Текст книги "Элли и Звери"

Глава 10

Зверята

Ромка смотрит на брата, оценивает уровень офигевания и упавшую на пол челюсть и даже не ржет, как обычно. Потому что знает – в зеркало смотрится. Потому что у него самого точно такая же рожа. Один в один.

И это не потому, что они – близнецы.

Нет.

Тут дело в другом.

Вернее, в другой.

Той, которая никак, ну просто никак не должна была тут нарисоваться!

Той, которую они весь гребанный август искали по всей гребанной Анапе!

А нашли только дикие слухи о том, что она, типа, замуж вышла. И все молчат, за кого, только глаза опускают…

А еще говорили, что она не вышла замуж. А сперла что-то охерительно дорогое и свалила из города. И при этом понимающе качали головами, твари. Типа, ну да, чего еще от детдомовки и шалавы ждать.

Вообще, на удивление маленький и глупый город оказался. Не таким он Ромке запомнился с прошлого года.

Нет. Тем жарким летом, когда они впервые приняли участие в пробеге вместе с очень крутыми в их байкерской тусовке парнями, Серым и Даней, Анапа встретила их ласково. Жарким солнцем, теплым морем, сладкой чурчхеллой. И сладкой девочкой. Невозможно сладкой.

Их с братом неожиданным кайфом. И таким же неожиданным обломом.

Ромка морщится, потому что воспоминания, как обычно, сначала вызывают стояк, а потом злость.

И точно знает, что у Димаса та же история. Просто брат не такой открытый, не такой болтливый. Но такой же ненормальный. Упертый. Баран.

Вот уж вперлись братья Зверевы прошлым летом, по самое «не балуйся» же!

Ромка переглядывается с Димасом, а потом синхронно, не сговариваясь, бежит следом за неугомонной Таткой, утащившей на прицепе девчонку, так похожую на их Котену, сладкую анапскую девочку, которую они слишком мало любили той жаркой южной ночью.

Слишком нежно и слишком деликатно.

Не так, как привыкли.

И уж точно не так, как надо было.

Потому что она очухалась и смогла от них свалить! И даже на своих двоих! И это было фиаско, братан! Вот если б трахали ее в полную силу, так, как надо, то она бы еще дня два от них не смогла уйти! А потом, кто его знает, может, и привыкла бы. И привезли бы они ее из тягучего, как патока, южного города с собой в среднюю полосу вторым номером, как трофей.

Как приз. Как награду.

Для них двоих.

Но Котена свалила, успев презрительно наболтать гадостей, и сильно ударила этим по самооценке Димаса. Ромке-то все похрену было, он в себе никогда не сомневается, а вот Димас – натура нежная, сука, чувствительная даже. Местами. А Котена по больному… Эх…

Они тогда мотались за ней, мотались… Но хитрая лиса каждый раз ускользала, вытекая из расставленных ловушек, как змейка. Яркая, ядовитая.

Ромка до сих пор уверен, что, если б они тогда с Димасом хоть разок ее поймали и в койку утащили опять, то точно бы она не смогла больше просто так ротик свой красивый открыть по поводу их мужской состоятельности. Не, рот-то она бы открыла, но исключительно для других целей.

Но тогда все как-то получилось странно, спонтанно, да и Даня, их кумир, их лидер, попал в неприятную ситуацию… Короче, история зависла.

А по возвращении домой закрутил быт.

Папаша неожиданно решил, что братьям срочно нужно показать кузькину мать и урезал содержание вдвое.

Практически ни за что! Вообще ни за что! Ну, подумаешь, подрались немного!

Кому от этого плохо?

Но папаша орал что-то про деловую репутацию и сыновей-раздолбаев, Ромка не помнит точно, что конкретно. Потому что привычно не вслушивался.

К тому же папаша выдохся быстро, но меры принял решительные. Вот и пришлось восполнять дыру в бюджете. Квартира-то, понятно, у них была своя, и даже две, все же папаша не враг, и жилье им оставил. Одну сдали. Но этого было так мало!

Пришлось искать работу.

Тут хорошо помог Серега, у которого в собственности были не только два клуба, но и мастерские.

Понятное дело, их мастерами никто не поставил, но помогать мастерам, а потом и вести своих несложных клиентов – это да.

И буквально через пару месяцев братья выдохнули, осмотрелись и почувствовали, что им такая жизнь даже и нравится!

Уровень жизни, конечно, до прежних показателей не поднялся, но жили они нормально, ели нормально, байки были на ходу и бабки для развлекух имелись. Папаша оплачивал институт только. И удивлялся, наверно, гад, что к нему не идут с протянутой рукой.

Но Ромка и Димас, впервые почувствовав себя нормальными парнями, а не сыновьями заместителя мера города, распробовали кайф самостоятельной жизни. И назад не хотели.

Они даже за год сумели накопить бабла на отдых.

В Анапе, да. А где же еще?

И первым делом рванули искать Котену. Потому что теперь им было, что ей сказать, помимо нечленораздельного мычания.

Но Котена исчезла. И это было больно.

Димас как-то на совместной пьянке признался, что она ему снится. Ромка промолчал. И не признался. Что тоже снится.

Только задумался, а какого, собственно, хера она им снится?

Разговор был зимой, вроде как, курортный романчик – дело прошлое и забытое. А вот нифига.

И странно это все. Так-то можно было бы списать на секс втроем, если б они этого раньше не делали. Но они-то себе ни в чем не отказывали! И наоборот, любили. Просто потому, что острее, прикольнее и заводнее. Да и девчонки им всегда нравились одни и те же.

Ромка пытался встречаться с девочкой отдельно, но потом понял, что вообще не о чем говорить. Да и неохота разговаривать-то. Смысла нет.

Колян, их приятель по байк-клубу, ржал, что они просто ходячие «играй мой гормон», и что лет в двадцать пять это пройдет. А пока пользуйтесь, ребятки, тем, что молодые и борзые, наслаждайтесь, тем, что бабы дают. И ничего взамен не просят.

Братья и наслаждались.

До чертового пробега и чертовой Анапы.

А потом как-то уже без огонька все пошло.

После нее, после Котены.

Вообще, ее звали Эля.

Красивая, такая красивая! И дерзкая! И на язык – огнище! И байком управляет – ух! А в сексе – бл*****… Лучше не было! И вот это вот все – куда-то замуж выскочило? От них? Убежало?

Ромка помнил свою злость, свою растерянность. Они тогда анапского приятеля, Толика, чуть на сто маленьких Толиков не разорвали, но так ничего путного и не добились.

Эля, после какой-то мутной истории с каким-то папенькиным сыночком, который, кстати, тоже потом исчез, пропала, как сквозь землю провалилась.

И никто ее не искал. Некому искать.

Ромка спросил, а что, если она где-нибудь мертвая лежит? На что Толик только взгляд отвел стыдливо.

Вот тебе и дружба. Пропал человек, и всем плевать. У всех свои дела, свои заботы.

Димас даже говорить ничего не стал тогда, презрительно под ноги сплюнул Толику, сел на байк и свалил, не дожидаясь, пока брат его догонит.

Потом они пытались искать Котену самостоятельно. Напрягли полицию, где их просто послали.

Звонили Коляну, который теперь трудился в полиции, но тот тоже ничего не мог сделать. Ну не во всероссийский же розыск ее отправлять? Непонятно, почему? Нет заявления от родственников, нет состава преступления.

Братья вернулись обратно в город, но попыток искать девчонку не оставили. Соцсети, поиск в специальных группах, но нихера. Элли, их сладкая девочка, просто растворилась. Словно ураганом унесло.

Сентябрь начался плохо. С нервяка на работе и в институте. Третий курс, их долбали все сильнее.

На работе Димас накосячил, отвлекся и попал на бабки.

Серега нарычал и пригрозил увольнением. А еще друг…

И, главное, Котена. Где она?

Какого хера они так долго тянули? Надо было сразу! Надо было не оставлять!

Но тот же Димас как-то ляпнул, что они – прошлого года и они – сегодняшние – это вообще разные люди. И если бы теперь им попалась Котена, то явно никто бы ее не упустил. Успели уже все оценить и понять.

Таких девочек не отпускают.

А все остальное – это потом. Это – частности.

Но в прошлом году два тупых сосунка, папиных сыночка, прое*ли свою девочку.

Сами виноваты.

И потому, увидев сегодня рядом с Таткой нереально похожую на их Котену девочку, братья даже не поверили глазам. Ромка вот точно решил, что глюк. Слишком много думает от ней. Но потом краем глаза поймал движение со стороны брата, и понял, что Димас видит то же.

Темноволосую, очень симпатичную очкастенькую девочку, с которой если снять очки и растрепать хвост – Котена! И срочно требовалось выяснить, что это: их коллективный глюк, или реальность.

Но Татка утащила девчонку сначала на пару, и, пока братья выясняли, в какой аудитории сидит первый курс «механиков», пока бежали туда… Короче, уже пара началась. Можно было, конечно. Войти в наглую и вызвать и Татку, заразу мелкую, и девчонку знакомо-незнакомую, в коридор, но это был сопромат и Бургер. Нереально.

Значит, надо ждать.

Близнецы, наплевав на собственные пары, тупо остались сторожить под дверями и даже не переговаривались.

Ромке они в тот момент остро напомнили напряженных охотничьих псов, зверей, которые стерегут добычу.

Они не обсуждали ситуацию, не решали, о чем они будут разговаривать, если это окажется Котена. Или если это будет не Котена. Все по ситуации.

Но на перемене опять случился облом, и опять по вине Татки. Вот поймать бы ее, да надрать зад! Но тогда их поймает Серега и порежет на ремни.

Ромка выбегает из перехода в другой корпус первым и выдыхает. Девчонок нигде нет. Вокруг лазят студенты. Толпы просто!

А две первокурсницы просто растворились с этом потоке.

Он переглядывается с братом и выдыхает. Потеряли. Досадно!

Но во всей этой ситуации есть один жирный плюс.

Девчонка рядом с Таткой – это их Котена. Она их узнала. И они ее.

И теперь найти ее – вопрос времени.

Глава 11

Я спешно перекусываю булочкой в столовой, запиваю чем-то похожим на какао, хотя это не точно.

Тата остановилась поболтать с какой-то девушкой, а я, чтоб не стоять бесплатным приложением к ней, тихонько пошла разведывать обстановку.

Набрела на столовую, купила нехитрый перекус, спряталась в углу.

И теперь вот думаю о том, что дальше делать.

Братья меня узнали.

Это без вариантов.

Найти меня – вопрос времени.

Что делать?

Притворяться, что не знаю их? Глупость.

Они кинулись за нами не просто так. А с целью. И надо быть совсем дурой, чтоб эту цель не понять.

Я припоминаю, как они себя вели в Анапе, когда я ушла из номера после ночи бешеного секса.

Тогда я их излишнюю активность воспринимала как уязвленное самцовое самолюбие, и, все два раза, что им удавалось меня выловить, и даже не наедине, с удовольствием на это самолюбие еще и давила.

Потому что нечего провоцировать.

Они, конечно, хороши. Я тогда на них на пляже смотрела при свете солнца… Мама дорогая!

Нереальные мальчики! Сильные, прокачанные, улыбки с ног сшибают, взгляды такие – что даже статуя Венеры потекла бы!

Очень хороши мальчики.

Но в этом и беда.

Привыкнуть легко.

А они сегодня здесь, а завтра – у себя, в родном городе. И курортный романчик – это милое горячее воспоминание.

А мне не улыбалось становиться их милым воспоминанием. Потому что, к сожалению, без эмоций я сексом заниматься не умею. Никогда не умела.

И то, что случилось тогда… Это звоночек. Не надо было вообще так поступать. Не надо было эту глупость совершать.

Но, раз умудрилась, нечего жалеть. Надо сделать выводы.

Я – сделала.

Они – похоже, нет.

И, судя по их поведению, до сих пор нет.

Это, конечно, было странным, потому что у таких парней за год по-любому целая вереница девчонок в постели погуляла. И чего так ко мне бросились?

Странно, прямо очень.

Я как раз доедаю булочку, когда распахиваются двери, и в столовку входят они. Те самые предметы моих дум.

И мне из угла укромного прекрасно все видно.

Они замирают на секунду в дверях, сканируют пространство. И я знаю, кого они ищут. Но не найдут. Мне тут, за кадкой с фикусом, и без них хорошо.

Не хватало еще, чтоб мой имидж занудной первокурсницы растрясли.

А с них станется.

Ишь, стоят, глаза дурные, лица вдохновленные, дышат тяжело. Хороши!

Я оглядываю столовку на предмет второго выхода, с огорчением убеждаюсь, что его нет, и аккуратненько задвигаю стул еще дальше за кадку.

А потом позади братьев появляется Тата, и они моментально переключаются на нее.

И, к моей радости, разговаривать, похоже, собираются не в столовой, а в более спокойной атмосфере.

Тата немного сопротивляется, не хочет идти, она мне сама признавалась, что голодная до ужаса, но братья, подхватив под локти и плотно присев на уши сразу с двух сторон, просто выносят ее прочь.

Я наблюдаю, как ее ноги, беспомощно болтаясь, даже до пола не достают, и только выдыхаю.

Прости, Тата, я сегодня тебе не помощник.

Самой бы спастись.

Тем более, что новая знакомая не выглядела особо напуганной и напряженной, когда выходи… Ээээ… То есть, когда ее выносили из столовой.

Значит, они для нее опасности не представляют. Ну, я это уже успела понять из нашего короткого диалога, пока шли до столовой. Что-то про одну компанию, брата – изверга, не дающего нормально строить отношения, и его тяжелую руку.

Я понимаю, что сейчас, пока братья плотно заняты допросом Татки, самое время мне свалить, что и делаю.

Огородами, блин, ухожу.

И вот вопрос – как учиться-то дальше буду при таком раскладе?

Нет, надо, наверно, разговаривать все же с ними.

Но не сегодня.

Нет, сегодня у меня и так слишком день волнительный. Тяжелый.

В общаге после пар оживленно. Девочка из деревни, Лариса, красится у маленького зеркала, в котором, по причине размеров, все ее лицо не отражается полностью, и это прям беда-беда, потому что стрелки получаются неровными.

Девочка с Украины, Настя, гладит нарядную блузку.

Я молча прохожу мимо, без сил валюсь на кровать.

Черт, как-то напряженно все. А я уже порядком устала от напряга. Хочется выдохнуть и обрести спокойствие.

– Ты чего лежишь? Собираться не думаешь?

Я поворачиваюсь к Насте:

– Куда?

Сама лихорадочно соображаю, может, упустила что-то? Может, какая-то пара или лекция еще?

– Так праздник же, – отвлекается от зеркала Лариса, – для первокурсников. Посвящение в студенты, типа.

– А… Не, мне не интересно, – открещиваюсь я и опять валюсь на спину.

Какой еще праздник?

Не до праздников мне сейчас…

– Да ты чего? Надо идти! Там будут преподы и старшаки!

Тем более…

– Давай, собирайся! Или тебе одеть нечего?

И это тоже. Но прямо вообще не главная причина.

– Давай я тебе дам платье! У меня их ДВА!

Господи…

Я смотрю на очень воодушевленную своей благотворительностью Ларису. Ну вот что тут сказать? Идите нахер, девочки, со своими вечеринками? Так мне с ними еще и жить здесь. А нет ничего хуже, чем соседки-враги. Это я по детдому помню. Сейчас-то меня, конечно, хер обидишь, да и тогда со сдачей не задерживалась, чтоб не расстраивать невниманием, но вот находиться в состоянии холодной войны постоянно… Да ну его нафиг.

А тут человек, похоже, от сердца платье отрывает, а я ей в душу плюну отказом и пренебрежением.

– Ладно, – вздыхаю, – давай платье. А где это все будет?

– Сначала в актовом зале, официальная церемония, а потом, скорее всего, в спортзале, там вечеринки проходят.

Пока я размышляю, почему бы вечеринки не проводить в столовой, опять же, прибыль от студентов, мне дают платье.

И, глядя на него, я понимаю, что, пожалуй, переборщила я с образом девочки-скромницы. Если мне предлагают такое… Ну, это как-то чересчур уже…

Платье с запахом, как халатик. Похоже, вискозное, в мелкий цветочек. Непонятного синего цвета. Его ей мама шила, что ли? Или она сама на уроках труда в школе?

Но отказываться уже стремно. И свое мнение высказывать – тоже.

Тем более, что чем-чем, а вот платьями Лена не снабдила. У меня вообще крайне скудный гардероб.

Приехала-то я в одних джинсах, футболке и кофте. Ну, еще и мартенсы на ногах, конечно. И смена белья была одна. И вам не стоит знать, как я изворачивалась, чтоб постирать трусы и футболку на коротких остановках, да еще и высушить в рекордные сроки. Это мне еще повезло, что на нервяке, наверно, месячные подзадержались, радостно ливанув уже у Лены в гостях. А то бы совсем плохо было все. В одной деревне, где я осталась на неделю целую, сердобольная бабка, у которой я остановилась, дала мне еще и свитер. Бесплатно.

И очень он пригодился уже прохладными сентябрьскими ночами.

Деньги, что были у меня, я благоразумно не транжирила на предметы не первой необходимости, а трусы, по моему мнению, к этой категории не относились.

И у Лены отказывалась брать деньги. Они и так для меня столько сделали, что страшно просто. Долг за одни документы, наверно, космический. И пусть они не говорят, сколько, и вообще не говорят ничего, но я так не могу.

Поэтому в магазине, куда Лена меня силком затащила, мы купили только самое необходимое. Несколько пар колготок, белье, простенькое и без изысков, пару футболок, кое-какие вещи ежедневного обихода. Вещами для института меня снабдила Лена из своих запасов, учительских, которые ей, судя по ее большому пузику, не скоро понадобятся. И про нарядные платья мы как-то и не подумали.

Я надеваю платье, завязываю туго поясок. Зеркала нет большого, потому как я выгляжу – загадка. Платье без пуговок, просто запах, длиной чуть ниже колена. Разъезжается немного на груди. Но ничего, жилеткой джинсовой прикрою. Своей, оставшейся еще с времен беспечного байкерства. И мартенсы надену. Чтоб уж без вариантов. Пострашнее и понепригляднее.

Скромница-ученица, не умеющая одеваться. Отлично.

Косу мне, правда, так и не дали заплести, для полноты образа, но хвост я все же сделала. Мои соседки по комнате оделись куда веселее, ярче, моднее.

Ну и хорошо.

Отлично просто.

Побуду официальную часть, так, чтоб понятно было, что я вся из себя студентка, а потом свалю в общагу.

Такой у меня замечательный план.

Был.

Глава 12

В актовом зале сидячих мест уже не нет. Мы припозднились. Я скромненько стою у самого входа, вместе с такими же неудачниками, смотрю концерт, который подготовили старшекурсники.

Интересно.

Мне, в силу особенностей жизненных, не получалось на таких мероприятиях бывать. В детдоме особо не принято было, и в школе тоже не ходила на всякие вечера, потому что нас, детдомовских, там не жаловали, пацаны только подраться приходили, и все. А потом…

Потом я не училась. Я выживала.

И вот сейчас реально удовольствие получаю от происходящего. На сцене идет что-то вроде капустника, кажется, так это дела баба Шура называла.

Я смеюсь вместе со всеми. Девчонки, с которыми я делю комнату, куда-то усвистали, одногруппников я не вижу, да даже если б и увидела, подходить все равно не стану.

Ловлю на себе изучающие взгляды парней, так и тянет поежиться. Странная реакция, для меня вообще не свойственная. Наверно, это потому, что я в образ скромницы вошла. Ну и еще видок, конечно, так себе. На фоне остальных первокурсниц вообще школьницей смотрюсь.

Концерт заканчивается, я устремляюсь в противоположную строну, на выход. Но меня ловит Лариса.

– Ты чего? Пошли танцевать! Там сейчас такое будет!

Вот интересно мне, откуда она знает, что там такое будет? Она же, как и я, первый курс? Правда, не мой факультет, но все равно.

– Нет, я обратно в общагу.

– Да ладно, потом вместе пойдем! А то мне одной по темноте страшно будет идти!

– А Настя где?

– Да она там парня встретила знакомого, ушла с ним.

Тут меня начинают терзать сомнения, а не в нашу ли комнату ушла Настя, прихватив парня, а теперь Лариса изо всех сил меня туда не пускает?

Но потом. Поразмыслив, я жму плечами. Даже если и так. Брать у меня, кроме мартенсов, нечего, а они сейчас на мне. Так что пусть Настя оторвется. Главное, чтоб не на моей кровати.

Киваю, и мы с Ларисой идем вместе с толкпой в спортзал, откуда уже доносятся музыкальные биты.

Танцевать я не собираюсь, нечего светиться, скромненько становлюсь у стены. Лариса, попрыгав немного возле меня и поуговаривав подергаться под музыку, потом машет на меня рукой и бежит на танцпол.

– Ты только не уходи без меня, ладно? – кричит она, перед тем, как уйти.

Я киваю.

Прислоняюсь к стене, стою, разглядывая студентов. Они мне кажутся очень беззаботными. Прямо дети, смешные такие.

Девчонки-первокурсницы стоят кучками, разговаривают, смеются специально погромче, стреляют глазками. Мальчишки-первокурсники, наоборот, изображают из себя бывалых парней, солидно выходят курить, утомленно смотрят вокруг.

Отдельно и чуть в стороне стоят старшие курсы. Девочек мало, насколько я могу понять, а вот мальчишек много. И разглядывают они первокурсниц. Со вполне понятным интересом.

Это все знакомо. Я, конечно, как бы сказал один знакомый пошляк, в институтах не кончала, но нравы все те же. Мало меняются. У нас, на юге, так же было. Знакомые рассказывали, что в некоторых институтах старшекурсники прямо охоту на первый курс устраивают. Потому что девочки приходят молоденькие, наивные, можно хорошо настрелять.

Здесь, похоже, примерно те же нравы.

Очень хорошо, что я – страшилка. Никто не замечает. Стою себе у стеночки, очочки поправляю.

– Эй, чего не танцуешь?

Блин! Надо же, кто-то заметил! Я разворачиваюсь, строю наивные испуганные глазки:

– Я не хочу…

Парень, подошедший ко мне, приятный. Симпатичное лицо, легкая улыбка. Взгляд самца. Это неожиданно так смешит! Я не могу сдержаться, хихикаю. Парень явно решает, что я просто такая дурочка и сразу повелась на его неземное обаяние, тоже смеется и щедро предлагает сок в пластиковом стаканчике.

Учебное заведение же. Спиртного нельзя.

Я делаю глоток и понимаю, что спиртное -можно. И у меня в стакане водка, подкрашенная соком. Чуть-чуть.

Кашляю, показательно краснею.

– Ну ты чего, первый раз что ли? – меня тихонько хлопают по спине. Да так руку там и оставляют.

Подкат восьмидесятого уровня просто.

– Да… – хриплю я, смущенно улыбаюсь и борюсь с диким желанием выплеснуть эту хрень прямо в рожу Казановы.

– Давай, еще глотни, легче пойдет, – советует он, и я решаю все же не тормозить свои порывы, но в этот момент вижу две знакомые высоченные плечистые фигуры. И совсем неподалеку.

Черт! Зверята!

Я торопливо отворачиваюсь от входа, улыбаюсь казанове, храбро пью еще немного.

Так, надо линять. Плевать на Ларису и ее боязнь темных открытых пространств.

– Слушай, а здесь есть еще выход? – улыбаюсь смущенно и соблазнительно, строю глазки из-под очков.

– Сбежать хочешь? Пошли, – кивает парень, – меня, кстати, Макс зовут. Я тебе покажу, тут можно через тренерскую выйти. Прогуляемся, да? Ты в общаге живешь?

Черт, сколько вопросов! Не тормози же!

Я улыбаюсь, киваю, делаю шаг в сторону выхода и даже позволяю себя приобнять за талию. Пошли уже, герой-любовник, блин!

Мы доходим до тренерской, пугаем по пути парочку, спрятавшуюся на продавленном и явно видавшем в этой жизни немало треша, диване, выбегаем на улицу.

Сентябрь радует прозрачным ночным воздухом, и я вдыхаю и выдыхаю до головокружения.

Или это водка бьет по мозгам?

А что я ела за весь день?

Правильно, булочку днем. Отлично просто.

– А ты красивая, – неожиданно разворачивается ко мне Макс, внимательно разглядывает меня в свете фонаря, – прямо феечка.

– Скорее, кошка, – неожиданно раздается из темноты знакомый до боли насмешливый голос.

– Ага. Гулящая. Да, котен?

Я бессильно смотрю на заступившие нам дорогу фигуры зверят и только выдыхаю. Сердце стучит сильно-сильно. И в голове морок. От водки, не иначе.

Братья подходят ближе, синхронно разворачиваются к немного обалдевшему Максу:

– Свали, Черепок.

– Это какого хера, а? – неожиданно прорезает его на смелость, – я ее первый нашел!

– Нет, – качает головой Дима, медленно осматривая меня с ног до головы, – не первый.