Текст книги "Вдоводел воскрешенный"

Глава 7

– Ну? – спросил Найтхаук. Они уже вернулись на корабль и пили кофе, приготовленный из зерен, собранных на пологих склонах гор Пепони.

– Большинство не отреагировало вовсе, – ответила Мелисенд. – Ибн-бен-Халид им до лампочки.

– Кто же отреагировал?

– Николас Джори. Всякий раз, когда Ито ругал Халида, в нем поднималась волна ярости.

– Он только восхищается Халидом или знает, как его найти?

Женщина покачала головой.

– Он слишком много выпил. Из эмоций читалась только ярость.

– А что еще ты смогла обнаружить в нем? – спросил Киношита.

– Страх. Тревогу. Озабоченность. То ли при мысли, что вы действительно можете выйти на след Халида…

– Это глупо. Его защищает целая армия.

– …то ли при упоминании Кассандры Хилл, которую обманом можно у него выкрасть.

– Понятно, – кивнул Киношита. – А как насчет Голубых Глазок?

– Я недостаточно хорошо разбираюсь в эмоциях инопланетян, чтобы сказать что-то определенное.

– Мы ему вроде понравились.

– Напрасно ты так решил. С инопланетянами надо держать ухо востро. То, что мы видели, лишь защитная оболочка. Общего у нас с ним не больше, чем с каким-нибудь насекомым. – Она повернулась к Найтхауку. – Что теперь?

– Я подожду, пока Голубые Глазки проверит меня. И, кстати, проверю его. А когда дракон убедится, что я сказал ему чистую правду и ни в одном компьютере Олигархии информации обо мне нет, будем надеяться, что он попытается меня завербовать.

– В том, что он хочет завербовать тебя, сомнений нет, – согласился Киношита. – Но для чего? Может, на службу в армию Ибн-бен-Халида, а может, снабжать его заведение ромом.

– Возможно, ты прав, – кивнул Найтхаук. – Поэтому мы не положим все яйца в одну корзину. – Он повернулся к Мелисенд. – По пути к кораблю я проходил мимо местной тюрьмы. Там не больше десяти камер, и я уверен, что заняты они не все. Пусть бортовой компьютер напечатает тебе документы представителя какого-нибудь благотворительного фонда. Потом купи пирожных и булочек в местной пекарне, отнеси в тюрьму и объясни охране, что они предназначены для заключенных. Поначалу охранники тебя развернут. Но, получив свою долю сладкого, пропустят.

– Мои документы не выдержат никакой проверки. Напечатать такие может каждый.

– Правильно. И охранники проверят каждого, кто захочет что-то получить. Но с чего им проверять женщину, которая раздает булочки?

– А если меня посадят в камеру?

– Киношита будет поджидать тебя снаружи. Если ты не выйдешь через час, он внесет за тебя залог или просто заплатит охранникам, чтобы они тебя отпустили.

– Хорошо. А что мне делать в тюрьме?

– Ничего особенного. Раздашь пирожные и булочки заключенным, всякий раз упоминая Ибн-бен-Халида и Кассандру Хилл. И запомни реакцию каждого.

– Зачем?

– Ты знаешь, где прячут дочь губернатора?

– Нет, разумеется, нет.

– Я тоже не знаю. А вот если по реакции кого-то из заключенных ты поймешь, что он знает, мы вытащим его из тюрьмы и возьмем с собой.

– Я думала, что тебе нужна только я.

– Мне нужна не только защита, но и уверенность, что я на правильном пути. Поэтому приходится привлекать и других.

– А что будешь делать ты?

– Спать.

– Спать? – с возмущением переспросила Мелисенд.

– Кто знает, когда еще представится такой случай. В нашем деле для сна приходится выкраивать минуты. Я буду спать, а компьютер – подбирать информацию по Голубым Глазкам.

– Если Мелисенд найдет нужного человека, мне внести за него залог? – спросил Киношита. Найтхаук покачал головой.

– Нет, решение буду принимать я.

– Почему? Я же могу сэкономить тебе время.

– Если мы ошибемся, он попытается перестрелять нас и предупредить Ибн-бен-Халида. А мне не хотелось бы убивать человека только потому, что я неосмотрительно освободил его из тюрьмы.

– Понятно, – кивнул Киношита. – Решение за тобой.

– Я рад, что наши взгляды совпадают, – холодно ответил Найтхаук.

Глава 8

Когда Найтхаук возвращался в «Синий дракон», у него возникло смутное ощущение, что за ним следят. Оглядываться он, естественно, не стал, но уголком глаза ловил движущееся отражение в витринах и на металлических дверях авто.

Если б кто-то хотел убить меня, думал Найтхаук, выстрелы давно бы уже прогремели, поэтому преследователь то ли хочет поговорить, то ли узнать, куда я направляюсь. Пункт назначения не представлял большого секрета: прошлым вечером, покинув корабль, он побывал только в «Синем драконе», значит, и в этот вечер идет туда же. В общем, Найтхаук решил, что с ним хотят поговорить.

Вопрос состоял лишь в том, как обставить предстоящий разговор. Если его вербовали в киллеры, следовало нырнуть в проулок или то, что могло сойти за проулок в переплетенье улиц, где проживали как люди, так и инопланетяне, затаиться, дождаться преследователя, напасть на него, обезоружить, поколотить, а потом выяснить, кто его послал. То есть показать нанимателям свою удаль.

Но Найтхаук не сомневался, что киллеров у Халида хоть пруд пруди. Такое решение мог принять молодой петушок вроде первого клона Вдоводела.

Нет, чем дольше он думал, а думал он быстро – время поджимало, тем больше склонялся к мысли, что никакой вербовкой не пахнет – с ним просто хотели поговорить. Но с какой стати и у кого могло возникнуть желание поговорить с Джефферсоном Найтхауком? Вдоводел умер сто лет назад, а то, что он – клон, никто не знал. Загадка требовала разрешения.

Найтхаук направился к ресторану для инопланетян, большинство посетителей которого составляли лодиниты и канфориты, постоял у ярко освещенной витрины, дабы убедиться, что преследователь хорошо видит его, вошел в зал. Метрдотель, маленький, похожий на оранжевого кенгуру краганец, ужасно расстроился, увидев перед собой человека, но ничем не выдал своих чувств и проводил Найтхаука к свободному столику.

– Мы рады обслужить вас, – говорил он в закрепленный на плече транслейтор, – но должен предупредить, что большинство блюд нашего меню несовместимо с обменом веществ вашего организма.

– Может, отведать тебя? – усмехнулся Найтхаук. Услышав перевод, краганец громко пискнул, чем привлек внимание тех, кто еще не смотрел на Найтхаука с откровенной враждебностью.

– Я не значусь в меню! – заверещал он на весь ресторан. – Вы не можете меня съесть. Мы не едим друг друга.

– У тебя плохой транслейтор. Пора бы выучить терранский и обходиться без него.

– Полагаю, вам даже в голову не приходило выучить краганский.

– Нет, и не придет. Мне твои деньги не нужны, а вот ты хочешь получить мои. Так что придется тебе приспосабливаться.

Краганец долго смотрел на него.

– Так вы не хотите меня съесть?

– Надеюсь, тебя порадует, что даже мысль об этом вызывает у меня тошноту.

– Хорошо. Что будете заказывать?

– Стакан воды. Я жду приятеля. Когда он подойдет, ты объяснишь, что мне можно есть, а чего нельзя.

– Я не вижу другого человека. – Краганец огляделся.

– Я не говорил, что подойдет человек.

– А как он выглядит? Я должен знать, чтобы проводить его к вашему столику.

– Не твоя забота, – отмахнулся Найтхаук. – Он сам разберется.

– Как скажете.

– А теперь неси воду и оставь меня в покое.

– Я еще должен предупредить вас, что мы не принимаем кредитки Олигархии.

Найтхаук достал из кармана пригоршню талеров Марии-Терезии, высыпал на стол.

– Эти подойдут?

Краганец посмотрел на золотые монетки, кивнул и отбыл за водой. Принес стакан, поставил на стол, потянулся за талерами.

Найтхаук шлепнул его по мохнатой руке.

– Мы еще не заказали и не поели.

– Откуда мне знать, что вы не смахнете талеры в карман и не уйдете, не заплатив? – спросил краганец.

– Откуда мне знать, что ты не хочешь отравить меня? – вопросом на вопрос ответил Найтхаук.

Краганец долго смотрел на него, словно вопрос требовал серьезного размышления, потом отошел.

Найтхаук пил воду, поглядывая по сторонам. Семнадцать канфоритов, восемь лодинитов и два краганца изо всех сил старались не замечать присутствия чужака. Только один ребенок-лодинит, лет четырех, открыто таращился на него, словно никогда не видел человека. Найтхаук понимал, что это не так, но мог поспорить на последнюю кредитку, что в ресторане для инопланетян такие посетители, как он, – событие.

Наконец высокий инопланетянин, гуманоид с красной блестящей кожей, вошел в зал и направился к столику Найтхаука.

– Позволишь присоединиться? – говорил он, четко произнося каждый слог. Найтхаук кивнул.

– Что, надоело ждать под дверью?

Теперь кивнул инопланетянин. Его уши, размером не больше человеческих, при этом движении подались вперед, а потом откинулись назад. Точно так же, отметил Найтхаук, двигались уши и у слонов, в глубокой древности водившихся на Земле.

– Почему ты здесь? – спросил инопланетянин. – Ты же не можешь есть их еду.

– Я думал, ты предпочтешь поговорить со мной тут, а не в «Синем драконе». Если я ошибся, можем пойти туда. – Он привстал.

– Ты не ошибся.

Найтхаук сел.

– У тебя есть имя?

– У каждого есть имя, Джефферсон Найтхаук.

– Тебя не затруднит назвать его?

– Всему свое время.

– Хорошо, тогда… по крайней мере скажи, с какой планеты ты родом?

– Вопросы буду задавать я, – ответил инопланетянин.

– Об этом можно поспорить, – процедил Найтхаук. – Потому что сейчас именно мой пистолет нацелен тебе в живот.

Инопланетянин напрягся, но предпочел не проверять слова собеседника.

– Ты не сможешь произнести мое имя, но другой человек, у которого я работал много лет назад, называл меня Пятницей, и под этим именем я представляюсь людям. Народ мой зовется проджасти, живем мы на Кжимерихе, который люди назвали Марием II.

– А я Джефферсон Найтхаук, о чем тебе уже известно. Теперь говори, что тебе от меня нужно. Пятница.

– Ты – Вдоводел. И ты самый удивительный из всех людей, потому что ничуть не изменился за сто стандартных лет.

– Ты видел меня сто лет назад?

Пятница кивнул, вновь хлопнув ушами.

– Мы живем очень долго. Я видел, как ты голыми руками убил семь человек на…

– ..Дмитрии IV, – закончил за него Найтхаук.

– Тогда это ты.

– Образно говоря. Но вопрос остается: почему ты решил поговорить со мной?

– Там, где появлялся Вдоводел, умирали люди. А теперь, исчезнув на столетие, ты вернулся, и люди будут умирать вновь. – Пятница помолчал. – Сто лет я работал в шахтах Внутреннего Пограничья, прорубая их после открытия месторождения, закрывая после того, как запасы полезных ископаемых иссякали. Моя специальность – взрывные работы, и должен сказать тебе, что равных мне нет. Но беда всех проджасти в том, что из-за долгой жизни нас со временем одолевает скука, нам становится неинтересно даже то, что мы делаем лучше других. – Он посмотрел Найтхауку в глаза. – Мне надоело взрывать скалы, на которых нет людей, Вдоводел. Я хочу работать с тобой.

– Ты даже не знаешь, с кем мне придется схлестнуться.

– Мне все равно.

– А если меня подрядили взорвать Марий II? – спросил Найтхаук.

– Тебя подрядили?

– Нет.

– Остальные планеты не имеют для меня никакого значения.

– Значит, ты хочешь вновь поиграть любимыми игрушками?

– Я хочу убивать людей.

– Почему я должен тебе помогать?

– А почему бы и нет? Ты будешь убивать их за деньги, а я – ради удовольствия, и в конце концов так ли важна причина, если они будут умирать?

– Откуда мне знать, что ты не убьешь меня?

– Тебя можно убить?

– Тебе это не под силу.

– Вот и ответ на твой вопрос.

– И сколько я должен тебе платить?

– Ничего, – ответил Пятница. – Я спасу тебя от неудачи, ты меня – от скуки. Справедливый обмен.

Найтхаук долго смотрел на него, взвешивая за и против, ожидая, что скажет внутренний голос. И дождался.

– Ладно, – кивнул он. – Теперь ты работаешь на меня.

– Когда мы отбываем?

– Через день или два. Ты знаешь мой корабль?

– Я шел за тобой от космопорта.

– Хорошо… Значит, так… исчезни на день, а потом приходи к кораблю.

– Я могу пойти туда прямо сейчас.

– Делай, что тебе говорят. Ты можешь напугать одного из членов команды, а второй может тебя пристрелить.

– Ладно, один день, считая с этой минуты, – согласился Пятница.

– А тебе не хочется узнать, кто наш противник?

– Я уже знаю.

– Правда?

– Ты ведешь войну с Ибн-бен-Халидом.

– С чего ты взял?

– А против кого еще могут понадобиться Вдоводелу мои услуги? – ответил Пятница. – Тебя подрядили убить его или спасти девушку?

– И на то, и на другое. Ты знаешь, где их искать?

– Понятия не имею. Я не собирался воевать с ним, пока не узнал тебя. – Пятница помолчал. – Как же это здорово! Вдоводел не просто вернулся – я теперь работаю на него, и мы вместе убьем миллионы людей!

– Только не рассчитывай уничтожить весь род человеческий, – предупредил его Найтхаук.

– Я постараюсь, – пообещал ему Пятница, хотя в его голосе звучало сомнение.

Глава 9

Как только Найтхаук вошел в зал. Голубые Глазки оторвался от карманного компьютера.

– Добро пожаловать, друг мой, – поприветствовал он Найтхаука. – Цифры. Как я ненавижу цифры!

– Не похоже, чтобы ты нес убытки.

– Я не создан для того, чтобы возглавлять деловое предприятие.

– Так почему бы тебе не перестать притворяться, что ты его возглавляешь?

Голубые Глазки долго смотрел на Найтхаука, потом откинул голову, закатил глаза и заухал.

– А ты силен, Вдоводел? Сколько времени тебе понадобилось, чтобы это выяснить?

– Несколько часов.

– Всего-то? Мне удалось сохранять свою тайну в течение десяти лет.

– Может, никого это просто не волновало? – предположил Найтхаук.

– Пока ты проверял меня, я проверял тебя.

– И каков результат?

– Ты не существуешь.

– Вроде бы я об этом и толковал.

– Позволь закончить. Ты не существуешь… но в свое время существовал.

– Я говорил тебе…

– Я помню, что ты мне говорил. Но Главный компьютер Делуроса VIII утверждает, что у тебя такие же отпечатки пальцев, голосовые частоты и ретинаграмма, как и у настоящего Вдоводела. Я думаю, если ты позволишь мне провести анализ крови и соскоба кожи, выяснится, что у вас одинаковые ДНК.

– Совпадение. – Найтхаук пожал плечами.

– Если б ты действительно думал, что я поверю тебе, едва ли бы захотел работать с таким глупцом.

– Вдоводел родился полтора века тому назад, – ответил Найтхаук. – По-твоему, я выгляжу на этот возраст?

– Ты выглядишь на два месяца. – Зубы Голубых Глазок обнажились в драконьей усмешке. – Я выяснил, что настоящий Вдоводел уже сто лет как заморожен. И до сих пор как бы живой. – Он пристально смотрел на Найтхаука. – Я никогда еще не видел клона. Они потрудились на славу, Вдоводел.

– Да, со мной у них вышло лучше.

– Они и раньше клонировали тебя? – удивленно переспросил Голубые Глазки.

– Только раз.

– И тот клон?..

– Убит.

– Хорошо. Не хотелось бы мне жить в галактике, по которой гуляют сотни Вдоводелов.

– Такому не бывать. Клонирование человека – преступление на всех планетах Олигархии. – Найтхаук подошел к стойке, взял бутылку сигньянского коньяка, открыл ее, глотнул.

– Не переусердствуй! – предупредил Голубые Глазки. – Каждая бутылка обходится мне в двести рупий Нового Ганди.

– Тебе она не стоит ни гроша, – возразил Найтхаук. – Раз уж ты знаешь, кто я, пора и тебе сказать, кто платит эти двести рупий за бутылку и почему ты его прикрываешь.

– Ты не догадался?

– Гадать – не по моей части. Я навел справки, да и моим создателям пришлось заняться тем же. Это Ибн-бен-Халид.

– Ты прав. И все прибыли идут на нужды его команды.

– И сколько в Пограничье у него таких баров?

– Баров, ресторанов, отелей, пансионов… примерно три сотни, может, больше.

– Он путешествует под собственным именем?

– В зависимости от настроения.

– Здесь он когда-нибудь показывается?

– Раз в несколько лет.

Внезапно дракон увидел перед собой дуло сонара.

– Ты сказал ему, что я иду по его следу?

Голубые Глазки протянул руку, отвел сонар.

– Если б сказал, ты бы не дошел от своего корабля до «Синего дракона». На тебя бы напали.

– За мной следили.

– Ибн-бен-Халид тут ни при чем. Это я тебе гарантирую.

– Хорошо, – кивнул Найтхаук. – Ты на него работаешь. Почему ты не предупредил его?

– Посмотри на меня и скажи, что ты видишь?

– Дракона, которому очень хочется рассказать все, что он знает.

– Ключевое слово, мой друг, – дракон. Не человек. Какое мне дело до того, что Ибн-бен-Халид сбросит какое-то человеческое правительство и начнет сам отдавать приказы? Или не сбросит? Мне это без разницы.

– Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь. Если что и может повлиять на тебя, так это его смерть. Тогда «Синий дракон» получит нового владельца, не так ли?

– А где сказано, что жадность характерна только для рода человеческого?

Найтхаук еще раз глотнул коньяку.

– Пока он еще не твой… – Он закрыл бутылку, поставил на стойку. – Будет ли кто-то еще претендовать на «Синего дракона» и отель?

– Все зависит от обстоятельств смерти Ибн-бен-Халида. И от того, сколько членов его организации останется в живых.

– Его организация меня не волнует. Мое дело – убрать его и тут же ретироваться.

– Тогда претенденты будут. А что?

– Я просто хочу, чтобы ты знал – я поддержу тебя в притязаниях на бар и отель, если ты будешь мне помогать. Очень даже неплохо иметь на своей стороне такого союзника, как Вдоводел.

– В этом ни у кого нет сомнений. А если я в какой-то момент решу, что мне надоело тебе помогать?

– Тогда мне придется послать венок на твою могилу.

– Полное доверие – оптимальное условие для взаимоотношений.

– Ты бы предпочел, чтобы я солгал?

– Я бы предпочел, чтобы ты не начинал с угрозы.

– Во-первых, я не начал с угрозы, я ею закончил. А во-вторых, партнеров у меня нет. Ты работаешь на меня, а не со мной.

– Не знаю, устроит ли меня такое соглашение.

– Соглашение, может, и нет, зато устроят результаты. Когда все закончится, ты останешься с «Синим драконом».

– Сначала до этого надо дожить, – пробормотал Голубые Глазки. – У двоих против миллиона шансов не намного больше, чем у одного.

– Не у двоих, а у пятерых, – поправил его Найтхаук.

– Что ж, все лучше, чем ничего. И сколько еще народу ты собираешься привлечь, прежде чем выступишь против Халида?

– Никого.

У Голубых Глазок было четыре независимых желудка. И в этот самый момент он почувствовал, что их все поразил приступ язвенной болезни.

Глава 10

– Нашли кого-нибудь? – спросил Найтхаук, когда он, Киношита и Мелисенд вновь собрались на корабле.

– Я нашла четырех человек, которые верят в идеи Халида, но никто не знает, где его найти, – ответила Мелисенд. – Хочешь с ними поговорить?

– Нет. Миллионы женщин и мужчин уходят в Пограничье только потому, что ненавидят Олигархию. Большинство из них поддерживают идеи Ибн-бен-Халида только потому, что он воюете Олигархией. А мне нужен тот, который знает, где его найти. – Найтхаук помолчал. – Возможно, парочку я уже нашел.

– Кого? – спросил Киношита.

– Дракона и его лингвиста… как там его зовут… ах, да, Николас Джори. Голубые Глазки признает, что бар и отель принадлежат Халиду, а Джори говорил, что видел его раньше.

– В таком случае ради чего мы тратили время на тюрьму? – спросил Киношита.

– Потому что, по моему глубокому убеждению, надо проверить все варианты. Поскольку Мелисенд не может сказать, лжет ли дракон, мы не можем принимать его слова на веру. И Джори тоже может солгать, набивая себе цену. С какой стати Ибн-бен-Халиду, самому влиятельному террористу, или, как он себя называет, революционеру Пограничья, знаться со спившимся лингвистом?

– Ты меня совсем запутал, – покачал головой Киношита. – Только что ты сказал, что у тебя есть пара знакомых, которые знают, как найти Ибн-бен-Халида. А теперь сам же вычеркнул их из списка. Так знают они дорогу или нет?

– Я выясню это еще до нашего отлета.

– Отправишь Мелисенд проверять Джори?

– Если от этого будет прок. Учитывая, что с пьяницами у нее получается не очень, особого смысла в проверке Джори нет.

– Тогда как…

– Есть способы, – холодно ответил Найтхаук, и по его тону Киношита понял, что интересоваться подробностями не следует.

– А когда мы улетаем?

– Завтра. Я завербовал еще пару инопланетян, один – Голубые Глазки, со вторым вы еще не знакомы. Зовут его Пятница. Они оба появятся на корабле за час до отлета.

– Ты им доверяешь? – спросил Киношита.

– Я не доверяю даже тебе, – ответил Найтхаук. На лице Киношиты отразилась обида, но он предпочел не спорить, и несколько минут спустя Найтхаук поднялся.

– Подождете здесь. А мне надо уйти.

– Мы же вылетаем только завтра, – запротестовал Киношита. – Что ж нам, целый день сидеть в корабле?

– Зато я буду знать, где вас найти, – парировал Найтхаук.

– Ты становишься настоящим диктатором.

– Я оповещу тебя о приходе демократии, – ответил Найтхаук. – Или ты выполняешь мои приказы, или уходишь. Третьего не дано. – Он подбоченился. – Ну?

– Ты знаешь ответ, – набычился Киношита. – Я остаюсь. Но диктатором тебе быть вовсе не обязательно. Ты мог бы и попросить, а не приказывать.

– Потеря времени.

– Почему?

– Ты мог ответить отказом, и тогда мне все равно пришлось бы приказывать.

Киношита помимо воли заулыбался.

– Уникальный у тебя подход.

Найтхаук покинул корабль, не улыбнувшись в ответ. Уже стемнело, на землю ложился густой туман. Не доходя до «Синего дракона», Найтхаук свернул в подъезд какого-то пансиона, сел на ступеньки, привалившись спиной к стене.

Мужчины, женщины, инопланетяне проходили мимо, не обращая на него внимания. Найтхаук застыл как статуя. Если кто-то и удостаивал его взглядом, то думал, что он крепко спит. Они ошибались. Найтхаук затаился, терпеливо поджидая добычу, и в конце концов удача улыбнулась ему.

Он поднялся и так быстро выскочил на тротуар, что мужчина, которого он ждал, едва не столкнулся с ним.

– Извините! – Николас неловко отпрянул в сторону и едва не упал. – Я вас не заметил.

– Ничего страшного, – ответил Найтхаук. – Я тебя видел.

Внезапно глаза молодого человека широко раскрылись.

– Найтхаук! Что ты здесь делаешь?

– Жду.

– Чего? Или кого?

Найтхаук не ответил.

– Меня? – наконец вырвалось у Николаса. – Зачем?

– Надо поговорить.

– О чем?

– Об Ибн-бен-Халиде.

– Я знаю о нем не больше, чем ты, – нервно ответил Николас.

– У меня на корабле женщина балатаи. Она может уличить тебя во лжи.

– Приводи ее. Мне нечего скрывать.

– Ты намеревался поговорить с Ибн-бен-Халидом, когда увидишь его в следующий раз, – продолжил Найтхаук. – Это означает, что ты его уже видел.

– Ты меня не правильно понял! – запротестовал Николас. – Я хотел сказать, что поговорю с ним, если когда-нибудь увижу.

Внезапно холодное дуло сонара впечаталось в голову Николаса.

– Давай попробуем еще раз.

– Но я же сказал, я никогда не встречался с Халидом!

– Я слышал. Но я тебе не верю.

– Ты не можешь вот так хладнокровно застрелить меня! – заверещал Николас. – Синие Глазки рассказывал мне о тебе. Ты, конечно, страшный человек, но не убийца!

– Я – слуга закона, – ответил Найтхаук. – Мои документы, может, и устарели, но они настоящие. А ты увиливаешь от уплаты налогов.

– Это мелкое правонарушение!

– А сопротивление аресту – нет.

– Это ты будешь говорить, что я сопротивлялся, а я… – Джори замолчал, осознав, что ему в этом случае уже ничего сказать не удастся.

– Что ты?

Николас сжался в комок.

– Хорошо. Что тебе нужно?

– Где я могу его найти?

– Не знаю. За последние три года он дважды появлялся в «Синем драконе». – Николас взял себя в руки. – Он и Синие Глазки уходили в комнатку, примыкающую к залу, и возвращались несколько минут спустя. Потом он пропускал стаканчик и отбывал. Это все!

– Откуда он прилетает? – спросил Найтхаук. – Куда направляется из бара?

– Откуда мне знать? – выплюнул Николас. – Об этом проще узнать в космопорте. У них должна быть такая информация!

– Космопорт я уже проверял. По их сведениям, Ибн-бен-Халид на Сайлене не приземлялся. Должно быть, пользовался другим именем. Каким?

– Я не знаю!

Найтхаук снял сонар с предохранителя.

– Вот этой штуковиной я поджарю тебе мозги. Такой смерти я не пожелаю никому. – Он выдержал паузу. – Спрашиваю последний раз: каким он пользовался именем?

Николас побледнел как полотно, обмяк.

– Другого ответа у меня нет. Я не знаю имени, которым он пользовался. Убей меня, и покончим с этим.

Найтхаук долго смотрел на него, потом убрал сонар в кобуру.

– Иди домой.

– Пойду. Но сначала загляну в «Синий дракон» и выпью.

– Нет. Под домом я подразумевал то место, откуда ты прилетел.

Николас нахмурился.

– Ты приказываешь мне покинуть эту планету? – в недоумении спросил он. Найтхаук пожал плечами.

– Дело твое, но дракона я завтра забираю с собой. Так что изучать тебе будет некого.

– И как долго он останется при тебе?

– Пока мы не найдем Ибн-бен-Халида.

– Найти его – это самое легкое, – усмехнулся Николас. – А вот потом могут возникнуть трудности. – Он задумался, словно просчитывая варианты. – Однако ты – Вдоводел. Возможно, у тебя дело выгорит. Но я подожду, останусь здесь, пока не услышу, что ты мертв.

– Я думал, тебе нужен Голубые Глазки.

– Если они смогут убить тебя, он умрет еще раньше.

Найтхаук вновь пожал плечами.

– Как тебе будет угодно.

– Так я могу идти?

– Да. И скажи Голубым Глазкам, что завтра я его жду в известное ему время.

Николас растворился в тумане.

Найтхаук еще час побродил по городу, никого специально не выискивая, но и не бесцельно. Он смотрел на дома, авто, людей, инопланетян, тени, и при этом его не покидало неприятное чувство: что-то не так, что-то он упустил, какую-то мелочь, которая в будущем крепко ему аукнется. Он никак не мог понять, что же его тревожит, но чувство это не проходило, а в прошлой жизни он научился доверять инстинктам. Вот он и шагал, шагал и высматривал.

Наконец вернулся на корабль, так и не разобравшись, что его беспокоит. Прокручивал в голове события прошлого и планы на будущее, но не смог определить, в чем заключается упущение, замеченное подсознанием.

Пару часов спустя он лег на койку и забылся беспокойным сном.