Текст книги "Лесные невесты"

Глава 7

Как только я вошла в салон, все девицы разом замолчали и уставились на меня в шесть пар глаз. Стояла одна Ярослава Шершень, остальные сидели. По крайней мере пять девиц держали в руках смартфоны. В вертолете было тринадцать кресел – кресло «главного пассажира» (я предполагала, что его в этот раз занимал Алейник) и другие кресла в два ряда по одному.

Полина Купцова так и сидела в конце салона, на последнем кресле в левом ряду. При моем появлении повернула голову и посмотрела на меня безразлично. Вроде бы она, единственная, смартфон в руке не держала и не собиралась запечатлевать каждый свой шаг и чих для выкладывания в Сеть. Полина соответствовала своим фотографиям в Интернете – миленькая шатенка с карими глазами, несколько полноватая, хотя папа у нее совсем не худой мужчина. «Эх, где сейчас Купцов?!» – мысленно вздохнула я. Мне хотелось видеть его самого, а не его дочь. Полина была без косметики, волосы собрала в хвост. Я увидела только верх куртки.

Как я уже говорила, журналистку Светлану Субботину (Светку Ураган) мне доводилось видеть живьем, правда, не зимой. Она была на три года старше меня и, соответственно, на год – Святослава. Субботина была одета в коротенькую ярко-красную курточку с капюшоном и черные брючки. Из-под куртки торчал свитер такого же красного цвета – и ворот, и кусок сантиметров десять снизу. Кстати, она знает, что находится в Карелии? Ее-то должны были предупредить, что летит в лес. Курточку бы надо было подлиннее выбрать. У нас тут всегда гораздо холоднее, чем в Питере. Правда, обувь она выбрала правильную – высокие ботинки на толстой подошве. Хотя, возможно, она в них обычно ходит по своим журналистским делам. Не на шпильках же по интервью бегать? Ее светлые волосы были раскиданы по плечам, глаза умело подведены, тон помады полностью соответствовал цвету куртки и свитера. Она любит красный цвет? Или таким образом привлекает к себе внимание? Или красный выбран специально для репортажей из заснеженного леса?

Балерина Левицкая была в сапогах на каблучищах (по-моему, сантиметров девять), да еще и прозрачных. Они мне первыми бросились в глаза, потому что балерина выставила свои длинные ноги, еще удлиненные каблуками, в проход, и они еще «ушли» к креслу в другом ряду. Я вспомнила, как один наш гость в свое время сказал, что при взгляде на ноги Левицкой уже неинтересно, как она выглядит выше. Вообще каждая участница занимала по ряду, хотя некоторые сидели слева, другие – справа. Количество мест в этом пассажирском вертолете было как раз подходящим. У некоторых на кресле через проход стояли сумки. Чемоданы на колесиках были размещены в конце салона.

На этой участнице проекта было надето длинное, приталенное черное пальто, сейчас расстегнутое. Александра Левицкая была в черных обтягивающих легинсах. Или они как-то по-особому называются? Почему-то в интервью Левицкая именует обычные предметы одежды странными словами, я многие из них впервые от нее услышала, или она так подчеркивает свою особенность? Легинсы (или что это было) она заправила в сапоги с прозрачными каблуками. На ней, как и на Субботиной, был длинный красный свитер. Они теперь в моде? В глаза бросались длинные «многоэтажные» серьги (вроде с рубинами), кажется, такие любили русские боярыни. Я не исключала, что они в свое время принадлежали какой-то боярыне или даже царице. От Левицкой можно всего ожидать, в особенности в связи с драгоценностями.

Ярослава Шершень явно отошла от полета, по крайней мере, цвет лица сменился с зеленого на красный. Похоже, от ярости. И, похоже, это она тут орала громче всех (как же – певица) после того, как оказалась на твердой земле. Пока она была трезвой. Эта оделась в шубу из чернобурки, хотя ей вроде бы по возрасту такие шубы носить не положено. Ярослава стояла в проходе, шуба доходила ей почти до пят, то есть до низа сапог на каблуке. На ней тоже были легинсы, подобные тем, что на Левицкой, но свитер напоминал рыбацкую сеть, надетую поверх белой футболки с изображением самой Ярославы. Кошмар. Посыпанные блестками волосы были раскиданы по плечам, в ушах сияли бриллианты. И бриллианты ей тоже рано носить, по крайней мере, такие крупные.

Модель Наталья Туполева оделась правильно (в моем понимании) – пуховик с капюшоном, закрывающий попу, плотные синие джинсы, сапоги на толстой подошве с небольшим квадратным устойчивым каблуком. Выглядела она усталой. Да ведь ей и не двадцать лет. Глаза были подведены, на губах – только блеск, немного румян на скулах. Ее «фирменные» локоны аккуратно лежали по плечам. Сережки были небольшими и прекрасно смотрелись в маленьких аккуратненьких ушках. Красивая и стильная девушка!

Зизу я в первый момент не узнала. И во второй тоже. То есть она выглядела совсем не так, как в фильмах и на фотографиях. Я вспомнила, что камера любит одних людей и не любит других. К кому-то относится нейтрально. Я сама принадлежала к последней категории, как и все мои знакомые. Я не могу сказать, что у меня «ужасное» фото в паспорте. Я именно такая в жизни. И на любительских фотографиях я именно такая, как есть. Я себя так воспринимаю сама. Подкрашусь – могу получиться красавицей (и в жизни, и на фото), не подкрашусь – останусь безликой.

Зиза в жизни была совсем другой. Без макияжа, без роскошных нарядов и того антуража, в котором ее обычно снимали, Зиза получалась не роскошной женщиной, на которой все останавливают взгляд, а просто красивой и стильной. Толпы мужчин не станут вожделеть ту Зизу, которую сейчас видела я, ни одна женщина не умрет от ревности и зависти. Да, красива, но не безумно. Красивых женщин, в особенности в России, много. В жизни в ней не было той невероятной, совершенно особенной сексуальности, которая буквально лилась с экрана на зрителей! На мужчин и женщин. Но на фотографиях и в фильмах она получалась редкостной красоткой, роковой женщиной! На экране она была царицей всех цариц, и я во время просмотра эротических фильмов с Зизой готова была подписаться под всеми определениями, которыми ее одаривали умиравшие от похоти мужчины. Как так получилось? Кто обратил на нее внимание? Кто решил снимать именно Зизу? Этого я совершенно не понимала.

– Здравствуйте! – первой поздоровалась Зиза и улыбнулась. У нее была замечательная улыбка!

Она была одета в леопардовый тренч, конечно, из искусственного леопарда. Она же живет в Европе, где за натуральный мех могут облить краской. А могут и карьеры лишить, потому что убивать животных ради красоты негуманно. Зиза явно не желала рисковать карьерой. И вроде бы в натуральных мехах, по крайней мере в последние годы, не снималась. Не уверена, что тренч был теплый, но обувь эроактриса выбрала правильную – на толстой рифленой подошве, с широким невысоким каблуком.

Полина Купцова после одного безразличного взгляда на меня продолжила смотреть в окно, остальные оглядывали меня оценивающе. Что еще за тетка пришла?

Я представилась по имени и отчеству, сказала, что я администратор. Девиц должны были предупредить, что они обязаны беспрекословно выполнять мои указания и по всем вопросам обращаться ко мне.

– Вы замужем? – прозвучал первый вопрос. Его задала балерина Левицкая, ноги которой так и болтались в проходе.

– Разведена, – ответила я.

– Вы работаете по найму? – спросила Субботина.

– Я единственная дочь владельца этой базы. Можно считать, что я работаю в семейном предприятии.

– А он здесь будет? – поинтересовалась Левицкая.

– Во время этих съемок? Нет.

– Вы здесь живете постоянно? – поинтересовалась Зиза.

– Нет. Но большую часть года провожу тут.

– Как вы отсюда выбираетесь? – подала голос Полина Купцова.

– На вертолете. Продукты и все необходимое тоже доставляется на вертолете.

– А по реке? – спросила Полина.

– Какой еще реке? – заорали одновременно балерина Левицкая и певица Ярослава.

Полина мотнула головой в сторону озера, покрытая льдом гладкая поверхность которого виднелась из вертолета.

– Это озеро, – пояснила я. – Все его берега необитаемы. И вообще эти места необитаемы.

– А вы не боитесь здесь жить? – спросила Субботина.

– Если вы имеете в виду людей, то добраться сюда можно только по воздуху.

– А дикие звери тут есть? – подала голос Наталья Туполева.

– Есть, – сказала я.

– А оружие у вас есть? – поинтересовалась Зиза.

Я кивнула и предложила дамам покинуть салон вертолета, чтобы мужчины выгрузили багаж. На самом деле в доме, где жили мы с Ольгой Петровной и Валерой, имелось три ружья, на которые были получены все необходимые разрешения. Это была вотчина Валеры, но отец настоял, чтобы я тоже научилась стрелять. Я научилась, но надеялась, что мне никогда не придется стрелять по живому существу. Еще у Валеры был пистолет, тоже зарегистрированный. С ним он практически не расставался.

Ярослава Шершень тем временем спросила, сколько на базе мужчин. Хочет хотя бы синицу в руках? Или просто долго не может без секса?

– Ваш жених, два технических специалиста и один сотрудник базы. Его зовут Валерий Павлович. Я представлю вам всех за ужином. Пока предлагаю разместиться по комнатам. Пойдемте.

Я развернулась и вышла из салона вертолета. Рядом уже стояли два улетавших техника со своим багажом. Они еще раз вежливо со мной попрощались, я пожелала им счастливого пути. Первой за мной вышла Светка Ураган, которая сидела ближе всего к носовой части вертолета, поздоровалась с техниками, которых, похоже, знала. В одной руке она держала весьма увесистую сумку, которая лежала на втором сиденье в ее ряду, на другом плече висела сумка с ноутбуком. Светка догнала меня и пошла рядом. Ее интересовало, как здесь работает Интернет.

– Работает, – улыбнулась я.

– Перебоев не бывает?

– Бывают. Как и везде. Я не могу объяснить, как именно здесь работает Интернет. Может, ваши техники это понимают. Телевидение и Интернет здесь появились во время строительства, я приехала уже на все готовое. Звонить можно только по спутниковым телефонам. Сотовые всех операторов здесь вне зоны действия сети. Вы все должны быть со спутниковыми телефонами. Вы-то уж точно. Вас должны были предупредить или обеспечить. Связь только через спутник.

Журналистка кивнула.

– Какая здесь разница во времени? – спросила она.

«Значит, она не знает, что находится в Карелии?»

– Мы живем по Москве. Это не создает никаких проблем в смысле восхода-заката. Полярной ночи и полярного дня здесь тоже нет.

Мы подошли к дому, я остановилась перед дверью и оглянулась. За нами шли Зиза, модель Наталья Туполева и Полина Купцова. Из вертолета слышались крики Ярославы и Левицкой. Я видела, как в вертолет зашел Валера.

– Чем они недовольны? – спросила я у четверых девушек.

– Вы видели, что там на полу? – ответила вопросом на вопрос Светка Ураган.

– Я знаю, что двоих укачало.

– Ярославу стошнило на пол. Левицкая требует, чтобы она за собой убрала.

– Кстати, кто будет убирать? – поинтересовалась Зиза.

– Вертолет будут убирать в порту приписки. Свои номера вы будете убирать сами, а лучше просто не устраивать бардак.

– Здесь нет горничной? – удивилась Наталья Туполева.

– Нет.

Я не стала объяснять, что после окончания проекта базу будем убирать мы с Ольгой Петровной и Валерой. Гости к нам редко приезжают надолго, так что нет необходимости все тут мыть и чистить каждый день. Обычно мы наводим порядок после отъезда. Хотя, конечно, я каждый день захожу в номера, застилаю кровати, выметаю мусор, убираю пустые бутылки. Но наши гости в номерах обычно только спят, а не сидят безвылазно. Они проводят время на улице, в бане или в большом зале с камином. Обычно Валера наводит порядок на улице, он же расчищает снег, а мы с Ольгой Петровной – в зале.

Мы вошли в дом, и я показала на ряд мягких теплых тапочек и более высокой войлочной обуви типа ботильонов, которые предложила девушкам. С ботинок Святослава уже натекла лужа. Я сама сняла ботинки, обула тапки с инициалами «ЛВ», повесила куртку на вешалку. Девушки последовали моему примеру. Никто не спорил и не выпендривался.

Я показала им большой зал с камином, где предполагались основные съемки, хотя они будут вестись и на улице, и в номерах. Признаться, я не знала, где расположены все камеры. Какие-то сразу бросались в глаза, другие не бросались. Мне показали, где располагаться в большом зале, чтобы камера не брала меня, и куда рассаживать участниц проекта и жениха. Я знала, что камеры есть и в бане, и там, где стоят снегоходы и квадроциклы. В любом случае на базе есть два техника, которые мне скажут, если я регулярно буду выбирать «неправильные» маршруты. И съемка будет вестись двадцать четыре часа в сутки! Вырежут меня! Хватит материала на все нужные серии. Судя по тому, что я услышала, полет уже потянет на первый выпуск.

Потом я открыла дверь кухни, где трудилась Ольга Петровна, девушки поздоровались, Ольга Петровна кивнула. Я пояснила, что Ольга Петровна может отвечать только «да» или «нет». Она все слышит, все понимает, но говорить не может. Никто не уточнил почему. Также я показала на поднос с приготовленными бутербродами. Потом я открыла дверь технического помещения, показала на метлы, швабры и тряпки.

– Прошу все возвращать на место.

Потом мы поднялись на третий этаж. Я показала комнату Зизе и Светке Ураган, потом вторую Полине Купцовой и Наталье Туполевой.

– Размещайтесь. Валерий Павлович сейчас принесет багаж. Ужин в восемь. До этого времени вы можете погулять по территории. После того, как я размещу двух оставшихся девушек, я выйду на улицу и покажу всем желающим, что и где находится.

– А где жених? – спросила Полина Купцова.

– На втором этаже. Там же живут и техники.

По пути назад к вертолету я встретила Валеру с двумя весьма увесистыми чемоданами, он мне подмигнул, потом закатил глаза. Шершень и Левицкая продолжали ругаться. Как они будут вместе жить? Хотя их совместное проживание как раз должно оживить проект.

– Выходите! – крикнула я с улицы.

Первой показалась пунцовая Ярослава, за ней Левицкая с перекошенной от злости физиономией. Левицкая сама тащила свой чемодан! Это не очень легко по заснеженной тропинке (пусть уже и утрамбованной многими ногами), но раз хочет сама…

Обе начали скандалить в доме, когда я предложила им переобуться.

– Или снимайте уличную обувь, или будете после каждого своего прохода мыть холл, лестницу и коридор, – невозмутимо сказала я. – Вы можете у себя дома ходить в той же обуви, в которой ходите на улице, но в чужой монастырь со своим уставом не суются.

– Нас что, еще и в монастырь потащат? – заорала Ярослава. – Мне сказали, что будут комфортные условия. Я не собираюсь жить в келье! Меня мать на экскурсию таскала. Показывала, куда хотела уйти, но вовремя поняла, что беременна мной. Дура! Как можно хотеть в монастырь? Не поеду ни в какой монастырь. Я замуж хочу! Или тех, кто проиграет, отправят в монастырь? Одна – замуж, другие…

– Это ты дура, – рявкнула Левицкая. – Родного языка не знаешь. Выражение такое! – Потом она повернулась ко мне и спросила: – Здесь ходят в обуви на каблуках?

– Если вы привезли с собой туфли – пожалуйста, ходите. Только не несите снег с улицы в дом.

– Мои сапоги не украдут?

– Кто? – ошарашенно посмотрела я на балерину.

– Здесь точно не будет других людей?

– На время проекта на базе остаетесь вы шестеро, жених, два техника, Валерий Павлович, повариха Ольга Петровна и я. Вертолетчики и двое техников сейчас улетят. Возможно, прилетят через неделю, скорее всего – через две, на которые рассчитан проект. Если на ваши сапоги кто-то и позарится, их будет несложно найти. Кстати, вы привезли другую обувь?

– Конечно, я привезла туфли!

– Для улицы. Вас должны были предупредить, что…

– Я в состоянии сама решить, в чем и где мне ходить! – завопила Левицкая.

Я не стала спорить. Пусть ходит в этих сапогах. Если она вообще будет выходить на улицу. Хотя она ведь любительница бани и купания в холодной воде… Но от дома до бани можно добраться на любых каблуках.

У Ярославы с собой оказались индийские тапочки, которые, как оказалось, ее мама привезла из паломничества в Индию. Я не стала спрашивать про вероисповедание мамы. Вероятно, ее, как многих современных обеспеченных людей, швыряло из стороны в сторону в зависимости от моды – то все вдруг стали православными, по монастырям и святым местам ездили, к старцам в очередях стояли, в прорубь в обязательном порядке окунались на Крещение, а потом раз – и в Индию, Непал, Бирму просветляться поехали. И тоже массово.

Мама Ярославы привезла из Индии тапочки, которые там надевают покойнику перед кремацией. По виду не скажешь, в особенности раз они яркого красного цвета (но могут быть и другого), да еще и с узорами. Про индийские тапочки мне дважды рассказывали гости – мужчины в годах, бывшие партийные функционеры, сейчас – чиновники. Советский Союз активно дружил с Индией, хотя народа туда ездило мало. Индия поставляла в Советский Союз чай, орехи, ткани. Каким-то образом к нам попали и тапочки. Может, кто-то заключил контракт по незнанию, может, из-за дешевизны. И граждане Советского Союза, где очень многие товары были в дефиците, выстаивали очереди за этими тапочками и даже «гонялись» за ними. Многие так и не узнали, для кого предназначаются эти тапочки. Кое-кто узнал уже в новые времена, слетав на отдых в Гоа. Я не знаю, почему эти тапочки привезла королева коттеджей. Просто понравились? Привыкла экономить всегда и на всем? Никто не объяснил?

Я не стала просвещать Ярославу.

В следующий раз Левицкая заорала, когда я продемонстрировала метлы и тряпки.

– Я? Убирать номер? А вы здесь зачем?

– Вы здесь для того, чтобы бороться за жениха. И насколько я поняла, вы должны показать, что можете быть хорошей женой. А это включает…

– Это в вашем мире жены убирают дерьмо за мужиками и детьми и стоят у плиты, когда мужик после работы лежит на диване! А жена Святослава Алейника не будет ничего убирать и готовить. Для этого есть горничные и кухарки. И если горничные и кухарки плохо выполняют свою работу или забывают свое место, их увольняют. И у меня есть прислуга! Я не убираю и не готовлю!

Ах, какие мы важные! Интересно, как Левицкая отреагирует на козу, которая пока оставалась в нашем доме и не была продемонстрирована невестам. Я не стала ничего говорить вслух, просто пожала плечами. Ярослава же заметила, что ее мама любит готовить и готовит, когда у нее есть время и настроение, несмотря на прислугу. И она настояла, чтобы Ярослава научилась готовить, так как нельзя заранее знать, куда тебя забросит жизнь. Сказала она это явно в пику Левицкой. И заявила, что обязательно сделает селфи с метлой. Таких ее фото в Сети еще нет.

Я решила не знакомить этих двух с Ольгой Петровной и повела сразу на третий этаж.

– Я хочу жить на втором, – тут же объявила Левицкая.

– Комнаты распределены заранее. Не согласны – можете возвращаться домой прямо сегодня. Вертолет еще здесь.

Вскоре багаж был доставлен в номера, вертолет улетел, а девушки, за исключением Левицкой, вышли во двор.

Я показала им баню, куда все заглянули, в наш домик я их не приглашала, но сказала, что в случае необходимости они могут ко мне обращаться в любое время. И для этого совершенно необязательно бежать через двор – в зале у камина есть звонок, который я покажу всем перед ужином.

Снегоходы заинтересовали Наталью Туполеву. Она спросила, можно ли покататься прямо сейчас. Я кивнула. Остальные такого желания не высказали и разбрелись по территории. Лодки я не показывала и даже не упоминала, в любом случае тот сарай был закрыт на замок. Больше всего вопросов задавала Полина Купцова. Ее очень заинтересовал ледник и подвал, где хранилось вино и часть съестных припасов. Ледник она видела впервые в жизни. Она расспросила про подачу и слив воды, посмотрела нашу «канализацию», газовые котлы. Ее все это на самом деле интересовало! Настоящая дочь строителя и наследница строительной империи. Хотя дом и комплекс в целом, скорее, должны были заинтересовать Ярославу Шершень, мама которой занималась коттеджным строительством. Но Ярослава явно не собиралась в строительный бизнес. А Полина уже была в нем, хотя холдинг ее отца строил только многоквартирные дома, и наши системы явно для него не подходили. Но раз интересно – я рассказала, что знала, и все продемонстрировала. Святослав из своего номера не показывался, как и техники. После экскурсии я вернулась в дом помогать Ольге Петровне готовить ужин и накрывать на стол.

Собирались мы в доме нашего тренера. Мы с моим названым братом уже жили в Петербурге, но навещали и его, и повариху, которая всегда готовила для нас что-нибудь вкусненькое.

Там и состоялся этот разговор.

– Надо, чтобы не было никакого риска или необходимо свести его к минимуму, – проговорил тренер.

– Я готова рисковать собой, – подала голос повариха. – Я уже много пожила. Детей нет, внуков нет.

– Есть мы! – закричали мы с названым братом. – И у нас будут дети. И им будет нужна бабушка! И дедушка. – Мы оба дружно повернулись к нашему тренеру, который жил бобылем и большую часть жизни занимался с детдомовскими детьми, хотя тренировал и тех, кто жил в семьях. Мы же все учились в поселковой школе. Просто с нами он проводил больше времени.

Наш тренер сказал, что съездит «в город» и поговорит с одним своим армейским дружком. Есть у него одна идея, только он не знает, как ее воплотить в жизнь технически.

На следующий военный совет приехал тот армейский друг и пояснил, какая сейчас есть техника. Мы согласились ее купить. Конечно, продали нам ее нелегально, потому что таких вещей в свободной продаже нет. Проверяли на себе в доме нашего тренера. Впечатлило.