Текст книги "Восходящее солнце"

«Тогда почему она нам не сказала?»

«Твою мать», сказал Грэм. «Наверное, это важно для кого-то. Она вылетела пулей, правда? Говорю тебе, нам лучше бы побыстрее узнать, кто эта мертвая деваха. Дерьмово, если я окажусь последним в городе, кто ее узнает.» Коннор помахал нам через всю комнату.

«Чего он теперь хочет?», спросил Грэм. «Так размахался. Чего это у него в руке?»

«Похоже на сумочку», ответил я.

* * *

«Черил Линн Остин», прочитал Коннор. «Родилась в Мидленде, штат Техас, училась в Техасском государственном. Двадцать три года. Имеет квартиру в Вествуде, но здесь живет еще недостаточно долго, чтобы сменить техасские водительские права.»

Содержимое сумочки вывалили на стол. Мы двигали предметы авторучками. «Где вы нашли сумочку?», спросил я. Она была маленькая, темная, застежка кнопочкой с жемчужной вставкой. Сумочка в стиле сороковых годов. Дорогая.

«В кадке с пальмой рядом с конференц-залом.» Коннор расстегнул крошечное отделение. На стол выпала тугая пачка хрустящих стодолларовых бумажек. «Очень мило. О мисс Остин хорошо заботились.» Я спросил: «Ключи от машины есть?»

«Нет.»

«Значит она с кем-то приехала.»

«И, очевидно, намеревалась с кем-то уехать. Таксисты не меняют стодолларовых банкнот.»

Лежала также золотая пластиковая карточка Америкэн Экспресс. Губная помада и компакт-пудра. Пачка ментоловых сигарет «Милд Севен» – японская новинка. Карточка ночного клуба «Даймацу» в Токио. Четыре маленькие голубые таблетки, вероятно, те самые.

Пользуясь авторучкой, Коннор перевернул дорогую сумочку. На стол посыпались небольшие зеленые комочки. «Знаете, что это?» «Нет», ответил я. Грэм посмотрел через увеличительное стекло.

Коннор сказал: «Арахис, завернутый в васаби.» Васаби – это зеленый хрен, который подают в японских ресторанах. Я не слыхал об арахисе, завернутом в васаби.

«Я и не знал, что их продают вне Японии.»

Грэм проворчал: «А я их видел много раз. Так что ты теперь думаешь, Джон? Захочет Ишигуро добыть свидетелей, о которых ты просил?» «Слишком скоро я их не жду», ответил Коннор.

«Ты прав, мать-перемать», сказал Грэм. «Мы не увидим свидетелей до послезавтра, пока адвокаты в точности не объяснят им, что говорить.» Он шагнул от стола. «Ты же понимаешь, почему они тормозят нас. Эту девушку убил японец. Вот с чем мы имеем дело.»

«Возможно», сказал Коннор.

«Ну-ну, приятель. Более чем возможно. Это их здание. А девушка как раз того типа, на которых они клюют. Красивая американская розочка с длинными стеблями. Ты же знаешь, как эти коротышки хотят трахаться с волейболистками.»

Коннор пожал плечами: «Возможно.»

«Давай-давай», сказал Грэм. «Ты ведь знаешь, что эти парни на родине весь день жрут дерьмо. Давятся в метро, трудятся в громадных компаниях. Невозможно высказать, что они думают. Потом они приезжают сюда, далеко от родимой сдержанности, и вдруг оказывается, что они богаты и свободны. И могут делать все, что захотят. И кто-то из них немножко сбрендил. Скажи мне, что я не прав.»

Коннор долго смотрел на Грэма. Наконец он сказал: «Значит ты видишь это так, Том, что японец-киллер решил успокоить эту девушку на большом столе конференц-зала Накамото?»

«Точно.»

«Как символический акт?»

Грэм пожал плечами: «Бог мой, кто знает? Мы тут не толкуем о нормальности. Но я скажу тебе одну вещь. Я хочу заполучить долботряса, который это сделал, даже если это станет моим последним достижением.»

* * *

Лифт быстро опускался. Коннор прислонился к стеклу. «Есть много причин, чтобы не любить японцев», сказал он, «но Грэм о них даже не подозревает.» Он вздохнул. «Ты знаешь, что они говорят о нас?» «Что?»

«Говорят, что американцы слишком поспешно создают теории. Говорят, что мы тратим чересчур мало времени на созерцание мира и потому не знаем, каковы вещи на самом деле.»

«Это идея Дзен.»

«Нет», засмеялся он. «Это просто наблюдение. Спроси любого японца-продавца компьютеров, что он думает о своих американских коллегах, и он тебе скажет именно это. Все, кто в Японии имеют дела с американцами, думают так. И когда посмотришь на Грэма, то понимаешь, что они правы. У Грэма не истинного знания, нет опыта, полученного из первых рук. Он просто скопище предрассудков и фантазий прессы. Он ничего на знает о японцах и ему никогда не приходило в голову попытаться узнать.» Я сказал: «Так вы думаете, он не прав? Что девушку убил не японец?» «Я не утверждал этого, кохай», ответил Коннор. «Очень может быть, что Грэм прав. Но в данный момент…»

Двери открылись и мы увидели зал приема, услышали оркестр, играющий «Серенаду лунного света». В лифт вошли две удаляющиеся с приема пары. Они казались похожими на агентов по продаже недвижимости: мужчины с серебристой сединой и уверенной осанкой, женщины хорошенькие и слегка прилипчивые. Одна женщина сказала: «Она меньше, чем я думала.»

«Да, крошечная. А этот… это был ее бойфренд?»

«Наверное. Тот, что был с ней на видео?»

«Мне кажется, это он.»

Один мужчина произнес: «Думаете, она надула буфера?»

«Как все.»

Другая женщина хихикнула: «Кроме меня, конечно.»

«Верно, Кристина.»

«Но я подумываю об этом. Ты видела Эмили?»

«О-о, она сделала свои такими громадными.»

«Ну, начало положила Джейн, вини ее. Теперь все хотят их большими.» Мужчины повернулись и посмотрели в стекло. «Чертовски красивое здание», сказал один. «Оформление фантастическое. Должно быть, обошлось в состояние. Ты сейчас много работаешь с японцами, Рон?»

«Примерно двадцать процентов», отозвался другой. «Чуть меньше, чем в прошлом году. Мне пришлось научиться гольфу, потому что они всегда хотят играть в гольф.»

«Двадцать процентов твоего бизнеса?»

«Ага. Теперь они скупают округ Ориндж.»

«Да-да, они уже окружили Лос-Анджелес», смеясь, сказала одна из женщин.

«Ну, что-то около. Вон их здание Арко», сказал один, указывая в стекло. «Кажется, сейчас у них в кармане семьдесят – семьдесят пять процентов даунтауна Лос-Анджелеса.»

«И еще больше на Гаваях.»

«Черт побери, да они просто владеют Гаваями – девяносто процентов Гонолулу и все сто процентов побережья Кона. Строят гольф-клубы, как бешеные.»

Одна из женщин сказала: «Этот прием будет завтра по TV? Там было полно камер.»

«Напомни, чтобы не пропустить.»

Лифт сказал: «Мосугу-де годзаймасу.»

Мы прибыли на гаражный этаж и люди вышли. Коннор посмотрел вслед и покачал головой. «Ни в какой другой стране мира», сказал он, «не услышишь, как спокойно обсуждают то, что их города и штаты продаются иностранцам.» «Обсуждают?», спросил я. «Это те, кто продает.» «Да, американцы просто рвутся продавать. Это удивляет японцев. Они думают, что мы совершаем экономическое самоубийство. И они, конечно, правы.» Продолжая говорить, Коннор нажал кнопку на панели лифта с надписью: «Нажать в критической ситуации.»

Прозвучал мягкий звонок.

Коннор поднял голову к видеокамере, вмонтированной в углу на потолке и приветственно помахал рукой. Голос в интеркоме произнес: «Могу ли чем-то помочь?»

«Да», ответил Коннор. «Я говорю со службой безопасности здания?»

«Верно, сэр. Что-нибудь не так с лифтом?»

«Где вы располагаетесь?»

«Мы на первом этаже в юго-восточном углу за лифтами.»

«Благодарю вас», сказал Коннор и нажал кнопку первого этажа.

* * *

Офис службы безопасности Башни Накамото находился в небольшой комнате, всего пять метров на восемь. В ней доминировали три громадные плоские видео-панели, каждая разделенная на десятки меньших экранов. В данный момент большинство из них были просто черными прямоугольниками. Но один ряд показывал картинки вестибюля и гаража, на другом был виден идущий прием. Третий ряд показывал команды полицейских на сорок шестом этаже. Дежурил охранник Джером Филипс, черный, лет сорока пяти. Серая форма службы безопасности Накамото была влажной у воротничка и темной от пота под мышками. Когда мы вошли, он попросил оставить двери открытыми. Он явно забеспокоился, увидев нас у себя. Я почувствовал, что он что-то скрывает, однако Коннор отнесся к нему по-дружески. Мы показали свои значки и обменялись рукопожатиями. Коннор удачно высказался, что все мы, дескать, профессионалы службы безопасности и встретились, чтобы немного поболтать друг с другом. «Должно быть, беспокойное местечко, мистер Филипс?» «Ну, да, конечно. Прием и все остальное.»

«И толпа в этой комнатенке.»

Он вытер пот со лба. «Тут вы, ребята, правы. Набились все – Иезус!»

Я спросил: «Кто все?»

Коннор взглянул на меня и сказал: «После того как японцы покинули сорок шестой этаж, они спустились сюда и наблюдали за нами на мониторах. Это правда, мистер Филипс?»

Филипс кивнул. «Не все, но довольно многие. Толпятся здесь внизу, курят свои проклятые сигареты, глазеют, пыхтят и передают факсы.» «Факсы?»

«О-о, да, через каждую минуту кто-нибудь приносит очередной факс. Ну, знаете, написанный по-японски. Передают его по кругу и переговариваются. Потом один уходит, чтобы отправить факс обратно. А остальные стоят и смотрят, как вы, ребята, крутитесь там на этаже.» Коннор спросил: «И слушают тоже?»

Филипс покачал головой: «Нет. У нас нет звукового входа.»

«Я удивлен», сказал Коннор. «Оборудование кажется таким современным.» «Современным? Черт побери, да оно самое передовое в мире! Это тот еще народ, скажу я вам. Они все делают правильно. У них самая лучшая противопожарная система. Самая лучшая защита от землетрясений. И конечно, самая лучшая электронная система безопасности: лучшие камеры, лучшие детекторы, все самое лучшее.»

«Я это вижу», сказал Коннор, «поэтому и удивлен, что у них нет звука.» «Нет. Звука нет. Сделали только видео высокого разрешения. Не спрашивайте меня, почему. Что-то там с камерами и как они подвешены, насколько я знаю.»

На плоских панелях я смотрел на пять разных видов сорок шестого этажа, как их видят различные камеры. По-видимому, японцы установили камеры по всему этажу. Я вспомнил, как Коннор расхаживал по атриуму, уставившись на потолок. Должно быть, тогда он выслеживал камеры. Сейчас я видел Грэма в конференц-зале, управляющего полицейскими командами. Он курил сигарету, что совершенно против правил поведения на месте преступления. Я увидел, как Элен потянулась и зевнула. Кроме того, Келли готовился переложить тело девушки со стола на тележку и застегнуть мешок, и он…

И тут меня ударило.

У них там камеры!

Пять разных камер.

Покрывающих каждый закоулок этажа.

Я сказал: «О, бог мой», и повернулся в большом возбуждении. Я уже хотел что-то сказать, как Коннор лучезарно улыбнулся мне и положил мне руку на плечо. И стиснул – сильно.

«Лейтенант», сказал он.

Боль была невероятной. Я пытался не поморщиться. «Да, капитан?»

«Не будете возражать, если я задам мистеру Филипсу один-два вопроса?»

«Нет, капитан. Приступайте.»

«Наверное, вы запишете ответы?»

«Хорошая мысль, капитан.»

Он отпустил мое плечо. Я достал блокнот.

Коннор присел на краешек стола и спросил: «Вы долго работаете в службе безопасности Накамото, мистер Филипс?»

«Долго, сэр. Уже около шести лет. Я начал на их заводе Ла-Авра, потом повредил ногу – автомобильная авария – не мог хорошо ходить, и они перевели меня в безопасность. На заводе. Потому что я не мог бы ходить возле конвейера, понимаете? Потом, когда они открыли завод Торранс, меня перевели туда. Жена тоже получила работу на Торрансе. Там делают запчасти к Тойотам. Потом, когда открылось это здание, перевели меня сюда, на ночную работу.»

«Понятно. Уже шесть лет.»

«Да, сэр.»

«Вам, наверное, нравится.»

«Ну, скажу, работа надежная. В Америке это что-то. Я знаю, они не слишком хорошо думают о черных, но ко мне они всегда относились окей. И, черт, перед этим я работал на Дженерал Моторс в Ван-Найсе, а там… понимаете, там черт-те что.»

«Да, уж», сочувственно произнес Коннор.

«Такое место», сказал Филипс, качая головой при воспоминании. «Боже ты мой. Идиоты из управления, которых вечно нам присылали. Трудно поверить. Сопляки-бакалавры из Детройта, сосунки, не знают ни черта. Не знают, как работает конвейер. Не отличают инструмента от краски. И еще командуют мастерами. Все получают по двести тысяч трахнутых долларов в год и не знают ни хрена. И все вокруг работает неправильно. Все машины – просто кучи дерьма. А здесь», сказал он, постучав по стойке, «здесь если у меня проблема или что-то не работает, я просто говорю кому надо. И они сразу спускаются. И знают всю систему – как она работает. Мы глядим на проблему вместе и она решается. Прямо сразу. Здесь все проблемы решаются. В этом разница. Говорю вам – они на все обращают внимание.»

«Поэтому вам здесь нравится.»

«Ко мне всегда относились окей», кивнув, сказал Филипс. Его словам я не слишком поверил. Меня не оставляло ощущение, что парень не слишком предан своим нанимателям и несколько правильных вопросов могут обнаружить трещину. Все что надо сделать – поощрить разлом. «Верность – штука важная», сказал Коннор, сочувственно кивая. «Для них, да», сказал черный. «Они ждут, что к компании станешь относиться с полным энтузиазмом. Поэтому, понимаете, я всегда прихожу минут на пятнадцать-двадцать раньше и остаюсь на столько же после смены. Им нравится, когда тратишь дополнительное время. То же самое я делал в Ван-Найсе, но всем было наплевать.»

«А когда ваша смена?»

«С девяти до семи.»

«А сегодня? В какое время вы заступили на службу?» «Без четверти девять. Я уже сказал, что прихожу на пятнадцать минут раньше.»

Первое сообщение поступило в восемь тридцать. Поэтому, если охранник пришел без четверти девять, он появился по крайней мере на пятнадцать минут позже убийства. «Кто был на службе до вас?»

«Ну, обычно до меня работает Тед Коул. Но я не знаю, работал ли он вчера до конца смены.»

«Как так?»

Охранник вытер лоб рукавом и смотрел в сторону.

«Почему так, мистер Филипс?», спросил я с чуть большей силой.

Охранник мигал и хмурился, ничего не говоря.

Коннор тихо сказал: «Потому что Теда Коула не было здесь, когда мистер Филипс пришел вечером, не так ли?»

Охранник кивнул: «Да, его не было.»

Я начал было задавать вопрос, но Коннор поднял руку. «Представляю, мистер Филипс, вы, должно быть, сильно удивились, когда вошли в эту комнату без четверти девять?»

«Вы чертовски правы», ответил Филипс.

«Что вы сделали, когда увидели ситуацию?»

"Так. Прямо сразу я спросил этого парня: «Могу я чем-нибудь помочь?» Очень вежливо, но все же твердо. Я хочу сказать, что это все-таки комната службы безопасности. А я даже не знал, кто этот парень. Никогда не видел его прежде. И мужик был в напряжении. В большом напряжении. Он прошипел мне:

«Прочь с дороги.» Совсем крутой, словно владеет миром. Пихнул меня и понес свой чемоданчик.

Я сказал: «Простите, сэр, мне надо взглянуть на ваши документы.» Он даже не ответил, просто попер дальше. Через вестибюль и вниз по ступенькам." «Вы не пытались его остановить?»

«Нет, сэр, не пытался.»

«Потому что он был японец?»

«Вы поняли правильно. Но я позвонил наверх в центральный офис безопасности – он на девятом этаже – сказать, что обнаружил человека в комнате. А они отвечают: „Не волнуйтесь, все в порядке.“ Но я-то чувствовал, что они тоже в напряжении. Все в напряжении. А потом увидел на мониторе… мертвая девушка. Тогда-то я и понял из-за чего весь переполох.» Коннор сказал: «Человек, которого вы видели – можете описать его?»

Охранник пожал плечами. «Ему тридцать, тридцать пять. Среднего роста. Темно-голубой костюм, как у всех. Вообще-то, он голенастее большинства из них. Такой галстук с треугольниками. Да, на руке шрам, похожий на ожог или что-то вроде этого.»

«На какой руке?»

«На левой. Заметил, когда он закрывал портфель.»

«Заметили, что в портфеле?»

«Нет.»

«Но он закрыл его, когда вы вошли в комнату?»

«Да.»

«Создалось впечатление, что он что-нибудь вынес отсюда?»

«Вообще-то, не могу точно сказать, сэр.»

Уклончивость Филипса начала раздражать меня. Я спросил: «Как вы думаете, что он взял?»

Коннор стрельнул в меня взглядом.

Охранник вежливо повторил: «Я действительно не знаю, сэр.» Коннор сказал: «Конечно, вы не знаете. Как вы могли узнать, что находилось в чужом портфеле? Кстати, вы здесь делаете записи с камер безопасности?»

«Да, делаем.»

«Можете показать мне, как вы это делаете?»

«Конечно.» Охранник вышел из-за стола и открыл дверь в дальнем конце комнаты. Мы прошли за ним во вторую комнату поменьше, почти чулан, с пола до потолка заставленный небольшими металлическими ящиками, каждый с трафаретной надписью японской графикой канджи и арабскими цифрами. На каждом ящике тлел красный огонек, светились зеленые цифры счетчика и они бежали вперед. Филипс сказал: «Это наши рекордеры. Они записывают сигналы со всех камер здания. Восьмимиллиметровое видео высокого разрешения.» Он поднял небольшую кассету, похожую на обычную аудиокассету. «На каждой – по восемь часов записи. Мы меняем их в девять вечера, это первое, что я делаю, приходя на службу. Вытаскиваю старые и переключаюсь на свежие.» «И вы поменяли кассеты вечером в девять часов?»

«Да, сэр. В точности, как всегда.»

«А что вы сделали с извлеченными лентами?»

«Положил вон на ту полку», ответил он, указывая на несколько длинных узких шкафов. «Мы храним записи с камер семьдесят два часа. То есть трое суток. Поэтому держим всего девять комплектов лент. Мы просто меняем комплекты по кругу, один раз в три дня. Поняли?» Коннор поколебался с ответом. «Наверное, мне это лучше записать.» Он вынул небольшой блокнот и ручку. «Значит, каждая кассета крутится восемь часов, поэтому у вас девять наборов…»

«Правильно, правильно.»

Коннор начал записывать, потом раздраженно потряс ручку. «Проклятая штука. Паста кончилась. У вас есть мусорщица?» Филипс указал в угол: «Вон там.»

«Благодарю.»

Коннор выбросил ручку. Я дал ему свою. Он возобновил запись. «Вы говорите, мистер Филипс, что у вас девять наборов…» «Верно. Каждый комплект маркирован буквами от А до I. Когда я прихожу в девять, то вытаскиваю ленты, смотрю, какая на них буква, и вставляю следующую по порядку. И сегодня я вытащил набор С, поэтому вставил набор D, который сейчас и пишется.»

«Понятно», сказал Коннор. «А потом вы положили ленты набора С в один из этих шкафов?»

«Правильно.» Он открыл шкаф. «Вот сюда.»

Коннор спросил: «Можно?» Он осмотрел аккуратно надписанный ряд кассет. Потом он быстро открыл другие шкафы и осмотрел другие ряды кассет. Кроме различающихся букв, все шкафы выглядели одинаково. «Кажется, теперь я понимаю», сказал Коннор. «На само деле, вы используете девять наборов по кругу.»

«Точно.»

«Поэтому каждый набор записывается раз в трое суток.»

«Правильно.»

«А как долго служба безопасности применяет такую систему?»

«Здание новое, мы крутим, ну, наверное, уже пару месяцев.» «Должен признать, это очень хорошо организованная система», одобрительно сказал Коннор. «Благодарю за объяснение. У меня осталась еще всего пара вопросов.»

«Конечно.»

«Прежде всего, эти счетчики…», сказал Коннор, указывая на дисплеи видео-рекордеров. «Кажется, они показывают время, прошедшее с момента начала записи на ленту. Это верно? Так как сейчас почти одиннадцать, а вы поставили ленты в девять, то счетчик на верхнем рекордере показывает 1:55:30, на следующем 1:55:10, и так далее.»

«Да, все правильно. Я вставлял ленты одну за другой. Промежуток между лентами составляет несколько секунд.»

«Понятно. Все эти рекордеры показывают почти два часа. Но я заметил, что один рекордер, вон там, показывает, что затрачено только тридцать минут. Значит, он неисправен?»

«Э-э», нахмурился Филипс. «Ну, наверное. Потому что я менял ленты одну за другой, как сказал. Но эти рекордеры сделаны по новейшей технологии. Иногда случаются сбои. Или у нас проблемы с питанием. Может, поэтому.» «Да. Весьма возможно», согласился Коннор. «Вы сможете сказать мне, какая камера подключена к этому рекордеру?»

«Да, конечно.» Филипс посмотрел на номер рекордера и прошел в главную комнату с экранами мониторов. «Камера сорок шесть дробь шесть», сказал он. «Она выдает картинку сюда», постучал он по экрану. Это была камера в атриуме и она показывала общий вид сорок шестого этажа.

«Видите», сказал Филипс, «прелесть системы в том, что даже если один рекордер сдохнет, на этаже остаются другие камеры и видео-рекордеры на оставшихся камерах будут работать окей.»

«Да, будут», согласился Коннор. «Кстати, вы сможете объяснить, почему так много камер на сорок шестом этаже?»

«От меня объяснения вы не услышите», сказал Филипс. «Знаете же, как они любят эффективность. Они говорят, что хотят кайдзен работников офиса.» «Значит, камеры установлены в основном, чтобы наблюдать за работниками в течении дня и помочь им улучшить свою эффективность?» «Так я слышал.»

«Что ж, думаю, так оно и есть», сказал Коннор. «О, еще один вопрос. У вас есть адрес Теда Коула?»

Филипс покачал головой: «Нет, нету.»

«Вы когда-нибудь встречались с ним не здесь? Вообще, хорошо с ним знакомы?»

«Бывало, но не часто. Он странный парень.»

«Были когда-нибудь у него дома?»

«Нет. Он слегка скрытный. Думаю, он живет с матерью или что-то в этом роде. Обычно мы шли в тот бар, в „Паломино“, возле аэропорта. Ему там нравилось.»

Коннор кивнул. «И последний вопрос: где ближайший платный телефон?»

«В вестибюль и направо к туалетам. Но можете позвонить и отсюда.» Коннор тепло пожал руку охранника. «Мистер Филипс, я ценю, что вы не пожалели время на разговор с нами.»

«Ноу проблем.»

Я дал охраннику свою карточку. «Если потом вспомните еще что-нибудь, что может помочь нам, то не раздумывая звоните мне, мистер Филипс.» И мы ушли.

* * *

Коннор стоял у платного телефона в вестибюле. Это была одна из новых будок, у которых две трубки, по одной на каждой стороне, позволяющая двоим говорить по одной линии одновременно. В Токио такие будки поставили давно, а теперь они начали появляться по всему Лос-Анджелесу. Конечно, компания «Пасифик Белл» больше не является главным провайдером американских общественных платных телефонов. Японские производители проникли и на этот рынок. Я смотрел, как Коннор записывает телефонный номер в свой блокнот. «Что вы делаете?»

«Сегодня нам надо ответить на два разных вопроса. Один – как девушка пришла на офисный этаж, чтобы оказаться там убитой. И нам надо также найти, кто сделал первоначальный звонок и сообщил нам об убийстве.» «И вы думаете, что звонок мог быть сделан с этого телефона?»

«Возможно.»

Он закрыл блокнот и посмотрел на часы. «Уже поздно. Нам лучше идти.»

«Я думаю, мы совершаем большую ошибку.»

«Почему?», спросил Коннор.

"Не знаю, должны ли мы оставить ленты в комнате службы безопасности.

Что если кто-нибудь переключит их, раз мы ушли?"

«Их уже переключили», сказал Коннор.

«Откуда вы знаете?»

«Чтобы это обнаружить, я расстался с прекрасной новой ручкой», сказал он. «А теперь, пошли.» Он зашагал к лестнице, ведущей в гараж. Я последовал за ним.

«Понимаешь», сказал Коннор, «когда Филипс начал объяснять эту простую систему ротации, мне немедленно стало ясно, что их, возможно, переключили. Вопрос в том, как это доказать.»

Его голос эхом отдавался в бетонном пролете. Коннор спускался, перешагивая через две ступеньки. Я заторопился вслед. Коннор сказал: «Если кто-то переключил ленты, то как они это проделали? Они должны были работать второпях, под давлением. Они боялись совершить ошибку. Они, конечно, не хотели оставлять ни одной обвиняющей ленты. Поэтому, вероятно, они переключили весь набор и заменили его. Но заменили чем? Они не могли просто вставить следующий набор, потому что там всего девять наборов лент и любому легко заметить, что один набор исчез и их осталось восемь. Тогда один шкаф очевидно был бы пустым. Нет, им надо было заменить весь набор, который они унесли, целым новым набором. Двадцать абсолютно новых лент. Поэтому я хотел проверить мусор.» «И поэтому выбросили ручку?»

«Да. Не хотел, чтобы Филипс догадался, что я делаю.»

«И?»

«Корзина полна скомканными пластиковыми обертками. Как раз такими, в которые завернуты новые видеоленты.»

«Понятно.»

"Раз я понял, что ленты были заменены, остался единственный вопрос:

Какой из наборов? Поэтому я притворился дураком и заглянул во все шкафы. Ты, наверное, заметил, что набор С, то есть тот, который, придя на службу, вытащил Филипс, имеет наклейки чуть белее, чем другие наборы. Различие тонкое, потому что офис работает всего два месяца, но различить можно." «Понятно.» Кто-то прошел в комнату службе безопасности, достал двадцать свежих лент, снял с них обертки, надписал новые метки и вставил ленты в видео-машины, заменив подлинные ленты, на которых было записано убийство. Я сказал: «Если вы спросите меня, я скажу, что Филипс знает больше, чем рассказал нам.»

«Может быть», ответил Коннор, «но нам следует заняться более важными делами. В любом случае, есть предел того, что он знает. Об убийстве позвонили в восемь тридцать. Филипс появился без четверти девять. Так что он не видел самого убийства. Мы можем предполагать, что предыдущий охранник, Коул, его видел. Но без четверти девять Коул уже ушел, а в комнате службы безопасности находился неизвестный японец, закрывая свой портфель.» «Вы думаете, именно он переключил ленты?»

Коннор кивнул. «Весьма возможно. На самом деле, я не был бы удивлен, если бы этот человек оказался самим убийцей. Я надеюсь установить это в квартире мисс Остин.» Он толчком распахнул дверь и мы вошли в гараж.

* * *

Очередь гостей с приема ожидала, когда служители подведут их машины. Я видел, как Ишигуро болтает с мэром Томасом и его женой. Коннор повлек меня к ним. Стоя рядом с мэром, Ишигуро был сердечен до подобострастия. Он широко улыбнулся нам. «О, джентльмены! Удовлетворительно ли продвигается ваше расследование? Могу ли я еще чем-нибудь помочь?» Вплоть до этого момента я не был особенно зол: пока не увидел, как он низкопоклонствует в присутствии мэра. Я так разозлился, что побагровел. Однако, Коннор принял все как должное.

«Благодарю вас, Ишигуро-сан», сказал он с легким поклоном.

«Расследование идет хорошо.»

«Вы получаете всю затребованную помощь?», спросил Ишигуро.

«О, да», сказал Коннор. «Все охотно помогают.»

«Хорошо, хорошо. Я рад.» Ишигуро глянул на мэра и улыбнулся ему тоже.

Казалось, что он – сплошная улыбка.

«Однако», сказал Коннор, «имеется одно затруднение…»

«Только назовите его. Если мы можем что-либо сделать…»

«Похоже, что ленты службы безопасности были заменены.»

«Ленты безопасности?» Ишигуро нахмурился, явно застигнутый врасплох.

«Да», сказал Коннор «Записи с камер службы безопасности.» «Я ничего об этом не знаю», сказал Ишигуро. «Но позвольте мне заверить вас, что если ленты существуют, они будут у вас для проверки.» «Благодарю вас», сказал Коннор. «К несчастью, кажется, что ключевые ленты были удалены из офиса службы безопасности Накамото.» «Удалены? Джентльмены, я думаю, это, должно быть, какая-то ошибка.»

Мэр пристально следил за диалогом.

Коннор сказал: «Возможно, но я так не думаю. Было бы спокойнее, господин Ишигуро, если бы вы занялись этим делом сами.» «Конечно, я займусь», сказал Ишигуро. «Но я снова должен повторить: Я не могу представить, капитан Коннор, что могли пропасть какие-то ленты.» «Спасибо за проверку, господин Ишигуро», сказал Коннор. «Не за что», ответил он, продолжая улыбаться. «Мне доставляет удовольствие помогать вам всем, чем только могу.»

* * *

«Сукин сын», сказал я. Мы ехали на запад по фривею к Санта-Монике.

«Этот прыщ смотрит нам прямо в глаза и лжет.» «Да, это досаждает», отозвался Коннор. «Но, понимаешь, у Ишигуро другой взгляд на подобные вещи. Теперь, когда он рядом с мэром, он видит себя в другом контексте с другим набором обязательств и требований к собственному поведению. Так как он чувствителен к контексту, он способен действовать по-другому, безотносительно к своему прежнему поведению. Для нас он кажется другим человеком. Но сам Ишигуро чувствует, что он просто ведет себя соответственно.»

«Меня раздражает, что он действует так самонадеянно.» «Конечно, так оно и есть», сказал Коннор. «Но он был бы весьма удивлен, узнав, что вы на него злитесь. Вам он кажется аморальным. Вы ему кажитесь наивным. Потому что для японца последовательное поведение невозможно. С людьми различного ранга японец становится другой личностью. Он становится другой личностью, даже когда заходит в разные комнаты собственного дома.» «Ага», сказал я. «Это прекрасно, но все-таки он – лживый сукин сын.»

Коннор взглянул на меня. «Вы произносите такие слова при матери?»

«Конечно, нет.»

«Тогда вы тоже меняетесь в соответствии с контекстом», сказал Коннор. «На самом деле мы все так делаем. Просто американцы верят, что существует некое ядро индивидуальности, которое не меняется от одного момента к другому. А японцы верят, что контекст управляет всем.» «Для меня это звучит, как оправдание лжи», сказал я.

«Он не воспринимает это, как ложь.»

«Но это и есть ложь.»

Коннор пожал плечами: «Только с твоей точки зрения, кохай. Но не с его.»

«Черт.»

«Понимаешь, это твой собственный выбор. Ты можешь воспринимать японцев и иметь дело с таковыми, как они есть, или можете злиться. Наша проблема в этой стране, что мы имеем дело с японцами не такими, какие они на самом деле.» Машина попала в глубокую выбоину и так подпрыгнула, что трубка телефона упала с рычага. Коннор подобрал ее с пола и положил обратно. Впереди я видел въезд в Банди. Я перестроился в правый ряд. «Одно мне не совсем ясно», сказал я. «Почему вы думаете, что человек с портфелем в комнате службы безопасности может оказаться убийцей?» «Из-за временной последовательности. Понимаете, об убийстве сообщили в восемь тридцать две. Меньше, чем через пятнадцать минут, в восемь сорок пять, японец внизу переключает ленты, устраивая прикрытие. Весьма быстрый отклик. Слишком быстрый для японской компании.» «Как так?»

«Японские организации обычно очень медленно откликаются на кризис. Их принятие решений основывается на прецедентах, а когда ситуация беспрецедентна, люди не знают, как поступать. Помните факсы? Я убежден, что факсы всю ночь летали туда-сюда в токийскую штаб-квартиру Накамото и обратно. Несомненно, что компания все еще пытается решить, что же делать. Японские организации попросту не могут быстро двигаться в новой для них ситуации.»

«Но личность, действующая в одиночку, может?»

«Да. Именно так.»

Я сказал: «И поэтому вы думаете, что человек с портфелем может оказаться убийцей.»

Коннор кивнул. «Да. Либо убийцей, либо кем-то тесно связанным с убийцей. Но мы должны больше узнать в квартире мисс Остин. Мне кажется я вижу ее дом впереди справа.»

* * *

Многоквартирное здание «Империал Армс» стояло на улице, окаймленной деревьями, в километре от Вествуд Виллидж. Псевдо-тюдоровское балочное здание, нуждающееся в покраске, у всего дома изношенный вид. Однако это не было необычным для многоквартирных домов среднего класса, населенных студентами-выпускниками и молодыми семьями. На самом деле, главной характеристикой «Империал Армс» была его безликость: можно ездить мимо такого здания каждый день и не замечать его.