Текст книги "Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945"

Масатаке Окумия, Дзиро Хорикоси
Зеро!
История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане 1941–1945 гг

Эта книга посвящается всем летчикам, воевавшим на истребителях Зеро и воевавшим против них

Предисловие

В первый же день своего участия во Второй мировой войне Соединенные Штаты потеряли две трети своей авиации на Тихоокеанском театре военных действий. Нападение японцев на Пёрл-Харбор практически исключило Гавайи из числа ближайших источников подкреплений для Филиппин, и на этих островах японские атаки быстро свели на нет остававшуюся военную авиацию, которая уже не могла досаждать победоносному сопернику.

Япония в то время контролировала столько территории материкового Китая, сколько ей представлялось нужным. Она оккупировала Гуам и Уэйк. Она вышвырнула нас из Голландской Ост-Индии. Сингапур пал после оскорбительного разгрома, а блестяще проводившаяся японцами тактика почти полностью вывела Британию из числа воюющих сторон. Было достаточно всего лишь нескольких месяцев, чтобы ужасная тревога охватила Австралию; ее города оказались объектами вражеских бомбежек. Японские самолеты роились, почти не встречая противодействия, над севером Новой Гвинеи, Новой Ирландией, островами Адмиралтейства, Новой Британией и Соломоновыми островами. Вражеская оккупация Кавиенга, Рабаула и Бугенвиля не только угрожала трассам снабжения из Соединенных Штатов, но и становилась потенциальным плацдармом для вторжения в саму Австралию.

Никто не может отрицать, что в течение этих долгих и ужасных месяцев после Пёрл-Харбора Япония издевалась над нами на Тихом океане. Мы поражались – таким фатальным образом – неожиданному качеству японского вооружения. Из-за того, что мы совершили непростительную ошибку, недооценив потенциального врага, наши устаревшие самолеты падали как мухи при встречах с юркими японскими истребителями Зеро.

В эти мрачные месяцы мы могли лишь в отдельных эпизодах приостанавливать японское наступление. Ярких искр героизма защитников было явно недостаточно в этом море поражений. Начав войну, японцы, несомненно, сумели нанести блестящий удар.

И все же трудно представить, что даже при таком ходе событий Япония не сумела воспользоваться реальной возможностью достижения окончательной победы. Несмотря на военные успехи, через год со дня начала войны Япония уже не вела атакующих действий. Подавляющее численное превосходство, которого они достигли, в основном сравнительно безнаказанно уничтожая наши войска, начало исчезать. К весне 1943 года баланс сил явно изменился. Мы не только начали возвращать превосходство в количестве; мы добились и качественного перевеса в вооружениях. И японцы перешли к обороне.

В большинстве своем японская военная иерархия не могла смириться с подобным состоянием вещей. Они рассматривали поражения на Тихом океане как всего лишь временные неудачи. Они все еще грелись в лучах славы первых шести месяцев и пребывали в уверенности, что непобедимы. Подкрепляемая столетиями победных традиций, воспитываемая мифами и легендами и поддерживаемая годами однобокой системой образования, японская уверенность в победе была еще сильнее, нежели наша собственная.

Существует много причин того, почему японцы потерпели фиаско в своем стремлении завоевать полмира. Одна из причин, как считают, состояла в том, что, пока Япония рвалась к экономическим приобретениям, мы вели стратегическую войну отмщения, войну, которая несла ужасную месть народу Японии.

Здесь можно сделать необходимые уточнения. Японцы потерпели неудачу прежде всего потому, что они никогда не осознавали значения тотальной войны. Современная война – это самое большое совместное напряжение сил, известное человечеству; японцы так и не сумели при этом сплотить воедино даже свои ограниченные ресурсы. Они с трудом справлялись лишь с малой частью наших творческих способностей. В течение всей войны они не переставали поражаться достижениям наших военных строителей, которые вырубали аэродромы из твердых кораллов и во внешне непроходимых джунглях, быстроте, с которой мы выбрасывали на берег огромные массы военных материалов при морских десантах. Им была неизвестна форма использования авиации для непрерывного снабжения войск с воздуха.

Японцам недоставало новых технологий, чтобы быть с нами на равных в качественном плане. Это ни в коей мере не относится к начальному периоду войны, когда истребители Зеро подавили практически всякое сопротивление. В Зеро японцы воплотили идеальное превосходство и в качестве, и в количестве. Японский истребитель был быстрее, чем любой самолет противника. По маневеренности он превосходил все, что летало. Он имел более высокий потолок и мог воевать на больших высотах, нежели любой иной самолет во всей Азии и на Тихом океане. Радиус его действия был в два раза больше, чем у нашего серийного истребителя «Р-40», и он был оснащен мощной пушкой. Пилоты Зеро обрели боевой опыт в Китае и имели огромное преимущество перед нашими летчиками. Многие из пилотов союзников, вступавших на своих самолетах в соперничество с быстрой, маневренной продукцией Дзиро Хорикоси, вылетали буквально на самоубийство.

Однако это превосходство быстро испарилось, когда мы ввели в бой новые истребители. Опытные японские летчики стали гибнуть вместе со своими объятыми пламенем Зеро. Япония не смогла обеспечить свою авиацию новыми кадрами, достаточно обученными противодействию нашим теперь уже летчикам-ветеранам, которые воевали на новых «лайтнингах», «корсарах» и «хеллкэтах».

К концу войны практически половина японских истребителей состояла из тех самых Зеро, которые воевали в Китае еще пять лет тому назад.

В важной области разработки нового оружия Япония фактически стояла на месте, тогда как мы мчались вперед. Ее немногие управляемые ракеты так и не были использованы в боевых действиях. Япония готовила один реактивный истребитель, и тот взлетел всего лишь раз. Японский радар был несовершенен. У них не было ничего даже близкого к «В-17» или «В-24», не говоря уже о «В-29». И Япония постоянно приходила в замешательство от обилия видов оружия у союзников: ракет «воздух – земля», напалма, цифровых прицелов, управляемых радаром пушек, дистанционных взрывателей, управляемых снарядов, воздушных мин, противотанковых гранатометов, огнеметов и в совершенстве выполняемых массовых бомбардировок. Потому из-за неспособности противостоять этому оружию, не говоря уже о его производстве, последние два года войны были для Японии плачевными.

Япония потерпела поражение, потому что высшее командование совершило ошибку, веря своей собственной пропаганде, считая даже, что в Соединенных Штатах общество расколото, что нам потребуются годы для перехода с производства предметов роскоши на выпуск огромного количества военной продукции. Само по себе это явилось фатальным просчетом, потому что, несмотря на истощение средств в войне против Германии, даже по одному объему вооружений мы практически превзошли противника, который даже в свои лучшие годы никогда не достигал 10 процентов от нашего уровня.

Японские стратеги и тактики вели свою войну целиком по установленным канонам. И последние никогда не пересматривались до тех пор, пока жуткий опыт не просветил японцев, что эти каноны уже износили себя, что мы воюем по собственным правилам – на наших условиях. Враг был ошеломлен; он оказался не способен предпринять эффективные контрмеры.

Японское Верховное командование безмерно обожало такие слова, как «неприступный», «непотопляемый» и «неуязвимый». Ему было неизвестно, что такие характеристики существуют лишь в сказках.

Его концепция ведения боевых действий строилась вокруг слова «атака». Японское руководство не могло предвидеть ситуации, в которой у его армии не окажется преимущества. При наступлении оно бросало свои силы в геройские атаки под крики «Банзай!», где массированный ответный огонь выкашивал их ряды. Иногда, когда обстоятельства поворачивались против них, японцы теряли свою способность к трезвому мышлению и допускали ошибки, часто приводящие к катастрофическим результатам.

Японцы потерпели неудачу, потому что их солдаты и офицеры уступали, но не в храбрости, а в разумном использовании храбрости. Японская система образования, японское обожествление предков и японская кастовая система – все это время от времени отражалось в вялом руководстве и парализованной инициативе. В заранее известной ситуации, когда можно действовать ортодоксальным образом, японцы всегда отличались знанием и часто находчивостью. Однако под влиянием расстройства, разочарования одержимость идеей личной чести гасила изобретательность.

Исполнение японских замыслов полностью не соответствовало грандиозным требованиям их стратегии. Особенно это применимо к неспособности японцев понять истинное значение воздушной мощи. Не имея формулы для стратегических военно-воздушных сил, они проглядели то, что эта мощь может быть использована против них самих, а потому оказались не готовы противостоять ей. Японские бомбардировщики никогда не были способны на длительные наступательные операции. Для японцев «В-17» и «В-24» были грозными соперниками, а «В-29» они вообще не могли оказать какого-либо сопротивления.

Разгром Японии блестяще оправдал всю стратегическую концепцию наступательной фазы войны на Тихом океане. Хотя наземные и морские силы сыграли важную роль, которую никак нельзя недооценить, эта стратегия, в ее широчайшем смысле, состояла в продвижении авиации до тех рубежей, откуда со всей яростью можно было обрушить всесокрушающую воздушную атаку на Японию, полагая при этом, что такая атака приведет Японию к разгрому без вторжения наземных войск.

И вторжения не произошло.

Япония была уязвима. Ее растянутые линии снабжения можно было уподобить тонким артериям, питаемым слабым сердцем. Величина захваченных ею территорий и вооруженных сил, удерживающих эти земли, была в прямой пропорции с ее способностью снабжать их, обеспечивать боеспособность этих войск и доставлять назад в Японию сырье и материалы для поддержания рабочего ритма на собственных заводах. Останови эти поставки, и Япония во всех смыслах превратится в четыре острова без империи, четыре острова, на которых города были просто предрасположены к гибели в огне пожаров.

Уничтожьте линии снабжения и сожгите города. Мы это сделали.

Главная заслуга в сокращении японского транспортного флота до бесполезного минимума принадлежит нашим подводникам. Авиация также сыграла в этом огромную роль, потопив корабли в море (американская авиация в 1944 году потопила судов общим водоизмещением более одного миллиона тонн) и закупорив японские порты минами, сброшенными с воздуха.

Мы жгли города. Бомбардировщики «В-29» собрали в Японии невероятный урожай уничтожения. Способность японцев продолжать войну была подорвана среди пепла их обожженных и уничтоженных огнем городских центров. На долю двух атомных бомб приходится менее 3 процентов от всего объема уничтоженных индустриальных центров Японии. Но эти бомбы предоставили японцам, так заботящимся о сохранении лица, предлог и способ закончить эту бесполезную войну, сохранив честь.

И все-таки полная история войны на Тихом океане так и не была написана. Одно дело – изучать эту войну с собственной точки зрения, но совершенно другое – рассматривать ее с позиции противника.

Вот по такой причине и была создана эта книга. По своей сущности эта книга является японской историей, рассказанной самими японцами. Есть места, где я не во всем согласен с Масатакэ Окумией и Дзиро Хорикоси, но вы читаете их историю, не мою.

Для облегчения восприятия я заменил сложные японские технические описания и обозначения самолетов на более знакомые. Например, под названием Клод имеется в виду морской истребитель типа 96, Джек – это истребитель «Raiden», Валь – морской истребитель «Aichi» типа 99 и т. д. Все эти кодовые обозначения использовались американскими войсками во Второй мировой войне.

Сомнительные пассажи и данные тщательно сверялись с американскими официальными историческими данными, и явные несоответствия выяснялись в контакте с японской стороной. Однако обязан вновь подчеркнуть, что сантименты и эмоции, данные и доклады – все исходит от японских авторов. Каждое слово в этой книге было внимательно ими изучено для того, чтобы воспроизвести точную, с японской точки зрения, историю и оценку событий войны на Тихом океане. Окумия и Хорикоси с помощью своих коллег времен войны нарисовали для нас захватывающую новую перспективу этого великого военного конфликта.

Эти японцы, я бы сказал, заслуживают похвалу от своих врагов. В повествовании они совершенно откровенны, честны и готовы называть вещи своими именами. Когда вы будете читать об унизительных для нас японских победах над нашими войсками, вы найдете также честные рассказы о японских поражениях и разгромах – из уст наших бывших врагов. И не делается никаких попыток увильнуть; следует откровенное признание японских недостатков в планировании операций и в бою.

Оба автора – и Масатакэ Окумия, и Дзиро Хорикоси – идеально подходят для того, чтобы представлять японскую сторону в истории Второй мировой войны. Окумия – бывший морской летчик японского флота на действительной службе с боевым опытом в пятнадцать лет. Выпускник японской Морской академии, Окумия в роли командира принимал участие в большинстве боев морской авиации на Тихом океане с 1942-го по 1944 год, будучи штабным офицером авианосной ударной группы. Морское сражение на Мидуэе и Алеутских островах, кампания на Гуадалканале, сражение при Санта-Крус в 1942 году и Марианская кампания в 1944-м являются только немногими из них. Окумия активно участвовал в опустошительных воздушных боях на Соломоновых островах и в районе Новой Гвинеи. В последнем году войны его в качестве офицера Генерального штаба в Токио назначили командовать противовоздушной обороной метрополии.

Он считается одним из ведущих японских стратегов боевых действий в воздухе и на море и сегодня занимает высокий пост в новых Военно-воздушных силах Японии. Боевой материал в этой книге – его вклад.

Дзиро Хорикоси признан одним из величайших авиаконструкторов в мире и пользуется высочайшим признанием в международных кругах. По окончании Токийского императорского университета он в 1927 году поступил работать на авиазавод компании «Мицубиси хэви индастриз лимитед» в Нагое и работал на эту фирму на многих конструкторских и управленческих должностях. С его кульмана появилось несколько лучших японских истребителей: Клод, знаменитый Зеро, Джек и впечатляющий, но неудачной судьбы «Reppu».

Вклад Хорикоси в японское самолетостроение сыграл огромную роль, позволив этой стране достичь оригинальности в конструкции, завоевать независимость от зарубежной авиационной науки и продукции. Его инженерное прошлое и важнейшая роль, которую сыграли его творения в Китае и во время Второй мировой войны, делают повествование Дзиро Хорикоси уникальным и позволяют приоткрыть неведомые страницы пока еще нерассказанной главы японской истории.

До нападения на Пёрл-Харбор не все члены японского высшего командования желали войны с Соединенными Штатами. Примечательно, что среди флотского персонала были три человека, способные предвидеть тяжелые последствия этого столкновения. Более чем кто-либо в японских вооруженных силах, адмирал Исороку Ямамото, главнокомандующий Объединенным флотом, решительно возражал против этой войны. Он точно предсказал, что, если война затянется дольше 1943 года, Япония будет обречена на поражение. Но предупреждения Ямамото и других офицеров и государственных деятелей не были услышаны. Хидэки Тодзио привел свою неподготовленную страну к горькому поражению. Исороку Ямамото погиб в воздушном бою в 1943 году, но предсказанный им ход войны оказался на удивление точен.

Приятно то, что в этой книге не найдешь неуклюжих попыток уйти от ответственности за войну, которыми так изобилуют биографии, написанные бывшими членами германского Верховного командования. В самом деле, удивительно узнать, что так много немецких генералов и государственных деятелей не имело никакого отношения к подготовке их собственной страны к войне. С удручающим сходством экс-лидеры Германии доказывают свою непричастность к планам, по которым осуществлялось величайшее в истории кровопролитие. В этой книге вы не найдете подобных оскорбительно наивных пассажей.

К середине 1943 года Японская империя была разбита. Исход войны уже не вызывал сомнений. Однако японская специфика не допускает никаких официальных признаний такого рода, даже самим себе. А потому война продолжалась, приводя к росту числа японских жертв, к леденящим кровь атакам самоубийц, к невероятному варварству бомбежек, которые японцы вызывали на себя своим нежеланием прекратить бессмысленное сопротивление.

Поражение Японии – это история, которая становится монументальной трагедией. Сейчас вопрос состоит не в том, как японцам удалось достичь всего на Тихом океане, а скорее, почему нам пришлось затратить так много времени, чтобы закончить эту войну.

Мартин Кайдин

Нью-Йорк, 1955

Глава 1
КИТАЙСКО-ЯПОНСКИЙ ИНЦИДЕНТ

В определенные моменты своей истории экономические, политические и другие причины вынуждали Японию вступать в вооруженный конфликт с соседними странами. Хотя подобные действия могут быть оправданы, суть войны требует от воюющей страны уплаты цены, включающей множество человеческих жизней, истощение природных ресурсов и «божью кару».

Всеобщее знакомство с ужасами войны делает излишним обсуждение в деталях страданий побежденного; однако современная история отчетливо показывает, что и победитель также может больше потерять, чем выиграть в войне. Для больших стран со здоровой экономикой ущерб обычно ограничивается сравнительно небольшими территориями, а экономика несет потери, но небольшие. Для такой страны, как Япония, разрушительные эффекты лишь одного крупного поражения могут быть столь далеко идущими и такими глубокими, что последующая серия побед не сможет затмить урон, понесенный в результате предыдущего поражения.

Мы понимаем, что можно оправдать тезис, заученный японскими массами, кто бы они ни были, после Русско-японской и китайско-японской войн, что Япония не проигрывает и не может проигрывать войн. Как бы там ни было, военные и политические лидеры, в руках которых находилось будущее нации, должны были сосредоточить свои усилия на изобретении средств не только для того, чтобы выиграть войну, но и для того, чтобы предупредить поражение, если бы военное столкновение стало неизбежным. Если эти вожди нации вдруг обманутся внешним видом вооруженной мощи под их началом и бросят свой народ в катаклизм войны без тщательнейшего анализа последствий этого шага, тогда и им самим не избежать последствий своих действий. Их поступки по крайней мере возмутительны или, как сейчас выражаются, гибельны, несмотря на теоретические оправдания.

Трагедией современной Японии явилось то, что ее крупные гуманные деятели, пытавшиеся следовать принципам справедливой игры в международной политике, часто находили смерть, и то, что некоторые правительства, состоявшие из таких людей, рушились под напором милитаристских клик.

Мы, японцы, никогда не должны забывать, что было преступным допускать такую ситуацию, что из-за этой нетерпимой политической слепоты мы ввергли миллионы наших добрых соседей в нищету и страдания, которые не могло бы вообразить себе большинство японских граждан, и, наконец, что наши собственные безрассудные действия привели Японию к нынешней экономической бездне, из которой ей столь трудно выбраться. Нам необходимо предложить какую-то форму компенсации странам, которым мы принесли разрушения; мы обязаны соблюдать исключительную бдительность, чтобы не допустить повторения ошибок прошлого.

Несмотря на то что для мирного международного развития необходим именно такой тип политики, бывают случаи, когда вооруженная мощь необходима для блага нации. Лица, на которых возложена ответственность за защиту нации, обязаны, невзирая на политиков, делать все, что в их силах, для исполнения возложенных на них обязанностей.

Для соблюдения военных требований страна должна стремиться к обладанию наиболее эффективным оружием и человеческим контингентом (армией). Несколько десятилетий назад наше военное руководство признало авиацию оружием, наиболее пригодным для решения вопросов национальной обороны и, соответственно, наращивало это оружие, в частности на флоте.

7 июля 1937 года на азиатском континенте вспыхнул китайско-японский конфликт – примерно через четверть века после того, как мы приступили к развитию своей собственной морской авиации. В это время флот был готов ко всяким неожиданностям, имея в своем распоряжении следующие ударные силы:

АВИАНОСНЫЕ УДАРНЫЕ СИЛЫ

1-й дивизион авианосцев

Под командованием контр-адмирала Сиро Такасу, в Рьюдзо:

«Ryujo», капитан 1-го ранга Кацуо Абэ

12 морских истребителей типа 95

15 морских пикирующих бомбардировщиков типа 94

«Hosho», капитан 1-го ранга Рьюносукэ Кусака

9 морских истребителей типа 95

6 морских бомбардировщиков типа 92

2-й дивизион авианосцев

Под командованием контр-адмирала Рокуро Хориэ, в Каге:

«Kaga», капитан 1-го ранга Айяо Инагаки

12 морских истребителей типа 90

12 морских пикирующих бомбардировщиков типа 94

12 морских бомбардировщиков типа 89

12 морских бомбардировщиков типа 96

ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ НАЗЕМНОГО БАЗИРОВАНИЯ

1-я объединенная воздушная флотилия

Под командованием капитана 1-го ранга Мититаро Тозуки, в Тайбэе (впоследствии в Шанхае):

авиакорпус Кисаразу, капитан 1-го ранга Рьюзо Такэнака

6 бомбардировщиков наземного базирования типа 95

24 бомбардировщика наземного базирования типа 96

авиакорпус Каноя, капитан 1-го ранга Сизуэ Исии

9 морских истребителей типа 95

18 бомбардировщиков наземного базирования типа 96

2-я объединенная воздушная флотилия

Под командованием контр-адмирала Тэйзо Мицунами, в Омуре (впоследствии в Шанхае):

12-й авиакорпус, капитан 1-го ранга Осаму Имамура

12 морских истребителей типа 95

12 морских пикирующих бомбардировщиков типа 94

12 морских бомбардировщиков типа 92

13-й авиакорпус морских бомбардировщиков типа 92,

капитан 1-го ранга Садатоси Сёнда

12 морских истребителей типа 96

12 морских пикирующих бомбардировщиков типа 96

12 морских бомбардировщиков типа 96

Общая численность:

66 морских истребителей

51 морской пикирующий

54 морских бомбардировщика

48 бомбардировщиков наземного базирования

Всего 219 боевых самолетов

Также имелось в наличии тридцать разведывательных самолетов и гидросамолетов на корабле береговой обороны «Izumo» – флагмане 3-го флота (базирующегося в Шанхае), корабле-носителе гидросамолетов «Kamoi» и различных крейсерах.

Когда 13 августа 1937 года боевые действия распространились на Шанхай, наша разведка донесла, что японский гарнизон в этом городе полностью окружен крупными силами китайцев при поддержке трехсот самолетов на аэродромах в районе Нанкина. Из дополнительных сообщений стало ясно, что скоординированная атака китайцев способна за несколько дней уничтожить всех японских моряков, окруженных в Шанхае, до последнего. Морской гарнизон противостоял значительно превосходящим силам китайцев. Поскольку в Шанхае не было ни одного пригодного аэродрома, наши люди были лишены прикрытия с воздуха.

14 августа после ряда ожесточенных наземных сражений китайские самолеты начали бомбежки наших сил в Шанхае и в его окрестностях. Как только начались налеты, единственный самолет-разведчик типа 90 с «Izumo» атаковал вражескую группу и сбил один истребитель. Это первое воздушное столкновение предвещало высокий накал будущих боев.

Вечером 14 августа бомбардировщики наземного базирования типа 96 (Нелл) авиакорпуса Каноя, стоявшего в Тайбэе (Формоза), атаковали китайские позиции. На следующий день самолеты Нелл авиакорпуса Кисаразу с базы Омура на острове Кюсю начали бомбардировочные рейды, и, начиная с 16-го, самолеты морской авиации присоединились к общей волне налетов на вражеские силы. Эти атаки самолетов Нелл явились первыми трансокеанскими рейдами бомбардировочной авиации.

В течение многих лет японские армия и флот скрывали от постороннего взгляда свои боеприпасы и вооружение; широкая публика видела только устаревшие модели тяжелых орудий, боевых кораблей и самолетов. В противоположность этой политике другие страны явно пытались запугать своих противников путем регулярных выставок своих вооружений. Широкая общественность была лишена информации об истинных возможностях зарубежной военной техники, пропагандистская мельница сознательно завышала реальную силу иностранного оружия.

Импортируя многие зарубежные самолеты и вооружения, мы в Японии могли с какой-то степенью точности оценить, что могло сделать это оружие, а что – нет. Придерживая свои самолеты и другое оружие в пределах наших границ и вдали от чужих глаз, нам удалось создать в зарубежном мире ложное впечатление о слабости нашей морской авиации.

Так называемые трансокеанские рейды бомбардировочной авиации в ходе китайско-японского инцидента в первый раз раскрыли истинные возможности японских боевых самолетов. Дальние рейды бомбардировщиков Нелл, в среднем составлявшие 2000 километров (1250 миль) на каждый рейд, значительно превысили известные ранее подобные характеристики для самолетов всех стран. Еще большее признание этого ошеломляющего прогресса в военном самолетостроении стало возможным, когда выяснилось, что эти самолеты выполняли атаки в крайне плохих погодных условиях, вылетая с Формозы и Кюсю на объекты в Шанхае, Нанкине, Ханчжоу и других городах и вокруг них.

Была понятна эйфория, которая охватила японских обывателей при известии о бомбежках. У нас появилась мощная, всепогодная, круглосуточная бомбардировочная авиация дальнего действия. Наши самолеты одним махом установили несколько рекордов; до настоящего времени единственными сражениями над внушительными водными просторами были бои над проливом Ла-Манш и его окрестностями в годы Первой мировой войны.

Несмотря на очевидное превосходство в качестве наших самолетов и пилотов, воздушные силы флота в первые дни инцидента понесли серьезные потери. Предстояло многому учиться в искусстве атак с дальних расстояний, тому, чему можно было бы обучиться и в мирное время, но цена, которую китайцы взыскали за эти уроки, была жестокой.

Мы поняли, почти сразу же и с опустошительной очевидностью, что бомбардировщики ни в коей мере не могут соперничать с вражескими истребителями. Получая этот урок, мы потеряли много людей, включая капитана 2-го ранга Нитту, командира авиагруппы лейтенанта Умёбаяси и младшего лейтенанта Ямануши из групп бомбардировщиков наземного базирования, а также других пилотов, хорошо известных в Японии.

Самолеты с авианосца «Kaga» несли ужасные потери. 17 августа в рейд на Ханчжоу вылетело 12 морских бомбардировщиков типа 89, ведомых командиром группы капитаном 2-го ранга Иваи. Плохая погода помешала встрече с назначенным эскортом прикрытия, и вблизи от цели бомбардировщики были атакованы группой китайских истребителей. Одиннадцать бомбардировщиков, включая самолет командира, были сбиты. Только лейтенанту Танаке удалось благополучно довести свой изрешеченный пулями и поврежденный бомбардировщик до авианосца, иначе судьба группы осталась бы неизвестной, и другое подразделение бомбардировщиков могла постичь такая же участь. Доклад Танаки поразил офицеров флота, и было немедленно разослано во все группы бомбардировщиков требование принять особые меры предосторожности против обороняющихся китайских истребителей.

Мы выяснили, что, если наши истребители обеспечивали прикрытие до объекта, над ним и на обратном пути, подобных инцидентов не происходило. Сравнив разгромленные группы неэскортируемых бомбардировщиков с относительно благополучными подразделениями, защищавшимися истребителями, командование флота быстро отреагировало. Авианосцу «Kaga» было приказано немедленно вернуться в Сасебо и принять полный комплект морских истребителей нового типа 96 (Клод).

Хотя никогда до сих пор эти истребители не выполняли полетов с авианосцев, тяжесть ситуации оправдывала риск несчастных случаев. В начале сентября 2-я объединенная воздушная флотилия, оснащенная мощными Клодами, вернулась в Шанхай.

Во 2-й объединенной воздушной флотилии служили капитан 2-го ранга Окамура, капитан 2-го ранга Гэнда и лейтенант Номура – трое выдающихся японских пилотов-истребителей; потом к ним присоединился еще один ветеран, лейтенант Нанго. За первым налетом на Нанкин 18 сентября атаки последовали волна за волной в исполнении главным образом пикирующих бомбардировщиков и мощных Клодов.

Китайские военно-воздушные силы отчаянно пытались защитить свое небо, бросая истребители с международной репутацией против истребителей «мицубиси». Китайские летчики атаковали Клодов на таких истребителях, как английский «Глостер Гладиатор», американский «Кертисс-75» и русские «И-15» и «И-16». В отношении исхода затяжных воздушных боев уже не могло быть сомнений, с самого начала Клоды доказали свое превосходство в серии воздушных побед. За два месяца, начиная с первых атак китайских объектов, истребители противника исчезли с арены боевых действий. Последнее сражение 2 декабря, когда Клод лейтенанта Нанго смел с небес над Нанкином десять «И-16», принесло славную победу. Весь октябрь и ноябрь японский народ ликовал по поводу ярких боевых успехов истребителей Клод, которые воевали с численно превосходящим противником.

Китайцы переместили свои авиабазы в тыловые районы за пределы досягаемости для хищных истребителей «мицубиси», организовав новую штаб-квартиру в Нанкине в Центральном Китае, примерно в 335 милях к юго-западу от Шанхая. Продолжение атак истребителями Клод из Шанхая требовало использования новой тактики. Капитан 2-го ранга Гэнда, штабной офицер 2-й объединенной флотилии, предложил флоту создать специальные базы дозаправки вблизи линии фронта, чтобы истребители могли ими пользоваться на пути в тыл врага.

Используя бомбардировщики наземного базирования типа 95 в качестве транспортных самолетов в экстренной ситуации, флот переправлял горючее и механиков для истребителей на аэродром Куангте. Хотя он и был в руках японской армии, все же аэродром оставался частично изолированным, поскольку противник все еще контролировал линии снабжения. Наши истребители садились в Куангте для дозаправки, затем летели далее до района Нанкина. Самолеты с достаточным запасом горючего возвращались в Шанхай, не совершая посадки; остальные были вынуждены совершать повторную посадку в Куангте.