Текст книги "Коллапс системы"

3

В общем, возникла свара. Ну, не свара, а спор. Люди возбужденно выясняли, что делать дальше.

Кариме еще придерживалась первоначальной цели, пытаясь добиться от колонистов хотя бы принципиального согласия с идеей эвакуации университетом, чтобы они не попали в трудовые лагеря «Бариш-Эстранцы». Сет, Мартин и Кайди оживленно спорили (назовем это так) с Мензах и Пин-Ли с истребителя Сохранения. Тиаго, Тури и Оверс отвлеклись от своих дел и подключились к сети, чтобы давать Кариме советы и искать информацию, если понадобится. Маттео и Арада по-прежнему занимались медблоками. Я отключил все эти каналы, хотя и держал открытым канал связи с Третьим, который отлично справлялся – сидел рядом с Кариме, ничего не испортив.

А у меня стоять на месте получалось плохо, потому что три моих нынешних человека только что вызвались проверить новую, возможно, несуществующую колонию.

– Мы сумеем туда добраться так, чтобы не заметила «Бариш-Эстранца», – сказал Тарик.

Ратти и Айрис уже достали список припасов и оборудования шаттла и просматривали его в общем канале.

– Идея неплохая, – сказала Мензах по коммуникатору.

Я не мог сейчас подключить видео с истребителя, но ГИК передавал изображение с камеры на камбузе, и я видел Мензах на плавающем там дисплее. Кто-то выложил в общий канал расписание заданий, и там было отмечено, что Айрис сообщила о завершении работы с маршрутизаторами.

– Они закончили работу с последним маршрутизатором, – добавила Мензах. – Если они хотят искать колонию, время есть.

– Связаться с колонистами и попросить о встрече не получится, – снова сказал Мартин с мостика ГИКа. – Мне это не нравится.

– Мне тоже, – согласилась Кайди. – Все мы знаем, насколько опасны могут быть контакты. Но ведь дело не в том, что они отказываются отвечать. Может, они понятия не имеют о сложившемся положении.

На экране ГИКа сменялись данные об установках для терраформирования. Он буквально «видел» установки, собирая картинку из исходных данных сканирования, и она действительно достаточно напоминала реальность, чтобы обмануть человеческий глаз, за исключением того, что окружающая местность была изображена схематично, на основе экстраполяции. Сигнальные шумы установок перекрывали все остальное, поэтому сканер улавливал только их – это и была та самая зона без связи, о которой говорили колонисты. Мы могли бы послать зонды, но их сканеры тоже были бесполезны, поэтому им пришлось бы произвести визуальную съемку, а затем вернуться в точку, откуда они могли послать данные ГИКу.

«Бариш-Эстранца», конечно же, пыталась приглядывать за всеми нашими действиями, но планеты большие, и за всем не уследишь, как и мы не знаем всего, что делают они. Если они заметили, как зонды ГИКа входят в зону помех, мы можем сказать, что собираем данные о состоянии установок по терраформированию. Но если сначала мы пошлем зонды, которые доставят отчеты, а затем отправим туда шаттл, «Бариш-Эстранца» сразу поймет: мы нашли то, на что стоит взглянуть лично. Лучше послать шаттл вместе с зондами и назвать это оценкой работы установок для терраформирования.

Я мог бы все это высказать, но этим уже занимался ГИК.

Сет расхаживал по мостику, прижав ладонь ко лбу – он явно чувствовал себя так же хорошо, как и я.

– Айрис, – сказал он, – давай посмотрим, там ли они, а устанавливать контакт или нет, остается на твое усмотрение.

– Согласна. – Айрис перевела взгляд с Тарика на Ратти и получила несколько одобрительных жестов. – Автостраж? – сказала она, и я понял, что она смотрит на меня.

– Конечно, – ответил я.

Потому что они все равно полетели бы туда. Одних их отпускать уж точно нельзя.

Айрис и Тарик повернулись к Ратти, который делал вид, будто совершенно не встревожен.

– Отлично! – сказал он. – Поехали.

Я перехватил короткое сообщение от Сета Айрис: «Осторожнее там, малыш». И от Мартина: «И держи нас в курсе, насколько это возможно! Да, и наблюдай за погодой!»

Она ответила обоим: «Да, папочка. Конечно, папочка» и добавила улыбающийся смайлик.

Я вызвал разведдроны № 1, № 2 и № 3, патрулирующие периметр, и мы направились вниз по каменистому склону холма, обратно через древесную флору к шаттлу.

Кстати, о дронах. В особенности я ненавижу эту планету потому, что потерял все дроны, кроме пяти. У меня и без того их осталось мало, когда ГИК похитил нас с Аменой, а произошедшие после этого события сократили число дронов до пяти. Одного я послал присматривать за Третьим, зная, что мне придется идти сюда, другого оставил на борту ГИКа, чтобы точно сохранить в целости – мне не хотелось потерять все оставшиеся. Так что со мной было лишь три дрона, а попробуйте с их помощью контролировать периметр, вот почему идиотская «Бариш-Эстранца» со своим идиотским автостражем буквально наткнулась на меня, а я и понятия об этом не имел.

Мензах вызвала меня по приватному каналу.

«Если тебе это не нравится, ты не обязан лететь. Тарик – специалист по безопасности, а если ты не готов, мы можем послать Третьего», – сказала она.

Тарик – человек, и я не готов именно во время первого контакта с изолированной колонией выяснить, что Третий не умеет самостоятельно взаимодействовать с людьми, на которых мне не плевать.

«Все нормально», – ответил я.

Поскольку тайна разговоров для ГИКа – лишь гипотетическая концепция, он встрял, объявив:

– Я загружаю данные в дроны шаттла.

«Хорошо, спасибо, Перигелий», – сказала Мензах.

И правда хорошо. Если все пойдет наперекосяк, хотя бы вместе посмотрим сериалы.

Я увидел в очереди четыре личных сообщения от Арады, Амены, Оверс и Пин-Ли. Нет, сейчас это мне не по силам. Притворяться перед Мензах, что все в порядке, и то было слишком тяжко. Я переслал сообщения ей.

– Скажешь им, что у меня все будет хорошо?

Терпеть этого не могу.

Пока она смотрела сообщения, возникла пауза.

«Я скажу им, что у тебя все хорошо, просто тебе нужно чуть больше личного пространства. Удачи».

«Расчетное время прибытия через 1,03 минуты, – объявил ГИК по общей сети. – Скоро связь прервется».

Я остановил серию и сел. В последнее время я часто смотрел «Лунный заповедник», но ГИК хотел вернуться к сериалу, который мы смотрели вместе, популярному у людей на Михире. Наполовину историческому, о том, как древние люди впервые покинули родную систему. Я уже видел документальные фильмы на эту тему, но здесь подлинная история перемежалась всякими забавными сценами вроде космических сражений, спасения людей, космических монстров и швыряния астероидов в планеты. Вот последнее вполне реально, но если попытаешься, к тебе пришлют кучу боевых кораблей и выбьют всю дурь. В общем, хороший сериал, хотя я и не говорил об этом ГИКу.

Мы пролетали над горным хребтом с множеством скалистых вершин и утесов, и было большим облегчением наконец-то его преодолеть. Пусть даже мы находились на шаттле ГИКа, а не на вертушке компании, собранной по дешевке. Здесь имелось реально работающее аварийно-спасательное оборудование (помимо меня), а за отсеком с сиденьями располагались крошечные вспомогательные каюты с койками, небольшой медблок, камбуз, а также место для хранения грузов и лабораторных образцов. Кроме того, в ванной комнате был настоящий душ. Но все же небольшой металлический контейнер с людьми из мягкой плоти, долгое время летящий над острыми скалами, будоражил мой модуль оценки угроз. В горных массивах так много способов разбиться и погибнуть, что из-за этого дурацкий модуль оценки рисков постоянно слал предупреждения.

– Принято, Пери, – сказал Тарик.

Они с Айрис были на мостике, но люк между отсеками был открыт, и они разговаривали с Ратти, сидевшим в первом ряду. В соответствии с протоколом безопасности на них были скафандры, но шлемы откинуты. Кудрявые волосы Айрис связала платком.

Тарик сидел на месте пилота, хотя ГИК включил бота-пилота, который сейчас и управлял шаттлом. Но даже в таком случае всегда должен присутствовать пилот-человек или автостраж. Предпочтительно, человек или автостраж, знающий, как управлять шаттлом. Учитывая, сколько у меня было контрактов, где это условие не выполнялось, удивительно, что я до сих пор здесь и в целости (ну почти).

У меня нет модуля управления шаттлом, так что я не смогу ничего исправить, если люди и ГИК вдруг потеряют управление или произойдет катастрофическая механическая поломка. И это меня просто бесит. У меня должен быть гребаный модуль пилотирования шаттла на случай непредвиденных обстоятельств. А вдруг все люди окажутся покалеченными, и только автостраж сможет доставить их на шаттле обратно на корабль/станцию/еще куда-то? Такая ситуация гораздо вероятнее, чем беглый автостраж, который решит врезаться на шаттле в корабль или шахту. Уж поверьте, есть куда более эффективные способы уничтожить и то, и другое.

Айрис встала и выглянула в иллюминатор рядом с сиденьем Ратти. Они болтали и указывали на растительность и признаки наличия под землей воды. Значит, терраформирование проходило успешно. Именно потому так неприятно, что планета заражена.

Судя по предыдущим оценкам, сделанным командой ГИКа с помощью зонда, корпорация «Адамантин», в отличие от «СерКриза» на Майлу, по крайней мере, оплатила процесс, благодаря которому планета и дальше будет развиваться, если придется отключить установки для терраформирования. В последних новостях, которые я видел на Сохранении, говорилось, что «ГуднайтЛэндер» получила Майлу в качестве трофея и пытается привести ее в порядок.

Конечно, с тех пор как мы отправились в экспедицию, я больше не видел новостей. Интересно, сообщалось ли о нашем похищении? Мензах не так интересна журналистам с тех пор, как закончился срок ее пребывания на посту лидера планеты, но Амена – ее дочь, а похищение ребенка во время космического сражения, надо полагать, заметное событие, по крайней мере на Сохранении. В сериалах такое происходило частенько, но это тот случай, когда реальная жизнь не оправдывает ожиданий, порожденных фантазией сценаристов. Особенно если журналисты выяснили, что замешан беглый автостраж.

Если новостные каналы заинтересовались, узнают ли они, что похитителем был ГИК? Если они начнут расследовать происходящее на утраченной колонии университета, все может обернуться весьма паршиво для многих людей, дополненных людей, ботов, до зубов вооруженного искусственного интеллекта, выдающего себя за обычный транспортный корабль, и черт знает чего еще, над чем работает университет.

Просто отлично, еще один повод для волнений. Привязанность к очередной группе людей до добра не доводит, но все же… Эх, как бы мне хотелось чувствовать себя готовым к любым сложностям. Да хоть к чему-нибудь готовым.

(Зачеркнуто.)

Мензах вылетела со станции Сохранение на истребителе через час после нападения на наше исследовательское судно, как только обнаружили сигнальный маячок ГИКа, установленный по пути в червоточину, поэтому у нее не было свежих новостей. В зависимости от того, откуда стартовал недавно прибывший исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы», они тоже могли пропустить последние новости. По идее, отправленный с Сохранения отчет несколько циклов будет распространяться от станции к станции, от планеты к планете – если только нам не повезет и Индах не удастся отправить его под ковер, назвав «текущим расследованием». На что я совершенно не рассчитывал. Ну да, признаю, служба безопасности станции Сохранение не такая уж и дерьмовая, как мне казалось, когда я только попал туда, но все же в основном занимается авариями, обслуживанием систем безопасности и нарушением правил перевозки опасных грузов, и я могу назвать по крайней мере пятерых безопасников, которые проболтаются о похищении всем вокруг, не подозревая, насколько это может усугубить положение еще до того, как Индах успеет что-то предпринять. Прежде чем Индах велит им держать язык за зубами. А, нет, даже шестерых.

Как бы то ни было, у нас не будет точных данных до тех пор, пока университет не пришлет спасательный корабль, если тот вообще прилетит. Я просто решил учесть эту возможность в прогнозируемой оценке долгосрочной угрозы и повысил уровень допустимой тревоги на соизмеримую величину.

«ГИК, дай определение соизмеримости».

«Это синоним пропорциональности».

За моей спиной поднялся дрон ГИКа и развернул многочисленные тонкие лапы. Автоматическое переключение контроля еще не произошло, но мы почти достигли точки обрыва связи, осталось сорок две секунды.

Дрон представлял собой тонкую овальную платформу шириной сантиметров пятнадцать, с множеством сложенных лап, помогающих исследовать планеты или устанавливать контакты, но, зная ГИКа, на самом деле они могли заниматься чем угодно.

«Это был важный запрос, касающийся задания?» – добавил ГИК.

По сути, это был не вопрос, и я не стал на него отвечать.

Да, ГИК присутствовал в дроне, ГИК управлял шаттлом в качестве бота-пилота, ГИК вместе с Третьим присматривал за тем, что происходит в колонии, ГИК ремонтировал свой двигатель, поддерживал стандартные транспортные функции, с помощью датчиков следил за кораблями «Бариш-Эстранцы», надеясь, что они сделают что-нибудь, оправдывающее его ответные действия (если уж на то пошло, они и заварили всю кашу), ГИК сейчас ругается с Сетом по поводу его выбора высокоуглеводного протеина для перекуса и грозится сообщить об этом Мартину и Айрис. Большинство транспортных ботов должны в той или иной степени делегировать полномочия, но только не ГИК.

Однажды во время вирусной атаки я внедрился в интерфейс бота-пилота, в результате чего произошел серьезный сбой, и мне пришлось восстанавливать свою память с нуля. Если бы у меня не было человеческой нейронной ткани, в которой также хранятся архивные данные, мне пришел бы конец. А если бы я внедрился в архитектуру ГИКа, то продержался бы, наверное, не дольше нескольких мучительных секунд.

Вот почему для вирусной атаки на зараженный исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы» мы подготовили код 2.0.

Если бы код 2.0 все еще функционировал, я, наверное, не стал бы так много всего вырезать. Все разделы ГИКа немного отличаются друг от друга, в зависимости от функций. Например, ГИК-дрон сейчас не защищает целый корабль с людьми, поэтому с меньшей вероятностью будет сначала взрывать все подряд и только потом задавать вопросы.

Тарик вслух начал обратный отсчет до точки потери связи.

«Передача управления завершена, – сказал ГИК по общему каналу. – Удачи».

– Принято. Спасибо, Пери, – улыбнулась Айрис. – Будь осторожнее. Скоро увидимся.

«Присмотри за ними», – сказал ГИК по приватному каналу.

Прежде чем я успел ответить, связь с ГИКом, его камерами, сетью и коммуникатором, болтовней людей по сети ГИКа или по коммуникатору с Мензах и другими людьми на истребителе Сохранения пропала. Я ожидал, что это произойдет резко, но голоса и сигналы затихли постепенно, превратившись в эхо, а потом умолкли окончательно.

Уровень оценки угроз зашкалило, а потом он снова упал, и наконец-то оценка рисков стала верной. Хотя все это было ожидаемо, а у нас еще оставались зонды, потеря сети и связи с кораблем никогда не проходит бесследно.

В моем распоряжении осталась сеть шаттла, но даже с тремя людьми, тремя дронами и эскортом зондов я чувствовал себя в странной изоляции. ГИК-дрон уже включился, но его присутствие в сети ощущалось слабее.

«Как-то слишком напряженный процесс», – сказал он.

– Милый, ты ведь сам запускаешь эти процессы, – сказала Айрис, рассеянно копаясь в данных по планете в своем канале.

– Так необычно… Это ведь Перигелий? – спросил Ратти.

Он обернулся и посмотрел на ГИКа-дрона.

– Он и сам необычный, – сказал Тарик с мостика.

«В особенности необычно, что Перигелий терпит некоторых членов своего экипажа, – сказал дрон. И добавил: – Айрис, пристегни ремни, никто не захочет отскребать тебя от иллюминатора».

Да, дрон по-прежнему ГИК, хотя и говорит о себе в третьем лице.

Он загрузил последнюю версию своей памяти, так что мне не понадобилось заново начинать серию, которую мы с ним смотрели. Пока шаттл летел дальше, я включил ее с того момента, на котором мы остановились.

Когда установки для терраформирования оказались в зоне видимости, шаттл начал медленно спускаться. Я включил камеры. Я запинговал сигнал от зондов ГИКа, летящих за нами. Не вооруженных, а тех, которые занимались чем положено – составляли карты ландшафтов и различных районов планеты, в основном вокруг колоний. Зонды то появлялись, то исчезали из поля зрения с тех пор, как мы вошли в зону отключения сигнала, но сейчас находились достаточно близко к шаттлу и смогли снова подключиться к нашей сети. Хороший признак, поскольку мы знали, что установки для терраформирования создают помехи в этой зоне, но предполагали, что на достаточно близком расстоянии коммуникатор отряда и сеть все же будут работать. К сожалению, судя по данным, которые я получал с шаттла, его сканеры и сканеры зондов по-прежнему не работали.

ГИК-дрон велел зондам выстроиться позади нас, поскольку сейчас они все равно не могли картографировать местность.

Перевалив через горы, мы летели над равниной, похожей на тундру, но без данных по сканированию рельефа подробной карты в сети не получили. Передние камеры шаттла сфокусировались на здоровенных установках для терраформирования.

Они были частично утоплены в землю, сформировав гигантский курган с торчащими металлическими башнями из арматуры, странными круглыми штуковинами, большими трубами и еще каким-то хребтом посередине. И когда я говорю «здоровенные», это значит они и правда были охрененно большие. Размером с корабль-колонию «Сохранение», только с острыми краями и трубами, выступающими из земли.

Установки для терраформирования построила самая первая группа «Адамантина» задолго до прибытия колонистов. Отдельные части напоминали транспортные модули, способные самостоятельно передвигаться. Их доставили сюда через червоточину, перебросили в систему, и остаток пути до планеты они должны были пролететь самостоятельно, а потом приземлиться. Вместе с силовыми модулями на планете находились люди и боты, специализирующиеся на сборке и запуске процесса терраформирования, им предстояло все подключить и запустить. По крайней мере, так утверждалось в брошюре компании «Адамантин», которую я скачал из памяти управляющей станции.

Ну, по крайней мере, так это должно было происходить. Можно представить, что случается, когда за конструирование и сборку установок для терраформирования берется тот, кто согласился на самую низкую оплату.

Шаттл замедлил ход и двинулся вокруг кургана с установками, держась подальше от опасной зоны, обозначенной парящими буями-маркерами, которые подавали на наши коммуникаторы и в сеть предупреждающие гудки. Многие буи отсутствовали – должно быть, сломались за долгие годы. Например, в них попадали метеориты или выводили из строя экстремальные погодные явления, или их случайно задевали воздушные суда. Много чего может произойти за сорок планетарных лет.

Я не знал, как функционирует оборудование для терраформирования, кроме того, что оно воздействует на атмосферу, поэтому должно находиться на безопасном расстоянии от любого воздушного пузыря, который могли создать колонисты для проживания в этой области. Кроме того, при визуальном осмотре зонды так и не обнаружили никаких признаков воздушного пузыря.

Люди тоже это отметили.

– Ну и какие мысли? – спросил Ратти. – Они действительно нашли или построили подземное жилье в искусственной пещерной системе докорпоративного периода?

Айрис пролистала собранные разными группами отчеты о развитии колонии.

– Мы знаем, что у них имелось строительное оборудование. Подземный вариант мог показаться лучше, чем жилье на поверхности, учитывая, как близко находится терраформер и какие здесь погодные условия.

– Даже зная об инопланетном заражении основной колонии? – засомневался Ратти.

Айрис нахмурилась, как будто ее беспокоили полученные выводы.

– Я надеялась, что ту часть, где говорится о находке докорпоративной колонии, выдумали колонисты, чтобы подкрепить историю об отколовшейся группе, ушедшей жить на полюс, – сказала она.

Ратти призадумался.

– Вполне логично, глядя на сложное сооружение рядом с колонией, созданное в докорпоративную эпоху, придумать легенды о другом, еще более странном сооружении где-то еще. И о группе закаленных искателей приключений или, наоборот, о странных людях, которые отправились туда жить.

Айрис поджала губы.

– Лучше так, чем честно признаться, каких масштабов достиг раскол в обществе, что целая группа решила отправиться как можно дальше на поиски нового дома. – Она покачала головой и тихонько вздохнула. – Интересно было бы узнать, почему это произошло. Если бы мы лучше знали историю колонистов, это помогло бы им сплотиться для эвакуации.

– Ты же не можешь провести психотерапию целой колонии, как бы они в этом ни нуждались, – сказал Тарик.

– Но если все это правда и они в самом деле нашли здесь докорпоративную колонию, история становится еще более загадочной, – добавил Ратти.

Вроде бы меня должно приободрить, что люди тоже не понимают, о чем думают другие люди, но это лишь подчеркивает, насколько хреновая у них нервная ткань.

Ратти помахал рукой у головы, как будто отгоняя какую-то мысль.

– Хватит уже гадать, не имея никакой информации. Гораздо вероятнее, что они поселились в какой-то структуре времен «Адамантина», созданной самым первым десантом, или построили себе жилье с помощью оставленного здесь оборудования.

Тарик нетерпеливо просматривал изображения с камер дальнего действия.

– Что касается новых данных, то я не вижу никаких признаков жилья – ни дорог, ни строений, ничего. Пери, полагаю, вряд ли произошло чудо и терраформер перестал мешать зондам сканировать местность.

«Чудеса маловероятны».

ГИК-дрон загрузил в сеть и на парящие дисплеи шаттла составленную нами диаграмму с пояснениями.

По сути, в диаграмме упоминались три вероятные причины, по которым мы не заметили вторую колонию на этом континенте во время первоначального сканирования планеты ГИКом: (1) колонисты намеренно скрывали свои энергетические мощности и сигналы с помощью помех, создаваемых работающими установками для терраформирования; (2) колонисты разместили свой объект там, где хотели, не принимая во внимание, что их скроют помехи, поскольку другие колонисты знали, где они находятся, так что им было все равно; (3) все они погибли из-за инопланетного заражения или по какой-то другой причине, поэтому мы и не обнаружили никаких сигналов.

«Как уже отмечалось, может присутствовать ограниченный сигнальный трафик от зондов и предупреждающих буев. С близкого расстояния люди могут засечь наши коммуникаторы. Так что, вероятно, люди мертвы, их оборудование повреждено или они намеренно игнорируют нас и прячутся», – сказал ГИК-дрон.

Ратти нахмурился, глядя на огромные пробелы в поступающих данных.

– А также мы понятия не имеем, насколько они осведомлены о происходящем в основной колонии. Может, они просто боятся отвечать.

«Это значит, у них лучше развито чувство самосохранения, чем у других колонистов», – добавил ГИК-дрон.

– Что ж, будем верить в лучшее, Пери, – сказала Айрис. – Я запишу послание о том, кто мы такие и почему пытаемся установить с ними контакт, и передам в эфир.

Поскольку сканировать с шаттла и зондов было бесполезно, приходилось искать человеческое жилье визуально. Помехи не искажали видеозапись, но раз мы находились в шаттле, а не в специализированном исследовательском аппарате, программа поиска и интерпретации визуальных данных отсутствовала, ведь никто не предполагал, что она когда-нибудь понадобится.

ГИК-дрон уже предоставил мне полный доступ ко всей сети шаттла и создал новый общий канал для обработки информации. Я извлек из камер шаттла все визуальные данные о местности и отформатировал их. Дрон видел, чем я заполняю канал, и присылал список топографических особенностей и странностей, которые могут свидетельствовать о деятельности человека на поверхности или под землей. Это позволило сэкономить массу времени. Я запустил сравнение данных.

Пока Айрис записывала и отправляла сообщение, Тарик отвел шаттл подальше от установок для терраформирования и перевел его в режим ожидания. Люди обсуждали, что делать дальше, а Ратти и Айрис достали исходные данные исследования, чтобы просмотреть их еще раз. Точнее, то, что от них осталось, поскольку исходные файлы «Адамантина» были намеренно испорчены, возможно, в попытке защитить колонию от враждебного поглощения, уничтожившего корпорацию.

– Может, свое мнение выскажет и автостраж? – предложил Тарик, пока остальные копались в данных.

Я отправил дрон-разведчик № 3 к потолку отсека, и он показал, как Ратти посмотрел на меня. Не знаю, что он увидел, с моим лицом вроде все было нормально. Но Ратти часто наблюдал за моей работой, и, видимо, что-то подсказывало ему, что я занят. Этот поиск я не смог бы провести без участия ГИКа-дрона и дополнительного канала. К тому же поиск выдал уйму ложных срабатываний, которые приходилось вытаскивать и изучать по отдельности, прежде чем отбросить. Например, 243602–639a: нет, это не человеческая постройка, а просто камень необычной формы.

Я не мог заниматься этим в фоновом режиме, даже с помощью ГИКа.

– Он сейчас над чем-то работает, – сказал Ратти.

Спустя три секунды я получил результат. Мне требовалось еще завершить поиск по другим индикаторам, но результат появился так вовремя, что трудно было устоять. Я поставил процесс на паузу и объявил:

– Кажется, я нашел по визуальным данным посадочную площадку.

Я отправил данные в общий канал отряда и на дисплей.

К северо-западу от кургана установок для терраформирования, в паре километров от опасной зоны, находился пыльный участок земли, явно слишком плоский, чтобы быть естественным. Края скрыла налипшая грязь, но четко просматривалась восьмиугольная форма. Кроме того, он был как раз такого размера, чтобы могли приземлиться и сесть на безопасном расстоянии друг от друга пара кораблей колонии. В главной колонии осталось три вертушки из первоначального набора и несколько построенных из подручных средств. Они напоминали ранние, халтурные версии вертушек компании, с поцарапанной и выцветшей краской, в фирменных цветах «Адамантина». Понятно, почему колонисты редко навещали друг друга, даже если бы две группы были дружны – мне тоже не хотелось бы лететь через всю планету на таком драндулете.

Ратти развернул поверхность дисплея на всю верхнюю часть переднего иллюминатора. Айрис изучила изображение и кивнула:

– Да, очень похоже. Молодец, автостраж.

– Угу, – промычал Тарик.

Ратти прислал мне эмодзи со взрывающимся фейерверком.

А я промолчал. Знаю, знаю, я просто бешусь, когда люди не оценивают мою работу по достоинству, но почему слишком много внимания тоже бесит? Потому что меня бесят любые эмоции, вот в чем дело.

«Ты как?» – спросил Ратти по приватному каналу.

«Отлично», – ответил я.

Тарик вывел шаттл из режима ожидания и развернул его для лучшего обзора целевой зоны. Я перезапустил процесс визуального поиска, и ГИК-дрон сузил запрос до области у каменистых холмов рядом с посадочной площадкой. Пока Ратти и Айрис изучали изображение потенциальной посадочной площадки с камеры, я отсеял еще кучу ложных результатов.

– Это примерно на равном расстоянии от холмов и терраформера, – заметил Тарик.

Ратти кусал губы, а значит, о чем-то задумался.

– Если бы тут была какая-нибудь дорога, мы увидели бы ее с высоты. Конечно, очень легкий наземный транспорт не оставит много следов.

– Но им пришлось бы привезти сюда тяжелое оборудование.

Айрис прищурилась и увеличила изображения местности рядом с площадкой.

Тарик нахмурился.

– Да, экскаваторы, потому что, даже если здесь и была система туннелей, их пришлось бы изменить. А это место явно претерпело изменения из-за погодных условий. Сильная буря могла уничтожить любое наземное оборудование, дороги, рудники, а может, даже всю колонию.

Его брови сошлись вместе, как будто он злится, но, судя по тону и позе, он просто сосредоточился, что и подтвердил мой модуль оценки угроз.

Из сериалов я знал, что люди тоже не всегда могут контролировать выражение лица, как и я. В общем, очевидно, что это не моя уникальная проблема или уникальная проблема конструктов в целом, и только из-за паранойи я волновался об этом больше, чем следовало бы. Но все равно странно такое наблюдать.

– Так, а зачем у меня перед лицом снует дрон? – спросил Тарик.

– Просто не обращай внимания, – посоветовал Ратти. – Если бы колонию уничтожила буря, то на барьере вокруг установок по терраформированию появились бы выбоины и деформации, даже с учетом мощной защиты конструкции. Кроме того, мы могли бы многое понять, внимательно изучив влияние выветривания на скалы вокруг, если бы работали датчики. – Он развел руками. – Это ужасно раздражает! А все программное обеспечение для геологической оценки осталось дома, на Сохранении, и на исследовательском судне.

– Кое-что наверняка есть в архиве, но сомневаюсь, что без нормально функционирующих сканеров что-то получится. Придется спуститься туда и изучить поверхность. – Айрис обернулась к ГИКу-дрону: – Что скажешь, Пери?

«Скажу, что без функционирующих сканеров вы не определите, достаточно ли стабильна поверхность для посадки шаттла, – ответил он. – А кроме того, та плоская зона может оказаться не посадочной площадкой, а крышей подземного жилища».

При этих словах Ратти поморщился.

– Посадка на крышу жилища – не самый дипломатичный способ знакомства.

– Значит, приземлимся на какую-нибудь другую плоскую поверхность, район выглядит стабильным, – сказал Тарик.

Он не дурак. Мне кажется, ему просто хотелось немного позлить ГИКа-дрона. Я послал Ратти видеофайл по приватному каналу.

– Что-что? – громко сказал Ратти, отвлекшись на воспроизводящееся видео. – Ах да, автостраж хочет, чтобы я упомянул, как меня чуть не съело животное, очутившееся прямо под нашим кораблем после неудачного картографирования местности.

– Понятно, – сказала Айрис, хотя ни малейшим образом не дала понять, что согласна с предложением Тарика. Наверное, просто хотела, чтобы Тарик и Ратти заткнулись, пока она думает. Она порылась в сумке с оборудованием, лежащей на соседнем сиденье. – Может, сгодится наземный датчик, если поднести его близко к поверхности, чтобы помехи не…

– Я этим займусь.

Я отстегнулся и встал. Мой дрон отметил, как Тарик и Ратти набрали в грудь воздуха, чтобы ответить, но я уже знал, что они скажут. Они собирались спуститься на поверхность и проверить ее стабильность. И это сразу после того, как я заставил Ратти рассказать, что его чуть не съели. Айрис, видимо, согласилась, потому что вручила мне портативный наземный датчик.