Текст книги "Именем Корпорации!"

Глава 13

Только что понял: я был слеп, как котёнок в снежную пургу.

Кто из нас по-настоящему свободен? Из нас, кто служит (или служил) Корпорации? Внутренняя служба? Нет, они не видят ничего дальше того мира, где работают. Охрана? Агенты внешней Службы? Увольте-с, видеть несколько Параллелей и Линий, одни и те же, год за годом… либо, во втором случае, с высунутым языком носиться по заброшенным и ненаселенным теням миров, преследуя очередного преступника, который, может, не так уж и виновен.

Торговцы? Да для них вообще все миры сливаются в один большой базар, различающийся только товарами и цветастостью костюмов продавцов!

Исследователи и десантники? Да, они видят больше, и чаще вдыхают свежий воздух новых мест… Чтобы свалиться, посинев и корчась, от неопознанного сканерами микроорганизма, или получить стрелу с неизвестным ядом в щель между пластинами доспеха. С тем же исходом. Хотя, да – свободы у них больше, как кажется.

Но только – кажется. Мы все – рабы. Слуги. Собаки на цепи, только одних кормят помоями, а других – мясом, и длина цепи у всех разная…

Я возвращаюсь к Кодексу и Уставу, вчитываясь в их слова. Когда-то они были исполнены света и Истины, и придавали смысл жизни. Сейчас слова пусты, как заброшенный колодец в иссохшем оазисе, где скелеты деревьев заносят неторопливые дюны. Я не могу понять, как раньше верил в них.

В одном я убеждён – Сеть в том виде, в каком она сейчас существует, всё же даёт больше, чем отнимает. А когда-то давно это была великолепная идея, живая и гениальная. Так было, пока Директорат ещё существовал вне отрыва от реальности, и люди работали за идею, и ради общего дела.

Когда появились блоки лояльности и новым служащим стали стирать память, изменять личность и вообще разрешили превентивную психохирургию – Корпорация умерла. Да здравствует Корпорация…

Организация стала монстром. Сотни и сотни миров ложились в основу Сети, новых агентов загоняли на кресла коррекции вереницами… Некоторые из них были в наручниках! Корпорация не гнушалась принимать в свои ряды изгоев и преступников (по местному законодательству, разумеется) … Действительно, почему бы и нет? Матрица личности, стирание памяти, глубокие блоки лояльности…

Чёрт, я до сих пор не могу поверить той записи, что просмотрел недавно, на Каталонии. Курва мать, нельзя же так. Двадцать молодых парней, от восемнадцати до двадцати с хвостиком. Изнасилование, ограбление, разбой, убийство, политическая неблагонадёжность, оскорбление действием… Даже вербовщики в средневековые армии были более корректны, спаивая рекрутов столетия назад – они хотя бы не убивали сразу. С этим прекрасно справлялись многочисленные поля боя…

Пятеро не выжили. Сработали блоки лояльности, выжигая мозги. Им не ставили импланты, не внедряли гаджеты – коррекция, лояльность, убрать трупы, следующая партия несчастных. Ненавижу Испанский сектор!

Впрочем, а кто я сам? Кем был до того, как влился, мать его так, в ряды Корпорации? Преступником? Шпионом? Неудачником? Или, может быть, от меня так избавились, например, конкуренты? А, может, я сам предпочёл такой изощрённый способ самоубийства? Не знаю.

Стоп. Почему не сработали блоки лояльности? Почему я вообще могу размышлять об этом свободно, и записывать мысли в дневник? Почему я могу действовать вопреки Уставу, как во время операций, так и сейчас? Непонятно. Что произошло? Что изменилось? Почему всё так происходит?

У меня нет ответов. Но обязательно будут. Как только я…

Из личного дневника С. Спенсера, сотрудника Службы Расследований Корпорации (в отставке). Неопубликованное.

Борт транслинейного экспресса, пассажирский отсек класса «А», кают-купе 12.

Стук в дверь отвлекал. Док попытался сосредоточиться, и вернулся к мерцающему перед его внутренним зрением экрану настройки имплантов. «Уровень нанов в крови низковат, надо бы пополнить… Ближайшая Станция – через три остановки, четыре Линии севернее, – Спенсер деловито почесал нос, облезающий после жаркого каталонского солнца, и порадовался, что жару сменил холодный климат Нордического Сектора. – Так, что там происходит, чёрт возьми?»

Он провёл рукой по сенсору рядом с плотно задраенной дверью, подождал несколько секунд, и чертыхнулся. На этом экспрессе даже в классе «А» была установлена устаревшая техника, и архаичные механические устройства…

– Что случилось, стюард? – совладав с отполированной рукоятью двери, поинтересовался Док у затянутого в пышный мундир члена экипажа. – Вы мне помешали…

– Доктор, со всем уважением, – согнулся в поклоне сутулый парень, придерживая руками в белоснежных перчатках приоткрытую дверь, – капитан просил вас, господин, проследовать в центр связи. Это второй вагон, прошу простить…

– А зачем я понадобился в центре связи, капитан не просил передать? – надевая маску высокомерной раздражённости, спросил Спенсер, натягивая пиджак и поправляя манжеты серой сорочки. – У меня важная деловая встреча в Линии Мерса, и я не хотел бы прибыть туда в неподобающем состоянии рассудка…

– Никак нет, доктор, капитан не сообщил, – стюард ещё раз поклонился, обозначив направление к голове поезда. Там, за мощным локомотивом, в трёхэтажном вагоне, помещались командная рубка, каюта капитана и отделение транслинейной связи.

«Сообщение, – подумал Спенсер, следуя по мягким коврам к межвагонному шлюзу. – Но от кого? Кловис? Нет, он предпочитает менее дорогие способы связи, и любит личные беседы. Полковник? До окончания отпуска ещё довольно долго, да и зачем задействовать публичные линии, если можно послать сигнал на встроенный коммуникатор…»

Радист поднялся, и отсалютовал вошедшему в тесную каюту Спенсеру, после чего молча протянул ему тяжёлые пластиковые наушники, и ткнул пальцем в мигающую кнопку. Пока Док устраивался в неудобном кресле и натягивал на голову непривычную конструкцию, дверь скрипнула, и он остался на посту связи один.

Сквозь шипение помех прорвался знакомый голос, диктующий шифрогруппы, а потом потоком полилась быстрая сбивчивая речь с кастильским акцентом. Импланты мгновенно подхватили поток кодированного текста, и Спенсер, прикрыв глаза, уставился на побежавший перед глазами текст.

«Друг мой, это суперинтендант Боргес. Мы с тобой не так давно виделись в неплохом трактирчике, названном в честь одного важнейшего в нашем деле органа. Напоминаю, что оставленную безделушку я уже пристроил, чему ты, наверняка обрадуешься. Остаток после моей комиссии упадёт тебе на счёт в Сетевом Банке… – в этом месте жаркая речь Гомеса на секунду прервалась, пока маленький интендант набирал воздух для следующей тирады. – Извини за беспокойство, и за этот код – но по-другому не получается. То, чем ты интересовался, будет ждать тебя в Нордхельме, на Станции, в почтовой ячейке на имя нашего общего знакомого, который так любит шляпы и накидки. Но будь осторожен – пойло адски жгучее, такой текилы я не видел уже сто лет, клянусь моими усами и честным именем! Возможно, местный бармен поможет тебе с рецептом коктейля, но я бы не рассчитывал – северяне очень плохо относятся к нашим напиткам, а уж тем более к таким ядрёным. Пей осмотрительно. На Севере очень привязчивые служители закона и коменданты… Кстати, если нужно будет снять похмелье, обращайся к моему коллеге, он всегда держит под рукой этот проклятый рассол. За умеренную плату может даже доставить, куда скажешь. Удачного тебе пути, и, клянусь Святой Марией, хорошего отпуска! Бывай, гринго…»

Последние слова Боргес произнёс без кода, и Спенсер улыбнулся, вспоминая ушлого каталонца. Но двойное кодирование и недомолвки с оговорками серьёзно насторожили Дока – чуткое ухо агента уловило нервозность, тщательно скрываемую Гомесом за скорострельной речью и бодрым тоном. «Кажется, предприятие будет не таким уж простым, – подумал он, и напрягся. – Чёрт возьми, куда я вляпался? И где сейчас чёртов Инульгем?»

Удостоверившись, что запись стёрта, Спенсер покинул помещение, и, с благодарностью кивнув радисту, направился в вагон-ресторан, где за кружечкой светлого пива принялся размышлять о дальнейших действиях.

Забрать данные из базы Станции, запастись нанами и кое-какой аппаратурой у тамошнего интенданта, и двигаться дальше – эти шаги были понятны и естественны. «Но почему мне так маятно и странно? – подумал Док, отпивая из высокого бокала. – Словно мне в спину целятся из снайперского комплекса с лазерным наведением. И палец уже лёг на курок, выбирая свободный ход…»

За панорамным окном мелькали заснеженные леса и холмы, лишь изредка прерываемые небольшими хуторками и заимками, окутанными серебристыми куполами силовых полей. Параллель Имирхельм славилась не только мехами и украшениями ручной работы, но и жесточайшими зимами с морозами, до минус восьмидесяти градусов универсальной шкалы. Выжить тут можно было с трудом – потому селения и прикрывались силовыми преградами, а местные жители носили огромные меховые парки, и зарывали свои жилища в снег на несколько метров. «Если бы не полезные ископаемые, Корпорация сюда и не сунулась бы, – мелькнуло в голове Спенсера, пока он созерцал сверкающий белизной пейзаж. – Жить в середине эпохи глобального оледенения и морозить задницу ради мехов и костяных фигурок – дураков нет. Пара миллионов туземцев не в счёт, да и что они могут сделать?»

Ему не было жаль фактически порабощённых жителей Имирхельма – в конце концов, у них была еда, их обеспечивали медицинской и бытовой техникой, учили и заботились о развитии. В обмен на ресурсы – но в этой вселенной принято за всё платить… «Это их судьба. Они сами её выбрали, – подумал Док, но сразу устыдился своей мысли. – Эй, что я несу? Кто их спрашивал, когда геосканеры заверещали над месторождением лантанидов или редкоземельных металлов? Ещё один мир в Сети, каждому аборигену – по унитазу с подогревом, и проходческие щиты врезаются в скалы. Чёрт. Одно и то же. Везде. Только унитазы разной формы…»

Экспресс нёс его сквозь сияющую пустыню к Станции, и с каждой проглоченной атомным поездом милей к Доку приближалась судьба. Только он не подозревал об этом.

После визита к коменданту и долгого обстоятельного разговора о целях визита Спенсер направился на поиски местного интенданта, по пути пытаясь разобраться в локальной инфосети. Она оказалась неожиданно сложной и замороченной, с множеством ловушек и фильтров, и Док с трудом смог найти нужную ячейку памяти.

Забрав необходимые в путешествии вещи, упакованные в минимизатор, Спенсер на несколько минут присел в рекреационном холле у чахлой пальмы, и, вскрыв банку энергетика, развернул инфопакет.

Данных там содержалось на удивление немного.

«Доктор медицины Льюис Джероми Гриффин, старший оператор Медкорпуса Корпорации, Линия Европа-2158, Основная последовательность. Доказана измена Корпорации, изъятие секретной информации, нарушение Устава и уложений Медкорпуса. Местонахождение неизвестно. Подозревается в нелегальной врачебной практике и вмешательстве в процесс подготовки лояльности сотрудников. При задержании любыми способами сохранить жизнь. Награда объявлена в секторах Центр, Испания, Норд, Юг. Расследование ведётся без срока давности».

Фотография совершенно обычного человека со светлыми глазами и недовольным выражением лица.

Несколько файлов с перечнем предполагаемых мест присутствия подозреваемого: «последний раз замечен в Параллели 2041.А.21, Периферия».

И, наконец, короткая записка от Боргеса, гласившая: «Док, беги немедленно. Эта информация засекречена, и после прочтения тебя будут преследовать. Я запутал следы, как мог, но лучше нам не встречаться. Извини, так вышло». Через секунду записка стёрлась из пакета, а по спине Спенсера поползла струйка холодного пота. И как-то сразу

«Доктор Гриффин, какая же ты сволочь! Найду – прибью нахер, – собравшись, подумал агент, и приготовился быстро двигаться, много говорить, и, возможно, даже немножко убивать. – Скотина безрогая, с преступлением без срока давности. Ур-рою!»

До зала перехода было далеко.

Глава 14

– Как ты думаешь, парень справится?

– Да. Он не так плох, как кажется на первый взгляд.

– Раздолбай… В голове одни игрища и развлекушечки.

– Именно потому я и считаю, что он – справится. Для него это будет игрой, с полным эффектом присутствия и ощутимыми достижениями…

– Мне, честно, наплевать на его ощущения. Предыдущие кандидаты не находили ничего.

– Кроме Альфа. Помнишь его? Сморчок, торчок, без дозы не мог даже в туалет сходить – а три дыры нашел…

– Угу. И загнулся на последней.

– Не загнулся. Мы не нашли трупа.

– Загнулся, поверь моему опыту. Потеряв столько крови, человек не выживет. Я выдел подобное.

– Кардагар?

– Иди в жопу, тыловая крыса!

– Ладно, ладно. Не злись. Оформляй молодёжь, выдавай ему сбрую, и пусть идёт на патрулирование. Да, и не забудь повесить ему «аптечку».

– На кой, извини, хрен?

– Можешь хоть на хрен, мне без разницы. Там экспериментальный препарат…

– Слушай, Герних, тебе когда-нибудь говорили, что ты скотина?

– Да, Матиаш. Постоянно. Но я – умная скотина…

Андреас стоял перед обшарпанной дверью с плохо различимой надписью: «Исследовательский центр…», и глупо улыбался. Он до конца так и не понял, что изучали эти яйцеголовые, с унылыми рожами втиравшие ему всякую пургу целую неделю. Но в кармане хрустели новенькие бурли, целых пять тысяч, и это очень повышало настроение. Следующую неделю можно было прожить, ни в чём себе не отказывая – оплатить доступ к «Властелинам Бури», где вышло новое дополнение, и обновить прошивку на игровом железе. А, и ещё отдать долги Маху Плотному. Тот утверждал, что уже набежало почти полторы тысячи, но Андреас не стал проверять.

Он нашёл деньги, и это главное.

Завтра он заработает ещё. Может быть, хватит на новый «Максимус 9700», но это только мечты…

– Так, парень… – лысый мужик в сером халате, напоминавшем по покрою мундир, критически осмотрел Андреаса с ног до головы, и хмыкнул. Но продолжил мягким голосом, чуть подтягивая гласные, словно был уроженцем столицы: – Вот железо, вот комп, вот очки дополненной реальности, вот гарнитура для связи. Комп включаешь, он находит девайсы, и после этого ты к нему прикасаешься, только чтобы посмотреть карту. А, и ещё аптечка. Затянешь ремень на предплечье, коробку – зубцами к коже. Если вдруг станет плохо, или потребуется взбодриться – она сама тебя уколет.

Андреас пожал плечами. Ему было фиолетово на все эти прибабахи, но на наркоту садиться не хотелось.

– Ширево? А не кучеряво для первого рабочего дня? – юноша позволил себе улыбнуться, и, подрагивая коленками от собственной смелости, взглянул в глаза лысому. – Сколько вмазок до ломки?

Глаза мужчины в сером халате потемнели, приобретя оттенок предгрозового неба.

– Сынок, ты слишком мало стоишь, чтобы тратить на тебя наркотики! – он сжал кулаки, и махнул рукой на горку оборудования и ремней. – Там стимуляторы и глюкоза, дурень… Пока ты на маршруте, тебе нельзя есть, только пить. Забыл инструктаж?

«Собаке своей поори, хрен лысый! – подумал Андреас, мысленно показывая мужику средний палец. – Ладно, стимы так стимы…»

– Окей, – произнёс он вслух, и потянул сбрую, неловко пытаясь затянуть пряжки. – И кто такое придумал?

– Давай помогу, – лысый тремя движениями застегнул ремни, и зафиксировал их. – Удобно?

– Может, ещё и попрыгать? – огрызнулся Андреас. – Удобно, блин.

– Был бы ты у меня в роте, и попрыгал бы, и парашют уложил, и автомат вычистил… – нахмурился отошедший в сторону мужик. – После трёх нарядов вне очереди…

Андреас почувствовал интерес. «Так он военный! О, пля… Десантник? Но их же расформировали…»

– А вы военный, доктор? – спросил он, включая комп, мигнувший синим огоньком.

– Какой я тебе доктор… – ответил ему мужчина, присаживаясь за облезлый пластиковый стол, и зажигая большой монитор. – У тебя паршивая память, сынок. Меня зовут Матиаш Грей. Позывной «Свинец», и это вовсе не самец свиньи, как ты мог подумать.

Андреас тихонько хрюкнул, прикладывая аптечку к предплечью. Острые иголочки инъекторов кольнули кожу.

– Смешно, доктор Грей, – юноша поднял взгляд. – Потому что у меня похожий псевдоним в сети. «Свинцовый паровоз».

– Ты пока что только на дрезину тянешь, мелкий слишком, – пряча улыбку, отшутился Матиаш, но было видно, что ему приятно. – Что же касается службы… Да, было дело. Аэродесантные войска. Моя рота воевала в приграничье, в горах. Был там один паршивый городишко…

– Угу, – Андреас посмотрел на небольшой и тусклый экран компа. Там светилась едва прорисованная карта ближайших районов, на которой пульсировала тонкая красная линия. Были ещё какие-то точки, но после вчерашнего инструктажа в голове не осталось ничего – вечер в «Беседке Альвараса» был долгий и очень, э-э, нетрезвый. – Готово. Карта загружена. Доктор Грей, а вы потом мне расскажете про войну?

– Дуй на маршрут, Дрезина, – Грей усмехнулся, выводя на экран карту. – У тебя сегодня маленький участок, часа на два. Вернёшься, и поговорим, если время будет.

Он отвернулся к монитору, показывая, что разговор окончен, и показал большим пальцем на дверь.

– Окей, доктор. – Андреас вздохнул, и натянул поверх «сбруи» тонкую куртку. Осень была тёплой, но ветерок с разлива иногда задувал очень бодрящий. «До глубины души, пля». – Ну, я пошёл?

– Топай, топай. – Грей водил по карте указателем, что-то записывая в файл. – Потом сразу ко мне.

Краткое досье.

Андреас Гнейес, псевдоним «Свинцовый паровоз», позывной «Дрезина». Возраст – 18 лет. Уроженец Северного Патербурга. Этническое происхождение – титульная нация, без примесей низших рас. Характер – мягкий, склонен к лени и праздности. Имеет сетевую и игровую зависимости. В связях с криминалитетом не замечен. В настоящее время – подопытный № 2258 лаборатории д-ра Каннингема.

В очках было немного непривычно. В отличие от дешёвых моделей, они имели оправу из биопластика, и словно приклеивались к коже, избавляя от ощущения давления и неудобства. Но не это радовало Андреаса, совсем не это… Не было назойливой рекламы, не мигали социальные указатели, перед глазами не мельтешили сообщения из сети от всяких уродов. Прибор честно показывал картинку улицы в старом заводском районе, только изредка намекая неяркими указателями на чек-пойнт маршрута. Идеальное устройство с непонятными функциями.

Тяжелее обычных визоров в три раза, с массивным корпусом, напичканной электронной требухой неясного назначения.

«Не иначе, военные испытывают новые программы. Или очки и есть самое главное? – Андреас на ходу развлекался тем, что придумывал возможные объяснения своей новой работы. Бессмысленно, на первый взгляд – ходи себе по улицам, смотри через очки, делай пометки в маршруте, и получай пятьсот бурлей в день. – Но почему так много платят? И там ещё что-то было, насчёт премии…»

Неожиданно он остановился. Просто потому, что дальше идти не хотелось. Ноги не двигались.

Перед Гнейесом в воздухе что-то было. Полупрозрачное, почти неощутимое… Напоминавшее не до конца рассеявшийся туман, сгустившийся в большую линзу – чуть наклонённую под углом к земле, и уходящую в дасфальт…

Андреас, помотав головой, сдёрнул с лица очки. Гаджет тихонько заверещал, и в наушнике сразу же раздался недовольный рык лысого десантника:

– Ты что, с… скотина, делаешь? Надень девайс на место, и не шевелись, едрёна вошь тебе в выхлоп!

– Матиаш, Матиаш, тут хрень какая-то в воздухе… была… – Андрреас недоверчиво покрутил головой, осматриваясь. Вроде бы что-то серебрилось перед ним, как паутинки, которые скоро понесёт ветер. Но при любом движении глаз это что-то исчезало, растворяясь. – Как будто пытаешься увидеть вчерашнюю галлюцинацию…

– Едрить тебя, надень очки, придурок! – Грей уже почти орал в микрофон. – Бегом, с-скотина недоношенная! И тыкай в сенсор на компе, идиот! Ты что, совсем безмозглый? Тебе же объясняли…

– Д-да, с-сейчас… – порядком струхнув, Андреас натянул визор. Биопластик стянул кожу на лбу, руку что-то кольнуло, но юноша не обратил на это внимания, всматриваясь в пространство перед собой. Смешно, но внутри билась мысль: «Пля, это же портал! А если оттуда вылезет бронированный шееед, как в „Нашествии из Зазеркалья“? Пля, я не хочу умирать от его укуса!»

Стеклянисто поблёскивавшие ниточки через очки смотрелись полноценным молочно-белым кругом, туманящимся по краям. «Он более плотный…»

– Что? – раздалось в наушнике, и Андреас понял, что сказал это вслух.

– Плотный он. Круг. В воздухе… Метра два в диаметре… – Гнейес судорожно ощупывал пластик корпуса компа, пока не обнаружил кнопку. – Вот, смотрите!

Грей помолчал, а потом быстро спросил:

– Стимуляторы колол?

– Что? Да, что-то там такое было… – Андреас заворожено наблюдал, как туман перетекает в линзе. Что-то подобное, наверное, наблюдают космолетчики, когда смотрят с орбиты на циклоны, которые медленно ползут по планете…

– Понятно. Зафиксировал, Дрезина. Обойди точку, и двигай дальше. У тебя ещё маршрут…

– Ага. Да. Сейчас…

Ему жутко хотелось сунуть руку в этот туман, и посмотреть, что будет. Но осторожность и страх всё же победили любопытство, да и Грей, который наблюдал за ним через визор, тоже не способствовал… «Вернусь сюда ночью. Место приметное. – Подумал юноша, запоминая потрескавшийся кирпич фабричного корпуса, некрашеный столб энергосети, и разбитую плиту тротуара рядом с разобранным да станины грузовиком. – Пля… Может, они пришельцы? Да и хрен с ним. Что там, за порталом?»

С этими мыслями парень вернулся на маршрут, старательно обойдя молочный туман, и двинулся дальше. Андреасу было непонятно, почему он остановился, и не мог двинуться с места. «что за херня? Я их… Могу видеть? Порталы? Пля. Пля! Я крутой! – билось в сознании, и Гнейес чувствовал, как его пробирает дрожь, а по телу разливается тепло. – У меня есть суперсила!»

«Дурень ты, Дрезина… – думал экс-капитан Грей, следя за разбитым на прямоугольники экраном. Пацан хорошо шёл, и второй портал встретил уже увереннее, нанеся его на карту, и даже умудрившись правильно нажать на кнопку. Но Матиаш представлял, что творится в не отягощённой мозгами черепушке юноши, и мог ему только посочувствовать. – Сейчас ты думаешь, что уникален. Потом ты припрёшься ночью к первой точке, и, может быть, даже её найдёшь. Сунешь туда руку… И что? Вот именно. Ничего. Чтобы пройти сквозь дырку, надо нечто большее… Потом ты будешь нас шантажировать, угрожать раскрыть тайну ГосДепартаменту, бандитам, или ещё кому. Потом сдашься, и будешь ходить по маршрутам, как собачка, гавкая на аномалии, и получая за это косточку в виде хрустящих купюр. А вот дальше… Дальше у тебя есть шанс. Не прогреби его, пожалуйста, сынок… Может, хотя бы ты найдёшь для нас лазейку к звёздам. Может, Герних найдёт, наконец, рецептуру своего варева…»