Текст книги "одѝн"

Марк выдохнул и спросил:

– Где я?

– Вы в моём доме, а именно – на пятом этаже семнадцатого дома бывшей улицы Маршака, нѐкогда существовавшего города Одесса, нѐкогда существовавшей страны Украина.

Глаза Марка округлились, но он не успел ничего сказать, а только издал мычание, так как Альвиан снова всунул кляп ему в рот. Человек, выглядевший как отшельник, последний раз посмотрел на своего заложника, улыбнулся и покинул комнату. Марк остался наедине со своими мыслями, но вскоре, словно по команде, уснул.

На улице темнело. Начинал капать дождь. Под одним из домов стояли три человека в военных костюмах мышиного цвета, от которых вода просто отскакивала. Один из них поднял руку и пальцем указал на пятый этаж.

– Там.

Он же достал из портфеля три баллончика и передал остальным. Второй человек достал из кармана небольшой круглый, похожий на шайбу, предмет и положил под ноги. Над головами образовалось невидимое поле, заметное только благодаря воде, которая стекала по нему, как по стеклу, что позволило всем троим покрыть себя содержимым баллончиков.

***

Наступила ночь. Белый лунный свет рассеивался в облаках и почти не освещал улицу, по подоконнику стучали одинокие дождевые капли, а Марк всё так и лежал, привязанный к кровати в маленькой комнате.

Дверь отворилась. Марк проснулся, едва Альвиан успел переступить порог.

– О! Вовремя, – воскликнул бородатый отшельник и поставил на пол лампу.

Марк заметил в руках у Альвиана шприц, почувствовал вновь нарастающую панику и задёргался, намереваясь освободиться.

– Должен признать, общение с новенькими придаёт мне… – Альвиан задумался. – Нет, неправильно. Общаясь с вами, я отдыхаю, я поистине отдыхаю. Страх… – он наклонился к Марку и поднёс шприц к своему глазу. – Страх перед всем, что вы чувствуете, слышите… – он медленно начал переводить иглу от своего глаза к глазу Марка, – видите… – Альвиан секунд с десять наблюдал за учащающимся дыханием и сфокусированными на приблизившейся игле узкими зрачками своего заложника, потом резко выпрямился и закончил: – …стал моим лучшим другом.

Он повернулся в сторону открытой двери: в комнату вошёл человек в маске кошки. Казалось, зрачки Марка вмиг расширились до максимального уровня, но с каждым шагом человека в маске они становились всё больше и больше. Альвиан молча наслаждался реакцией заложника, но, в конце концов, продолжил:

– Ну… Наверное, я мог бы играть с вашими эмоциями целую вечность, но, увы, – Альвиан пожал плечами. – Время поджимает. Простите, Марк, – он быстро наклонился и воткнул иглу в шею заложника.

В глазах начало темнеть, и последнее, что услышал Марк, глядя на человека в маске, были слова Альвиана: «И да, это действительно кошка, а зовут её Равен».

***

Очнулся Марк в большой комнате, похожей на пустой склад. В глазах всё плыло, голова жутко болела. Он сел на кровать. Вокруг было темно, так как освещение создавала лишь одна лампочка, свисающая с потолка на оголённом проводе. Может, темнота была и к лучшему, так как раздражать органы чувств, ощущая сильную головную боль, желания не было. На столике около кровати стоял стакан с водой и пластинка таблеток, а под пластинкой листик со словами: «Таблетки от головной боли, примите». Принять их Марк не решился.

Из темноты послышались шаги, затем появился мужчина среднего роста, одетый в военную форму, с полностью седой головой, хотя и выглядел моложе пятидесяти. Он подошёл к Марку, протянул руку, представился:

– Пётр Смоловский.

Марк вяло пожал руку незнакомца.

– Марк Крам.

– Да-да, я знаю.

Пётр присел на высокий стул около кровати. Марк попытался собраться с силами и задать вопрос, но Пётр его опередил:

– Потягало тебя сегодня.

Небольшая пауза.

– Не переживай, это у тебя последствия приёма зелья Бомжа.

Состояние Марка ухудшалось с каждой секундой, но когда он услышал непонятный набор слов, его брови невольно поднялись, а из уст, незаметно для него самого, вырвалось единственное слово: «Что?»

Пётр усмехнулся и начал объяснять:

– Бомж – Альвиан, мы его так называем из-за внешнего вида. А зелье – его сильнодействующий препарат, который отправляет тело в принудительный сон и приводит к кратковременному параличу. Из-за него у тебя такое обмякшее тело и, вероятно, некоторая растерянность. Он любит играться со своими подопытными, так что постарайся не брать в голову его слова, что бы он там ни наговорил.

Марк насупил брови, но так и не смог ничего спросить, сил практически не было.

– Мы тебя вытащили, это пока самое главное. Тебе ещё многое предстоит узнать… – голова Марка закружилась, он начал опускаться на кровать. – Всему своё время.

Марк ощутил, что отключается.

– Ну, да ладно, ты всё равно сейч… – продолжал Пётр, но, собрав все силы, Марк его перебил:

– Где я?

– В реальности. Отдыхай.

Марк снова погрузился в сон.

***

Проснулся Марк, на удивление, всё в том же помещении с одной тусклой лампочкой. Самочувствие понемногу приходило в норму; воспоминания начали формировать общую картину пережитого. Первое, что вспомнилось – раковина, стоящая недалеко от кровати, прямо на границе освещённой лапочкой области.

Марк слез с кровати и неуверенным шагом направился к раковине. Каждый шаг отдавался иллюзорным эхом, словно в реальности его и не было, но в голове Марка звук отчётливо повторялся, заполняя пустоту, которую создали наркотики, усталость и шок. Каждый шаг словно развеивал туманный занавес, бережно окутавший всё вокруг, кроме грязной, слегка проржавевшей раковины, к которой Марка тянуло, словно к священному Граалю. Интуиция подсказывала, что холодная вода поможет преодолеть растерянность и вернуть себе свежий твёрдый взгляд. Интуиция не подвела: после того, как он хорошенько умылся ледяной водой, сознание пробудилось, будто после пощёчины, в глазах больше не плыло, зрение прояснилось. Оставалось найти выход.

Он побрёл в темноту, из которой то ли во сне, то ли наяву вышел мужчина в военной форме. Этот путь привел к стене, разъехавшейся как автоматические двери, из которых резко, как прыжок змеи, ударил яркий свет. Марку пришлось прикрыть глаза рукой и даже немного согнуться. Привыкнув к свету, он обнаружил, что попал в точно такое же помещение, но уже с мебелью, ярким светом и, что самое важное, людьми.

Недалеко от двери на диване сидел Пётр и читал книгу, в другой части помещения играли в настольный теннис чернокожий мужчина и рыжеволосая девушка. Игроки увидели Марка, но никак не отреагировали, а Пётр так зачитался, что даже не заметил его.

– Значит, это был не сон, – начал разговор Марк, подойдя к Петру.

– Уже проснулся? – спросил Пётр и захлопнул книжку. – Тебе сейчас всё будет казаться сном, – он встал и рукой указал в сторону других дверей. – Пойдём.

– Что происходит?

– Сейчас я всё расскажу, терпение.

Марк молча последовал за Петром. Игроки так и не обратили внимания на новенького, даже когда тот проходил мимо. «Странно», – отметил Марк. За дверьми оказались металлические тоннели, как в бункере.

– Где мы? – спросил Марк.

– Это наше убежище. Наш дом. Сюда, пожалуйста.

Они прошли ещё через одни двери и попали в такой же тоннель.

– Где моя жена?

– Она тут, – Пётр ткнул пальцем в голову Марка.

– Не понял.

– Её нет. Собственно говоря, её и не было никогда. Хотя…

Марк насупил брови и уже вдохнул воздуха, чтобы задать вопрос, но Пётр жестом указал: «Подожди». Они подошли к очередной двери, которая открылась так же, как и остальные, но за ней оказался лифт. Пётр нажал на кнопку «78». Лифт тронулся.

Марк обратил внимание, что в доме девяносто два этажа. «Ничего себе, где это было такое здание?»

– Вся твоя прошлая жизнь – игра твоего мозга. Всё, что было раньше, – выдумка, – сказал Пётр.

– Что значит игра мозга?

– Это значит, что вся твоя жизнь была создана тобой самим, непроизвольно, конечно, но всё же тобой.

– Не понимаю, – отупело проговорил Марк.

– Давай поднимемся, сам всё увидишь.

– Вы кто такие?

– Мы хорошие люди.

Двери лифта открылись. Марк пропустил Петра вперёд, затем вышел и сам. Они оказались на разваленном семьдесят восьмом этаже. Над головой ничего не было, кроме неба. Свистел ветер.

– А как?.. – спросил Марк, уставившись в небо, указывая пальцем на лифт.

– Магнитные поля, – ответил Пётр, отмахнувшись рукой.

– Нет, как он в заброшенном здании-то?

– А наличие света тебя не удивило?

– Как-то не подумал…

– Всё по порядку, – сказал Пётр, подошёл к краю этажа и указал рукой на город.

Марк медленно подошёл к краю, перед ним вновь открылся совершенно неизвестный мир. С такой высоты перед взором расстилался весь город, который буквально превратился в каменные джунгли. Растения, будто обнимавшие высокие футуристичные частично разваленные здания, казались ничем иным, как задумкой дизайнера. Асфальт смешивался с травой, землёй и металлоломом. Вдалеке можно было разглядеть мелкие движения фауны. А в свинцово-сером облачном небе, которое придавало окружению чёрно-белые оттенки, парили несколько птиц, казавшиеся издали обыкновенными.

– Где мы? – изумлённо спросил Марк.

– На Земле, если ты об этом. Сейчас 2196-ой год от рождества Христова и 99-й год с момента «возрождения человечества», – Пётр пальцами указал кавычки.

– Я это…?

– Нет, ты не переместился во времени, ты всегда жил тут. Видишь ли, твой мозг вытолкнул тебя из реальности, создав свою собственную.

Марк уже набрал воздуха, чтобы задать вопрос, а может, и не один, но Пётр не дал ему слова:

– Почему, как и для чего это происходит, нам точно неизвестно, но это происходит, и сейчас я попытаюсь рассказать всё по порядку, – Пётр договорил и жестом руки указал Марку, что готов услышать его вопрос.

– Продолжай.

– Ты в каком году жил?

– 2012.

– Хм… Ну, тогда придётся с самого начала, – Пётр опёрся одной рукой об остаток стены. – В 2092-м году человечество достигло пика алчности, безразличия и лени. Жизнь во всех её проявлениях окончательно утратила свою ценность.

– Ну, в далёком прошлом жизнь тоже не особо ценилась, особенно рабов, крестьян и так далее.

– Верно, но тогда не было технологий. Они-то и добили человечество, – Пётр заметил удивление Марка и решил уточнить: – Не в смысле – роботы добили! Просто компьютеры помогли человеку не нуждаться в другом человеке. Если в далёком прошлом людям не всегда нравился их круг общения, но всё равно нужно было общаться, так как требовал статус, положение и тому подобное, да и выхода особо не было, то к концу 21-го века технологии делали за человека всё. Вот взять, например, приёмники. Это такие аппараты, вроде вашего… – Пётр запнулся и задумался: – …факса, только принимают они всё: и еду, и деньги, и вещи, и прочее и прочее. По сути, это что-то вроде мини-телепорта, только работают они на основе 3D-принтера. Они поглощают предмет в одном месте, передают его параметры и поглощенные ресурсы через цифровой канал, и воссоздают в другом месте из того же материала.

– Полезная вещь, – сказал Марк и кивнул.

– Верно, но вследствие их изобретения перестала работать такая сфера, как транспортировка, начали закрываться рестораны, магазины, почты и так далее. Люди постепенно переставали работать, общаться, а всё больше и больше времени проводили дома с обилием еды и вещей, за которыми даже выходить не было нужды, и со своим домашним искусственным интеллектом. Ведь, если задуматься, приятно общаться с кем-то, кто идеален в твоих глазах, а в случае чего человек всегда мог изменить черты характера своего «друга».

– Мне кажется, это началось ещё в начале 21-го века.

– Многие так считают, – Пётр наигранно улыбнулся. – Так вот, мораль, сочувствие, взаимопомощь – почти все необходимые для нормальных отношений чувства попросту исчезали, а вместе с ними и равенство между людьми. Только равенство не между слоями населения или расами, а между каждым человеком лично. Каждый считал себя лучшим, или нет, каждый считал себя богом. В итоге – отсутствие морали, – Пётр поднял указательный палец левой руки, – и разбухшее эго, – указательный палец правой руки тоже оказался в воздухе, – соединились, – он прижал два пальца друг к другу. – И человек попросту перестал ценить жизнь во всех её проявлениях. Люди перестали верить друг другу, любить, сопереживать. У всех целью стало одно – доказать, что именно он – тот самый бог, каким себя видит.

– Люди… – Марк выдохнул и покачал головой.

Пётр кивнул и продолжил:

– Спустя год человечество окончательно свихнулось. Границы дружбы и добра стёрлись. Это было безумие… – он замолчал и уставился куда-то вдаль, через несколько секунд продолжил. – Одним чудным утром люди окончательно обезумели. Но не все… По каким-то причинам часть населения осталась в здравом уме. Мой дед рассказывал, что это были самые страшные времена для всего живого, – он повернул голову и посмотрел Марку прямо в глаза. – Он видел, как его друзья вырезали свои семьи, а после, как ни в чём не бывало, переходили на других. В общем, за несколько дней разгорелась мировая война, но не между государствами или народами, а между каждым человеком лично.

– Как это вообще возможно? Человеку свойственно искать себе окружение. Неужели никто не кооперировался?

– Меня там не было. Я рассказываю историю, переданную выжившими, а как, что и почему это произошло, никто точно не знает и сегодня. Существует несколько теорий, одна из них гласит, что это была болезнь; другая – что такова природа человека, и всё к этому вело уже давно; третья – что человек, как и вся природа… – Пётр обвёл рукой пространство, указывая на заросший город, – …быстро эволюционировал, и не все индивидуумы смогли перейти на следующий этап.

– И какой верить?

– Лично я склоняюсь к последней, так как обезумели не все. По каким принципам шло распределение – нам неизвестно, но распределение было… Есть, конечно, и другая сторона – природа сильно изменилась, она действительно эволюционировала и, причём, чуть ли не за пару лет, – факт, а вот человек, в большинстве своём, каким был, таким и остался, за исключением некоторых эмоциональных сбоев. Официально эволюционировавшими считаются только спящие, так что эта теория под сомнением у многих.

Они замолчали. Марк бросил взгляд куда-то в город, а Пётр стоял и с интересом рассматривал своего нового знакомого.

– Сколько людей выжило? – спросил Марк спустя минуту молчания.

– После окончания войны?

– Нет, какое сейчас население Земли?

– Мы, конечно, не уверены на всё сто процентов, что подобных скоплений людей больше нет на всей Земле, но и никаких подтверждений, что они есть, тоже нет. После войны, пароходы прибывали всё реже, и с каждым разом в них приплывало всё меньше людей. А судя по тому, что весточка наших предков о пригодном для жизни «островке» долетела до людей со всего мира, то и о других таких местах должны были как-то узнать. Но таких знаний нет. Так вот, судя по данным, что мы имеем, теперешнее население Земли немного меньше двух миллионов человек.

Марк непроизвольно выдохнул и издал звук, похожий на свист, что заставило Петра ухмыльнуться.

– Да-а-а.… Многие покончили с собой уже после войны. Психика не выдержала.

Пространство заполнил рёв двигателей. Марк поднял голову и невысоко в небе увидел самолёт.

– Самолёт? – удивлённо спросил Марк, чувствуя, что это необычно.

– Такой, как ты, полетел, спящий. Самолёт на горючем, а у нас таких нет, – пояснил свой вывод Пётр. – Да и вообще, мы самолётами не пользуемся.

– Я только начал что-то понимать… – тихо проговорил Марк.

– А это именно та причина, по которой я верю в теорию с участием эволюции, – сказал Пётр, указывая пальцем на самолёт. – Начну сначала, а точнее, с конца той ужасной войны, которую называют «вымирание», а именно с 2096-го года. Так вот, по окончанию войны, те, кому удалось выжить в бесконечном потоке взрывов, выстрелов, жестокости, голода, холода и так далее, начали собираться в одном месте. Они постепенно обустраивались на более или менее приемлемом для жизни участке Земли, продолжая всеми возможными способами передавать сообщения о новом объединении человечества. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею – технологии воссоздавались учёными, заводы – инженерами, автомобили – конструкторами и так далее, переводя достижения человечества из эпохи в эпоху. Не все технологии удалось вернуть в жизнь человека, но большинство из них всё же с нами и теперь. Вместе с нормализацией жизни нормализировалось и продолжение жизни – начали рождаться дети. Вот тут-то и начинается самое интересное, – Пётр замолчал, ожидая хоть какой-то реакции от собеседника.

– И-и-и?.. – не выдержал Марк.

Глаза Петра горели, он продолжил:

– После рождения некоторые дети, вроде тебя, будто начинали жить в двух мирах сразу. Они видели и слышали то, чего не замечали мы. У них был свой отдельный мир. У каждого. Как и у тебя до «пробуждения». Поначалу люди воспринимали это как психическое отклонение, но, как выяснилось позже, по словам этих же детей, они жили в мире, созданном своим собственным мозгом. То есть, они жили в нашей реальности, взаимодействовали с родителями и со всеми другими людьми, но при этом видели и брали ещё и то, чего не было. Можно сказать, они сами для себя «досоздавали» воображением часть реальности, добавляя желательное и вычёркивая нежелательное, вроде последствий войны, изменений в природе и тому подобное. Но создавали они обязательно мир из реальной истории, будто им эти знания передались от предков. Представляешь?

– Если честно, я не представляю даже, как такое можно представить.

– Есть предположения, что эти дети подверглись эволюции, но пока не осознают своих возможностей. Но это всё только предположения.

– Я думал, что я просто лежал, как в коме, а потом очнулся.

– Нет, вы живёте среди нас, просто воспринимаете окружение иначе. А точнее, подстраиваете его под себя лично.

– Если всё моё прошлое было иллюзией, то как я не спотыкался о растения, например? Где брал пищу? – Марк ткнул пальцем куда-то в небо. – Горючее, в конце концов?

– Дошли до самого интересного, – воодушевлённо начал Пётр. – Человек, как и всё вокруг, – это энергия. Вы, спящие, на подсознательном уровне знаете, как управлять энергией не только своего тела, но и окружения. Видишь ли, до сих пор никто не знает, что такое мозг, его истинные возможности, и какова сила его влияния на мир. Ваш мозг не просто создаёт в ваших головах иллюзию спокойной жизни, он создаёт необходимые для этого ресурсы, то есть, вы сами себе создаёте эти ресурсы просто, можно сказать, из воздуха. И создаёт ровно столько, сколько нужно, чтобы ваш мир казался реальностью и функционировал. Это невероятно и необъяснимо, но это факт. Вот, например тот самолёт. Горючего не производили с 2040-го года, всё перешло на электробатареи, а с 2070-го и вовсе на вечные двигатели… – заметив недоумение Марка, Пётр решил немного предаться истории. – Голландский учёный Джордж де Йонг создал вечный двигатель размером с кулак, который мог питать энергией целый автомобиль. Несколько таких двигателей – и самолёт уже летит без горючего. Кстати, это здание электроэнергией питают как раз несколько таких двигателей. За двадцать лет люди внедрили эти двигатели везде, а многие учёные, работавшие с ними до войны, перенесли свои знания в новый мир, позволяя создавать их и сегодня. Так вот. Горючего нет, а самолет летит, – Пётр сделал небольшую паузу. – Я даже больше скажу, там, скорее всего, и пилота нет, а самолет летит. Так вот, тебе знакома… – Пётр замолчал и задумался, – …теория искажения, или как там она называлась?

Марк собрался ответить, но был прерван Петром, который и не заметил, что задал вопрос:

– Теория основывалась на том, что всё, что мы видим, на самом деле иное. Мозг, воспринимая информацию об окружении, подстраивает её под себя, под свой опыт и ожидания. Вот, по сути, и здесь так же, только более развито.

– Я слышал про теорию восприятия… – вклинился Марк, но Пётр опять перебил:

– Вот-вот, «каждый человек видит то, что ему хочется», ну или что-то в этом роде. Только в прошлом это было всего лишь на психологическом уровне, а здесь уже на физическом. Ваш мозг уверен, что в самолёте есть пилот, и именно эта уверенность и заставляет самолёт лететь. Вы видите то, что хотите, во что безоговорочно верите, а мир будто подстраивается под вас. Понимаешь?

– Понимаю, о чём ты, но не могу осознать.

– Осознаешь ещё.

– А люди? Или животные? Они появляются в вашей реальности?

– Нет, жизнь вы пока что не создавали…

Марк глубоко вдохнул и посмотрел в небо, почёсывая шею от уха до плеча. Помолчали. Пётр заговорил:

– Существует мнение, что это всё вмешательство эволюции. Был такой учёный, Майкл Сворг, вот он выдвинул теорию, что все люди – это частички целого организма, объедин…

– В каждом из нас есть частичка бога, – задумчиво произнёс Марк, перебив захваченного своими мыслями Петра.

– Возможно, в этом что-то есть… – медленно продолжил Пётр. – Так вот, частички целого организма, объединённые между собой мозговыми волнами. Именно поэтому восприятие и «настройка» информации была у всех одинаковой, но ваш мозг, эволюционировавших, теперь чем-то отличается от нашего, поэтому вы и меняете информацию под себя, невидимо для нас.

– Зачем же тогда этот организм уничтожил бо̀льшую часть себя?

– Мистер Сворг предлагал понимать это как самолечение. Возможно, погибшие были паразитами, и организм себя вылечил, – Пётр поднял брови и несколько раз кивнул, мол «вот так вот». – Из этой теории развили ещё одну. Она гласит, что все мы паразиты, а те, кто живут в «своём» мире, полезны. Ну да ладно, – Пётр махнул рукой. – В этой сфере всё очень туманно и много непонятного. За последние сто лет люди выдумали много теорий, но так и не продвинулись ни на шаг.

– Хорошо, а есть ли у вас теория, объясняющая, почему мы, якобы эволюционировавшие, живём в другом мире? Чем нам не угодила реальность? И почему именно прошлое?

– Конечно, есть, – Пётр усмехнулся. – Кхм… Прошлое потому, что люди его знают. Ваше подсознание воссоздаёт время, которое человечество уже прошло. Все спящие живут в прошлом, в промежутке с 1990-х по 2040-вые. Как это распределяется – мы не знаем. А теория о том, чем вам не угодила реальность, гласит, что детская психика, переняв те травмы, которые пережили люди во время истребления себе подобных, пытается «залатать» их, строя свой собственный мир, используя свои новые возможности. Реальность более добрую, комфортную и спокойную. Но со временем, мозг, обманутый своими же защитными механизмами, осознаёт, что всё это рисунки, тогда отключает голограмму и просыпается тут, – Пётр устремил обе руки вниз. – Что позавчера и случилось с тобой. Но это всё теория.

– Бред какой-то. Я смотрю, вы тут живёте на одних теориях, – иронично произнёс Марк.

На лице Петра растянулась улыбка.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда увидишь больше.

Марк громко выдохнул.

– Ну, а вы кто?

– Ты про меня?

– Да.

– Давай на «ты».

Марк кивнул.

– Кхм… Так вот. Я военный врач и учёный. Мы с командой следим за людьми вроде тебя в этих развалинах, а когда они приходят в себя, тащим их сюда, вводим в реальность и параллельно стараемся проводить тесты.

– Вы хотите узнать, как мы «создаём» объекты? – недоверчиво спросил Марк и чересчур эмоционально поставил пальцами кавычки, но Пётр никак не отреагировал на явный признак недоверия.

– Видишь ли, мы не знаем, как это всё работает: создаются ли объекты, или вы действительно переходите в какой-то параллельный мир, влияете ли вы на энергию Вселенной или же корректируете всё в своей голове, или ещё что-то. Это интересно и важно знать, но есть ещё одна полезная особенность – звери вас не трогают. Они вас попросту обходят, как нечто святое, запретное, а на нас нападают легко и даже с энтузиазмом. Причинами этого явления люди тоже интересуются. Но лично я больше хочу знать, как ваш мозг проворачивает подобное с действительностью.

Голоса на верхушке здания затихли, так что на передний план вышли звуки природы, которые и до этого время от времени привлекали внимание Марка. Шелест листьев создавал впечатление, что они находятся в каком-то забытом лесу среди дикой природы, а разнообразные, едва заметные силуэты представителей местной фауны, словно крючком цепляли взгляд Марка и тянули куда-то книзу, зазывая узреть нечто новое. Вместе с шокирующими впечатлениями от нового мира, изменившегося настолько, что устоявшиеся представления о реальности казались смешным плодом фантазии, в уши вливался поток информации, усиливавший ощущение растерянности и унизительной неосведомлённости, от которого сейчас и старался избавиться Марк, молча разглядывая какое-то животное у подножья здания и пытаясь усвоить услышанное. Пётр тоже молчал, решив дать время своему собеседнику. Спустя несколько минут молчаливого наблюдения за миром Марк нарушил тишину:

– И как же мне «создать» что-то? – всё ещё недоверчиво, но менее эмоционально Марк воссоздал кавычки в воздухе.

Пётр глубоко вдохнул, на выдохе ответил:

– Если бы я знал… Все, кто приходят в реальность, почему-то больше не могут использовать продвинутые возможности своего мозга.

– Но вы же проводите какие-то опыты?

– Вот в чём диковинка: ваш мозг физически не отличается от нашего. Ничем. Есть, – Пётр поднял указательный палец вверх, – единственное различие – ваш мозг проявляет некую иную активность во время дня пробуждения, он будто перезагружается. То есть, на очень короткое время все его отделы выключаются, гаснет вся активность, а потом он словно взрывается и меньше чем за секунду стабилизируется. Именно в этот день и проводят основную массу тестов, но, увы, из-за нехватки времени, материала для исследования и хоть какого-то понимания природы этих изменений – никакого результата.

Марк сжал губы и закивал.

– Бомж ваш именно поэтому меня забрал?

– Да, у него свои исследования, – ответил Пётр.

– У него был странный человек в костюме кошки.

– Это Равен. Она кошка, – спокойно сказал Пётр и уставился на Марка.

– Кошка, значит? Ага…

– Как я уже говорил, природа тоже эволюционировала, вследствие чего появились новые растения, новые животные, старые изменили форму, начали общаться между собой, объединились…

– Они разговаривают? – перебил Марк.

– Нет, просто понимают друг друга. А Бомж ещё и опыты над ними ставит. И, скорее всего, эта кошка – его рук дело, так как подобных я не встречал.

– Вчера видел волка… Огромный… – Марк поднёс руку к груди, показывая размер животного. – И он меня не тронул.

– А, это, скорее всего, была собака. Мы бы с тобой сейчас не говорили, будь то волк, – насмешливо объяснил Пётр. – А собаки людей не трогают. Но и не дружат, как раньше.

Марк снова замолчал и задумался.

– Ну, пойдём вниз, а то тут ветрено, – Пётр приобнял Марка за плечо и повёл в сторону лифта. – Заварим тебе чай. Такого ты ещё не пробовал. А заодно и с командой познакомишься.

Они вошли в лифт и двинулись вниз. В голове крутилось столько вопросов, что Марк даже не хотел их задавать, поэтому просто стоял, опершись плечом о стенку лифта, и пытался разобраться во всём услышанном. Пётр заметил отстранённость Марка и спросил:

– Думаешь, наверное, о прошлом?

– И о нём тоже. Оказывается, не всё было так плохо, как мне казалось.

Лифт остановился – его пассажиры попали в уже знакомые тоннели.

– Всё относительно, и люди это знают, но придают значение только тогда, когда попадают в ещё большую задницу, чем были, – сказал Пётр.

– Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Все ведь знают этот, можно сказать, закон, но, каким бы смешным это ни казалось, только «потерявши», вспоминают его. Возможно, это главная проблема человечества.

Пётр усмехнулся.

– Проблем у человечества достаточно, но проблема ли это? Было бы лучше, если бы все ценили абсолютно всё, что имеют? Человек никуда не двигался бы, не окружал бы себя чем-то новым, интересным, ведь у него и так всё отлично. Терять неприятно, но зацикливаться на этом не стоит.

Марк кивнул и снова задумался, но в этот раз ненадолго.

– А где мои родители?

– Погибли.

– Мои родители тут и там… – Марк указал пальцем на свою голову, – …разные?

– Да, обычно родители таких детей сразу отстраняются, чтобы ребёнок сам создал себе родственников и жил с ними, так как всегда находиться рядом и жить в развалинах они не смогут.

– Понятно… – грустно протянул Марк. – А кем они были?

– Отец твой был учёным, а мать охотницей.

– Ты был знаком с ними?

– Нет. Разузнал кое-что о них уже после твоего пробуждения.

– Почему ты так сухо отвечаешь? Мне лучше не знать эту историю?

Пётр остановился и повернулся к Марку.

– Послушай, не стоит забивать себе этим голову. Они были хорошими людьми, весьма странными, но своё дело знали, как и весь уцелевший мир знал и уважал их. Каждый из них внёс что-то полезное в развитие нового общества. Если хочешь углубиться в их историю – иди в библиотеку, садись и читай, но я не советую, так как не вижу в этом смысла, – Пётр договорил и продолжил путь.

– Почему в этом нет смысла?

– Потому что они уже мертвы и ничего не значат сегодня.

Брови Марка подскочили.

– Почему же?! Их история может нас научить чему-то. И… Они мои настоящие родители. Это должно что-то значить…

– Как я уже сказал, иди в библиотеку и почитай.

– Расскажи хоть, как они погибли.

– Они были на съезде охотников около одних из Развалин. На тот съезд по непонятным причинам напали звери и всех перебили. Ну, почти всех, одна охотница выжила, но, к сожалению, не твоя мать.

Они вошли в комнату, из которой вышли. Чернокожий парень и рыжеволосая девушка всё ещё играли в теннис, а на диване появился ещё один член команды – худощавый парень в кепке, джинсах и синем свитере. Пётр ускорился и направился куда-то вглубь комнаты.

– Это Жанна и Ник, – он указал рукой на игроков в теннис, проходя мимо них.

Игроки остановили игру и, наконец, обратили внимание на новенького. Марк подошёл к ним и пожал руки.

– Они отвечают за разведку, – полукричал Пётр, стоя спиной ко всем. – Вон там, – он указал пальцем на диван, – Николай, он у нас хакер, сделает всё, что пожелаешь, если речь идёт о компьютерах, – Пётр повернулся к Марку и улыбнулся. – Ну и ты. Наш спящий.

Марк подошёл ближе к Петру и спросил:

– Это все?

– Нет, есть ещё пятеро: Тайлер и Виталик стоят на страже, а трое ребят, которые тебя вытащили, отдыхают. А вообще, мы одна из разведгрупп города Шанс.

– Что? Шанс? Где мы вообще?

– Ну да. Мы в Развалинах № 2, а точнее, в развалинах бывшего города Одесса. Шанс – один из новых городов, который находится на территории бывшей Украины. Город разведчиков и…

– Бывшей?

– Да, сейчас нет стран. То сравнительно небольшое количество выживших людей обосновалось недалеко друг от друга, создав поселения, которые ныне существуют как города. А называется это всё – Новая Земля.