Текст книги "Заживо в темноте"

Майк Омер
Заживо в темноте

Глава 1
Сан-Анджело, Техас, пятница, 2 сентября 2016 года

Он подтянулся и вылез на край могилы. Из-под ног осыпался песок; песчинки с шорохом падали на крышку ящика и пачкали ее. На миг накатило раздражение: ему хотелось, чтобы ящик, когда смотришь на него сверху, оставался чистым. Впрочем, он тут же улыбнулся себе, сообразив, как нелепо это желание. Ящик будет захоронен под несколькими тоннами земли; что за беда, если на него просыпалась струйка песка?

На миг он задумался о втором участнике – участнице – эксперимента. Вполне возможно, она слышала шорох песка; наверное, даже поняла, что это значит… Его сердце зашлось: мысль о том, как тесное пространство и кромешная темнота внутри усиливают звук, вызвала возбуждение.

Он поднял лопату, воткнул в землю – и вдруг остановился. Что за идиот! Увлекшись процессом, самое важное-то и позабыл. Отложив лопату, он повернулся к ноутбуку, убедился, что тот работает. Обидно будет, если посреди эксперимента сядет аккумулятор.

За спиной раздался громкий рев мотора: мимо проезжал грузовик.

Он напрягся, скрипнул зубами. Место для эксперимента выбрано тщательно – стена кактусов, деревьев и кустарника надежно скрывает его от посторонних глаз. Этой дорогой почти не пользовались, однако время от времени здесь все же кто-то проезжал. А ему не хотелось, чтобы его отвлекали. Для важного дела требуется полная сосредоточенность!

Он включил видеотрансляцию, вгляделся в экран. Пожалуй, угол не тот: слишком высоко. Подошел к камере, отрегулировал высоту треножника. Проверил снова – вот теперь отлично! Наступал ключевой момент. От волнения перехватило дыхание. На миг он замер. Потом нажал кнопку, и трансляция началась.

Вновь взявшись за лопату, он швырнул на крышку ящика первую порцию песка и гравия, стараясь не смотреть в сторону камеры. «Улыбнись в камеру, сынок!» – вечно твердила мать. Постоянно требовала, чтобы он позировал ей для снимков в семейном альбоме.

На четвертом взмахе лопатой снизу донесся приглушенный стук. Должно быть, рев грузовика привел девушку в сознание, и теперь она колотит по крышке ящика. Пытается открыть. Кричит… кричит… От этой мысли он едва не уронил лопату: его пронзило острое желание, по телу прошла жаркая волна.

«Не сейчас! Еще будет время, когда я все закончу!»

Пять минут – и крышка ящика скрылась из виду, хотя, прислушавшись, еще можно было различить стук и крики. Интересно, кто-нибудь уже смотрит трансляцию? Может быть. В конце концов, ради этого он все и затеял. И что думают? Просто пялятся на экран, ожидая пояснений? Считают, что это розыгрыш? Или звонят в полицию и пытаются объяснить, что видят?

Дикое, непреодолимое возбуждение охватило и тело, и разум. Он не мог больше сосредоточиться, не мог вспомнить детали плана. Нужно сделать перерыв – хоть на пару минут. Выпустить пар.

Он бросил лопату и, подхватив ноутбук, поспешил к фургону.

Закончив, обтерся салфетками, снова надел перчатки и вернулся к своему делу, надеясь, что зрители не слишком по нему скучали.

Где-то он слышал, что средний объем внимания у юзера, просматривающего видеоклипы в Интернете, – тридцать семь секунд. За эти тридцать семь секунд он должен выиграть конкуренцию с прикольными котиками, порнухой, трейлерами новых фильмов. Надо действовать быстро. Вот почему подготовлены контейнеры с землей.

Он подошел к крайнему контейнеру справа, перевернул его вверх дном и опустошил в яму, зачарованно глядя, как комьями рассыпается земля. Затем разровнял спекшуюся землю лопатой. То же повторил с другими контейнерами. Странно и сладко было смотреть, как дыра в земле заполняется и исчезает на глазах. Крики и грохот давно смолкли, надежно скрытые земляным покровом. Но зрители в Интернете их точно слышат. Об этом он позаботился.

Он выпрямился и остановился, чтобы полюбоваться делом своих рук. Яма в земле почти неразличима. В спешке ее точно не найдут.

Он потянулся – от работы ныла спина – и краем глаза посмотрел туда, где блестела стеклянным глазом камера.

«Улыбнись в камеру, сынок!»

Вот теперь можно улыбнуться. Пусть никто и не увидит его лица.

Глава 2
Квантико[1]1
  Квантико – город в штате Вирджиния, неподалеку от которого находится военная база Корпуса морской пехоты США, где, в числе всего прочего, находится Лаборатория ФБР.


[Закрыть], Вирджиния, понедельник, 5 сентября 2016 года

Зои Бентли сидела за столом в кабинете и держала перед собой фотографию. Мужчина и молодая девушка улыбаются в камеру, сблизив головы, почти касаясь друг друга. Случайный наблюдатель не обратил бы на этот снимок никакого внимания – обычное селфи! – но Зои замечала мелкие детали. У мужчины пустой взгляд, и улыбается он лишь плотно сжатыми губами – так улыбаются врагам. А у девушки лицо невинное, наивное. Она ничего не понимает.

Девушка – Андреа, сестра Зои. Мужчина – Род Гловер, тот, что изнасиловал и задушил нескольких женщин.

Прошел месяц с тех пор, как Гловер зловещим призраком появился в Дейле. Появился, сделал пугающий снимок – и снова исчез.

Зои бросила фото в ящик стола и с грохотом захлопнула. Но знала, что надолго ее не хватит. Скоро опять достанет снимок и начнет в него вглядываться.

Много лет назад Гловер жил по соседству с ее семьей. Зои, тогда совсем юная, узнала о его преступлениях и сообщила в полицию. Увы, к тому времени, как кто-то обратил внимание на слова девчонки, Гловер успел скрыться. Но с тех пор поддерживал с Зои связь: время от времени присылал ей серые галстуки, такие, какими душил своих жертв.

Прошлым летом его одержимость Зои усилилась. Когда она расследовала серийные убийства в Чикаго, Гловер начал за ней следить, напал на нее и едва не прикончил. А вскоре прислал эту фотографию. Подошел к Андреа на улице, и сестра согласилась с ним сфотографироваться, не подозревая, кто он. После этого Гловер исчез, словно растворился в воздухе…[2]2
  Здесь и далее: вспоминаются события, подробно описанные в романе М. Омера «Внутри убийцы».


[Закрыть]

Зои встала и прошлась взад-вперед по тесному кабинету в Отделе поведенческого анализа ФБР. Голова гудела, было трудно сосредоточиться. В последние дни она плохо спала, а когда все же засыпала, ее мучали кошмары.

Сев за стол, Зои открыла ПИНП – «Программу исследования насильственных преступлений». Сюда вносятся данные обо всех насильственных преступлениях – чтобы облегчить поиск «серийников». Зои искала любые преступления, включающие в себя изнасилование и удушение, за последние двадцать четыре часа. Нашла одно совпадение – и с сильно бьющимся сердцем просмотрела отчет. Сорокапятилетняя женщина изнасилована и задушена в собственном доме в Нью-Йорке… Нет, совсем непохоже. Даже отдаленного сходства нет. Жертва уже немолода, задушена голыми руками, да и Нью-Йорк слишком далеко. Это не он.

«Где же ты, Гловер?»

Была бы возможность – Зои поместила бы Андреа под охрану, лучше всего с переездом в особое жилье для свидетелей, пока Гловера не найдут. Однако ничего не выйдет. И так пришлось потратить несколько недель и почти сорвать голос, уговаривая сестру хотя бы временно пожить у нее.

Агент ФБР, занятый этим делом, больше не желает разговаривать с Зои – как и полиция. Все считают, что Гловер прочно исчез с горизонта. Что снова подбираться к кому-то из сестер Бентли он не рискнет. Но Зои знала: они ошибаются. Поняла по тому, как смотрел на нее Гловер во время последней встречи. По глазам, по голосу.

На ее столе не было ни фотографий, ни безделушек. Дважды она пыталась украсить рабочее место цветами в горшках: первый цветок высох за пару дней, второй – кактус – продержался почти месяц. Зои считала, что проблема в недостатке воды и солнечного света, а вот Тейтум, ее коллега и приятель, уверял, что она пугает цветы до смерти, когда вот так на них пялится. В конце концов от цветов Зои отказалась – решила, что довольно с нее стола и беспорядочной кипы бумаг.

За дверью послышались знакомые энергичные шаги. Зои вскочила, выбежала за дверь – и очень вовремя: успела поймать начальницу отдела Кристин Манкузо.

– Шеф, можно тебя на пару слов?

Манкузо не остановилась, даже едва на нее взглянула.

– Только побыстрее, Зои. Неделя едва началась, а мне уже надо быть в шести местах сразу.

Темные волосы Манкузо, как обычно, были стянуты в строгий гладкий узел, костюм безупречно отглажен. Все в ней, вплоть до помады на губах, говорило: «Эта женщина здесь главная, и с ней шутки плохи!»

– Я хочу работать по делу Гловера вместе с агентом Колдуэллом.

Дэн Колдуэлл, как и сама Зои, трудился в ОПА, составляя профили серийных убийц. Узнав, что его бросили на дело Гловера вместо нее, Зои пришла в ярость, однако Манкузо была непреклонна.

– Мы это уже обсуждали. Нет.

– Мне кажется, непосредственное знакомство с преступником будет очень ценно при составлении его профиля. Необходимо использовать все, что нам известно. Особенно поскольку есть основания полагать, что он может нанести новый удар.

Манкузо остановилась у большого принтера, выплевывающего листы бумаги, взглянула на верхний лист, недовольно скривилась. Затем снова повернулась к Зои:

– Поэтому агент Колдуэлл и беседовал с тобой два дня подряд. Выяснял все, что ты знаешь и помнишь о Гловере.

– Не думаю… По-моему, я могу быть объективной…

– Не можешь, – непререкаемо отрезала Манкузо.

– Тогда дайте мне отпуск.

– Чтобы начать охотиться за ним самостоятельно? Нет, Зои. Ты нужна мне здесь.

– Зачем? – Она повысила голос. – Я работаю над делами десяти-пятнадцатилетней давности. Что в них такого срочного?

Манкузо поджала губы.

– Бентли, ты забываешься!

Она повернулась к принтеру, перебрала распечатанные листы, взяла несколько из них и зашагала обратно, не трудясь проверять, идет ли Зои следом.

Та поспешила за ней. Чтобы не отставать, приходилось почти бежать.

– Кристин! Я не могу сосредоточиться, пока этот человек угрожает моей сестре! Не могу работать. Пожалуйста, дай мне несколько дней! Больше ни о чем не прошу. Несколько дней и аналитика в помощь.

Манкузо немного замедлила шаг. Зои нанесла удар единственным оружием, которым с начала работы в Квантико еще ни разу не пользовалась – и в ближайшее время пользоваться не собиралась: назвала начальницу по имени. Напомнила о том, что когда-то, на оперативной работе в Бостоне, они были подругами.

– Вот что я тебе скажу, – ответила Манкузо. – Хочу, чтобы ты взглянула на одно дело. Когда закончишь с ним, дам тебе пять дней, с условием, что работать будешь напрямую с агентом Колдуэллом.

– Договорились! – быстро ответила Зои, не веря своей удаче. – А что за дело?

Манкузо остановилась у двери в один из кабинетов.

– Сейчас тебе перешлю. Полицейского файла нет, дело как таковое еще не заведено. Информация поступила только сегодня утром.

– Нет полицейского файла? – с удивлением переспросила Зои. – А что же есть?

– Ссылка на видео, на котором кто-то хоронит женщину заживо.

– Не понимаю. Если это серийный убийца, должны быть другие случаи…

– Это первый случай.

Зои недоуменно моргнула.

– Но мы ищем серийных убийц!

– Скорее всего, будут и следующие.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, – ответила Манкузо, взявшись за ручку двери, – что видео озаглавлено «Эксперимент номер один».

Глава 3

Кристин Манкузо открыла дверь в кабинет Тейтума Грея и, проскользнув внутрь, захлопнула ее у Зои перед носом. Видит бог, она любит Зои, но в последнее время та словно задалась целью довести ее до безумия! Весь последний месяц – бесконечный шквал электронных писем, телефонных звонков, разговоров лицом к лицу, и все об одном чертовом серийном убийце. Пусть Бентли хоть на несколько дней оставит ее в покое!

Тейтум поднял голову, удивленный ее появлением у себя в кабинете.

– Доброе утро, шеф. Как прошли выходные?

– Слишком быстро, – ответила Кристина, садясь напротив.

На столе перед ним лежала открытая папка; когда Кристин вошла, он читал дело. Грей присоединился к ОПА недавно, тех знаний и опыта, каких ожидала Кристин от своих профайлеров, ему еще недоставало. Однако приходилось, пусть и нехотя, признать: хотя бы отчасти это компенсируется инстинктами. У Грея чутье как у охотничьей собаки; и, мало того, он обладает почти невиданным умением слышать, что говорят другие люди.

Тейтум показал себя в деле месяц назад, когда работал вместе с Зои над убийствами в Чикаго. Манера расследования Кристин не вполне устроила, зато ее подчиненные действительно предотвратили убийство целой семьи.

Она с удовлетворением отметила, что сейчас Тейтум не улыбается. Вечную его улыбку кое-кто находил обаятельной, но, на взгляд Кристин, она придавала ему вид обнаглевшего юнца. Сейчас Тейтум смотрел на нее серьезно и с интересом.

– Что скажешь о Гленне Уэллсе? – спросила она.

Грей недоуменно моргнул и откинулся на стуле, его широкие плечи заметно напряглись. Несколько секунд спустя он ответил:

– Уэллс – педофил, дело которого я расследовал в Лос-Анджелесе. Нападал на девочек по дороге в школу. Хватал, насиловал и угрозами заставлял молчать. И фотографировал. В компьютере у него мы нашли фото более тридцати жертв. Одна девочка попыталась покончить с собой.

Тейтум говорил, а Кристин не сводила с него глаз. Агент держался спокойно, говорил четко, однако губы его чуть подергивались, а правая рука сжалась в кулак.

– Трудно было найти прямые доказательства. Все улики косвенные. Мы долго за ним следили, и наконец повезло: у нас на глазах он схватил на улице тринадцатилетнюю девочку и куда-то потащил. Мы подбежали, чтобы его задержать.

– Что произошло дальше?

– Он бросился наутек. В переулок. Я погнался за ним. Посреди дороги Уэллс повернулся ко мне. Я навел на него оружие и приказал: «Руки за голову!» Вместо этого он быстро сунул руку в наплечную сумку. Я выстрелил. Трижды.

– И что оказалось в наплечной сумке?

– Только камера. Видимо, он хотел стереть снимки, прежде чем мы его схватим.

– И Уэллс умер…

– Было служебное расследование. Меня оправдали.

– Теперь это дело могут открыть и пересмотреть, – заметила Кристин.

Тейтум широко раскрыл глаза.

– Почему?

– Судя по всему, появился новый свидетель. Какой-то человек видел стрельбу и решил об этом сообщить.

– И почему ждал столько времени?

Кристин пожала плечами.

– Почему люди вообще поступают так или иначе?.. Сегодня утром мне позвонил специальный агент ОВР, парень по фамилии Ларсон. Знаешь его?

ОВР – Отдел внутренних расследований ФБР; и разговор с этим Ларсоном вышел не самый приятный.

– Знаю, – коротко ответил Тейтум и стиснул челюсти.

– Кажется, ты ему не слишком-то нравишься. Не представляю, как тебе удается везде наживать себе врагов?

– Упорные тренировки. – Грей усмехнулся.

– Словом, рассказывая мне об этом, он просто лучился от счастья. Хотел предупредить, что в ближайшее время тебя вызовут на беседу.

– Когда, сказал?

– До этого мы не дошли. Я ответила, что сейчас ты расследуешь дело, в котором крайне важна срочность, и несколько дней тебя беспокоить нельзя.

– Но я сейчас ничего не расследую!

Манкузо вздохнула.

– Вот тут ты ошибаешься. Думаешь, я стала бы врать Ларсону?

– И… чего ты хочешь? – растерянно спросил Тейтум.

– Хочу выяснить побольше о том, кто и почему возобновил дело. И уже работаю над этим. Но мне нужно время. На несколько дней, пока я с этим не разберусь, тебе нужно залечь на дно.

Тейтум кивнул; Кристин заметила, что теперь он сжал оба кулака. Если она что-то понимает в этом человеке, не пройдет и суток, как он начнет сам звонить и выяснять, кто и зачем пришел по его душу. Попытается все разрулить. И выйдет только хуже. Намного хуже.

Глава 4

Известие о том, что внутреннее расследование снова открыто, вызвало у Тейтума горечь. Он-то думал, с этой историей давно покончено! Но нет, вновь тени прошлого выползают из тьмы…

Час или около того он старался погрузиться в работу, потом сдался и пошел в поисках утешения на крохотную офисную кухню. Но искать в таком месте что-нибудь духоподъемное – дело, обреченное на провал. Тейтум с трудом разгрыз горькое окаменевшее печенье, отправился назад – и, проходя мимо двери Зои Бентли, подумал, что дружеское участие ему сейчас не помешает.

Он постучал. Из-за двери доносились тревожные приглушенные звуки, словно там кто-то плакал.

– Войдите! – крикнула Зои, и он открыл дверь и вошел.

Зои сидела за столом перед компьютером, устремив взгляд на монитор.

Ростом она была намного меньше Тейтума – да и большинства женщин, коль уж на то пошло, – и самой выразительной чертой ее лица были пронзительные зеленые глаза. Однажды Тейтум слышал, как двое агентов за спиной у Зои называли ее «стервятницей», и позже понял почему. Сквозило у нее во взгляде что-то хищное – и такое, словно она видит человека насквозь, читает его сокровенные мысли. Ну и добавьте к этому длинный острый нос, кончик которого слегка загибается вниз, точно клюв.

Плач, который Тейтум услышал из-за двери, доносился из динамиков. Зои взглянула в его сторону, нажала на паузу – плач прекратился, и Тейтум расслабил напряженные плечи.

– Извини. Зайду в другой раз.

– Хорошо. – Она снова повернулась к монитору.

Тейтум поднял бровь. Они не виделись с пятницы: может, хоть спросит, как у него дела? Он повернулся и хотел уйти, решив, что дружеской поддержки здесь вряд ли дождется.

– Тейтум, погоди!

– Да?

– Мне не помешает еще пара глаз. Взглянешь?

– Конечно, – ответил он, удивленно моргнув. Обычно Зои работала в одиночку.

Грей обошел стол и взглянул на экран компьютера. Видеоклип, поставленный на паузу: время – 43:32. Полная длина видео – чуть меньше часа. На экране молодая девушка лежит в каком-то тесном и темном пространстве, лицо ее искажено страхом. Изображение черно-белое; возможно, тепловизионная камера. Зои запустила видео с начала.

Начиналось оно с разделенного надвое экрана. В нижней половине – все та же черно-белая девушка в каком-то темном и тесном месте; но теперь она отчаянно кричит. Верхняя половина – песчаная почва, возможно, пустыня. Прямоугольная яма в земле, напоминающая могилу. Видны мужские ноги: какой-то человек, орудуя лопатой, засыпает яму песком.

Девушка страшно кричала. Тейтум вспомнил, что оставил дверь открытой, покосился на нее и поспешно закрыл.

– Можешь сделать потише? – попросил он.

Зои кивнула, пощелкала мышкой, и невыносимые, надрывные вопли зазвучали чуть глуше. Тейтум снова взглянул на экран. Там мужчина высыпал в могилу полный контейнер земли. Опрокинул его ногой, и земля рассыпалась комьями, а остатки он выгреб из контейнера лопатой. Женщина кричала и отчаянно колотила кулаками по крышке над собой.

Контраст между спокойной, сосредоточенной работой мужчины в верхней части экрана и истерикой девушки внизу заставил Тейтума вздрогнуть. Перегнувшись через плечо Зои, он поставил видео на паузу. Вопли прекратились, и Грей вздохнул с облегчением.

– Что это?

– Видеосъемка: женщину хоронят живьем.

– Откуда ты это взяла?

– Манкузо прислала. А ФБР это получило от полиции Сан-Анджело, штат Техас. Манкузо попросила меня поделиться мыслями. – Она протянула руку, чтобы снова запустить видео.

– Подожди! – поспешно сказал Тейтум.

Ее рука на мгновение зависла над мышью, затем снова легла на стол.

– Что мы имеем? – спросил Тейтум вслух, глядя на монитор.

Название под видео гласило: «Эксперимент номер один». Дальше серым шрифтом ник человека, загрузившего видео: Шредингер. Дата и время загрузки: 2.09.2016, 08:32. И больше ничего – только сам клип и пустая белая страница вокруг. Тейтум взглянул на URL страницы – выглядит как случайный набор букв и цифр.

Зои переключилась на свой почтовый ящик и быстро просмотрела почту.

– Полиция Сан-Анджело идентифицировала женщину на видео: это Николь Медина, девятнадцати лет, проживает в Сан-Анджело вместе с матерью. Три дня назад мать подала заявление об ее исчезновении. Через несколько часов после того, как сообщение об исчезновении появилось в СМИ, эта ссылка была разослана с временного почтового ящика двум журналистам и восьми блогерам.

Тейтум читал письмо, глядя ей через плечо.

– И девушку пока не нашли.

– Не нашли. – Зои ткнула пальцем в конец письма, до которого Тейтум еще не добрался. – По словам матери, она никогда раньше так не пропадала.

– Может быть, фейк? Розыгрыш ради хайпа? Мать тоже может быть в сговоре…

– Все может быть.

– Но ты так не думаешь?

– Пока не знаю, что думать.

– Давай посмотрим остальное.

Комнату снова заполнили вопли Николь. Тейтум с трудом заставил себя отвернуться от искаженного мукой лица и сосредоточиться на верхней части записи – на мужчине, закапывающем яму. Важна именно верхняя часть видео. Любая деталь, которая подскажет, что это за место. Камера стояла так, что видны были только земля, руки и ноги мужчины, контейнеры и яма, медленно заполняемая землей. Мужчина в джинсах и рубашке с длинным рукавом, руки в толстых перчатках. Ни клочка обнаженной кожи. Звук исходил только от нижней половины видео – с девушкой, уже не вопящей, а истерически рыдающей.

Вдруг кое-что в «могиле» привлекло внимание Грея.

– Смотри! – Он указал на один из углов ямы; оттуда поднималось, змеясь, что-то длинное и тонкое. – Шнур.

– Верно. Может быть, воздуховод?

Тейтум внимательно всмотрелся в экран.

– Вряд ли, – ответил он наконец. – Скорее, электрический провод. Это объясняет, почему мы видим похороненную женщину и слышим ее крики. Если, конечно, она действительно там.

– Но зачем использовать провод? Почему не блютуз или что-нибудь вроде этого?

– Толстый слой земли будет создавать помехи для передачи.

– Верно… – Не сводя глаз с экрана, Зои кивнула.

Мужчина опустошал контейнеры в течение семи минут. В какой-то момент он вышел из кадра, и несколько минут верхняя половина экрана оставалась пустой; в нижней в это время Николь снова отчаянно кричала. Потом он вернулся, закончил с контейнерами, разровнял землю лопатой. Могила стала практически незаметна. Мужчина повернулся к камере.

– Что он делает? – спросил Тейтум.

– Кажется, просто отдыхает. Хотя… нет, подожди!

Мужчина приблизился к камере, на ходу доставая что-то из кармана. Смартфон. Щелкнул крышкой, повернул телефон экраном к камере. Тейтум нахмурился. На экране выступал президент. Без звука – единственными звуками в записи оставались приглушенные рыдания Николь.

– Это что, какое-то политическое заявление?

Зои покачала головой.

– Видео выложили в пятницу утром. – Она ткнула пальцем в дату под заголовком «Эксперимент номер один». – А это кадры из выпуска новостей, прямой эфир. Он доказывает нам, что его видео – тоже прямой эфир.

На экране мужчина опустил телефон и сунул в карман. Затем начал наклоняться к камере… и тут верхняя половина экрана погасла. Николь внизу снова начала колотить по крышке, крики ее сделались громче и истеричнее.

– Через минуту или две видео развернется на полный экран, – пояснила Зои.

– Ты смотрела до конца?

– Да.

Тейтум откашлялся.

– И что в конце? – Идиотский вопрос, тут же понял он.

Зои навела курсор на индикатор продолжительности видео, начала двигать плашку вправо. Замелькали кадры. Зои остановила плашку на 57:07 и отпустила кнопку. Здесь Николь уже молчала, только изредка всхлипывала. А десять секунд спустя экран погас.

– Трансляция просто останавливается, – сказала Зои.

Тейтум нахмурился.

– Я ожидал, что он будет транслировать до самого конца. Пока она не задохнется.

– Может быть, не задохнулась?

– Тоже верно.

– Или Николь вообще не в этой яме. Даже если она не притворяется, это может быть жестокий розыгрыш. Возможно, ее заперли где-то еще.

– Может быть, запись с мужчиной – «живое» видео, а с Николь в яме – нет, – добавил Тейтум. – Прямой эфир на телефоне мы видели только в верхней половине экрана. А верхнюю с нижней ничто достоверно не связывает.

– Возможно, это отсылка к коту Шредингера. – Зои указала на ник человека, загрузившего видео: Шредингер. – Я не помню подробностей… по-моему, там шла речь о коте, запертом в ящике.

– И мы не знаем, жив кот или мертв. Значит, он и жив, и мертв одновременно.

– А здесь в ящике женщина, и нам тоже остается только гадать, жива она или мертва. – Зои откинулась на спинку стула. – Так что думаешь?

– О чем именно?

– Эту женщину действительно похоронили заживо? Видео озаглавлено «Эксперимент номер один». Значит, могут быть и следующие.

– Если предположить, что здесь все настоящее… – У Тейтума вдруг болезненно сжалось сердце. – Возможно, она еще жива?

Зои покачала головой.

– Если он ее там оставил – нет. Это я проверила первым делом. Позвонила Лайонелу и попросила его взглянуть.

Тейтум кивнул. Лайонелом звали одного из аналитиков, работающих с ОПА.

– Он сумел приблизительно прикинуть размер ямы, сопоставив его с ногами мужчины, и высоту ящика, сопоставив ее с головой Николь. В лучшем случае – если ящик заполняет могилу целиком, – в нем около девяноста дюймов в длину, тридцати в ширину и двадцати пяти в высоту. Как обычный гроб, может, чуть больше. В любом случае, даже если мы сильно ошибаемся в расчетах, Николь должна задохнуться самое позднее в течение тридцати шести часов. А учитывая, что вначале она была в истерике и потребляла намного больше воздуха, чем нужно для выживания, Лайонел считает, что больше двенадцати часов она протянуть не могла.

Тейтум присел на край стола, поверх раскиданных бумаг.

– И что же, Манкузо хочет, чтобы ты выяснила, кто перед нами, организатор безумного розыгрыша или убийца?

– Или что-то третье. Быть может, он похитил Николь, но пока не убил. Название «Эксперимент номер один» может означать и то, что нас ждут новые видео с Николь в главной роли.

Тейтум поморщился: такое предположение показалось ему самым страшным.

– Что будешь делать?

Зои хотела ответить, но в это время отворилась дверь, и вошла Манкузо.

– О, ты уже здесь! – воскликнула она, бросив взгляд на Тейтума. – Отлично. Я как раз хотела пригласить тебя присоединиться. Уже видел запись?

– Частями, – ответил Тейтум.

Манкузо удовлетворенно кивнула и повернулась к Зои:

– Есть какие-нибудь идеи?

– Нужно поговорить с детективом, который занимается этим делом. Пусть расскажет подробности. Полезно будет побольше узнать о Николь Медина. И, разумеется, любые технические данные об этом видео, которые помогут…

– Значит, ты считаешь, нам стоит этим заняться?

– Даже если это розыгрыш, непохоже, чтобы Николь участвовала в нем добровольно, – ответила Зои. – По меньшей мере перед нами похищение.

– Хорошо. Я хочу, чтобы вы оба отправились туда, – приказала Манкузо. – Как можно скорее – на случай, если Николь еще жива. Хотелось бы помочь полиции Сан-Анджело всем, что в наших силах.

Тейтум нахмурился.

– Шеф, сомневаюсь, что для этого нужно лететь в Техас. Уверен, несколько телефонных разговоров…

– Я предпочитаю, чтобы наши люди были на месте, – невозмутимо ответила Манкузо. – Если история получит продолжение, мы должны быть к этому готовы.

– Шеф! – На лице Зои отразилось удивление и тревога. – Моя сестра…

– С твоей сестрой, Бентли, всё в порядке. – По голосу Манкузо было понятно, что спорить с ней бессмысленно. – А теперь покупайте билеты – по возможности на сегодняшний вечер. Я хочу, чтобы вы занялись делом Николь Медина. Вы оба.

Несколько секунд Зои и Манкузо меряли друг друга взглядами, а Тейтум боролся с желанием куда-нибудь провалиться. До него дошло, что начальница беспокоится не только о безопасности Николь Медина. Она не хочет, чтобы Зои вмешивалась в расследование дела Гловера. Все в отделе знали, что Бентли и агент, брошенный на это дело, постоянно спорят о профиле Гловера – и агент уже жаловался, что Зои не дает ему работать.

А еще, разумеется, хочет самого Тейтума убрать подальше от Ларсона и от внутреннего расследования.

Наконец Зои, сжав губы, отвела взгляд.

– Что-нибудь еще, шеф?

– Свяжитесь с полицией Сан-Анджело, сообщите им, что вылетаете. И держите меня в курсе всего, что у вас там происходит.