Текст книги "Наедине с собой. Размышления"

Марк Аврелий Антонин
Наедине с собой. Размышления

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Книга 1

От моего деда я унаследовал сердечность и незлобивость. От моего родителя – скромность и мужественность. От матери – благочестие, щедрость, воздержание не только от дурных дел, но и дурных помыслов. От прадеда – то, что не пришлось посещать публичных школ.

* * *

Я всегда готов к снисхождению и примирению с теми, кто в гневе поступил неправильно, оскорбительно, едва они сделают первый шаг к восстановлению наших прежних отношений.

* * *

Я стараюсь вникнуть во все, что читаю, не довольствуясь поверхностным взглядом, но не спешу соглашаться с многоречивыми пустословами.

* * *

В одном и том же лице величайшая настойчивость может сочетаться со снисходительностью.

* * *

Когда приходится с трудом растолковывать что-либо, я не раздражаюсь и не выхожу из себя, ибо видел человека, который опытность и мастерство в передаче глубочайших знаний считал наименьшим из своих достоинств.

* * *

Тирания влечет за собой клевету, изворотливость, лицемерие, и вообще люди, слывущие у нас аристократами, отличаются бессердечием и черствы душой.

* * *

Я научился методически находить и связывать между собою основополагающие правила жизни, не выказывать признаков гнева или какой-либо другой страсти, сочетать невозмутимость с самыми нежными почтительными привязанностями, пользоваться доброй славой, соблюдая благопристойность, накоплять знания, не выставляя их напоказ.

* * *

Я научился избегать частых, не вынужденных обстоятельствами, ссылок в письмах и разговорах на свою занятость и не увиливать от обязанностей по отношению к ближним под предлогом «неотложных» дел.

* * *

Я научился ничему не удивляться, не поражаться, ни в чем не спешить и не медлить, не теряться, не предаваться унынию, не расточать излишние похвалы, вызывающие позднее гнев и подозрительность, а быть снисходительным, оказывать благодеяния, чуждаясь лжи, имея в виду непоправимость содеянного, а не запоздалые исправления.

* * *

Я не замедлил обеспечить моим воспитателям то почетное положение, которого они, как мне казалось, желали, и не откладывал осуществление их надежд на последующее время под предлогом, что они еще молоды.

* * *

О своем теле отец заботился надлежащим образом, не как какой-нибудь жизнелюбец и не напоказ, однако и не пренебрегал им, чтобы благодаря уходу за телом как можно меньше нуждаться в медицине, во внутренних и наружных лекарствах.

* * *

Я научился подчиняться начальнику и отцу, который намеренно искоренял во мне всякую спесь и внушал мне, что даже при дворе не нужны ни телохранители, ни роскошные одеяния, ни факелы, ни статуи и тому подобная пышность, но что есть возможность ограничить себя, приближаясь как можно больше к быту частных лиц, и что от этого вовсе не сделаешься более медлительным и робким, когда надо проявить силу в делах правления.

* * *

К моему отцу подошло бы то, что рассказывают о Сократе – о его умении и воздерживаться и наслаждаться, в то время как большинство не в состоянии воздерживаться, не предаются наслаждениям. Быть стойким и в том и в другом, быть сильным и трезвым в суждениях – это свойство человека с совершенной и непобедимой душой.

* * *

Часто и отчетливо возникало у меня представление о том, какова жизнь, согласная с природой, так что, поскольку это зависит от богов и от исходящих от них даров, воздействий и внушений, ничто уже не мешает мне жить согласно природе, а если меня на это не хватает, то только по моей вине и оттого, что я не соблюдаю исходящих от богов напоминаний и чуть ли не прямых наставлений.

Книга 2

Поутру следует сказать себе: «сегодня мне придется столкнуться с людьми навязчивыми, неблагодарными, заносчивыми, коварными, завистливыми, неуживчивыми, эти свойства проистекают от незнания ими добра и зла. Я же, познавший прекрасную природу добра и постыдную – зла, понимаю и природу тех, кто заблуждается. Они мне родственны не по крови и происхождению, а по божественному соизволению и разуму. Я защищен знанием от их зла. Они не могут вовлечь меня во что-либо постыдное».

* * *

Нельзя гневаться и ненавидеть тех, кто мне родственен. Мы созданы для совместной деятельности, как ноги и руки, веки, верхняя и нижняя челюсти. Поэтому противодействовать друг другу – противно природе; а досадовать и чуждаться таких людей и значит им противодействовать.

* * *

Чем бы я ни был, я только немощное тело, слабое проявление жизненной силы и господствующего начала. Пренебреги своим телом, как будто ты при смерти. Оно лишь кровь да кости, бренное плетение нервов, жил и артерий. Рассмотри также существо жизненной силы; оно – изменчивое дуновение, каждое мгновение то вдыхаемое, то выдыхаемое.

Итак, остается лишь третье – господствующее начало, о нем-то ты должен подумать.

* * *

Знай, что положен предел времени твоей жизни, и если не воспользуешься им для собственного просвещения, оно исчезнет, как исчезнешь и ты, и более не вернется.

* * *

Заботься о деле, которым сейчас занят, чтобы выполнить его достойно римлянина и мужа, с полной серьезностью, искренностью, с любовью к людям и справедливостью. Отстрани от себя иные побуждения.

Будет удача, если каждое дело исполнишь как последнее в своей жизни, освободившись от безрассудства, подогреваемого страстями, пренебрежения к велениям разума, лицемерия, себялюбия и недовольства собственной судьбой.

* * *

Умерь жажду книжного знания, чтобы не роптать, когда придет смерть. Уходя из жизни, храни спокойствие духа, воздав богам искреннюю, сердечную благодарность.

* * *

Ну что ж, пренебрегай, пренебрегай собой, душа! Ведь отнестись к себе с должным вниманием ты уже скоро не сможешь. Жизнь вообще мимолетна, твоя жизнь уже на исходе, а ты не уважаешь себя, но ставишь свое благоденствие в зависимость от душ других людей.

* * *

Создай себе досуг для того, чтобы научиться чему-нибудь хорошему и перестать блуждать без цели. Следует беречься также и другого тяжкого заблуждения. Ведь безумны люди, которые всю жизнь без сил от дел и не имеют все-таки цели, с которой они сообразовали бы всецело все стремления и представления.

* * *

Нелегко указать на кого-либо, кто стал бы несчастным оттого, что был невнимателен к происходящему в чужой душе. Но неизбежно будет несчастен тот, кто не следит за движениями своей собственной души.

* * *

Нет ничего более жалкого, нежели человек, измеряющий все вдоль и поперек, пытающийся, как говорит поэт, «мерить просторы земли, спускаясь под землю», разгадать тайну душ окружающих его людей, но не сознающий, что для него вполне достаточно общения только со своим внутренним гением и честного служения ему. Последнее же заключается в том, чтобы оберечь его от страстей, безрассудства и недовольства делами богов и людей. Дела богов почтенны своим совершенством, дела людей любезны нам в силу родства с ними. Но иногда последние возбуждают некоторого рода жалость: когда в них проявляется неведение добра и зла – уродство не меньшее, нежели неспособность различать белое и черное.

* * *

Смерть и жизнь, слава и бесчестье, страдание и наслаждение, богатство и бедность – все это одинаково выпадает на долю как хорошим людям, так и дурным. Все это не прекрасно и не постыдно, а следовательно, не благо и не зло.

* * *

Проступки, сделанные по влечению, более тяжки, чем проступки под влиянием гнева. Ведь гневающийся, отвернувшись от разума, испытывает, по-видимому, какую-то горечь и тайное сокрушение, прегрешающий же по влечению, не будучи в силах устоять перед соблазном наслаждения, проявляет, по-видимому, в своих проступках большую распущенность и изнеженность.

* * *

Все следует делать, обо всем говорить и помышлять так, как будто каждое мгновение может оказаться для тебя последним. Если боги существуют, то выбыть из числа людей вовсе не страшно: ведь боги не ввергнут тебя во зло. Если же богов не существует или им нет дела до людей, то что за смысл жить в мире, где нет богов или нет промысла?

* * *

Если бы даже ты рассчитывал прожить три тысячи лет и еще тридцать тысяч, все же ты должен помнить, что никто не лишается другой жизни, кроме той, которую он изживает, и никто не изживает другой жизни, кроме той, которой лишается.

* * *

Философствовать – значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться того, чтобы он стоял выше наслаждений и страданий, чтобы не было в его действиях ни безрассудства, ни обмана, ни лицемерия, чтобы не касалось его, делает или не делает чего-либо его ближний, чтобы на все происходящее и данное ему в удел он смотрел как на проистекающее оттуда, откуда изошел и он сам, а самое главное – чтобы он безропотно ждал смерти, как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо.

* * *

Время человеческой жизни – миг, ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна.

Книга 3

Пойми не только то, что жизнь убывает с каждым днем и остается все меньшая ее доля, но и то, что при очень долгой жизни не всегда сохраняется сила мысли для понимания происходящего и постижения дел божеских и человеческих.

* * *

Если человек тупеет, это не отражается на его дыхании, пищеварении, воображении, желаниях и тому подобном. Но слабеет власть над самим собой. Он уже не понимает своих обязанностей, не способен разобраться в окружающем и не может дать себе отчет в том, что уж лучше расстаться с такой жизнью. Все это требует твердого разума, который уже потерян безвозвратно.

* * *

Не расточай остатка жизни на мысли о других, если только дело не идет о чем-либо общеполезном.

* * *

Ты взошел на корабль, совершил плавание, достиг гавани: пора слезать. Если тебя ждет другая жизнь, то так как боги вездесущи, они будут и там. Если же это будет состояние бесчувственности, то тебе не придется более терпеть от страданий и наслаждений и служить оболочке, которая хуже того, кто у нее в плену. Ибо последний есть разум и гений, оболочка же – прах и тлен.

* * *

Надлежит удалять из своих представлений все бесцельное и праздное, а в особенности все внушаемое любопытством и злобой.

* * *

Не поступай ни против своей воли, ни в противоречии с общим благом, ни как человек опрометчивый или поддающийся влиянию какой-нибудь страсти. Не облекай свою мысль в пышные формы, не увлекайся ни многоречивостью, ни многоделанием. Пусть божество в тебе будет руководителем существа мужественного, зрелого, преданного интересам государства. И светло у тебя будет на душе, и ты не будешь нуждаться ни в помощи извне, ни в том спокойствии, которое зависит от других.

* * *

Человек, никогда не оставляющий попечения о том, чтобы быть в числе наилучших, есть жрец и пособник богов.

* * *

Следует быть исправным, а не исправляемым.

* * *

Уклонившись в сторону, прельщенный чем-либо второстепенным, ты уже не сможешь безраздельно отдаться служению единственному, принадлежащему тебе благу. Ведь непозволительно же рядом с благом разума и гражданственности ставить нечто чужеродное: одобрение толпы, упоение властью, богатством, жизнью, полной наслаждений.

* * *

Никогда не считай полезным для себя то, что когда-либо побудит тебя преступить обещание, забыть стыд, ненавидеть кого-нибудь, подозревать, клясть, лицемерить, пожелать чего-нибудь такого, что прячут за стенами и замками.

* * *

Каждый живет лишь настоящим, ничтожно малым моментом; все же остальное или уже прожито, или покрыто неизвестностью.

* * *

Тот, кто отдал предпочтение своему разуму, своему гению и служению его добродетели, не надевает трагической маски, не издает стенаний, не нуждается ни в уединении, ни в многолюдстве. Он будет жить, – и это самое главное, – ничего не преследуя и ничего не избегая.

* * *

Относись бережно к способности составлять себе убеждение. От этой способности всецело зависит, чтобы не возникло в руководящем тобой начале никакого убеждения, несогласного с природой и строем разумного существа.

* * *

Следует так подходить к определению или описанию каждого представляющегося предмета, чтобы под внешним покровом, в анализе его частей, раскрыть сущность предмета и то, из чего он состоит, называя все его элементы соответствующими именами.

* * *

Люди не знают, сколь многозначны такие слова, как «воровать», «сеять», «покупать», «бездействовать», «усматривать надлежащее»; для этого знания нужны не телесные очи, а некий другой орган зрения.

* * *

Если ты, следуя правому разуму, будешь старательно, ревностно и любовно относиться к делу, которым ты в данный момент занят, и глядя по сторонам, будешь блюсти чистоту своего гения, как будто уже пора с ним расстаться, – если ты будешь поступать так, ничего не ожидая и не избегая, но довольствуясь наличной деятельностью, согласной с природой и геройским правдолюбием во всем, что ты говоришь и высказываешь, – ты будешь хорошо жить. И никто не в силах помешать этому.

* * *

Как врачи всегда имеют под рукой инструменты и приборы на случай внезапной операции, так и ты имей наготове основоположения для познания вещей божеских и человеческих, и во всех даже самых незначительных действиях помышляй о связи тех и других.

* * *

Тело, душа, ум. Телу принадлежат ощущения, душе – стремления, уму – основоположения.

Книга 4

Ничего не следует делать зря и никогда не поступать иначе, как сообразно строгим правилам искусства.

* * *

Когда внутренне господствующее начало верно природе, то его отношение ко всему происходящему таково, что оно всегда может легко приноровиться к возможному и данному. Ведь оно не испытывает любви к какой-нибудь определенной материи, а к предпочтительному стремится лишь условно, обращая в материал для себя все, что оказывается впереди.

* * *

Ничего не следует делать зря и никогда не поступать иначе, как сообразно строгим правилам искусства.

* * *

Люди ищут для себя уединения поближе к простой сельской жизни, где-нибудь на берегу моря или в горах. Ты тоже мечтаешь о чем-нибудь подобном, между тем это явное недомыслие: ведь есть возможность в любое время уединиться в самом себе. Нигде человек не уединяется так спокойно и безмятежно, как в своей собственной душе.

* * *

Что тебе тягостно? Испорченность людей? Но если ты поразмыслишь над тем, что разумные существа рождены друг для друга, что терпение входит в понятие справедливости, что люди заблуждаются лишь невольно и сколько людей враждовавших, подозревавших, ненавидевших, сражавшихся уже умерло и обратилось в прах, – тогда ты перестанешь огорчаться.

* * *

Тебя увлекает жалкая слава? Посмотри, с какой быстротой все погружается в забвение, как зияет вечность, беспредельная в обе стороны, как пуст всякий отзвук, какая переменчивость и неразборчивость у тех, кто как будто бы хвалит себя, и какое узкое очерчено для тебя пространство.

* * *

Устрани убеждение, устранится и жалоба на вред. Устрани жалобу на вред, устранится и самый вред.

* * *

Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне ее; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет. Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир – изменение, жизнь – убеждение.

* * *

Все совершающееся совершается согласно справедливости; если будешь наблюдать внимательно, то убедишься в этом. Все совершается, говорю я, не только согласно определенному порядку, но и согласно справедливости, точно кто-то распределил все сообразно достоинству. Продолжай же начатое тобою наблюдение и, что бы ты ни делал, делай с той мыслью, чтобы стать хорошим в истинном значении этого слова. Храни эту мысль во всех твоих начинаниях.

* * *

Если духовное начало у нас общее, то общим будет и разум, в силу которого мы являемся существами разумными. Если так, то и разум, повелевающий, что делать и чего не делать, тоже будет общим; если так, то и закон общий, если так, то мы граждане. Следовательно, мы причастны какому-нибудь гражданскому устройству, а мир подобен Граду.

* * *

Смерть есть такая же тайна природы, как и рождение. В одном случае соединение, в другом разложение одних и тех же элементов. Вообще в них нет ничего, что могло бы быть для кого-нибудь постыдным, ибо нет ничего несоответствующего одухотворенному существу или разуму того же строения.

* * *

Все совершающееся совершается согласно справедливости; если будешь наблюдать внимательно, то убедишься в этом. Все совершается, говорю я, не только согласно определенному порядку, но и согласно справедливости, точно кто-то распределил все сообразно достоинству. Продолжай же начатое тобою наблюдение и, что бы ты ни делал, делай с той мыслью, чтобы стать хорошим в истинном значении этого слова. Храни эту мысль во всех твоих начинаниях.

* * *

Помни о том, что по истечении самого незначительного промежутка времени вы оба, и ты, и твой противник, умрете; а вскоре затем забудутся и ваши имена.

* * *

Большая часть того, что мы говорим и делаем, не необходимо, и если бы кто-нибудь обошелся без этого, то был бы богаче досугом и беднее треволнениями. Поэтому в каждом отдельном случае следует спрашивать себя: «Относится ли это к числу необходимого?» И устранять следует не только не необходимые поступки, но и не необходимые представления, ибо за ними-то и следуют праздные поступки.

* * *

Тот, кто мечтает о посмертной славе, упускает из виду, что каждый, помнящий о нем, сам скоро умрет, за ним последует и тот, кто унаследовал ему, и так до тех пор, пока не угаснет вся память, пройдя поколения помнивших и обреченных.

* * *

Допусти, что бессмертны помнящие о тебе и неистребима память. Что тебе до этого? Я не говорю уже, что это – ничто для умерших. Но что до похвалы живому, кроме разве имущественных выгод? Оставь же теперь заблаговременно заботы об этом суетном даре, зависящем только от людской молвы.

* * *

На жертвеннике много кусочков ладана. Один из них попал сюда раньше, другие позже – разницы здесь нет никакой.

* * *

Не мудри над собой, старайся быть простым. Прегрешает кто-нибудь? Он прегрешает против самого себя. Случилось с тобой что-нибудь? Прекрасно. Все случающееся с тобой было изначально суждено тебе и сопряжено с тобой в силу устройства Целого. Вообще же жизнь мимолетна, надо разумно и справедливо использовать настоящее. Не предавайся излишествам и в часы досуга.

* * *

То, что не делает человека худшим, чем он есть, не делает худшей и его жизнь и не вредит ни внешней, ни внутренней стороне его существа.

* * *

Во всех случаях жизни руководствуйся двумя правилами. Во-первых, делай только то, что внушает разум. Во-вторых, умей изменить свое мнение, если кто-то указал на твою ошибку или сумел переубедить тебя.

* * *

Не проникайся ни тем убеждением, которого держится обидчик, ни тем, которое он хочет навязать тебе, но все рассматривай со стороны истины.

* * *

Мир или стройный порядок, или же смешение и путаница. Но, несомненно, первое.

* * *

«Обладаешь ли ты разумом?» – «Обладаю». – «Почему же ты не пользуешься им? Ведь если он будет делать свое дело, что останется тебе желать?»

* * *

Сколько досуга выигрывает тот, кто не смотрит на то, что сказал, сделал или подумал его ближний, но лишь на то, что он делает сам, чтобы соблюсти в своих действиях справедливость и благочестие!

* * *

Мир! Все, что гармонирует с тобой, пристало и мне, и ничто соответствующее тебе по времени и для меня не наступает слишком рано или слишком поздно. Природа! Все созревающее в смене твоих времен – необходимо и мне. Все исходит от тебя, все пребывает в тебе, все к тебе возвращается.

* * *

Ты существовал как часть Целого. Тебе предстоит исчезнуть в породившем тебя, вернее, ты, в силу изменения, будешь поглощен логосом, который есть семя вещей.

* * *

Если ты проникнешься известными основоположениями и отдашься служению разуму, то через десять дней покажешься богом тем, кому теперь кажешься зверем и обезьяной.

* * *

Не живи так, точно тебе предстоит еще десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живешь, пока есть возможность, старайся стать достойным.

* * *

Если чужд миру тот, кто не знает сущего в нем, то не менее чужд и не знающий происходящего.

* * *

Беглец тот, кто уклоняется от разума гражданственности, слепец – смежающий очи духовные, нищий – кто нуждается в другом и не имеет в самом себе всего полезного для жизни. Кто отступает и удаляется от разума общей природы, выражает неудовольствие происходящим – отступник от мира.

* * *

Люби то немудреное искусство, которое ты изучил, и в нем находи удовлетворение. Остаток жизни проживи как человек, всей душой предавшийся во всем, что его касается, на волю богов, не желая быть ни рабом, ни тираном по отношению к кому-нибудь из людей.

* * *

Все прекрасное, чем бы оно ни было, прекрасно само по себе: похвала не входит в него составной частью. Поэтому от похвалы оно не становится ни хуже, ни лучше.

* * *

Последующее всегда родственно предыдущему. Здесь мы имеем дело не со счислением разнородного, лишь насильственно приводимого к единству, а со связью, сообразной разуму. И подобно тому как гармонически слажено все сущее, и все возникающее являет не бессмысленное чередование, а чудесную внутреннюю близость.

* * *

Не следует бросаться из стороны в сторону, но при всякой попытке сообразовываться со справедливостью и при всяком представлении стремиться к пониманию.

* * *

Есть характеры мрачные, характеры женственные, упорные, зверские, ребяческие, скотские, вялые, фальшивые, нелепые, вероломные, тиранические.

* * *

Следует помнить и о человеке, забывшем, куда ведет путь, и о том, что люди отступают от все пронизывающего разума Целого, с которым они находятся в постоянном общении, о том, что чуждым кажется им то, с чем они сталкиваются каждый день, что не нужно говорить и поступать как во сне (ибо и тогда нам кажется, будто мы говорим и действуем) и что не следует поступать подобно детям, слепо подражающим примеру родителей.

* * *

Внимание, уделяемое каждому делу, оценивается по нему и должно быть соразмерно ему. Таким образом, если ты не будешь заниматься незначительными делами более, чем приличествует, то не придется тебе и разочаровываться.

* * *

Кто философствует без хитона, кто – без книг, кто – полуголый. «У меня нет хлеба, – говорит он, – и все же я верен разуму». И меня наука не кормит, а все же я остаюсь ей верным.

* * *

Что же такое вечная слава? – Сущая суета. Но есть ли что-нибудь, к чему следует отнестись серьезно? Только одно: праведное помышление, общеполезная деятельность, речь, неспособная ко лжи, и душевное настроение, с радостью приемлющее все происходящее как необходимое, как предусмотренное, как проистекающее из общего начала и источника.

* * *

Все существующее есть, некоторым образом, семя того, что из него произойдет. Ты же считаешь семенем только засеянное в землю или утробу матери – и коснеешь в невежестве.

* * *

Слова, бывшие некогда обычными, теперь нуждаются в пояснении.

* * *

Я несчастен потому, что со мной случилось то-то и то-то – отнюдь нет. Наоборот, я счастлив потому, что, хотя это и случилось со мной, я все же не предаюсь печали, не сломлен настоящим, не трепещу перед грядущим. Случиться ведь это могло со всяким, но не всякий бы остался чуждым печали.

* * *

Время есть река Возникающего и стремительный поток. Лишь появится что-нибудь, как уже проносится мимо, но проносится и другое, и вновь на виду первое.

* * *

Зло коренится для тебя не в руководящем начале других людей и не в превращениях и изменениях твоего тела. – «Но где же?» – В твоей способности составлять себе убеждение о зле. Пусть эта способность пребывает в покое даже тогда, когда наиболее ей близкое, ее тело, режут, жгут, когда оно гноится и гниет, т. е. пусть она рассудит, что нет ни добра, ни зла в том, что равно может случиться как с дурным, так и с хорошим человеком.

* * *

Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят.

* * *

«Человек – это душонка, обремененная трупом», как говорил Эпиктет.

* * *

Не забывай при всяком событии, повергающем тебя в печаль, опираться на основную мысль: «Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его – счастьем».

* * *

Нет ничего дурного в том, чтобы претерпеть изменение, как нет ничего хорошего в существовании благодаря ему.

* * *

Твой конец уже близок, а ты все еще не отрешился от всего искусственного, все еще не свободен от треволнений, все еще опасаешься вреда извне, не преисполнен благосклонности ко всем, не понимаешь, что мудрость исключительно в справедливой деятельности.

* * *

Все происходящее так же обычно и известно, как роза весной и виноград осенью. Таковы и болезнь, и смерть, и клевета, и злоумышление, и все то, что радует или огорчает глупцов.

* * *

Ты всегда должен мыслить мир как единое существо, с единой сущностью и единой душой. Подумай о том, как все сводится к его же единому ощущению, как создает оно все единым стремлением, как все содействует возникновению всего, какая во всем связь и соответствие.

* * *

Всегда иди кратчайшим путем. Кратчайший же – путь, согласный с природой: он в том, чтобы блюсти правду во всех речах и поступках. Подобное решение избавит тебя от утомления, борьбы, притворства и тщеславия.

* * *

Если бы кто-нибудь из богов сказал тебе, что ты умрешь завтра или уже во всяком случае послезавтра, то едва ли ты стал бы добиваться, чтобы это произошло послезавтра, если ты не труслив до низости. Ибо ничтожна разница! Точно так же не считай очень важным, умрешь ли ты по истечении многих лет или же завтра!

* * *

Всегда помни изречение Гераклита: «Для земли смерть стать водой, для воды – воздухом, для воздуха – огнем и наоборот».

* * *

Смотри на все человеческое как на мимолетное и кратковечное: то, что было вчера еще в зародыше, завтра уже мумия или прах. Проведи оставшийся момент времени в согласии с природой, а затем расстанься с жизнью так же легко, как падает созревшая олива: славословя природу, ее породившую, и с благодарностью к произведшему ее древу.

* * *

Будь подобен скале: волны беспрестанно разбиваются о нее, она же стоит недвижимо, и вокруг нее стихают взволнованные воды.

* * *

Простое, но действенное средство для того, чтобы научиться презирать смерть, – это воскрешать в памяти тех, кто жадно цеплялся за жизнь.