Текст книги "Колдовские страсти"

Глава 4

Зойка встала, собираясь домой. В этот момент в мою дверь позвонили. Я глянула на часы: бог ты мой! Уже начало второго! А Петька-то, оболтус, где шляется?

Я первой рванула в прихожую, в глазок глянула, увидела родное чадо, дверь распахнула, варежку разинула, чтобы выдать сынку по первое число, но в этот момент обратила внимание на соседа Васю, давящего на звонок в Зойкину квартиру.

Тут и сама хозяйка показалась у меня из-за спины. Бабушка, естественно, тоже нарисовалась и начала укорять Петю. Оказалось, что Анна Ивановна уже напилась корвалолу, заедая его валидолом (когда, хотелось бы мне узнать? Я что-то не заметила), потому что страшно переживала за внука. По улицам сейчас бандиты шастают, о чем в новостях постоянно вещают, предупреждая доверчивых граждан, чтобы проявляли бдительность. И сколько раз бабушка внуку говорила, что если ему своей жизни не жалко, то подумал бы о матери (то есть обо мне) и об Анне Ивановне, у которых вся душа исстрадалась, пока мы тут строили догадки насчет того, что могло приключиться с нашим сокровищем.

– Оба проходите, – пригласила я и сына, и Васю (раз Зойка все равно пока у меня), желая прервать лившийся из Анны Ивановны поток, а то она может зарядить надолго, как осенний мелкий дождичек. Тем более Петька сразу учует, что от нас ото всех алкоголем за версту разит, да и бутылки под раковиной стоят. Поймет, какой корвалол мы с бабушкой пили.

Вася – сосед из четвертой квартиры на нашей лестничной площадке, расположенной прямо напротив нашей. У него трехкомнатная (две смежные, одна изолированная), но планировка отличается от Зойкиной, а количество проживающих жильцов значительно превышает все допустимые нормы: тесть с тещей, Вася с женой и сыном, Петькиным одноклассником, и сестра жены с двумя детьми четырнадцати и восьми лет. Сосед ваяет статейки для одного довольно популярного в нашем городе бульварного листка. Специализируется по инопланетянам, магам (тут Зойка у него в консультантах ходит) и всяким паранормальным явлениям. Почему-то, судя по Васиным статьям (написанным довольно занятно, надо заметить), выходит, что в нашем родном городе регулярно проводятся десанты из всяких тарелок и прочих летательных аппаратов, и инопланетяне почему-то для своих парковок обычно выбирают пустыри в нашем районе, которые Вася описывает детально (чувствуется знание дела – сосед там пиво пьет с друзьями, так как дома негде, а на местах высадки представителей внеземных цивилизаций все-таки какая-никакая, а природа) и таким образом поясняет постоянное наличие на пустырях всяких железяк, обломков и всего прочего, невывозимого многие годы. Вообще-то если на наши пустыри взглянуть, то создается впечатление, что у нас только что война кончилась – или в самом деле, что инопланетяне весь этот хлам там пораскидали, потому что происхождение ряда предметов ни один землянин объяснить не в состоянии. Правда, русский мужик может найти им применение.

У нас имеется и один облагороженный пустырь – за исполкомом, но его Вася почему-то в своих статьях не упоминает. А, по-моему, так для инопланетян место очень подошло бы: как раз бы сразу в налоговой инспекции, расположенной в том здании, зарегистрировались как частные предприниматели и занимались бы спокойно своими делами, внеся посильную лепту в бюджет нашего города – хотя бы в фонд облагораживания других пустырей.

Вася с Петькой прошли на мою шестиметровую кухню, мы с Зойкой и бабушкой последовали за ними. Разместились с большим трудом, но нам не привыкать, в особенности Васе с его опытом проживания в «муравейнике».

– Где шлялся? – спросила я сына, на всякий случай принюхиваясь, правда, в кухне еще витали алкогольные пары от бабушкиной наливочки и ливизовской водочки, которые мы с тетками приговорили на троих.

– Вася, а ты чего меня искал? – подала голос Зойка.

Анна Ивановна уже опять хотела завести песню про переживания (ей вообще поговорить хотелось после принятия алкоголя внутрь), но я сурово на нее глянула и бабушка решила временно помолчать.

– Серега с Ромкой пропали, – с мрачным видом сообщил Вася, обводя нас всех взглядом. – Вот сейчас с вашим Петей и искали их.

– Мам, бабушка, я домой уже шел, когда дядю Васю встретил, – затараторил Петька. – Ну да, конечно, надо было домой заглянуть, вас предупредить. В следующий раз обязательно.

– А позвонить ты не мог? – я решила провести воспитательный процесс. У меня это иногда бывает.

– Ты что, не знаешь, что у нас в районе все автоматы по карточкам? Я ее чего рожу, что ли?

– Петя, как ты выражаешься! – суровым тоном воскликнула бабушка. – Где ты набрался…

– Анна Ивановна! Таня! – встрял Вася. – Ну не ругайте вы его! Я виноват! Я его с собой потащил! Я вообще не знаю какой был! Домой пришел – там бабы мои на меня насели. Иди ищи. Я пошел. Туда – сюда. Нет нигде. Рыскал тут по округе. Потом Петьку за грудки схватил. Ну мы и отправились в поход по их одноклассникам. Если хотите кого повоспитывать – меня воспитывайте, а ребенка не троньте.

Я бросила взгляд на чадушко, ростом, как, впрочем, и комплекцией превосходившее дядю Васю, улыбнулась, потрепала его по волосам и сказала, что он у меня молодец и все правильно сделал, что помогал дяде Васе. Только в следующий раз обязательно надо нас с бабушкой предупредить.

– Конечно, мама, – покорно пробубнил сынок. – В следующий раз обязательно.

У Петьки следующий раз – как у меня похудение с понедельника. Но яблоко от яблони, как говорится…

Зойка тем временем повторила свой вопрос, обращенный к Васе.

Вася хотел попросить ее погадать.

Мы все челюсти отвесили. Я, честно, не ожидала от соседа подобного, да и вообще мужики к Зойке крайне редко приходят, все тетки по большей части.

– Зоя, на душе у меня неспокойно, – признался Вася. – Куда делись – не представляю. А ты, говорят, ну, видишь, что ли… Зоя, я же в курсе, какие к тебе толпы народу ходят. Да сам про тебя сколько статеек наваял… Зой, раскинь картишки, а? С пацанами все в порядке? Если напились где – ладно, завтра поддам хорошенько. Но…

После сегодняшних разговоров на моей кухне о китайцах и исчезновениях людей мы с Анной Ивановной и Зойкой переглянулись, потому что нам всем троим одинаковая мысль в голову ударила, затем ввели Васю с Петькой в курс наших кухонных бесед и задали Васе прямой вопрос: не замечал ли он в последнее время за сыном и племянником фиксации на изучении какого-то предмета, не входящего в школьную программу? И не посещали ли они какие-то бесплатные кружки?

Вася не замечал, но дома он бывает редко, в основном появляется к моменту отхода ко сну, чтобы с утречка снова отбыть на службу. Проживание в двенадцатиметровой комнате с женой и шестнадцатилетним сыном, причем комнате, смежной с той, в которой живут тесть с тещей, творческому процессу не способствует, дома Вася, в отличие от ряда журналистов, работать не может, да и негде, и вообще он старается все время найти дополнительный заработок, потому что приходится кормить не только свою семью, но и помогать другим домочадцам. Более того – Вася свою журналистскую работу любит и с радостью мотается по городу, собирая материал на любимые темы.

– Честно признаю, дорогие соседки, что сыном занимаюсь мало, – вздохнул Вася. – Вижу его редко. Вот твой отец, Петя, пусть земля Николаю будет пухом, пока жив был, с тобой и то больше общался, чем я со своим. Как и все разведенные отцы, – добавил сосед с кислой улыбкой.

– Хочешь сказать, что, если бы мой сын не развелся, он бы с моим внуком не общался? – вперила руки в боки опьяневшая Анна Ивановна.

– Тихо! Тихо! – тут же успокоила я ее. – Исключения всегда бывают. Коля бы общался. Но давайте к делу. Вася, как ребята пропали? Что твои женщины говорят?

А женщины тоже не могли сказать ничего вразумительного. Серега с Ромкой просто вечером не пришли домой. В одиннадцать, когда вернулся Вася, его и отправили на поиски.

– Ой, так ты голоден, наверное?! – всплеснула руками я.

– Ну… – протянул Вася.

– Мам, я тоже есть хочу, – мяукнул сынок.

Я решила, что составлю компанию Петьке и соседу, а потом как-нибудь денек поголодаю. В следующий понедельник, например. В общем, мы еще раз поужинали, обсуждая случившееся.

После ужина решили, что Вася с Зойкой сейчас наведаются в ее квартиру (Ленька ночевал у очередной пассии из недавних клиенток, которую таким образом полностью вылечил от несчастной любви), она раскинет ему картишки, а мы с бабулей двинем к Васиным, чтобы и их ввести в курс дела насчет китайцев, расспросить про увлечения деток в последнее время, а также на всякий случай предложить провести ревизию заначек и драгоценностей, имеющихся в доме. В случаях с Зойкиными клиентками ничего не пропадало. Мне очень хотелось, чтобы наши худшие предположения не сбылись. Петьке дано было задание слазать в Интернет и попытаться там найти какую-то информацию о китайском центре (если уж он официально зарегистрирован, то это вполне возможно).

В квартире напротив спали только восьмилетняя Аллочка, Васина племянница, и тесть, от беспокойства принявший на грудь излишек лекарства. Теща, жена и сестра Васиной жены метались по квартире, как львицы в клетке, заламывали руки, рвали на себе волосы, но никаких конструктивных действий не совершали.

Увидев их в таком состоянии, я полностью протрезвела, голова моя стала работать гораздо четче, и я поинтересовалась, звонили ли тетки в милицию.

– Какая милиция?! – завопила на меня Васина теща. – Таня, ты соображаешь, что говоришь?! Да Сереженька с Ромочкой, да они такие мальчики, да…

– Простите, Алла Леонидовна, – перебила я ее совершенно спокойным тоном, – мне, конечно, не хочется вас заранее расстраивать, но и самые лучшие мальчики могут, например, попасть под машину. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Сами знаете, какой процент водителей у нас по вечерам в трезвом состоянии ездит. Ну или мало ли что. Вон тут вокруг нас стройки всякие. Мало ли залезли куда…

Лучше бы я стройку не упоминала… Мне опять начали вещать, что Сереженька с Ромочкой ни по каким стройкам ни в жизнь не полезут. И правила дорожного движения мальчики всегда соблюдают неукоснительно. Мамы с бабушкой регулярно проводят соответствующую работу. Как мне сообщили в дальнейшем, работу мамы и бабушка проводили по различным направлениям, а судя по вылитой на нас с Анной Ивановной информации, даже в излишнем количестве. От такого вполне могло возникнуть желание покинуть родной «муравейник». Вон Вася старается здесь пореже появляться. У его сына с племянником вполне могло появиться такое же желание, причем страстное и непреодолимое.

От дальнейшей «лекции» нас с Анной Ивановной спасли Вася с Зойкой, позвонившие в Васину квартиру.

– В казенном доме, – сообщил с порога Вася.

Его женщины опять забегали по всем комнатам большими кругами. Я лично удивлялась нервной системе восьмилетней Васиной племянницы: она спала и ни на что не реагировала. Или привыкла к таким истерикам родственниц? Васин тесть молодецки похрапывал на диване в проходной комнате. Заснул он, не раздеваясь, и дочери с женой даже не удосужились стащить с него брюки и рубашку, чем занялся Вася. Тесть в процессе раздевания не проснулся, только промычал что-то невразумительное.

У Зойки вполне естественно возникли такие же вопросы, как и у меня, – звонили ли в милицию, а также справились ли об увезенных «Скорой помощью». Женские вопли на этот раз прервал Вася и принялся руководить, направляя родственниц осматривать места заначек, но те продолжали бурчать, рассказывая, какие у них хорошие мальчики. Сам он тем временем позвонил по справочным телефонам. По крайней мере, ни в морги, ни в больницы Сережка с Ромкой не поступали.

– Этот китайский центр тоже, конечно, не лучший вариант, но все-таки предпочтительнее, чем морг или больница, – заметил сосед.

– Чем морг – да, чем больница – не уверена, – высказала свое мнение Зойка. – Если там такие дела творятся.

– Какие? – хором спросили Васины родственницы.

– Вы, бабы, дуйте заначки проверять, – приказным тоном сказал сосед, не отвечая на поставленный вопрос, да и я ведь вроде бы только что теткам все рассказала. Или они не слушали, думая о своем, о девичьем? – Живо! – гаркнул Вася. – Вдруг в самом деле в бега подались? Решили страну посмотреть, путешественники хреновы.

А я подумала: какие все-таки дела там творятся? И творятся ли вообще? И там ли? У нас же нет доказательств, что все пропавшие подростки ходили в тот центр? И вдруг это простое совпадение? Зря людей обвинять не хотелось. Но, с другой стороны, дыма без огня не бывает…

Я кивнула. Васины родственницы наконец начали рыться в вещах, делая ревизию, периодически вопили, что нет то кофточки, то парного носка, правда, потом это все быстро находилось. Вася тем временем решил пошуровать в письменных столах, за которыми пацаны делают уроки. Хотя сейчас и майские праздники, детки за столами не сидят, но куда они еще могли спрятать книжки и брошюры, если все-таки стали приверженцами какого-то неизвестного нам пока учения? На книжечки хотелось взглянуть: никто из Зойкиных клиенток ведь с ними не ознакомился.

Мы с Зойкой и Анной Ивановной разместились на соседской кухне, Зойка закурила, уставившись в окно.

– Зой, – позвала я через некоторое время.

– Ну?

– Чего нагадала?

Соседка долго молчала, потом встретилась со мной взглядом. Анна Ивановна, примостившаяся рядом, затаила дыхание.

– Если честно, тетки, я тюрьму видела, – призналась Зойка. – А потом… Странно как-то получилось… Для них, для обоих причем, лучше, если они в тюрьме останутся, чем на свободу выйдут. И сейчас надо бы приложить усилия, чтобы они там остались.

– Ничего не понимаю, – заявила Анна Ивановна. – Мальчики вообще-то очень хорошие, вежливые, всегда поздороваются…

– Мои тоже все вежливые, – хохотнула Зойка, вспоминая своих мужей, – и, между прочим, начитанные. В лагерных библиотеках. Русскую классику почище других учителей литературы знают, Леньку в свое время учили. У каждого моего лет по пятнадцать уже свободных было на самообразование. Очень хорошо оно идет за колючей проволокой.

Я тоже заметила, что мы не знаем, какой именно финт могли отмочить соседские пацаны. Да и в тихом омуте, как говорится… Про себя порадовалась, что Петька в Интернет из дома ходит.

Вскоре на кухне появился Вася, сообщивший, что ничего подозрительного в столах у сына и племянника не обнаружил. Вслед за Васей нарисовались его родственницы женского пола, заявившие, что все деньги и ценности остались на своих местах, а соседки провели ревизию имевшегося имущества, до которого руки сто лет не доходили.

– М-да, – изрек Вася, почесав затылок. – Наверное, у какого-то приятеля. Но тогда при чем здесь казенный дом? – и глянул на Зойку.

– Зоя ошиблась, – тут же встряла Васина теща. – Все ошибаются. Вася, обзвони-ка всех одноклассников. И Сережиных, и Ромочкиных.

– Три часа ночи! – гаркнул Вася. – Сдурели вы, что ли, бабы?!

По-моему, сосед уже склонялся к тому, чтобы лечь спать: у него завтра рабочий день никто не отменял, как и у нас с Зойкой. Детки не в ментовке, не в больнице, не в морге, доказательств вовлечения в секту нет, вещи в доме все целы – можно пока успокоиться.

– Ладно, мы пошли спать, – первой встала из-за стола я. – Утро вечера мудренее.

Анна Ивановна с Зойкой поднялись вслед за мной.

– Завтра проспятся и заявятся, – высказала свое мнение моя свекровь.

Зойка промолчала, а на лестничной площадке, уже когда за нами закрылась Васина дверь, пробурчала себе под нос:

– Попомните мое слово: в тюрьме они.

Честно говоря, я не знала, что думать.

Глава 5

Ознакомиться с информацией о китайском центре, выуженной сынком из Сети, я смогла, только хорошо выспавшись и плотно позавтракав. На страничке Интернета подробно рассказывалось о том, что там изучают, как проводятся занятия, кто их ведет, в какое время. Давались точные координаты. На первый взгляд все выглядело вполне пристойно. Меня даже заинтересовала китайская кухня. Не пойти ли мне ее осваивать?

Но так ли там все благопристойно на самом деле?

У меня не было оснований не верить Зойке. И у ее клиенток не имелось оснований врать ей. Тем более таких клиенток оказалось не одна и не две. Но и обвинять китайцев за глаза тоже не хотелось. Вполне возможно, что мы имеем дело с двумя разными организациями. Одна – вполне приличный, даже интересный просветительский центр, другая – секта, преследующая непонятные нам цели. Но нельзя исключать, что вторая действует под крышей первой.

Господину Лиму, посетившему мою скромную обитель, я могу быть только благодарна. Когда бы я собралась купить огромный «Панасоник»? Да ни в жизнь! Ну если бы только деньги с неба свалились. Тут свалился телевизор.

Но чего испугалась или постоянно боялась Мей Лу? Я точно видела испуг в ее глазах. И за что ее жестоко пытали и изнасиловали? Почему издевались? А могла ли она бояться отца? Нет, это чушь – тогда она не стала бы ему звонить от меня. Враги Лима? Конкуренты? Вот эта версия казалась мне гораздо более правдоподобной.

Чего хочу я? Моя требующая активности натура жаждет во всем разобраться. Энергия из меня ключом бьет. Тайны я люблю. Да и рутину будней не прочь развеять. Более того, Зойка права. Что за беспредел у нас творится? Если какая-то секта завлекает подростков и молодых людей в свои ряды и они потом исчезают, с этим надо бороться. От наших депутатов и прочих болтунов, пролезших во власть, помощи не особо дождешься. Они вообще, по-моему, не очень представляют, что входит в круг их обязанностей, кроме личного обогащения. Если это в моих силах, я хочу помочь людям – матерям и отцам, которые сходят с ума после исчезновения ребенка. Представляю, что со мной было бы, если бы Петька… Сегодня вечером его обязательно накачаю. Хотя вчера он уже прослушал на кухне все, до чего мы договорились. И мальчик у меня очень не глуп, поймать его на крючок будет не так просто (я надеюсь). Вообще Петька – это главное. Ведь мы же не застрахованы, и его каким-то образом могут куда-то вовлечь! Глуп – не глуп, подготовлен – не подготовлен, а может попасть на крючок к каким-то негодяям. Так что деятельность всех подобных типов надо по возможности пресекать. И если я могу в этом помочь – почему бы и не поучаствовать в операции?

Да и Зойка обещала прибылью поделиться – если наше сыскное бюро сработает успешно. Если я получу от Зойки деньги (то есть мы с бабушкой и сыном), то надо будет обязательно купить новый холодильник. Или морозильник, как хочет Анна Ивановна. И микроволновую печь, как хочу я. Ну или ту японскую печку из рекламы, которую бабушка видела. Она, кстати, какого размера? Для нас ведь размер большую роль играет, с габаритами нашей кухни и прочих площадей «распашонки».

А Вася недавно рассказывал про унитазы с двойным сливом. У них в газете журналист есть, который в основном всякие сплетни про новых русских ваяет. Вот он и узнал, что сейчас последний писк – такие унитазы дома устанавливать, правда, малый слив подойдет, только если пописает кот, но никак не человек. У них в газете эти унитазы целый день обсуждали, а я как раз подумала, что мой полгода назад треснул, я его пластырем заклеила, а поверх – скотчем. Вот бы мне еще унитаз новый… Хотя бы с одним сливом…

Ладно, что-то я размечталась, на работу пора, бояровскую контору убирать, а вечером опять Зойку приглашу или сама к ней схожу, предложу действовать, людей разыскивать. А то унитаз с двойным сливом очень захотелось. Не из заначки же, оставленной на черный день, брать?

* * *

Стоило мне переступить порог, как бабушка с Петькой, на этот раз поджидавшим меня дома, затараторили в два горла. Новости, как часто на нашей лестничной площадке, оказались сногсшибательными, правда, меня не сшибли, так как это довольно сложно из-за моих габаритов. Глянув на себя в зеркало, я даже отвернулась, подумала, что надо бы не ужинать, вспомнила, что опять забыла подняться пешком на свой девятый этаж, тяжело вздохнула и проследовала на кухню.

Там я получила всю информацию, со второго раза поданную моими родственниками вразумительно.

Вася ушел на работу рано, как и обычно, наказав своим женщинам ему звонить, как только оболтусы заявятся домой. Если его не окажется в отделе – звонить секретарю. Когда уже на работе Вася зашел к секретарше, чтобы предупредить ее о возможном звонке, с ней кокетничал один из их журналистов, специализирующийся на криминальных темах. Услышав про таинственное исчезновение Васиного сына и племянника, «криминалист» уточнил, звонил ли Вася в Центр временной изоляции несовершеннолетних нарушителей. Этот центр ни Васе, ни кому-то из нас в голову, естественно, не пришел, поскольку мы о нем даже не слышали, а у Васиного коллеги там имелись знакомые.

Вася, конечно, тут же попросил коллегу с ними связаться. Тот позвонил – и, пока слушал информацию от своего знакомого, лицо его на глазах менялось.

– Поехали, – сказал он, повесив трубку. – Звиздец.

Вася своих женщин беспокоить не стал, а сорвался с места на пару с коллегой.

Как выяснилось, вчера его сына Сережу и племянника Рому взяли на квартирной краже, поместили в камеру, во время первого допроса подростки рыдали, дорыдались до истерики, им даже пришлось вкалывать успокоительное.

Вчера сюжет о неудавшихся грабителях был показан в «Телеслужбе безопасности». Анна Ивановна, узнав об этом от Васи, тут же позвонила моей подруге Людке Бояровой и уточнила. Людка сюжет вспомнила, но она ведь знать не знала, что это мои соседи. И почему мне не пришло вчера в голову позвонить Людке, любительнице криминальных репортажей? Эх, задним умом мы все сильны.

Вскоре после сюжета в центре появились два отца, представили свои документы, подтверждающие, что они – родители проштрафившихся пацанов, и с милицей договорились, что возьмут парней на поруки. Более того, оба отца, назвавшиеся братьями, хотя они и не были особо похожи, представили справки о психической несостоятельности деток. Психическую несостоятельность и истерики милиционеры видели собственными глазами, так что сомнений в услышанном у них не возникло, тем более отцы довольно подробно описали симптомы, которые могли появиться у подростков после сильных переживаний и стресса. Это в семье наследственное, передается через поколение по мужской линии. Родителей бог миловал, а вот детки ведут себя, как в свое время их дедушка реагировал на любое излишнее возбуждение. Господа милиционеры же знают, что психические отклонения передаются по наследству? Нет, мальчики ни в коем случае не являются психически больными, просто им требуется вполне определенное отношение, отсутствие нервных стрессов, регулярный прием лекарств и все такое. Тогда все будет в порядке и никто даже не заподозрит, что с ними что-то не так. Также отцы сказали, что привезли с собой лекарства, которые мальчикам надо незамедлительно принять, и слезно умоляли отпустить их домой, а возможно, и в клинику, в любом случае они должны будут показать сыновей лечащим врачам. Фамилии врачей, адрес клиники, в которой мальчики наблюдались регулярно, были милиции предоставлены.

В общем, «отцы» говорили очень убедительно и толково, у милиции не возникло ни малейших сомнений в подделке документов, ими предъявленных, они подписали все бумаги, которые им предложили подписать, – и в результате сыновей им отдали. С ними они и покинули центр.

Услышав все это (а детали рассказали ему только благодаря личным журналистским связям его коллеги-криминалиста), Вася чуть в обморок не грохнулся. Потом вызвонил жену с фотографиями сына и племянника, которые с собой не захватил, милиция парней опознала. Васина жена в обморок грохнулась.

Вспомнив наши вчерашние разговоры, Вася поинтересовался у стражей правопорядка: не китайцы ли приезжали за его сыном и племянником. В первый момент у милиционеров появилась мысль, не съехала ли у Васи крыша (какие отцы-китайцы у наших ребят?), но потом его попросили пояснить, почему этот вопрос вообще возник. Вася пояснил. Милиция, которая уже была готова бороться за честь мундира (теперь подростков разыскивать надо, тут же совсем другое дело клеется!), за версию ухватилась, с коллегами созвонилась и стала проявлять активность. Более того, Васин коллега в случае успешно проведенного розыска обещал хвалебную статью с фотографиями героев. Про прокол обещал не писать ни слова.

– Где сейчас Вася? – посмотрела я на своих родственников.

– Напился, – сообщила Анна Ивановна. – Женщины его на валерьянку и корвалол налегают. В общем, там все никакие, – свекровь кивнула в сторону соседской квартиры. – А ведь Зойка права вчера была…

Я кивнула в задумчивости, намазывая маслом очередной бутерброд, потом глянула на сыночка и уточнила, не замечал ли он в последнее время за одноклассником и соседом каких-то странностей.

– Мам, ну ты же знаешь, что мы с ними не очень… – промычало мое сокровище. – Компьютер им не интересен, ну и вообще…

– Кто с Серегой в вашем классе дружит?

Петька назвал пару фамилий, но они мне ничего не говорили, потому что я знала только друзей сына, правда, уточнила, может ли Петька поговорить с этими ребятами и выяснить, чем в последнее время увлекался Сережа. Как я считала, Рома, племянник Васи, просто примкнул к старшему брату. Он, насколько я помнила, всегда за ним тянулся и глядел в рот.

Но куда они могли вляпаться? Попали в зависимость к каким-то уркам? Их посадили на наркотик (ведь какие-то лекарства пацанам дали прямо в милиции, и они их покорно проглотили), затем послали грабить квартиру, на случай прокола взрослые преступники имели страховочный вариант – загодя приготовленные документы и справки. И никакие китайцы тут ни при чем.

– Кстати, а как насчет упомянутых врачей и клиники? – вдруг ударила мне в голову мысль.

– Нету, – сообщил Петя. – Липа. Все липа. А сразу менты не проверили.

Анну Ивановну больше всего удивляло, что ни матери подростков, ни бабушка не заметили в них никаких перемен, а ведь они должны были быть!

– Да на них матери внимания не обращают! – рявкнула я. – Васькина жена с тещей все время лечатся от всех болезней одновременно, кроме психических, хотя как раз головушки-то им и надо бы проверить, Ромкина мать себе нового мужа ищет, объявления в газеты подает, с претендентами встречается. А дома они или сериалы смотрят, или ругаются. Когда им парнями заниматься? И вообще были ли перемены?

Потом, глянув на сынка, я сладким робким голосочком спросила, не слишком ли мало уделяю ему внимания. Петя засмеялся, сказал, что ни в какую секту не пойдет, потому что у него занятие есть – компьютер, а в секты идут те, у кого отсутствуют увлечения, идеал и смысл жизни.

– А у тебя какой смысл? – тут же заинтересовалась я. – И что там с идеалами?

Идеалом оказался Билл Гейтс, смыслом жизни – создание какой-нибудь немыслимой компьютерной программы. Сынок углубился в непонятные мне дебри, я для приличия кивала головой, как китайский божок, чтобы показать свою заинтересованность жизнью сокровища, а челюсти мои тем временем работали в своем обычном режиме. Бабушка сидела с умным видом, подперев щеку рукой. Подозреваю, что понимала столько же, сколько и я, но, наверное, так же радовалась, какой у нас толковый мальчик растет.

Наконец Петя закончил изложение своих творческих планов, я ему, как гению, сунула в руку бутерброд для подпитки умственных способностей, сама еще один съела, так как мне тоже подпитка не помешает, и стала прикидывать наши дальнейшие планы.

Теперь следовало заниматься не пропажей неизвестных подростков и молодых людей, а хорошо знакомых мне соседей. Они-то куда делись? Может, просто заперты в какой-то квартире «отцами», которые собираются их эксплуатировать в дальнейшем?

– В общем, так, Петя, – глянула я на сына. – Отправляйся к своим одноклассникам, с которыми дружил Сережа. То есть дружит, тьфу ты, что это я в прошедшем времени? А я схожу к вашей классной руководительнице. Может, она чего заметила. Раз уж у Сережи мамаша с бабушкой не о том думают.

Но наши благие намерения были прерваны телефонным звонком.

Звонила Людка Боярова, только что смотревшая по телевизору криминальную хронику.

Сегодня ночью, а точнее, утром в разных частях города граждане обнаружили пять молодых китаянок. Все они были изнасилованы и подверглись пыткам. Трех нашли уже мертвыми, одна скончалась в больнице, пятая в настоящее время находится в реанимации. Всех, кому что-либо известно об этом деле, просили позвонить по указанным на экране телефонам.

– Ты что, хочешь, чтобы я звонила? – рявкнула я на Людку. – Мне ничего не известно.

«Кстати, а что бы было, если бы я еще одну китаянку подобрала?» – почему-то промелькнула мысль. И не начать ли мне вечерами прогуливаться по окрестностям? Кто бутылки собирает, кто – макулатуру, а я, как всегда, оригинальна.

Но мне стало как-то не по себе. Все-таки я влезла в какое-то совершенно непонятное дело.

Я глянула на сына и заявила, что одного к друзьям соседского Сереги не отпущу. Мало ли что. Вместе пойдем. Я решительно поднялась из-за стола, бросив полный тоски взгляд на оставшийся не съеденным кусок мягкой булочки.