Текст книги "Hygge дома. Секреты уюта по-датски"

Глава 2
Хюгге – идеальный вечер дома

Говорят, что в Дании в году 13 месяцев. Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, ноябрь и декабрь.

Сейчас в Копенгагене как раз ноябрь. Это значит, что на улице ветрено, темно и сыро. Все три составляющие отвратительной погоды. Капли дождя стучат по окнам, а штормовой ветер проверяет здания на прочность. На кухне закипает суп, я вдыхаю аромат хлеба, который еще печется в духовке. Смотрю прогноз погоды: судя по всему, дождь и ветер задержатся еще на денек-другой. Я открываю холодильник и понимаю, что в ближайшие пару дней идти в супермаркет нет необходимости. Весь вечер в моем распоряжении, разве что Нина Симон составит мне компанию, и мы оба чувствуем себя хорошо[2]2
  Каламбур, связанный с названием песни «Чувствую себя хорошо» (Feelin’ Good), ставшей хитом в 1965 г. в исполнении Нины Симон. – Примеч. перев.


[Закрыть]. Пожалуй, лучше героини Джейн Остин никто не скажет: «Сидеть дома! Что может быть уютней!»[3]3
  «Эмма». Перевод М. Кан.


[Закрыть]

Хюгге – это о том, как собраться вокруг костра плечом к плечу. Уютно устроиться дома, когда бушует шторм или приходит зима. Возможно, именно поэтому некоторым людям дом в стиле хюгге нужнее, чем остальным.

Хюгге – северное состояние души?

Если вы посмотрите на статистику поисковых запросов Google, в каких штатах США чаще всего ищут слово «хюгге», вы увидите интересную закономерность. В первой пятерке будут северные штаты: Вермонт, Миннесота, Мэн, Орегон и Вашингтон. Меньше всего хюгге интересуются южные штаты: Миссисипи, Луизиана, Алабама, Гавайи и Флорида.

Ту же самую закономерность можно заметить, взглянув на статистику по странам. Дания, Финляндия и Норвегия лидируют по частоте запросов о хюгге, а Мексика, Индонезия и Индия, наоборот, находятся в конце списка.

Возможно, чем дальше от экватора, тем ближе к хюгге. Вернее, хюгге там нужнее. Может быть, холодные и темные зимние месяцы загоняют нас в хюгге-спячку. Когда наступает темнота, мы укрываемся дома, зажигаем свечи, достаем одеяла и готовим любимые вкусности. Возможно, хюгге – это нордическая необходимость, северное состояние души.

А с чем датчане ассоциируют штат Вермонт? Две вещи. Сыр чеддер и мороженое Ben and Jerry’s. На мой вкус, звучит очень в духе хюгге. Прямо-таки вижу новый слоган для номерного знака: «Вермонт – штат хюгге».

РЕЙТИНГ ПОИСКОВЫХ ЗАПРОСОВ СЛОВА «ХЮГГЕ» (HYGGE) В GOOGLE В ШТАТАХ США

Величины указаны по шкале от 0 до 100. Чем выше величина, тем популярнее в соответствующем штате поисковый запрос «хюгге» (hygge) в Google.

Поиск приюта в неспокойные времена

Хюгге – это то, что знают с детства все датчане. Это слово стало неотъемлемой частью нашей повседневной речи. Ингрид, дочка моих хороших друзей Кристиана и Метте, – живое тому подтверждение. Однажды, когда ей было полтора года, она сидела в маленьком игрушечном домике, а ее чайная чашка и тарелка были наполнены песком (в полтора года песок – это такой же деликатес, как икра для взрослых). Она посмотрела на своих родителей и сказала: «Vi hygger». Что-то вроде «мы хюггим». «Hygger». Она повторяла это слово, словно смаковала его. Я подумал, что с хюгге здесь полный порядок, и мне показалось интересным, что Ингрид впервые произнесла слово «хюгге», сидя в игрушечном домике. Не одна она считает защищенность, которую дает укрытие, важной частью хюгге-дома.

Пару лет назад в Институте исследования счастья мы изучали, насколько дом человека влияет на его ощущение счастья. Тогда мы провели подробные интервью с 50 людьми по всей Европе. Мы просили их показать нам свои дома и спросили, с чем у них ассоциируется слово «дом». В ответах прослеживается четкая закономерность. С кем бы мы ни говорили, будь то 40-летняя Джейн из глубинки Северного Уэльса, Алина из Москвы (ей чуть за 20) или Хуан из испанского муниципалитета Хараис-де-ла-Вера, которому вот-вот исполнится 70 лет, – они практически повторяли слова друг друга.

Это бы не удивило Абрахама Маслоу, американского психолога, который в 1943 году разработал иерархическую модель человеческих потребностей и утверждал, что ощущение удовольствия от жизни зависит от удовлетворения этих потребностей.

Жилища занимают важное место в системе ценностей Маслоу. Они помогают нам удовлетворить наши базовые физиологические потребности, создавая безопасную и защищенную обстановку. Они дарят нам тепло и позволяют спокойно спать. В следующих главах мы рассмотрим, какую роль наши дома играют в контексте удовлетворения потребностей на более высоких ступенях пирамиды – от общения с другими людьми до желания стать лучшей версией себя.

Но даже внутри вашего дома есть уголки, где вы сильнее всего чувствуете защищенность и комфорт.

ПИРАМИДА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

Хюгге загоняет в угол

Я пишу эту главу, сидя в своем любимом кресле. В Копенгагене морозное ноябрьское утро, на улице холодно, но ясно, солнечные лучи пробиваются через окно справа от меня. Слева расположен зеленый диван, а позади меня небольшая книжная полка и комнатное растение. Я сижу в углу комнаты, откуда открывается обзор на три двери, пианино и обеденный стол.

Точно не уверен, почему я всегда выбираю викингонепроницаемое место в доме. Однако знаю, что я не единственный человек, предпочитающий сидеть спиной к стене, и желательно в углу, откуда видна вся комната. Для многих людей наличие такого места в углу – признак премиальной недвижимости. Вопрос в том, почему это успокаивает. Почему мы любим сидеть спиной к стене? Дело в ощущении безопасности и комфорта? Возможно, это хюгге загоняет нас в угол.

Существует теория, которая может объяснить нашу любовь к укромным уголкам. Это теория обзора и укрытия, сформулированная английским географом Джеем Эпплтоном в его книге «Переживание ландшафта» (The Experience of Landscape, 1975). Согласно этой теории, когда мы выбираем места, где хотим встать или сесть, то предпочитаем такие, где мы можем видеть все вокруг, оставаясь при этом незамеченными. Если мы стоим на возвышенности, а позади нас дерево, то в нашем распоряжении оказываются и обзор, и укрытие. Хорошо также сидеть у входа в пещеру: никто не нападет на нас сзади, и мы можем видеть тех, кто приближается к пещере. Маслоу обозначает потребность в безопасности как вторую из базовых, которые мы стремимся удовлетворить, – по приоритетности она идет сразу после потребности в укрытии.

Представьте, что в вашем распоряжении есть открытое зеленое пространство, окруженное домами и зданиями со всех сторон. Вы можете обосноваться в центре этого пространства, но никакого укрытия не будет. Любой человек может наблюдать за вами из своей квартиры, а вы никого не увидите. Есть ли в этом хюгге? Нет, конечно.

Многие из нас стесняются находиться в центре внимания и предпочитают пристроиться где-то с краю. Но вместо этого ведь можно улучшить пространство в центре, создав там небольшие уголки и закутки. Если добавить к большому открытому зеленому пространству несколько живых изгородей в форме полукруга, сидеть там стало бы приятнее. Поэтому я и называю свое любимое кресло викингонепроницаемым. Я знаю, что нахожусь в безопасности и что никакие захватчики не прокрадутся и не нападут на меня сзади, пока я работаю. Не то чтобы они собирались, но самозащита – это наш инстинкт.

Итак, делаем вывод: какой бы ни была причина, нужно обязательно создать места-убежища, где можно сосредоточиться или, наоборот, восстановить силы. И не имеет значения, интроверт вы или нет. Если вы хотите создать атмосферу хюгге, я считаю, очень важно, чтобы в вашем пространстве были викингонепроницаемые места. Это касается гостиной (особенно если она открытой планировки), детской спальни и сада, если он у вас есть. Обязательно создайте уголки и закутки для нас, интровертов, любителей уединиться с чашкой кофе и/или книжкой.

Один из важных моментов обучения – узнать больше о жизни за пределами нашего дома, чтобы улучшить что-то внутри его. Давайте посетим некоторых из моих личных кумиров.

Масштаб хюгге

Он был архитектором, она – психологом. Нет, это не первые строчки песни Аврил Лавин[4]4
  Аллюзия на песню Аврил Лавин Sk8er Boi (2002), которая начинается со строчек «He was a boy / She was a girl». – Примеч. перев.


[Закрыть], это история о том, как одна пара совместно разработала человекоориентированный подход к архитектуре и навсегда изменила Копенгаген.

До сих пор помню свою первую встречу с Яном Гейлом. Он говорил: «Это все моя жена, Ингрид[5]5
  Не всех девушек в Дании зовут Ингрид. – Примеч. автора.


[Закрыть]. Она начала задавать вопросы, ведь она психолог. Ее больше интересуют люди, а не кирпичи». Она действительно подозрительно относилась к тому, что тогда происходило в архитектуре.

«Почему вы, архитекторы, не интересуетесь людьми? Почему вас ничему не учат о людях в школах архитектуры? Почему ты и твои коллеги-архитекторы не спросите себя, как форма, которую вы придаете зданиям, влияет на ощущения и чувства людей?» Эти простые вопросы положили начало карьере первопроходца, который уже более 60 лет создает комфортные для проживания города по всему миру. Но как можно проектировать города, в которых люди становились бы счастливее просто потому, что их повседневная жизнь проходит именно там?

Когда Ян окончил школу архитектуры при Датской королевской академии изящных искусств в 1960 году, в архитектуре господствовал модернизм. Он предполагал системный подход к зонированию, когда торговые, жилые, промышленные и культурные районы и кварталы разделены. Архитекторы проектировали города, глядя на них сверху. Именно в те времена они фотографировали дома рано утром, чтобы люди не попадали на снимки и не отвлекали тех, кто наблюдал за прекрасными формами созданных этими архитекторами творений.

В том же 1960 году был основан город Бразилиа, куда перенесли столицу Бразилии. Его спроектировали с нуля. Если смотреть сверху, то очертания этого города напоминают птицу, что придает ему особенную монументальность. Возможно, это красиво, но пригодно ли для жизни? Ян считает, что нет: он назвал этот стиль «архитектурой птичьего помета». Это улицы, спроектированные для машин, а не для людей. Никто не задавался вопросом, каково будет жить и ездить на работу в городе, где для жизни предназначены одни районы, а для работы другие, в противоположном конце. Также никто не спрашивал, каково будет жить людям ростом ниже двух метров среди искусственности и монументальности.

Тогда между общественными науками и архитектурой был разрыв, и он существует до сих пор. Однако в 1965 году Ян и Ингрид отправились с исследовательской поездкой на полгода в Италию, где они изучали, как развивается жизнь в публичном пространстве. Как взаимодействуют жизнь и форма? Как влияют очертания, которые мы придаем городу, на наше поведение и качество жизни?

Ян и Ингрид изучали, как люди используют городское пространство на старейших улицах и самых знаменитых площадях мира. На улицах, которые создавали для пешеходов, а не для транспортных средств, и на площадях, которые проектировали с точки обзора среднестатистического человека, а не с высоты птичьего полета.

Они записывали, где люди гуляют и где могут сесть и просто понаблюдать за миром вокруг. Почему именно эту скамейку всегда занимают первой? Может, из-за того, что людям нравится находиться в углу, откуда можно видеть все пространство целиком? Какие элементы делают Пьяцца-дель-Кампо, центральную площадь Сиены, такой особенной?

Оказывается, что у мест и пространств, где люди обожают проводить время, есть общие моменты. Мы стремимся туда, где будем чувствовать себя защищенными, и не только от пробок и преступников, но еще и от ветра и плохой погоды. Мы ищем комфорт и чувство единения, ищем места, где можно сесть и спокойно поговорить, полюбоваться красивым видом, насладиться теплом солнца или посидеть в тени.

Чтобы действительно понять, как люди будут реагировать на свое окружение, нужно задаться вопросом, как это окружение выглядит с высоты 140–160 см над землей. Это средняя высота, на которой находится уровень глаз: большинство людей смотрят на мир именно с нее. Это не то, как выглядит строение сверху (что, безусловно, тоже важно). Это то, как видят здание люди, которые ходят рядом и живут в нем. Ян Гейл называет это человеческим масштабом.

Сейчас ему 85 лет. Он работает в архитектуре уже более 60 лет. Он посвятил себя улучшению качества жизни, оформляя пространства между домами – площади, парки, улицы. В Копенгагене именно Ян сыграл ключевую роль сразу в нескольких проектах: он превратил квартал Нюхавн из парковки в популярное место для туристов, а улицу Стрёгет, закрыв автомобильное движение, – в одну из самых длинных пешеходных улиц в мире. Эти проекты изменили восприятие города и показали людям, как можно получать удовольствие от пребывания в нем.

В 2000 году Ян основал фирму Gehl Architects, которая консультирует градостроителей всего мира по вопросам создания пространств, пригодных для жизни. Своего рода «семейная терапия» для пространства и людей. Gehl Architects внедряет человеческий масштаб от Сиднея до Шанхая, от Сан-Франциско до Сан-Паулу. В 2014 году директор компании Риккардо Марини дал интервью газете The Guardian: «Мы используем датское слово hygge и говорим: давайте сделаем здесь приятнее, теплее, уютнее. Прагматики могут спросить: а зачем? Затем, чтобы место это стало настолько приятным, чтобы люди захотели тут остаться подольше».

Второй раз мы с Яном встретились в 2009 году, на конференции ООН по изменению климата, которая проходила в Копенгагене. Я организовал в ратуше круглый стол для градостроителей и политиков, чтобы мы смогли обсудить, как проектирование городов может помочь сократить выбросы углекислого газа. Собралось 20 человек, и мы сдвинули четыре стола в огромный прямоугольник, чтобы всем хватило места. Когда пришел Ян, он бросил на это один взгляд и сказал, что столы нужно расставить по-другому. «Нам нужно сесть поближе друг к другу, чтобы каждого было слышно и каждый из нас мог посмотреть в глаза другому. Это поможет договориться».

Тогда мне впервые и пришло в голову, что мы должны взять некоторые принципы жизни в пространстве между зданиями и создать принципы жизни внутри зданий. То, как спроектировано и оформлено здание, играет огромную роль в том, что происходит внутри. Никогда нельзя упускать из виду человеческий масштаб, не важно, проектируем мы что-то в пространстве между зданиями или внутри их.

Представьте, что вы сидите в комнате площадью 100 квадратных метров. В ней есть диван, стул и кофейный столик. На потолке в самом центре висит светильник. Кроме этого, здесь ничего нет. Вы почувствуете хюгге в этой комнате? Захотели бы вы провести в ней день, скажем, читая книгу? Скорее всего, нет. В огромном, почти немеблированном помещении всегда возникает чувство, будто здесь чего-то не хватает. Минимализм на максимуме – это не хюгге. Будь комната поменьше, такая меблировка могла бы и сработать. И наоборот – в более просторной комнате можно разместить больше вещей, радующих глаз и другие чувства своей теплотой, текстурой, предвкушением нового или воспоминаниями о прошлом.

Растения добавляют жизни. Книги предлагают нам исследовать и размышлять. Ковры и картины придают комнате теплоту и текстуру, а также приятно приглушают наши голоса. Замените равномерное верхнее освещение очагами света, которые будут манить вас в самые лучшие места. Торшер у дивана позовет: «Возьми книгу с полки и садись рядом со мной». Зеленая лампа на деревянном столе и старая пишущая машинка пригласят поиграть в писателя. Глобус в углу запустит фантазию в полет. Каждый из этих элементов добавляет дополнительные очки хюгге, и день, проведенный в такой комнате, будет казаться праздником.

Не важно, сколько места у вас дома, нужно все оценивать в человеческом масштабе. Порадуйте каждый из своих органов чувств и подумайте, как можно обустроить место вокруг вас для поддержки того образа жизни, который вы хотите вести.

Масштабы самых маленьких

Одним из моих любимых занятий в детстве было рыть пещерки в земле лопаткой или вить у себя в комнате гнездо из одеял. Полагаю, моей маме больше по душе был второй вариант. Конструкция из пары стульев, накрытых одеялом, превращалась в форт хюгге, где ковбой мог провести ночь.

Ян говорит, что город должен быть спроектирован исходя из того, как он выглядит с высоты 140–160 см. Я считаю, что важно не забывать и о том, как выглядит мир глазами ребенка. Поэтому встаньте на колени, чтобы оценить это место с точки зрения хюгге с высоты 1 метра над землей.

Пространство под лестницей может быть идеальным вариантом хюгге-уголка для детей, особенно если они фанаты Гарри Поттера.

Мягкие элементы интерьера важны для хюгге

Однажды ночью насквозь промокшая девушка искала, где ей спастись от бури, и постучала в ворота замка принца. По ее словам, она была настоящей принцессой, и мать принца решила проверить, правду ли говорит гостья. Для этого старая королева спрятала горошину под 20 тюфяками и 20 перинами на кровати девушки. Утром гостья сказала, что и глаз не сомкнула ночью, потому что спала на чем-то твердом. Она была уверена, что теперь все ее тело покрылось синяками. Это и стало доказательством того, что в замок принца пришла настоящая принцесса.

Вы, конечно, помните сказку Андерсена «Принцесса на горошине». Сказка впервые была опубликована в 1835 году, и датским критикам она не понравилась из-за отсутствия морали. Мне она тоже не нравится, но критику я считаю несправедливой. Мораль в этой истории есть: нужны подушки! Чтобы спать в комфорте, нужно много подушек. Это же не какое-нибудь высшее хюгге. Чтобы впасть в спячку по стандартам хюгге, обязательно нужно добавить побольше мягких предметов.

А для того, чтобы сделать обстановку еще комфортнее, надо добавить мягкости в доме и создать пространство, где ваша семья или друзья смогут пообниматься. Если там, где вы находитесь, вам приятно и комфортно сидеть или имеется что-то, чем можно укрыться, это хюгге. Я имею в виду подушки, одеяла, ковры или коврики. Иными словами, спросите себя: если я поскользнусь и упаду, смягчит ли этот предмет мое падение? Одеяла – да. Пластиковый стол – нет. Меховой шлем викинга окажется где-то посередине.

Подушкам место не только на диване. На них хорошо сидеть, если сиденья твердые, а еще их можно бросить на пол. И вообще, когда речь идет о подушках, вспомните Опру: «Тебе подушку! Тебе подушку! Каждому по подушке!»[6]6
  13 сентября 2004 г. в эфире своего ток-шоу Опра Уинфри раздала ключи от новых автомобилей всем зрителям в студии, сопровождая эйфорию криками «Тебе машину! Тебе машину! Каждому по машине!» (You get a car! You get a car! Everybody gets a car!) – Примеч. перев.


[Закрыть]

СОВЕТЫ ПО ДИЗАЙНУ СЧАСТЬЯ В ЗОНЕ ХЮГГЕ

Если у вас большая комната или квартира-студия, нужно провести зонирование. Подумайте, какие занятия и настроения соответствуют комнате, и создайте отдельные зоны для них. Например, одна будет для общения и приема пищи, а другая, возможно, – для комфортного чтения и уединения. Предлагаю несколько идей.

1. Ковры – отличный способ создания зон в комнате. И самый простой, потому что мягкость материалов добавит очков хюгге вашему жилищу.

2. В разных зонах используйте разное освещение. Не ограничивайтесь одним подвесным светильником на потолке в центре комнаты. Если у вас есть обеденный стол, повесьте светильник прямо над ним, а в зоне отдыха у дивана используйте торшеры или настольные лампы.

3. Подумайте о добавлении разделителей. В идеале нужно использовать те, которые пропускают свет, например открытые стеллажи. Еще один вариант – использовать комнатные растения, которые растут в высоту и создают ощущение стены, за которой можно укрыться.

4. Создайте мягкую зону для сидения. Если у вас нет места для длинного дивана, но вы хотите создать уютный уголок для чтения, используйте кресла-мешки, футоны и/или подушки. С одной стороны, всегда будет удобное место, когда оно необходимо, с другой – можно более гибко использовать жилое пространство.

5. Создавайте разное настроение в разных зонах комнаты с помощью цвета. Яркие цвета оживят небольшое пространство и будут особенно полезны там, где мало естественного освещения.

Баланс общественного и частного

Говорят, что в Картофельреккерне отмечается самая высокая концентрация архитекторов в Дании. Картофельреккерне буквально можно перевести как «картофельные ряды». Район назвали так потому, что здесь выращивали картофель для жителей Копенгагена пару веков назад. Однако сейчас это 11 улиц домов с террасами, которые сверху тоже напоминают картофельные ряды.

На одну из этих улиц я как-то зашел серым декабрьским днем. Снега не было, но было холодно и мрачно, и солнце не показывалось уже несколько дней. Но дети все равно играют на улице. Два малыша продают воображаемый чай из игрушечного домика. Я покупаю у них чашечку, а в качестве оплаты у меня динозавр (воображаемый, конечно) по имени Иггдрасиль. Лучшая сделка на свете.

Это, очевидно, общественная часть преобразованной человеком среды. Можно спокойно прийти туда вместе со своим динозавром. Но на другом конце этой шкалы – пространства внутри домов. Их уже можно назвать частными, там люди едят и спят, и их не беспокоят настойчивые продавцы чая.

Но между двумя крайностями этого общественно-частного спектра есть варианты. Существуют места, которые можно назвать наполовину общественными и наполовину частными. Например, перед вашим домом есть палисадник или газон. Дом принадлежит вам, вы разговариваете с соседями и приветственно киваете прохожим. Однако у каждого дома есть еще и задний двор. Расстояние между вами и соседями здесь такое же, и в этом случае вы тоже можете видеть их, а они – вас. Но существует неписаное правило, согласно которому вы не здороваетесь с соседями, если встречаете их на заднем дворе их дома, и не разговариваете с ними. Полагаю, что в этом и заключается разница между наполовину общественными (передний двор) и наполовину частными (задний двор) пространствами.

Я считаю, что в доме в стиле хюгге всегда должны быть уголки уединения. Причем различного, ведь уединение – это не только «я хочу побыть один/одна». Это еще и возможность контролировать нашу доступность для других, которая касается не только обособления, но и общения. Я уверен, что каждому из нас нужно место, где мы просто можем быть самими собой. Дескать, да, я снаружи, да, вы можете меня видеть, но сейчас я пребываю в своем собственном пузыре.

Порой мы находимся в общественном режиме, порой включаем режим одиночества. Всегда существует время для общения и время для погружения в себя. Убедитесь, что для любого вашего настроения найдется место, куда вы сможете пойти. Как внутри дома, так и снаружи.