Книга: Экстренный случай - Майкл Крайтон

«Это запрещено законом» – ответил тот. «Да, я знаю» – сказал студент – «Но это аморально и приводит к травмам».

Закончив дежурство, Крайтон сел писать роман. Двухметровый гигант, не лишенный, по всей видимости иронии, он взял в качестве псевдонима имя и фамилию исторической персоны, авантюриста и коротышки Джеффри Хадсона. Кинга был завершена за семь дней. Крайтон послал ее в то же издательство, где публиковал другие триллеры в мягкой обложке, но там сказали, что рукопись имеет потенциал и ее следует переписать и издать в твердом переплете. Крайтон согласился. «Экстренный случай» – так он назвал роман – рассказывал про патологоанатома, который расследует дело о подпольном аборте, приведшем к смерти молодой нимфоманки. В книге по традиции есть детективные коллизии, но также нетипичный больничный антураж и этическая проблематика:

«Нравственность должна поспевать за технологией. Когда человеку предлагается выбор: сохранить нравственность и лишиться жизни, или наоборот, он наверняка предпочтет остаться на этом свете. Наши современники знают, что аборт уже давно превратился в простую и безопасную операцию, которая к тому же избавляет от многих бед и возвращает радость жизни» – говорит один из врачей.

Через год после публикации, стало известно, что «Экстренный случай» получил номинацию на премию «Эдгара». Поначалу Крайтон сомневался ехать на церемонию или нет, так как оставался студентом и опасался, что кто-нибудь из наставников узнает, что он написал роман про врачебное закулисье Бостона. Но писатель в Крайтоне пересилил. Он вылетел в Нью-Йорк, получил премию, а затем был вовлечен в создание сценария для фильма по мотивам романа. Перспективы открывшейся перед ним шикарной голливудской жизни произвели на него впечатление и утвердили в желании стать писателем и режиссером. К окончанию медицинской школы, он уже выработал свой необычный стиль, намеченный в «Экстренном случае» и соединяющий приемы беллетристики с научной точностью и актуальностью современных технологий. Что касается запрета на аборты, то он был отменен. В 1973 году, во время слушаний по делу «Роу против Уйэда» Верховный суд США вынес решение, согласно которому женщины наконец-то получали право на искусственное прерывание беременности, а врачи – не опасаясь уголовного преследования, – могли и должны были оказывать им профессиональную помощь. Отделения неотложной помощи, вроде тех, где дежурил студент Крайтон и куда часто привозили покалеченных коновалами женщин, заметно поредели.

Дальше...

60-е годы 20 века. Что значит провести подпольный аборт в пуританском претенциозном Бостоне, когда комиссия по абортам наполовину состоит из католиков, «чьи религиозные убеждения начисто исключали сострадание и здравый смысл», когда в США с 19 века еще действует закон, запрещающий аборты? А доктор Ли упорно придерживается мнения, что «в некоторых случаях аборт самый гуманный выход из положения» и делает их, когда считает, «что это справедливо». Таким способом он борется за отмену запрещающего закона.

Когда человеку предлагается выбор: сохранить нравственность и лишиться жизни, или наоборот, он наверняка предпочтет остаться на этом свете. Наши современники знают, что аборт уже давно превратился в простую и безопасную операцию, которая к тому же избавляет от многих бед и возвращает радость жизни. Это им и нужно. Этого они и требуют. И получают желаемое. Не мытьем, так катаньем. Богатые отправляются в Японию или Пуэрто-Рико, бедные идут к санитару из госпиталя морской пехоты. Так или иначе, но они своего добиваются.

Да, методы борьбы американского гинеколога отличаются от методов Павла Алексеевича Кукоцкого (Л.Улицкая "Казус Кукоцкого"), советского гинеколога, который оббивал пороги министерств и ведомств, настаивая на отмене запрета на аборт, но мотивы их борьбы были одинаковыми. Они слишком хорошо знали чудовищные последствия криминальных абортов, поэтому боролись за их легализацию, каждый по-своему. Майкл Брайтон - непревзойденный мастер в постановке этических проблем. Он постоянно проводит параллели в двух профессиях – юриста и врача, где этическая составляющая наиболее важна. Он пишет о защищающей профессионалов «тактике ЭМР – это моя работа», когда юрист действует на основании собранных им улик, и не важно, прав он или нет, а врач – действует на основании выявленных им симптомов. И эти позиции неуязвимы. Здесь и проявляется мера ответственности за свое дело. Да, и юрист, и врач могут ошибиться, но имеют ли они право на ошибку? Оправдает ли их глубокомысленно произнесенная фраза: «это моя работа…» в случае отрицательного результата, за которым стоят жизнь и здоровье человека? Что является этической обязанностью адвоката – довести дело до суда и прославиться на судебном спектакле или просто защитить человека и помочь ему добиться наилучшего для него исхода? Насколько для врача этически правильно быть всегда «ревнителем чистоты белого халата» и приверженцем традиций корпоративного «заговора молчания», когда все шито-крыто, дипломатично и тонко? И, наконец, вечный вопрос этики: добро и зло…

История знает немало примеров, когда люди творили зло из самых добрых побуждений и в итоге терпели неудачу. Но бывало и так, что человек делал добро во имя ложных идеалов. И становился героем

Да, в этическом плане Майкл Крайтон не исчерпаем, это подтверждает и его более поздняя работа в качестве сценариста знаменитого сериала «Скорая помощь», по которому можно изучать биомедицинскую этику. Теперь надо приниматься за Крайтона – фантаста. Бесконечно жаль, что он так рано покинул этот мир.