Текст книги "Записки падшей ведьмы"

– Боже, какой фонтан, – схватилась за сердце дама с первого этажа.

Я мрачно на нее посмотрела и понеслась вызывать аварийку. В гробу я такой фонтан видала!!!

В аварийке меня послали.

– У вас кондоминиум, – железным голосом сказала дяденька по телефону. – Мы к вам не выезжаем.

– Я денег дам, только приезжайте! – истерически вопила я. – Я ж соседей заливаю!!!

– Да не приедем мы к вам, – сказал дядька. – Это в подвале надо воду перекрывать, а где мы ключи возьмем? Вызывайте своего сантехника!

Мужики – соседи, услышав это, сорвались и побежали за сантехником – оказывается, он жил в соседнем доме. А я в это время, как могла рукой закрывала дырку. Женщины, причитая, похватали ведра, полотенца, и принялись собирать воду.

Ага, наивные!

Типа теперь это чем – то может помочь, судя по тому как мужик с первого этажа разорялся о залитом паркете.

Еще через двадцать минут прибежали мужики и сказали, что сантехник уехал на дачу.

И вот сижу я, люди, вся насквозь мокрая около этой дырки, моя рука лишь ненамного сдерживает хлещущий поток, и волосы у меня встают дыбом…

Суббота.

Почти ночь.

Аварийка наотрез отказалась ехать.

«Ты просидишь тут до понедельника, – сказал мне мой внутренний голос. – Потом явится сантехник с дачи и перекроет трубу. А ты отдашь все деньги соседям – у них к тому времени уже штукатурка отвалится – и пойдешь бомжевать».

И мне меня охватило ужасное чувство какой – то обреченности. Я села прямо на залитый пол и горько заревела, чувствуя, как больно бьет струя в ладошку.

Еще через десять минут явились сантехники из какой – то фирмы, вызванные непонятно кем из соседей, ловко устранили течь, взяли за труды тысячу триста и свалили, оставив меня посреди пруда, в который превратилась квартира. Соседки, элегантные дамы, засучив рукава принялись дальше вычерпывать воду.

Через полчаса у меня стало почти сухо и мы побежали с тряпками на четвертый этаж к Сереге, устранять у него последствия катаклизма.

И так мы осушали квартиры вплоть до первого этажа.

Спина и руки у меня начали отваливаться еще в моей квартире. У соседок, наверно, тоже, но мы мужественно и дружно продолжали работать.

Это был тихий ужас.

Сейчас, когда я пишу эти строки, происшедшее видится в какой – то дымке, словно это было во сне. Вот только тело у меня от тех нагрузок до сих пор болит, недвусмысленно напоминая что никакой это не сон, а самая что ни на есть реальность. Так же в этой реальности существовал и еще один момент – я здорово влетела на деньги. У всех соседей был дорогой эксклюзивный ремонт, и всем, не считая Сереги, с пятого этажа, моего давнего поклонника, я должна была возместить убытки.

Бо-оже…

Пока я снимала махровый халат, с которого капала вода с частным дробным звуком, Сереженька принимал в кухне претензии от соседей. Потом, когда я переоделась в сухое и спустилась вниз, он протянул мне список. Я просмотрела его и хмыкнула. Соседи мне попались душевные. Общая сумма выглядела около тридцати тысяч долларов. Неплохо за три квартиры, неплохо, я думала что мне насчитают гораздо больше.

Плюс – мои собственные нижние два уровня, насквозь промокшие. Обои, разумеется, отвалятся, паркет станет горбом, аппаратуре кирдык.

Бо-оже…

Вообще – то я страшно суеверная. Если перед обрядом возникли неприятности – ни за что не стану работать. Если Мастеру нет удачи в этот день – о каком колдовстве может идти речь? Но счет в пятьдесят тысяч долларов все менял. Причем когда сосед с первого этажа начал возмущаться за свой паркет, я неосторожно пообещала завтра же оплатить убытки.

Так. У меня вчера было двести сорок тысяч с копейками. Грубо говоря, матушка мне обошлась в двадцать тысяч – деньги с кредитки она конечно за месяц не растратит, но и мне обратно не отдаст. Плюс – соседи. Плюс – моя собственная квартира. Итого у меня остается ок. ста восьмидесяти тысяч.

Бо-оже…

В такой ситуации от Зыряновского гонорара я отказаться просто не могла. Поэтому я стиснула зубы и поехала в Колосовку – тем более что время поджимало.

Явилась я немного раньше времени. Встала у кромки леса, открыла окошко и принялась дышать свежим воздухом. Местные сюда без нужды не ходят. Во-первых – от деревеньки достаточно далеко – километра три будет. Во-вторых – все в курсе что лесок облюбовали ведьмы – то бишь я с коллегами. А в-третьих – городская братва и просто нечаянно оступившиеся граждане повадились здесь прикапывать свои проблемы. Насолит конкурент – его кирдык, да за Колосовку. Зять тестя пришибет по пьянке – труп опять туда же. Оч. удобно. Только по ночам здесь страшновато.

Вспомнив об этом, я быстренько прикрыла глаза и отчитала страх. Кому интересно – привожу текст, это простенький и безобидный заговор.

«Нет страха ни в ночи темной, ни в пустыне безлюдной, ни в огне, ни в воде, ни в ратном деле, ни в бою кулачном, ни в лике покойного, ни в суде земном. Нет страха в сердце рабы Божией Магдалины. Именем самого Иисуса Христа, не убоявшегося смерти на кресте – аминь».

Минут через десять появился и Зырян. Припарковал свой джип ко мне впритирочку, опустил стекло и хвастливо заявил :

– Достал я тебе козла!

Мог бы и не сообщать – ветер донес до меня тяжелый козлиный дух. Мда…

– Надеюсь, у него не возникли по дороге естественные потребности, – скептично молвила я.

– Потребности? – нахмурился он, завернул голову назад и чертыхнулся, – ничего отсюда не видать.

Он выбрался из джипа и стал протискиваться к задней дверце, по пути бормоча, что не дай бог козел в салоне напакостил – он этого урода самолично уроет. Вот идиот! С этой стороны же моя машина, гораздо удобнее было бы выйти с другой стороны.

Я опять хмыкнула.

– Ну разумеется уроешь – я, что ли, должна после обряда закапывать козлиные останки?

Он обернулся ко мне, хотел что – то сказать, и тут где – то совсем рядом громыхнул гром.

– Это что блин за катаклизм? – слегка нахмурилась я.

А Зырян дернулся и как – то неловко сполз вниз.

– Эээ! – не поняла я его маневра, – ты куда?

Он не ответил. Я приоткрыла дверцу и склонилась вниз, посмотреть чего там делает Зырян.

Снова раздался грохот, и мое лобовое стекло посыпалось внутрь осколками. Я непонимающе посмотрела на него, потом на Зыряна, пускающего кровавые пузыри, и до меня начало доходить.

Вот черт!

Я еще попыталась помочь Зыряну. Схватила его за руку и дернула на себя, затаскивая его в машину. А тот дернул головой, шепнул «Только я бы тебя не бросил, дура…» и помер. Точно помер – я прямо видела, как его лицо безвольно обмякло в тот момент, когда душа покинула тело. Вместо только что живого человека остался труп. Я приподнялась, потом потянулась зачем – то за аптечкой – она у меня в бардачке – и снова на том месте, в котором только что была моя голова звякнуло стекло.

«Господи, ну чего ты тормозишь! – заверещал внутренний голос. – Вали же отсюда поскорее!!!»

Все-таки как я не вовремя страх – то отчитала. Если б не это – я бы уже давно улепетывала, только б пятки сверкали.

Вслед мне еще несколько раз прогрохотал гром. Мне, понятно, не было страшно (оч. хорошо на этот раз). Совершенно спокойная, я твердой рукой вела машину, да так, что сам Шумахер облез бы от зависти. Скорость – по максимуму, дорога – просто песок, никакого покрытия, а я еще и петляла как заяц, уворачиваясь от пуль.

«Чего быть – тому не миновать», – философски думала я в это время, отлично понимая что в любой момент меня могут подстрелить.

Обидно.

Ну, грохнули Зыряна, так а я тут при чем? Свидетель? Так я ничегошеньки и не видела. Да даже если б и видела – ты подойди ко мне да попроси как человека – мол, Марья, помалкивай, коли жизнь дорога. А она мне точно дорога, я еще молода и почти красива. К тому же все знают что я болтать не люблю. Вернее – люблю, но я все сейчас напишу в дневничке – вот вроде и выговорилась. А кто его, тот дневник, читает – то?

Ну зачем, зачем меня убивать, Бакса сиротить?

Нелогично.

И мне неприятно, и душегубу лишний грех.

Дома я бросила машину в гараж и велела охраннику никого ко мне не пускать. Потом добралась до своей квартиры, упала на кровать в спальне и вот тут – то я и ощутила, как меня начало колотить.

Зырян умер, ему теперь все равно. А вот у меня похоже теперь начнутся проблемы – затаскают по ментовкам, и попробуй доказать что я не верблюд. Скоро найдут тело, около него – следы от моих шин, к тому же наверняка найдутся свидетели, которые подтвердят что Зырян поехал на встречу именно со мной. То, что в меня тоже стреляли и у меня разбиты окна – ни о чем не говорит. Может, я их сама монтировкой покрошила? Или Зырян, бедняжка, от меня отстреливался перед смертью. Менты – они такие, им только в руки попадись.

И ведь любому, кроме них, будет понятно, что я тут совершенно ни при чем. Стечение обстоятельств, да и только.

Остаток ночи я металась по разгромленной после наводнения квартире – думала, как жить дальше.

В девять часов утра я решила что это уже приличное время для воскресного звонка и набрала номер Витьки Корабельникова, моего друга детства и мента.

– Алло – сонным голосом отозвался он.

– Витька, проснись, – сурово велела я.

– Зачем? – недовольно отозвался он.

– Посоветоваться надо.

– Ну так советуйся, – разрешил он. – Опять куда – то влипла, горе?

– Ну да, – призналась я и рассказала про то, как на моих глазах убили Зыряна.

Витька среагировал на это до странности спокойно.

– Баба с возу – кобыле легче, – зевнул он.

– А мне – то, мне то чем это грозит? – вскричала я. – Ведь скоро все знают, что он поехал на встречу со мной, и там следы от моих шин! Меня не посадят?

– Да с чего? – удивился Витька. – Мы вообще стараемся не принимать заявления, где жертвы – члены преступных группировок. Они там меж собой воюют, а нам – разбираться? Спи спокойно, Лисеночек. Даже если это и ты его пришила – Кабанцев тебе только спасибо скажет.

Кабанцев – это главный в местном РУБОПе. И я отлично знала, в чем суть его нелюбви к Зыряну – тот ни в какую не шел на сотрудничество. Ну а что вы хотите – урка из старых, таким с ментами и рядом – то стоять не положено по понятиям.

Я попрощалась с Витькой, и принялась, засучив рукава, убираться в квартире. Бардак давил на нервы, было оч. некомфортно. Вдобавок меня сильно знобило – то ли от запоздалого страха, то ли я простыла, наплававшись в ледяной воде (три ха-ха, милочка, ты что, предпочла бы потоп из кипятка?)

А Зыряна – оч. жалко.

Добрая я.

И удивляли такие мексиканские страсти в его жизни. Санта – Барбара отдыхает. Конечно, сам Зырян как объект безумной любви меня несколько удивлял – но ведь кирдыкнула его баба – то, чтобы он никому не достался. И сам Зырян это понял перед смертью – то – то он шептал, что все равно бы ее не бросил.

Странные мужики создания. Ведь та девочка была явно ему не чужая. Зырян, узнав об опасности с ее стороны, мог просто успеть первым. Чик – чик – и вот еще одним неуспокоенной покойницей в Колосовском лесу больше. Однако он предпочел – просто защититься от нее, неразумной. Не понимаю я такого. В жизни так редко выпадает шанс, когда тебя оч. сильно любят, да и тебе этот человек вроде не безразличен. Зыряну бы хватать ту девчонку да скорее в загс тащить – а он уперся и решил жениться на Татьяне. Кстати, вот к ней – то у него точно вряд ли какое – то чувство было. Что он про нее говорил? «Баба справная»? Хоро-оший комплимент для любимой женщины. К тому же его странно радовала ненадобность «стругать», как он выразился, детишек. Наверняка он был импотентом. Потому и не стал жениться на девушке, которая его любила.

Мда…

Ну вот я и разобралась.

Умная я все – таки!

А девчонка та все же молодец! И спуску неверному возлюбленному не дала, и время для страшной мсти выбрала подходящее. Завтра – завтра было бы уже поздно, на Зыряне была ба моя охранка, у нее бы рука просто не поднялась на него. К тому же на обряд он поехал один, без своего верного телохранителя Толика. А Толик, надо сказать, просто терминатор какой – то. Совершенная машина убийства. Я бы точно не рискнула убивать в его присутствии вверенный его охране объект. И никто не рискнул – даром что ли Зырян с таким характером дожил до сорока трех (или сорока четырех? Ну да неважно).

Вот только зачем же она в меня – то стреляла? А-абыдно…

Часов в одиннадцать я забила на уборку и пошла спать – шутка ли, я почти сутки на ногах.

Сквозь сон я слышала, что где – то далеко, на первом уровне, заливается звонок и дверь сотрясается от могучих ударов. Это явно явились разгневанные соседи – завтра уже наступило, а убытки я оплачивать еще не начала. Но что я могла сделать? Подняться с кровати и их принять я была просто не в состоянии.

Я проспала все воскресенье и очнулась только в пять утра понедельника.

Все тело ужасно ломит, особо болит ладошка, которой я пыталась сдержать напор воды. Оч. больно печатать – надо было затыкать дырку левой рукой.

Жалко Зыряна и себя – заработала, блин, пятьдесят тысяч!

Ну отчего мне не сиделось в интернете? Зырян бы до меня не дозвонился, и меня бы это не коснулось.

Чуть позже я слегка повеселела – я похудела с субботы на два килограмма (оч. – оч. хорошо!) Сейчас уже полдевятого, а я про завтрак и не вспоминаю, мне кусок в горло после такого стресса не лезет. К тому же я рассчитываю еще немного порасстраиваться и похудеть таким образом еще на пару кэге. Это было бы отличной компенсацией за все мои страдания.

Ох-ох, какой же ужасный был день!

1, Июнь, 2004

"Отомстим за смерть вождя! "

Ну что я могу сказать? У меня оч. большие проблемы.

Сначала я с утра на ровном месте вывихнула коленку. Одно неловкое движение – и ногу, странно завернувшуюся назад, пронзила резкая боль. Я кое – как доползла до кровати и тут же принялась отчитывать наливающуюся опухоль. Дня через два конечно пройдет, однако – что это у меня за полоса – то пошла?

Потом позвонил Витька и завопил, будто его режут:

– Лисеночек, солнышко, вали скорее из города!!!

– А нафиг? – не поняла я.

– Мне птичка напела, что за Зыряна мстить будут!

Я хмыкнула. Ах, его прихвостни решили отомстить за смерть любимого (три ха-ха!) вождя? Думаю, на самом деле они все явно были до ужаса рады такому повороту событий – Зырян со своими старорежимными порядками давно забодал своих подчиненных. Однако отомстить конечно следовало, это было по понятиям. Традиция! Чтобы другим неповадно было смотрящих убивать!

Девушку Зыряновскую было жалко, хоть она и стреляла в меня.

– Эй, ты меня слышишь? – забеспокоился Корабельников.

– Слышу, слышу, – покивала я.

– Так чего, помочь тебе свалить – то?

– А я – то тут при чем? – пожала я плечами.

– Дура! – рявкнул он. – Пистолет, зарегистрированный на тебя, бандиты нашли в лесочке, недалеко от трупа!

– Не понял, – удивилась я. – Меня подставить решили, что ли? На мое имя зарегистрирован только газовый, так что фигня все это!

– Именно что твой газовый и нашли, только он уже под боевые патроны переделан!

– О-о! – я так и села.

– Вот то и оно! К тому же многие знали, что он едет к тебе на стрелку, и везет с собой крупную сумму денег – пятьдесят тысяч гринов. А сейчас – Зырян труп, а денег нет!

– О-о…, – в шоке протянула я. – Вить, меня подставили. Чего делать?

– Валить! – снова рявкнул он. – И как можно быстрее – Толик уже за тобой охотится. Серегу с бабкой вашей я еще вчера выслал из города, а тебе вот только дозвонился. С матерью своей сама разбирайся, но и ей бы убраться подальше.

– Ладно, Вить, спасибо что предупредил, – кисло промямлила я и отключилась.

Бо-оже…

Я была в полной прострации от услышанного. Да если б я хотела смерти Зыряна, я б его втихушку отпела на семи соборах, или б там на крест его подвесила. Три дня – и оп-ля! – а у нас в городе новый покойничек. Никто бы и не узнал. Но вот стрелять бы я точно никогда не стала. У меня и пистолет – то валялся без дела, и не переделывала я его под боевые патроны!

В запале я рванулась было его поискать, однако мою коленку пронзила дичайшая боль, и я со стоном уселась обратно на кровать.

Допрыгалась…

Ни о каком побеге не может быть и речи, пока у меня болит нога. В принципе, у меня внизу охрана, дверь мультилоковская, огромный холодильник «Бош» под завязку набит продуктами. Месячишко осады я спокойно выдержу. А там глядишь, чего и изменится.

Господи, ну за что меня эта баба так подставила – то? Она б меня попросила по-хорошему, я б ей еще и помогла. И вопрос – как она смогла выкрасть у меня пистолет, который я и сама – то не знаю, где лежит?

Так.

Кто у меня был дома в последнее время? Мультик – но это точно не она. Мы подруги, она не любит Зыряна – еще чего, они даже незнакомы, и вообще у Мультика роман с Лешей. Отпадает. Баба Грапа – но она просто – напросто не проходит по возрастному признаку – ей больше восьмидесяти лет. Соседи и Серега во время потопа – но они все время были на виду, да и не успели бы они переделать газовый пистолет под боевой патрон за полчаса. Маменька? Но маменька уехала с папенькой в Израиловку. А так – я нисколько б не удивилась, если б она Зыряна грохнула – он ее в плену держал. Хотя нет. Что – то я зря на нее наговариваю. Она у меня верующая, и хоть любит кровь попить, но руку ни на кого не подымет. Две пожилые четы – помните, которые заказывали воссоединение семьи своих детей? Подумав, я отбросила и их. Я принимала старичков в кухне, и они все время были у меня на глазах.

Вот и все.

А больше у меня никого и не было.

Я ж в последнее время днем сплю, ночами – в интернете висну. Не до гостей!

Мда… Девушка Зыряновская явно владеет телекинезом. Иначе она просто не могла выкрасть пистолет.

Еще через полчаса снизу позвонил охранник:

– Магдалина Константиновна, там к вам какой – то бугай прорвался, вы не открывайте дверь ни в коем случае! – торопливо сказал он.

Снизу тотчас, как по заказу, раздались мощные удары в дверь.

– Как так прорвался? – с досадой сказала я. – Я ж просила ко мне никого не пускать!

Душа устремилась в пятки, предчувствуя недоброе.

– А вот так, – буркнул охранник. – Дал мне в ухо, так что я с ног слетел, да бегом по лестнице. Но я наряд вызвал, сейчас менты приедут да и повяжем его.

Я дотянулась до пульта телевизора, Включила канал, на который настроены видеокамеры и обомлела. На экране красовалась крайне злобная рожа Толика – Терминатора. Он яростно колотил ногами в дверь, громко матерясь и рассказывая, что он со мной сделает, если я ему не открою.

Господи, вот идиот – то.

Он бы лучше интеллигентненько звякнул в дверь, а когда б я спросила «кто там?» – промямлил бы что сосед или сантехник. Я бы без проблем открыла – и хватайте меня, тепленькую. Уж не знаю, на что он рассчитывал, когда орал у моей двери что мне кишки на уши намотает. И ведь намотает, как доберется – Толик славился умением держать свое слово.

Я вздрогнула от накатившего ужаса. У Толика тем временем зазвонил сотовый, он буркнул в трубку пару слов, смачно плюнул на мою дверь и скачками понесся вниз. (Прим. – Не забыть помыть дверь!)

Минут через двадцать я позвонила Андрею – охраннику и с надеждой спросила:

– Ну как, задержали бугая – то?

– Утек, – мрачно ответил он. – Я его задержать пытался, так он снова двинул мне в ухо и утек.

– Вот гад! – злобно сказала я. – А менты что?

– А менты минут через пять подъехали, да что от них толку.

– Ясно, – совершенно расстроено сказала я.

Как было бы хорошо, если б менты того Толика задержали, хоть одним охотником за мной меньше. А то что он не один – было понятно. Сейчас – каждая сявка посчитает за честь кирдыкнуть меня.

Ой, Госсподи, чего ж делать – то???

Браткам я ничего доказать не смогу, это да и аминь. Во-первых – все улики и правда против меня. А во вторых – ну кому оно надо, разбираться? Виноватая найдена, ведьму Марью – чик-чирик, и дело сделано.

Подумав, я позвонила Витьке.

– Ты еще тут ? – страдальчески простонал он.

– Тут, – покаянно призналась я. – Знаешь, Вить, я ведь не смогу свалить – у меня нога вывихнута в коленке.

– Захочешь жить – на одной ноге упрыгаешь! – рявкнул он.

– Да я вообще не могу ходить, понимаешь? – жалобно сказала я.

– Я понимаю одно – то что тебя, дуру, пристрелят ни сегодня – завтра! – отрезал он. – Толик, телохранитель Зыряна, поклялся что скоро твои похороны состоятся! Так что хоть ползком, но вали!

О-о…

Толик – это серьезно…

Он, как я уже говорила, слов на ветер не бросает…

Похоже что действительно, хоть тушкой, хоть чучелом, но валить надо.

Я обвела глазами спальню и внезапно меня пронзила мысля:

– Так мне что, квартиру бросить? – вскричала я.

– О чем ты, идиотка, думаешь? – опять застонал он. – Ты уж без пяти минут труп, а ты…

– Ясно, – уныло сказала я и попрощалась.

Я совсем пала духом – ибо поняла, что даже в случае успешного побега перспективы у меня нерадостные. Я гарантированно лишаюсь квартиры со всем добром. Продать ее не удастся даже через посредника или агенство – именно на этом я и погорю, братки не идиоты. Я лишаюсь всех подруг и связей – а это не менее важно чем квартира. На новом месте мне придется покупать и обставлять две квартиры – и на это уйдут все деньги. Ведьмой работать я не смогу – спалюсь тут же. Ведьмы – не бухгалтеры, коим нет числа, ведьмы – товар штучный. Максимум через месячишко меня вычислят и прихлопнут.

Трагедия в том, что больше я ничего делать не умею.

Я села на кровати и обхватила голову руками.

Бо-оже…

Чего делать – то?

Говорила мне маменька – иди, дочка, в пед. Работала б сейчас учительницей и горя б не знала.

Кстати о маменьке. Разумеется, ее тут нельзя оставлять на растерзание. Однако она явно придет в ярость от таких внезапных перемен в жизни. Оторванная от своей квартиры, работы и церкви – она так развопится, что я в один прекрасный день предпочту суицид ее обществу.

Госсподи, чего ж делать – то?

Валить – проблематично.

Не валить – тоже убьют.

В конце концов голова моя от мыслей распухла словно тыква и я мудро решила сделать перерыв. Чай попить, компресс изо льда к коленке приложить.

И я поковыляла на кухню.

И там меня чуть не убили. Даже обидно – я с таким трудом до нее добиралась с третьего уровня, ведь каждый шаг отдавался в коленке дикой болью. И вот открываю я холодильник, нагибаюсь за морковкой, и тут окно разлетается вдребезги. Ну, я после истории около леса ученая – мигом упала на пол, попав босой ногой в Баксову мисочку и размазав по паркету его обед. Кстати о паркете – он подсох и не встал горбом. Обои тоже не отвалились. Странно – но моя квартира и не пострадала от потопа.

Ну да речь не о том, это я к слову.

В общем – лежу я на осколках стекла и кошачьих консервах, в потревоженной ноге дикая боль, и внимательно рассматриваю противоположную стену. А там, на светлом фоне обоев темнеет дырочка. Не наклонись я за морковкой – дырочка была бы в моей дурной башке. Ох, правы люди, говоря что морковка для здоровья полезна. Выживу – буду трескать ее мешками.

Ну, да что гадать о будущем? Я подползла к холодильнику, уселась перед ним и на удивление хладнокровно пообедала копченой курятиной и помидоркой. Потом задернула шторы от греха подальше, стараясь не высовываться за линию подоконника, и поползла обратно в спальню. Там я, подвывая, долго вытаскивала крошечные осколки стекла из кожи. Оч. неприятно.

По пути я размышляла. Осадили меня по полной программе. Похоже – даже когда у меня выздоровеет нога, свалить фиг получится. Как же я удачно маменьку – то с папенькой сплавила! А вот Серега – тот меня поразил, если честно. Зная, что мне грозит смертельная опасность, он хладнокровно сгреб бабульку (общую!) в охапку и отчалил. И это – мой давний поклонник, мечтающий обо мне днями и ночами.

Тьфу!

Вот, меня убьют, а он явится и станет как ни в чем ни бывало жить – поживать этажом ниже. Баба Грапа явно заплачет и расстроится. Оч. плохо – она старенькая, ее беречь надо. Маменька тоже наверняка опомнится и обрыдается. Папенька будет рыдать без вопросов. Бакс опять же сиротой останется.

Эх, сколько я народа – то опечалю.

Чего ж делать – то, люди???

2, Июнь, 2004

To be or not to be?

За эту ночь меня еще два раза пытались убить. Сначала оглушительно лопнуло окно в спальне.

«Фиг на вас, – злобно подумала я. – Лето, жарко, с такой вентиляцией оч. удобно и кондиционер попусту не гонять»

Потом, еще через пару часов посыпались осколки в гостевой спальне на втором уровне.

«А вот и не угадали!» – снова ехидно подумала я. Я храбрилась. На самом деле мне было очень одиноко и тоскливо. Ну почему, почему я не пошла в пед? Сейчас была бы солидной дамой, имела б мужа, детишек. Научилась бы жить на зарплату, штопать колготки и возможно, считала бы себя счастливой. Потому что тогда на мою жизнь точно бы Толик не польстился.

Я вздохнула от таких мыслей, еще на раз заговорила коленку и уснула. Утро вечера мудреней.

Так оно и оказалось.

Я рассудила – а с чего мне валить прямо сейчас? В городе, слава Те, Госсподи, ни маменьки с папенькой, ни Сереги с бабулькой. То есть – все родственники и почти – родственники выведены из – под удара. Всю жизнь не побегаешь, а Толик – он упертый, он меня сколько надо, столько будет искать. Он не успокоится в отличие от других ни через год, ни через десять. Он меня найдет – и намотает, в соответствии с обещанием, кишки на уши. Фууу…

Оч. неэстетично.

Так что я подумала – а почему бы мне не побарахтаться? Почему бы мне не попробовать доказать свою невиновность? Свалить – то я всегда успею, да только вот проблематично это, как я вчера просчитала. В общем – у меня на все про все есть месяц, пока родители не вернутся из Израиловки. Месяц – это много. За месяц я вполне разгребусь. Или меня все же убьют – и я не принесу никому проблем. Тоже неплохой вариант.

В общем, разгребание я решила начать с поисков Зыряновской девушки. И я знала как это сделать. Да, я ни разу ее не видела. У меня ни одной вещи, чтобы привязать к ней заклинание, даже имени не знаю. За что хвататься? Но ведь можно попросить коллег об общем сборе – отказать они мне в этом просто не имеют права. Это святое право каждой ведьмы – попросить других выложиться ради нее до конца. Все вместе мы сможем просканировать некроауру Зыряновской могилы – сорок дней еще не прошло, душа рядом. И проследить все ниточки, что тянутся еще от этой души к живым людям – и наоборот. Девчонку мы вычислим в два счета!

А там – заклинание на послушание, и она вприпрыжку побежит каяться новому смотрящему. И заодно объяснит, какого черта она меня подставила.

Да. Так и надо сделать.

Ведьмы или мы не ведьмы?

Правда, за общий сбор – крайне высокая плата. Год я буду у коллег в рабстве. «Подай – принеси, на фиг пойди». Они не стесняясь будут скидывать мне своих клиентов – после того как возьмут себе с них плату. То есть я совершенно за год ничего не заработаю. Ну да знаю, на что подписываюсь.

Год – не вся жизнь, он пройдет. Зато останусь жива!

А деньги – так если я хвост прижму, стану тратиться только на еду и не покупать норковых шуб без числа (к тому же их у меня уже четыре!) – так на год с лихвой хватит тысяч двадцать долларов. Включая маменьку с папенькой. Хо, да у меня еще и останется кой – чего после этого!

Вроде я на правильном пути?

Пойду звонить коллегам!

Немного о порядках в нашей братии и великом предательстве

Я в полном шоке…

Впрочем, опять я забегаю. Звоню я перво-наперво Галине, она мой голос услышала, засуетилась и слегка виновато отговорилась, что у нее гости. Мол, давай попозже созвонимся? Ну, я девочка воспитанная, и потому согласилась (оч. плохо – в моей ситуации промедление смерти подобно). А может и не воспитанная, я просто лохушка. Ну да не в том дело. Далее звоню еще паре ведьм – трубку не берут. Дома значит нет. Потом дозваниваюсь до Веры, но тоже поговорить не удалось – она с заполошным криком «варенье на плите убегает» – бросила трубку.

Я опять не поняла намека.

Остальные ведьмы – кто без телефона, кто не отвечает – и осталась у меня по списку одна Лора – Святоша. Хотя – видит бог, ей бы больше подошло прозвище «Ворона». Она – худая бабка слегка за полтинник, сколько я ее знаю, носит все черное – и вроде одно и то же: юбку до пят, кофту с длинными рукавами и платок, повязанный под подбородком. При чем ее совершенно не смущает летняя жара под тридцать – теплый платок всегда на месте. На лицо Лора – типичная Баба Яга. Нос крючком, уши торчком, вся в жутких морщинах, да и характером страшно сварлива. И вот такой ужас на крыльях ночи – самая светлая из всех белых ведьм нашего города. Ей не в лом полдня простоять в молитве на коленях, ей не в лом половину года жить в монастыре – а я там была один раз, больше не хочу, брр… Живет она в избушке – развалюшке, и почти все доходы отдает на церковь. Видимо, за такие подвиги Господь и смотрит сквозь пальцы на ее ужасный характер – так как Лора, как ни грустно, не только самая светлая, но и самая сильная. Мы – то все ведь строго по одной специальности Мастера, остальную магию знаем, но не досконально. Я – Мастер охранных заклятий, ну и удача у меня неплохо выходит. Прасковья – по приворотам, Вера – младенцев лечит, Ирина – животину. Оксана, царствие ей, собаке, небесное, магию денег сильно знала.

А Лора – Лора Мастер сразу же в трех магиях – травы, исцеление людей и скота (каково? Практически это делится на две магии! Да и вообще магия исцеления – крайне емкая штука!), а еще она Мастер земли. Огороды то есть отчитывает, и такие урожаи там родятся, что люди уж и не рады ему – не успевают все в банки закатывать!

Сильный Лора Мастер, большой ей поклон за это, да только чего ж у нее такой характер – то паскудный?

В общем, я отвлеклась. Она оказалась дома и трубку взяла. Правда голос ее доносился как из подземелья – Святоша живет в деревеньке, двадцать километров от города, и телефон у нее – пожелтевший от дряхлости дисковый раритет.

– Приветствую тебя, Лора, – очень вежливо сказала я.

Мы с ней ну о-очень сильно не любим друг друга.

Она как будто и не удивилась моему звонку и со значением сказала:

– Здравствуй, Марья.

Я слегка офигела. Я конечно понимаю что Святоша меня терпеть не может, но такой подколки я от нее не ожидала. Мы, ведьмы, друг друга ПРИВЕТСТВУЕМ. А вот с мирскими или отлученными, коль есть охота – просто здороваемся, проводя этим границу. Не, ну какова нахалка, а? Ну да ладно. Я решила смолчать и не начинать скандал – не та у меня ситуация, чтобы с Лорой ссориться. Я сделала вид что не заметила ее оговорки и оч. спокойно сказала:

– Лора, у меня очень сложная ситуация и нужна помощь всех наших. Прошу сбора.

Лора помолчала, словно чего – то прикидывая, после чего сердито сказала:

– Отлучили тебя, Марья. Какой теперь тебе сбор?

Ну, думаю, Лора совсем палку перегибает.