Текст книги "Доля ангелов"

Глава 6

– Лора, я давно знаю мистера Дюбара, и да, он стремится к власти, он хотел прийти к ней через тебя, это известно всем, но пойти на убийство он не способен, – отец говорил серьезно и уверенно. Я не думаю, что он слеп или глуп, но в этой истории столько деталей, что прямо говорят о сути Дюбара.

– Отец, давай вспомним все, чему ты меня учил, может быть, начнем с каких– то законов, или еще чего-то. Я могу в свободное время читать, а потом задавать тебе вопросы, – я хорошо училась, и мечтала стать журналистом, но моя бабушка настаивала на том, чтобы я стала поваром, мол, в хороших ресторанах повара получают заоблачные деньги.

– Давай, дорогая, ты быстро освежишь память, когда прочтешь свои записи, – он взял со стола, что стоял правее, толстую тетрадь в обложке. Она была обтянута кожей.

Это была очень толстая записная книжка, коричневая обложка имела тиснение в виде сложных арабесок и рамки по центру. Книга закрывалась на широкий пояс и застегивалась замочком – в отверстие в поясе полагалось пропустить железный краник и повернуть. Я открыла замок, откинула поясок и раскрыла на середине, где, по всей видимости, были последние записи, и… я поняла, что я не знаю этого языка. Буквы походили на криво построенный забор, который чинили раз триста, или как будто кто-то считал палочками, а потом каждую перечеркивал, или даже группу палочек.

– Что с тобой, Лора? Тебе плохо? Почему ты так тяжело дышишь? – отец поддержал меня под локоть и усадил в кресло. Я взяла чашку, налила из чайника чаю и выпила залпом.

– Мне нужно полежать, я пойду, у меня очень кружится голова, – я встала и он придерживая меня под локоть, проводил в мое крыло. Уже лежа я слышала, как он кричал Сауриту. К горлу поднимался ком – проблем становится все больше и больше. Отцу точно нельзя говорить правду. Да и кто знает, как у них здесь с инквизицией?

– Мисс Лора, как вы, – забежала и сразу села у меня в ногах Саурита.

– Рита, можно я буду называть тебя Рита?

– Да, конечно, мисс Лора.

– Рита, я не прошу у тебя ничего просто так, если нужно, я найду – чем тебе заплатить, но я должна знать – что здесь происходит, где я, и как жить дальше. Рита, я ничего не знаю, – мое отчаяние было сейчас не кстати, но контролировать себя я не могла.

– Вы поклялись мне, мисс Лора, и мне придется поверить вам. Я о таком никогда не слышала, но наш Бог всегда преподносит нам сюрпризы. Может быть, после смерти мы попадаем в новое тело, я сейчас много думала об этом, но никогда не читала в газетах, а там пишут обо всех странностях, что приносит долина Хорма.

– Рита, ты умеешь читать?

– Конечно, и читать, и писать, и танцевать, и управлять лошадью, все то же, что умеете вы, – она встала и привычным жестом опустила голову. – Я ваша компаньонка и служанка, я с вами должна быть до вашего последнего дня, и замуж могу выйти только в доме вашего мужа.

– И ты не против выходить замуж за кого придется?

– Хозяин подберет мне очень хорошего мужа, чтобы вы были в безопасности. И вашего ребенка буду кормить я, – она пощупала мой лоб и намочила в умывальнике полотенце. Положила его мне на голову. – По-моему, у вас снова температура.

– Нет, Рита, не переживай, все хорошо. Видишь, моя тетрадь, возьми ее, и прочитай последнюю запись.

– Вы что, мисс Лора, вы сами никогда не выносили тетради из кабинета, вы говорили, что это государственная тайна. Я не могу читать ее, если узнает ваш отец – меня повесят, – она отскочила от нее как от огня.

– Рита, я не знаю вашего языка…

– Вы же говорите, хоть и странно, что говорите очень спокойно – не орете все время, но я вас понимаю.

– Я не могу писать и читать. Я как ребенок, Рита. Который умеет говорить, но не умеет читать или писать, – я смотрела на нее, словно на последнего человека, оставшегося в мире.

– Я могу учить вас снова – мы вместе учились. У меня остались тетради, их несколько, но мама берегла их, – тут она снова загрустила.

– Рита, мне так жаль, что из-за Лоры ты осталась без родителей, но это была не я, я клялась тебе. Прошу, помоги мне, больше никогда я не сделаю тебе плохого.

– Читать тетрадь я не буду, даже за вашу клятву. Нас учили читать всего несколько месяцев, а вы уже большая, и будете, надеюсь, послушной ученицей.

– У меня нет «несколько месяцев», сестренка, просто нет. Сейчас я притворяюсь больной, но скоро отец позовет меня чтобы поговорить.

– Я научу вас за несколько дней. Переодевайтесь, я принесу ужин, свои тетради, перья, новые листы, и начнем, – она выбежала из комнаты, оставив на кровати пижаму. До вечера было далеко, и чувствовала я себя не очень хорошо, но времени прохлаждаться у нас нет.

Три недели мы учили буквы, цифры, для разминки учили танцы, которые не были похожи ни на что – притопы и прихлопы, проходы. Рита рассказала мне о том, что музыканты играют на множестве инструментов, а балы во дворце проходят каждый сезон – их ждут все горожане, а приглашают туда далеко не всех. За замком были леса, и отец часто приглашал меня на конные прогулки. Первый день был тяжелым и страшным – даже конюх посмотрел на меня внимательнее, когда я подставила табуретку, чтобы залезть на лошадь.

Мы гуляли вокруг замка и мне удалось несколько раз перелезть через кусты. Там окна третьего этажа были огромными – они были от пола, и часто были открыты. Там явно кипела жизнь, только вот чья?

Рита стала смеяться со мной, но иногда, как будто вспоминала неприятные моменты и по лицу пробегала тень старых обид. Я делала вид, что не замечаю.

В моей комнате сняли тяжелые портьеры и отмыли окна – комната стала светлой, как в моем детстве. Мне хотелось выйти в город, но, как оказалось, я ждала новую одежду – мастерицы часто привозили платья на примерку, и она продолжалась часами, когда я не могла отойти от них. Примеряли, распарывали, снова прошивали и примеряли – немного иначе я представляла себе жизнь богатых людей.

– Лора, ты потолстела, – это мне заявила моя мама – колобок, после первой примерки, когда девушки не смогли застегнуть пуговицы на спине.

– Миссис Гросарио, она сейчас должна хорошо питаться, после ее болезни ей нужно набираться сил, – Рита пыталась вступиться за меня.

– Она сейчас должна хорошо выйти замуж, а уже потом хорошо питаться. Все происходит именно в таком порядке, девочка. Вот когда я выходила замуж за мистера Гросарио, моя талия умещалась у него в ладонях, – я смотрела на нее, как на явную лгунью, так как подобная фигура склонна к полноте пуще остальных. Платья были из парчи, с тяжелой, но достойной вышивкой, подол был без кринолинов, но под платье надевали три нижних юбки, и они весили не меньше платья. Нарядов было шесть, и все они предназначались для бала, который длится шесть дней. Я боялась этого – мне и дома были милее домашние посиделки в тесном кругу, чем большие столы и рестораны.

Рита рассказывала мне о балах, об их правилах – мы были с ней вместе на каждом из них в прошлом году и весной этого года. Отец начал брать меня к королю, когда мне исполнилось шестнадцать. Сейчас, в конце лета, мне должно было исполниться семнадцать. До двадцати одного года я должна была выйти замуж, или получить должность советника сама – в этом случае я могла выйти замуж по своему усмотрению позже, и тогда, муж не имел права получить эту должность.

Вполне себе приемлемые правила и законы. Я добралась до записной книжки, которую читала еще по слогам. Мои руки могли коряво писать на известном мне русском языке – я делала заметки для себя, и Рита не могла понять – что это. В этом были плюсы. Я взяла один лист и написала значение моих букв в самом начале, чтобы запомнить их звучание – так мы с подругой в моем прежнем мире писали песни на английском, не зная языка. Я никогда не забуду «шизгарэ, ю бэби шизгарэ…». Так мы могли петь почти на английском. Здесь я сделала такие листы со звучаниями букв. А потом подумала, и записала их буквы, равные нашим. Это могло быть прекрасным шифром. Расшифровку я убрала в книгу по ведению домашнего хозяйства, что лежала в комнате каждой женщины как библия счастливой супружеской жизни.

Рита рассказала мне в общих чертах как выглядят мистер Дюбар и мистер Нотинг, как выглядит мисс Натис Брюнэ – моя подруга. Очень странно, что она до сих пор не навестила свою болезную подругу, то есть меня. Значит, такая вот у нас дружба.

Однажды вечером мы с Ритой вышли в сад, хоть нам и советовали не покидать дома после того как сядет солнце. Мы решили пройтись после долгого сидения за книгами. Услышали, что по тропинкам кто-то идет и разговаривает, и спрятались за кустами, что перекрывали проход к задней части замка. Голос отца сменялся голосом незнакомого нам мужчины, мы решили не светить наши вечерние прогулки. Мы прошли за дом, миновали заднюю дверь кухни, которая в это время открывалась редко. Мы держались в темноте и хихикали, словно заговорщики.

На третьем этаже загорелся свет. Мы встали за деревьями – прямо за границей квадратов света от окна, что падали на лужайку. Открылось окно, и на балкон вышел отец с незнакомым мне мужчиной. Он был моложе отца, и даже так далеко было видно, что мужчина красив и статен. Черноволосый, высокий, движения размеренные, но достаточно четкие. Они стояли там с дымящимися чашками в руках, говорили, смеялись, но разобрать слова было сложно.

– Мисс Лора, непозволительно подслушивать разговоры отца, тем более, если он говорит с мистером Кортом, – сначала я хотела ответить своей компаньонке, что раз это и мой замок, я могу гулять везде, где захочу, но тут услышала знакомое имя.

– Это ведь тот человек, что занимается какими-то опытами с мукой? – по-моему, именно к нему бегала служанка за новой ступкой.

– Да, он ученый, и его поддерживает ваш отец. Говорят, что он живет здесь потому что тут безопасно, – Рита старалась шептать мне в ухо.

– А что, в других местах опасно? – мне казалось, что это какая-то страна непуганых идиотов, раз уж отец так уверен в мистере Дюбаре, который явно был опасен.

– Конечно, вечерами здесь опасно выходить, потому что все чаще в город пробираются люди из долины Хорма.

– Это то место, куда изгнали твою маму? И там так опасно? – я приобняла Риту, чтобы дать понять, что я соболезную ей.

– Людям, живущим в этой долине нечего бояться кроме холода и голода. Вся ненависть их направлена на Валенторн, – она дернула меня за руку, показывая, что пора уходить – в нашу сторону двигался один из сторожей с догом. У меня кровь замерзла от того, что я представила, как эта собака кидается на нас.

Мы осторожно пролезли в проплешине в кустах, что вырезали сами садовыми ножницами. Мы просто наклоняли ветки и связывали их, чтобы не было видно наш тайный лаз в заднюю часть сада. Хорошо хоть куст без колючек.

Мистер Корт интересовал меня все больше – люди, имеющие какую-то тайну, или занятые чем-то неизвестным, всегда привлекают к себе внимание. Нужно порасспрашивать слуг, а лучше – понаблюдать самой. Саурита четко дала понять, что не знает о нем ничего, кроме того, что он занимается наукой для нашего короля. А служанки знают чуть больше, потому что наблюдательнее к мелочам. Вот, они же знают, что у него есть ступка, значит, знают, чем там у него еще можно разжиться. Отличная причина заглянуть на третий этаж – завтра пойду вернуть его приспособление. Ну, вернуть насовсем ее я точно не планирую, так, сделаю вид. Иначе, снова останусь без кофе..

Глава 7

В один прекрасный вечер, за два дня до первого бала я решила, что время пришло – пора выяснить хоть что-то. Если поймают – скажу, что не в себе, и вообще, кружится голова и невмочь хочется бисквитов. Я же леди сейчас, а у леди, как известно, свои причуды.

Сначала я внимательно осмотрела стену напротив своей комнаты – в замке все зеркально устроено, значит, и у меня в крыле есть тайная дверца. Однажды, когда работала в ресторане, увидела у повара книгу, что читал запоем в каждом перерыве. Про мир в шкафу. После него читала я. Надеюсь, у меня в крыле не окажется Нарнии. Ладно, страннее уже быть не может. Я понажимала на стену, и в одном месте она двинулась под тканью. Но прорези в ткани, как у отца напротив кабинета, не было. Отец еще не прибыл со службы – это я всегда слышу – карета, высадив его, проезжает прямо под моими окнами по кругу, и выезжает за сад, где я еще не была.

Я осторожно прошла в его крыло и толкнула невидимую дверь в стене – она поддалась и открылась внутрь темного помещения. Я присмотрелась – там оказалась лестница. Поднялась два пролета и уперлась в еще одну дверь. Осторожно нажала на нее – она была заперта. Мда, вскрывать замки я не умею. Да и дверь была серьезной – из толстого массива дерева, обитая железными лентами, укрепленная уголками. В районе замка была железная полоска с замочной скважиной.

Я аккуратно спустилась и вышла в крыло. Услышала в холле шум – скорее всего, это вернулся отец. Не буду наводить на себя тень, уйду пока. Вот если бы у них был очень тонкий нож или лезвие – вот тогда я смогла бы аккуратно разрезать ткань в своем крыле и открыть дверь там. Ну ладно, успею.

Рита пришла вечером для продолжения учебы, но нового мы ничего не проходили, сейчас оставалось привыкнуть к буквам и научиться более бегло читать и писать, не вспоминая – как они пишутся.

– Рита, расскажи мне все о Валенторне. Это город или страна? – я уселась поудобнее в кровати, чтобы слушать ее. Я записывала названия и нужную информацию на языке из моего прошлого мира – так я могла насколько это возможно с пером, быстро писать, и мои записи не опасны, если найдутся.

– Валенторн, это не город, это королевство. В нем есть города и деревни, леса, поля, реки. Но здесь, Валенторном называют этот небольшой город вокруг королевского замка, – для Риты было странным рассказывать мне о вещах, что на первый взгляд были естественными. Она иногда начинала говорить «помнишь, мы проезжали его по дороге к швее?»

– Рита, рассказывай так, как будто рассказываешь это человеку из другого мира, который прилетел с другой планеты, – я пыталась шутить.

– На крыльях, как птица?

– Да, как птица, – когда говорили о птицах, мне становилось больно. У нас с Ритой разные боли, но она не была виновата в моей, а я в ее – да.

– Замок находится на горе, а под ней наши замки и леса – это земли приближенных к королю.

– Как зовут короля, и давно ли он правит?

– Короля зовут Перье семнадцатый, у него есть супруга – королева Перье. Короли Перье правили всегда.

– Но он же семнадцатый, а до первого кто был?

– Я не знаю, мисс Лора, – этот вопрос явно ввел ее в ступор.

– У королевы нет своего имени?

– Нет, все знают короля как Перье семнадцатый, а королеву, как королева Перье. Больше ничего. Его сын будет…

– Восемнадцатым, да, я поняла. А если у него будет дочь?

– У него рождается много детей. И в это время в замке много лаур.

– Кого? Лаур?

– Да, это женщины. Чей сын родится первым, та и станет королевой.

– А остальные живут тоже с ним? – тут я начинала офигевать от жизнеустройства этого мира.

– Нет, остальных увозят в долину Хорма.

– И детей?

– Как только молодой принц достигает двадцати лет, к нему приходят девушки, которые хотят попробовать стать королевой.

– Ты тоже могла пойти к нему на этот самый отбор?

– Нет, только девушки, чьи псирты у них на руках – свободные девушки.

– Псирты?

– Бумага, где написан весь ваш род. Мои псирты ведет ваш отец, у меня на руках нет этих бумаг, но у меня есть бумага с вашей печатью, и если у меня попросят псирты, я покажу ее.

– А у меня есть эти псирты?

– Конечно, они у вас в кошельке. Вы всегда должны держать его в руках, и ни на секунду не оставлять, если вы не дома.

Рита подала мне «кошелек», что на деле оказался сумочкой в виде небольшого клатча, хоть и вместительного. Если представить этот клатч в нашем мире, в него легко войдет планшет, телефон, косметика и фляжка с коньяком. Я нашарила там жесткий лист бумаги. Он был размером как раз, чуть меньше клатча – его не приходилось сворачивать. Лист вроде ватмана, в котором сначала выбиты, потом залиты краской буквы и цифры. На первой странице я с трудом, по слогам, прочитала, что мои родители те-то и те-то, а на другой стороне листа были десять строчек в шести столбиках. Буковки были мелкие. Видимо здесь мои бабушки и дедушки. Родословная как у собаки жены директора ресторана.

– Рита, а эти женщины, лауры, и их дети, они потом так и живут там, в изгнании? Или им можно вернуться в Валенторн?

– Если человека высылают в долину Хорма, его псирты сжигают. Больше он не принадлежит этому королевству, и не имеет права быть здесь. После этого их отвозят на границу города и выпускают за ворота. А там – бескрайние дикие леса и поля, полные животных и мошенников. Правда, мошенников чаще вешают на площади. А про этих девушек – как только у короля рождается первый мальчик, остальных девушек вместе с детьми увозят за ворота. Их жизнь больше никого не интересует. Если они вернутся на территорию королевства, их вернут обратно, потому что у них нет псирт. А наш город – крепость. Сюда они войти не смогут вообще. Те, кто тайком живет в городах и деревнях королевства, не могут найти работу – их не берут без бумаги. И им приходится воровать, или работать тайно у господ за еду. Но таких хозяев и самих могут выгнать за укрывательство. Поэтому, это очень большая редкость.

– Тут вешают людей? Прямо вот за шею? Веревкой? – я закатила глаза, высунула язык. – Прямо вот так?

– Да, вот так. Вешают убийц, воров и мошенников. И вся знать приходит на это смотреть в первых рядах. Простые люди смотрят из-за забора.

– Рита, чего-то мне не хорошо. Давай на сегодня закончим наш урок – мне нужно все обдумать. Жду тебя завтра утром, а пока, иди отдыхать, – я закрыла за ней дверь и улеглась в постель глядя в одну точку в потолке. Как мой отец может быть советником такого животного, как наш король? Что это за место такое? В истории точно нет таких мест. Это не раньше средневековья, о котором история знает почти все. Это какой-то сюр, или сказка, только страшная сказка.

Я тайком вышла на улицу, потому что мне не хватало воздуха. За замок пролезать я боялась, потому что собаке документ не покажешь, ей пофиг кого жрать – вора или хозяйку. Села на лавочку под своими окнами и пыталась сложить в голове все полученные сегодня знания. Уважаемый Архангел, конечно, спасибо, что ты решил дать мне шанс, но как здесь выжить, и как вообще, жить в этом месте, зная, что за стенами королевства страдают и умирают люди?

Я смотрела в небо, и надеялась увидеть там подсказку, ну, не знаю, звездочками по небу мог написать, или шепнуть ветром, или мог в образе оленя подойти ко мне и сказать – что делать. Но ничего не происходило, только охранник крепче взялся за ошейник дога, подходя ко мне.

– Мисс, срочно идите в комнату, опасно ночью сидеть здесь, идите, или я должен доложить о вас вашему отцу, – охранник встал напротив меня, с трудом удерживая пса. Он, похоже, не собирался уходить, а когда я встала и направилась к двери, последовал прямо за мной. Я выглянула из окна – он все еще стоял там. Потом поднял голову к моему окну, увидев свет зажженной свечи. Прошелся вдоль дома до моих окон, еще раз поднял голову – увидел меня, и пошел по своему привычному маршруту.

В голове молотили жернова, стараясь перемолоть все сегодняшние слова, сказанные Ритой. Я пыталась сложить их в какую-то более-менее понятную картинку. Надо было отвлечься. Ведь служанка ходила за ступкой, значит еще раз может сходить. И где вообще эта глухонемая Нона? Я спустилась в кухню, где две девушки пили чай, а третья чистила лук.

– Скажите, как мне попасть к мистеру Корту? – я смотрела то на одну, то на другую девушку. Лук выпал из рук чистившей его женщины в корзину.

– Мисс Лора, утром мы передадим ему все, что вы хотите сказать. Как только Саурита принесет вам завтрак, можете ей сказать, и мы пошлем к нему. Вы можете рассказать – что вам нужно взять у него, и мы принесем.

– Мне нужно сейчас. Вот прямо сейчас, срочно, проводите меня к нему, – я попробовала сыграть истеричную особу, которой «вынь да положи». Женщины испугались, но моего крика, видимо, было мало. Существовало что-то страшнее моего нескладного ора.

– Мисс Лора, мы не имеем права. И уже поздно.

– Тогда, дайте мне самый острый нож.

– Вот, – мне протянули нож, которым чистили нож. Но даже издали было видно, что порезать им можно только картошку, максимум – на две части.

– Ладно, завтра утром я приду сюда, и пусть меня ждет служанка, которая проводит меня к нему, – я проорала это как могла и вышла из кухни.

В комнате я разделась, выпила стакан воды, но лицо горело. Улеглась в постель и попыталась заснуть, потому что ничего больше сделать я не могу, даже имея огромные деньги и красоту. Что там говорил мне Архангел об уме? Неужели он был прав, и я с этим самым, каким-то особенным умом, могла решить все быстрее? Тетя Нана всегда говорила: «Хитрость это два ума», а потом засовывала деньги с продажи орехов себе в бюстгальтер. Так что, Архангел,  у меня сейчас его в два раза больше.