Текст книги "Борзопись. Стихотворения"

Борзопись
Стихотворения
Марта Кобец

текст-ручей.

бьёт ключом.

поит. болит.

поднимает ввысь плечо-

выползает кит.

делается хорошо-

плачет в венах порошок-

тебя нет – а я пришёл-

поиграем в ручеёк

© Марта Кобец, 2017

ISBN 978-5-4485-6080-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

molokosky

 
у меня здесь млечный.
окна настежь. подоконник дремлет,
приходили гости, заварили мяту-
станет чуть прохладней. вытекает лето-
оставляет яблок одинокий праздник-
розовая кожа. завтра понедельник-
годы хлещут. ливнями и смогом.
застревают в горле. шансов нет согреться-
подержав хоть за руку тебя часок —
подышать в коленца, стоя на коленцах.
солнца было мало и не давят сок.
завтра понедельник. простынёю мокрой.
островами в море. подышать в коленца
и узнать как пахнет твоя кожа у запястья.
это моё счастье.
это моё счастье.
засыпай, дружок.
пусть приснится счастье.
пусть приснится мама.
пусть приснится бог.
 

Post dead kissing

 
я больше не люблю тебя —
нельзя любить пустоту-
она пилит звенящим сухим стеклодувом-
ежедневные люди в день ото дня
не приходят ко мне за черту
умирать. им не мыслимы твои губы и скулы.
я больше не люблю тебя-
как нельзя любить лёд-
он раскалённей молота на кузнице.
ежедневные люди в день ото дня
наживо шьют себе рот-
мы же посмертно целуемся
 

водосток

 
скажи, что «всё. конец.» —
лёд полоснёт по венам-
и выдохнет рассвет
черёмухою в небе-
укажет янтарём
на жизнь-
взлохматят чернозём
стрижи.
скажи, что всё-конец-
я соберусь в дорогу-
и лягу на земле
под водостоком-
пар выплюнет корабль над небесами:
«как жаль, что не случилось счастья с нами» —
и уплывёт под парусами.
снег полосуют чьи-то сани.
чужие сани полосуют июльский снег.
пробило:( до кости) за-пол-лета:
трусливой шавкой подвывает затхлый двадцать первый век.
на смерть Поэта ждут приход Поэта.
 

секретики

 
я гужу как труба,
как бутылка из-под стекла-
пустая тара, —
знаю, ты так умеешь.
ты сам как труба-
я проточной водою
/и дождевой, конечно,/
по тебе с неба упала и текла
в озеро прозрачное голубое.
красивое-красивое-сияющее
как твои зелёные глаза,
суть не в колоре-
знаешь, что хотела я тебе тут рассказать-
твоим именем всё чаще – чаще
меня люди стали называть-
горе?
 

rip

(-я крылья дал – я их и отрублю-

в бегах для крысы крылья не уместны.).

 
тебя легко выдернуть из своей жизни.
как пустоту и скуку-
как -не-любовь.
это не мой дом, не моя стихия.
три года большой срок, а шесть значительный.
я не горюю об этом времени-
у меня осталась музыка и слово, честность и прозрачность. развитие.
данность бытия.
но что осталось у тебя?
переиздание тебя?
из пространства пустоты я слышал звук твоей крови.
я слышал образование морщин в твоём лице.
каждый луч, каждый трепет, колыбельные соулы, —
из пространства такой звенящей боли
как в телескоп все звезды-великаны-танцуют-падают в ладони-
целуются щекой к щеке-
но из пространства пустоты враньё выдаёт свой истинный грязный чёрный,
хоть у него и задан белый прицел.
я легко тебя выброшу.
я не старьёвщик и не люблю пыль и тоскливые бесполезные предметы-
просто жаль, что эта история обретает неприятный вкус во рту помпезный флёр трагической-
но нет любви без соития. без взаимообмена. без лета.
без соучастия. без соприкосновения. без заботы и без жертвования-
такая не моя родная вселенная.
такая твоя – с переизданием товарного ушедшего-
вот только у Поэта
такая-
посмертная и через повешение
 

гнев и жалость

 
где за каждый твой сказанный слог твоя деятельная поступь и ответ?
я устал отстреливать твои фантомные боли как старую седую кривоногую шавку-
но ты снова и снова тащишь кастрюли и большую жратву в свои достойные оппоненты,
а я, дурень, приготовил музыку высших сфер, любовь, поэзию и шахматы.
выбираешь путь леди, клеймишь меня пубертатом —
клейми. (но!) следуй безупречно и последовательно этой идее —
навсегда и безвозвратно.
как подобает истинной леди.
не оборачиваясь на тени.
и не мечись, как шлюха припортовая-
между дальним отсеком и капитанской каютой-
не работает прежняя тактика, увы, дорогая,
терпит кровавый крах и порождает
лишь жалость да навевает скуку.
да и невежественно путает.
не соразмерна с сегодняшним утром.
итогом-вот, приехали: я яростно гневлив
и рот мой источает яд —
но путь к себе, любимая моя, – он путь вперёд —
он путь любви —
и не назад
 

xyjjj

 
ты весь перепродался. ты весь переобулся.
суй гнездо в песок страусом-
оборудуй бункер-
трусость перевесила-
счастье пере*бано-
ни черта не сделано-третий год обещано-
ложь ушла в лицо– поселилась в скулах-
в нелепой мантии-
к такой-то матери, —
к такой – то матери-
давай корми четвероногих.
борозди борозды и не делай паузы-
знаки препинания-и не препинай меня
своим прошлым пошлым старческим-
своим детством дивно сказочным-
своим драным пьяным отрочеством-
и двупарным одиночеством-
раздай юродивым-убогим.
но боле-
никогда-
– от боли-
никогда-
не играй со мной на минном поле.
 

Share

 
а что до всей этой унылой топорной простоты дурацкой-
что пародийными стишками в мозг мне шерят и клацают-
мне милее запить в кабацкой-и даже шлюхой кабацкой-
и полечь в братской/
за ненадобностью никому-
и тебе-как по факту выходит-
оставайся на том берегу-
занимайся позёрством-
плюй на озерцо-
пусть задохнётся.
почитай святых отцов
на своей не-родине-
воспевай заграничных литер.
и в конце всех мыслимых концов
протрезвей и вой-
от того, как глыбой воск-
твой теперь холодный позвоночник
продал питер
и любовь
 

две тысячи семнадцать год ровно в половине лета

 
ты зачем приходила-будила меня-
я слилась с песчаным дном и полынья-
что прорезь окна, чтоб подглядывать сквозь мрак,«на чём свет стоит».
а теперь, как хочешь-так и заживай-
мне не рассказали, что за швом зеркал
никогда никто меня не спасалне зашивал-
и теперь растревожен мировой океан и вовсю болит.
отчего не оставила якорей,
чтобы вытащить и обогреть,
достать, вынуть, разобрать и посмотреть,
из каких турбин сочит моя тоска, —
из каких пробоин хлещет мартом и мироточит медь,
с какого точного угла я начинаю тлеть..-
из какой дыры бьёт нефть, пульсируя у левого виска.
– ты зачем приходила– вертела хвостом-
я была на дне– теперь дно вверх дном-
и теперь под плавником дробят куплеты… -….
исчезла полынья, растоплены моряда в полымя-
бушует океан-и он себя убьёт.
две тысячи семнадцать: год:
ровно: в половине: лета.
 

взрывчатка

 
Сроки вышли за молодость-
Кровь начинает бродить и кваситься.
Ты не приблизился ни на пядь волос-
А обещал упасть в меня.
Обещал рухнуть замертво,
Чтоб никто не отлепил.
Сроки вышли за море-
Синь истлела в пыль.
Чайка отлетела кубарем-
То ли с дури, а то с дуба ли-
 
 
все эти мессенджеры и никнеймы
не прорубили мне ни одного окна
кроме дыры в моей телогрейке
не оставив даже дна/
и кто бы подал мне руки
и поговорил с человеческим лицом
когда губами обожжешь мне губы и
прочтёшь свои новейшие последние
и обо мне стихи – я дёрну за кольцо
 

акулёнок

 
грубостью закидали сердце.
сердце давится камнем.
воздуха нет – не прореветься-
истерзанный остриями
изнутри хребет до горла пикой
с ожиданьем смотрит в небо
через рот акульим криком
тишина пускает стебель
 
 
собери меня в тело– я рассеялся в прах.
для земли дрянь-дело кочевать в облаках.
на земле нет места– если я как дым-
забирает небо тех, кто становится им.
 

и

 
И не в горле кость-
И не горькая весть-
И не продрогла.-
И не в проём дверей-
И не в проём окон-
Имею честь-
Поперёк горла.
 

в 11

 
вы когда в одиннадцатом томно пели девам и целовали влажно микрофон-
я кровавым ртом сгребался и рассудок тёк со звуком декаданса-
перелистывая в одночасье весь декамерон.
жалко волочил понурый позвоночник-
в эти бы моменты радостно мне петь как на голгофе-
воскресая серебром-
знаете, – я не успел. я умер. я замёрз.
и не успел узнать вкус вашей боли.
и не успел открыть свой рот.
я преждевременно покончил.
мне даже не досталось слёз.
 

дощечки

 
я в глазах твоих разолью нежность.
я в глазах твоих разолью реку.
перейду на другой берег.
выстрою мосты между.
каждая дощечка чтобы
берегла тебя от грубых штормов.
чтобы стало спокойно.
чтобы как дома.
тонкой льдинкой приложусь к ранам-
страх пройдёт, боль остынет-
я давно тебя искала,
пробираясь к сердцу через имя
 

XII

 
I
 

я не эксперт в прекрасных вещах,

но если ты говоришь из сердца-

идёшь от самого пульса-

тебе нет шанса сдуться

ни курам на смех – ни курям во щах.

 
II
 
 
что ты скулишь об одиночестве,
если никогда не жил один?
твоё гениальное творчество
корнями из парных прогонов смятых перин.
или что ты скулишь о любви,
если никого не бинтовал и за это нe благодарил?
что ты знаешь о боли —
когда твои крылья не топили в растворе
чтоб стереть с графических карт, чтоб до дыр.
 
 
III
 
 
разбитое сердце в разбитые стёкла-
и небо танцует-поёт синевой.
антарктики льды закричали ребёнком-
последних китов повезли на убой.
тебя не коснулось-
в тебе не проснулось-
тебя не задела такая беда.
киты перед смертью обняли друг друга —
в червовое солнце вскипела вода.
 
 
IV
 
 
что с тобою сталось-
разбазаренная молодость-
изуродованная старость.
всё никак не возьму в толк,
чем вы здесь торгуете-
отчего волчьему не волк-
а кудахтающая курица.
за кем вы всё прячетесь,
кем прикрываетесь,
детьми, иеромонахами, бл..дьми,
на что время тратите-
кого повыгодней оттрахать, чтоб слаще прокормить.
 
 
V
 
 
я выгреб всё пространство
от голосов, тел, даже тишины-
единственным незыблемым осталось
«ты».
я уходил в окопы, ел снег,
искал беды,
но из колоды бога
мне выпадало «ты».
я выскреб все развалины-
я вычистил моря.
но вышло, что несчастнее
на свете нет меня.
я покидал и родину,
и родина меня.
я думал, на свободе лишь
и вертится земля.
теперь кочую бездарем.
отшельник-нигилист.
да, кесарю и кесарево,
и пису будет пис.
я заблудился в памяти.
у ней– твои черты).
и на моей на паперти
мне подают лишь «ты».
 
 
VI
 
 
ах, если бы память сгорала как любовь-
горько и бесследно. оставляя бледный пороховой фантом.
наверное,
я бы остался целым сразу, как только покинул роддом-
а не после бесчисленного количества смертей.
такое странное дело.
смешно. и надо бы собраться заново
конструктором в руках у ребёнка-
совсем разболтался-
а ты не можешь-
бесследно и горько-
остался
пороховой фантом-
осел под кожей.
 
 
VII
 
 
ну и е*ись ты с своими ушедшими поездами и постоянными цейтнотами-
продавай мою любовь– конвертируя банкнотами-
то, что я тебе по небосводу птицами и нотами-
загребай побольше, выжидай как сыч, пожирней кусок, выдай подороже, чтоб тебя везде.
копи на стабильное одиночество и салонное старение-
не живи вечными, а прозябай своим толковым временем-
но больше не напишешь ни единого стихотворения-
каким арканом богу чкнуться со своими вдохновеньями-
когда на это у тебя ни места и ни времени-
вот только не прихватишь ты отсюда ни волосины с темени,
ни даже тени тела, ни
мысли ни одной о тени темени-
у тебя нет времени? —
здесь нет любви.
здесь нет любви ни семени.
здесь нет любви ===== и у меня на это не было-нет и никогда не будет ни намёка пошлости на время и —
имею честь и
и
оставайся здесь.
 
 
VIII
 
 
мне хотелось бы ошибаться,
но факты говорят сами за себя:
моё небо кричало – рожало-
но молчала твоя земля.
но твоя земля ухмылялась – сколько ему ещё-
небо плакало – удивляясь-
серебром не звёзды сияли-
а пули. кто оплатит теперь этот счёт?
 
 
– оплатите за свой расстрел, сэр.
– вам несказанно повезло, сэр.
– это – большая удача, сэр.
– вас расстреляло пространство, и само высочество время вас добило, сэр.
– вы – любимчик фортуны, сэр.
– всякий сирый мечтает о таком успехе.
– не забудьте чаевые, сэр.
– сейчас мы уберём из вас сердце и будете как новенькие, сэр.
– одной кнопкой Delete! сэр, мы живём в волшебное время, сэр – одной кнопкой чик – и вас больше нет, сэр!
– какой же вы счастливчик!
 
 
IX
 
 
пойду засуну голову в прорубь-
поговорю с рыбами:
они отвечают за свои слова.
а ещё они красивые.
потому что никогда не врут.
 
 
X
 
 
солнце восходит-
новый день взбивает в сливки молоко.
я на свободе-
я люблю тебя-
дышать легко.
небо огромно-
и вся вселенная со мной поёт-
я на свободе-
ты моя жизнь-дыхание моё
 
 
XI
 
 
что я без тебя-
это как у моря синий отобрать.
но ты не слышишь.
меня не слышишь.
я стану тише.
стану тише.
 
 
XII
 
 
ты прости меня, моя земля,
я тоской испепелён-
сердце воет через край-
страшен бесконечный сон-
я искал её одну средь бед и вод-
что кипит луной в моём ребре-
своё сердце вырву-засияет небо во весь рот
чёрной синью в серебре.
 

в лоб

 
покидает моя музыка вместе с сердцем в гондоле.
оставляет меня на песке в дикой боли.
швыряет шлюпку.
бинты и костыли.
воняет хлором.
разорван пояс.
жизнь в две могилы
по морю.
прощаюсь с космосом.
душа расстреляна
богом в лоб.
 

никто не смог

 
когда-нибудь мы посидим только вдвоем -подышим..
поглазеем во все глаза вдоль-поперёк.
мда..вот так. надо ж. дожили. выжили.
и трем друг друга о бок бок.
какое странное свиданье – неуклюжее=чужое.
ладонь в ладонь пускает родственный поток.
нам оказалось проще в свою кровь
влить случайного прохожего
и незнакомца тонны горя-
вот только нашего– а нашего с тобой=
высокого волшебного красивого серебряного-золотого —
никто не смог
 

глаза сумеречной зоны

 
у моих не рожденных детей
глаза сумеречной зоны.
 
 
нет иного выхода
чем обнулить всё к чертовой бабке-
вещи имеют память-
поменять метры-поменять платье-
уедем вместе. будем класть фундамент-
я хочу от тебя детей-
давай родим детей-
господи, я так устала-
я так устала, господи,
не рожать от тебя детей..
ну посмотри в зеркало-
посмотри на меня-
мы как тональности
одноименные
одного лекала..
 
 
солнце ухало в горизонт-
сердце по небу бегало-
дом искало.
 

никто её ещё не целовал

 
и я не позволяю себе думать и фантазировать о нас никак
я знаю точно и наверняка
что наша встреча сотрет любые до в песок и пыль
и разнесет все перед в прах
мы будем жечь друг друга
как новых молодых два солнца
или зарубим ледниками страха новой боли
и истечем вином друг в друга
транслируя зеркально влажность изумруда
и кротость средиземноморья
испепеля-
и новое рожденье
да здравствует-
освобождены
(а-
ну и да-
ты знаешь
никто ее еще не целовал —
ту самую-
что справа
сверху со спины).
 

пункт два

 
ты всё воюешь-всё воюешь..
с своим прошлым.
я уже успела дожёлта ссохнуться и постареть.
мечты и грёзы..:
всё о нас.
о нашем о земном о внятном настоящем и наощупь взрослом… —
мечты.
как время беспощадно, милый мой..:
от пункта «хотеть жить» до пункта «умереть».. —
становится синонимом
размытия границ и различается едва.
ты всё воюешь.
соревнуешься.
и борешься.
я приближаюсь.
от пункта два
и к пункту номер два.
 

лето

 
нет нити к речи-
ни к предплечьям.
антибог.
эрзац культуры-
зеркалит монолог.
размыто отображенье-
плывет пузырь.
имажинизм иссяк-
все впечатления разгаданы-
и крылья не полетом заданы-
а вяжут позвонки скелета,
чтоб донести до ямы-
не огорчать чтоб маму.
где ране возле пульса зияла дырь-
теперь паучья конура.
еще четыре дня и-
лето.
 

подоконник-style

 
я живу у окна.
на ладони неба.
ты молчишь. над
– ламывая ребра.
и в углу луна-
белым горем.
на ладони у окна-
море.
я живу в углу.
я пою молитвы.
на ладонь всех лун
по миллилитру.
подоконник-style.
подоконник-угол.
я не перестал.
я живой средь кукол.
там в прорезь двери
попадает зайчик-
если встать и при-
открыть карманчик-
луч войдёт насквозь,
опрокинув осень-
и цветами гвоздь
упадёт об=оземь.
утечёт луна
восвояси.
ты верни меня-
не возвращайся.
 

«она хорошо пишет…»

 
она хорошо пишет.
она хорошо дышит.
вздымает грудь.
глаза её чёрны
хочу с нею в окна
шагнуть.
лететь крылами
обнявшись в талии
как пить.
потом животиком
прильнуть к животику
любить.
 

«она говорит…»

 
она говорит:
здесь нет никого-
и черпает серебряную воду из моего колодца.
она говорит:
песчаное чёрное дно-
и в чистое небо моё взмывает солнцем
 

не-состояние слова

 
и мне не дороги уже совсем слова твои, их печаль-
им больше нельзя верить: они изъездили сотни сотен дорог и тысячи тысяч лиц-
каждое из которых стало теперь всего лишь сухая печать-
чтоб содрогать пыль с книги, да не ради влажных ресниц.
(ни одно из которых так и не прозвучало, (даже срывом),
в телеграфном проводе, —
(как я их берёг!:
как старик свой миг, —
но ни одно из них —
ни вышибло меня из сна,
ни вздёрнуло как висельника —
не разорвало линий —
не состоялось
ни одно из них).
я убрался вон из города
(чтоб отыскать начало),
но не знаю, зачем дальше жить:
мой герой оказался безрук, мой поэт оказался безротым:
серебро всё пошло на ножи,
инкрустированные ржавым мёдом.
(а как же хотелось счастья, мой друг..
как же хотелось..до рвоты.)
 

«кровь вывешена по столбам смолой…»

 
кровь вывешена по столбам смолой.
ветер ушел искать чистое бельё.
небо удавилось в прихожей через дверной проём,
землю оставив черной вдовой.
скрипнула половица скрипочкой —
смычок-дурачок – не смыкается.
не плачь, цыпочка:
испортишь платьице.
 

«и я ушел от тебя…»

 
и я ушел от тебя.
по железкам в линию.
гнить травой
ушел. от тебя.
чтоб не слышать имени —
сошел вниз головой.
искать гибели
ушел от тебя
по железкам в линию.
пропах смердячей тоской.
ушел от тебя.
по железкам в линию.
над москвой
солнце кроет
черным инеем
 

«самая гадкость – когда уже даже не страдаешь…»

 
самая гадкость – когда уже даже не страдаешь.
влага высохла. горло трухой.
душа отошла. выдохлась.
в теле гул да головная боль.
самая гадкость – в этом мире такое тело легко прокатит:
ладное, с точеной костью, с мраморными предплечьями;
белое и чистое – что рождественская скатерть —
белое и чистое – как в гробовом скворечнике —
на всех сразу хватит.
 

«люди вымерли – осталась только музыка…»

 
люди вымерли – осталась только музыка.
я закрываю глаза – оставляю лишь слух.
то, что прежде мне было кровными узами —
на сегодня жужжание, даже не пчел, – мух.
как же просто (божественно отказаться от плоти) —
лечь и течь. (течением волн. колебанием децибел) —
как тебя: я не выпустил – ты не выдержал на самой высокой и последней ноте —
как меня – ты в этой жизни так и не сумел.
время льется. и переливается :
как бензинная пленка
(радостью, потому что весной).
горько мне. я грущу.
лишь слепая швея улыбается:
серебром зашивает небосвод надо мной.
 

«теперь …»

 
теперь :
каждый день с его минутами их ходом смазан.
мы (теперь) даже не мыслимы —
отменено твоим громогласным безглазым отказом.
кровь лишена лимфы.
жертву христа бог не принял.
себе не поверил.
постоял у креста.
потупил взор.
зевком ушел в шею.
на берег
приходят новые баржи и люди
в жизнь цвета сажи с запахом стоячей лужи.
бог теперь лишь снаружи
(и то, как остаточная память зрачка предметов и их судеб)
 

«совершенней транстремера…»

 
совершенней транстремера,
пожалуй море, и. конечно, мертвое-
где слюда и камни-
не, как выпрашивать подаяния-любовь, дай мне-
а естественно смертоподобно-
где облако твое синее бестолково-
но в том больше проку и толка,
нежели оно пригвожденное к небосводу-
не по кодексу свободы-
а ради порядка-
чтоб не сойти с ума такту-
начало подстраховано затактом
 

прогулка

 
выходил сегодня на берег —
полно народу-с лицом-никого.
мир тащит меня телегой истерик —
телега прет на самое дно,
снуют собаки.
голодные, худые
рыскают мышей в садах —
как в небе птицы
подстреленные-антикрыльевые
(таращат свои перья в антивзмах) —
несет, что яйца, мир меня
тревогой. и спицей
вяжет, вяжет, вяжет алый жгут;
побрел домой – есть, слава богу,
дом – как повод возвратиться —
где окна-двери в нем и верность твоих губ
 

ятебялюблю

 
и вены проступают
ровно по твоим инициалам.
и кровь сбивается
в рельеф земли к нулю.
и ты течёшь во мне
по всем озёрам-рекам-и-каналам-
и я теку тобою-
я тебя люблю.
 
 
обнаружишь скважину —
отопри засов —
упакуй в бумажину —
лучшие из снов —
и цепочкой вечности
обними виски —
сдался неизбежности —
самый синий кит —
убаюкай томкостью —
пеленай уста —
шоколада ломкостью
от и до перста
под волною пенящей
под слезою звезд
будем спать мы бережно
будто сам Христос.
озерцо оденется
самым синим льдом.
небосвод устелется
звёздным серебром.
и лежим нагие мы
в вершинах древних гор-
хорошо отныне нам-
нам отныне хорошо.
 

тряпки

 
тошно-тварно думать.
мерзко. долго.
горло прогоркло.
небо продрогло.
череп звонкий.
тело туго.
нервы – веревки.
жилы – дуги.
рассыпаюсь
крошкой из стёкол.
мысли – тряпки
летят из окон.
кукловод взбивает в облачные сливки
свою тряпичную куклу.
оставляя то – что (может только сниться и быть липким) —
до начала буквы
 

речь

 
выхожу на поверхности
вековых горных пород
здравствуйте-
вот он-я-вот!
видите:
я теперь руда, известняк, металл-
отслоите меня скорее
от того, кто был, кто стал
потихонечку-
я хрупкий, ломкий.
как водичку
зачерпни ладонью,
Любовь Моя, —
и неси меня как свою речь.
ведь я шёл к тебе.
к тебе. я шёл
тебя
беречь.
 

паперть

 
так в том и дело
что только о хорошем о простом о явном светлом
голубое небо-белый снег
я с тобой из осени в весну
и в зиму с лета
ты навек родной мне
и любимый. человек
мой душевный нежный-
так щемяще: птичка за оконцем
пролетающая мимо
оставляющая вглубь ребра
рубец
где поэт из нитей серебра
ткет золотое солнце
где танцует бог
что юный сорванец
и крылатый ангел слева
словно матерь
держит пост
средь окаянных дней.
ты запомни:
лучше мне погост
чем паперть.
так
запомни
обо
мне.
 

золото

 
и на вершине самой высокой
и самой близкой богу горы
будем лежать нагие распятые
в кипящее солнце мы
и лишь теперь я осмелюсь
говорить с тобою
слово:
что после всех твоих бастилий,
схваток, битв, походов
и боёв
лишь мне одной досталось
золото-
молчание твоё
лишь мне одной
досталось
твоё золото