Текст книги "Мой Черный Князь"

Марья Цепиш
Мой Черный Князь
Часть 1

Если кто-то себя узнал в этой книге, пеняйте на свою манию величия. Вам показалось, все события и люди – плод авторской фантазии. Но все-таки я надеюсь, что вам наконец-то станет стыдно.

Тайна букета нарциссов

Ненавижу продавцов цветов за то, что, когда я иду по улице, они тычут мне в нос свои фиалки, розы и прочие шедевры клумб и теплиц и кричат: «Купите букетик! Ку-у-упи-ите!» Вот зачем мне ваш букетик?! Я же не мужик, чтоб купить букет и кому-то его подарить. Или они знают мою тайну?

Во всем был виноват дурацкий праздник 8 Марта. С раннего утра радиоприемник разрывался в клочья от сопливых поздравлений в адрес вторых половинок женского пола. Первые половинки признавались в любви, публично благодарили Бога за своих милых дамочек, обещали забросать их подарками, закатить в их честь пир горой, сыпали комплиментами, заказывали песни в подарок и даже сами пытались петь.

Какую бы волну я ни поймала, везде было одно и то же. «Я не хочу, я не могу жить без тебя», – уверяли сладострастные голоса солисток известного трио. И нежноголосая блондинка не отстает, безжалостно пилит мои нервы жаркими признаниями: «Здравствуйте, голубые глаза! Как же я долго вас не видела… Сколько мне надо вам рассказать, не испугать и не обидеть бы. О том, как не дышала, не прощала, злилась, ненавидела, о том, как погибала, целовала шепот губ невидимых». «Как бы мне найти в этом мире его и не потерять, что сложнее еще. Жизнь бы с ним прожить до скончания дней – еще сложней», – добивает меня рыжая красотка с запоминающимся голосом. Даже шансонье выводили своими хриплыми голосами любовные серенады. Пока, радио. Сегодня ты не для меня. Я тебя выключаю.

Как же противно все это слышать! Не спорю, тем, кому все это адресовано, наверное, до визга приятно. А мне хочется визжать от обиды. Эти традиционные атрибуты торжества любви и весны просто убивают меня. Потому что весна – вот она, дышит теплым ветром, лишает сна, зовет встречать рассветы, легкомысленно знакомиться на улице, не ночевать дома, а любви нет и взяться ей как будто бы совсем неоткуда.

Как противно представлять себе счастливые возгласы манерных фифочек, когда их влюбленные пассии падают перед ними на колени и в одной руке протягивают букетище алых роз, а в другой – кольцо, серьги, подвеску или хотя бы билеты в оперу. Противно, противно. Фу-фу-фу прямо! Но не оттого, что такое поведение мне кажется чистейшей воды пережитком прошлого или признаком дурного вкуса. Мне противно, потому что все это происходит не со мной. Потому что я одна-одинешенька. И я бреду по улице бесчувственной походкой, понурив голову и еле переставляя ноги. И мне никто и ничего не подарит. Не подарит сегодня, не подарит завтра. Даже добрых слов не скажет. Меня гложет черная зависть. Да, одолел меня смертный грех, прости меня, Боже. Ничего не могу с собой поделать. Горько, больно и завидно.

«Любимая моя, я – твой мужчина, а ты – моя женщина, и так будет если не вечно, то уж наверняка очень-очень долго» – ну это, конечно, вариант для идеалиста. Современные мужчины не умеют так витиевато мыслить и без запинки произносить такие длинные фразы. А я все равно мечтаю именно о таком. Фантастически потрясающем мужчине, таком, о котором я долгие годы писала стихи. Одержимая идеей встретить его, я изливала свои горестные мысли в поэтические строки. И каждый стих, как потом выяснилось, оказался заклинанием.

Дурацкая погода именно сегодня решила стать по-настоящему весенней. Еще вчера город был припорошен грязным снегом, а сегодня воздух прогрелся настолько, что лица прохожих стали походить на лукавые мордочки одурманенных мартом котов. Вечереет, а солнце не унимается. Всем весело. Все готовятся к празднованию, готовятся поздравлять и принимать поздравления. А я иду по улице одна. Обвожу печальным взглядом серые высотки, считаю желтые окна. Теплый ветерок забирается в рукава, за воротник, бегает по моей коже миллиардами пушистых лапок, гладит по голове, зарывается в волосы и сводит меня с ума. Мне нужен человек, чертова вторая половинка, партнер, мужчина. Назовите его как угодно, лишь бы он отвечал за свои слова, лишь бы у меня подкашивались ноги только от одной мысли о нем. До потемнения в глазах, до остановки дыхания мне хочется чувствовать рядом присутствие Его. Того, кто наконец перевернет мою жизнь правильной стороной наружу. Неужели во всем этом огромном городе среди тысяч жителей ни за одним из этих темных или зажигающихся окон нет одного-единственного человека, которого я всегда буду рада видеть? Который будет готов броситься ко мне навстречу в любое время суток. Который будет улыбаться от одной мысли обо мне. А я не озябну от холодного ветра, не замерзну в любую погоду, если просто услышу от него хотя бы одно слово. Любое слово. То, которое он скажет именно мне. Дурацкий праздник. Он заставляет все мои грустные мысли концентрироваться в один момент, лишает меня сил, раздавливает сердце, как пустой грецкий орех. Глухой треск, нестерпимая боль, горка фрагментов. А когда сердце с великим трудом заживает, снова наступает 8 Марта и снова безжалостно уничтожает мой покой.

Решено. Это 8 Марта надо провести по-особенному. Не так, как всегда. Нужно оказать твердый отпор отрицательным эмоциям. Например, поделиться ими с окружающими. Тогда у меня их станет немного меньше, и я буду испытывать чуть меньше боли. Подхожу к цветочному магазину. Выбираю самый пышный букет сочных нарциссов. Моя коварная голова начинает приятно кружиться от их нежного и сладкого запаха. Где же выращивают это чудо? Ростов едва простился с зимой, а эти белые цветы уже увенчали тонкие зеленые стебельки с выпуклыми коленцами.

Прижимаю к себе букет и гордо шагаю по улице. Не спеша. Отбиваю каждый шаг обоими каблуками. Волосы по ветру. Подбородок вперед. Самодовольная улыбка. Томные взмахи ресницами. Вы же не знаете моего истинного настроения, не догадываетесь, о чем я думаю. И пусть моя тайна останется со мной. «Я улыбнусь, и все поверят. Сама куплю себе цветы, сама спою себе под дверью. Но правду знаешь только ты» – это мои собственные сочинения. Как в тему. Только никакой «ТЫ» правды не знает. Нет в моей жизни этого темного рыцаря, который бы все знал и во всем разобрался. Но не беда. Зато другие одинокие девушки, женщины, «телочки» и маромойки видят меня с букетом, видят мою самодовольную улыбку и думают, что эти шикарные нарциссы мне подарил мужчина. Они думают, что у меня есть МУЖЧИНА! У них нету, а у меня есть! И они мне завидуют. А что в жизни главное? Сохранять хорошую мину при самой плохой игре и быть предметом всеобщей зависти, иметь что-то такое офигительное, чего у других нет.

И пусть, что никакого мужика у меня и близко нет. Меня провожают завистливые взгляды. Десятки пар глаз вонзают в меня стрелы. Вон, некоторые даже шаги замедляют и впиваются жадными глазищами в мои нарциссы. Кажется, что от их жгучей зависти цветы начнут осыпаться. Но нет. Нарциссы по-прежнему свежи и прекрасно пахнут. А мои глаза горят еще ярче. О да! Ничто так не поднимает настроение, как сознание того, что ты смотришься круче, удачливее других. И ведь только я знаю, что вся моя внешняя радость – показная и выдуманная всего несколько минут назад. Этакая демоверсия. Чтоб показать другим, вызвать зависть, чуток позабавиться и без сил рухнуть на самое дно своей горькой печали. Мы никогда больше не встретимся с этими расстроенными прохожими. И они никогда не узнают страшную тайну этих нарциссов.

Я готовлю демоверсию

Завтра – рабочий день. А мне все равно. Я могу хоть всю ночь не спать, и это не помешает мне явиться на работу вовремя, да еще и неплохо выглядеть и соображать все положенное трудовым распорядком время. Простите, забыла представиться. Меня зовут Майя Сурикова. Мне двадцать пять лет. Три года назад я окончила журфак и теперь работаю пресс-секретарем банка. До сих пор читаю бредовые памятники мировой литературы и восхищаюсь ими, как когда-то на экзаменах и зачетах, когда я удивляла преподов полетом своей безумной мысли (от них самих заразилась). Мечтаю о большой любви и ищу приключения. В общем, обыкновенная девушка с претензией на оригинальность. Из кожи вон лезу, чтобы прослыть особенной. Со временем вжилась в эту роль и иначе уже не могу. У меня на любой вопрос есть свой ответ. И он всегда не похож на привычный многим. Я играю роли. Разные. Всегда и везде. И сама себе дарю за это цветы. Ну, в этом вы уже имели возможность убедиться.

Все дело в том, что я живу в таком мире и в такое время, где все стремятся жить за чужой счет и при этом пытаются выглядеть приличными людьми. Телевизор внушает нам потребность в грязных сплетнях, крови, мыльных операх, свободной любви, кредитах на дома, технику, машины, дорогую одежду. Ночные клубы и прочие модные питейные заведения кишат охотницами за чужим кошельком и охотниками за молодыми и доступными телами. На всех билбордах города реклама призывает покупать разные товары, но с одной целью – стать тем, кого все хотят двадцать четыре часа в сутки. Для покорения этой цели вас призывают купить дезодоранты, одежду, машину, коттедж в элитном районе, вы можете нарастить себе волосы в нужных местах и навсегда выдернуть в других, увеличить грудь, губы, уменьшить бока и бедра. Иметь все самое лучшее и дорогое, блистать так, чтобы окружающие чувствовали себя беспросветными лузерами, – вот наивысший кайф, не считая наркотиков. Современные люди не могут жить иначе, они чувствуют себя счастливыми, только если заставляют страдать других, мучают тех, кто оказался в зависимости от них. Меня это жутко злит, потому что сама я не такая ушлая по своей сути, не обладаю многомиллионным состоянием или особым статусом и обычно становлюсь чьей-то жертвой.

Вот, например, замдиректора в моем банке, Елена Ростиславна, частенько пытается прокатиться на мне, да еще и с ветерком. Она всегда старается засунуть свою палку в мое колесо, затормозить работу и меня же в этом обвинить. Недавно она чуть не сорвала рекламную акцию, придуманную мною. Все нормальные банки публикуют в разных СМИ тексты в разных жанрах о своих новых продуктах, скидках, акциях. То есть мне как пресс-секретарю просто не о чем писать, если наши продукты давно не обновляются, скидки не предусмотрены, а акции не проводятся. Более того, никто из руководителей отделов не шевелит даже мизинцами ног в этом направлении. Вот и пришлось выкручиваться самостоятельно – сама придумала акцию, предварительно расписала ее концепцию перед своей непосредственной начальницей и самой Ростиславной, или Буддой, как мы с коллегами ее называем. На самом деле она – умнейший человек и грамотный специалист. Я обожаю говорить с ней о жизни, книгах и всем, что не касается работы. А в рабочих темах она слишком въедлива. Слишком. Нет сил терпеть ее требования за такую зарплату.

Суть акции – привлечь внимание к нашим не самым выгодным вкладам. В течение месяца каждый клиент, открывший вклад в рублях РФ, получает билет в кино на две персоны с открытой датой. Банк при этом не тратит ни копейки, билеты я попросила у бывшей однокурсницы, которая теперь работает пресс-секретарем известного в городе кинотеатра. Кроме этого, я договорилась с магазином садовой техники о том, что они безвозмездно предоставят нам пятьдесят купонов с 10 % скидкой на покупку «профессионального поливочного оборудования бренда ТРК». Согласна, что бонусы так себе. Но вы тоже согласитесь, что при нулевом бюджете и аналогичном поощрении эта акция – вполне неплохое достижение. Будда дождалась, пока я проведу переговоры с кинотеатром и магазином, пообещаю им за наш счет засветку на популярных сайтах (с ними мы и так работаем, место предоплачено не специально для рассказа об этой акции) и потрачу уйму времени на составление текста, программы и свода правил проведения акции. Дождалась того момента, когда я уже готовилась запустить акцию в жизнь и порадоваться новому информационному поводу, позволяющему выполнить мой солидный рабочий план. И вдруг заявляет: «А я не знаю, как это правильно документально оформить». Она щедро выгребла мозг моей начальнице и сказала, что мы останавливаемся до момента, пока не догадаемся, как правильно разложить по стопкам ворох шелестящих бумажек. Рассерженная и сбитая с толку начальница согласилась, потому что ее не радовала перспектива бросить свои дела, чтобы угодить Будде. Но меня эти злые женщины не остановили.

В банке есть юридический отдел, который не видит нарушений. Кроме того, я договорилась с партнерами, я потратила время, я напрягла фантазию. Е-мое! Акция состоится, иначе я уволюсь и пойду туда, где мои новаторские идеи будут востребованы. Хотя, выкрикивая это уверенным тоном, я внутренне ежилась оттого, что на самом деле совсем не была уверена, что найду такое место, где бы меня оценили по всем достоинствам. Но я заставила саму себя принять воинственный вид, засверкать глазами и придать голосу предельную твердость. Устроила начальнице и Будде истерический скандал, красочно упрекнула за порчу моей профессиональной репутации и заставила собрать и оформить все необходимые бумажки в рекордные сроки – за пару дней. Будда оказалась не менее упорной, чем я. Она со своими придирками зашла с другой стороны: «А как клиент поймет, на что ему дают скидку? Как он поймет, что перед ним именно профессиональное поливочное оборудование? А если он возьмет гайку, предъявит на кассе купон и потребует скидку, а ему не продадут со скидкой, и он предъявит претензии банку, потому что это мы дали ему этот купон? Как быть? Вопрос!». У меня в черепной коробке мозг зашевелился от возмущения. Фак! Вот кем надо быть, чтобы не отличить гайку от целого агрегата для полива?! Она то ли издевается, то ли она издевается вдвойне. А может, Будда вообще ставит на нас какой-то эксперимент и параллельно пишет диссертацию об этом психологическом трюке? Кое-как мне и моим вменяемым коллегам удалось научить Будду отличать гайки от агрегатов, и я, измученная, но все-таки довольная, пришла домой. И тут решила, что победу над Буддой надо отпраздновать в клубе.

Наверное, вам интересно, что заставляет меня работать в таком дурацком банке? Во-первых, я тренирую свои расшатанные нервы, учусь самообладанию. Во-вторых, мне нужен официальный стаж в приличном месте, чтобы в дальнейшем наконец найти работу мечты. Опять же, на этой работе мечты сто процентов пригодятся именно тренированные нервы и умение вести продуктивные переговоры с кем угодно. В дурацком банке я готовлю из себя, дерганой и всего на свете боящейся, демоверсию крутого профессионала, который будет планомерно ставить личные и профессиональные рекорды. Пока моя демоверсия находится в зачаточном состоянии, но, поверьте мне, я очень стараюсь.

Продолжаю собираться в клуб. Крашу губы розовой помадой. Рисую черные стрелочки на верхних веках. Удлиняю ресницы. Делаю щеки румяными. Втираю в волосы мусс, дую на них феном, и они буквально на глазах становятся пышными и блестящими. Обтягиваю ноги и задницу узкими джинсами и встаю на длинные и тонкие каблуки. Мои слегка жирненькие ножки моментально стали стройными. Вы не подумайте, я стараюсь следить за собой и своим телом, но оно частенько меня предает. Здравомыслящая половина мозга запрещает мне обжираться и гонит на пробежку, а подлое второе полушарие посылает рукам команду совать в рот еду и включать телевизор.

В общем, я оделась, накрасилась, теперь смотрю на себя в зеркало и понимаю, что сама себя хочу. Весь мир фальшив, и я не отстаю. Если меня умыть и раздеть, я не буду столь же красивой. Но это неважно. Главное – уметь краситься, ухитряться натянуть джинсы, которые на два размера меньше, чем полагается, и выставлять напоказ только то, что понравится окружающим. В общем, создавать искусные демоверсии. Я смогу стать настоящим мастером, ведь мои первые шаги в этом направлении довольно неплохие.

Пока придаю себе «товарный вид», смотрю телевизор. Переключаю каналы, попадаю на соревнования по сумо. «Этим юным дарованиям всего по двадцать четыре года, – гордо сообщает комментатор. – А парни уже имеют чемпионские титулы и прославились на весь мир». Вижу на экране двух жирных, необъятных существ. Даже не сразу понимаю, какого они пола – у обоих есть выпирающая грудь, подпрыгивающая при каждом движении. Но, раз комментатор утверждает, что это – парни, так и быть, поверю. Вот это дарования! От такого «дара» небес вменяемый человек с ужасом бы отказался. Им всего по двадцать четыре года, а они уже с трудом передвигаются. Бедное сердце. Бедные суставы. У меня тоже есть лишние килограммы, но не двести же, как у них. Мне кажется, что толкаться у всех на глазах в одних трусах-стрингах с таким же жирнющим типом, как ты, – это не по-чемпионски, а скорее унизительно и стыдно. Наверное, древние японские властители придумали этот стремный вид спорта, чтобы почувствовать себя абсолютными хозяевами чужих жизней: захотели – заставили несчастных обжираться до беспамятства, захотели – приказали им надеть стринги и с голыми задницами устроить публичную неловкую возню.

Спорт все-таки должен оздоравливать людей. Хотя порой даже грациозный бег на коньках может сделать человека инвалидом. Но это воля несчастного случая. А сумо изначально поощряет обжорство вместо того, чтобы помочь «спортсмену» приобрести человеческий вид. Да уж. Мир сошел с ума. Во всем. Везде. И с этим, наверное, уже ничего не поделать.

Так, хватит этих сумоистов. Переключаю каналы, пока жду, когда же высохнет лак на моих ногтях, чтобы «завершить образ», как мне велит Влад Лисовец с канала о моде и стиле. А тут в очередной раз крутят «Служебный роман». «Могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то», – грустным голосом поет, не помню, какая артистка. Я миллиард раз видела этот фильм в разные годы. Но только сегодня почему-то мне стало грустно от того, что я не знаю направления, в котором мне нужно двинуться, чтобы найти этого кого-то. Да и не хотелось мне раньше никакого нового персонажа в жизни. А теперь хочется заботы, понимания и испепеляющей страсти. Лак высох, теперь я хороша до самых кончиков пальцев. Уже 22:35! Пора в путь – зажигать огни большого города.

Что можно увидеть в клубе

Мутные взгляды танцующих. Извивающиеся тела. У них будто все части тела на шарнирах. Льют в себя разноцветные жидкости. Это про них поется в песне «Ром, текила, лучше сразу продавайте почки». Вспышки разноцветных огоньков под потолком. Оглушительно вопит моя любимая садомузыка. Каждое слово отдается сладостным стоном в моих венах. Садомузыка – это музыка, под которую хочется танцевать. Ноги буквально самопроизвольно рвутся в пляс. А еще настоящая садомузыка обязательно должна быть с легким порнографическим намеком. В ней намного больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Она разрывает душу на части, заставляет вспомнить каждую печаль, сдавливает черепную коробку, выжимает слезы. Ну например: «Не пугайся, не пугайся, детка. Заходи в мою большую клетку. Хочешь мне помочь – только на одну ночь ты притворись моей». Или вот, тоже моя любимая садомузыка: «Ты не ушла – не было сил. Больше так невозможно. Ну зачем же такая любовь, что не сбудется, не получится?» Я в клубе. Трезвая, веселая, циничная и красивая. И мне это очень нравится.

Я люблю посещать клубы в одиночку. Мне не нужны спутницы-подружки, потому что нам могут понравиться одни и те же «женихи» и мы поругаемся либо здесь же, либо позже. Бывает, если пойти в клуб компанией, то кому-то из девчонок совсем не повезет, она не найдет интересного экземпляра и начнет ныть, что пора спать, пора домой. Тогда всей компании приходится переключаться на нее, уговаривать остаться еще ненадолго, провожать ее до такси и возвращаться в клуб с испорченным настроением и каким-то неясным чувством вины за то, что тебя сегодня нашли более привлекательной, а все ее усилия по привлечению противоположного пола пошли прахом. Уж лучше я одна приду, уйду отсюда с кем пожелаю и не буду думать о том, как я при этом выгляжу со стороны.

Вы уже заметили, что я веду себя не так, как принято в клубе? Например, совсем не пью и слишком много значения уделяю музыке, под которую другие просто прыгают и утром вряд ли вспомнят хоть один аккорд или строчку из припева. У меня здесь своя цель, нетипичная, странная. Я ищу жертву, на которой смогу отточить свой дар красноречия. Подходите, добры молодцы. Хотите незабываемую ночку, пришли сюда за экстримом, потому и надели лучшие наряды, надуханились дорогими парфюмами и типа небрежно вертите свои навороченные гаджеты – яблоневые плодожорки? Вы будете меня помнить. Может, и не всю жизнь. Но уж точно долго.

Я сижу за барной стойкой, дергаю плечами и всем телом в такт садомузыке. «И нигде, и ни во сколько повстречались и забыли… И тебя никто не тронет… Так проще, так легче, стираются ночи…» Ночи действительно стираются. Я не пью алкоголь, но чувствую себя пьяной. Меня окутывают клубы дыма, ритмичная садомузыка стучит по вискам, потом волнами прокатывается по всему телу, от макушки до пяток, попутно ввинчивается под кожу россыпью колючих поцелуев. Лучший парень на свете, принц на любом коне, тот, от кого бы я захотела сына или дочку, мужчина мечты, как тебя еще обозвать… Ну где ты, блин?! Похоже, тебя просто нет. Все мечты были напрасны. Все попытки бесполезны. Чтоб отвлечься на физическую боль, я прямо пальцами достаю из стакана с грейпфрутовым соком два кубика льда и проглатываю их. Льдины с трудом движутся вниз, я ощущаю их обжигающие прикосновения всем телом. Напиться и забыться. Нажраться льда и замерзнуть. Как будто мне мало моего оледеневшего сердца.

Я запиваю ледяной поцелуй кубиков горечью сока. Не вынимая изо рта трубочки, обвожу присутствующих взглядом. Малолетки обоих полов, телочки с обесцвеченными волосами и нарисованными бровями караулят богатых папиков – вдруг они заглянут на шабаш без женского сопровождения и тогда можно будет на них запрыгнуть, соблазнить, усесться на толстые шеи с не менее толстыми золотыми цепями и хорошо чувствовать себя на этой бренной земле. Дуры жеманные. Сюда толстосумы заходят разве что по ошибке. Это же заведеньице для всех подряд, у кого в кармане найдется триста рублей на вход и сто – на разбавленное пиво. Так что ждать вам до посинения. Причем в прямом смысле: пока они ждут и высматривают подходящую жертву, запивают скуку пивом. Время и пиво потихоньку утекают, стакан за стаканом – десять минут, сорок, час, сто рублей, двести… В общем, сочувствую девчонкам – одни растраты, а прибыли пока нет.

– Привет! Видела, как я танцую? Это все от абсента! Хочешь взорваться? – на меня смотрят маленькие круглые глазки с красноватыми прожилками, будто намазанные маслом и замороженные одновременно. Толстые коротенькие пальчишки с грязными и криво подрезанными ногтями сжимают бутылку с жидкостью, по цвету и вязкой консистенции напоминающей болотную воду. Я брезгливо морщусь и отворачиваюсь, а пьяный парнишка орет мне: – Ты чего? Давай быстрее пей – и пойдем. Нас уже такси ждет.

Я смотрю на этого регулярно выпивающего субъекта (это видно по его опухшему лицу с крупными порами, как у поролоновой губки), на его низенький лобик и грязные ногти, и меня начинает тошнить от усталости. Мне даже не хочется сказать ему едкую гадость, как в былые времена, не хочется унизить его, растоптать и отбить желание подкатывать к приличным девушкам. Я просто хочу, чтоб он не разговаривал со мной, не смотрел на меня и даже не стоял рядом. Надоели мне все на свете. Лжемужики и недочеловеки. Я снова отворачиваюсь. Парнишка что-то недовольно бурчит и исчезает. Вот это у него методы съема! Интересно, сам придумал или кто-то подсказал? Судя по его уверенному тону, он не впервые применял эту «секретную» тактику. А раз не впервые, значит, результаты были, телки велись. Вот это телки, блин. С узколобым и грязнопальцевым… Буэ.

Еще лет пять назад мне было весело в любом людном месте. Даже если ко мне подходили знакомиться гопники, я находила повод, чтобы посмеяться над ними и довольно неплохо провести время. Но сейчас я будто объелась этими одноразовыми развлечениями. Мне, как чистый воздух в этом загазованном городе, необходим мой собственный мужчина. Настоящий, перед которым я буду преклоняться, который будет думать обо мне с трепетом. Пусть, если наши встречи будут нечастыми, но каждый его взгляд будет только моим, каждое слово и движение будут только для меня. Я, как одержимая, не могу избавиться от этого желания. Может, дело в возрасте? Несколько лет назад, и в восемнадцать, и в двадцать, и в двадцать два года я тоже мечтала об особенном мужчине, сильном, властном хищнике. Но тогда я могла терпеливо ждать его, параллельно развлекалась с другими, мечтала, не хотела просыпаться, когда видела безумно романтичные сны-новеллы с элементами легкой эротики и мистики. А теперь я не в силах ждать, и мне стало мало снов, мечтаний и предвкушения. «Среди чужой большой любви», на фоне этих целующихся и обнимающихся парочек я ощущаю себя жалким и никудышным существом, мухомором на опушке, полной опят и маслят. Хотя надо признать, что теперешний мой серьезный настрой не мешает мне весело хохотать, вспоминая прошлые веселые приключения.

Вот одно из таких воспоминаний. Я трясу волосами, дрыгаю ругами и ногами, будто перемешивая куплеты садомузыки с раскаленным воздухом ночной свободы. На танцполе я перевоплощаюсь из человека в единый порыв по направлению к приключениям. Вдруг я ощущаю на талии чьи-то крепкие ладони. Обернувшись, я замечаю, что сзади меня обнял молодой мужчина вполне приятной наружности: выше меня на полголовы, крепкого телосложения, на вид ему не больше тридцати лет, одет со вкусом, один недостаток – блондин. Ну да ладно. Веселью это не помеха. Он прижимает меня к себе, все так же держа за талию, улыбающиеся губы приближаются к моим. Я закатываюсь звонким смехом и неожиданно отклоняюсь в сторону как раз в тот момент, когда мужчина уже практически дышит на мои губы своим приоткрытым ртом. Сейчас вспоминаю и поражаюсь – каков нахал! Знать меня не знает, в полумраке увидел танцующее женское тело, а лезет целоваться. Это норма сегодняшней реальности?! Почему меня не предупредили перед рождением? Я бы, наверное, повременила с появлением на свет или вовсе отменила это мероприятие. Но в тот момент мне было весело: глупая жертва сама попалась в паутину, значит, я снимаю с себя ответственность за дальнейшее.

– Поехали в какое-нибудь более тихое место, а то я даже не могу расслышать твое имя, – шепчет мне прямо в самое ухо блондин. Как будто бы он спрашивал мое имя, а громкая музыка мешает услышать! Врун проклятый.

– Поехали! – соглашаюсь я, предвкушая ночь моего смеха и его испорченного настроения. И это слово он почему-то услышал.

Мы выходим из клуба в ночь, горящую огнями фонарей и проезжающих мимо машин. Воздух теплого лета принимает нас в свой томящий плен. Парнишка хочет секса без обязательств, а я когда-то хотела любви, поэтому ему сегодня ночью не повезет. Не сочувствуйте ему. Он позволяет себе целовать малознакомых девушек, а я позволяю себе издеваться над малознакомыми мужчинами. Мы друг друга стоим и не нуждаемся в сочувствии.

– Малыш, слева садись, у меня «японка», – предупреждает меня блондин, пикая брелоком. Мы садимся в кожаные кресла какой-то красивой машины темно-синего цвета, не помню марку, и резко трогаемся с места. Мой спутник довольно улыбается, я тоже. Нашли друг друга: развратник и насмешница.

– Слушай, а какому животному пришлось расстаться с жизнью, чтобы обтянули твои кресла?

Блондин подпрыгивает от неожиданности, но мой вопрос кажется ему шуткой, поэтому он хихикает и отвечает:

– Мамонт, малыш. Это был последний мамонт! Больше ни у кого нет таких кресел, тебе крупно повезло!

О, мой дорогой, ты не представляешь, как ТЕБЕ повезло этой ночью!

Я достаю из заднего кармана джинсов пудреницу. Естественно, сидя в машине, сделать это не так уж удобно, поэтому я подаюсь вперед верхней частью своего тела, отчего чуть касаюсь своей округлой грудью панели авто, под которой находится бардачок. Бедный блондин! У него на лбу появилась испарина, а машину ощутимо качнуло оттого, что он не объехал выбоину на дороге. А я, мысленно посмеиваясь, преспокойно вожу пуховкой по своему белому лицу. Видимо, он находит эту процедуру очень эротичной, и его глаза не знают, куда деться: то устремляются на дорогу, то опять возвращаются ко мне, моей груди и пуховке.

Блондин то ли не находит подходящих слов для беседы со мной по дороге к нему домой, то ли он настолько привык не прилагать усилий, чтобы затащить к себе телку, что молчит по привычке. Я не хочу тратить на него больше энергии, чем он тратит на меня, и тоже молчу. Я лишь продолжаю дразнить его развращенную натуру, чтобы предстоящий облом стал для него настоящим ударом: ремень безопасности лег как раз между двумя возвышенностями моей груди, и, зацепив его большим пальцем, я то тяну его вниз, то отпускаю. Ремень трется об одежду, издавая жужжание, а блондин при этом вертится на сиденье как уж на сковородке. Я умею читать мысли мужчины в такой ситуации. Блондину кажется, что время в дороге домой тянется мучительно долго. Мысленно он уже минимум одиннадцать раз раздел меня и одел обратно. Ну вы же взрослые люди, значит, понимаете, что между раздеваниями и одеваниями воспаленно-примитивный мозг блондина сделал со мной еще кое-что. Наконец мы подъезжаем к какой-то многоэтажке и выходим из машины. Пока мы едем в лифте, я мило улыбаюсь, смеюсь над его плоскими шуточками, то подкатываю, то опускаю глаза.

– Входи же в логово одинокого голодного тигра, – блондин, видимо, считает себя жутким оригиналом, а его шуточки просто жутко глупые. Что ж, если тебе по душе глупости, получай свое любимое меню.

– Тигра? А может, ты горностай?

– Не понял. Почему?

– У горностая мех дороже, – весело отбиваю я каждое слово. Блондин удивленно поднимает брови. Расслабься, блондинчик, это еще начало, дальше будет намного интереснее. Готовься. Хотя не надо, я хочу тебя сразить наповал, чтоб надолго отбить у тебя охоту снимать телок по ночам.

– Пойдем сразу в спальню? – блондин берет меня за руку своей разгоряченной и мягкой ладошкой. Мне становится от этого жутко противно, и я понимаю, что теперь всю жизнь буду ненавидеть мужчин с мягкими ладонями.

– В спальню? – переспрашиваю я. – А может, ты, как гостеприимный хозяин, угостишь меня душистым чаем с малиновым вареньем? – При этом я стремительно высвобождаю свою руку из мерзкого плена мягкой ладошки.