когда он поднял меня со стола и впился зубами в воспаленную кожу шеи, рыча совершенно по-звериному, я кончила. Трепеща, как бабочка крылышками. Бабочка, которую насадили на иглу. Раскаленную и толстую.

И хорошо, что он мне рот зажимал.

Потому что контролировать себя я не могла совсем…

Господи, и я еще говорила что-то ему!

И, надо же, условия выставила…

Да плевать он хотел на мои условия…

Но ведь, это же можно засчитать за один раз? Чисто технически? Одна встреча, один раз… Какая разница, сколько было повторений?

«А я ведь с ума сошла», – неожиданно приходит в голову простая в своей логичности мысль.

Потому что нормальная женщина просто так не станет трахаться с незнакомым практически мужиком, к тому же, однажды чуть не изнасиловавшим ее. Это сдвиг какой-то, изменение в голове.

Хотя, я, в принципе, изначально знала, что со мной беда. Нормальная женщина не стала бы терпеть столько дряни, сколько я вытерпела. Но почему-то думала, что излечилась.

И весь последний год активно себе это доказывала.

А пару месяцев назад даже и доказала!

Завела необременительную интрижку. И занялась сексом с симпатичным мужчиной. Ничего, правда, при этом особого не испытывая, но и отвращения не было.

Я и не рассчитывала.

Секс меня особо не привлекал, после всего произошедшего. А просто физиологическая разрядка… Ну, почему бы и нет? Я так думала, убедила сначала себя, потом посоветовалась по скайпу со своим психологом, и, вроде как, все решила.

Иллюзия полноценной жизни, которая, по словам психолога, должна была перейти в настоящую жизнь.

Должна была.

Но не перешла.

И последнее событие это подтвердило.

Как и то, что мое тело, в отличие от меня, умеет выбирать себе правильные средства для достижения удовольствия.

Вон, до сих пор ноги, как ватные. И хорошооооо… Полежать бы…

Я уже планирую взбодрить себя ледяным душем, когда чувствую присутствие постороннего.

Черт… Напрягаюсь, не разворачиваясь, твердо говорю:

– Я хочу помыться. Выйди, пожалуйста.

– Ну малыш… – Саша прижимается ко мне со спины, его член очень даже недвусмысленно упирается в ягодицы. – По-быстрому. Ты такая классная…

Он обхватывает мою грудь, сжимает.

Я прислушиваюсь к себе пару секунд.

Нет.

Вообще не то.

И руки не те.

И член тоже не тот.

Тело, уже понявшее, кто ему может доставить удовольствие, на суррогат не реагирует вообще никак.

– Саша, у меня нет времени.

– Ну… Малыш…

Он начинает целовать, руки чуть заметно напрягаются, желая удержать меня на месте.

И это применение силы выводит из себя моментально.

Я резко двигаю локтем, попадая в живот, Саша удивленно останавливается, и выворачиваюсь из его рук.

Торопливо иду прочь из душевой для тренеров, очень сильно рассчитывая, что никого не застану сейчас.

Потому что этот дурак, похоже, вообще ни о чем не думает, раз приперся.

– Даш! Ты чего?

Да ничего!

Выхожу, быстро вытираюсь, натягиваю спортивное белье и леггинсы. Сушу волосы.

Саша выходит, замотанный в полотенце, через которое очень явственно выделяется его так и не опавший член, и выключает фен.

– Даш, что такое? В чем дело? По телефону ты была ласковой…

Черт… Ну вот не хочу я сейчас! Не хочу говорить!

Но, похоже, выбора нет. Пыталась я дотянуть до зарплаты, всего пара дней осталась… Но не с моим везением, похоже.

– Саш, прости меня, пожалуйста, я думаю, нам стоит прекратить все.

– В смысле?

Он огорошен. Похоже, я первая, кто говорит ему такое слова.

Я смотрю на него, на его крупное, крепкое тело, в красиво и продуманно расположенных цветных татухах, блестящее от воды, и думаю о том, что я – точно ненормальная, потому что не ведусь. И никогда не велась.

Хотя, нет. Когда-то велась. В другой жизни.

Тогда молодая и глупая Даша любила накачанных спортсменов, с фактурно вылепленными телами, белозубыми улыбками и жесткими руками.

Пока не попала по-полной.

Господи, ну вот что со мной не так?

Почему мой второй любовник как две капли воды похож на первого? На моего бывшего мужа?

Как я этого раньше не заметила? Я что, слепая? Или просто дура?

Хорошо, хоть третий любовник отличается… Но это другое. Это только один раз было. И не повторится больше.

Так что да, просто дура.

Даша, умнеть будем?

– В том смысле, что нам стоит прекратить наши… Веселые потрахушки.

Я намеренно называю этим легкомысленным определением все то, что происходило в последние пару месяцев. Хотя, в самом начале думала по-другому. Не то, чтоб на что-то сильно рассчитывала, больше хотела забыться и почувствовать себя женщиной.

Но какая женщина не рассматривает своего, даже временного любовника в качестве постоянного? Ну так, в порядке бреда? Только наверно та, кто таким бредом не страдает. Умная.

Я рассматривала. Ну, я не особо умная, как выяснилось.

– Даша… Но почему?

Он подходит ближе, включает свой бархатный, «типа соблазняющий» тембр, от которого мне становится смешно.

Это работает?

Да?

И на меня работало? Да?

Идиотизм какой…

– Потому что ты женат, Саш.

«И потому, что я только что трахалась с другим мужиком», – надо бы добавить. Для честности.

Но не буду.

Я, конечно, дура.

Но не до такой степени.

Глава 11

Роман Зверев

– Роман Дмитриевич, я могу быть свободна?

Голос Ксюши звучит обиженно.

Я усмехаюсь, потом отвечаю:

– Да, до завтра.

Она молча собирается и уходит. Не прощается.

Я разворачиваюсь к окну, регулирую кресло так, чтоб можно было полулежать. И со вкусом закуриваю.

Хороший день.

Хорошо начался. И идет хорошо. И, пожалуй, закончится тоже должен хорошо.

Вспоминаю утренний бешеный секс с бешеной бабой прямо на моем, до этого совершенно девственном в этом плане рабочем столе.

«Один раз, – она твердила, – только один раз»…

Смешно. Очень смешно.

Учитывая, что мы это все повторили.

А потом закрепили на диванчике, тоже, кстати, до этого вполне невинном. И как мне теперь неформальные встречи без галстуков там проводить? Не факт, что у меня вставать не начнет непроизвольно каждый раз, как у молодого жеребца. Даже сейчас смотрю… И привстает.

Потому что вижу ее под собой. На этом диване. С растрепанными длинными волосами. Ее роскошные троечки трясутся от каждого моего толчка, ее губы искусанные кривятся, глаза закатываются, подернутые кайфом, а мне так и хочется съязвить про один раз. Даже в тот момент хотелось. Подавить ее не только физически, но и морально. Указать, что не может она мне противостоять. Какая бы ни была дерзкая и гордая.

Не хватит у нее сил это делать.

В третий раз я едва в нее не кончил. Поймал себя, что хочу этого. Пометить так, чтоб не только снаружи, но и внутри. Но сдержался. Зачем мне потом проблемы? И так не предохранялся.

Но она, Дарья Викторовна, не похожа на женщин пониженной социальной ответственности. Даже, скорее, наоборот. Оделась, как синий чулок. Костюмчик строгий, рубашечка.

Одного не учла, я же помню, какая она там. Наощупь в основном, но все же. И вот эта дополнительная упаковка сработала не в ее пользу.

Или в ее, это как посмотреть.

Два раза за утро кончить – это же неплохо, да? Круче может быть только три раза. Как у меня, например.

Я неторопливо выпускаю дым из ноздрей, смотрю на медленно успокаивающийся город. В мэрии уже пусто, все сваливают в пять, позднее здесь сложно найти служащих.

А мне торопиться некуда.

Дарья Викторовна сегодня до семи вечера работает в клубе «Маджестик». Да, я уже знаю ее расписание. И стаж работы. И семейное положение. Все знаю. Воспользовался служебным положением, не без того.

А как еще прикажете действовать, если эта колючка после трех раундов секса и своих личных двух оргазмов встала, отряхнулась, упаковалась в свой костюмчик, кстати, ставший гораздо более эротичным без рубашки, которая не пережила знакомства со мной. Я прямо как уперся в ее декольте в разрезе, так и не вынырнул. И не особо даже вслушивался, что она говорила.

– Ты меня слышишь?

Она потрясла передо мной бумажками, настолько сексуально возмущенная, что хоть прямо опять ее раскладывай на диванчике.

Но я уже немного насытился, а потому был более-менее спокоен.

– Слышу, Дарья Викторовна.

Я взял ее бумажки, просмотрел, а потом вернул их ей:

– Возьми. Можешь их через шредер пропустить.

Она так удивилась! Это было бы даже забавно, если б не заводило опять. Ротик раскрыла, глазки округлила.

– То есть? Что это значит? Ты… Вы обязаны принять мою претензию! И расписаться!

Я неторопливо застегнул пуговицы на рубашке, не без удовольствия поймав на себе ее внимательный взгляд, усмехнулся понимающе. Все же хорошо кончившая женщина – такая лапочка… В основном, конечно.

– Я не расписываюсь на юридически недействительных документах.

– То есть?

Она начала даже повторяться от злости и шока.

Я лишь нахально улыбнулся. Хотелось прекратить этот бред, подтащить ее к себе, опять зацеловать эти пухлые дрожащие губки… Но, во-первых, тогда рабочий день будет под большим вопросом, а во-вторых, я сначала проясню ее «милого» и вообще ситуацию вокруг нее.

А потом уже буду спокойно трахать.

Нет, трахать-то я ее буду в любом случае, какая бы ни была ситуация, но все же предпочитаю это делать с полным осознанием. И пониманием творящегося вокруг. Люблю все знать и быть готовым к любым возникшим вопросам.

Меня из себя, по большому счету, только парни мои выводят своими непредсказуемыми дикими выходками. Но тут никуда не денешься. Наследственность.

А все остальные – не удивляют. Просто потому, что все всегда про них знаю.

Сегодня был экспромт. Выбесила потому что. Особенно своими намеками на интернет и сми. Терпеть этих ублюдков не могу. В основном, потому что плохо контролируются. Не успеешь вовремя поймать, расползется зараза по всем телефонам, попробуй ее выкорчевать потом.

Ну и вообще, провоцировала, будто нарочно.

И это только после ее ухода я подумал о том, насколько был неаккуратен. Что на ней мог быть не только микрофон, но и камера.

Все могло быть.

Хорошо, что ничего не было. Да и глушилка у меня.

Короче говоря, я не отказал себе в удовольствии ее побесить напоследок. Для тонуса и хорошего рабочего дня.

– То есть, Дарья Викторовна, проконсультируйся со своим юристом, а потом приноси мне исправленный документ. Так и быть, приму лично. Как сегодня.

Как она мне в лицо не вцепилась после этого, не знаю. Но ничего, сумела сдержаться. Хорошая девочка.

Хлопнула дверью, вылетела прочь.

А я потянулся, встряхнулся, закурил и затребовал кофе.

Ксюша несла его мне с таким похоронным выражением на лице, что сразу становилось понятно, все слышала. Ну и хрен с ней.

У меня не было желания напрягаться вообще.

Зато было другое желание. Которое я собирался после рабочего дня как раз и удовлетворить.

А для этого необходима была информация по объекту.

Потому отдал необходимые распоряжения и занялся все же делами.

И вот теперь, глядя на вечерний город, думаю о своей утренней любовнице, сопоставляю данные из досье с тем, какой она передо мной предстала. С собственным первым впечатлением. Конечно, секс сбивает прицел, но голова вроде ясная. И пока что мне все нравится.

Двадцать восемь, москвичка, мастер спорта по художественной гимнастике, победитель международных соревнований, последние семь лет плотно увлекается различными видами танцев, включая пол-дэнс. Интересно. Обычно тренерами становятся, а она в танцы рванула после завершения спортивной карьеры.

В разводе. Муж тоже имеет отношение к спорту, пауэрлифтер, участник боев без правил. Карьера средненькая. Причины развода неизвестны. Детей нет.

Почему приехала сюда?

Странно.

Родных нет. Друзья?

Данных нет.

Ставлю задачу по поиску дополнительной информации. Одни идиоты кругом. Такие вещи надо уточнять все время, сами по себе нихрена инициативу не проявят.

Но основное понятно. Одинокая, ни мужа, ни детей. Спортсменка. Есть какой-то «милый».

В целом меня все устраивает.

Детали проясним.

С «милым» разберемся.

Я докуриваю, открываю досье на ноуте, смотрю на красивое, серьезное лицо на фотографии.

Ну что, Дарья Викторовна, будем знакомиться ближе?