Электронная библиотека » Маша Царева » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Силиконовые горы"


  • Текст добавлен: 26 мая 2022, 15:11


Автор книги: Маша Царева


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Экзотический попугай, по недоразумению залетевший в стаю ворон.

Взгляд у нее был безумный, на смуглом лбу выступила нервная испарина. Резко остановившись перед нашим диваном, она развернулась на каблуках и рухнула, как подстреленная, как раз между Ксенией и мною. Мне пришлось подвинуться, чтобы ее горячее бедро не касалось моей ноги. Не люблю, когда мое личное пространство нарушают – тем более вот такие особи.

– Сволочь! Ни в какие рамки не вписывается. Престарелый идиот! – с экспрессией дебютантки студенческого театра выдала она.

– Кто? – после паузы осторожно поинтересовалась Ксения.

– Кахович, кто ж еще! – хмыкнула девушка-попугай. – Он мне отказал.

Она принялась нервно обмахивать первым попавшимся журналом тщательно подкрашенное загорелое личико, на котором в тот момент застыло крайне недовольное выражение. Причем в сочетании с впечатлением инфантильности и легкомысленности, которое производила эта девушка, ее трагедия выглядела весьма комично.

– А что вы хотели сделать? – тихо спросила жердь-Ксения.

Вместо ответа девушка-попугай встряхнула ладонями свою весьма увесистую грудь.

– Уменьшение груди? – догадалась я. Ничего другого в голову не приходило – у нее был аппетитнейший бюст хорошего четвертого размера. Наверное, грудь мешает ей при ходьбе.

Девушка посмотрела на меня так, словно я походя высказала предположение, что она сделала операцию по изменению пола.

– Вы с ума сошли? – отчеканила она. – Я хотела увеличить грудь.

– Но… – начала было я, Ксения незаметно наступила мне на ногу, и я послушно умолкла.

А девушка-попугай продолжала щебетать.

– Между прочим, уже в третий раз. Первый раз я делала грудь не у Каховича. В принципе ничего получилось. Но потом под грудью появились какие-то складки, – она наморщила аккуратный хорошенький носик, – говорят, это самая распространенная хирургическая ошибка. Полгода я ходила, как шарпей. Сексом занималась, не снимая лифчика.

Я поперхнулась. Даже в сладостные годы демонстративного подросткового максимализма, когда единственной целью моего существования было шокировать окружающих, я, пожалуй, не смогла бы откровенничать о сексе с совершенно незнакомыми людьми с такой непринужденностью.

– У меня просто комплекс развился! – воскликнула странная девушка. – Но потом подруга рассказала про Каховича. И он переделал мне грудь. Но импланты подобрал слишком маленькие! – она гневно топнула обутой в золоченую босоножку ногой.

Педикюр у нее был под стать общему тропическому образу. На каждом ноготке всеми цветами радуги переливалась россыпь разнокалиберных стразов.

– Я говорила ему, какой размер предпочитаю, но он уперся, как осел. Сказал, что для таких больших имплантов может не хватить тканей. Уговорил меня. Ну, я и сдалась. А потом, когда увидела новую грудь, чуть не расплакалась. Я же стала какой-то плоскодонкой!

Мы с Ксенией синхронно ссутулились. Даже если сложить наши выпуклости вместе, все равно не получилось бы такого выдающегося бюста, как у этой капризной девицы.

– А сейчас я сама заказала нужный размер. Уже оплатила все. А он – ни в какую. Говорит, рисковать не хочу.

– Может, он прав? – несмело предположила Ксения. – Все-таки врач, и не из последних…

– Ой, девчонки! Врачи – такие перестраховщики, – вздохнула девушка-попугай. – Кстати, меня зовут Наташа.

Мы представились.

– Ты собираешься изменить форму носа, так? – глядя мне в глаза, безапелляционно объявила она. – А ты, – девушка-попугай перевела взгляд на Ксению, – собираешься избавиться от тяжелого подбородка.

Мы изумленно переглянулись. Эта девушка – телепат? А она расхохоталась, гордая произведенным эффектом.

– Не волнуйтесь, я не умею читать мысли. Просто слишком давно в этом всем варюсь. Наверное, я сама могла бы вести здесь консультации. Впрочем, об этом мы поговорим потом.

* * *

Ладони его были теплыми, сухими и приятно пахли мылом.

– Не жмурьтесь, – доктор Владимир Кахович, невысокий сорокалетний брюнет ярко выраженного семитского типа, хмурился ласково, как компетентный педагог перед смущенной отличницей.

Каждый в этом городе имеет пару.

Каждый, черт побери, с кем-нибудь спит.

Без сомнения, импозантный хирург Владимир Кахович тоже не относился к малочисленной группе сексуально игнорируемых отщепенцев. Ну, еще бы – у него такой литой торс, такой выразительный греческий профиль. И тысячедолларовые часы Rado на левой руке при отсутствии обручального кольца на правой.

Интересно, как выглядит его женщина? Эталон совершенных пропорций? Высеченная из лучших биологических материалов Галатея, расстояние между голубых очей которой точно соответствует утвержденным Нефертити канонам? Или обычная тетка, которая буднично подкрашивает корни волос, рисует стрелки на веках, чтобы быть похожей на Анджелину Джоли и ведет безуспешную многолетнюю войну со второй стадией целлюлита?

Интересно – пластические хирурги в состоянии встречаться с обычными женщинами? Не видит ли тот же самый Кахович в каждой улыбающейся ему мордашке всего лишь раздражающее сочетание диспропорций? Она ему – пойдем в кино, а он – мне кажется, ваш нос смотрелся бы эффектнее, если его на пару сантиметров удлинить.

– Знаете ли вы, Алиса, что ринопластика является самой древней пластической операцией? – ласково сказал Кахович, за плечи усаживая меня на стул.

Наверное, заметил, как меня трясет, и пытался успокоить доступными ему способами. Оставалось надеяться, что он не собирается демонстрировать мне фотографии из операционной – кровавые брызги под скальпелем на чьем-нибудь лице.

– В Индии пленным врагам отрезали носы, чтобы легче было определять неверных.

Нервно сглотнув, я подумала, что съеденный на завтрак сэндвич явно был лишним.

– А местные лекари научились частично восстанавливать ткани. Вырезали лоскуты кожи оперируемого и приживляли на нос. Забавно, да?

– Смешнее некуда, – пробормотала я, – просто анекдот.

– А настоящая ринопластика, в современном понимании этого слова, впервые была проведена в Берлине в 1898 году. Хирург рискнул укоротить нос некоему застенчивому молодому человеку. И неожиданно для всех операция прошла вполне успешно!

– Доктор, может быть, уволите меня от исторических подробностей? – не выдержала я. – Занудства я и в школе натерпелась, оттого и сбежала оттуда в пятнадцать лет. Я пришла сюда, чтобы изменить форму носа.

Он не рассердился. И даже наоборот – выражение лица доктора Каховича свидетельствовало о том, что мое поведение ему импонирует! Может быть, то была профессиональная привычка постоянно общаться с психически неуравновешенными пациентами (одна девушка-попугай чего стоит!). Интересно, много ли времени необходимо для того, чтобы выработать такой взгляд – добрый, внимательный и понимающий.

– Вы сами не знаете, нужна ли вам операция, так? – тихо спросил он.

– Моя приятельница сделала. И очень изменилась. Она говорит, что изменилась вся ее жизнь.

– Понимаю, – улыбнулся он. – Хотите кофе, Алиса?

– Разве мое время не подходит к концу? – я бросила взгляд на часы, висевшие над его столом. – Меня предупредили, что консультация длится двадцать пять минут.

– Это так, но… Бывают и исключения. Я просто хотел, чтобы вы взглянули вот на это.

Не вставая со стула, он одной рукой нажал на кнопку стоящей на подоконнике кофеварки, а другой извлек пластиковую папку из верхнего ящика стола. В папке оказались фотографии – немного, десять снимков. И на каждом – два лица, которые (я это поняла, признаюсь, не сразу) принадлежали одному и тому же человеку. Классика жанра – «до» и «после».

На одном из снимков снулая грузинка с жирно подведенными глазами безо всякого выражения смотрела в объектив. На другой фотографии она же улыбалась в камеру, преображенная. Куда-то подевались намечающийся двойной подбородок и мешки под глазами. Грузинка белозубо улыбалась и таращилась в фотообъектив с выражением ничем не омраченного счастья на молодом, свежем лице.

– Хотите сказать, что это не фотошоп?

– Обижаете, – уголками губ усмехнулся Кахович, – но у нее немного другая ситуация. Борьба со старением – естественный процесс. В наше время быть старой и морщинистой не просто неприлично, но и унизительно.

– Интересная теория, – хмыкнула я, – мне всегда внушали, что унизительно быть подлой и мелочной.

– Одно другому не мешает. Интересная вы девушка, Алиса. И совсем не похожа на других клиенток вашего возраста.

Это была распространенная до оскомины форма заигрывания, но услышать такое все равно отчего-то было приятно.

– В чем же мое отличие?

– Знаете, что такое дисморфофобия, Алиса?

Я смущенно промолчала.

– Патологическая неудовлетворенность собственным внешним видом при отсутствии видимых уродств. Вот только что у меня была девушка. Красивая, надо сказать. Яркая. Наверняка вы обратили на нее внимание.

Он явно говорил о девушке-попугае.

– Восемь операций на лице, три на груди, две липосакции. Уговаривает меня в очередной раз поменять имплантанты. Раньше ее не устраивала форма, теперь – размер.

– Вы уверены, что не обязаны хранить врачебную тайну? – немного удивилась я. Интересно, а меня словоохотливый доктор тоже намерен светски обсуждать с другими пациентками.

– Не волнуйтесь, это особенный случай, – усмехнулся Кахович, – девушку зовут Наталья, и она совсем не скрывает, что с собою сотворила. Можно сказать, она живая реклама моей клиники. Приходит и треплется в коридоре с ожидающими, опытом делится. Но я, кажется, отклонился от темы. Так вот, Наталья – классический пример дисформофобии. Она никогда не будет довольна собой, сколько бы операций мы ни провели. А вы, как я вижу, не страдаете от нелюбви к себе.

– Я считаю себя некрасивой, – честно призналась я.

– Но это вам никогда не мешало, не так ли?

– Что-то я не понимаю. То вы говорите, что мне не помешали бы новые нос и губы, а теперь пытаетесь отговаривать, так, что ли?

– Ну что вы, – мягко улыбнулся Кахович, – если хотите знать, я убежденный фанат пластической хирургии. Когда-нибудь, возможно, я даже расскажу вам, почему. Но на первой консультации я всегда ставлю воображаемый знак вопроса… – он помолчал, а потом, вкрадчиво улыбнувшись, добавил, – таковы правила нашей клиники, Алиса.

На мое лицо был направлен ослепительный свет лампы-лупы. Зайдя в кабинет, я смущенно проблеяла, что целью моего визита является… ну, допустим, нос, – после чего Кахович уверенно перехватил инициативу в свои простерилизованные руки.

Почему-то в глубине души я надеялась, что Кахович, возможно, примется меня отговаривать. Не избалованная комплиментами полузнакомых мужчин, я бы с интересом выслушала монолог о преимуществе внутренней красоты. Ведь выгнал же он Наталью!

Но ничего подобного не произошло.

– Нос, значит, – задумчиво протянул Владимир Михайлович.

Я обреченно кивнула.

– На вашем месте я бы подумал и о губах. Ваш типаж украсят сочные губы.

* * *

То ли мушкетерами мы себя чувствовали, то ли гардемаринами, то ли беззаботными пассажирами «Титаника», поднимающимися на борт.

Выйдя из кабинета Каховича, я обнаружила, что и Ксения, и Наташа ждут меня в коридоре. И это меня (вот странно!) почти не удивило. Словно мы подписали невидимый и нерушимый контракт, который обязывал отныне делить натрое все пластические проблемы. Правда, в тот момент я так до конца и не поняла, зачем наше скромное общество могло понадобиться Наташе – ведь она была постоянной клиенткой клиники и сама могла выступать в роли консультанта по любому вопросу, связанному с пластической хирургией. Но потом, познакомившись с ней поближе, я поняла, что Наташке было просто очень одиноко. За небрежно предложенную дружбу она ухватилась как утопающий за соломинку.

Возле ворот Наталью ждал БМВ-7 стального цвета. Предупредительный водитель в сером пиджаке распахнул перед ней дверь, из кожаного салона пахнуло дорогими духами и ванильным ароматизатором.

– Девчонки, – вдруг обернулась к нам обладательница этой роскоши, – а вы очень спешите?

Мы с Ксенией переглянулись. Мне спешить было некуда – мои выходные дни состояли из медлительных резиновых часов, заполненных бессмысленными шатаниями по городу, чтением всякой низкопробной ереси и бессмысленным штудированием программы телепередач.

– Может быть, рванем в один ресторанчик? Познакомимся поближе, поболтаем!

В ее предложении было столько искреннего энтузиазма, что мы просто не могли отказаться. Потом я привыкла к этой Наташкиной манере – она манипулировала окружающими словно марионетками и всегда могла тем или иным способом заставить всех делать то, что хочет она, принцесса.

Это она настояла, чтобы мы отправились в модный суши-бар на Садовом кольце. Ни у меня, ни у Ксении не было свободных денег, но Наталья и слушать не пожелала о демократичном кафе «Му-Му», где привыкли перекусывать московские девушки из middle-class.

– Я вас угощаю, – царственно объявила она, а потом, чтобы мы не чувствовали себя неловко, добавила, – ну пожалуйста! Пожалуйста! У меня почти нет подруг, а вы выглядите так, как будто бы с вами можно иметь дело.

И вот за поеданием роллов с крабами и сыром «Филадельфия» мы осторожно вскрывали личные файлы друг друга. Жердь оказалась, разумеется, фотомоделью на грани прозябания и потенциальной славы – нам было гордо продемонстрировано увесистое портфолио. На каждой страничке альбома – фотография совершенной красавицы, и невозможно было представить, что все это – один и тот же человек, а именно наша новоявленная подруга Жердь.

Девушка-попугай ничем особенным не занималась – проматывала в свое удовольствие деньги банкиров-родителей. Круглосуточный отпуск, ясный ум, омраченный одной-единственной проблемой – на что бы потратить выдаваемый каждый месяц денежный ресурс. Она и в самом деле перенесла одиннадцать пластических операций, о чем рассказывала с какой-то болезненной гордостью.

Ну а я… Что я могла о себе сказать? Порадовать их душещипательной историей о том, как я сбежала из дома в поисках свободы и в итоге оказалась в тупике? Сентиментально всхлипнув, рассказать о единственном роковом мужчине своей жизни? Или о своих родителях, с которыми не виделась несколько лет? О своей «увлекательной» работе продавщицы искусственных членов?

В общем, я преимущественно молчала.

Может быть, это было и к лучшему, ибо где-то в самой глубине моего сердце тихо вибрировало незнакомое чувство медленно зарождающейся новой жизни. Вот как бывает – одинединственный день разворачивает тебя на сто восемьдесят градусов, и ты послушно бредешь к новому горизонту, не оборачиваясь назад.

* * *

Поход на флюорографию в одну из расплодившихся по городу платных поликлиник обернулся настоящим светским событием. Еще там, в клинике, мы договорились держаться вместе – Ксения, Наташка и я. Осознавая, что Жердь и девушка-попугай – всего лишь мои случайные попутчицы и при иных обстоятельствах мы не сошлись бы никогда, я тем не менее испытывала странную приподнятость духа.

У меня никогда не было подруг. Не считать же за оную случайную ночную собеседницу, проститутку по имени Ангелочек, из-за которой все и началось.

Получив в регистратуре готовые снимки, мы завалились в первое попавшееся заведение с мерцающей вывеской «Бар». В букве «А» перегорела лампочка, поэтому надпись читалась как «Бр», что вызвало в нас, нервозных и готовых к радикальным переменам девушках, дрожащую волну логически необоснованного хохота.

– Бр-р! Надеюсь, они хотя бы моют стаканы, – смахивая истерическую слезу, проблеяла Наташка.

– Брррр! Вот бы нас не донимали местные алкаши, – вторила ей Ксения.

– Бр! Однажды я с одним таким переспала. Не знаю, что на меня нашло. Я зашла в бар выпить пива, а тот мужик так жалобно на меня посмотрел… – решила я внести свою лепту в общую кассу низкопробного юмора и девичьих фольклорных историй, – так вот, стоило нам уединиться в кладовой и приступить к активным действиям, как туда ворвалась дебелая повариха со скалкой. Как она материлась! Даже я так не умею. Оказывается, тот мужичонка ее законным супругом был.

Новые подруги посмотрели на меня как-то странно, и я прикусила язык.

Сама не знаю почему, в их обществе я чувствовала себя расслабленно, хотя обычно трудно схожусь с новыми людьми. Мой внутренний волчонок спал, мирно свернувшись калачиком на останках бдительности. И почему-то я была уверена, в том, что ни Жердь, ни девушка-попугай не попытаются воспользоваться моей расслабленностью. Они одним своим присутствием развенчали взлелеянный мною миф о том, что все красавицы – непременно стервы.

«А может быть, все дело в том, что они ненастоящие? – думала я. – Откуда я знаю, как выглядела та же Наталья до своих одиннадцати операций? Может быть, она была банальной простушкой, как… я? Может быть, рукотворная, выстраданная красота не огрубляет душу, не то что полученная даром?»

ГЛАВА 3

Компьютерное моделирование лица – вот отправная точка каждого индивидуума, решившегося поспорить с природой с помощью хирургического скальпеля.

В компьютерном каталоге д-ра Каховича имелись сотни разновидностей носов на любой капризный вкус. Трогательно коротенькие и аристократично длинные, тонкие, с изящными горбинками, классические носы Барби – копии органов обоняния всех известных миру секс-символов обоих полов.

– Чаще всего заказывают носы, как у Мадонны, Анны Курниковой или Екатерины Андреевой, – заметив в моих глазах любопытный блеск, снисходительно объяснил он.

– Честно говоря, я в растерянности, – призналась я, рассеянно изучая носы, – не думала, что выбор будет так велик.

– Ну а я вам на что? – улыбнулся Кахович. – Насколько я понял, у вас вообще нет конкретного ви дения нового носа?

Я беспомощно кивнула.

– Это нормально. Многие приходят с собственными эскизами, фотографиями каких-то звезд, даже с компьютерными моделями. Но не все могут объективно оценить свое лицо. Мне приходится спорить, пациентки раздражаются…

– Я думала, что ваша работа – сделать так, как они хотят, – удивилась я.

– Моя работа – сделать так, чтобы было красиво, – мягко поправил он, – можно, конечно, и пойти на поводу. Но тогда, увидев новый нос, они быстро разочаруются и меня же во всем и обвинят. Вот месяц назад на меня подала в суд одна девушка, – Кахович поморщился, – у нее папа казах, а мама – грузинка. В итоге – скуластое лицо, большой рот, азиатский разрез глаз и… огромный нос с горбинкой. А ей хотелось миниатюрный носик, как у телеведущей Анфисы Чеховой. Я ее и так уговаривал, и эдак… Ну не шел ей такой маленький нос при ее лунообразном лице! Но она умоляла, скандалила. А теперь носится по судам. С вами, Алиса, будет значительно проще.

– И как же вы поймете, какой нос нужен мне? – окончательно оробев, спросила я.

– Во-первых, у меня глаз-алмаз, – подмигнул врач, – а во-вторых… Впрочем, сейчас вы сами все увидите. Сначала я попросил бы вас собрать волосы в хвост и сесть вон на тот стул. Я вас сфотографирую.

Я послушно выполнила его просьбу. Фотографировали меня, как уголовницу – сначала анфас, потом профиль, потом ракурс три четверти.

Кахович закачал свежие снимки в компьютер, на экране возникло мое бледное ненакрашенное лицо, и я в очередной раз скептически усмехнулась – ну надо же было уродиться такой дурнушкой.

– Так, посмотрим, что тут у нас, – легкое движение компьютерной мышкой, и на экране поверх моего лица замелькали носы.

Прямые, аристократически удлиненные, с горбинками и без, откровенно кавказские (неужели кто-то сознательно заказывает себе орлиные носы?!), картошкой, кнопочкой…

– Этот, – наконец сказал он, остановив программу.

Я нахмурилась – нос как нос. Даже немаленький. Прямой, широкий.

– Я думала, что это будет что-то поменьше, – после паузы призналась я.

– Алиса, – мягко улыбнулся Кахович, – мы ведь только что об этом говорили. Мало – не значит хорошо. Хотите, расскажу вам одну историю? Дело было в нашей клинике…

Лирическое отступление № 1
ПОЧТИ ГОГОЛЕВСКАЯ ИСТОРИЯ О НОСЕ

В тридесятом царстве-государстве в смутные времена – а именно в Сокольниках на стыке двадцатого и двадцать первого веков – жили-были одинокая женщина Аделина и ее Нос. Да-да, именно так. Ибо сей орган обоняния имел столь внушительные размеры, что существовал не в тандеме со своей несчастной обладательницей, а как независимое, автономное существо. Разросшийся полип, подло паразитирующий на нежном женском личике, горбатый гном, главная цель которого – портить и без того несладкую жизнь Аделины.

В начальной школе ее дразнили Гражданкой Шнобель. В Литературном институте (Ада с детства изливала на бумагу горечь внутренней принцессы, навечно плененной в горбоносый сосуд ее нелепого существа) она получила более интеллигентное прозвище – Адка-Сирано.

Роковое стечение обстоятельств: она была вынуждена мириться не только с мерзким наростом, уродливым поводом для злых шуток, но и с говорящей фамилией – Носова.

При всем этом нельзя сказать, чтобы Аделина была запугана постоянными насмешками и ощущала себя серой мышью. Если не принимать во внимание злополучный Нос, она была созданием очень даже привлекательным и на мужскую индифферентность никогда не жаловалась.

Ада была из тех женщин, которых возраст только украшает. К тридцати пяти годам ее красота достигла апогея своей зрелости. Аппетитная гитарообразная фигурка, умные зеленые глаза, роскошные волосы цвета галочьего крыла.

С кавалерами кокетливая Аделина не тушевалась – мужчин у нее всегда было много. В двадцать лет вышла замуж за однокурсника – поэта с грузинскими корнями – и сменила фамилию-дразнилку на более степенную – Карахадзе (с тех пор те, кто не знал ее в девичестве, думали, что размер носа обусловлен грузинским происхождением). В двадцать пять – развелась, с тех пор предпочитая необременительное одиночество. Примерно тогда же поняла, что профессиональные поэтессы в своей массе либо рожают детишек и завязывают с лирикой, либо тихо спиваются в нижнем буфете Домлита, до самой старости надеясь на обещанный льющейся из сердца рифмой романтический исход. Ада была не из тех, не из других. Быстро сориентировавшись в набирающем обороты капитализме, она создала собственное пиар-агентство и неплохо преуспела. Lamborgini Diablo ей не светил, но на бутерброды с икрой хватало.

Наверное, в таком размеренном поиске счастья и прошел бы остаток ее бесхитростного существования. Если бы не несколько эпизодов, которые имели место быть, когда ей было слегка за тридцать, эпизодов, изменивших всю ее жизнь.

Эпизод номер один носил имя Василий, и в нем было почти два метра росту. Бывший профессиональный баскетболист, ныне успешный спортивный журналист, он пользовался изрядным успехом у женщин и был прекрасно об этом осведомлен. Аделина познакомилась с ним на презентации нового сорта шоколада одной из известных кондитерских фабрик – и в ее агентство, и в его телепрограмму время от времени приходили светские приглашения. Обстановка знакомства располагала к кокетству – ненавязчивый джаз, нарядные люди вокруг, да и одуряющий запах какао-бобов стимулировал выработку эндорфинов. Они обменялись телефонами, и в тот же вечер Василий позвонил. Ада решительно настроилась на новый роман – в предвкушении у нее сладко кружилась голова.

Предчувствие ее не обмануло – они начали встречаться. И вот однажды…

– У тебя такой сексуальный нос, – сказал он, когда после ряда потрясающих свиданий Ада наконец допустила его в святая святых – свою спальню.

– Что? – она отстранилась.

– У тебя сексуальный нос, – с улыбкой повторил Василий, опрокидывая ее на кровать.

Но игривое Аделинино настроение испарилось, как выброшенная на песок медуза. Она нервно почесала кончик носа.

– Что-то не так? – удивился он.

– Нет, просто… Тебя никогда не упрекали в отсутствии чувства такта?

– А что я сказал? Всего лишь то, что у тебя самый огромный нос, какой мне только доводилось видеть у женщин. И мне это чертовски нравится!

Стоит ли говорить, что Аделина, сославшись на головную боль, выставила его вон и больше они никогда не встречались?

Эпизод номер два.

Однажды Аделина спонтанно решила шикануть и позволить себе уик-энд в Париже. Иногда на одиноких женщин вроде нее находит что-то… и они начинают совершать милые безумства, просто так, без всякого повода.

Она пришла в фотоателье по соседству с агентством, чтобы сделать снимок для визы. Настроение было превосходным – не по-апрельски теплое солнце раздавало разомлевшей Москве сладкие авансы, остатки грязного снега испарились с обочин дорог, все девушки, которые могли позволить себе носить мини, это позволили, а у Ады было новое ярко-красное легкое пальто и лаковые сапожки в тон.

– Сделайте так, чтобы я получилась красоткой, – с улыбкой попросила она фотографа, пожилого армянина.

А тот, видимо, встал не с той ноги или вообще был человеком мрачноватым.

– Боюсь, с вашим носом это будет нелегко, – проворчал он, становясь за объектив.

Эпизод номер три.

На улице она встретила бывшую одноклассницу, в прошлом прехорошенькую девушку Олечку, ныне – безразмерную женщину, чьи рыхлые телеса при каждом ее шаге свободно колыхались под бесформенным балдахином.

– Кого я вижу! – обрадовалась Олечка. – Гражданка Шнобель собственной персоной!

Ада вежливо рассмеялась, но давно забытое школьное прозвище неприятно резануло слух. Они проболтали минут десять, не больше. Олечка взахлеб рассказывала о своей семье – подумать только, у нее четверо детей, и это не предел! Аделина рассеянно слушала, изредка вставляя короткие реплики, в то время как на самом деле ей хотелось втянуть голову в плечи, поднять на лицо шелковый шарфик и сбежать домой, к зеркалу, как она делала в школьные годы, когда кто-нибудь пытался ее высмеять. Почему-то созерцание своего лица Аду успокаивало – в зеркале она видела симпатичную девушку, большеглазую, с густыми черными волосами и великолепной кожей. А нос… ну подумаешь – нос…

Кое-как распрощавшись с Олечкой, она дернула домой, но почему-то на этот раз терапевтический сеанс у зеркала не принес ожидаемых результатов. Вместо замылившей взгляд красивой бабы она увидела всего лишь женщину-у-которой-слишком-большой-Нос.

Может быть, все дело было в том, что эпизоды эти следовали один за другим, без убаюкивающих бдительность временных промежутков? Словно по истечении многих лет на нее разом навалились отодвигаемые в дальний угол комплексы.

Вот тогда-то она крепко задумалась. Ей было уже (всего?) тридцать пять лет. Даже по московским меркам она добилась многого. Карьера, деньги, мужчины. Она могла позволить себе продуманный вальяжный эгоизм без всякого ущерба для светлого будущего – ей не было нужды копить и экономить. Самостоятельная женщина в большом городе – казалось бы, живи и радуйся. Так почему она до сих пор не разделалась с досадной оскоминой, со старой занозой, время от времени начинающей болезненно саднить?

Многие Адины приятельницы уже воспользовались услугами пластических хирургов, и никто не пожалел. Одна редакционная девушка исправила оттопыренные уши, другая обзавелась новой соблазнительной грудью… и только Аделина продолжает по старинке сосуществовать с досадной данностью по имени Нос.

… Едва взглянув в ее лицо, врач усмехнулся:

– Странно, что вы раньше не пришли. Дотянули как-то до такого возраста.

Возможно, в его словах было не больше такта, чем в прямом хуке в челюсть. Но именно они стали последней каплей. В ту секунду Ада решила: чему быть, тому не миновать. И подписала согласие на операцию.

Пожалуй, мы не будем упоминать, как по-черепашьи тянулось время после операции, – Аделине все хотелось посмотреть на новый нос, который будет стопроцентной гарантией нового счастья, а врач, посмеиваясь, упрекал ее в нетерпеливости и все говорил, что отек еще не прошел.

Но все-таки настал тот день, когда она торжествующе решила – пора. Вот теперь она выглядит так, как надо, – самый шоколад. И почему она столько времени мучилась? Надо было давно, еще в юности, сделать ринопластику, и тогда у нее не было бы и половины внутренних проблем.

Новый нос Аделины больше не был Носом. Скорее носиком, изящно вылепленным, маленьким, слегка вздернутым – в общем, классическим носом, которым просто обязана обладать каждая девушка, претендующая на титул «красотка».

Редакционные девицы были в восторге – они окружили появившуюся после затяжного отпуска Аду, норовили хоть кончиком пальца дотронуться до ее носа, въедливо выискивали несуществующие шрамы и в один голос убеждали, что похорошела она невероятно.

Аделина решила на некоторое время забыть о своем редакторском статусе, о возрасте – и пуститься во все тяжкие. Она чувствовала себя шикарным автомобилем с отказавшими тормозами и ни в чем не собиралась себе, любимой, отказывать. Она будет ходить на свидания каждый день, встречаться с тем количеством мужчин, с которым пожелает.

Начать она решила с того самого спортивного журналиста Василия, который некоторое время назад стал чем-то вроде катализатора ее сказочного преображения. Тот сразу же ее вспомнил, вроде бы даже обрадовался звонку и согласился встретиться.

После того как десерт был уничтожен, вино выпито, а свеча на столе догорела дотла, он накрыл ее ладонь своей и сказал совсем не то, что Ада втайне желала услышать.

– Не обижайся, но я вызову тебе такси. Мне завтра рано вставать…

– Да ладно, ты же говорил, что в отпуске, – она была до того пьяна, что решилась уличить Василия, будто бы он был не потенциальным любовником, а законным мужем.

– Это так, но… – его взгляд беспомощно заметался по залу. – Адка, ты хорошая баба, но прости, не в моем вкусе.

– Да? А раньше вроде была в твоем, – она усмехнулась нахально, как человек, которому нечего терять, – ты еще сказал, что у меня громадный сексуальный нос, помнишь?

Василий растерялся, на его лбу выступили крошечные бисеринки нервной испарины. Ада втайне получала от его дискомфорта садистское удовольствие.

– Аделина, можно начистоту? Мы ведь люди взрослые…

– Давай, – удивилась она. Он что, собирается признаться, что у него есть жена и пятеро по лавкам?

– Я чуть было в тебя не влюбился, когда увидел в первый раз, – тепло улыбнулся он, – на той презентации. Мы ели шоколад, и ты сама была похожа на конфету. Ты была особенной, не такой, как все. Мне показалось, что ты похожа на грузинскую принцессу.

– Я даже не грузинка, – пробормотала она, – но что изменилось сейчас?

– Не знаю, – пожал плечами он, – ты выглядишь совсем по-другому. Понимаю, что это глупо, ведь мы говорим всего лишь о внешности. Но теперь ты обыкновенная темноволосая Барби, каких в Москве толпы.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Ада. – Тебе кажется, что новый нос меня… изуродовал?

– Мне не кажется, – печально покачал головой Василий, – Адочка, на твоем месте я бы подал на этого хирурга в суд.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации