Текст книги "Жизнь после брака"

Глава 6

В пятницу засиделась на работе допоздна. Как я уже говорила, некоторым моим клиенткам требуется не столько тренер по фитнесу, сколько психотерапевт. Без ложной скромности скажу, что я с этой ролью справляюсь прекрасно. Вероятно, это еще одна из причин моего успеха на новом поприще. И это отлично – когда не смогу уже прыгать в силу возраста (а надеюсь, что смогу подольше), буду выполнять только психотерапевтические функции.

Те клиентки, которым нужно со мной поговорить, записываются на последний сеанс. Они знают, что я проведу с ними столько времени, сколько нужно. Я на машине, поэтому с общественным транспортом не связана, живу на той же стороне Невы, на которой стоит оздоровительный центр, поэтому не связана и с разводкой мостов, а следовательно, могу засидеться и за полночь. За подобные сеансы я получаю в три раза больше, чем за обычные. Иногда клиентки, расщедрившись, еще и подарок потом какой-то делают. Но я занимаюсь этим не из-за подарков. Из-за денег – да, конечно, но мне самой нравится эта работа. Я чувствую эмоциональный подъем после того как увижу, что человеку стало легче. Мне самой становится легко. И как я могла раньше сидеть в четырех стенах и не работать?!

Клиенткой была бизнес-леди, которая безуспешно старалась бороться с лишним весом уже не первый год и считала, что личная жизнь у нее не ладится именно из-за лишнего веса. Видя ее конституцию, я понимала, что худышкой она не станет никогда – ни после диеты, ни после самых изнуряющих физических упражнений, ни после обертываний. Я неоднократно пыталась это до нее донести, поясняя, что ей просто нужно сделать тело литым, а не рыхлым, что вполне возможно после соответствующей физической нагрузки и работы на тренажерах. А на литое здоровое женское тело имеется спрос, и немалый. Это тип русской красавицы.

По-моему, бизнес-леди делала успехи, тело становилось лучше, рыхлость уходила, но личная жизнь так и не складывалась. Но как ей было складываться, если у дамы по городу имелось с десяток магазинов трикотажа и женского белья (причем лучше всего раскупались вещи ее размера и близких к нему, что свидетельствовало о преобладании у нас женщин ее типа), в которых работали исключительно женщины? Поставщиками тоже были женщины. Работа отнимала не менее двенадцати часов в сутки.

Откуда тут взяться мужику? И дело было совсем не в лишнем, по мнению клиентки, весе.

– А в Интернет вы не пробовали поместить объявление? Самой искать через Интернет?

– Вы что? А если кто-то из знакомых увидит мою анкету?!

– И что такого? Это же не какая-то криминальная деятельность. Да и шанс, что кто-то увидит, крайне мал.

Хотя по закону подлости я знала, что кто-то обязательно увидит. Я сама увидела анкету одной коллеги, тридцатилетней женщины из нашего центра, тоже тренера по фитнесу. Красавицы с обалденной фигурой, у которой тоже никак не складывалась личная жизнь.

– Где мне найти мужика, который любит женщин таких форм, как я? Который не будет попрекать меня каждым съеденным куском хлеба, потому что он у меня откладывается на бедрах?

Внезапно мне ударила в голову мысль. Мой сосед из ОМОНа как раз предпочитает крупных женщин – судя по тем, которые иногда появляются у него в квартире. Правда, бизнес-леди его лет на десять старше. И бизнес-леди. Но попытаться-то можно! И у Васи друзей полно. Все холостые.

Я пояснила ход своих мыслей клиентке.

– Когда у них следующая пьянка? – спросила она.

Я обещала позвонить. Клиентке велела придумать причину обращения к ОМОНу частным образом. Она сказала, что это не проблема, у нее для них найдется масса вопросов, она в крайнем случае на них ответы получит, если мужа найти не удастся. Все же какая-то польза.

Клиентка ушла, а я задумалась. Сколько у нас одиноких женщин? Симпатичных, работящих, желающих создать семью… Да ведь и мужчин одиноких немало. И они тоже хотят создать семью! Может, создать при нашем центре брачное агентство? Подать идею Норке? Или сделать это самой?

Хотя вроде бы в городе полно всяких брачных агентств. Но количество одиноких людей не уменьшается. Может, они что-то делают неправильно? Но хоть я сама пойму, как мне устроить личную жизнь. А то ведь старшая наверняка вскоре выскочит замуж, потом выйдет младшая, и с чем останусь я? Нянчить внуков? Нет, я еще для себя пожить хочу! Мне всего-то сорок три года! Я еще ребенка могу родить! И ребенок после сорока, по-моему, воспринимается не так, как в двадцать. Я даже в тридцать три воспринимала младшую не так, как старшую в двадцать три…

А вообще пора домой. Я встала, потянулась и отправилась в тренерскую переодеваться.

Центр наш уже опустел. Все-таки в пятницу вечером мало кто из клиентов задерживается допоздна. В другие будние дни – да, но в пятницу, субботу и воскресенье – редко. Хотя бывают желающие, в основном одинокие люди.

Внезапно услышала отдаленный стук. По пустому центру он разносился довольно далеко… Я вначале не могла определить, где именно стучат. Кого-то где-то закрыли? Не могут же у нас вестись ремонтные работы в ночь с пятницы на субботу?!

Я пошла на звук. Он, как назло, прекратился, но источник я поняла – банные кабинеты. Мы предоставляем и такие услуги. Каждый «кабинет» – это небольшая комнатка для переодевания, зал с бассейном и душами и непосредственно парная. Никаких застолий в банях у нас не проводится. Для этих целей есть другие адреса. И девочек для бань у нас тоже нет. Баня у нас используется только по назначению – в оздоровительных целях. Норка даже какого-то специалиста наняла, который разрабатывает клиентам индивидуальный режим посещения и использования трав. Этот же мужик и веником желающих обрабатывает, причем веники вяжет сам, для чего выезжает в Новгородскую область, откуда родом. Есть у нас и особая услуга – алтайские бальзамы. Они распыляются при температуре от плюс шестидесяти до плюс семидесяти градусов, потом весь организм дышит этим целебным воздухом. Услуги пользуются огромным спросом.

Стук больше не слышался. Может, все в порядке? А если нет?! Не могло же мне показаться? Лучше перепроверить, чем потом кусать локти.

Я толкнула дверь в один кабинет – пусто. Во втором стояли дорогие мужские ботинки. Я распахнула шкафчик и увидела костюм и рубашку. Я постучала в зал с бассейном. Мне не ответили. Я зашла.

На двери парной имелась задвижка. Со стороны зала. И она была задвинута до предела.

Разве у нас на парных есть задвижки? С этой стороны? Вообще с какой-то стороны? Зачем?!

Судя по индикатору, пар был включен. Подбегая к двери парной, я увидела, что он включен на полную мощность!

Я отодвинула задвижку, распахнула дверь – и увидела лежащего на полу без чувств мужика. Мужик был крупный.

Подхватив дядьку под мышки, я с трудом выволокла его из парной. Ну и туша! Куда теперь? В бассейн? А если утонет? Я опустила его на плиточный пол, ногой захлопнула дверь парной, из которой шел жуткий жар, бросилась к душу, включила ледяную воду на полную мощность и потащила туда мужика. Посадила его под струю ледяной воды.

Он застонал и рухнул на бок.

Слава богу! Жив! Но красный-то какой… Он же, наверное, еще бок обжег… На ожог не надо бы воду лить… Но как тогда привести его в чувство? Нет, вначале в чувство, а ожог потом вылечить можно. Облезет – будет как новенький.

Поскольку все равно была уже мокрая, я, не снимая одежды, подошла к мужику и опять его усадила, чтобы струи били по голове. Мне они тоже били по голове, и, наверное, напоминала мокрую курицу в футболке и спортивных брюках. Мужик открыл глаза и тупо уставился на меня. Глаза были словно подернуты пеленой.

Может, «Скорую» ему вызвать? Или за аптечкой сбегать? У нас всякие лекарства имеются, сердечные и от давления точно есть. А у него, судя по тучности и возрасту (явно за сорок), могут быть проблемы и с тем, и с другим.

– Как вы? – спросила я мужика.

Он промычал что-то неопределенное. Нет, точно надо бежать за аптечкой. Попробую сама справиться. Ведь если вызывать «Скорую», то потом, вероятно, придется вызывать и милицию, а нашему центру это совсем не нужно. И крайней окажусь я, раз их вызвала. Я не первый день знакома с Норкой и теперь еще точно знаю ее отношение к милиции…

– Сейчас сбегаю за лекарствами, – сказала я мужику. – Посидите две минуты. Пусть вода так и льется. Вам уже легче?

Мужик кивнул. Отлично. Уже что-то соображает.

Проходя мимо парной, я отключила жар и снова бросила взгляд на задвижки. Интересно, они давно появились? Или с самого начала были? Сама я в баню не хожу из-за низкого давления, но в кабинеты заходить доводилось. Вероятно, просто не обращала внимания. Но зачем они?! Задвижка на двери кабинета изнутри – понятно. Клиент закрывается. Снаружи дверь можно закрыть ключом – тоже понятно. Но на парной?!

Я побежала к медицинскому кабинету (у нас постоянно дежурит фельдшер, только теперь он, конечно, ушел домой), дернула дверь, она, естественно, оказалась закрыта, я бросилась в холл за запасными ключами и увидела, как у дежурного охранника, который остается на всю ночь, при виде меня округляются глаза.

– Ключ от медицинского кабинета! Быстро! – заорала я, подбегая.

Парни у нас в центре работают толковые. Норка других не берет. Он сорвал нужный ключ с гвоздика и протянул мне.

– Помощь нужна? – только крикнул в спину.

– Если что, позову, – ответила я на бегу.

Открыла медицинский кабинет, схватила одну из аптечек, расстегнула, увидела нашатырь, валидол, нитроглицерин, еще какие-то лекарства, поняла, что для начала этого хватит, а там видно будет. Оставив ключ в двери медицинского кабинета, я понеслась назад.

Ворвавшись в зал с душами и бассейном, я мужика в первый момент не увидела. Куда он делся? В предбаннике его нет, не в парную же его понесло?! И обувь с одеждой вроде бы остались в предбаннике… Я видела их. Душ был выключен.

Потом я увидела мужика на дне бассейна и взвыла. Куда понесло этого идиота?!

Отбросив аптечку в сторону, я прыгнула в воду. Естественно, раздеваться времени не было. Я схватила мужика за волосы (слава богу, шевелюра у него была густая, лысина не намечалась и под ноль он не брился), подтащила к лесенке, поняла, что по лесенке его не подниму точно, тогда подтащила к бортику, каким-то образом сама выпрыгнула из воды на бортик и уже с него, свесившись, подхватила мужика под мышки.

Я никогда не увлекалась подниманием тяжестей. Да с такой тушей грыжу заработать можно! Но как же он свалился в бассейн? Он не мог в него съехать! Неужели решил искупаться? Решил, что лучше окунуться? Какой кретин! Или просто еще не соображает? Но как он душ выключил?!

Я вытащила мужика на бортик. Он опять был без сознания. Воды наглотался! Слава богу, я умею делать искусственное дыхание. Я била его по щекам, давила на грудь, два раза вода фонтаном вылетала у него изо рта. Несмотря на купание в холодной воде, по мне струился пот. Мне было жарко. Меня трясло. Но мыслей в голове пока не было. То есть была одна мысль – спасти мужика.

Он долго отплевывался, потом сел и опять посмотрел на меня осоловевшими глазами. Я вспомнила про аптечку, достала нашатырь и поднесла бутылочку к его носу. Смачивать ватку мне даже не пришло в голову.

Я поняла, что у меня дрожит рука, которой я держала бутылочку, и часть нашатыря выплеснулась на волосатую грудь спасенного мною типа.

– Ты… кто? – прохрипел мужик.

– Варвара, – сказала я. – Игоревна, – добавила через пару секунд. – Тренер по фитнесу. Тебе валидол под язык положить?

– Лучше водки, – сказал мужик.

– Какая водка?! Ты что, очумел? – заорала я. – У тебя был тепловой удар, потом ты еще воды наглотался, чуть не захлебнулся…

– И еще по шее дали, – добавил мужик.

– Кто тебе дал по шее? Ты что, меня еще обвинять собираешься?!

– Нет. Спасибо тебе. Если бы не ты… Меня хотели убить… Два раза. Дай попить. Воды. Горло дерет.

– Сейчас принесу.

– Нет, не уходи! – заорал мужик, как только я встала с корточек, захрипел, закашлялся и схватился за горло.

– Вода есть в предбаннике. Там графин стоит, – пояснила я, пытаясь осознать сказанное мужиком.

Его хотели убить? Два раза? Здесь?!

То есть кто-то преднамеренно закрыл его в парной, а потом дал по шее и сбросил в бассейн, где он захлебнулся бы, не подоспей я вовремя?!

И убийца сейчас ходит по центру?! И может прийти еще раз?!

Я вернулась с графином и стаканом.

– Маленькими глотками пей, – сказала мужику. Он кивнул. – А тебя что, здесь по шее стукнули? – на всякий случай уточнила я. – Пока меня не было?

Он опять кивнул и внимательно посмотрел на меня. Взгляд уже был осмысленным.

– Ты… видел убийцу?

Кивок.

– Узнал?

– Ниндзя, – сказал мужик.

– Какой еще ниндзя? У нас нет восточных единоборств.

– Выглядел, как ниндзя. Во всем черном, с черной маской на лице, только глаза сверкали.

– А разве они в черных масках?

– А я откуда знаю?!

– Ты же сказал: ниндзя.

– Ты поняла, что я имел в виду?

– Поняла.

– Значит, я нормально сказал.

По-моему, мы ругались, как супруги со стажем.

– А есть кому киллера для тебя нанимать? – поинтересовалась я.

Мужик как-то неопределенно передернул плечами.

В наш центр ходят обеспеченные люди. В основном ведется индивидуальная работа с клиентами. Хотя есть и группы, но все маленькие. Сама я веду две группы, остальные предпочитают заниматься с персональным тренером. Да и судя по одежде, которую я видела мельком в предбаннике, мужик явно не бедствовал. Похоже, бизнесмен. Не олигарх, конечно, но не ниже среднего уровня.

– Дай бок посмотрю, – сказала я ему, чтобы сменить тему.

– Зачем? – не понял он.

– Если ожог, обработаю противоожоговой мазью. Ты же на боку в парилке лежал, когда я тебя нашла.

– А-а… – промычал мужик и повернулся боком.

Бок я ему намазала. А рубашку наденет – и все сотрется. Но хоть что-то впитается… По-моему, в ближайшее время его ждали большие волдыри на боку. Спать на этой стороне не сможет. Но это не мои проблемы.

– Может, тебя к врачу отвезти? – спросила я. – У нас вроде бы в больнице «Скорой помощи» есть ожоговый центр…

«Если за мужиком охотится специально нанятый киллер-ниндзя, то к нашему центру не может быть претензий», – подумала я, и это меня порадовало. Надеюсь, мужик не будет их нам предъявлять. И еще мне почему-то было его жалко…

Я невольно бросила взгляд на правую руку. Обручального кольца не было. Вообще не было никаких перстней, цепочек, даже креста. Ах да, он же парился. А голову почему ничем не прикрывал?

Я спросила.

– Была шапочка, – сказал он. – Наверное, в парилке валяется.

Я зашла в теперь немного поостывшую, но все еще хранящую жар парилку. Шапочка валялась на полу. Я ее просто не заметила. Или не до того было… Шапочку я подобрала, парилку закрыла, но не заперла и вернулась к мужику, сидящему на бортике.

– А почему здесь задвижка на двери?

– Сама думаю, – ответила я. – Завтра спрошу у хозяйки. И предложу снять. Ты здесь в первый раз?

Он покачал головой, о чем-то напряженно раздумывая.

– По-моему, раньше задвижек не было, – наконец родил мужик и посмотрел на меня.

– То есть их недавно установили?! – пораженно посмотрела я на него.

– Ты же здесь работаешь, а не я.

– Я в баню не хожу.

– А сегодня чего пришла?

– Да стук услышала! Ты стучал? Радуйся, что я так поздно задержалась. Сейчас в центре только мы с тобой и охранник у входа. А он оттуда твой стук услышать не мог.

– Еще ниндзя, – добавил мужик. – Нам нельзя разделяться.

Я хлопала глазами.

– Кстати, ты кабинет заранее заказывал? – уточнила я. – Мог кто-то заранее узнать, что ты здесь будешь?

– Нет, у меня сегодня свободный вечер выдался. Я позвонил и спросил, есть ли свободная баня. Мне ответили, что есть. Кто-то отказался. Я и приехал.

– Так, может, ниндзя не к тебе приходил?

Мужик неопределенно передернул плечами.

– Помоги мне встать и…

Он посмотрел на себя и внезапно понял, что не одет.

– Я ничего нового не увидела, – сказала я.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Я стояла, он сидел.

– Ты замужем? – спросил он.

– Нет.

– А муж был?

– Был.

– Где он?

– Убили… неделю назад. Как раз в ночь с пятницы на субботу.

Мужик открыл рот.

– Извини, я не знал, – сказал он через какое-то время.

– Да мы разведены уже пять лет, так что все давно перегорело. Теперь, правда, предстоит битва за наследство моих дочерей с его новой женушкой… На понедельник нас к нотариусу пригласили…

Не знаю, почему я все это ему рассказывала.

– А у меня жена полгода назад умерла, – сказал он и вздохнул. – Сердце. Она никогда не жаловалась. А потом вскрытие показало, что там были патологические изменения. Она даже не проверялась никогда. Это был шок. Я до сих пор не отошел.

– Дети остались? – спросила я.

– Сын. Ее сын, но я его своим считаю. Официально усыновил. Он меня папой зовет. И вообще, он у нее усыновленный был. Но сам сын об этом не знает. Он считает, что она была родная мать. Да и любила его так, как родные не всегда любят. Мы с ним вдвоем живем. Иногда он у дяди бывает, у брата жены. Сегодня там. Шурину ее тоже очень не хватает. У нас с ее братом общий бизнес. Магазины компьютерной техники.

И мужик назвал известную в городе сеть.

– И есть претенденты на бизнес?

– Конечно, есть. Причем скорее не на бизнес, а на магазины. Они же очень удачно расположены. Сама знаешь.

– Думаешь, ниндзя из-за этого?..

– А из-за чего же еще? Помоги встать, пожалуйста. Меня, кстати, Игорем зовут.

– Очень приятно, – сказала я и повела Игоря в предбанник.

Одевался он сам. Я тем временем, не закрывая двери в предбанник, собрала аптечку, выключила свет, потом подхватила одетого Игоря и повела в тренерскую, где предстояло переодеться мне. Свою мокрую одежду сложила в мешок и забрала с собой. Голову быстро высушила феном, Игорь в это время пил минеральную воду. Затем мы заглянули в медицинский кабинет. Я оставила там аптечку, заперла кабинет, и мы тронулись в сторону вахты. Игорь явно чувствовал себя не очень хорошо.

У охранника при виде нас глаза вылезли на лоб.

– Что случилось?

Я вкратце рассказала. Игорь только кивал.

– К нам можно как-то проникнуть и уйти незаметно? – спросила я у парня.

– Сейчас, конечно, все проверю… Но запасной выход заперт, на первом этаже везде решетки…

– А если ниндзя? – впервые подал голос Игорь. – По стене? В окно второго, третьего этажа?

Я почему-то вспомнила вторую жену Родионова и ее братца, спускавшегося по веревке. Но братец вроде бы сейчас в застенках, а Катька очень неповоротлива. Да и Игорь не мог не обратить внимания на ее рост и… Ей-то что здесь делать?

– Сообщать куда-нибудь будем? – посмотрел охранник на Игоря.

– Нет. Какой смысл?

Я порадовалась в душе.

Мы распрощались с охранником и вышли на стоянку.

– Машину можешь оставить здесь, – сказала я Игорю. – Я тебя довезу.

– Слушай… а ты можешь остаться у меня?

– Зачем? – опешила я.

– Ну…

– Ниндзя?

Он кивнул.

– Тогда поехали ко мне. Мне есть где тебя разместить. И собака у меня есть, которая все слышит. – Правда, я не стала уточнять размеры собаки. – И ОМОН живет в квартире напротив.

– Весь ОМОН? – впервые усмехнулся Игорь.

– Нет, один представитель, у которого друзья регулярно что-то празднуют. Думаю, что с одним ниндзя справятся.

Глава 7

При виде Игоря глаза у моей старшей полезли на лоб. Младшая давно спала. Гришенька только разок тихонечко тявкнул.

– Ты эту собаку имела в виду? – спросил Игорь, глядя на животное сверху вниз. Животное уже виляло хвостом. – Это он защищает дом?

– Чем вам не нравится наша собака? – спросила Лариса.

– Наоборот, очень нравится. И я ему нравлюсь.

Гришенька уже встал на задние лапы, передние поставил на ногу Игоря и тянулся. Игорь чесал ему за ухом.

– Мама, это кто? – спросила у меня Лариса, демонстративно не обращая внимания на гостя.

– Владелец сети компьютерных магазинов, в которых ты покупаешь всю технику.

Лариса уставилась на Игоря, не зная, что сказать.

– Игорь Сергеевич, – гость изобразил легкий поклон.

– Мама, где ты с ним познакомилась?

– В бане, – сказала я.

– Что ты делала в бане?!

– Два раза за вечер спасла мне жизнь, – пояснил Игорь.

Лариса хлопнула глазами.

Я предложила пройти на кухню, поужинать, попить чаю (или кто что желает) и ввести старшую в курс дела.

– Обалдеть, – сказала Лариса после того, как нас выслушала. – А ты ему про папочку рассказала?

Я кивнула. Игорь попросил рассказать еще раз и подробно.

– Родионов – твой бывший муж? – удивленно посмотрел он на меня. – Я просто в бане туго соображал.

– А что вас удивляет? – спросила Лариса.

– Да Петр, шофер, которого убили вместе с Родионовым, – это первый муж моей покойной жены.

Я вспомнила, что должна заехать к его семье. Об этом меня просил постоянный шофер Родионова, Витя. Пока у меня просто не было времени. Я хотела это сделать в воскресенье, в свой выходной. Но, может, Игорь сможет что-то рассказать про эту семью? А вообще, как мир тесен…

От Игоря мы узнали весьма любопытные вещи.

Его первая, ныне покойная, жена и теперь убитый шофер Петр были инженерами, влившимися в первый поток челноков, одевших и обувших Россию. Когда в девяностые годы в НИИ начались сокращения, установили неполную рабочую неделю, они рискнули и вскоре стали очень обеспеченными людьми.

Вначале они ездили сами с известными полосатыми сумками, потом у них появились наемные сотрудники, они арендовали места на рынках. Объем поставок и торговли рос, прибыль увеличивалась. Не радовало одно – не было детей. Вероятно, супруга надорвалась, пока сама таскала тяжелые сумки.

Они решили усыновить ребенка, но вскоре поняли, какая это волокита. Тогда в Россию приезжало очень много иностранцев-усыновителей, и здоровые дети или относительно здоровые шли им. Более того, все эти иностранцы ехали в Россию еще и потому, что тут можно усыновить белого ребенка. В США же белых детей для усыновления практически нет. Русской паре предлагали негритят (то есть, конечно, мулатов), брошенных молодыми девчонками, родившими от каких-то иностранных студентов, а также детей, отцами которых явно были лица кавказской национальности. От этих детей отказывались иностранцы. Они не устраивали и русскую пару.

А потом им предложили купить ребенка.

В то время действовала некая команда (возможно, работает и до сих пор), в которую в частности входили врачи районных консультаций. Они уговаривали молодых здоровых девок, приехавших в Петербург на учебу или заработки, не делать аборт, а родить и продать ребенка. Конечно, выясняли, кто отец – или кандидаты на роль отца, если мамаши не могли сказать точно. Отец должен был быть белым и славянином.

Пара согласилась. Жена стала изображать беременную, подкладывая подушки, а когда подошел срок, исчезла на пять дней, а потом вернулась домой со здоровеньким мальчиком. Команда оформляла все документы таким образом, что комар носа не подточит. Везде ребенок проходил, как родной сын пары.

В девяностые годы услуга стоила двадцать тысяч долларов.

Тогда они могли себе это позволить.

А потом в городе началась кампания по уничтожению дешевых рынков, замене их дорогими торговыми центрами, уничтожению ларьков и замене их супермаркетами. Прибыли упали, пришлось уволить большинство сотрудников. Дома начались скандалы. Супруги решили развестись. Оставшиеся торговые точки разделили по-братски, но Петр вскоре разорился и вынужден был пойти в шоферы, а супруга продолжала держать три небольшие точки в торговых центрах. Именно в одной такой точке она познакомилась с Игорем, который покупал куртку для поездок на рыбалку.

После смерти жены Игорь нанял управляющего, который занимается этими тремя точками. Это наследство сына.

Петр женился, и у него родился сын, которому сейчас должно быть года три. У его новой жены (теперь – вдовы) есть старший ребенок от первого брака. Его возраста Игорь не знал. Жена Игоря от алиментов давно отказалась – еще когда Петр прогорел, а она осталась на плаву.

– Петр встречался с усыновленным, то есть купленным, мальчиком? – спросила я.

– Последние годы – нет. Я им занимался и занимаюсь. После рождения собственного сына Петр подписал отказ, чтобы я мог Андрюшу усыновить, и не особо стремился к встречам…

– И это вы еще выбираете выражения, – хмыкнула моя старшая. – Но вообще какой кошмар! Продажа детей!

– А по-моему, эти люди делали хорошее дело, пусть и из корыстных соображений, – сказала я.

– Мама, что ты такое говоришь?! – с юношеским максимализмом закричала дочь.

– Бездетные пары получали ребенка, как правило, здорового, от молодой здоровой матери, причем с рождения. Никто из соседей про усыновление не знал, что тоже немаловажно. По всем документам ребенок родной. Девчонки не портили себе здоровье первым абортом. И ребенок не убивался, а рождался на свет! И попадал не в детдом, а к любящим родителям, к тем, кто давно хотел ребенка. Разве плохо?

Лариса пожала плечами и отправилась спать, а мы с Игорем еще долго сидели на кухне. У нас оказалось много тем для беседы.

Ночевать он остался в моей комнате, правда, на полу, на матрасе. Он сам сказал, что ляжет на пол. Может, у него болел бок?