Текст книги "Расческа для Лысого"

Глава 10

Миша

– Миша, глянь в почте у тебя данные должен был перекинуть секретарь. И не передумал насчет рыбалки?

– Нет, спасибо, Вить… И еще вопрос. Мне бы данные на Елену Мелехову. Двадцать один год. Студентка. Есть что по твоему ведомству?

– Так… Записал. Жди, Миш.

Я отключаюсь и залезаю в почту. Так, чем порадуешь, ментяра…

Ну, в принципе, ничего особенного. Работа, работа, работа… Перевод. В разводе. Дети… Чего ж тебе от стервотины надо? Неужели того же, чего и мне? Длинных ног на плечи? Но, если так, то тут тебя ждет мощный облом, псина. Не для тебя она, это точно. Я об этом позабочусь.

Кстати, вопрос на миллион: а не пристраивала ли мелкая дрянь уже свои ножки на его погоны? Не просто же так летел за ней с красными зенками? И, если так, то почему упоминания об этом нет никакого? Вот, бабы его. В количестве трех штук. Это после развода. И двух штук. Во время брака. Не особо ходок, зная их натуру и возможности. Мелехова не упоминается в любовницах.

Вибрирует входящее письмо на почту. Оперативно. А еще говорят, полиция у нас херово работает…

Открываю, читаю и прям чувствую, как губы в улыбке расползаются. Ну стервотина… Нормально так она погуляла… Несколько приводов в полицию. Хулиганство. Осквернение статуи Ленина в центральном парке. Баллончиком раскрасила в розовый цвет. Драка в общественном месте. Задержание в нетрезвом виде. Оскорбление сотрудника полиции. Ага, вот оно. Вот, значит, откуда дорожка-то. Оскорбила тебя малая, да, сотрудник полиции? И нехило так оскорбила… Походу, до нутра пробрала. Ну, этого у нее не отнять. Умеет, коза мелкая. Так… По возрасту ей на тот момент восемнадцати не было еще. Потому обошлись штрафом. Нехилым таким. И сотрудник полиции отказался от заявления. Миром договорились? Интересно, на чем сошлись?

Размышляю об этом и ощущаю, что от злости вести начинает. И очень сильно хочется вернуться и спросить девчонку, чем она расплачивалась за то, что мент не стал делу ход давать… И вот чувствую, что ответ-то мне не понравится. Очень. Не зря он за ней бежал, ох не зря…

Пиликает входящий, и я тут же переключаюсь. Сухой просто так сам не названивает. Значит, вопрос по отчету, который я еще не выслал. Или что-то срочное.

– Лысый, ты чего там тележишься так долго? – голос Сухого спокойный и даже дружелюбный, но меня это, само собой, не обманывает. Я его прекрасно знаю, еще с тех времен, когда он не был Троскеном. И имя Сухого знали все, кому это было можно знать. И кое-кто из тех, кому не стоило. И характер его знали. И нихера он с тех пор не изменился.

– Все нормально, сегодня собирался отправлять данные.

– А то мне птичка тут принесла, что ты херней страдаешь…

– Черная птичка?

– Догадливый.

– Кто-то уже за это ответил?

– Шутник. Черный поднялся и вполне может теперь напрямую разговаривать.

– Может?

– Нет. Но думает, что да.

– От меня что-то требуется дополнительное?

– У тебя в отчете про Колесова полные данные?

– Да, от начала построения бизнеса.

– Копни глубже. Чем в начале двухтысячных занимался?

– Сделаю.

– И смотри там. Черный чего-то нервный. Не хочу, чтоб тебе зад подпалил.

– Разберусь.

– Не сомневаюсь, Лысый, не сомневаюсь…

Я отключаюсь и задумываюсь. Интересно. Очень интересно. То есть, пока я тут шустрил, кстати, очень даже аккуратно и мирно, местный авторитет решил, что я где-то перешел грань. Где? Когда?

С Вовой Черным, под которым была серьезная часть бизнеса в регионе, я пересекался только один раз. Но заочно знал долго. И не особо хорошие вещи. Ненадежный человек, гнида и любитель подставить по-легкому. Но в законе. Поэтому неприкасаемый. Сейчас, конечно, все эти понятия подистерлись, только в зонах остались, да и то там теперь бабки правят. За бабло можно купить корону. И многие это делают. Но здесь не купленная. Своя. Заработанная. Потому и опасен. Сам, конечно, понятия давно не соблюдает, но вес имеет. И с местной властью точки соприкосновения. На весь регион. А он не маленький, регион-то.

Мы с Черным, в принципе, нормально пообщались, тема ему по душе пришлась. И теперь вот сумел до Сухого добраться. А это, бл*, достижение. Я усмехнулся, представив, как наказал Сухой своих шестерок за про*б со связью. Такие вещи обычно не на его уровне решаются. А тут, значит, пролез через кого-то… И для чего? На засланного казачка пожаловаться? Что я тут балду пинаю? Тупо. И странно. Но решим, какого хера он так возбудился. Сухому, судя по всему, тоже интересно, иначе бы не звонил. И что-то напрягло, если предупредил держать руку на пульсе… Ладно. Вопрос есть, значит, будет и решение.

А вот по Колесову, это уже интересней. Паша Носорог – фигура известная. И, в принципе, в отчете все указно. И про двухтысячные тоже. Но если Сухой хочет подробностей, то поищем.

Я с некоторым сожалением думаю о том, что вопрос с мелкой придется отложить. И удивляюсь этому сожалению.

Завожу машину, проезжаю мимо подъезда заразы. Непонятно, зачем. Зачем, Миха? Чего ты надеялся увидеть? Ее круглую жопку в окне? Или мента в засаде в песочнице? Идиотизм, бл*. Тупость.

Я злюсь на себя и резко втапливаю педаль. Послушный японец мягко урчит, недовольный моей резкостью, и дергается вперед. А я прихожу в себя. И думаю, что бабы все же действуют разрушительно. Но только на дураков, само собой. А это не мой вариант.

У меня здесь дело. А коза не настолько больная, чтоб выползать сегодня из дома.

И именно об этой своей мысли я вспоминаю уже вечером, сидя по привычке в одном из заведений Пилота, в компании самого владельца и парочки его приятелей, когда вижу высокую тонконогую фигурку на танцполе.

Да бл***.

Да быть не может!

То есть, насрать на мента, на то, что совсем недавно чуть не влетела по-глупому… На все похер.

Мы гуляем, мы крутые…

Я встаю и облокачиваюсь на перила, смотря на девчонку.

Она отличается от других, как породистый жеребенок отличается от тягловых крестьянских лошаденок. Короткое, едва прикрывающее зад платье, вровень с длиной платья волосы мантией. Охренительно ровные ножки на высоких каблуках. Мягкое покачивание в такт музыке. Русалка, бл*… И вокруг нее черти и водяные. Все хотят за хвостик подежаться.

Я злюсь, но не трогаюсь с места. В конце концов, я ей не пастух. Хочет вые*тся, пусть так и делает. Мне похер. Должно быть похер.

А вот и нет. Сюрприз тебе, Миха Лысый. Сюрприз…

Тут она разворачивается, поднимает руки, чтоб убрать волосы с лица и упирается взглядом прямо в меня. И застывает. Совсем на чуть-чуть. Но я-то знаю.

А затем я получаю полноценную цыганочку с выходом.

Коза вскидывает голову, разворачивается и вспархивает на помост для гоу-гоу. И, сука, начинает там извиваться! Да так, что любая девчуля из этого шалмана, на зарплате, отдыхает, смоля нервно сигаретку!

Я, прекрасно понимая причины ее выступления, все же оторвать не могу взгляда от этой ведьмы. Вот как так? Вроде ничего такого не делает, особо не выгибается, ноги не задирает по-бл*дски, а кроет меня, как мальчика. Может, все дело в том, что попробовал ее уже? Знаю, каково это – трахать ее?

Возможно.

И да, у меня прекрасно работает логика, мозг не утек к члену, я понимаю, что и для чего делает маленькая дрянь.

Но прекратить смотреть на нее не могу.

Приятель Пилота, странный мужик с невнятным именем, которого я даже не запомнил, перехватывает мой взгляд на танцпол и понимающе скалится.

– Хорошая соска. Привести?

– Посмотрел бы я на это…

– Да ты че, Лысый, сомневаешься? Да здесь любая телка на все готова, чтоб к нам сюда попасть. Только поманить.

Я молчу. Потому что уверен, что нифига стервотина не поманится. А если да? Сука, а если да? Она же пришла ко мне в вип тогда? Правда, не отсосала, сбежала… Да и вообще, была б обычной давалкой, бабло бы не жгла. Там так-то нехило было по их меркам.

Так что нет, не поманится мелкая коза. Увидела, что я с мужиком разговариваю и на нее смотрю, глазки еще острее стали. Злее. Думает, наверно, что про нее тут перетираю. Обижается.

Но говорить про баб, выяснять, кто на что пойдет… Никогда этого не делал и не собираюсь начинать. Поэтому просто усмехаюсь и пью. И смотрю на мой персональный гоу-гоу танец. Явно для меня потому что старается малая.

А вот мужик заводится от моего молчания. Кажется ему, что я сомневаюсь в его способностях самцовых. А я не сомневаюсь. Мне посрать. Главное, чтоб малявки это не касалось. Не хочется грязи. И знать не хочется, что она может в этой грязи испачкаться.

– Я щас, – мужик идет на танцпол, прежде, чем я успеваю остановить.

А потом свет начинает мигать, и я вижу происходящее на танцполе стоп-кадрами. Вот он подходит к покачивающейся в танце девчонке. Вот манит ее вниз, наклониться со стойки, что-то говорит на ушко, чуть ли не лижет ее! Я перевожу взгляд на свои кулаки, с недоумением. Когда успел сжать? Чего хочу?

А все просто. Хочу встать и навалять этой твари, которая сейчас лапает и нюхает маленькую стервочку.

И это понимание даже отрезвляет. Нихера себе. Вот просто нихера себе! Это чего со мной такое?

Пока я соображаю, какого это хрена веду себя, как мальчик, у которого впервые в жизни уводят девочку, малая презрительно зыркает на меня, уверенная, что это я подослал придурка, а затем качает головой и что-то говорит. Что-то явно дерзкое, потому что у мужика отваливается челюсть от наглости.

А потом я вижу, как тяжелая пятерня зарывается в гриву моей лошадки и дергает вниз. И узкую ладошку с острыми коготками, что ловко впечатывается в физиономию придурка.

И, пока я несусь на танцоп, перепрыгивая через поручни випа, опять же, с удивлением ловлю внутри себя отголоски удовлетворения. Потому что мои тупые сомнения оказались напрасными.

Мелюзга оправдывает ожидания.

На сто процентов.

Глава 11

Ленка

Я не хотела идти в этот клуб. Вот реально, не собиралась.

После выходки дяди, чтоб ему облысеть, Миши, я забежала домой, все так же злобно шарахнув дверью, и пару минут поотводила душу раскидыванием одежды и разных предметов. Постояла, подышала немного, глядя на себя в зеркало и удивляясь, насколько взгляд дурной и злобный. Да ты ведьма, Ленка! Ну натуральная же!

Может, поэтому он шарахнулся от тебя? Нет, конечно, приятнее думать, что импотент, но это ж нихера не так! Стоял у него, пока меня в машине тискал, дай бог каждому! И вообще, насколько я поняла, осечек у него с этим делом нет, несмотря на возраст.

Значит, реально наказывал. Тварь. Скот. Импотент!

Потом мне пришло в голову, что он может палить окна. Ну, мало ли, вдруг решил одуматься и ждет, пока я выйду? Я спешно поправила волосы, накрасила красным губы, чтоб заметно было даже с улицы. Расстегнула рубашку так, чтоб лифчик был виден. Оценивающе оглядела себя. Нормально. Пробл*дь в сочетании с хентай-девочкой. Самое оно. Если он там, то яйца ему знатно подпалю.

Но, когда я выглянула, типа невзначай, на улицу, никого не увидела.

Да бл***! Я даже окно открыла и вывесилась, глянуть, может, у подъезда с другой стороны встал? А нет, нифига!

Ну вот не гад, скажете? Сука просто подлая!

Я, разочарованно захлопнув окно и стерев помаду, двинулась в ванную, по пути сдирая одежду.

Теплый душ. Мне был нужен приятный теплый душ, чтоб успокоиться и прийти в себя.

Но, когда я встала под струи воды, обратила внимание на синяки на запястьях.

Чертов дядя, бл*, Миша!

И лапы его железные!

Как и придавить успел, не заметила. Наверно, когда перетаскивал с соседнего сиденья к себе на коленки. Тело неожиданно ломануло такой судорогой от низа живота и к ногам, что чуть не упала. Невольно схватилась за промежность, та ответила прям благодарным нытьем. Я не могла ничего с этим поделать. Не могла справиться. Сопротивляться.

Оперлась на мокрую стену. Провела грубее и сильнее по себе.

Это не мои руки сейчас, не мои пальцы. Это он рядом стоит, держит меня, прижимает. И ноги раздвигает. И руки у него жесткие и сильные. И предплечья крепкие, я в них вцепляюсь ногтями. Остановить хочу? Или, наоборот? А он даже не морщится, руки мои не убирает, только смотрит. И взгляд дикий, безумный, бешеный. Такой, как тогда, на озере. Такой, как сегодня в машине. А потом двумя пальцами – в меня! Толчком! Резко! Жестко! Больно! И… Ах! Чееерт, дададада… Давай, давай, давай, еще, еще, еще! И смотри на меня, в глаза, все это время в глаза. Я от взгляда твоего кончу! Не от пальцев, от взгляда! И сильнее, еще, еще! Грубее! Да! Вот так! Да! А теперь большим пальцем клитор, сильнее, да! Он стоит передо мной, огромный, мощный, и плечи его, татухами забитые, с симметричными синими звездами, напряжены, и взгляд во мне. И пальцы во мне. И сильнее, сильнее, сильнее! Да! Черт, да!

Я, не помня себя, осела прямо на дно ванны, ловя последние сладкие судороги. И долго не могла подняться. Ноги не держали. Скот ты, дядя Миша…

Вышла из ванной, упала на кровать, как была, в мокром полотенце, и провалилась в сон. Сил не было ни на что. И не снилось мне ничего. Полный опустошающий провал.

Проснулась от трезвона. Глянула на экран. Машка. Черт… Голова побаливала, ноги отчего-то ныли. И вообще состояние и настроение прямо скажем, не айс было.

– Ну ты, мать, сегодня выступила! – без предисловия начала Машка.

– Где? – я спросонья немного (или много?) подтупливала, да и думать особо не хотелось. Я сегодня много где выступила, ага. Пусть конкретный момент укажет.

– Да в колледже! Все прям впечатлились, как ты Ванька послала! Его сразу же девки утешать кинулись, – визжала в трубку Машка, а я перекатилась на кровати, задрала ноги, разглядывая педикюр.

История утешения Ванька меня абсолютно не трогала. Пусть хоть групповушку со всеми студентами, включая преподавательский состав устраивает, скот и предатель. Плевать, вот честное слово.

– И как, успешно?

– Ну, не в курсе. Он смотал потом. А ко мне Вадим подошел и про тебя спрашивал.

– Это кто еще такой?

– Да ты че, Лен? Вадим Солонин! Он в том году в соревнованиях участвовал, на байке первым пришел! Его весь колледж знает!

– Ага, – я зевнула, – кроме меня…

– Да ты вообще дура летящая! Нахрена тебе твои данные, если ты ими пользоваться не умеешь?

– Ой, бл*, поучи меня…

– Да если у меня твои ноги были… Я бы на руках ходила! И вообще…

– Вот-вот… Бодливой корове бог рогов не дал…

– Это ты меня коровой назвала сейчас?

– Ага…

– Вот ты коза!

– А ты корова!

– Зараза такая!

– И я тебя люблю. Чего звонишь-то вообще?

– Да блин… Отвлекла меня опять. Вадим предложил вечером прогуляться!

– Кому?

– Мелехова, не тупи! Нам с тобой!

– Не поняла…

– Чего ты не поняла, овечка? Ты рассталась с Ваньком, Вадим сразу заинтересвался.

– Я не встречалась с Ваньком.

– Это ты так думаешь…

– Че-го???

Машка посопела в трубку…

– Давно хотела сказать… Но как-то… Думаю, а мало ли, вдруг у вас бы все…

– Машка!

– Короче, Ванек всем говорил, что спит с тобой, что ты его девчонка! – затараторила Машка, – я тебе хотела сказать. Я еще пару дней назад узнала, но как-то все случая не было, а еще думала, ну Ванек ничего такой, классный, может, у вас получилось бы, и вообще…

– То есть… – я настолько охерела, что даже села на кровати, – ты уже несколько дней в курсе, что этот дебил всем рассказывает, что меня трахает, а мне ни полслова? И какая ты после этого, бл*, подруга? А?

– Лееен… – заскулила Машка, понимая, что прокосячила, – ну я же как лучше хотела…

– И давно я с ним сплю? – ладно. С этой предательницей я потом разберусь. А пока что надо выяснить ситуацию до конца.

– Ну, уже пару месяцев вроде…

– Зашибись…

– Лен… – Машка задышала в трубку, – ну блин… Ну я хотела рассказать, но говорю же, сама недавно… А ты прогуливала как раз… И вообще…

– Ладно, пошла нахер, коза.

Я отключилась и повалилась обратно на спину.

День охерительных новостей сегодня просто. Вот реально. Сначала узнаешь, что твой якобы лучший друг тебя сдал спокойно, без зазрения совести, чужим дядькам, потом встречаешь тупого придурка, который пытается тебя лапать и предъявы кидать, потом встречаешь другого, тоже придурка, который тоже лапает, но, сука, обламывает с сексом! А потом твоя, сука, типа, лучшая подруга рассказывает, что уже давно знает о слухах, распускаемых о тебе лучшим, типа, другом, и молчит при этом в тряпочку! Телефонов-то и соцсетей нет у нас, ага! Твари. Одни твари вокруг!

Тут хлопнула дверь, и в комнату зашла сестра. С выражением на лице. Не особо приятным.

– Лена, я была в колледже. У тебя куча хвостов.

Я, застонав, повалилась обратно на спину. Да, бл****…

Шикарный, просто шикарный день, сука!

И именно поэтому этим вечером я, вместо того, что нажираться мороженым в компании ИП и размазывать сопли по экрану, стою на танцполе в одном, не особо дешевом клубешнике, где как раз сегодня работает мой якобы любовничек. Бывший уже, ага. Надо же, как стремительно отношения завершились! Я и почувствовать ничего не успела!

Ну разозлилась, ага. В бешенство пришла. И нотация от Польки была просто вишенкой на торте.

Именно после нее залезла в соцсеть и быстро отрыла местонахождение этого козла. Надо было как-то выместить злобу, и очень, вот просто очень хотелось мне ему пару слов сказать. Матерных.

Оделась, прихватила бабло, что было отложено на оплату колледжа, и рванула.

И вот пока что даже не знаю, где козла искать. И как вообще быть? Может, без разговоров, по морде? Ногтями? Да, отличный вариант. Так и сделаю, бл*. Найти бы только. За стойкой нет его, пересменка, похоже. Ничего, подождем. Злости подкопим…

Я стою, мягко пританцовывая в такт музыке, а потом разворачиваюсь и ОПА! Кого я вижу! И это прямо подарок судьбы! Потому что Ванек сразу в утиль. И я знаю, на ком буду вымещать сегодня злобу.

Миша стоит, облокотившись на перила второго этажа, возле лаунж-зоны. Ну конечно, мы же по-простому не сидим! И смотрит на меня. Не отрываясь.

А я…

А у меня прямо между ног сразу тянет от его взгляда, даже отсюда вижу, насколько злобного и тяжелого. И меня ответно разбирает дикая злость. И желание выпендриться. Показать этому козлу, из-за которого я сегодня первый раз в жизни мастурбировала в душе, что он потерял. Что уже никогда, вот просто никогда не будет принадлежать ему!

И я делаю то, что хочу.

Запрыгиваю на стойку гоу-гоу и начинаю выделываться. Глядя на него. Неотрывно.

И взгляд его, и каменное непроницаемое лицо, все это заводит невозможно как, и между ног уже даже не тянет, а полноценно ноет, и грудь болит, я касаюсь ее руками, пальцами, скольжу вниз, до подола платья, чуть задирая, невысоко поднимая ноги, и волосы на лицо и назад, и попкой о стойку потереться, смотришь?

Смотришь, тварь?

Смотри, смотри, слюнями исходи! Никогда это твоим не будет больше, сука!

Никогда, хоть захлебнись!

Я, кажется, увлекаюсь, и не особо отслеживаю ситуацию. Мое шоу только для одного зрителя. Для того, кто смотрит на меня, не отрываясь, и руки татуированные на поручне сжимает, и злится, и мне так нравится, как он злится, я еще больше завожусь от этого! А потом рядом с ним оказывается какой-то мужик, и, коротко переговорив, и кивнув на меня, спускается вниз. И идет ко мне.

А меня буквально подбрасывает на месте от злобы. Сам не захотел, значит, дядя Миша? Западло? Шестерку послал? Ах ты тваааарь…

Мужик приманивает меня к себе, я нагибаюсь. Послушная, типа. И взгляда не отвожу от Мишиного лица. Показалось мне, или оно стало еще темнее? В клубе не особо светло, лупит музыка, и лучи света скользят по его лицу, искажая. Может, кажется мне все. И он наоборот, доволен и спокоен? И ждет, когда я послушно приду к нему.

– Эй, девочка, ты понравилась моему другу. Спускайся, пойдем в вип, – командует мне мужик, без тени сомнения. Он уверен, что я послушно спущусь и пойду за ним. Такие всегда уверены, что все бабы – шкуры продажные. И дядя Миша, похоже, такой же.

Ничего, сейчас ты узнаешь особенности мелеховского флирта. Оценишь по-полной.

Я опять смотрю на Мишу а потом говорю громко и презрительно:

– Сам ему отсоси, дядя! У тебя явно лучше получится, опыта больше!

Мужик на скунду подвисает, осмысливая сказанное, а потом, рявкнув: «Че сказала, сука???», хватает меня за волосы.

Да серьезно, что ли? Прям за волосы потащишь? Я, не задумывашись ни на секунду, смазываю по мерзкой физиономии с оттяжкой, так, чтоб следы остались от ногтей, а потом, когда он, выматерившись, ослабляет хватку, быстро встаю и добавляю носком туфли по роже. А что, удобно же, когда дама сверху?

Мужик рычит и отшатывается, а я пытаюсь свалить. Возможность есть, пока он приходит в себя. Но удача сегодняшнего дня работает по полной, и явно ей не до меня. Потому что мужик оказывается крепким и перехватывает меня за ногу, дергает на себя так, что я только чудом не сваливаюсь на него сверху, и опять цепляет за волосы, больно выворачивая шею и стаскивая меня с помоста.

Я кривлюсь, ругаюсь матерно и пытаюсь достать его ногой, каблуком и ногтями. Вокруг по-прежнему грохочет музыка, но возле нас пусто. И никто не спешит на помощь. Но мне не привыкать. Сама справлюсь. Я царапаю мужика и он, не отпуская, сильно бьет меня по щеке. Так, что в голове даже звенит, и мир вокруг вертеться начинает с бешеной скоростью.

А потом меня резко отпускают, и я падаю на пол. И, словно в замедленной сьемке, вижу, как дядя Миша вколачивает моего обидчика в танцпол. Лицо у него настолько страшное и злое, что другая бы на моем месте в обморок грохнулась, или, обмочив трусы, свалила с визгами прочь.

Но я только смотрю, смотрю, смотрю, никуда не двигаясь с места. И да, трусы у меня все же мокрые. Правда, по другой причине.