Книга: От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю - Мартин Пачнер

«По мере того как в моем сознании медленно складывалась объемная картина жизни литературы, я начал выделять в ней четыре этапа. Первый этап характеризовался наличием малочисленных групп грамотеев, которые формировали первоначальные сложные системы письменности и, следовательно, контролировали тексты, собранные от сказителей: «Эпос о Гильгамеше», иудейскую Библию, Илиаду и Одиссею Гомера. Со временем авторитет этих фундаментальных текстов рос, но одновременно и оспаривался харизматическими учителями – Сократом, Буддой, Иисусом; они стремились к сокращению влияния священнослужителей и писцов, а их последователи разрабатывали новые жанры письменности. Яркие тексты, созданные в этих жанрах, я решил назвать «учительской литературой». На третьем этапе бытования литературы начало появляться индивидуальное авторство, и наряду с ним – новшества, облегчавшие доступ к письменности. Поначалу эти авторы имитировали тексты минувшей эпохи; но вскоре наиболее дерзновенные из них, такие, как японская придворная дама Мурасаки или испанец Сервантес, создали новые жанры литературы – прежде всего роман. И наконец, на четвертом этапе широкое распространение бумаги и технологии печати открыло эру массовой продукции и массовой литературы, газет и рекламных плакатов, а также таких новых видов текстов, как автобиография Бенджамина Франклина или «Манифест Коммунистической партии». Совокупность этих четырех этапов, сотворенных художественным вымыслом и изобретениями, породила мир, формируемый литературой.»

Одиссея «от литеры до литературы» – это не только путешествие во времени, но и в пространстве, что хорошо иллюстрирует карта в начале книги, показывающая ключевые места и даты событий, описываемые в книге. И пусть вас не удивляет присутствие на карте Луны, так как с зачитанных экипажем «Аполлона-8» на её орбите строк Библии Мартин Пачнер и начинает свою одиссею, как с важного эпизода, в котором соединились высокие технологии и один из древнейших текстов в мире. В этой книге нас ждет Ближний Восток и самый преданный фанат Гомера – Александр Македонский; Междуречье, с библиотекой мудрого Ашшурбанипала и комнатой свитков с текстом «Эпоса о Гильгамеше»; Священное Писание и культура сакрального текста; великие Учителя (Будда, Конфуций, Сократ и Иисус) и их талантливые ученики; далекая Япония и первый великий роман «Повесть о Гэндзи»; рамочное повествование сказок Шахразады; печатный станок Гутенберга и новый формат протеста Мартина Лютера; культура майя и их попытка сохранить ее в тексте «Пополь-Вух»; борьба Сервантеса с книжным пиратством; первый газетный магнат Бенджамин Франклин; всемирная литература, которую «придумал» Гёте; «Манифест Коммунистической партии», как самый эффективный текст на планете; явление самиздата и цензуры на примере Ахматовой и Солженицина; устный фольклор, ставший литературой («Эпос о Сундиате»); постколонниальная литература Карибских островов и немножко «Гарри Поттера»… Все это многообразие событий Мартин Пачнер уложил в определенную концепцию «раскрепощения» и «универсализации» текста, его доступности и влияния на общество.

«В этом сюжете об экспансии литературы встречается множество различных поворотов, масса неожиданностей – по крайней мере, для меня; что он движется не по прямой линии, а с множеством отклонений от нее, а порой даже обращается вспять. Письменность изобрели и в Евразии, и в Америке. В месиве историй, накрывшем собой и Азию, и Европу, кочевали взад-вперед отдельные сюжеты. По всему миру развитие письменности сопровождалось откровенным противостоянием со стороны харизматических учителей. Рождение новых технологий влекло за собой войны форматов (одна из них, например, сопровождала переход от папирусных свитков к пергаментным книгам), при этом священные тексты подчас первыми находили новые методы воспроизведения. Но, несмотря на впечатляющий всплеск письменной литературы, устное сказительство прочно удерживало позиции, что показывает пример «Эпоса о Сундиате» и бардов мандинка.»

Читая эту книгу, невольно становится обидно за то, что часто за «высокими материями» на уроках литературы упускается из виду вполне конкретное влияние текстов на общество и историю, четкая взаимосвязь между развитием технологии письменности и книгопечатания, и ответная реакция на это. Получается, что после школьного курса литература остается для многих из нас некоей вещью в себе, замкнутой, сугубо духовной сферой, никак не вписанной в мировую историю. А ведь для рождения массовой светской литературы недостаточно было авторского замысла и харизматичных героев! Без определенного запроса в обществе, без возможности делать доступные издания, без преодоления произведениями национальных, языковых и культурных границ, это было бы невозможно! Помимо обилия интересных фактов, Мартин Пачнер делает много важных промежуточных выводов, о роли автора, писателя и текста в литературном процессе. Так, например, он подчеркивает главную функцию письменности:

«Пока языки служат только для устной речи, они умирают вместе с последними их носителями. Но если сказания фиксируются знаками, древний язык переживает века. Письменность на глине исподволь сохранила язык, на котором никто давно уже не говорил (а с эпохи Ашшурбанипала количество сохраненных мертвых языков неуклонно росло). Благодаря Ашшурбанипалу «Эпос о Гильгамеше» был много раз переписан и достиг столь дальних стран, как Ливан, Иудея, Персия и Египет, в виде копий, отправленных туда ради умиротворения территорий и ассимиляции культуры завоевателей.»

Обсуждая лишь сюжетные ходы, характеры героев, изысканные метафоры и остроумные рифмы, мы легко упускаем из виду войну форматов (свитки против кодексов), роль издателя, материальные возможности осуществления поставленной перед текстом задачи, будь то список протестных тезисов, политическая программа, газетная статья или религиозный текст… Мартин Пачнер призывает нас не упускать эту важную и объемную область литературного мира, полноценной частью которого она является. Ведь только так можно полно понимать тексты, безотрывно от условий, в которых они создавались. Как и из любого путешествия, из этой одиссеи, «от литеры до литературы», никто не вернется прежним.

*** Совершить своё краткое путешествие по идеям Мартина Пачнера можно благодаря иллюстрированному КОНСПЕКТУ-ЦИТАТНИКУ по ссылкам ниже: КОНСПЕКТ-ЦИТТАНИК ЧАСТЬ 1/2: https://telegra.ph/pavelmazheikabooksreview---222-citatnik-12-07-10 КОНСПЕКТ-ЦИТТАНИК ЧАСТЬ 2/2: https://telegra.ph/pavelmazheikabooksreview---222-citatnik-22-07-10 ***

На протяжении всей книги рассматривая литературный текст, как уникальное и эффективное изобретение, буквально движущее историю, Мартин Пачнер приходит к главному выводу, который следовало бы поставить в рамке в каждом школьном кабинете родного языка и литературы. Удивительно, но для долгой жизни текста технология далеко не самое главное. А что же тогда, спросите вы?

«Самой поразительной особенностью литературы всегда была ее способность проецировать речь глубоко в пространство и время. Интернет немыслимо ускорил перемещение в пространстве, позволяя в считаные секунды послать письмо в любую точку Земли. А как насчет времени? <…> Но самый важный урок, который можно вынести из истории литературы, – то, что единственной гарантией выживания текста может быть его непрерывное использование. Чтобы пройти через века, текст должен остаться достаточно актуальным для того, чтобы его переводили, расшифровывали и читали в каждом поколении. Значит, будущее литературы определяется образованием, а не технологиями.»

МОЕ МНЕНИЕ ОБ ИЗДАНИИ: Качественное издание в традиционном для научно-популярной литературы оформлении. Формат стандартный (150x220 мм), твердый переплет, без суперобложки, 448 страниц, с иллюстрациями. Достоинства издания: хорошее качество печати; белая плотная бумага; твердый переплет; наличие колонтитулов; информация об авторе; подробное оглавление; предисловие от автора; примечания, разбитые соответственно главам; вклейки с цветными иллюстрациями с подписями; дополнительные ч/б иллюстрации. Недостатки издания: отсутствует предметно-именной указатель.

ПОТЕРЯЛ БЫ Я ЧТО-НИБУДЬ, ЕСЛИ БЫ ЕЕ НЕ ЧИТАЛ: Да. «От литеры до литературы» написана хорошим доступным языком, и работает сразу по трем направлениям (литература, география и история), формируя оригинальные связи между ними и открывая неочевидные на первый взгляд исторические закономерности и взаимосвязи. Одновременно полезное и увлекательное чтение.

КОМУ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ БЫ: Книга будет полезна как дополнительное пособие к урокам мировой литературы, а также, как способ расширить свое понимание истории и литературы, вписанной в мировой контекст. Книга порадует любого библиофила.

ВИДЕО В ТЕМУ: После изобретения письменности, следующим важным шагом стало появление книгопечатания. Уместно вспомнить о первопроходце в этом деле. На видео ниже показан процесс печати на станке Гутенберга.

Но прогресс не стоит на месте. С изобретением алфавита, массового производства бумаги, создания печатного станка и книгопечатания, повсеместного распространения компьютеров и интернета создавалось все больше текстов, литература развивалась все активнее.

Мартин Пачнер в книге «От литеры до литературы» предлагает совершить увлекательное путешествие по миру литературы от самого ее зарождения до наших дней. Он рассматривает историю создания таких великих текстов, как Библия, «Илиада» и «Одиссея», «Дон Кихот», «Манифест Коммунистической партии» и даже вспоминает про «Гарри Поттера». А еще автор излагает новый взгляд на литературу и пытается предугадать ее дальнейшую судьбу.

Мартин Пачнер выделяет четыре этапа в истории литературы. Первый этап характеризовался наличием малочисленных групп грамотных людей, которые создавали письменность и контролировали тексты, собранные от сказителей. К таким текстам относится «Илиада» и «Одиссея» Гомера. На втором этапе авторитет этих текстов рос, но при этом оспаривался харизматичными учителями — Сократом, Буддой, Иисусом. Они стремились к сокращению власти писцов, сами не написали ни слова, а их учения обрели форму текста только благодаря последователям. На третьем этапе зародилось индивидуальное авторство, а на развитие литературы активно стали влиять новые технологии. Именно в это время появился такой жанр, как роман. На четвертом этапе благодаря распространению бумаги и технологии печати литература стала массовой.

Сейчас мы становимся свидетелями очередной революции в мире литературы. На смену традиционной бумаге приходят экраны мониторов и книгочиталок, а новые форматы и виды текстов появляются все чаще: электронные письма и книги, блоги, твиты. Меняются не только способы распространения и чтения литературы, но и способы ее создания.

Книга «От литеры до литературы» раскрывает историю создания знаковых текстов, расширяет кругозор, объясняет, как люди пришли к чтению и почему оно необходимо, и выдвигает теории о том, что ждет литературу в будущем. Она будет интересна филологам, журналистам, да и всем, кого увлекает история письменного слова.

И, наверное, мне никогда не понять весь глубинный смысл появления письменности - не осознать, насколько это чудо. Хотя вот и теоретик литературоведения Мартин Пачнер, и антрополог, исследовавший бразильские племена в 20 веке, Клод Леви-Стросс уверяют, что письменность была создана для укрепления власти - чтобы вести учёт налогов/даров, например. Леви-Стросс даже идёт дальше: //Борьба с неграмотностью сопровождается усилением контроля власти над населением. Ей нужно, чтобы все умели читать, чтобы заявить: Незнание закона не освобождает от ответственности//.

Появление письменности изменило религиозную традицию - власть устных проповедников сменилась властью книжников. Как пишет Пачнер, ранние мифы о сотворении //изображают бога старательно лепящим из глины мир и его обитателей//, и только с появлением книжной традиции бог перестаёт касаться своих творений - //одной лишь силой слова он извлекает мир из ничего//. Все благодарности - Эзре/Ездре.

Текстуальный фундаментализм находится в основе если не всего, то многого - мировых религий (Священное Писание), существования и функционирования США (Декларация независимости США), возникновения СССР (Манифест коммунистической партии) и т.д.

И вот данная книга об этом. И о письменном слове в самом его основополагающем значении. Золотая середина между историей литературы для непрофессионалов и нескатыванием в очевидные вещи.