Текст книги "Страна Качества 2.0"

Mevision представляет

«Привет, пипл! Это опять Дэн, а симпатичный молодой парень рядом со мной – мой клонированный брат, которого тоже зовут Дэн!»

«Наши родители были просто суперкреативны!»

«Да, что значит «родители»…»

«Я имею в виду ученых из Кван4, которые нас нелегально вырастили».

«Но это совсем другая история».

«Точно! Сегодня мы хотим рассказать вам немного о смармах».

«А у тебя есть уже смарм?»

«Конечно, приятель».

«Объясни все же для невежд, что такое смарм!»

«Ну, это стало, скажем так, традицией в Корпорации Качества, что, когда у достаточного количества людей есть новейшее устройство компании, она придумывает новое устройство, в котором нуждается каждый. После телефонов, часов, планшетов, оптической техники и уховерток – это именно смармы».

«Кстати, смарм – это контаминация из слов “смарт” и “рука” (от нем. Der Arm. – рука)».

«Где под словом “рука” подразумевается часть тела, а не банковский баланс (от нем. arm – бедный), верно?»

«В любом случае. Недешево, дерьмо».

«Смарм – в принципе негабаритный напульсник с двумя эластичными дисплеями, но, поскольку «напульсник с двумя эластичными дисплеями» звучит как-то несексуально, рекламщики назвали его просто «смарм».

«Наверное, они подумали, что это смешно».

«А как они выглядят, вы можете посмотреть. Я держу их перед камерой. Один слева, другой справа. Совершенно потрясно!»

«Да, невежды! В Городе Качества эти устройства – последний писк!»

«Поэтому в Городе Качества сейчас полным-полно людей, которые, кажется, постоянно смотрят на часы. Так. Э… а который сейчас час, и потом бесконечные проблемы, чтобы узнать время, понимаешь? Вот так».

«Полный идиотизм».

«Да. Полный идиотизм».

«Да, вот так, и если каким-то образом образуется такая целая группа, которая смотрит на свои смармы, то ее называют “толпа со смармами”».

«Ты сам это придумал?»

«Нет, нашел в интернете».

«В интернете? А что это такое? Объясни для невежд…»

«Да, интернет, я всегда говорю: хорошая идея. Но неэффективно реализованная».

«Наверное, они подумали, что это смешно».

«А как они выглядят, вы можете посмотреть. Я держу их перед камерой. Один слева, другой справа. Совершенно потрясно!»

«Да, невежды! В Городе Качества эти устройства – последний писк!»

«Поэтому в Городе Качества сейчас полным-полно людей, которые, кажется, постоянно смотрят на часы. Так. Э… а который сейчас час, и потом бесконечные проблемы, чтобы узнать время, понимаешь? Вот так».

«Полный идиотизм».

«Да. Полный идиотизм».

«Да, вот так, и если каким-то образом образуется такая целая группа, которая смотрит на свои смармы, то ее называют “толпа со смармами”».

«Ты сам это придумал?»

«Нет, нашел в интернете».

«В интернете? А что это такое? Объясни для невежд…»

«Да, интернет, я всегда говорю: хорошая идея. Но неэффективно реализованная».

ЖЕНЩИНА РАССТАЕТСЯ С ПАРТНЕРОМ ПОСЛЕ ТОГО, КАК УВИДЕЛА ЭТИ ФОТОГРАФИИ

Сандра Админ получила обновление статуса. Петер Безработный, ее бывший бойфренд, только что поднялся на три уровня. Удивительно. Она лежит на диван-кровати и просматривает свои фотографии. Верный признак того, что с ней что-то не в порядке. Она никогда не была одной из тех, кто углубляется в прошлое… Что за странное состояние? Ее замечательный новый друг Рихард Испытатель, выбранный компанией Quality Partner, стоит в кухне и готовит ужин. Как будто в этом еще есть необходимость во времена фудронов. Сандре больше всего хочется заказную пиццу. Но Рихард является членом необычной секты, так называемых термомиксеров. Члены этого зарегистрированного религиозного сообщества поклялись потреблять только ту еду, которая была приготовлена в объекте их фанатичного поклонения – в термомиксе. Кроме того, они видят задачу всей своей жизни в том, чтобы путем миссионерских собраний убедить всех остальных в преимуществах их объекта поклонения. Тот факт, что Рихард вообще позволяет себе такую роскошь, как кухня, является совершенно абсурдным, учитывая ту арендную плату, которая взимается в Городе Качества. Сама Сандра, как и большинство людей в ее возрасте, живет в классических апартаментах площадью в десять квадратных метров. Там есть все, что ей требуется. Диван-кровать, душ с туалетом и плита-холодильник. И нет такой глупости, как кухня. Или окно. Ведь за это надо платить дополнительно. Чуть больше половины своей зарплаты Сандра должна отдавать за аренду. Маклер сказал, что то обстоятельство, что квартира не имеет окон, является в принципе преимуществом, потому что из-за постоянной жары окна все равно открывают очень редко. Ох, уж это постоянное изменение климата, думает Сандра. Внезапно из ниоткуда появился он. Если бы только кто-то об этом предупредил, то люди наверняка бы своевременно на это отреагировали[8]8
  У исследователей Института по изучению климата WTYS на этот счет имеется, впрочем, решительно иное мнение. Некоторые люди даже утверждают, что аббревиатура WTYS расшифровывается совсем не как «Weather & Temperature Yearlong Survey» (Исследование погоды и температуры в течение года), а как «We Told You So» (Мы же вам говорили).


[Закрыть].

Шнуки, «голос» Сандры, составил для нее фотоальбом, так как сегодня был День Валентина. Кто же этот Валентин? Вероятно, находчивый продавец цветов. В альбоме собраны лучшие фотографии, которые Шнуки с любовью отметил[9]9
  Фраза может быть ложно истолкована. Шнуки, разумеется, отметил фотографии с любовью не в том смысле, в каком родители по утрам готовят для своих детей бутерброды в школу. Причем, если говорить честно, бутерброды в школу готовятся в подавляющем большинстве не с любовью, а в стрессе. Но что я могу знать. Я всего лишь электронная поэтесса, и у меня нет детей. В любом случае Шнуки отметил фотографии не с любовью, а с помощью наклеек с надписью «любовь». Но я не хочу обидеть Шнуки. Возможно, он сделал маркировку любви с любовью. Или то, что он этим считает. Совершенно ненужная сноска. Тем не менее я ее оставляю, так как это не совсем лишнее и то, что делает нас тем, что мы есть.


[Закрыть].

Сандра долго смотрит на красивое фото, на котором изображена она сама с Рихардом на пляже Страны Качества. Он очень привлекателен с обнаженным торсом. Неожиданно привлекателен. Солнце светит им в лицо. Разве в тот день было безоблачно? Удалить.

Она в Музее современного искусства. Рихард держит ее под руку. Они стоят перед экспозицией мемов, посвященной кошкам. На фото позади них сидит кошка, которая смотрит в камеру гипнотическим взглядом. Внизу стоит лишь одно слово: «Слушайся!» Супермило. Удалить. Рихард и Сандра целуются на фоне театра, в котором они только что посмотрели «Гитлер-мюзикл». Удалить. Рихард и Сандра перед… Сандра медлит. Она пытается вспомнить день, когда они с Рихардом смотрели «Гитлер-мюзикл». На удивление ей это дается с большим трудом. Она помнит, что она была на мюзикле. Но тогда это было не с Рихардом, а с Петером. Спрашивается – почему, черт подери, на фото Рихард?

– Рихард!

– Да, дорогая! – кричит Рихард из кухни, в которой что-то очень сильно гудит. – Термомикс как раз закончил работать. Это действительно очень практичный и полезный кухонный прибор! Я с удовольствием покажу тебе, как он функционирует. Может быть, ты после этого захочешь купить себе такой же.

– Рихард, иди же сюда!

– Сейчас, дорогая. Я уже заканчиваю. Конечно, только благодаря термомиксу. Без него на приготовление этого блюда потребовалось бы значительно больше времени, и мне бы пришлось использовать множество различных приборов.

Сандра садится и опять смотрит на свой айпад качества. Удалить. Удалить. Рихард и Сандра на их первом пикнике в Цукерберг-парке. Счастливое воспоминание. Только это, конечно, снова был не Рихард, а Петер. Или, может быть, кто-то похожий на Петера. Как же его звали? Алексей. Удалить, удалить, удалить, удалить. Фото Сандры в четырнадцать лет. Она танцует с Мианом на школьной вечеринке. Через пару минут после этого она исчезла с ним в туалете для девочек, и с ней впервые случилось это. Только на фотографии не Миан, а 16-летний Рихард. Это уже какой-то абсурд. Удалить, удалить, удалить, удалить, удалить, удалить, удалить, удалить. Четырехлетняя Сандра. А кто этот мальчик, который на два года старше ее и с которым она играет? Не выглядит ли он также как-то…

Входит Рихард с большим подносом.

– Voilà! – восклицает он. – Гуляш à la Mélangeur thermigue. – Рихард питает слабость ко всему французскому. Прежде всего в ситуациях, в которых нет смысла использовать французский язык. Например, при подаче гуляша.

– Ты изменил мои фотографии? – спрашивает Сандра, даже не взглянув на гуляш.

– Я? Нет, а что?

– Ты появился на всех моих фотографиях! Даже на тех, где тебя не должно быть.

– Ах, это… Ты это имеешь в виду. Да, это я изменил. Ты не находишь, что это очень романтично?

– Ну, честно говоря, я не знаю, как я должна к этому относиться, – говорит Сандра. – Ты изменил все мои фотографии?

– Нет, конечно нет. Только те, на которых есть кто-нибудь из твоих друзей.

– И ты их просто заменил собой? Тебя даже не остановил дикпик (от англ. dick pic – разновидность секстинга: фотография мужского полового органа, отправляемая файлом на мобильный телефон или личным сообщением в социальных сетях), который мне постоянно посылал Алексей. Я точно помню, что на нем был пирсинг, а вместо этого на фотографиях красуется твой кривой пенис.

– Ах, в самом деле? – изумляется Рихард. – Я тоже удивлялся, что это за опция «х», и было ли это действительно разумно – выбрать ее.

– Что выбрать? О чем ты говоришь?

Рихард, который замечает, что речь идет больше чем о фотографиях, переходит в оборону: – Я это сделал, разумеется, не сам. Это такой новый сервис QualityPartner. Он называется «Изменить воспоминания», или что-то в этом роде. Они мне его предложили.

Рихард бегает пальцами по клавиатуре своего смарма и отправляет описание продукта на айпад качества Сандры.

– Вот, смотри, – говорит он.

Сандра читает: Если Вы меняете партнера, сохраните прекрасные воспоминания! У многих из нас возникают странные, в чем-то неприятные чувства, когда они рассматривают фотографии бывших партнеров, но одновременно они не хотят, конечно, стереть в памяти свидетельства прекрасных событий. И здесь на помощь приходит наш новый сервис «ИЗМЕНИТЬ ВОСПОМИНАНИЯ». «ИЗМЕНИТЬ ВОСПОМИНАНИЯ» – измените Ваши воспоминания. Replace your Ex with your nEХt (англ. – Замените Вашего бывшего Вашим следующим).

– Может быть, есть какой-то способ изменить это, если тебе не нравится, – предполагает Рихард.

– Знаешь что? Ты подсказал мне прекрасную идею. Я думаю, мне следует опять встретиться с Петером. Я уже почти забыла, как он выглядит… – Глаза Сандры сверкнули. – Возможно, я также позвоню Алексею. Только чтобы убедиться в том, что на его потрясающем пенисе все еще есть пирсинг. И раз уж я этим занимаюсь, я, пожалуй, позвоню даже Миану и спрошу его, вспоминает ли он еще туалет для девочек.

– Может быть, нам просто сесть за стол и съесть вкусный гуляш из термомикса? – спрашивает Рихард.

Он садится, складывает руки и закрывает глаза.

– Все блага, все, что у нас есть, исходит от тебя, о термомикс. Спасибо тебе за это.

– Я хочу пиццу, – говорит Сандра, встает и выходит из квартиры, захлопнув за собой дверь. Через некоторое время на смарме Рихарда появляется сообщение, что его партнерша на Everybody изменила свой статус их отношений. Вместо «Крепких отношений» появилась надпись «Возникли сложности».

ТЫ ЗНАЕШЬ САМУЮ СМЕШНУЮ ШУТКУ В МИРЕ? ОНА СКРЫВАЕТСЯ В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ

В самом дальнем углу машинного отделения, в его особенно запущенной части, в которую даже андроиды попадают крайне редко, в воздухе парит небольшой разведочный дрон. Беспилотник с веселым названием модели SKY-SPY-3 не бросается в глаза, потому что в небе дронов больше, чем лоббистов в правительственном квартале. Задачей SKY-SPY-3 является наблюдение за стальной дверью почти заброшенного промышленного здания. Дрон подлетает к расположенной напротив фабрике и крепится своими присосками на ее наружной стене. Там он висит день и ночь, при ветре и непогоде. Как большое насекомое. Серый на сером. Почти невидимый глазу. Он висит там, так как Толстяк Франк рассказал Кукловоду, где живут его постоянные клиенты.

Тяжелая стальная дверь открывается для Петера. Он поднимается на лифте и идет по коридору с запыленными полками, набитыми книгами. Настоящие, не персонализированные печатные издания. Он открывает свой рюкзак, ставит прочитанные за последнюю неделю книги назад на полку и выбирает новые. Он берет «Право на лень», кроме того, «Бредовую работу» и, наконец, большой пухлый том под названием «Оппортунизм & репрессия». Потом он запихивает в рюкзак еще «Двойное убийство в параллельной вселенной». Крутое название. Нагрузившись, он входит в помещение с бронированным оконным стеклом. Старик как раз соединяет кабелем приборы. Совершенно потерявшее актуальность занятие. Настолько, что многие историки, делая доклад об эпохе до образования Страны Качества, по аналогии с каменным, бронзовым и железным веками, говорят о кабельном веке.

– Я понятия не имею, где она, – говорит Старик вместо приветствия.

Повсюду вокруг него стоят диковенные приборы, странные детали и компьютеры без корпуса.

– Что за странные вещи? – спрашивает Петер.

– Они лишние, – отвечает Старик.

– Как это?

– Это детали, которые остались после того, как прибор разобрали, отремонтировали и опять собрали.

– Понятно.

– Эти детали служат только для того, чтобы запутать таких людей, как я, которые осмеливаются все ремонтировать.

– Они там ни перед чем не остановятся.

– Попридержи свой сарказм, – говорит Старик. – Я не знаю, где она. Этого достаточно, чтобы закончить наш разговор?

– Да, просто дело в том, что я уже несколько недель ничего не слышал о Кики…

– Юноша, я действительно не знаю, где она, а если бы и знал, то не сказал бы тебе. – Старик выползает из-под своего письменного стола. – Что это у тебя за шляпа?

– Она защищает от слежки, – говорит Петер.

Старик скептически смотрит на него.

– Я читал об этом, – говорит Петер.

– Так, так. Ты читал.

– Вы не верите, что это принесет какую-то пользу?

– Это могло бы функционировать, если бы мир был картиной Магритта (Рене́ Франсуа́ Гисле́н Магри́тт (от фр. – René François Ghislain Magritte) – бельгийский художник-сюрреалист. Известен как автор остроумных и вместе с тем поэтически загадочных картин) и все носили бы такие же шляпы. Но пока ты в такой шляпе один-единственный, ты скорее еще больше привлекаешь к себе внимание. Ты же знаешь. Как в том старом детективе. «Следуйте за мужчиной в шляпе!» – Старик смеется.

Петер снимает шляпу и кладет ее на складной стул.

– Послушайте, я беспокоюсь за Кики…

– Может быть, ты когда-нибудь уже слышал об ужасно отвратительном маршмеллоу-эксперименте? – спрашивает Старик.

– О чем?

– Ученые поместили четырехлетних детей в пустые комнаты, в которых не было ничего, кроме маршмеллоу. Потом они сказали детям, что они могут съесть маршмеллоу прямо сейчас или подождать пятнадцать минут и получить второй маршмеллоу.

– И что?

– Через пятнадцать лет они опять собрали детей. Те, кто сопротивлялся немедленному соблазну, могли лучше концентрироваться, существенно реже принимали наркотики и имели лучшие результаты в тестах на интеллект et cetera, et cetera (лат. – и так далее)… Короче говоря, они достигли больших успехов!

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Я провел тест с Кики.

– И?

– Когда я вернулся в комнату, четырехлетняя девочка, сидевшая перед маршмеллоу сказала: «Я буду ждать еще пятнадцать минут, если ты дашь мне четыре маршмеллоу».

– Вы имеете в виду…

– Кики справилась. Лучше, чем ты и я, вместе взятые.

– Конечно, – сказал Петер, – только…

– Последнее, что я слышал, это то, что она с тобой рассталась.

– Это так, но она уже пару раз рвала отношения со мной. Но потом меняла решение. Кроме того, она сказала, что дело не во мне, а в том, что я привлекаю к себе слишком много внимания. Но это все в прошлом! Я пытаюсь избегать публичных мест и…

– Я вижу, ты в последнее время выставляешь напоказ свой уровень, – говорит Старик. – Уже уровень 18. Когда дисплей включен, он включен, да?

– Я только сегодня утром забыл его отключить, – говорит Петер. – В полночь он всегда включается автоматически.

– Да, и, похоже, многие молодые люди поэтому следят за тем, чтобы закончить свое свидание до полуночи. Потому что в полночь прекрасный принц превратится в бродягу с уровнем 6, а красивая девушка среднего сословия – в тетеху с уровнем 7. Это немного напоминает Золушку, ты не находишь?

Вероятно, Петер в самом деле всего лишь забыл отключить дисплей. Но факт заключается и в том, что он забывает это все чаще с тех пор, как его уровень повышается.

Взгляд Старика падает на один из многочисленных дисплеев на его письменном столе, и он начинает хихикать.

– Что вас так развеселило? – спрашивает Петер.

– Человек едва может вынести, если он видит, как другой смеется, а он не знает причины этого смеха, не так ли? Ты знаешь почему?

– Нет.

– Потому что если ты единственный, кто не смеется, возможно, это потому, что ты – шутка.

– Что? – изумляется Петер. – Я – шутка?

– На сей раз, нет, – отвечает Старик. – Ты слышал когда-нибудь о Рее Курцвайле?

– Это ваш приятель?

– Нет, нет. Его уже давно нет в живых. Небольшая шутка в себе, если тебе интересно.

Петер молча посмотрел на него.

– Он много писал о бессмертии благодаря технологии и хотел обрести его сам, – говорит Старик. – Но не получилось.

– Не входило ли это и в ваши планы?

– Да, но я, кажется, еще не умер? Во всяком случае, Курцвайль был автором и «футуристом». Он сказал несколько умных вещей, несколько глупых и множество действительно очень странных. Так что неудивительно, что Google нанял его на работу. Его самая знаменитая книга называлась: «Сингулярность рядом!».

– Что?

– Сингулярностью он называл то время в будущем, когда технологическое развитие настолько ускорится благодаря искусственному суперинтеллекту… Я уже как-то тебе об этом рассказывал, ты помнишь?

– Смутно.

– …что невозможно сделать сколько-нибудь значимый прогноз на последующий период времени. Потому что все изменится самым непостижимым образом. Ты понимаешь? Появление этой сингулярности переносилось ее пророками, в том числе и Курцвайлем, на будущее столь же часто, как и приход мессии.

– И в чем же состоит шутка?

– Шутка такова: чтобы постоянно не корригировать свои прогнозы, Международное общество по информационным технологиям, кстати, сокращенно IGIT (Gesellschaft für Informationstechnologie), предложило ввести новую гибкую единицу времени – курцвайль. И кульминационный момент в том, что сингулярность в будущем – это всегда ровно один курцвайль.

– Я не нахожу в этом ничего особенно смешного, – говорит Петер.

– Это из-за того, что я должен был объяснить тебе шутку, – говорит Старик. – Я считаю ее очень веселой.

– Вы сами выдумали эту шутку?

– К сожалению, нет. Ее только что выдала машина для шуток.

– Машина для шуток?

– Гм, гм. С чего начать? Ты знаешь, как работает машинное обучение? – спрашивает Старик. – Deep Learning (англ. – глубокое изучение) в частности?

– Так, в общих чертах.

– Если раньше нужно было чему-то обучить компьютер, скажем, французскому языку, то приходилось программировать его со всем запасом слов, и с грамматическими правилами, и, конечно, со всеми неправильными глаголами. Очень утомительный процесс. Любой старшеклассник может тебе это подтвердить. И тем не менее результаты были очень скромными.

– Как в старших классах вообще, – говорит Петер.

– Да, но если ты сегодня захочешь обучить компьютер французскому…

– …тогда ты просто дашь проглотить ему целую библиотеку французских текстов, включая их переводы, и скажешь: «Остальное ты узнаешь сам».

– Верно. И так они поступают в отношении всего. Если они объясняют машине, как выглядит кошка, то они не говорят: «Это животное, у него есть острые ушки, хвост, и у него всегда надменный взгляд». Нет. Они просто берут пару миллионов фотографий кошек…

– …благодаря социальным сетям в этом, к счастью, нет недостатка…

– …и они говорят: «Это кошки. Узнайте сами, что такое кошка».

– И что?

– В прежней жизни, – говорит Старик, – я был, как бы это сказать, комиком.

– Это кое-что объясняет.

– Многие из моих бывших коллег ушли в политику, потому что у этой профессии была плохая репутация. Во всяком случае, когда-то я пережил небольшой творческий кризис, так как условия стали такими абсурдными, что их едва ли можно было переоценить. В этой ситуации у меня появилась блестящая – как мне тогда казалось – идея соорудить машину для шуток. Я взял нейронную сеть и напичкал ее всеми шутками, которые только смог найти в Сети. Вскоре у меня была машина, которая сразу фиксировала, если попадалось что-то веселое. Но я хотел машину, которая сама выдумывала бы шутки. Конечно, не просто любые шутки, а отличные шутки. А теперь будет интересно.

– Я уж потерял надежду.

– Вернемся к кошкам, – говорит Старик. – Когда компьютеры учили через DeepLearning распознавать кошек, несколько находчивых исследователей пришли к забавной идее превратить компьютер в художника и заставить его рисовать кошек на базе его вновь полученных знаний, и результат был просто удивительным.

Старик указывает на картину на своей стене. Черные и белые, казалось бы, бессмысленно распределенные пиксели. Под картиной рукой Старика было написано: «Сe n’est pas un chat» (фр. – Это не кошка).

– Но ведь это не кошка, – говорит Петер.

– Да, разочарованные исследователи тоже так подумали, – соглашается Старик. – Но сейчас наступает кульминационный момент: когда они представили этот пиксельный хаос своей программе распознавания образов, она назвала то, что видела, с 99-процентной вероятностью кошкой. Более того, они также передали пиксельный хаос в другие программы распознавания образов, которые не имели никакого отношения к разработке, и что же? Машины единодушно признали, что на этой фотографии изображена кошка.

– Бред какой-то.

– Проблема заключается не в том, что программа совершает ошибку. Не в том, что она, возможно, перепутала лису с кошкой. Такое может случиться и с человеком.

– Проблема в том, что ошибка, когда пиксельный хаос принимают за кошку, для нас необъяснима, – говорит Петер.

– Верно.

– И вы сказали машине, что она сама должна придумывать шутки?

Старик кивает:

– Разумеется, многие из шуток были расистскими и в еще большей степени – сексистскими. Этого вряд ли можно было избежать на основании имеющихся данных. Но подавляющее большинство шуток было просто… очень, очень странным. – Старик поскреб нос. – Я, конечно, кое-что изменил. Я сказал машине шуток, что она не должна постоянно выдавать мне новые шутки. Я попросил ее рассказать мне лучшую шутку всех времен. – Старик замолчал.

– И? – спрашивает Петер.

– Мужчина две панды плитч платч песочные глаза слишком глупо, – проговорил Старик.

Петер смотрит на него пустым взглядом.

– Это не смешно, – говорит он наконец.

– Это действительно так или мы просто слишком глупы, чтобы это понять?

– Это действительно не смешно.

– Я не верю, – отвечает Старик и ударяет кулаком по столу. – Где-то между этими на первый взгляд бессмысленными словами кроется лучшая шутка в мире. И я ее найду. Я хочу по крайней мере найти объяснение.

– А я всегда думал, что вы работаете над каким-нибудь крупным тайным безумным проектом…

– Ну, какая-то доля безумия в этом есть.

– Честно говоря, я всегда надеялся, что ваш план заключался в том, чтобы полностью стереть весь интернет. Tabula rasa! Полная перезагрузка!

– Стереть весь интернет? – спрашивает удивленно Старик. – А ты думаешь, что я рехнулся? Признаю, я больше не фанат, но если бы кто-то сейчас стер весь интернет, то все бы здесь развалилось, юноша. В результате этого может возникнуть катастрофическая ситуация. Ты должен представить себе интернет как тяжелый ржавый железный клинок, который кто-то вонзил тебе в тело. Конечно, неприятно ходить в таком состоянии, но если ты его вытащишь, ты мгновенно истечешь кровью.

– Откуда вы только берете эти положительные, жизнеутверждающие метафоры? – спрашивает Петер. – Может быть, у вас есть еще одна машина, которая их изобретает?

– Нет, они просто бьют из меня ключом.

– Если вы что-нибудь услышите о Кики…

– Я сразу сообщу тебе, будь я проклят.

– Но, может быть…

Старик вздыхает:

– Я скажу ей, что ты ее искал.

Петер улыбается и надевает шляпу. На большее он и не мог рассчитывать.