Текст книги "Сумерки хищников"

7

У греко-турецкой границы

Пытаясь одновременно следить за дорогой и вглядеться в зеркало заднего вида, Майя вроде бы узнала за стеклом сидящей у нее на хвосте машины мужчину с заправки. Он пытался не просто обогнать ее, а прижать к обочине. Но она хорошо водила и не собиралась позволить ему совершить этот маневр. Сразу после очередного поворота она резко дернула ручник, разворачивая «ауди», и тут же выкрутила руль. Дрифт застал преследователей врасплох, и те чуть не вылетели с дороги. Но в последний момент водитель выровнял машину.

До границы оставалось не больше пяти километров. Двигатель «ауди» рычал, на извилистой дороге седан не мог как следует разогнаться. Майя решила не останавливаться на пропускном пункте, надеясь, что пограничники не станут стрелять в машину. Как только она окажется в Греции, сдастся властям. А до тех пор не может быть и речи о том, чтобы признать поражение. Еще один взгляд на навигатор: дорога тянулась длинной прямой линией. «Ауди» могла разогнаться почти до двухсот километров в час, но Майе не удавалось распознать модель преследовавшей ее машины и оценить ее мощность. И тут двигатель чихнул. Уровень топлива на нуле. Чашечка кофе, купленная перед тем, как заправляться, оказалась страшной ошибкой. В отчаянии Майя крутанула руль туда-сюда, чтобы раскачать машину и выгнать остатки топлива со дна бака, но ничего не вышло. И тогда она решила рискнуть.

Она выключила фары, резко повернула и вцепилась в руль. «Ауди» подпрыгнула на откосе дороги и приземлилась на поле.

Водитель преследовавшей ее машины такого не ожидал. Он ударил по тормозам и заскользил по асфальту. Остановиться ему удалось только метров через двести, а «ауди» тем временем мчалась прочь, скашивая высокую траву. Мотор снова чихнул и заглох. Гонка закончилась. Майя открыла дверь и бросилась бежать изо всех сил, не имея ни малейшего представления куда.

Она неслась с опущенной головой. Колосья со свистом расступались на уровне ушей, царапали ноги. Вдруг одна нога провалилась в грязь, лодыжку пронзила боль, и Майя повалилась лицом в землю.

Она перевернулась на спину, кусая губы, чтобы не вскрикнуть. По верхушкам колосьев бегали два луча: два фонаря приближались к ней. Майя приподнялась и заметила в конце борозды что-то, что показалось ей опушкой леса. Она встала на одно колено, как на стартовой колодке, и снова побежала, прихрамывая. Преследователи были уже всего в сотне метров от нее. Сердце колотилось слишком сильно, боль в лодыжке становилась нестерпимой, из глаз сыпались искры. Давай, держись, еще немного…

Эта мысль стала последней. Майя почувствовала, как земля уходит из-под ног и переворачивается, а колосья хлещут по щеке. Голова ее медленно опустилась в пыль. Лежа на спине и задыхаясь, она заметила мерцающие в небе звезды. А потом перед ней появилось лицо девочки, ангельское личико с грустной улыбкой. Почему-то вспомнился Альбер, парковщик, загонявший ее «остин-купер» на парковку «Альма» – может быть потому, что на «купере» она бы доехала до границы с Грецией, а может, потому, что она, как никогда прежде, скучала по Парижу – одна, обессилевшая, потерянная на чужой земле. А потом осталось только равнодушие.

Чьи-то руки схватили ее за плечи и потащили назад. Майя потеряла сознание.

День седьмой, особняк

Из всей «Группы» Дженис была самой привычной к бессонным ночам, но за последние дни она совсем загнала себя. Около четырех утра она положила голову на стол и заснула. После полуночи донжон превратился в торговую платформу. Екатерина, Матео, Диего, Корделия, Витя и Алик продолжали неустанно конвертировать портфели по тридцать тысяч долларов в криптовалюту, которую они переводили со счета JSBC в электронные кошельки.

В пять утра Матео потянулся и потер глаза; Екатерина отъехала на кресле от своего рабочего места и взглянула на него с легкой улыбкой.

– Компания, у которой мы покупаем электронные кошельки, твой прямой конкурент, да?

– Так даже лучше. Я никогда бы не стал наживаться на этой операции, да и если бы я предложил наши услуги, это могло бы вызвать ненужные подозрения. А сотрудникам «Леджера» ничего предъявить не удастся, тридцать тысяч криптографических ключей у них просто купили.

– Твоя несгибаемость меня зачаровывает. Ладно, вернусь к работе. – И Екатерина подкатилась обратно к компьютеру.

В шесть утра Витя попросил Корделию вывести на центральный экран списки семей, которым они планировали выплатить компенсации. Алик подошел к Дженис и положил ей руку на плечо. Она подняла голову: сон одолел ее настолько, что в первое мгновение она даже не сообразила, где находится.

– Ты вряд ли захочешь пропустить лучший момент, – шепнул он. – Продержись еще часок.

– Как дела? – спросила она зевая.

– Собираемся распределять добычу между жертвами. Одной кучке мерзавцев сегодня будет чертовски невесело, – торжествовала Корделия.

– А для других ребят Ханука настанет раньше времени, – подхватила Дженис потягиваясь. – Как мы сообщим им, что они унаследовали круглую сумму?

– Разошлем им мейл с хорошей новостью и приложим руководство по конвертации и использованию валюты, – ответил Алик.

– А если они решат, что это проделки хакеров, которые хотят завладеть их счетами?

– Заметь, они будут не совсем неправы, но на сей раз хакеры действуют во благо. Наверное, они будут недоуметь, пока до них не дойдет информация из СМИ, – вмешался Витя.

– Каких СМИ? – невыразительным голосом спросил Матео.

– Скоро мы до этого доберемся, – ответил тот. – Готовы?

– О чем ты говоришь? – настаивал Матео.

Алик ткнул пальцем в центральный экран.

– Через мгновение почти триста миллионов долларов будут переведены жертвам инсулинового скандала. По-моему, это первая кибератака подобного рода в истории.

– А может, нашим предшественникам просто хватило ума не похваляться сделанным, – гнул свою линию Матео.

– Осталось только запущать процесс перевода, нажав на клавишу, – невозмутимо продолжал Витя. – Думаю, это должна сделать Корделия.

– Нет, – сказала она, глядя на Диего. – Это удовольствие для моего брата.

Диего обогнул стол и поцеловал сестру в лоб.

– Не будем менять привычки, когда мы так близко к цели. Давай, нажмем вместе.

Они торжественно встали перед компьютером как перед алтарем.

– Я сдержала обещание, – прошептала Корделия, опуская палец на клавишу Enter.

298 миллионов долларов тут же разлетелись. «Группа 9» объявила хищникам войну, и первое сражение состоялось.

8

День седьмой, особняк

Возбуждение, которое помогло им продержаться без сна до утра, прошло, о чем свидетельствовала тишина за столом во время завтрака. Настал момент отрезвления. После кибератаки такое состояние было обычным делом. Радость триумфаторов сменялась ощущением пустоты.

На настойчивые взгляды Алика Корделия ответила дружелюбной улыбкой. Матео уткнулся в телефон, проверяя почту.

Дженис с протяжным стоном, вмещавшим все страдания мира, прикончила третью чашку кофе, но вид у нее был такой разбитый, что Витя сжалился над ней и предложил пойти спать.

Час спустя Екатерина нашла ее лежащей на скамейке в саду и присела рядом. От камня тянуло холодом, но солнечные лучи уже согревали им лица. Екатерина надела темные очки. Дженис не открывала глаз, но дала понять, что не спит.

– Ты что-то хотела? – пробормотала она.

– Сказать тебе спасибо за все, что ты сделала.

– Благодарности приняты. Что-то еще?

– Еще я хотела сказать, что виновна в смерти твоей подруги Ноа не меньше, чем ты. Если бы мы не обратились к тебе за помощью, она была бы жива.

Дженис с видимым усилием села. Взглянув на Екатерину, она отобрала у нее солнцезащитные очки, водрузила их на нос и уставилась на иву, тень от которой лежала у ее ног.

– Один столяр плохо пристегнул свою сумку с инструментами к багажнику велосипеда, – начала она. – Он едет по дороге и подскакивает на колдобине, оставленной перегруженным грузовиком. Сумка слетает с багажника. Столяр останавливается, собирает инструменты, но не замечает пару гвоздей. Часом позже на них наезжает машина и прокалывает колеса, водитель теряет управление и слетает с дороги, напугав корову. Та бросается бежать и в панике давит фермера. Тот умирает. Кто в этом виноват?

– Не знаю, корова? – предположила Екатерина.

– Стечение обстоятельств, – поправила ее Дженис. – Ты совершенно не виновата в смерти Ноа. Не пытайся избавить меня от угрызений совести. Я найду ее убийц, я обязана.

– Если тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать на меня.

– Что ты думаешь о Витиной идее рассказать обо всем, что мы сделали, прессе?

– Что это неразумно.

– Даже для того, чтобы передать сообщение?

– Какое сообщение?

– Что мы на этом не остановимся.

– Зачем предупреждать противников? Чтобы у них было еще больше причин за нами охотиться? Правосудие на их стороне. Когда их поймали с поличным, они получили по рукам, но не слишком сильно, а если поймают кого-то из нас, он проведет остаток жизни в тюрьме. Крупные компании нас боятся, потому что мы выставляем на всеобщее обозрение их грязные делишки. Я уверена, они поняли, что мы хотим сказать тем, что только что сделали. А что именно расследовала твоя подруга, за что ее убили?

– Скорее за кого. Она расследовала дело некоего Шварсона, одного из самых богатых людей в мире. Он управляет инвестиционным фондом, в котором денег больше, чем во многих странах. Большинство государств завязли в долгах по уши, и Шварсон – их кредитор. Целым народам приходится затягивать пояса потуже, чтобы выплатить долг, ярмом висящий на шее у них и у будущих поколений, пока крупные инвестиционные фонды наживаются на процентах и пользуются налоговыми льготами, которые, кстати, полагаются и международным компаниям. Прибавь к этому безудержную спекуляцию – все это раскручивается по спирали.

– У тебя есть доказательства того, что Шварсон замешан в убийстве твоей подруги?

– Прямых нет, но я давно уже не верю в совпадения. «БлэкКолони» в самом центре финансовой сети, которая была предметом расследования коллеги Ноа. Той, что исчезла до нее. Исчезла – самое подходящее слово: тела нет, значит, нет и преступления. И да, мне нужна помощь, твоя и Матео. Как говорил мне мой главный редактор, есть одно золотое правило: хочешь найти виновных – проследи за деньгами. В нашем случае за теми, на которые готовился теракт в Осло. Нужно понять, какую выгоду, помимо итогов выборов, могли извлечь из этого те, кто вращается вокруг компании «Оксфорд Текника». Выявить, на что идут эти бесконечные переводы.

– Не имею ничего против восхождения на Эверест, но мне хотелось бы сначала изучить путь к вершине.

По взгляду Дженис Екатерина поняла, что ее чем-то позабавило услышанное.

– Что я такого сказала?

– Берегись, ты начинаешь говорить, как Матео, – ответила та, снова растягиваясь на скамейке. – В любви главный секрет – не допустить, чтобы один поглотил другого, это говорит тебе черствая холостячка. Присоединюсь к вам позже, попробую хоть немного вздремнуть.

* * *

Корделия поднялась в комнату и легла. Она пыталась представить себе свое будущее и спрашивала себя, что ей делать дальше. Она больше не была уверена, что ей хочется продолжать работать в агентстве кибербезопасности, сомневалась, что сможет жить в той же квартире после всего случившегося, и не знала даже, хочет ли вообще оставаться в Лондоне. В дверь постучали, и, не успела Корделия откликнуться, как в комнату вошел Диего.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– А ты?

Диего с досадой пожал плечами. Ничто не вернет ему Альбу. Корделия похлопала по краю кровати, предлагая брату сесть рядом.

– Подумай о менеджерах банков, которые сейчас обзванивают клиентов, спрашивая, почему они вывели все средства со счетов, и полное непонимание в ответ. А теперь представь, какая поднимется паника.

Ей удалось заставить брата улыбнуться.

– Такое хладнокровие меня удивляет. Я так полагаю, их операция не осталась без последствий. Обычно после взлома грабители стараются затаиться, но создается впечатление, что все члены «Группы» продолжали вести себя так, будто ничего не произошло. Или это легкомыслие?

– Ни в коем случае. Конечно, последствия у их действий были. Корделия лучше других понимала, какой ответный удар их ждет, и стремилась не только рассмешить брата, но и отвлечься от тяжелых мыслей. К полудню каждый из банков, затронутых кибератакой, обнаружил факт хищения денежных средств клиентов. Службы безопасности испробовали все, пытаясь выяснить, откуда совершена атака, куда делись деньги и как хакерам удалось остаться незамеченными. Следовало как можно скорее принять очень непростые решения. Предоставить объяснения временному отключению серверов для предупреждения второй атаки, выявить брешь в системе безопасности и потерять доверие части клиентов – тех, кто не терпит осечек. Все это означало, что полетят головы. Цель операции «Группы» заключалась не только в атаке на замешанных в инсулиновом скандале персонажей. Философия хактивизма подразумевает изобличение деяний злоупотребляющих властью людей – и напоминание им о том, что их превосходство не безгранично. Столкновение с этой реальностью для них нестерпимое унижение. Вот почему Витя так хотел сообщить об атаке прессе.

– По вашей рекомендации!

– У вас хорошая память. Исчезновение без малого трехсот миллионов за одну ночь не могло подвергнуть эти учреждения серьезной опасности, но необходимость признать факт такой кибератаки поставила пять крупнейших банков в затруднительное положение. Вот почему они не решались связаться друг с другом и, соответственно, не могли оценить масштаб операции. Если бы они объединили усилия, их службы информационной безопасности выиграли бы драгоценное время, смогли отследить средства, выйти на счет, где лежали похищенные миллионы в ожидании конвертации в криптовалюту, и найти в кодах характеристики «Группы 9». Но из страха выдать свою слабость они этого не сделали. Однако один из банков все же поручил расследование некоему Джеку Дэрмотту, бывшему сотруднику Агентства национальной безопасности США. Прежде чем начинать выяснять, как хакерам удалось обойти все уровни защиты, Дэрмотт задался вопросом, почему после стольких усилий они атаковали лишь несколько счетов. Ведь их добыча могла бы быть куда больше. Дэрмотт попытался установить связь между жертвами, изучил их личные данные и в конце концов нашел общее. Все они работали на крупные фармкомпании. Из этого следовало, что обратившийся к нему банк – не единственный пострадавший от атаки. Дэрмотт обзвонил десяток коллег и обнаружил, что испарилось не пятьдесят, а почти триста миллионов, и все со счетов топ-менеджеров фармкомпаний. И, хотя он действовал по своей инициативе, не получив на это разрешения, он все же решил сообщить нанимателям о том, что узнал.

Пока Корделия болтала с братом, пока Матео и Екатерина занимались любовью у себя в комнате, пока Дженис дремала на скамейке, а Витя и Алик в донжоне тревожились из-за молчания Майи, между генеральными директорами пяти пострадавших банков состоялось экстренное совещание по видеосвязи. Совещание, по итогам которого – после всех увиливаний и уверток – было решено известить других руководителей о том, что произошло этой ночью. На сей раз имелись в виду директоры фармацевтических концернов, косвенным образом затронутых кибератакой. На законный вопрос: «Быть может, у кого-то есть причины вас ненавидеть?» – те единодушно возмутились. Фармацевтическая промышленность трудится на благо человечества, заботясь о здоровье людей, и только террористы могут на нее покуситься. Именно так сильные мира сего воспринимают хакеров, требуя от правосудия наказания в назидание остальным за то, что они раскрывают их тайны и разоблачают их махинации. Цинизм этого ответа вызвал невольную улыбку у Дэрмотта: бывшего сотрудника АНБ забавляло, что его наниматели мобилизуют такие силы, чтобы заставить замолчать тех, кто, шпионя за ними, предал гласности тот факт, что АНБ шпионит за всей планетой.

9

День седьмой, особняк

Решено было собраться во второй половине дня и проголосовать за или против обнародования операции.

Тем временем донжон превратился в подобие притона. Там засел Витя, запретив Илге наводить порядок. Банки из-под газировки, бычки, объедки, пустые бутылки и до отвращения застоявшийся воздух… Войдя к брату, Алик почувствовал тошноту. Витя сидел перед компом; вид у него был мрачнее некуда. Открыть окна Алик не мог за их отсутствием, так что включил кондиционер на максимум.

– Новостей по-прежнему нет? – спросил он.

– Ее молчание начинает меня пугать. Она давно уже должна была перебраться через границу и связаться со мной.

Алик взялся за ручки инвалидной коляски и толкнул ее к двери.

– Тогда нет смысла торчать здесь, все тебя ждут. Когда собираешься открыть им правду?

– Сразу после голосования.

Близнецы еще ничего не сказали друзьям о сообщении, ставшем настоящей причиной срочного сбора «Группы». Витя, все еще надеявшийся, что Майя к ним присоединится, уговорил брата отложить откровения на день после кибератаки.

Собрание проходило в комнате по соседству с гостиной. Кабинет отца близнецов долгое время напоминал святилище. Но первые кибератаки Вити и спекуляции Алика позволили им немного осовременить особняк. Пресловутый кабинет превратился в проекционный зал. Здесь было все – не хватало только времени, чтобы этим наслаждаться.

Витя уселся перед экраном, лицом к товарищам, развалившимся в креслах. Глядя на Дженис, которая читала сообщения, не обращая ни малейшего внимания на происходящее, Екатерина возрадовалась, что на сей раз читать лекцию перед шумным залом придется не ей.

Матео встал и объяснил, почему он против обнародования операции.

– Если кто-нибудь из нас когда-нибудь окажется на допросе, наше сообщение прессе будет равнозначно признательным показаниям, – сказал он.

– С учетом нашей истории и нынешнего положения, это мало что изменит, – парировала Дженис, не отрывая глаз от экрана смартфона.

– Вот еще причина сидеть тихо, – настаивал Матео. – Зачем бахвалиться и глупо подставляться под удар? Из тех, кому мы помогли, наверняка не один решит рассказать о свалившемся с неба подарка. Меньше чем через неделю об этом заговорят во всех соцсетях.

– Забудьте о сообщении для СМИ, – вмешался Витя. – Нам нужно решить проблему посерьезневее.

Он попросил брата продолжать за него, и не потому, что опасался исправлений Дженис, – просто говорить ему не хотелось.

– Помимо сообщения от Диего и Корделии мы получили еще одно, – пояснил Алик.

– Сигнал тревоги, из-за которого мы вас здесь собрали, – добавил Витя.

– Тревоги какого рода? – озабоченно спросил Диего.

– Все эти годы, что мы работали вместе, вы обращались к нам за помощью в организации взломов. Кто-то регулярно, кто-то реже. Но никто из вас не интересовался нашими операциями – возможно, потому что мы с Витей всегда работали только вдвоем. Не расценивайте это как недоверие к вам, просто, как вы уже могли убедиться, с оборудованием у нас тут неплохо, и, в отличие от вас, у нас нет второй работы, так что на хакинг времени предостаточно. Но мы, как правило, рассказывали вам о наших хаках сами после успешного завершения.

– А после провала? – спросила Корделия.

– Дело не в этом. Мы до сих пор ничего вам не сказали только потому, что ждали Майю, которая должна была к нам присоединиться.

– Вы были с ней на связи? – поинтересовался Матео.

– Да, – признался Витя. – Майе казалось, что она под наблюдением. Она попрошала нас проверять и выяснять, кто за ней следит.

– И вы выяснили? – спросил Диего.

– Нет, но я уверен, что у нее мушка, – ответил Витя.

– Что-что? – не поняла Корделия.

– Жучок, – перевела Дженис, бегло говорившая по-Витиному.

– Где была Майя в последний раз, когда вы с ней говорили? – спросил Диего.

– В Стамбуле.

– Со мной она тоже связалась несколько дней назад, но понять, что она имела в виду, совершенно невозможно, – сказал Матео, доставая маленькую записную книжку, которую всегда носил с собой.

– Говори за себя! – парировала Екатерина.

Матео принялся листать страницы в поисках переписанного сообщения от Майи, но Екатерина его опередила.

– Майя сказала, что отправляется в деловую поездку, но в сообщении была одна странность, она как будто хотела нас о чем-то предостеречь. Она говорила, что получила подарок от своего мужчины, и такой дорогой, что задумалась, не предназначен ли он любовнице.

– Похоже на шифровку! – хмыкнула Корделия.

– Тут мы с тобой полностью согласны, – проворчал Матео.

– Майя встречается только с женщинами, – пояснила Екатерина, не обращая на него внимания. – Почему же она тогда написала о мужчине? И непонятно, что за деловая поездка.

– Холодно, – бросила Дженис. – Шифровка – это слово «любовница». Любовница – значит, предательство, ЧТД. – И закурила.

Екатерина и Матео переглянулись, гадая, как они оба умудрились не заметить очевидного.

– Итак, подытожим: Майя сообщила вам, что ввязалась в операцию, заказанную, по-видимому, третьим лицом, неким мужчиной, который, возможно, ведет двойную игру. Звучит не слишком обнадеживающе. Вы знаете, что она делала в Стамбуле? – спросила Дженис у Вити и Алика.

И снова молчание.

– А вы не думали, что это сообщение могла отправить не Майя? – неожиданно спросил Диего.

Тишина стала гнетущей.

– Кто-нибудь из вас помнит Жабе́ра? – продолжал он.

– Кто такой Жабер?

– Жабер был звездой хакерского сообщества. Умный и обаятельный молодой человек и очень активный информатор. Блестящий хакер. Вокруг него собрался целый клуб почитателей. Однажды утром его арестовало ФБР – он слишком много рассказывал о себе. Вдохновившись методами сети «Анонимус», он после каждой крупной операции выкладывал видео, в котором объяснял свои побуждения и делился добытыми данными. Если вы шпионите за правительством, то рискуете провести остаток дней своих за решеткой, особенно если доказали, что АНБ прослушивает всех и каждого, плюя на законы… Правительственные агентства хотят утвердить свою власть любой ценой и не остановятся ни перед чем, чтобы избежать лишних вопросов.

– Каких вопросов?

– Скажем, почему горстке людей позволяют сколачивать целое состояние на разработке и внедрении технологий массового наблюдения, которыми они пользуются, преступая все законы. А для простых граждан малейшее отступление от закона карается по всей строгости. Нас держит в узде страх. Сильные мира сего позволяют себе все, но, если вы их уличите в этом или же уличите тех, кто им к своей выгоде служит, наказание будет безжалостным. Крупные концерны сулят нам более справедливый мир, а сами тем временем сбивают с пути истинного и подкупают разные организации, и почти, а то и вовсе, не платят налогов. Состояние Сакера, большого босса «Френдзнета», в этом году достигло девяноста пяти миллиардов долларов – астрономическая сумма, накопленная благодаря краже персональных данных двух миллиардов пользователей. Якобы из стремления стать к нам ближе, его организация транслирует нескончаемый поток фейковых новостей и делает все, чтобы мы разучились отличать правду от лжи. Создание параллельной реальности для манипуляции массами, планирование государственных переворотов, провокация геноцидов… Сакер и его гвардия создали атмосферу недоброжелательности, описанную Оруэллом. Их сеть подстрекает ненависть, распространяет теории заговора, заставляет нас сомневаться во всем – в наших свободах, в правосудии, даже в нас самих – с одной-единственной целью: сделать нас зависимыми. За постоянной ложью и лицемерными извинениями скрывается жесткость и решительность. Эти люди намерены довести свой проект до конца и готовы сокрушить любого, кто окажется достаточно неосторожен, чтобы попытаться их изобличить. В прошлом году, когда вы написали статью о том, как «Френдзнет» продал персональные данные восьмидесяти миллионов пользователей одной организации, прекрасно понимая, что эта информация позволит манипулировать людьми в политических целях, калифорнийский гигант попытался заставить вас замолчать, вместо того чтобы признать факты и как-то оправдаться, правда же? Ведь «Френдзнет» угрожал вам судом, обещая подать иск на колоссальную сумму, разорить вас и вашу газету!

– Совершенно верно. Не поэтому ли вы решили довериться именно мне?

– Нет, не поэтому. Потому что у вас есть кое-что общее с нашей «Группой»: вы признаете страх, но не даете ему парализовать вас, а, наоборот, пользуетесь им, чтобы стать сильнее. Вы это доказали, обнародовав то, что узнали, несмотря на риск.

– Вернемся к Жаберу, как ему удалось взломать АНБ?

– Это не важно, главное, что, совершив этот подвиг, он не пытался сохранить его в тайне. Он обнародовал ряд документов, подтверждающих невероятный уровень вмешательства АНБ в нашу частную жизнь. Почти все население Америки, журналисты, политики, мыслители, инфлюэнсеры, преподаватели обнаружили, что за ними следят, причем агентство не ограничивается шпионажем за гражданами США: у него на прослушке весь мир, в том числе и лидеры демократических стран. Среди прочего Жабер доказал, что у АНБ есть доступ к смартфонам европейских президентов, министров, канцлеров, дипломатов и депутатов. Шпионаж в лагере врага – это одно, а предательство доверия союзников… Можете себе представить последствия на дипломатическом уровне?

– И что же случилось с Жабером?

– Правильный вопрос… Именно поэтому Диего и пришло в голову, что сообщение Майи может быть поддельным. Участь Жабера потрясла всех хакеров и травмировало наше сообщество. Что, несомненно, и было одной из целей ФБР. После ареста Жабера ждал грубый допрос. Ему сообщили, что ему светит пожизненное заключение без права обжалования, без возможности досрочного освобождения. Тот, кого обвиняют в государственной измене или терроризме, де-факто теряет право на справедливый суд. Объявив чрезвычайное положение, можно пренебречь многими демократическими принципами; те, кто злоупотребляет этим выражением, подразумевают под ним необходимость потуже закрутить гайки. Жаберу предстояло провести всю оставшуюся жизнь в камере площадью шесть квадратных метров, в полной изоляции. Никаких посещений, телевизор и книги под запретом, получасовая прогулка по обнесенному стенами двору. Перспектива жить в клетке, пока не свихнешься и не умрешь, заставляет задуматься.

– Но Жабер не был террористом, его близкие и члены хакерского сообщества могли бы доказать его невиновность!

– Правительственные агенты могли внедрить в конфискованное у него оборудование все что угодно. Планы изготовления бомб, переписку с другими державами… Терроризм или государственная измена – даже Верховный суд будет бессилен перед такими уликами, пусть сфабрикованными, но крайне убедительными. Соотношение сил было не в нашу пользу, уверяю вас. Матео не стал бы беспокоиться по пустякам, не тот характер. Он знает, на что жажда власти толкает способных людей, и он дорого заплатил за это знание в детстве.

– Где держат Жабера?

– Нигде. Он сломался и согласился на сделку, предложенную ФБР. Перед тем как ворваться к нему домой, агенты обрубили интернет в его квартале и заглушили сотовую связь, так что Жабер не смог никому сообщить об аресте. Что и спасло ему шкуру. Предложение немудреное: он продолжает жить и работать как ни в чем не бывало, но под постоянным наблюдением новых нанимателей, с которыми ему придется делить кров. Всего за сутки дом Жабера превратился в филиал ФБР. Ему поручили завербовать лучших хакеров. За три месяца ФБР узнало о методах работы тех, кто имел несчастье довериться Жаберу больше чем за десять лет охоты.

– Как же ему удалось одурачить своих?

– Он поддерживал темы, которые распаляли и объединяли хактивистов. Все, что так или иначе связано с коррумпированностью системы. Печально знаменитый взлом принес Жаберу еще бо́льшую популярность в сообществе, когда он обнародовал сумму субсидий, выплаченных государством двум приближенным к власти миллиардерам.

– И агенты ФБР ему не запретили?

– Более того, они поддержали эту идею. Благодаря мнимой свободе порабощенного хакера они могли спокойно вести свои расследования, не опасаясь обвинений в политической ангажированности.

– А почему правительство выплачивало субсидии тем миллиардерам?

– Это уже другая история, но в данном случае причина была сугубо экономической: истинный мотив – укрепить правящие элиты, совершенно законным путем отдавая деньги налогоплательщиков безмерно богатым людям. Некая компания заявляет, что собирается создать новый филиал и размышляет над тем, какое место выбрать, обрисовывает радужные перспективы: рабочие места, грядущее процветание… Чиновники принимаются сыпать обещаниями: налоговые льготы, земельные участки, финансирование строительства – все это, разумеется, на средства из бюджета коммунальных служб. Компания получает миниатюрный налоговый оазис, землю, инвестиции в оборудование и здания, и ее акции взлетают.

– Что же получают власти, растрачивая бюджетные средства таким образом?

– Голоса на выборах за вклад в создание новых рабочих мест, а главное – альянс, который когда-нибудь упрочит их положение. Осыпанные щедротами акционеры в знак благодарности тоже помогут элитам.

– Взятками?

– Нет, все куда хитрее: финансированием их избирательных кампаний. На экономическом жаргоне это называется B2B, «бизнес для бизнеса» и win-win, «выигрыш-выигрыш».

– Можете привести пример?

– В прошлом году один гигант заявил, что хочет открыть второй офис в США, но колеблется между четырьмя штатами. Среди рассматриваемых вариантов был Манхэттен. Штат Нью-Йорк и город предложили ему субсидии в размере четырех миллиардов долларов. Годовой оборот этой компании составляет восемьдесят один миллиард долларов, ее директор – самый богатый человек в мире. Инфраструктуры Нью-Йорка в агонии, метро в ужасном состоянии, школы плохо оснащены, электросеть на грани, вода еле соответствует нормативам качества, и все это из-за недостаточного технического обслуживания, что объясняется хроническим дефицитом городского бюджета. И все же мэр и губернатор без труда находят четыре миллиарда на то, чтобы компания-гигант обосновалась в и без того перенаселенном мегаполисе. Логика этой сделки нелепа: все равно что вы потребовали бы у администрации города бесплатную и полностью меблированную квартиру в обмен на обещание совершать покупки только в магазинах вашего квартала. Конечно, нашлись бы владельцы магазинов, которые подумали бы, что это не такая уж плохая идея. Ну да все это общеизвестно. Жабер выложил письма, свидетельствовавшие об обмене услугами между бизнесменами и политиками. При каждом взломе отряды хакеров, работавших на него, становились все больше, и они по-прежнему не подозревали, что за его левым плечом стоит ФБР. Фарс продлился полгода: за это время правительство собрало впечатляющие улики против хакеров. И однажды утром состоялась облава доселе невиданных масштабов. На рассвете загребли шестнадцать информаторов из числа самых активных, среди них два журналиста и профессор экономики. Жабер остался на свободе, а они получили от десяти до сорока пяти лет тюрьмы. Это заставило замолчать многих из нас, в хакерском сообществе поднялась настоящая паника. Кому доверять после предательства Жабера? Теперь вы немного лучше понимаете, почему мы так осторожны и работаем только с членами «Группы».