Текст книги "Сказания о том, о чём не говорят вслух"

ГЛАВА 7. «ПЕСНЬ О РОЗОВЫХ ОЧКАХ». Лирическая баллада

Вижу розовый закат

Через розовый оклад

Моих розовых очков —

Словно розовых рачков.

Вижу в розовом тумане,

Что идёт навстречу Ваня —

И у него в руке букет

Словно розовый рассвет.

Так закат с рассветом вместе

Дарит он своей невесте,

У которой видит он

В сердце розовый бутон.

Это сон или не сон?

Сердца́ их бьются в унисон,

Когда на розовом коне

Он мчится будто бы во сне.

От чувств кружится голова!

Вокруг чудесная страна,

В которой хочется им жить

И вместе там окончить жизнь.

И говорит он только о невесте,

О том, как жить с ней будет вместе,

И что нет краше никого

Ни на земле и ни в кино.

Такие вот, брат, чудеса:

Её прекрасные глаза

Под розовыми очками

Сиянье излучают сами.

Проходит год – они уж вместе.

Осталась память о невесте

Как о невиданной красе

В закатной розоватой полосе.

Ну а она о Ване грезит,

Что он на розовом коне приедет

И увезёт её туда,

Где розовый рассвет всегда.

Грезят милые весь год

Всеми днями напролёт,

Но уходит теплоход

И их в закат не повезёт.

И год один ещё проходит —

И розовый туман счета приводит

И за оклад, и за очки,

И говорит: «Вы новички.

Не знали вы, что этот цвет —

Мой тайный для людей секрет:

Я знаю, как людей влюблять

И как сердца их зажигать.

Я вижу, что в них происходит,

И как любовь в сердца их входит,

И знаю, что бывает там,

Когда не расставляют это по местам.

Когда не позаботились о том,

Чтоб для любви построить дом,

И чтоб «люблю» и «навсегда»

Не покидали сердце никогда.

Тогда приходит мой черёд:

Я ставлю всё наоборот,

Покрыв всё розовым обманом —

Как будто розовым туманом.

Рис..7—1

А люди выбирают сами:

Менять ли слоги им местами

Или оставить всё вот так —

Ведь получили просто так».

И продолжая диалог,

Мы отдадим туману долг,

Который требует от нас

Наш розоватый ловелас:

«Ну что ж, мы это принимаем.

Теперь мы ясно понимаем:

В душе всегда стели́тся он,

Когда подумаешь, что ты влюблён.

Ты требуешь от нас долгов

За множество прекрасных снов,

За множество других оков?

Я долг тебе отдать готов».

Туман приводит длинный счёт.

Я прочитал, открывши рот

От изумления и смеха —

Ну это точно, брат, потеха!

Он пишет: «Ты мне не отдал

Тот самый розовый кинжал,

Который я в тебя вонзил,

Чтоб ты невесту полюбил.

Ещё ты должен мне ковры,

Которые я дал вам как дары,

Которые так мягко я стелил,

Что обо всём ты позабыл.

Очки ты должен мне вернуть,

Чтоб на неё без них взглянуть.

И чтоб задумался тогда,

Что значит слово «навсегда».

И чтоб подумал про любовь:

Ты сможешь говорить ей вновь

Слова любви без тех очков

И без прекрасных дивных снов?»

Туман чудит! Он, может, прав,

Сейчас мне это написав,

Когда прошёл и год, и два,

И жизнь ровнее потекла.

И я сказал ему: «Бери

И у себя всё сохрани,

Чтобы потом сразиться с нами,

Когда года уходят за годами».

А я туману покажу,

Как слово накрепко свяжу,

Чтобы с любовью мой завет

Остался в сердце на сто лет.

Для этого я обниму руками

Тот лик с прекрасными глазами,

Что не меняется с годами —

Ведь чувства остаются с нами.

Я загляну в её глаза,

В которых теплота и чудеса,

Скажу ей: «Я тебя люблю

И вечно это сохраню!»

И без кинжала ясно станет,

Что боль навечно покидает

Моё измученное сердце,

Которое не верило, что будем вместе.

Ну, а без розовых ковров

И без наивных сладких снов

Пришла прекрасная реальность,

Где упивался счастьем в сладость.

А как без розовых очков

Взглянул на ту реальность вновь,

Так сразу понял: вот она —

Моя любимая жена.

…Вот так расстались мы с туманом,

С его невидимым обманом,

Отдав и все ему долги,

В которых не видать ни зги.

И песнь о розовых очках

Мы воспоём в своих мечтах.

Ну а когда придёт любовь,

Поговорим об этом вновь

И с новичком, и со старичком —

Чтоб не упасть впотьмах ничко́м.

Ну а когда с очками ты,

Смотри, не розовы ль мечты?

И если мир вокруг свети́тся

И сердце ни на что не злится,

То значит, ты сейчас влюблён.

Окутал тебя дивный сон

Мечтаний и прекрасных сказок

Со множеством чудесных масок

На людях и на той красе,

Что видишь в розовой ты полосе.

И говорить об этом сложно,

Ведь у влюблённых невозможно

Отнять любовь и их мечту —

Они любого за врага сочтут.

И мы́ не будем им мешать

Чудесным воздухом дышать,

И не посмеем отнимать

Чудесное желание мечтать!

Август 2018г.

Глава 8. «ПЕСНЬ О СУДЬБЕ». Ода, баллада

Песнь о судьбе – вполне понятной,

И знатной и не очень знатной —

Мы воспоём сегодня в лире,

Чтобы раскрыть всю тему шире.

И все превратности судьбы,

Которые нам всем даны,

Откроют перед нами двери,

И мы пути судьбы измерим.

* * *

Подходим тихо мы к дверям

Судьбы. И что же видим там?

То, что увидеть нужно точно

И уложить словами в строчку.

Попробуй уложить судьбу,

Которую никак я не пойму,

И у которой там, вдали,

Судьбы превратности мои.

И чтобы знать наверняка,

Что не потопит нас река

Бушующих свирепых волн,

Мы выстроим себе заслон

Из голубой своей мечты,

Надежду взяв, где я и ты

Поставим парус для волны,

Чтобы достигнуть стороны,

Где есть для нас ответы,

Где, может, больше света,

И нет свирепой там волны́

И пугающей, как ныне, стороны.

Но оказалось, чтобы переплыть,

Нам нужно жизнь свою прожить,

Чтобы узнать наверняка,

Что прячет в во́лнах та река.

Но мы намерены дождаться,

Когда же сможем перебраться

Путём коротким и простым.

Поэтому мы постоим,

И будем верить, что сейчас

Продолжить сможем свой рассказ,

И обязательно увидим вход

И неизвестный нам проход.

Рис.8—1

Пока стоим мы здесь и ждём,

Мы зададим себе вопросы:

Когда сквозь реку перейдём,

Что у судьбы своей мы спросим?

Что захотим увидеть сами:

Любовь под голубыми небесами,

Иль может, летний тёплый дождь,

Иль то, что ты народа вождь?

А может, что живём в тиши

В какой-нибудь лесной глуши,

Где изобилие зверья —

И там гуляем ты и я?

Мы все мечтаем о прекрасном,

О необычном и очень разном.

Ну а когда придёт тот день

Твоей судьбы, не будет лень

Вести рутинную работу,

Брать на себя заботу,

Воспитывать своих детей,

И ждать судьбы своей вестей?

Судьба, что ты нам приготовишь?

Ты так на нас спокойно смотришь,

Что мы подумали уже:

Ты де́ржишь нас на нашем вираже?

Или бросаешь в омут с головою,

И с нашею душой живою

Играют как с мячом футбольным,

Бросок проделывая вольный?

Ведь мы не знаем: что́, за че́м

Появится в судьбе затем,

Где мы будем через день,

Или от нас останется лишь тень?

А кто-то думает: руками

Судьбу себе построю над веками,

Построю мой счастливый рай,

Скажу себе: «Ещё мечтай!»

Достигнув до какой-то цели,

Подумаем, что мы успели

Свершить великие дела,

И что беда не догнала.

Финал, конечно же, удачный,

И жизни свет такой прозрачный,

Что видно всё как на ладони —

И мы тебя теперь запомним.

А вот таинственный финал:

В руке его сверкнул кинжал,

И неизвестно, кто теперь

Герой – он или этот зверь?

Вопросов много возникает:

Как незаметно пролетает

От года год, и жизнь уж тает

И ничего не возвращает?

Как нам найти свои пути,

Как счастье в жизни обрести,

И как поймать судьбу за хвост?

И как другим нам сделать рост?

Как посмотреть через года,

Чтоб не свернуть нам в никуда

И избежать внезапной смерти?

Как убеждать: «Мне в этом верьте!»?

Ты сядешь в белый самолёт

И совершишь свой перелёт

Туда, куда тебя пошлёт

Твоя судьба. Но кто пилот?

Ты думаешь, что это ты:

Вокруг тебя твои мечты,

Своей надеждой жизнь измерил,

И опаха́ло водрузил из перьев.

Но вот посадка: ты не знал,

Что ветром этих опахал

Сдувает даже те мечты,

Которые придумал ты.

И приземлился самолёт,

И сказано тебе: «Вперёд!

Забудь про эти ты мечты,

Ведь у судьбы в руках весь ты».

И если здесь не выйдешь ты,

То разобьёт твои мечты

Твой самолёт о те же скалы,

Где погибают те, кто лишь мечтали.

Уж лучше вырвать из судьбы

Места, где неизвестные листы

Исписаны той нереальною рукою,

Которая зовётся «нереальною мечтою».

И подойти тогда к той двери,

В которую мы посмотреть посмели,

Чтобы увидеть, что же там

Реально получить по всем мечтам.

Закинув за́ спину рюкзак,

Подумаем, возможно как

Пройти сквозь замкнутые двери,

Жизнь за которыми, мы верим.

Возможность есть узнать судьбу,

К гадалкам обратившись. Только врут

Они так вероломно людям,

Придумывая сотни им прелюдий.

Судьбу увидеть могут и святые,

Которые душою все простые.

Но рассказать подробно о тебе

Никто не сможет и нигде.

Да и спроси-ка сам себя:

Зачем тебе твоя судьба

Нужна в подробностях всей жизни,

И каковы об этом твои мысли?

Ведь если знать о всём подробно,

То будет жизнь твоя подобна

Не жизни, а последованию плана,

Сходящего приказом от неведомого клана.

И ты не сможешь даже сам

Придать и форму волосам,

И одеваться как ты хочешь,

И на соседку не посмотришь.

Вот это жизнь! Не надо думать,

И невозможно и задумать

О будущем хотя бы день,

И думать будет даже лень.

Ведь всё тебе уже известно:

Что будет в этой жизни лестно,

А что печалью обагрится,

И почему сосед твой злится?

Ты будешь жить как трын-трава,

И будет мысль твоя права,

Что лучше уж не знать ни капли,

Чем видеть жизнь подобно цапле.

Но кой-кого мы всё ж не убедили,

Поэтому тропинкой проводили

Мы их к бушующим волнам,

В которых жизнь то тут то там.

Натянут парус и в руках мечта.

С надеждою мы поплывём туда,

Где есть ответы на вопросы:

А ждут ли нас беда и слёзы,

А может, солнце ждёт и счастье,

Что разгоняют все ненастья,

Иль станем мы богаты?

Чему, конечно, будем рады.

Дождавшись быстрой той волны,

Достигнем тихой стороны,

Где и узнаем все ответы.

И заодно пошлём приветы

Всем тем, кого мы в жизни встретим:

«Привет! Мы вам потом ответим,

Как пережили жизни годы,

И как проплыли эти во́ды.

А вы расскажете сейчас,

Как в жизни встретили вы нас,

Как нас любили или били…

А может быть, уже забыли?»

Как грустно: кто-то забывает,

И в жизни часто так бывает —

Мы сами-то не помним вас.

И как составить нам рассказ?

Вы – будущее, но мы вас видим.

И видим, что кого-то ненавидим,

И жизнь заполнена тяжёлым чувством.

И сын пошёл стезёй искусства,

А мы хотели по-другому —

Жаль, что сложилось по-иному.

А мы состарились уже

В последнем в жизни вираже…

Ну что, смотреть мы будем дальше

То, что ещё сейчас покажем,

Или вернёмся мы домой,

Чтоб жизнь прожить своей чредой?

Но как же наша песнь судьбине,

Которую воспеть хотели в лире?

Ведь мы затянуты уже

Судьбой и кружим в вираже.

И парус раздувается мечты,

Где вместе кружим – я и ты,

И нам надежда светит ярко

И напевает песни сладко.

На что надеешься, ведь ты

Создал вокруг себя мечты,

Которые, не знаешь, сможешь ты

Осуществить? Смотри, пока ты у воды

Стоишь своей же бурной жизни.

Смотри, какие возникают мысли

В твоей же, в этих во́дах, голове,

Чтоб не твердить потом молве

О том, что в жизни мало думал,

Поэтому, мол, недодумал

В своей судьбе такую брешь —

За эту ложь ну хоть ты врежь!

Ведь ты же видишь, сколько мыслей

По жизни в во́дах сих повисли —

Хоть собирай с них урожай,

А что не нужно, то́ в потоп бросай.

Вот так постой и выбирай

Из мыслей лучший урожай,

Чтобы сейчас их все запомнить,

Чтоб было в жизни хоть что вспомнить.

И чтоб построить жизнь по ним,

А не пойти путём другим,

Который приведёт к тому,

Что я уж точно не пойму:

Хотел ли я вот так прожить,

Хотел ли с горем я дружить,

Хотел ли натворить ошибок,

Когда был силой очень шибок?

Но, видно, мудрость та права:

Чем горячее голова,

Тем больше в ней сгорает мыслей

И глупости творим мы быстро.

И коль бы знали где упасть,

То с сеном поставили б кровать.

А вот пойди-ка, собери теперь

Кости, что улетели за судьби́ны дверь.

Но мы с судьбой своей не спорим,

На виражах судьбы не вздорим,

А ныне песнь судьбе глаголем,

И воспоём судьби́ну в слове.

* * *

Жизнь прожили мы не зря,

Если честно говоря,

Ведь отныне знаем мы,

В каком месте мы хромы́.

Знаем точно перевалы,

Где снуют везде шакалы,

Знаем, как их обойти,

Чтоб в чужби́ну не зайти.

Рис.8—2

Знаем, где в стене прорехи,

От чего в душе помехи

Возникают иногда,

И как мутится в ней вода.

Знаем мы теперь о том,

Что же будет здесь потом —

После наших буреломов,

Перешедших сквозь проломы.

Научились здесь терять,

Научились также брать.

Научились отдавать…

Это, в общем, как сказать.

И судьбу не выбирают —

Об этом даже дети знают.

Но взрослые не понимают,

Почему их в омут окунают.

Вам расскажут это дети,

Понимая всё на свете

Через призму чистоты

И их детской простоты…

Говорит сынуля папе:

«Ведь женился ты на маме,

Чтоб на свет родился я

И была у нас семья.

И поэтому теперь

В нашем доме есть та дверь,

Куда с вами я зайду

И любовь приобрету.

Ты же будешь с нами жить

И никуда не уходить,

Потому что навсегда

Нас свела судьбы вода».

И попробуй что сказать!

Он не будет понимать,

Почему в твоей судьбе

Он и мама не по тебе.

Что ещё расскажут дети,

Зная всё на белом свете?

Их об этом сам спроси —

Только тему подноси.

Например, хотел отец,

Чтобы вырос сорванец

И стал великим человеком,

Оставив след на свете этом.

Но мальчонка говорит:

«Что же след такой сулит

Нашей матушке-планете,

Если мы красо́ты стопчем эти?

Лучше изменить судьбу:

Ведь топтать я не могу,

Оставляя след за следом,

Пока не стану старым дедом».

И не выбрали судьбу

Ни себе и никому.

Лишь судьба зовёт с собою,

Позволяя брать самою

Наши лучшие мечты,

Строя дивные плоты,

Чтоб нестись нам с нею вдаль.

И чтоб не было нам жаль,

Что умчались вдаль года,

Что свернули мы туда,

Где нас ждёт судьбы вода,

И где окончим путь тогда.

Мы в судьбу закинем сеть,

Выловим скульптурну медь:

Нашу жизнь и нашу смерть —

Чтоб просто так не умереть.

Чтоб осталось хоть на память

То, как будем гулко падать,

Иль как шумно мы взлетим,

Иль врага как победим.

Жизни же окончив путь,

Ты судьбу хоть не забудь

Благодарно помянуть

И долги ей все вернуть.

Если ей, конечно, нужно,

Чтобы был ей кто услужлив.

Но мы думаем, что ей

Песни спел все соловей,

Что поёт весной всем песни,

Как прекрасней и чудесней

Стал весной весь белый свет.

И от всех он шлёт привет

Замечательной судьбе,

Что смогла всем по весне

Возвратить чудесный рай!

О том и ты не забывай…

Сентябрь 2018г.

Глава 9. «БЕСКОНЕЧНЫЙ ВАВИЛОН». Баллада, лироэпика

Стоит огромный Вавилон —

Похож на чудный город он.

И от него во все концы

Спешат с известием гонцы:

«Будет, будет нынче бал,

Будет музыка и шквал

Самых разных развлечений,

Чтоб разжечь огонь влечений!»

Вавилон окутан мглой

К вечеру, таков закон простой

У природы был всегда,

И солнца ночью не бывает никогда.

Во мгле гонец вовсю несётся

И конь под ним, устав, трясётся.

В руках гонец везёт отказ —

Похож на царский он приказ…

Есть в Вавилоне башенка одна,

Там дочь прекрасная была заточена.

Служанка у неё была такая —

Уж очень, больно, заводная.

Завидит, например, юнца

И смотрит в окна без конца,

А дочь прекрасная молчит

И ей закрыть окно велит.

Бывало, что нагрянет в башню

Какой-нибудь посыльный стражи.

Служанка сразу тут как тут,

И смотришь – по́д руку идут.

И неугодна стала дева:

Служанка, видишь ли, хотела

Пожить по воле по своей,

И дева так мешала ей.

Служанка деву обманула:

Как будто тихо прикорнула,

И когда дева отошла,

Она охрану позвала,

И притворившись, что упала,

Она охраннику сказала,

Чтоб деву срочно он позвал,

Хотя нельзя так было и он знал.

Служанка вздумала повздорить —

Хотела деву опозорить,

Но случай как обычно прав.

Служанке сделать то не дав,

Фортуна деве улыбнулась,

Всё сделав так, чтоб та очнулась,

И на балкон ей указала —

Как будто тайно приказала.

И хоть башня высока,

Была деви́ца так легка,

Что не боялась высоты:

С балкона скинула канты́

И быстро наземь опустилась,

Не знав, что всё-таки случилось.

И всё так просто получилось,

Что де́вица слегка смутилась.

Само решилось по себе,

Что в дом она пришла к себе,

Тихонько в двери постучала

И за́ угол скорее забежала.

Хотелось всё ж узнать ей, кто

Откроет двери так легко,

Как может открывать хозяин,

Если, конечно, он не барин.

Стучала раз, стучала два,

Но в пустоту ушли слова,

Как будто здесь не жил никто —

Но на дверях висит пальто.

А в третий раз так постучала,

Как будто уже точно знала,

Что ей никто не отворит.

Но голос тихо говорит:

«Иди скорее ты отсюда,

Покуда не случилось худа,

Не возвращайся ты сюда

По жизни больше никогда».

«О ужас! Кто сказал мне это?

Не уж-то голос был соседа,

Иль всё же был он со двора?

Тогда и я войду туда…»

Деви́ца, что ты в жизни знаешь?

Ты красотой всех привлекаешь,

Как мотылей на огонёк,

Как змей в прохладный свой песок.

Чему ты в башне научилась?

Тебе там, видно, грустно жи́лось,

И ты решила, что теперь

Тебе твоя судьба видней?

А может, это кровь родная

В тебе зажглась, вся закипая,

И ты вступить решила в бой

С невидимой и мрачной тьмой?

Чтобы там ни было, уже

Ты на десятом вираже —

В глазах твоих огонь горит,

В руке клинок тебя хранит.

Заходишь молча ты во двор —

Как тих и пуст казался он.

И непонятно – со двора

Сказали страшные слова?

Ты в дом заходишь – вроде пусто.

И вдруг тебе так стало грустно,

Что накатила прозрачная слеза

В твои прекрасные и юные глаза.

И ты ослабла, тихо села

На то, что там найти сумела.

Из глаз полился горький водопад,

Не принося душе твоей услад.

«Деви́ца!», – голос повторился

И с тишиною снова слился.

Прошла минута, и опять

Стал голос чётко повторять

Слова, что говорил сквозь двери,

Добавив, что здесь люди – звери.

И что пора бы уходить,

Чтоб их опять не разозлить.

«Твоя краса – сказал, – невинна.

Самой тебе же будет стыдно,

Когда увидят, что бела́

И телом чудным так стройна́.

Тогда тебя положат спать

С чужим мужчиной на кровать,

А если будешь бастовать,

Язык отрежут и будешь ты молчать.

Я брат твой и тебе скажу,

Как выйти и дорогу покажу.

Но только не вернись ты снова,

Как с пастбища моя корова».

Деви́ца глянула вокруг

И вдруг увидела, что тут

Стоит невидимым тот брат,

Что знал её пять лет назад.

Она его вдруг обняла,

Идти с собою позвала,

И вышли оба так во двор,

Чтоб не подумал кто, что это вор.

Рис.9—1

Она ушла, а он остался,

Чтобы никто не догадался,

Что ночью видел он сестру,

Что заточили в башню ту…

Теперь пора сказать о том,

Что было с местным тем царём,

Откуда знал деви́цу ту,

И почему так брат боялся за сестру?

Однажды ехал царь домой

И на тропиночке крутой

Увидел де́вицу одну

И парня, что берёг сестру.

Призвал он де́вицу к себе

На той совсем крутой тропе,

Сказал, что был бы рад жениться

И с ней любовью поделиться.

Но де́вица была проста

И потоптавшись у хвоста

Его кобылы, вдруг сбежала,

И лишь в ответ ему сказала:

«В царицы сроду не пойду!

Уж лучше я пойду ко дну

На нашем озере в горах,

Но буду я с душой в ладах».

Но это царь, и он сильнее,

И по-мужски он всё ж смелее:

Он де́вицу в горах догнал

И в башне спрятать приказал.

А де́вице сказал: «Ты будешь там,

Пока я вновь приказ не дам,

Чтобы тебя освободили

И в дом мой сразу проводили.

А ты подумай там пока,

Что лучше: сгинуть на века́

Или с царём здесь обручиться,

Чтобы царицею явиться?»

…Прошло пять лет с тех пор, как он

Уехал в Вавилонский дом.

А в башне де́вичья краса

Томилась, как в глазах слеза…

И вот теперь пришла пора

Вам рассказать о том, когда

К царю с известием пришли,

Что башенку пустой нашли.

А тут как раз гонцы скакали

И о весельях объявляли.

И царь издал такой указ:

«Всем объявляется отказ

В весельях, шутках, развлеченьях —

Чтоб не было огня влечений,

Пока деви́цу не найдут

И в царский дом не приведут».

Царь сам в себе тогда подумал:

«Сколько же планов я задумал,

Когда с деви́цей обручусь:

За царство по-другому я возьмусь.

Теперь пришла ко мне беда —

Её я не увижу никогда».

И от таких прискорбных слов

Сел на коня и был таков.

Не много времени прошло —

Он де́вицу свою нашёл

В пещере горной, где она

Средь гор совсем одна была.

Рис.9—2

Конечно, он её любил.

И царский титул позабыл,

Припал в горах к её ногам

И волю дал своим слезам.

Она сказала: «Царь ты мой,

Пойду, конечно же, с тобой.

Но только ты пообещай,

Что буду дом я навещать,

Чтоб был спокоен братец мой.

Что прекратит царить разбой,

Чтобы и город наш великий

Стал снова очень многоликим.

Чтоб был счастливым наш народ,

И чтоб исчез бандитский сброд.

Пообещай, что никогда

Здесь кровью не замарается вода».

Он взял её с собой, конечно,

И жили они долго, безмятежно.

Но Вавилон есть Вавилон,

И в злодеяньях бесконечен он.

Поэтому, когда ушла

С их лиц прекрасных вся краса,

По городу пошла молва,

Которая была права:

Внедрился в сердце тех людей

Какой-то сказочный злодей,

Который вызывал у них

Тот голос, что давно затих.

Что это было: страх и память

О том, как было гнусно падать?

Или, быть может, в их сердцах

Зажгли огонь и здесь же – страх?

Чтоб это ни было, они

Всё это, видно, сберегли

В своих разнузданных сердцах,

Чтоб волю дать и дать размах.

Тихонько начали, тайком:

Пробравшись ночью в царский дом,

Они связали там царя,

Его жену и их детей, не мешкав зря.

Потребовав от них указ,

Они придумали приказ,

Который как бы царь сказал

И сам рукою написал:

«Отныне объявляю всем,

Что можно заводить гарем.

Свободно ездить по домам

И забирать, что нужно вам.

А если будут возмущаться,

То разрешаю с ними драться,

Покуда всё не отдадут

И в рабство сами не пойдут.

И де́виц разрешаю брать

Как вся разнузданная тать —

Тогда все будут понимать,

Что лучше сразу отдавать.

В полях берите, что хотите,

В садах плоды спокойно рвите,

Скотину в дом к себе ведите

Какую только захотите.

Всё это можно воровать,

Сказав, что вы пришли забрать

По царскому сему указу

И отданному вам приказу».

Царь не согласен был с таким

Подходом – уж каким-то злым.

И вот тогда пришла пора

С семьёй расстаться с топора…

Поставили главой царя —

Нечистого и злого бунтаря.

И воплотили тот указ,

И был для всех он как приказ.

И Вавилон опять стал шумным,

Народ опять стал страшно буйным.

Балы катили за балами,

Цари кутили там с шутами.

И что ж теперь? Открыта дверь

Любым страстям и ты поверь,

Что это вовсе не конец

Истории. Ты слушал? Молодец.

Какой у города венец?

Такой же, как его конец,

Я думаю. Но будет ли конец

Таким страстям, что заплели венец?

* * *

Шумный город здесь стоит,

Жизнь в нём бурная кипит,

И хоть прошли уже века,

Но кровью обагряется река.

Названья города менялись,

Но «Вавилоном» назывались

Его безумные дела —

Ведь добродетель здесь мала.

И много здесь того, что раньше

Считалось очень даже страшным,

И от одной подобной мысли

Глаза и лица сразу скисли —

Такой народ здесь жил тогда.

Они не знали никогда

Такого буйного размаха,

Чтобы не ведать даже страха,

Что наказание положат,

Что головы на плаху сложат,

Или разрубят по частям,

Смотря, чем согрешили там.

Ну а теперь всё это можно.

И можно жить неосторожно,

Не замечая, что ты сбил

Того, кто рядом проходил.

Или ограбить дом соседа,

Иль не послать отцу привета,

Когда ему сегодня – шестьдесят.

Иль не помочь, когда кости все болят.

Без брачного венца блудят

Когда, и где, и с кем хотят,

А после людям говорят:

«На ней я много лет женат».

Такое бесконечно длится

И это нам уже не снится —

Ведь бесконечный Вавилон

Сломил времён любых заслон.

Он разместился на века́х,

И на земле, и в облаках,

И под землёй поставил он

Свой отпрыск – тайный Вавилон.

Он будет жить так все века́.

И не засохнет та река,

Где обмывают с рук всю кровь,

Чтоб обагрить их кровью вновь.

И звёзды будут там светить,

Чтоб ночью жизнь его продлить,

Чтоб не кончалась никогда

Безумная – у Вавилона – суета.

* * *

Таков закон у всей Вселенной:

Природа остаётся неизменной,

По кругу шествуя простому

На службу разуму земному.

И лишь у человека разум

Воспринимает злобу сразу —

И начинает он меняться

И по-другому развиваться.

Меняется в душе течение —

И начинаются мучения

Души и тела. И тогда

Приходит сущая беда.

И разум начинает рваться

Во все концы, всегда метаться

По неизведанным местам,

Ища покоя тут и там.

Не находя покой нигде,

Он обращается к звезде,

Чтобы узнать свою судьбу:

«А то я как-то не пойму,

Куда сейчас с душой иду —

В раю я иль уже в аду?

И как судьбу свою найду,

Как счастье в дом свой приведу?»

И философские вопросы

Посыпались как лепестки у розы,

Которую забыли уж давно

Там, где счастье в доме отошло.

Найдя ответ, душе тот разум говорит:

«Как сильно от нас с тобой смердит!

Давай-ка мы с тобой немного

Откинем грязи от нашего порога,

Чтоб можно было подойти.

Затем крылечко подмести,

Очистить лестницу и двор,

Чтоб видно было, как крадётся вор.

Открыть ворота и сменить наш лозунг,

Чтоб дом очистил свежий воздух,

Который привлекут слова

На лозунге – слова добра.

И мы с тобой начнём меняться,

Чтобы в грязи́ не оставаться,

И чтоб вошло в наш чистый дом

И счастье вместе с тем добром».

Ну что ж, сказать не сделать – это точно.

Душа, возможно, хочет быть порочной

И лень ей делать эту чушь,

И женой теперь не управляет муж.

Свободный дух – свободно тело.

Оно так многого хотело,

Что раньше времени старело,

Толстело, болело и тускнело.

Без наставления сумело

Достичь всего, чего хотело.

Была душа безумно смелой —

И вот теперь покрылась серой.

А сера так горит и пахнет,

Что дух от этого зачахнет,

Не помоги ему тот разум,

Что предложил извлечь заразу.

Но кто захочет слушать разум?

Ведь так приятно жить с заразой:

Она и шепчет, и мурлычет —

И не найти душе затычек.

Но очень часто к той звезде

Мы обращаемся везде.

Зачем, коль жить нам так приятно?

С заразой в сердце так отрадно.

* * *

Вот этим и живёт наш Вавилон,

И никому стал не подвластен он.

И лишь когда-то где-то был

Царь, что с царицей долго жил.

Теперь лишь единицы знают,

Как чисто душу очищают

Благие, чистые желания,

Что в разуме находят понимание.

Но им поставлен здесь заслон.

И не допустит Вавилон,

Чтоб кто-нибудь его разрушил

И чтоб его никто не слушал.

Поэтому и власть так бесконечна,

Что слушают его, конечно.

И подчиняясь этой суете,

Распространился Вавилон везде.

Зачем мы ходим к той звезде?

Ведь знаем – счастья нет нигде:

Не на земле и не в воде,

Не в небе, не на той звезде.

Есть счастье только лишь у нас:

Когда добра в душе запас,

Который делим мы с другими,

Чтобы не стали люди злыми.

И если зло в себе мы победили,

Следим, чтоб сами не остыли,

И чтоб в душе добра запас

Как пламя свечки не погас

От дуновенья Вавилона —

Когда не ставим мы заслона

И возмечтаем, что так свя́ты,

Что требуем себе награды.

Награда будет, подожди:

Сначала пусть пройдут дожди,

Уйдут все тучи, выйдет солнце,

Вы к нам придёте вместе в гости.

Мы вас накормим пирогом

И чай попьём с моим тортом —

И это будет наше счастье!

Устраивайте чаще добрый праздник.

Август 2018г.