Текст книги "Естественные причины"

Глава 7

Сара купила клейкую сдобную булочку с изюмом, чашку кофе и прошла в угол вместительного кафетерия, предназначенного для врачей. Два стажера болтали за пластиковым столиком, но другие четыре столика были свободны – неудивительно, ведь в больнице было самое горячее время. Эндрю опаздывал уже на пять минут, но Сара давно поняла, что большинство хирургов всегда опаздывали, если они вообще приходили.

Она успела сделать обход своих трех пациентов, один из которых уже прослышал про то, как она отличилась накануне. И, как и предсказала Алма Янг, ее поступок уже оброс легендами. За те несколько минут, которые она провела на своем этаже родильного отделения, она успела ответить по телефону директору учебно-медицинского отдела, который просил ее организовать большие обходы, и переговорить с секретарем Гленна Пэриса, который передал просьбу заглянуть в его кабинет после обеда. Медсестры трясли ей руку или крепко сжимали ее при встречах, а старший стажер родильно-гинекологической службы пригласил ее вместе пообедать, чтобы из первых уст узнать о деталях «спасения».

Именно тогда, когда Сара раздумывала, удобно ли будет сесть где-нибудь отдельно от стажеров, они собрали использованную посуду и встали из-за столика. Один из них, эндокринолог по фамилии Виттенберг, подошел к ней и пожал руку.

– Джордж Виттенберг, – назвал он себя.

– Знаю. Мы познакомились в прошлом году на приеме у Гленна Пэриса. Метаболизм кальция и заболевание околокитовидной железы, так?

– У вас прекрасная память.

– Я прочитала несколько ваших материалов для исследовательского проекта, когда занималась в медицинском училище. Очень интересные материалы.

– Вот как? Спасибо. Я подошел к вам, чтобы поздравить, но мне приятно услышать и комплимент. Из того, что я слышал, можно сделать заключение, что вчера вы совершили чудо.

– Лечением Лизы занималась целая группа людей. Мое участие было лишь скромным вкладом в общий успех.

– Неплохо сказано, – заметил Виттенберг. – Но если правда то, о чем в один голос говорят в больнице, то ваш вклад оказался наиболее весомым. Статьи об этом появились и в «Глоб», и в «Геральд». И кто бы там ни поставлял негативную информацию об МЦБ Акселю Девлину, на этот раз целиком все опровергнуто. Случилось так, что Девлин состряпал еще одну колонку для сегодняшнего номера газеты из серии «Долой МЦБ». А тут на третьей странице появилась блистательная статья о том, как Восток объединился с Западом, чтобы спасти жизнь человека в Медицинском центре Бостона. Теперь Девлин выглядит настоящим ослом, поскольку даже не обмолвился об этом событии. Вы видели газету?

– Нет, не видела.

– Вот, возьмите, – Виттенберг протянул ей свой экземпляр. – Я уже все прочитал и только что сменил подстилку в клетке с длиннохвостым попугаем, поэтому она мне больше не нужна.

– Спасибо.

– Не за что. Вы знаете, я не отношу себя к поклонникам писаний Девлина, но приглашение в клиники врачей-индусов и костоправов-знахарей всегда вызывало у меня скепсис. Но после того что вам удалось вчера, я решил побольше разузнать об альтернативной медицине.

Он тепло потряс ее руку и направился дальше. Сара развернула перед собой на столике газету и пробежала глазами несколько сенсационно написанный, но фактологически точный отчет на третьей странице. Статья в поддержку МЦБ в «Геральд»! Может быть, чудо все-таки состоялось? Потом она свернула газету и открылась колонка Акселя Девлина.

"ХОТИТЕ ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ НЕТ

Аксель Девлин

2 июля

...И наконец, слово Акселю Секире, который несколько дней не появлялся в нашей колонке, но постоянно готов отхватить порядочный кусок от покрышек тех, которые испытывают желание прокатить нас.

Сегодня испытанное лезвие опять просвистело в воздухе и снова врезалось в пресловутую вашу и мою больницу, скрипящую гранулированную общагу, известную также как Медицинский центр Бостона. Президент больницы Гленн Пэрис, известный также как калифорнийский Гленн, представил вчера свое президентское послание о положении в больнице во время ежегодной ассамблеи смены состава сотрудников. То есть когда новые стажеры начинают свою практическую подготовку, а старые поднимаются на ступеньку выше.

И хотя больничная шишка не смог предложить ничего нового или впечатляющего (или смущающего) вроде имплантированной в грудь подсчитывающей машинки, он все же заверил, что ничто не помешает возвращению его больницы в число лучших заведений академии. «И, – рявкнул он, – вы можете положиться на мои слова!»

Так вот, в этот момент, в этот самый момент, свет погас, и вся больница погрузилась в темноту. Гленн, до вас дошло? Ваши методы могли сойти в Сан-Диего. Но здесь, в Бостоне, наши доктора лечат по книгам, а не на основании расположения планет".

– Не верю, что такое возможно.

– Во что вы не верите? – Эндрю Трюскот поставил на столик свою тарелку с водянистой яичницей, подозрительной желтоватой смесью, и сел поближе к Саре. – А, вы читаете «Геральд»!

– Почему Девлин так возненавидел наше заведение?

– А вы не знаете?

– Пожалуй, нет.

– Пять лет назад – я это помню, потому что как раз в то время начал здесь свою практику, – его жене понадобилась операция по поводу желчного пузыря. Девлин хотел отправить ее в «Уайт Мемориал», но ей нравился Билл Гарднер и новая непринужденная атмосфера, установившаяся здесь. Через два дня после того, как Гарднер провел операцию, у нее образовалась обширная закупорка сосудов в легком и она скончалась.

– Какой ужас, но это может случиться с каждым человеком, в любой больнице.

– Видимо, это и сказали Девлину адвокаты. Поэтому он начал мстить по-своему.

– Очень печально.

– А может быть, и нет. Для некоторых людей кровная месть в той или иной форме – что-то вроде терапии. Не надо беситься – надо сквитаться. Видимо, он черпает жизненные силы в войне с МЦБ.

– Да, но откуда он черпает информацию? Эта статейка написана так, как будто он сам сидел в амфитеатре, когда погас свет.

– Сара, думаю, вы не будете очень шокированы, если скажу вам, что не все, подобно вам, беззаветно преданы этому месту. Но хватит о Девлине. Я жажду знаний.

– Знаний о чем?

– Не скромничайте, пожалуйста. В данный момент вы здесь знаменитость, и мне бы хотелось узнать поточнее, что вы вчера там сделали.

Сара улыбнулась.

– Только то, что вы видели, – сказала она. – Единственное, что я могла придумать, чтобы остановить кровотечение, – замедлить сердцебиение Лизы и скорость ее кровообращения, в то время как мысленно она и сама старалась изо всех сил закрыть точки кровотечения своего тела.

– Звучит довольно-таки фантастично: Лиза Саммер сама (мысленно?) перекрывает свои артерии! Для меня это слишком!

– Но вы сами, Эндрю, были тому свидетелем. Послушайте, хороший гипнотизер может сказать загипнотизированному, что он приложит к его руке раскаленную кочергу. А когда на самом деле прикладывает просто стиральную резинку, то на месте прикосновения тем не менее образуется рубец, а потом вздувается волдырь. Как вы объясните это? В медицинских колледжах нам рассказывают о законах нервной системы только западные физиологи и профессора. Если бы нас обучали также йоги и иглотерапевты, то наши представления о возможностях человека влиять на собственный и чужой организм были бы совсем иными.

– Поверьте в свои недостатки, и они у вас действительно появятся, да? Ну что ж, может быть, вы попросите молодую мисс Саммер мысленно заглянуть в себя и сообщить нам, что же именно случилось, в чем причина ее неожиданной болезни. Знает ли она, что не ей принадлежит первенство?

– Думаю, не знает.

– Надо было бы сказать. Может быть, она немного воспрянет духом, узнав, что другие не выкарабкались, что ей, в сущности, повезло.

– У нее теперь много времени для раздумий. Эндрю, а у вас есть какие-то догадки о причинах всего этого? Никто из погибших от ВСК при подобных обстоятельствах не был вашей пациенткой?

– Нет, а у вас?

– Я не понимаю, что происходит. Когда поступила другая девушка и погибла, я была в отпуске. Но я видела ее в клинике.

– И что?

– А то, что это была здоровая молодая женщина с нормально развивавшейся беременностью. Почти как Лиза. Я дополнительно прописала ей лекарственные травы, которые обычно рекомендую, и пожелала удачных родов. Это была моя единственная с ней встреча.

– Дополнительное лечение травами?

– Да. Почти всем беременным женщинам их доктора дают предродовые витамины. В родильном отделении нашей клиники – это стандартная процедура. Так вот, в горных деревнях Таиланда, где мне пришлось работать, все женщины принимали перед родами смесь корней и трав, высушенных и измельченных, которые пили как чай два раза в неделю. Обследование таких женщин показало, что их младенцы достигали большего веса, рождались более здоровыми, реже погибали, чем у женщин, которые рожали в учебном госпитале в Чанг Мей. И поверьте, что питание в деревнях было не из хороших, уж не говоря о гигиене. Я помогала проведению этого обследования вместе с Д.М. из управления общественного здравоохранения и специалистом по лечебным травам, который практически всему и научил меня.

– Замечательно.

– Это действительно было замечательно.

Сара возбужденно рассказывала об обследовании в Таиланде и о своей работе в селениях Мео и Акха. Это было удивительно счастливый и спокойный период ее жизни. Она, может быть, и сейчас продолжала бы там работать и учиться, если бы не неожиданная смерть Луиса Хана и последующее появление в ее жизни Питера Эттингера.

– Значит, вы применяете эту смесь из лекарственных трав вместо предродовых витаминов?

– Применяю с тех самых пор, как обнаружила в городе специалиста по лекарственным травам, который может сделать такую смесь. Каждой женщине, которая поступает ко мне в клинику родильного отделения, я даю на выбор образцы витаминов, которые у нас имеются, или чай. Некоторые выбирают одно, другие – иное. Я делаю некоторые записи, связанные с весом младенцев, их здоровьем, но наблюдений пока не так много, чтобы выявить отличия.

– Потрясающе. О каких же травах и корешках мы в данном случае разговариваем?

– Вы что-нибудь знаете о лекарствах из трав?

– Нет, если вы не говорите о наборе божественного чая из трав разных времен года. Но мне было бы приятно, если бы меня просветили.

– В таком случае вот вам перечень, который я предлагаю каждой женщине, поступающей к нам в клинику. Здесь приводятся девять составных частей, используемых в дополнительном лечении, и указано, каково их воздействие.

– Анжелика, донг квей, комфрей, – произнес Эндрю, пробегая взглядом по списку. – Какие экзотические названия.

– Да, но в Пекине, например, такой же экзотикой показались наши стандартные наборы предродовых витаминов. Тамошние медики отнеслись бы с большим сомнением к словам – бета-каротин, окись меди, токоферол и т.д.

– Аргумент принят. Эта больница, конечно, создана специально для вас, верно?

– Вы скептик, все же не побоюсь сказать – мне кажется, наша больница из лучших в городе.

– Может быть; это и так. Во всяком случае, мы превращаемся в лучшую больницу для лечения случаев, осложненных болезнью ВСК, это-то я могу признать.

Бипер Сары начал издавать прерывистые звуки, предлагая ей позвонить по дополнительному номеру 2350.

– Звонят из родильного отделения, – объяснила она. – Мне надо идти. Эндрю, не думаете ли вы, что нам надо создать что-то вроде комиссии, по расследованию таких случаев?

– Прекрасная идея. В этой больнице как раз очень любят создавать разные комитеты и комиссии.

– Я серьезно. Не хочу сказать, что это эпидемия или что-то в этом роде. Но сразу два таких похожих и необычных случая... Поневоле задумаешься. Ну что ж, как говорят на почте, мне надо развезти газеты. Мы еще поговорим об этом, правда?

– Не сомневаюсь.

Трюскот проводил взглядом Сару, когда она выходила из кафетерия. Потом достал конверт из кармана своего больничного халата и задумчиво постучал им по ладони. – Но двух случаев недостаточно, моя дорогая, – пробормотал он. – Подождем, пока будет три.

Глава 8

Комната старших стажеров по хирургии представляла собой коробку без окон размером восемь квадратных футов. Когда-то здесь была кладовка Саффолкской больницы штата. Для Эндрю Трюскота оказаться в таком положении, уж не говоря о том, чтобы делить его с другими, было еще одним унижением в ряду других, которые он уже претерпел за время своей работы в Медицинском центре Бостона. В этом году он должен был быть назначен старшим стажером, а после этого штатным хирургом на постоянной основе. Совершенно несправедливо предпочтение отдали этому ничтожеству. В любой нормальной больнице такого просто не могло бы случиться.

Когда истек год его медицинской практики в Западной Австралии после окончания вуза, он познакомился с американской туристкой, женился и решил переехать в Штаты. Эндрю ожидал, что для хирурга там откроются хорошие возможности как в области исследований, так и в практической работе. И доходы, и статус будут более высокими. Медицинский центр Бостона не был для него наилучшим местом для стажировки, но он не пренебрег предложением Ели Бленкеншипа поехать к нему. В конце концов, рассуждал он, это все-таки учебная больница в Бостоне.

Уже через три месяца после своего первого года хирургической подготовки в МЦБ, Трюскот начал осторожно подыскивать вакансии в программах для стажеров других медицинских учреждений. Но места были только в окраинных госпиталях, пользовавшихся даже меньшим престижем, чем МЦБ. Поэтому он решил здесь остаться.

Он возненавидел Гленна Пэриса и чуть ли не карнавальную атмосферу в клинике. Ему не нравилось, что в МЦБ так мало внимания уделялось клиническим исследованиям, науке. А главное – он проработал здесь уже пять лет, но его постоянно обходили из-за «чрезмерной негибкости и нетерпимости», по выражению начальника отделения. А совсем недавно объявили, что после окончания стажировки МЦБ вынужден отказаться от его услуг по причине нехватки средств и отсутствия помещений для исследовательской кабинетной работы. Выкидывать из скрипящей гранулированной общаги – это уже предел.

И вот Эндрю Трюскот сидит в этой крохотной комнатушке, отпивает апельсиновый сок из пластикового стаканчика и читает письмо, которое было направлено ему начальником хирургической службы. Письмо, датированное 23 июня, поступило из отдела судебно-медицинской экспертизы Нью-Йорка. Как председатель хирургического комитета по заболеваемости (смертности) Эндрю должен был разобраться в содержании письма и дать соображения относительно возможных действий отделения.

"Дорогой доктор,

Во-первых, примите извинения за задержку с отправкой к вам этого письма. Сокращения бюджетных ассигнований сильно ударили по нашему учреждению и значительно замедлили лабораторную, цитологическую и канцелярскую работу по завершению этого дела. И к несчастью, объем нашей работы постоянно растет.

Сообщаю вам о женщине двадцати четырех лет, Констанции Идальго, которая погибла во время столкновения ее машины с автобусом в ноябре прошлого года. Детали этого происшествия и заключения моего отдела прилагаются Как вы увидите из документов, похоже, что женщина в момент смерти находилась в периоде активных предродовых схваток. Наши исследования в лаборатории и под микроскопом показывают также, что у нее открылось обильное кровотечение, скорее всего, от распространившейся внутривенной коагулопатии.

Пару месяцев назад один из моих штатных патологоанатомов присутствовал на конференции, где от другого коллеги узнал о случае ВСК со смертельным исходом в период предродовых схваток. Он совершенно случайно сообщил мне об этом, когда вернулся на работу. Женщина умерла именно в вашей больнице. Мне удалось выяснить, что мисс Идальго тоже из Бостона и была под домашним наблюдением сотрудников вашего отделения. Не знаю, есть ли тут какое-то совпадение.

Прилагаемую информацию можете использовать по своему усмотрению и, пожалуйста, держите меня в курсе возможных дальнейших событий. Конечно, во время беременности бывают случаи ВСК, но на основании своего опыта знаю, что тому бывают очевидные причины.

С лучшими пожеланиями, Марвин Сильвермен, Д.М., ассистент судебно-медицинского эксперта".

Эндрю открыл больничную карточку МЦБ на Констанцию Идальго. Карточка была заведена уже давно, с детских лет этой женщины, но ничего существенного в ней записано не было. Она не пропускала предродовых осмотров, и ничто в клинических записях не предвещало ожидавшего ее и ее ребенка несчастья.

Трюскот уже несколько раз изучал эту больничную карточку с тех пор, как получил письмо от Сильвермена. А теперь стал вчитываться в записи еще более внимательно, водя пальцем по каждой строчке, пока не наткнулся на короткую запись выездного врача, датированную 10 августа. В медкарте было записано:

Пациентка чувствует себя хорошо и продолжает работать неполный рабочий день официанткой. Немного жалуется на усталость, но нет коленных отеков, болей в брюшной полости, отклонений в период выделения мочи, головных болей, помутнения зрения или необычного кровотечения.

Предродовые обследования – нормальные жизненные отправления, сердечная деятельность без отклонений, отеков нет, утробное дно – 22 недели. Сердце плода легко прослушивается, пульс – 140 сокращений в минуту.

Впечатление: 22 недели внутриматочной беременности.

План: пациентка решила перейти на прием вместо предродовых мультивитаминов на дополнительные лечебные травы. Получила рекомендации и запас на три месяца.

Очередной осмотр в клинике: через 4 недели.

Поя записью стояла подпись: «С.Болдуин, Д.М.»

Трюскот открыл свой атташе-кейс и вынул оттуда копии обследований пациенток на дому – Лизы Саммер и Алетеи Вортингтон, женщины двадцати двух лет, у которой начались предродовые схватки утром четвертого апреля, появилась ужасная форма ВСК и которая фактически истекла кровью в родильной палате. Как и Констанция Идальго, Алетея Вортингтон осматривалась один раз Сарой в акушерской клинике. И подобно Лизе и Констанции она предпочла принимать лекарства из трав в предродовый период.

Положив ноги на край письменного стола, Трюскот начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Несомненно, что три жертвы ВСК, принимавшие лекарственные травы Сары, были просто совпадением. Она обслуживала десятки пациентов – возможно, сотни – за два года своей работы в клинике МЦБ, и большинство из них нормально разродились.

И все же, думал он, пока не выяснены подлинные причины ВСК, представлялась возможность использовать такое совпадение, чтобы еще больше подорвать доверие общественности к МЦБ – интригующая перспектива, особенно в руках Джереми Мэллона. Трюскот мог бы и не утруждать себя рассказом о том, что погас свет во время выступления Гленна Пэриса. Но он это сделал, и через Мэллона – адвоката, представлявшего «Эвервелл», эта информация дошла до Акселя Девлина. Репортер с ядовитым пером довершил остальное.

Трюскот раскрыл газету «Геральд». Он не знал, сколько Мэллон заплатил ему за материал о Дне смены состава, но вполне можно допустить сумму, равную двухнедельному заработку. Деньги, конечно, неплохо. Но гораздо больше значение имело письмо от «Эвервелл», в котором гарантировалось предоставление Эндрю штатной должности хирурга, если эта организация приобретет Медицинский центр Бостона. Может быть, это дело с ВСК послужит желаемым рычагом... общественность узнает о письме.

Трюскот достал сигарету из серебряного портсигара, подаренного ему прежней любовницей, потом набрал личный номер телефона Джереми Мэллона.

– Приветствую вас, Мэллон, говорит Трюскот, – начал он. – Рад, что вы так быстро пустили в ход материл ко Дню смены состава. Впрочем, послушайте. У меня есть для вас кое-что похлеще. Действительно, очень хороший" материалец... Нет, это не для телефонного разговора... О, это было бы хорошо. Вполне подходит. Да, еще одно. Мне обещали письмо. Да, я имею в виду именно это письмо. Прихватите его с собой, когда мы встретимся, хорошо?.. Отлично. Просто замечательно.

Трюскот положил трубку на рычаг, собрал сделанные на ксероксе копии всех бумаг, сложил их в свой атташе-кейс, щелкнул замками. Из всех сделок с Мэллоном эта обещала быть самой смачной. Его мало волновало, что такие разоблачения могут повредить Саре Болдуин. Как хирург она была не менее способна и самоуверенна, чем любая известная ему в медицине женщина. Но она также олицетворяла собой все то, что его так раздражало в МЦБ. А теперь, после случившегося с Лизой Саммер, не будет жизни ни от нее, ни от других чудаков в этой больнице. Она и ее закадычные дружки купались в лучах ее успеха, как стадо перекормленных овец. Наступил подходящий момент, чтобы нагнать немного дождевых тучек.

Кроме того, самомнение Сары отнюдь не пострадало от других пикантных сообщений о ней, которые он скормил Мэллону. Перенесет она и эту оплеуху. Настоящая ставка делалась против Гленна Пэриса и его команды. Уже подорванные и пошатнувшиеся, они вряд ли устоят.

Направляясь проверить дела на своем участке работы, Эндрю Трюскот тихо напевал про себя: «Ох, МЦБ разваливается, моя прекрасная дама...»