Текст книги "Овертайм. Любимая для капитана"

Жизнь порой играючи сминает даже самых упрямых и несгибаемых. Железными тисками берет за горло самых благородных, лишая свободы. И выхода нет. Слишком высока ставка, а на кону человеческая жизнь.

Пожалуй, выбирать лучших среди лучших и подчинять их себе Скрудж умел, как никто иной. Преданность оплачивалась щедро, в этом он не был скуп, но вот выбора жертва лишалась напрочь, принимая на себя любые обязательства и ответственность.

* * *

Тренировка закончилась поздно. Уставшие игроки, приняв душ, разъехались по домам. Массажист Карен лишь удивленно посмотрел вслед своим постоянным клиентам. В его услугах впервые за долгое время никто не нуждался. Хоккеисты спешили. Перед утренней игрой следовало как следует выспаться. Самый пик сезона, и если завтрашнее сражение будет на своей площадке, то следующее – в столице, а это перелет, суматошная тренировка перед матчем и отсутствие свободного времени. Ничего необычного, все как всегда, но от этого не легче.

Капитан команды, уходя, бросил задумчивый взгляд на дверь административного блока. Барской не было видно весь день. Неужели те самые дела, ради которых она так немилостиво выставила его из квартиры? Не верилось. Андрея так и подмывало зайти в офис, но сдержался. Тренировка отчасти помогла придти в себя, но пока он не был готов в чем-то разбираться или получать новый отказ. С нее станется.

Внутренний голос подсказал: «Еще не время!», капитан прислушался. Закинув на плечо сумку с вещами, побрел на остановку. На такси даже смотреть было противно. Накатался. Лучше перебиться маршруткой. А дома и стены помогают.

Сегодня – ужин и сон, а завтра будет видно.

* * *

Борис Конев досматривал матч на скамейке штрафников. Его снова дисквалифицировали до конца игры и снова за драку. Впрочем, он не жаловался. Сидеть оставалось недолго, вот-вот должна была прозвучать сирена к окончанию третьего периода, да и драка получилась отличная. Натянуть свитер на голову сопернику удалось не сразу, тот оказался крепким парнем и сопротивлялся отчаянно. Выскочка Таранов буквально притягивал к себе подобных и, как бы хорошо нынешний капитан ни владел кулаками, но оставлять его без прикрытия, Конев не мог. Пусть уже забивает свои шайбы, раз получает за это деньги, а с профессиональными «охотниками» защитник справится сам. Качественно и со вкусом.

Борис не жаловался. Впервые за время профессиональной карьеры его железные кулаки удавалось «почесать» чуть ли не каждую игру. С прежним центрфорвардом такая удача выпадала нечасто, даже неугомонный Клюев устраивал больше поводов для драк.

Но сегодня в Таранова как бес вселился. Вместо того, чтобы в опасный момент проигнорировать провокацию соперника и катиться дальше, он сбросил перчатки и ринулся в драку. Трибуны взорвались оглушающим криком, и только он, Борис, понимал, как дорого может обойтись капитану такая выходка.

Крепкий соперник, единственной задачей которого был вывод из строя таких вот форвардов, был явно не по зубам горячему капитану. Скала мышц, прирожденный боец, которому что мясобойня, что ледовая арена – все одно. Он вышел на лед не ради шайбы. Он пришел крушить.

Андрей сражался отчаянно. Бил так, как бил по воротам, точно и мощно, при этом сам умудрялся уворачиваться. Защитник явно не ожидал подобного отпора. Прошла бесконечно длинная минута, пока он нашел брешь в обороне Таранова и смог нанести первый удар. Зрители все не унимались, а драка на площадке уже перешла в опасную фазу. Вот-вот должна была политься кровь, и даже опытные арбитры не могли разнять дерущихся.

Неизвестно, чем бы закончилось дело, не вмешайся он. Церемониться с капитаном Борис не стал. Он по собственному опыту хорошо знал, как адреналин отключает мозг. Здесь следовало действовать, как с утопающим: оглушить веслом по голове и лишь потом тянуть на берег.

Резкая подсечка свалила капитана на лед. Андрей даже опомниться не успел, как вместо него на противника обрушился Конев. Удары стали мощнее и резче, приемы жестче и опаснее. Драка уже не походила на сражение Давида и Голиафа, соперники махали кулаками на равных. Работали не на победу, а на уничтожение. Арбитры больше не свистели. Бросив все силы на то, чтобы разнять дерущихся, они часто сами попадали под удары. Но защитники, казалось, ничего не замечали. Только бой и жажда крови.

Уже после игры, в раздевалке, поздравляя друг друга с победой, хоккеисты медленно приходили в себя. Андрей виновато смотрел на разбитое лицо Бориса и в сотый раз корил себя за несдержанность.

– Теперь, капитан, мы с тобой квиты, – поняв его состояние, пробасил Конев. – Постарайся больше так не влипать, а то ведь я не кот, девяти жизней нет.

– Борька дело говорит, – присоединился к разговору Гагарин. – У того парня, Кувалды, в этом сезоне еще не было ни одного поражения. В прошлом тоже редко кому удавалось дать ему отпор. Вон Коля Клюев пробовал, теперь старается объезжать того по большой дуге. А ты чего полез? Жизнь не дорога?

– Капитан, да не слушай ты этого перестраховщика! – прервал вратаря Конев. – У тебя хорошо получалось, душевно. Просто как подумаю, сколько недель после драки пришлось бы таскать тебе апельсины в больницу… Лично мне влом!

Андрей посмотрел на одного, на другого и невесело усмехнулся. Что друг, что защитник говорили правильно. Не стоило ему поддаваться эмоциям. Шел ведь конец третьего периода, оставалось продержаться всего ничего.

– Чего задумался? – Иван положил руку на плечо Андрею. – Уразумел?

Тот тяжело вздохнул.

– Нервы в последнее время ни к черту.

– У всех ни к черту, – Гагарин махнул рукой в сторону игроков. – Последние игры были такими, что врагу не пожелаешь, а тут еще и банкет, будь он неладен.

– Это да… – мысли о банкете упрямо перетекли на воспоминания о последующих событиях. А ведь Насти снова не было среди зрителей. Репин сидел один, это он заметил еще в начале матча.

– Мы с Борей завтра собираемся к детишкам прокатиться, в клуб, – не замечая задумчивого выражения друга, продолжал Гагарин. – Они, поди, заждались уже. Отвезем списанную амуницию и прочую мелочь, погоняем с ними шайбу. Давай с нами? Тебя там тоже ждут.

– Поехали, – Конев подмигнул подбитым глазом. – В этот раз, так и быть, не буду рассказывать детишкам, какая на самом деле ты задница.

– Боюсь, нынче твоя рожа не внушает доверия, – отшутился Иван. – Обещанную журналистку лучше не забудь!

– Забудешь ее… – проворчал защитник. – Будет Вам и журналистка, и статья. Сами никого путного привести не можете. Все я да я.

– Андрюха, может, с Барской поговоришь? – Иван с надеждой посмотрел на друга. – У нее связей больше, а ребятам реклама нужна.

– С Барской… – он и сам уже второй день искал повод поговорить с ней. – Это мысль…

Они быстро обсудили детали и распределили обязанности. День обещал быть насыщенным, а потратить единственный выходной хотелось с толком.

* * *

Таранов решил не откладывать задуманное на потом. После недавней стычки адреналин еще гулял в крови, а победа прибавляла сил. Ошарашенная Настя с тревогой наблюдала, как прямо после игры в кабинет администрации ввалился одетый в тренировочный костюм и резиновые шлепанцы капитан. Он, не раздумывая, отправил бездельницу Репину «подышать свежим воздухом», а сам направился к ней.

– Здравствуй, Настя, – капитан вольготно развалился в кресле напротив. Ни улыбки, ни даже намека на благожелательность во взгляде.

– Здравствуй, Андрей, – Барская тут же взяла себя в руки, готовясь играть жестко. Разговор, который она так старательно откладывала, надеясь, что все разрешится как-нибудь само, грозил состояться прямо сейчас. Впрочем, а когда с Тарановым было легко? – Я вообще-то занята… Что-то случилось?

Стальные глаза мужчины хищно сверкнули.

– Вот решил узнать, почему наш пресс-секретарь пропускает важные матчи, – он решил пока умолчать о деле.

– Я готовлю важную статью, а результат игры мне сообщит Дмитрий Иванович, – с напускным равнодушием ответила Настя. Признаваться, что на самом деле с замиранием сердца смотрела онлайн-трансляцию и волновалась за него, не стала. Ни к чему Андрею знать, какими проклятиями она осыпала его противника и как сдерживала себя на месте.

– То есть обычная занятость, и я не причем?

– Конечно.

– Барская, твою ж мать… – Андрей стремительно поднялся и, перевесившись через стол, угрожающе навис над женщиной.

Настя не дернулась. Гордо вскинув подбородок, ответила взглядом на взгляд, уверенно и строго. Сама не понимая, как сильно его провоцирует.

– Что за выражения? И не стой у меня над душой.

Андрей сузил глаза и подвинулся еще ближе, окончательно забывая, зачем пришел. Не стоило ей бросаться такими взглядами. Чем заканчивалось подобное, оба хорошо знали. Резко выбросив руку вперед, мужчина притянул женщину к себе за затылок и жадно поцеловал. Целовал так, словно имел на это полное право, настойчиво, страстно, мучительно, не давая возможности отвернуться. Наказывал горячими губами, сводил с ума языком. Настя не отвечала, упрямо сопротивлялась собственному желанию и напору недавнего любовника. Только когда из ее груди вырвался короткий отчаянный стон, Андрей опомнился и убрал руку.

Этого не должно было случиться. Ни при каких обстоятельствах. Барская, тяжело дыша, откинулась в кресле.

Губы саднило от жесткого поцелуя. Губы требовали «Еще!». Предатели. Мужчина стоял напротив, не сводя с нее затуманенных глаз. Хотелось закричать, чтобы оставил ее в покое. Да, это она повинна во всем, да, сама поддалась, заранее зная, чем дело закончится. Кругом виновата, и все глупое женское желание быть желанной, нужной, обласканной. Любимой хоть на короткую ночь. «Получите и распишитесь!» – ехидно прошептало подсознание.

Не выдержав пытку взглядом, Настя отвернула лицо в сторону монитора.

Он заметил и тут же отругал себя за несдержанность. Ведь не за этим пришел! Чего завелся? Видно ж по ней – что-то не так. Напряженная, белая, как мел.

– Андрей, зачем ты пришел? – голос звучал строго, но с надрывом.

– Да… – Таранов вернулся в кресло, устало провел ладонью по лицу. Скорее всего, переходить к цели визита уже не имело смысла. Сорвался, как идиот. – Я так понимаю, теперь глупо что-либо предлагать?

– Ты прав, не стоит.

– Понял…

Он уже поднялся с места, собираясь уходить, когда услышал тихий голос женщины.

– Прости. Все слишком далеко зашло, а я не могу так. Просто не могу, и не спрашивай, – Настя впервые не играла. Сама не знала, зачем ей извиняться, но не могла иначе. – Конечно, глупо просить тебя все забыть, и остаться друзьями… Нам было хорошо, но продолжения не будет. Только работа.

Сколько раз она повторяла в уме эти слова, заучивая, как заклинание. И вот произнесла. Легче не становилось.

Капитан некоторое время молчал. Все сказанное он понял еще тогда, в квартире. Даже удивительно, что она решила высказать это вслух. Может, сама до конца не верила? Если так, то это шанс.

– Ну что ж, – пожал плечами. – Значит только пресс-секретарь и капитан команды?

– Да…

– А если мне понадобится помощь именно пресс-секретаря?

– Ты ее получишь, – настороженно ответила женщина. Понять, к чему он клонит, не получалось.

Андрей снова отошел от двери и серьезным, деловым тоном произнес:

– Тогда прошу тебя посетить со мной один юношеский хоккейный клуб.

Таранов был крайне доволен собой. Сейчас он бы даже Конева расцеловал. Как все-таки хорошо они придумали с клубом!

И ведь Барской никуда не деться, попалась, как птичка в силки.

– Какой еще клуб? – с удивлением спросила она.

– Обычная хоккейная секция. Не такая элитная, как у нас при клубе. Там все на голом энтузиазме, без спонсоров и поддержки. Дети из небогатых семей, простые дворовые мальчишки, какими были все мы когда-то.

Не ожидавшая такого поворота событий, Настя лишь удивленно махала ресницами. Дети, помощь, приглашение, Таранов… Ее приглашали в рестораны, на выставки, но в детские клубы – никогда.

– И ты им помогаешь? – еле слышно уточнила она.

– Больше Иван с Борькой. Они уже несколько лет туда мотаются. Я ездил всего пару раз, после перехода сюда.

– И что Вы делаете?

– Заинтересовало? – довольно ухмыльнулся капитан. – Помогаем, чем можем, где старым, списанным барахлом, где личным примером, ну, а где одним своим присутствием. Привлекаем внимание, так сказать.

– И ты хочешь, чтобы и я с вами поехала… А зачем?

– Насть, – Таранов почесал затылок. Вот что за непонятливая женщина попалась? – Ну, не играть в нападении – это точно! Твои приемы жестковаты для тамошних юных хоккеистов.

Несмотря на все старания, она не смогла сдержать улыбку.

– Им реклама нужна, – уже серьезным тоном продолжил Андрей. – Любая. Может, хоть кто-то заметит и заинтересуется. Борька журналистку какую-то обещал…

– А ты – меня! – закончила фразу Барская.

– Я не настаиваю, но… – лицо капитана озарила лукавая усмешка. – Другого знакомого пресс-секретаря у меня нет.

Женщина театрально закатила глаза. Ну, разве можно быть таким? Упрямый, самоуверенный и откровенный – гремучая смесь. Ни одна женщина не смогла бы устоять. Даже после безумного поцелуя, даже после вчерашнего некрасивого расставания!

– Таранов – ты невозможный тип!

– Знаю, – он пожал плечами. – Едем завтра. Как раз у всех выходной. Так за тобой заехать?

– На чем? – грустно вздохнула.

– М-да… Тогда заедешь ты.

– Андрей, мне надо подумать, – ей хотелось принять приглашение, но каждый шаг навстречу грозил непоправимыми последствиями. – Я сообщу.

– Ну, смотри сама, – развел руками. – Они неплохие ребята и, кстати, очень на тебя похожи.

– Чем же? – удивилась Барская.

– А… Такие же вредные, упрямые и осторожные.

Вроде ничего такого не сказал, но она вся сжалась. «Осторожные» – одно слово. Точно, прямо, разяще.

– Я сообщу, – повторила уже шепотом.

Таранов кивнул. Он прекрасно понимал, что испортил все своей несдержанностью, потому и не настаивал. Пусть решает.

Капитан вышел из кабинета, а женщина еще долго сидела, погруженная в свои мысли. Принять приглашение или нет? Мальчишки, которым нужна помощь, мужчина, который не знает никаких правил и по-хозяйски берет то, что хочет. Его проницательность и ее страх – чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону.

Несколько стычек и одна бессонная ночь – разве это срок? Мизер, но этот мужчина уже успел изучить ее так, как не смогли многие до него. Сколько еще понадобится ему времени, чтобы понять все?..

Глава 13. Точки соприкосновения

Андрей уже минут десять переминался с ноги на ногу у своего подъезда. Он ждал. Крохотный Фиат должен был вот-вот въехать во двор. С пунктуальностью Барской опоздания случиться не могло, а он в сообщении указал точное время. «Жду в девять утра. Не дрейфь!» – точнее не бывает. И не важно, что ответа не пришло. Он верил – явится, не сможет Настя проигнорировать такой вызов.

До назначенного времени оставалось пять минут. Прохожие уже начали на него оглядываться. Мамочки с колясками, студентки из соседнего колледжа, даже немолодая дворничиха. Андрей поднял воротник и натянул шапку пониже. «Неужели и эти хоккей смотрят?» – подумалось. К тому, что мужчины легко узнавали его повсюду, капитан уже привык, а вот со слабым полом пока везло. Те обычно предпочитали смазливых футболистов, что одинаково хорошо смотрелись и на поле, и в рекламных роликах. Ни синяков, ни шлема, ни пятнадцати килограммов амуниции. Контролируй только, чтобы шорты никто не стянул, да прическа не испортилась.

Когда, устав от назойливых взглядов, Андрей уже собирался вернуться в квартиру и дожидаться там, маленькая серебристая машинка вынырнула из-за поворота. Губы сами собой растянулись в счастливой улыбке. Он даже не ожидал, что так сильно обрадуется появлению этой женщины, но и Барская хороша – тянуть до последнего, заставляя волноваться всерьез! Загадка на загадке – в этом была вся Настя.

* * *

Анастасия Игоревна Барская сбросила скорость и медленно вырулила в тесный дворик. Кусая губы и ругая себя за ненужное упрямство, она с опаской ожидала встречи. Не стоило поддаваться на провокацию Таранова, не стоило ехать, но дети… Это было выше ее сил. Андрей небось даже не подозревал, как сильно подействует на нее его предложение.

Фотоаппарат и блокнот уже лежали в сумочке, дожидаясь своего часа, а сама она внимательно высматривала впереди широкоплечую фигуру капитана. Оставалось надеяться, что тот будет ждать на улице. В квартиру она ни за что не сунется. Ни под каким предлогом. К счастью, все так и вышло. Бросив огромную сумку на лавочку, Андрей стоял у подъезда. Рядом туда-сюда проходили люди. Девушки и женщины как бы невзначай оглядывались, бросали заинтересованные взгляды на высокого, красивого мужчину. Одна из прохожих даже остановилась и, приложив, для вида, к уху мобильный телефон, принялась внимательно рассматривать капитана.

А тот стоял себе, как каменное изваяние, и довольно улыбался, глядя на ее машину.

В эту секунду Настя позавидовала сама себе. Этот мужчина ждал именно ее, и, в отличие от остальных интересующихся барышень, она точно знала, что находится под всей его одеждой, и как с ним бывает хорошо. Сердце сжала щемящая боль, но даже она почему-то показалась приятной. Как бы плохо ни было сейчас, общие воспоминания у нее никто не заберет.

– Доброе утро, дорогая! – грубо нарушил печальные мысли громкий мужской голос.

Не дожидаясь позволения, Андрей загрузил вещи и уселся сам. Рядом. На переднее сиденье. Развалился, как умел делать только он, словно это был не маленький Фиат, а огромный роллс-ройс.

– И тебе доброе утро… Андрей.

– Ну как, готова к встрече с парой десятков вечно галдящих непоседливых пацанов? – мужчина окинул взглядом ее одежду. Чуть дольше положенного задержался на простеньком голубом топике с вполне скромным треугольным вырезом. Смотрел так, будто трогал.

Насте оставалось лишь недоумевать, что же такое привлекло внимание капитана. Топик не просвечивал, а белое, на всякий случай плотное, белье надежно скрывало грудь. Даже если станет очень холодно или очень горячо, ничто не выдаст ее состояния.

– Фотоаппарат и блокнот в сумочке, – в этот раз настал черед Барской прерывать размышления собеседника.

– А?..

– Я говорю, что фотоаппарат, чтобы запечатлеть ваших героев, и блокнот для записей я с собой взяла.

– Я в тебе не сомневался, – наконец-то ему удалось поднять взгляд выше. – Все отлично.

Настя театрально закатила глаза.

– Таранов, я тебя очень прошу, охлади свой пыл!

– Хм… Здесь не пыл охлаждать, здесь настоящая амнезия нужна, – он хитро подмигнул. – Сожалею, дорогая, но ни амнезией, ни склерозом, ни даже девичьей памятью похвастаться не могу.

Не рискуя дальше развивать опасную тему, Настя с головой погрузилась в управление автомобилем.

Женщина, не отрываясь, смотрела на дорогу, а ее сосед так же настойчиво – на нее.

* * *

Мальчишек действительно было много. Разные, совсем малыши лет пяти и уже «матерые» семилетние хоккеисты, бойкие и осторожные – они настоящим ураганом проносились вокруг троих спортсменов, стараясь пожать руку каждому, поздороваться лично. Настя достала из сумки фотоаппарат, но так ничего пока и не сняла. Стояла и, как завороженная, смотрела на шумную пеструю стайку впереди.

Никто из спортсменов даже не успел переодеться. Вышли на минуту на лед поздороваться, но так и застряли. Мальчишки, перебивая друг друга, забросали мужчин вопросами. «Не больно ли Борису после вчерашней драки?», «как Андрею удалось закатить под вратаря последнюю шайбу?», «как Иван умудрился выстоять один против двух форвардов и без подмоги?» – вопросы сыпались, как из рога изобилия, но игроки отвечали на все. Без шуток, серьезно, вдумчиво – рассказывали о своих хитростях и уловках.

«А ведь это еще даже не тренировка!» – восхитилась Настя.

– Им, похоже, это нравится, – удивленно заметила незнакомая девушка. Она, как и Барская, приехала в качестве гостьи. – Вон, даже мой Борька цветет, будто майская роза!

Глянув на довольную, разукрашенную синяками физиономию Конева, Настя чуть не рассмеялась. Андрей и Иван мало чем отличались от своего соратника по клубу. И хоть их лица не украшали следы битв, но улыбки и радость в глазах сияли те же. Грубых, жестких мужчин, привыкших к сумасшедшим нагрузкам и бою, словно подменили.

Взгляд Барской снова и снова невольно возвращался к фигуре капитана. Она не хотела смотреть, отворачивалась, ругала себя за глупость и все равно глядела.

Андрей присел на корточки рядом с самым маленьким из юных хоккеистов и что-то разъяснял тому серьезным голосом. Подробностей Настя не слышала, но взгляд мальчика говорил сам за себя: обожание и восторг. Таранов был для него живым идолом, каждое слово которого было бесценно. Наверняка он хорошо запомнит каждое и обязательно испробует в деле. Сегодня же. Срочно. И будет повторять так часто, пока не добьется нужного результата.

От профессионала будущему профессионалу.

Фотоаппарат клацнул затвором. Первый кадр сделан.

* * *

Молодая симпатичная журналистка, которую, как выяснилось, звали Снежаной, записывала на диктофон впечатления мальчишек о хоккее и встречах со звездами. Трое хоккеистов, уже во всеоружии, демонстрировали на площадке свое мастерство. Гагарин раз за разом отражал удары Андрея, а Борис показывал игру в защите. Каждый делал то, что умел лучше всего, получая от этого удовольствие.

Барской тоже некогда было скучать. Отвлекать расспросами мальчишек она не решилась. Слишком ценной для них была каждая секунда рядом с настоящими легионерами. Их сбивчивый рассказ вряд ли поможет делу, а вот немолодой тренер, сам в прошлом известный хоккеист, мог поведать по-настоящему полезную информацию.

Снискать благосклонность этого мужчины оказалось несложно, благо с Карлом Францевичем Барская успела оговорить все, что нужно, заранее. Уже после обещания разместить статью о клубе в парочке популярных изданий, Виктор Петрович готов был петь соловьем. Реклама требовалась клубу, как воздух, и упускать такой шанс он не собирался. Помнил, как сложно было самому добиться внимания прессы. Бесплатно никто не желал писать даже слова.

За каких-то пятнадцать минут, пока на площадке проходила интенсивная тренировка, Настя с головой погрузилась в мир детского хоккея. Информации было много: от даты основания пять лет назад, до кратких характеристик мальчишек, подающих особые надежды. Все эти Вити, Игори и Кости оказались такими способными, что клуб, даже не надеясь на помощь родителей, самостоятельно экипировал их, а также выискивал время и деньги на дополнительные индивидуальные занятия.

– Но ведь они еще совсем малыши, – удивилась Барская. – Неужели в этих пяти-шестилетних мальчишках можно распознать талант?

Рядом лупил по воротам Андрей. Метко, резко, из любого положения. Бил так, как умели бить лишь единицы во всей Лиге. И ни у кого не вызывали сомнения способности этого хоккеиста. Он словно рожден был забивать. Рядом мельтешили «будущие звезды». Маленькие, еще неуклюжие, но уже в шлемах и с клюшками. Они казались гномами рядом с огромным великаном.

– Виктор Петрович, простите меня, конечно, – Настя приложила руку в груди, выражая свое почтение, – но некоторые из них на коньках стоят с трудом. Как понять, кто способен? По силе и ловкости?

– Понимаете, – тренер задумался, как объяснить. Сам он, с детства увлеченный хоккеем, мог за очень короткий срок определить, кто способен посвятить себя игре, а кто испугается и уйдет при первых же трудностях. – Если заниматься, к любому, со временем, придет и сила, и ловкость. Но чемпионом спортсмена делают не они. Вот, например, Борис Конев!

Оба повернулись в сторону могучего защитника. Тот в своей фирменной жесткой манере как раз старался перехватить шайбу у Таранова. Настоящее сражение развернулось у бортика. Мальчишки, разинув рты, замерли на месте, и только Гагарин, в компании с парочкой будущих вратарей, невзирая на поединок, оттачивали у ворот собственные приемы.

– Борис ведь не самый дюжий игрок в команде, тот же Андрей не уступит ему в физической силе. Да, масса больше, но решают не килограммы, – Виктор Петрович загадочно ухмыльнулся. – К тому же есть защитники гораздо выше и мощнее, чем Конев. Однако, именно у него один из самых высоких показателей выигранных поединков.

– Он профессиональный боец, – попыталась поспорить Настя, вспоминая все, что читала о нем в прессе. – Бокс, айкидо…

– Анастасия! – прервал тренер. – Неужели Вы думаете, что другие тафгаи подготовлены хуже?

– Наверное, нет…

– Вот именно! Но побеждает чаще он! – указал пальцем на Бориса. – Борьба для него как наркотик. Огромная сила, помноженная на волю и бесстрашие – вот он, рецепт настоящего защитника. Эти качества либо есть в мальчишке, либо нет. Изнеженный заботливой матерью, он не поднимется с колен после настоящей драки и, уж тем более, не бросится вновь на своих обидчиков.

– Это серьезная проверка… Не жестоко ли для таких малышей?

– От стычек на площадке не застрахуешься, – усмехнулся тренер. – Но эти еще ничего, послушные. Вот группа постарше… Переходный возраст он во всем переходный.

– Значит, остаются только волевые?

– Да. Те, для кого игра смысл жизни.

– Они, наверное, ни одного матча на нашей арене не пропускают, – улыбнулась Настя. Сразу вспомнились болельщики, приходящие семьями на игры любимой команды. Шумные, веселые.

– Настя-Настя… – покачал головой Виктор Петрович. – Для этих мальчишек билет на игру – самый дорогой подарок. Редко кому выпадает такая возможность. Родители чаще всего заняты своими делами, и хоккей для них – лишь способ защитить ребенка от дурного влияния двора. А у некоторых и полноценной семьи нет. Матери, бабушки. Тем вообще не до матчей.

– То есть, Вы хотите сказать, что ни о какой хоккейной профессиональной карьере родители не думают?

– Некоторые думают, – усмехнулся тренер. – И вне зависимости от желания чада, упрямо водят сюда. Но что делать тем пацанам, у которых нет такой поддержки, а есть одно голое желание? Хоккей, даже детский, стоит гораздо дороже, чем футбол или карате. Здесь одни затраты на амуницию влетают в копеечку.

– Но клуб как-то помогает таким детям? – Настя встревожилась.

– Клуб обеспечивает место, – печально вздохнул мужчина. – Во всем остальном, зачастую, приходится рассчитывать на родителей и… на этих троих.

Он указал на лед, где уже второй час легионеры преподавали свои уроки хоккейного мастерства.

– Вещи, которые они приносят, клуб продает всем желающим. Знаете, сколько болельщик может отдать за клюшку Тора или перчатку Бориса? О! Это неплохие деньги, и все они идут на покупку детских принадлежностей.

– Выходит, что эти трое ценны не одним живым примером, – в голосе женщины сквозили уважение и гордость.

– Нет, но живой пример – самое ценное. У ребят после встреч с ними сразу такой прогресс, какого при обычных тренировках не добиться, – Виктор Петрович обернулся в сторону площадки и добавил. – Скоро тренировка закончится, Вы сами у них спросите! Эти врать не будут.

Не желая более задерживать тренера, Настя поблагодарила его за рассказ и вновь достала фотоаппарат. В этот раз в кадр попал Борис и один из мальчишек. Парнишка пытался пробиться сквозь защиту огромного тафгая, а тот играючи водил его за нос.

* * *

К концу тренировки вымотались и ребята, и спортсмены. Борис устало плюхнулся на лавку возле своей журналистки и залпом опрокинул в себя целый литр питьевой воды. Рядом, гремя тяжелой экипировкой, присел Иван. Как оказалось, тренировка в детском клубе по своей напряженности не сильно отличалась от обычных тренировок с Градским. Однако, довольное выражение на лицах обоих хоккеистов указывало, что удовольствия она приносила несравнимо большее.

Андрея пришлось дожидаться. Таранов все никак не мог расстаться с одним из юных дарований. Мальчик настойчиво засыпал вопросами своего кумира и просил показать то, чего сам не понимал. На льду, кроме них, не было никого. Капитан от усталости ног под собой не чувствовал, но сдаваться маленькому почемучке не собирался. Сколько бы еще это продолжалось неизвестно. К счастью, разобравшись с остальными подопечными, на площадку вернулся тренер. Хватило одного его строгого окрика, как мальчик вмиг прекратил расспросы и направился к выходу. Мысленно благодаря Виктора Петровича за свое спасение, следом катился Андрей.

– Привыкай, Костя, тренеры они всегда такие! – нравоучительно пояснил парнишке Борис.

Тот остановился возле скамейки с хоккеистами и тяжело вздохнул. Со стороны это смотрелось смешно. Щуплый, маленький, с горящими голубыми глазами и длинными, как у девчонки, ресницами, он совсем не был похож на будущего покорителя ледовых полей, но изо всех сил старался выглядеть важно и уверенно.

– Виктор Петрович – хороший тренер, даже Тор это сказал, – ответил он с гордостью.

Настя невольно восхитилась им. Такой кроха, а уже с характером.

– И ты хочешь быть таким, как твой тренер? – спросила она.

Костя окинул хмурым взглядом ухоженную, хорошо одетую молодую женщину и ответил.

– Я хочу быть как Тор. Играть в НХЛ и зарабатывать большие деньги.

– Эх, парень… – Андрей присел рядом с ним на корточки. – Деньги не самое важное в жизни, а играть в НХЛ я ведь так и не уехал.

– Для меня деньги важное, – громко шмыгнув носом, ответил Костя. – А ты обязательно будешь играть в НХЛ. Ты ведь лучший! Лучших всегда забирают туда.

Андрей невесело улыбнулся и потрепал парня по волосам.

– Я очень на это надеюсь…

От отчаяния и грусти, которыми были пропитаны последние слова капитана, у Насти сжалось сердце. НХЛ. Канада, Соединенные штаты, самые знаменитые хоккейные команды мира, лучшие из лучших хоккеисты… Достойные. И Андрей мог бы быть среди них. Его хотели «забрать», его приглашали. Он заслужил.

Только сейчас она по-настоящему стала понимать, насколько жестоко обошелся ее дядя с этим мужчиной. А позовут ли его через год? Сложный вопрос. Тридцатилетний форвард – не та лошадка, на которую ставят деньги. И как бы хорошо он ни проявил себя несколько лет назад за океаном, прежние заслуги не всегда способны перевесить чашу с застарелыми травмами и возрастом. И Андрею, она не сомневалась, это было известно, как никому другому.

– Андрюха, – Гагарин стянул с головы шлем. Мокрые от пота волосы сосульками свисали со лба. – Пошли переодеваться. Костю наверняка бабушка уже заждалась. Правда, Костян?

Гордый от того, что его назвали как взрослого, мальчик расправил плечи.

– Да… Я пойду, – он нехотя сделал первый шаг в сторону раздевалки, затем обернулся и добавил. – А хорошо сегодня поиграли.

– На равных! – подмигнув, пробасил Конев.

Костя радостно засмеялся в ответ. Спустя несколько секунд от него и след простыл.