Текст книги "Серый Человек. Цель обнаружена"

Глава 5

Десантный баркас вышел из полосы тумана где-то в полумиле от берега. Во мгле за кормой литовский контейнеровоз, который был средством доставки и эвакуации Корта с Изумрудного острова, уже повернул на север, вывел двигатели на полную мощность и направился в порт приписки. Корт стоял на носу небольшого баркаса и рассматривал причалы Гданьской судоверфи, выраставшие впереди. Он был единственным пассажиром на судне.

Корт продолжил разговор, начатый по спутниковому телефону.

– Паулюс, я хочу, чтобы все было предельно ясно. Все до последнего цента, кроме вашей комиссии, отправляется пациенту. Мне безразлично, как вы это оформите; просто сделайте это.

– Никаких проблем. Мы можем учредить небольшой трастовый фонд с автоматическими регулярными отчислениями для частной клиники. Я навел справки по вашему запросу: это лучшее учреждение в Ирландии для людей с такими особенностями развития.

– Хорошо.

Собеседник замялся; Корт ощущал его неудобство.

– Сэр. Как вы понимаете, мне нужно будет связаться с сэром Дональдом.

– Валяйте. Поскольку вы так или иначе собирались это сделать, передайте ему следующее: эти деньги не принадлежат ни мне, ни ему. Они принадлежат ребенку. Если он тронет их, ему придется иметь дело со мной.

– Пожалуйста, герр Льюис, не угрожайте сэру Дональду. Он мой работодатель. По долгу службы я буду обязан передать ему ваши слова…

– Я рассчитываю на это. Хочу, чтобы вы все передали дословно. Если он прикоснется к этому счету и попытается что-то сделать с деньгами, я постучусь в его дверь.

– Герр Льюис, пожалуйста…

– У вас есть мое сообщение, Паулюс.

– Я знаю, что он выполнит ваше желание. И я распоряжусь счетом по вашему указанию. Возьму только мою стандартную комиссию за управление средствами.

– Danke.

– Bitte shÖn. Сэр Дональд очень хорошо относится к вам, герр Льюис. Не знаю, почему ваши пути разошлись, но надеюсь, что когда-нибудь вы встретитесь и обсудите…

– До свидания, Паулюс.

Еще одна неловкая пауза.

– Auf wiedersehen, герр Льюис.

Джентри убрал спутниковый телефон в холщовую сумку и сосредоточил внимание на новой угрозе впереди.

Корт заметил ее с трехсот ярдов до берега: большой черный автомобиль на пристани. С двухсот ярдов он мог различить людей, привалившихся к автомобилю, а со ста пятидесяти ярдов насчитал четверых громил. С пятидесяти ярдов он определил их как славян в плохо сидевших костюмах, собравшихся у дорогого лимузина.

Разумеется, это были подручные Сида, которые собирались посадить его в автомобиль и устроить загородную поездку; это обстоятельство приводило его в бешенство. После высадки Корт собирался на несколько дней исчезнуть в прибрежном городе, а потом, когда он будет готов и вернется в нормальную форму, связаться с Сидом через сайт уральского туроператора. Сэр Дональд, его бывший куратор, никогда не заставлял его контактировать со своей службой безопасности, но эти бандиты, посланные его нынешним работодателем, с которым он собирался расстаться, несомненно, прибыли сюда в качестве сторожей и сиделок, которые должны были убедить Джентри вести себя тихо и вернуться на поклон к их повелителю.

– Мать вашу так, – проворчал Корт, когда расстояние сократилось до двадцати пяти ярдов. Мужчины пришли в движение. Двое слезли с капота лимузина, остальные выбросили окурки и затоптали их. Корт уже видел золотые цепочки на их шеях. Русские бандиты, кто же еще? Они подошли к краю причала и встали там, отрезая путь к бегству.

Корт осмотрел причал, выискивая какое-нибудь место для укрытия.

Ничего. Проклятье.

Корт сошел с баркаса на плавучую пристань и встал перед четырьмя головорезами. Не прозвучало ни единого слова. Единственной формой общения были взгляды, которыми обменивались пятеро мужчин, накачанных тестостероном. Все они находились на работе, и никто из них не был особенно рад этому. Старый командир подразделения особых операций ЦРУ, бывший «морской котик» и неутомимый матерщинник Зак Хайтауэр, называл это «глазной еб…й», что было грубым, но точным описанием мужчин, меривших холодными взглядами чужую силу и доблесть.

Корт медленно отвел в сторону полу пиджака, открывая рукоять «Макарова» в поясной кобуре. Один из русских помоложе шагнул вперед и выдернул пистолет из кобуры, ощерившись на Джентри с таким видом, как будто он сам нашел оружие. Потом он обхлопал Корта сзади и спереди, достал нож из его кармана и положил в свой. Заглянув в холщовую сумку на плече Джентри, он прикарманил и спутниковый телефон, но больше не нашел ничего интересного. Довольный тем, что разоружил Серого Человека, русский отступил назад и нетерпеливым жестом поманил американца к автомобилю.

Корт снял сумку с плеча и бросил ее другому громиле, чтобы тот нес ее. Сумка ударилась о его грудь и упала; он не обратил это внимания, продолжая сверлить иностранца мрачным взглядом.

Корт не удержался от улыбки. Он шагнул вперед и с коротким смешком поднял сумку, пошел к черному лимузину, открыл заднюю дверь и забрался внутрь.

Час спустя он находился в воздухе. Легкий корпоративный «Хоукер-400» поджидал кортеж на летном поле международного аэропорта имени Леха Валенсы. Не было ни паспортного контроля, ни таможенной проверки; во всяком случае, никто не задавал Корту вопросов и не просил предъявить документы. «Хоукер» пронзил слой кучевых облаков и воспарил в ясное утреннее небо над Польшей. Вместе с ним в салоне на семерых человек находились четверо мужчин, забравших его у причала. Они показали, где находится еда и напитки, и на ломаном английском объяснили, что полет продлится лишь два часа. Они не сказали, куда направляется самолет, но в этом и не было надобности.

Корт знал: его везли к боссу, а босс жил в России, в Санкт-Петербурге.

Корт откинулся на спинку кресла и расслабился, потягивая минеральную воду и слушая болтовню подручных Сида. Двенадцать лет назад он неплохо понимал русский язык, но теперь его знания покрылись ржавчиной. Закрыв глаза и сосредоточившись на репликах мужчин, он как будто перестраивал мозг для понимания почти недоступной речи.

Он был вполне уверен, что Сид и его люди не подозревают о его знании русского языка, и полагал, что сможет воспользоваться их невежеством, чтобы получить преимущество в ближайшие часы.

«Хоукер» залег на крыло и начал опускаться, приземлившись сразу же после полудня. Предположение Корта о полете в Санкт-Петербург для встречи с работодателем подтвердилось, когда во время снижения он увидел в иллюминаторе очертания Финского залива. Он узнал и аэропорт: «Ржевка» находился на востоке от Северной столицы и был менее удобным для сообщения с центром города, чем международный аэропорт, но Корту уже приходилось бывать здесь.

В старые добрые дни, более десяти лет назад, Джентри работал оперативником ЦРУ, жившим за рубежом в одиночку под прикрытием. Теоретически его операции могли происходить в любой точке планеты, на дружеской или на вражеской территории, но на практике он более или менее постоянно действовал на территории бывшего СССР. Россия, Украина, Таджикистан, Грузия, Литва – у ЦРУ были причины посылать своих сотрудников из программы подготовки независимых агентов в восточную глушь, где они выслеживали, преследовали и даже убивали торговцев оружием или ядерными секретами. Какое-то время казалось, что единственными достойными продажи вещами из-за бывшего «железного занавеса» были реликвии, оставшиеся от былой империи, и какое-то время казалось, что единственным заданием для Корта Джентри и коллег из его подразделения было проникновение на чужую территорию, слежка за объектом, доклады о его действиях и установка следящей аппаратуры в его доме и/или подкуп его друзей, и/или подложные доказательства его причастности к преступлению.

И/или убийство объекта.

Но то были девяностые годы. Старые добрые деньки.

До 11 сентября 2001 года.

После этого он побывал в Петербурге лишь однажды, в январе 2003 года. Но тогда он находился в составе группы «Гольф-Сьерра», «лихого отряда» из подразделения особых операций ЦРУ, – полувоенной команды для проведения нелегальных операций, охотившейся на террористов и их пособников по всему свету. Корт и остальные прилетели в этот самый аэропорт на реактивном самолете ЦРУ. Часть группы осталась на конспиративной загородной даче, а Корт и Зак Хайтауэр поселились в убогой съемной квартире за пару кварталов от шикарных отелей на Невском проспекте. На третьей неделе их пребывания в городе группа погрузилась на резиновую десантную лодку «Зодиак» и устроила атаку на контейнеровоз, вышедший из петербургского порта. Предполагалось, что на борту находятся ядерные материалы, которые направляются в Ирак к Саддаму Хусейну. Но там оказалось обычное оружие, о чем Зак Хайтауэр и доложил в Лэнгли по спутниковому телефону. Им велели оставить оружие в покое, пригнать лодку обратно и поскорее убраться из России. Это сильно озадачило их, но кое-что прояснилось потом, когда этот самый груз был «обнаружен» в Басре, Ирак, и предъявлен средствам массовой информации вместе с русскими надписями на упаковках и прочими доказательствами. За судном следили всю дорогу до Ирака, а груз мониторили со спутников. Морские пехотинцы, которые нашли его, получили указание, где нужно искать, и унижение России подтолкнуло их к содействию американской миссии в Ираке. Немного, но тем не менее.

Все это относилось к политике, а политика не входила в официальную миссию «лихого отряда». Корту это не нравилось, но тогда Зак сказал, что ему платят не за чувства, а за дела.

От самолета Корта проводили по мерзлому гудрону на сотню метров до длинного черного лимузина. Надсмотрщики усадили его спереди. Один из них сказал:

– Ты садишься вперед, потому что задние места предназначены для ви-ай-пи, – при этих словах он улыбнулся, показав достаточно металлических зубов для приема местных радиостанций. – А ты просто пи.

Он рассмеялся, перевел шутку для своих приятелей, и те захохотали в ответ.

Пока они ехали на запад, Корт старался запомнить дорогу на тот случай, если ему придется искать обратный путь в аэропорт. Он не собирался долго быть здесь. Полминуты на то, чтобы выразить протест Сиду за его задержание, нарушавшее их договоренность, еще полминуты на выражение его чувств по поводу обмана насчет задания. Может быть, еще десять секунд на заявление, что он завязывает с этой работой, а если бритые головорезы Сида попытаются задержать его, то в организации босса русской мафии скоро появятся новые вакансии.

Но в конце концов все вышло не так, как он представлял.

Глава 6

После часовой поездки Корта отвели к массивному дому в северном пригороде Петербурга. Он никогда не бывал здесь и должен был признаться, что не смог бы найти это место на карте. Широкие улицы, обсаженные деревьями, величественные старые дома, большие участки с ландшафтным дизайном.

Лимузин свернул на подъездную дорожку, и Корт посмотрел на дом, выраставший вдали. С архитектурной точки зрения, он был великолепным.

Но по мере приближения Корту становилось ясно, что кучка тупоумных приспешников Сида также подряжалась в качестве домохозяев и садовников, к чему они были еще меньше приспособлены, чем к требованиям безопасности. Вокруг были расставлены палатки с горящими кострами, мимо которых лениво прогуливались молодые люди, так что это больше напоминало старинный военный лагерь. Несколько грузовых автомобилей, облепленных грязью и производивших жалкое впечатление, стояли на неухоженной лужайке по обе стороны от дороги.

Фасад особняка был покрыт облупившейся краской, на гравийной площадке перед домом валялись бутылки, сигаретные окурки и прочий мусор. Корт вышел из лимузина, и его провели через кухню, похожую на столовую в общежитии, хозяйка которого слегла с нервным срывом: груды немытых тарелок в раковине, куча пластиковых подносов и бутылки водки, рядами расставленные на полу в качестве художественного оформления.

Корт не был чистюлей, но не мог удержаться от мысли о летних перспективах для крыс и насекомых на этой кухне. Он был благодарен за холодный воздух из раскрытого окна, а три или четыре кошки, которых он заметил по пути, по крайней мере обеспечивали некоторую защиту от грызунов.

Далее находились два пролета широкой полукруглой лестницы. Мужчины сидели на ступеньках, играли в видеоигры на портативных консолях, читали газеты и курили. Каждый из них имел при себе полуавтоматический пистолет на коленях или в наплечной кобуре. Некоторые носили типичные костюмы российских гангстеров, но большинство были одеты в разнообразную камуфляжную форму, что делало их более похожими на «выживальщиков» или охотников.

К дьяволу их, подумал Корт. Он мог уложить пятерых из них в любом месте, даже не запыхавшись.

Но он понимал, что его мужская самоуверенность была проблемой, как и тот факт, что он видел в десять раз больше вооруженных людей на территории поместья.

Схема безопасности Сидоренко явно предусматривала ставку на количество, а не на качество.

Наконец Джентри проводили через позолоченные двухстворчатые двери в приемную. За столом сидел секретарь. Он был прилично одет, и у Корта сразу же возникло впечатление, что он был неизмеримо более компетентным в своей работе, чем полсотни бездельников, толкавшихся в округе этой роскошной дыры.

– Можно попросить вашу верхнюю одежду, сэр? – осведомился он по-английски, почти без акцента. Он встал из-за стола и вышел навстречу.

– Я совсем ненадолго.

Секретарь немного растерялся, но тут же овладел собой.

– Как пожелаете, сэр. Сюда, пожалуйста, – его жест сопровождался любезной улыбкой, но потом он обратился к четырем русским охранникам: – Держитесь поближе к нему.

Слова были произнесены по-русски, но Джентри их понял.

За очередными позолоченными дверями находился просторный и темный зал; единственный свет исходил от большого камина справа от массивного стола в комнате с паркетным полом. Другой мебели не наблюдалось, и в зале было холодно, как в промышленном холодильнике, несмотря на наличие камина. Когда Джентри направился к человеку за столом, его шаги отдавались гулким эхо, как в старинном соборе.

– Приятно наконец видеть вас воочию, мистер Грэй.

Джентри узнал голос Григория Ивановича Сидоренко. Голос был гнусавым и пронзительным и странно не соотносился с его лицом. Русский босс был тщедушным, с крошечными глазками и вытянутыми лицом; его очки казались такими же хрупкими, как он сам.

Но он был моложе, чем думал Джентри. Где-то в районе сорока пяти лет, хотя у него явно имелись проблемы со здоровьем. Складывалось впечатление, будто он страдает от недоедания: его впалые щеки были изжелта-белыми даже в тусклом свете камина.

Сид протянул руку для приветствия, но Корт проигнорировал ее. Он понимал, что все, происходившее после его прибытия в Гданьск, – головорезы, черный лимузин, самолет, оружие и обстановка, – все это было предназначено для того, чтобы продемонстрировать власть над ним. Иногда мелкие люди с большой властью пользуются ею непропорционально ради компенсации своих воображаемых недостатков. Все это было ему знакомо, но приходилось отвечать огнем на огонь и восстанавливать господствующее положение.

– У нас был договор. Он не предусматривал личных встреч. Вы нарушили договор, и это мне не нравится. Вы не можете произвести на меня впечатление третьесортными ублюдками с золотыми цепями и вонючими подмышками. Я пришел добровольно лишь потому, что заявляю о выходе из нашего договора.

Молодые охранники вокруг Корта не понимали его слова, но, судя по его разгоряченному тону решили приблизиться и вопросительно поглядывали на хозяина. Тот остановил их поднятой рукой, а потом махнул пальцами, разгоняя их по углам. Они подчинились. Корт слышал их шаги, затихавшие за его спиной.

Сидоренко не сводил глаз с Корта. Он медленно опустился на свое место за столом и отпил глоток красного чая из пиалы, украшенной сусальным золотом. Корт было подумал, что он испугался, но следующие слова русского босса прозвучали спокойно и без видимого напряжения.

– Вы когда-нибудь видели человека, заживо сваренного в кислотной ванне?

– Это риторический вопрос?

– Речь о моем коллеге, – Сид махнул рукой, словно отгоняя прочь опасения своего гостя. – Я его не трогал. Это случилось вскоре после залоговых аукционов, – думаю, в 1993 году. Я держал команду бухгалтеров и юристов, которые работали на одного московского воротилу. Он не был олигархом и не блистал умом. Но он больше всего любил деньги и силой выбил себе долю в нескольких торговых сетях, а потом начал запугивать или убивать совладельцев. Как бы то ни было, он решил, что один из его подчиненных выводит средства из его легальных учреждений, и пригласил нас на сходку в своем загородном доме под Одессой. Там нас поджидали очень крутые ребята; некоторые местные спецназовцы подхалтуривали на службе у этого кретина. Нас, девятерых человек, отвели в амбар, раздели догола и приковали к железнодорожным шпалам. Два дня нас избивали и обливали холодной водой. Дело было в октябре, и самый пожилой из нас, – адвокат, – умер в первую же ночь. Во вторую ночь наш работодатель пришел в амбар и сказал, что если один из нас признается, то спасет жизнь остальным. Никто не ответил. Избиения продолжались еще двенадцать часов.

Пока Сидоренко говорил, Корт осматривал комнату.

– На третий день умер еще один. Не помню его лица, но если не ошибаюсь, он был специалистом по нормативному праву. Наш работодатель пришел еще раз и повторил свое предложение. Опять-таки, никто не сознался. Я был уверен, что он убьет всех, но, к счастью для остальных, он испытывал глубокое недоверие к евреям. Когда он смотрел на нас, валявшихся в грязи и крови, то заметил, что один был обрезанным. Натан Булычев. Он решил, что этот еврей и есть обманщик, поэтому приказал принести большое деревянное корыто, стоявшее на улице. Корыто наполнили растворителем для свинцовых белил, – это мощная кислота, – и он велел нашим спецназовским палачам зачерпывать ее и поливать бедного Натана. Это продолжалось около часа. Его кожа покраснела, потом пошла пузырями и начала отваливаться, отчего он вопил и корчился от боли. Нас заставили смотреть. Наконец, когда палачи устали работать ковшами, они взяли крюки для обметывания стогов сена и вонзили их в руки и ноги Натана. Они подняли его и швырнули в кислотную ванну. Все мы, его бывшие друзья и коллеги, хотели только того, чтобы он поскорее умер, – ради себя и ради нас. Он издал крик, который я никогда не забуду, и продолжал кричать, пока его расплавленное лицо не ушло под кислоту и больше уже не поднималось. Чудовищное зрелище.

Корт понимал, что Сид получает удовольствие от своего рассказа. Он не знал, что сказать, поэтому заметил:

– Похоже, что кража у этого человека была не лучшей идеей.

Сид пожал плечами и потянулся за чаем.

– Кстати, Натан был совершенно ни при чем, – деловитым тоном заметил он. – Это я присвоил деньги и потом воспользовался ими для собственного бизнеса. Наш работодатель отпустил всех остальных. Его убили в Москве в 1994 году, пока он примерял новый костюм в ателье.

Корт вздохнул.

– Есть ли смысл в этой истории? Если есть, то я его не понимаю. Или я просто должен был испугаться? Но я не испугался.

Глава 7

– Смысл в том, что я даю вам понять, кто я такой. Я могу быть вашим другом. Я хочу быть вашим другом. Но если вы приходите ко мне домой и говорите так, как сейчас, если вы не проявляете уважения, то я могу стать вашим врагом. Не тешьтесь мыслью, что мои обходительные манеры позволяют вам презирать меня в моем собственном доме. Я прошел долгий путь, чтобы стать таким, как сейчас. Чтобы добиться успеха в России, нужно в равной мере обладать двумя качествами: мозгами и жестокостью. Тот бандит, о котором я говорил, был жестоким мерзавцем. Его убийства производили должное впечатление, но потом, когда он пошел в ателье без охраны… Безусловно, ему не хватило ума осознать последствия своей жестокости. Другие люди, – к примеру, бухгалтеры вроде меня – втянулись в преступные схемы, потому что у них были мозги для достижения успеха, но в условиях жесточайшей конкуренции, государственной коррупции и кровожадной охоты за деньгами… умных счетоводов сметали с доски еще быстрее, чем жестоких кретинов.

Тогда я понял, что рядом нет никого достаточно умного для бизнеса и достаточно решительного для продвижения вперед. Мозгов мне было не занимать… это я знал. Но жестокость? Для развития этого качества понадобилось определенное время.

– Значит, вы стали бросать людей в кислоту?

– Нет, я хорошо обхожусь с моими работниками. Если вы еще не догадались, то большинство из них – это национал-социалисты. Они избивают иммигрантов для потехи. Судя по цвету вашего лица и волос, они думают, что вы с Кавказа… так что здесь нет ваших поклонников. Нет, я не угрожаю им: я даю этим молодым людям жить по-своему, распоряжаться в этом доме и очень щедро плачу им.

– Золотыми цепочками?

Сид непринужденно рассмеялся.

– Ха! Нет, не золотыми цепочками. Они получают свое жалованье в евро. Раньше были доллары, но время не стоит на месте. Я понимаю, что вы рассержены. Мистер Грэй, вы можете сто раз повторить, что больше не хотите работать на меня, но обещаю, что у меня есть самые лучшие предложения, которые придутся вам по вкусу.

На стене слева от Джентри висела огромная картина в массивной позолоченной раме. В зыбком свете на него смотрело квадратное лицо Сталина с пронизывающим взглядом.

– Славная картина, – заметил Корт и опустился на неудобный деревянный стул с высокой спинкой.

Сидоренко покосился на портрет, как будто только сейчас заметил его.

– Да. Я уважаю властный дух, который она внушает.

– Вы не производите впечатление человека из старой гвардии.

– Что вы имеете в виду?

– Коммуниста. Я думал, что все криминальные миллиардеры – это капиталистические свиньи, как и остальной цивилизованный мир.

Сидоренко захохотал с разинутым ртом, булькая остатками чая в горле.

– О да, я свинья, но без идеологии, – он снова посмотрел на портрет. – Конечно, дядюшка Джо[4]4
  Джо – сокращенное имя от Джозеф, английского варианта имени Иосиф (прим. ред.).


[Закрыть] был ужасным человеком, но он сказал одну из самых блестящих фраз: «Смерть решает все проблемы».

– «Нет человека, нет проблемы», – поправил Корт.

Сидоренко одобрительно улыбнулся.

– Разумеется, вы должны это знать. Это же декларация вашей миссии, разве нет?

– Нет.

Сид пожал плечами.

– Значит, оперативное кредо? – он не стал дожидаться ответа. – Сталин, Романовы, Великая Отечественная война, современный феномен русских скинхедов и националистов. Как видите, у меня есть склонность к самым ужасным вещам. Я сторонник жестокой власти. Человек, обладающий способностью причинять смерть и несчастья ближним, более могуществен, чем богатый и знаменитый добрый человек.

– Это ваше оперативное кредо?

– Не совсем. Развлечение, не более того. Большая часть моих деловых интересов лежит в относительно безобидной плоскости: проститутки, отмывание денег, продажа краденых автомобилей, кредитных карт, наркотиков… все, что приносит деньги, но не они являются моей подлинной страстью. Ничто не удовлетворяет меня больше, чем роль сильного игрока в той индустрии, где вы занимаетесь своим ремеслом. Я говорю об индустрии смерти. Я русский человек, а русская история полна убийств и разрухи. Очень много страдальцев и очень мало торговцев страданиями. Я решил примкнуть ко вторым. Ужасно, но все-таки лучше, чем оказаться раздавленным, вы согласны?

Корт промолчал. Он привык работать с безумцами, обставлять их или работать против них. Этот русский урод был всего лишь одной из пешек на том поле, где ему приходилось играть.

– Вы мой инструмент, – продолжал Сид. – Полезное орудие.

– Если я так решу.

Сидоренко улыбнулся.

– Да, если вы так решите. Именно поэтому сегодня я доставил вас сюда.

– А я думал, для того, чтобы запугать меня.

– Вы напуганы?

– Ничуть.

Сид снова улыбнулся.

– Вот и хорошо, потому что есть другая причина. У меня есть работа для вас. – Он отпил большой глоток красного чая и слегка подался вперед с деловым видом: – Если бы вы прямо сейчас могли убить кого угодно, кого бы вы выбрали?

– Грега Сидоренко.

Сид рассмеялся, Корт нет. Постепенно веселье русского куда-то пропало и превратилось в легкую улыбку.

– Лучший убийца в мире хочет убить меня. Я должен быть напуган. Но я не боюсь, потому что, когда я назову вам имя вашей следующей цели, вы поблагодарите меня, и мы станем добрыми друзьями.

Корт встал и развернулся на каблуках. Четверо охранников быстро отлепились от стен и начали приближаться к нему.

– Я ухожу, – обратился он к Сиду. – Если эти ребята попробуют меня остановить, то они пострадают. У меня такое впечатление, что это зрелище может позабавить вас, но тогда вам придется искать себе новых дуболомов.

– Президент Бакри Аббуд! – провозгласил Сидоренко, словно герольд, возвещающий о прибытии важной особы.

Серый Человек замер на месте, но не стал поворачиваться.

– Я не возражаю против трудных задач, но не берусь за невозможные. К нему невозможно подобраться.

Он снова направился к выходу.

– Как правило, да, но у меня есть выходы на него и график его передвижений. Я знаю, как приблизиться к нему на безопасное расстояние, и у меня есть план отхода.

Корт презрительно фыркнул.

– Тогда почему вы сами не возьметесь за это?

– Я не говорил, что это будет просто. Но вы… вы можете это сделать. Просто выслушайте мой план. Разумеется, после этого вы все равно сможете уйти, если вам не понравится. Но я уверен, что вы останетесь довольны.

Корт повернулся и сделал несколько шагов к столу.

– Президент Судана знает, что он конченый человек. Уголовный суд в Гааге выпустил международный ордер на его арест за геноцид в Дарфуре. Он окружен телохранителями, он контролирует национальную полицию, армию, флот и ВВС, разведывательные ведомства… Он единолично правит этой гребаной страной! Один человек не сможет подобраться к нему.

Сид медленно потягивал чай.

– Через девять дней из Белоруссии отправится российский транспортный самолет с военным снаряжением для армии президента Аббуда. Пункт назначения – Хартум, столица страны. Это секретный полет: никаких деклараций, никакой таможни, никаких проблем. Через четыре дня после этого наступит 10 апреля, день рождения Аббуда, который он всегда проводит в Суакине – старинном портовом городке, где нет военного гарнизона и правительственных учреждений. Он поедет туда со взводом личной охраны, от двадцати до тридцати человек, но это все. Разумеется, его усадьба будет хорошо защищена, но он будет три раза в день ходить в местную мечеть. Утром, на рассвете, президент будет лично выполнять призыв муэдзина к молитве с минарета при мечети. Суакин окружен руинами древних башен и зданий, построенных еще при римлянах. Опытный профессионал со снайперской винтовкой сможет найти несколько хороших позиций, не так ли?

– Не знаю, – ответил Корт, изображая досаду, но тем не менее он слушал.

– Мистер Грэй, завтра я могу положить два миллиона долларов на ваш банковский счет. Я могу поместить вас на этот транспортный самолет, который через девять дней полетит в Судан, и я могу устроить так, что вы покинете аэропорт незамеченным. У меня есть свой человек, который отвезет вас в Суакин. Через неделю, если задача будет выполнена, я могу организовать ваше возвращение в аэропорт и перелет в Россию на нашем самолете. Потом вы отправитесь домой с двумя миллионами долларов на банковском счете.

– Четыре миллиона. Плюс комиссия с вашей доли. Ваш заказ должен исходить от человека, крайне заинтересованного в устранении Аббуда.

– Это правда.

– Кто это? – Корт снова опустился на неудобный стул.

Сидоренко наклонил голову вбок, слегка удивленный вопросом.

– Насколько я понимаю, вы обычно не интересуетесь, кто платит деньги. Вас интересует, достоин ли объект того наказания, за которое вам платят.

– Я стал не очень доверчивым после предыдущего контракта.

Теперь Сид был неподдельно удивлен.

– Слэттери? Но он был именно таким, как я сказал.

– Однако плательщик был указан неправильно, – ровным тоном ответил Корт.

Русский задумался над этим аргументом и в его маленьких блестящих глазах появилось отсутствующее выражение. Его зрачки реагировали только на свет от дров, пылавших в камине. Сначала Джентри показалось, что Сид хочет возразить ему, изобразить недоумение или отрицание. Но тот поднял руки в шутливом жесте капитуляции и пожал плечами.

– Правда, я обманул вас. Мне очень жаль. Но взамен я отвечу на ваш вопрос: не более и не менее. Российское правительство желает смерти Аббуда. Они платят деньги. Они заказали контракт. Разумеется, через посредников.

– Вы снова лжете. Россия и Китай – практическое единственные страны, которые поддерживают дружественные отношения с Аббудом. Зачем России…

– Потому что наши отношения с Суданом далеко не такие хорошие, как у Китая. Три года назад Китай расширил права на добычу полезных ископаемых в Дарфурской пустыне, особенно в крупном секторе под названием «Участок 12А». В то время Москве было наплевать на кусок пустыни у границы с Чадом.

– Но Китай что-то нашел, – сказал Корт.

– Не что-то, а самое прибыльное из всего.

– Нефть.

– Да, в огромном количестве. Сейчас, пока мы беседуем, китайцы вовсю разрабатывают «Участок 12А». Везут специалистов и оборудование. Скоро начнутся буровые работы, разрешенные Аббудом. Но если устранить Аббуда, то влиятельные члены парламентского совета Судана, – люди из собственной партии Аббуда, – дадут Москве понять, что новые руководители выдворят китайцев и отдадут русским «Участок 12А» по взаимовыгодной договоренности между странами.

– Если суданцы уже имеют договор с китайцами, то как новый президент может проигнорировать это?

На какое-то мгновение Сидоренко показался глубоко разочарованным в своем выборе убийцы. Тон его ответа указывал на опасную наивность собеседника.

– Это Африка, друг мой.

Корт кивнул.

– И что этот новый человек сделает с геноцидом в Дарфуре?

– Как вы понимаете, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Но было бы логично, если после смерти Аббуда положение начнет улучшаться. Кроме того, Дарфур станет важным для чего-то еще, кроме истребления нищих и отчаявшихся людей. Преемник Аббуда может покончить с геноцидом, чтобы ООН убралась куда подальше тратить западные деньги в другом месте, – Сид улыбнулся. – А потом туда придут мои соотечественники.

Джентри ничего не сказал, но посмотрел на портрет Сталина и на дрова, потрескивавшие в камине.

– У вас есть возможность устранить очень плохого человека, – с нажимом произнес Сид. – И наверное, это будет серьезным шагом к окончанию геноцида, который творится там последние десять лет.