Текст книги "Полуденные врата"

Случись это в другое время – в какое угодно другое, – я повел бы себя с максимальной холодностью. Может быть, даже оскорбленно-холодно. Но в этот вечер я испытывал один шок за другим, так что справиться ещё с одним уже не мог. Не думаю, что я стоял разинув рот, как дурак, – нет, я просто застыл на месте. Во всяком случае, на лице Джеки удивления не выразилось. Тяжёлые веки – единственная явная примета неевропейского происхождения на её лице – даже не дрогнули.

– Добрый вечер, Стивен, – спокойно сказала она. – Можно войти?

– Конечно! – ответил я, чувствуя… а что я, собственно, чувствовал? С меня, будто луковая шелуха, сползали слой за слоем шестнадцать лет приобретенного опыта, рушились все возведённые мной линии обороны, рвалась колючая проволока, ограждающая минные поля, и осыпались окопы, используемые для укрытия от опасных знакомств, не говоря уже о том, что на меня кучей сыпались осколки – следы многочисленных одноразовых ночных встреч. И когда всё это с меня обвалилось, что же осталось внутри?

Ошеломленный, машинально бормоча любезности, я пропустил Джеки к себе, глядя на её по-прежнему стройную, впрочем, нет, слегка округлившуюся фигуру; но осанка осталась такой же, как раньше. Джеки казалась деловой, энергичной, что подчёркивал темно-серый костюм, вероятно, от Версаче, а может быть, купленный на рынке из-под полы. У ворота кремовой блузки красовался широкий бант. Ничего общего с просторными, разлетающимися одеяниями, которые любила Джеки раньше. Она изящно скользнула в кресло и откинулась на спинку, скрестив ноги, затянутые в какую-то прозрачную паутинку. Подстриженные волосы рассыпались по плечам – всё та же пепельно-белокурая грива, но теперь строго приглаженная. Джеки выжидательно улыбнулась, и я уже по привычке приготовился спросить, что она будет пить, как вдруг мой язык сорвался с тормозов, и я ляпнул:

– Господи помилуй, Джеки! Это уж чересчур!

Она вежливо приподняла тонкую, выщипанную бровь.

– Что чересчур?

– Да всё! Не хочешь же ты сказать… Чёрт побери, я отказываюсь верить своим глазам, вот и всё! Появилась как гром среди ясного неба! На простое совпадение это никак не похоже!

Джеки нахмурилась.

– Разумеется! Какое уж тут совпадение! – резко сказала она с чисто китайской интонацией. – Я увидела твою фамилию в списках, убедилась, что это ты, а не кто-то другой, и попросилась к тебе в помощницы. Так или иначе мне надо установить в Бангкоке кое-какие контакты для подыскивания спонсорских фондов. Вот и всё.

Я поразился ещё больше.

– Ты сама напросилась в помощницы ко мне? Ну, Джеки… – я не знал, что сказать, – честно говоря, я потрясён тем, что тебя это привлекло.

Она пожала плечами и расставила пальцы на руках – длинные пальцы с овальными ногтями цвета бледного персика.

– Почему же? – деловито осведомилась она. Можно было подумать, что речь идёт о какой-то малозначащей детали договора. Элегантная, светская, такая же красивая, как была студенткой, она не желала признавать моё недоумение. – Мы расстались, будучи взрослыми, зрелыми людьми, верно? Договорились, что останемся друзьями. О чём ещё говорить? Может быть, ты всё-таки предложишь мне выпить? Мне вермут с тоником – лучше французский, если в здешних барах такое имеется.

«Остались друзьями». Вот как мы это изображали, вот как мы лгали друг другу! Мне довольно неплохо удалось себе это внушить, пока Молл не выбила у меня почву из-под ног, и благодаря ей я понял, что дурачить Джеки такими сказками нельзя. Но так ли это? Я привел мой притупившийся мозг в действие, во всяком случае нажал на кнопки светского обхождения.

– Хочешь «Шамбери»? Когда я приехал, мне его приносили. Здесь знают, что я его люблю.

– Превосходно. Спасибо. – Она сдержанно улыбнулась. – Так что мы по-прежнему друзья, верно? Жаль, что тебе так и не удалось выбраться в Сингапур, как ты обещал.

Я налил себе джин с тоником.

– Да, жалко! Всё дела! В те края мне никак было не выбраться. Позор на мою голову!

Я был в Сингапуре много раз, леди, только не собираюсь в этом признаваться!

Встреча с Джеки сама по себе была для меня шоком после всех событий этого вечера. Но встретить такую Джеки, какой она стала, – холодную и непроницаемую, ничем не похожую на прежнюю веселую, искреннюю, радостную девушку, – это было ужасно. Время, конечно, всех меняет, но почему её оно изменило так сильно? Неужели она всегда теперь такая деловая и суровая? И если да, то что, черт возьми, могло её так изменить?

Я?

– Действительно позор! – повторила она за мной.

Я не понял, с иронией ли это было сказано или с гневом, направленным на меня. В Джеки на треть скандинавской крови приходилась четверть китайской, и, когда ей хотелось, она могла стать такой же непроницаемой, как те и другие.

– В общем, я не вижу причин, почему бы нам теперь не работать вместе. – Она улыбнулась натянутой, манерной улыбкой, похожей на улыбку маски и точно такой же невыразительной. – Верно?

Я сжался в кресле, уставившись на стакан джина с тоником. Боже! Слишком поздно! Слишком поздно!

– Конечно, – согласился я, и мне самому было ясно, как принужденно звучит мой голос.

Джеки слегка склонила голову набок. Пожалуй, её голос несколько смягчился.

– Стив, с тобой все благополучно?

– Если ты имеешь в виду, не стал ли я пить, – поморщился я, – то после приезда была пропущена всего лишь пара кружек пива. Все дело в этих проклятых священниках, – пробормотал я.

Джеки подавила удивленный смешок.

– В священниках?

И тут, спотыкаясь, продолжая отпивать джин из стакана, я выложил ей все про сегодняшнюю встречу.

– Вот я и считаю, что ты, то есть проект, должна быть в курсе. Этот любитель произносить речи ещё тот фанатик, я таких не встречал. Что там толкуют про мусульманских фундаменталистов – этот Бхарадах любому аятолле даст сто очков вперед.

– М-да, – рассеянно, будто в задумчивости, кивнула Джеки, но на самом деле она изучала меня.

– Слушай! – взорвался я. – Что ты пялишься на меня, как социальный обследователь на клиента? Я ничего не придумал, и то, что я говорю, не бред алкоголика.

Она улыбнулась слегка смущенно и опустила глаза.

– Прости, пожалуйста. Я знаю, что ты ничего не придумал. Я специализируюсь на пиаре и со священниками часто имею дело. В основном с этим маленьким старичком Вайяном Садья. Правда, он трогательный? Чего о Мпу Бхарадахе не скажешь. По-моему, я с ним встречалась, мне это имя знакомо… – Она слегка пожала плечами, словно изящно поставила точку на данной теме. – Но я… Ладно, я действительно… всматривалась в тебя. Прежде чем поехать сюда, я много думала. Я слышала о тебе от тех, с кем ты вместе работал. Мне интересно было увидеть, каким ты стал, это ведь вполне естественно, правда? Изменился ли. И если изменился – сильно ли? – На секунду её улыбка стала искренней – осторожной, с оттенком цинизма, но искренней. – Ну давай, признавайся! Тебе ведь тоже было интересно, какая я теперь!

Я с некоторым недоумением смотрел на неё.

– Я не мог себе представить, что ты изменилась. Никак не мог. И сейчас… честно говоря, Джеки, даже не знаю, что сказать. Я гадал, все такая ли ты красивая. Такая же. Даже ещё более красивая, чем раньше.

Её улыбка опять заледенела.

– Ты всегда был негоциантом. И что, ты всем своим клиентам так льстишь?

– И не думаю льстить! – вспыхнул я. – Говорю то, что вижу. Ничего, между прочим, плохого не сказал!

На это она не отозвалась и подперла рукой подбородок – знакомый жест.

– А ты, – сказала она, – изменился. Не могу понять как, но совершенно точно изменился.

Я выдавил из себя улыбку.

– В каком плане?

– Ну, хотя бы… я не представляю себе, чтобы раньше на тебя так подействовала встреча с этими несчастными священниками!

Настал мой черед задуматься. Она произнесла это низким голосом, вложив в свои слова нетерпение. Кому-то она подражала. Кому?

– А… Что ж… Возможно. Ну а ты? Как поживаешь? Как твой муж?

Будто этот субъект меня интересовал!

– Не знаю, – рассеянно сказала Джеки, – и не особенно интересуюсь. Значит, ты не слышал, что мы разошлись? Через два года после свадьбы. По моей инициативе. Потому-то я и вернулась на Восток, к родным, а тут занялась этим проектом. – Она опустила глаза, разглядывая стакан, и слабо улыбнулась. – Кстати о нём…

– Да-да, сейчас закончим, время позднее. Налить тебе? Того же самого? Отлично! – В нахлынувшем на меня смущении я старался собраться с мыслями. Чуть не ляпнул что-то слезливое и неискреннее, обычную банальность, что-то вроде того, как мне жаль… Пустая личность опять проявила себя. Джеки изящно предвосхитила неловкость, заговорив о делах. Может быть, она сделала это специально, а может быть, сама не хотела обсуждать дальше наши личные проблемы. Всё равно…

Всё равно передо мной стояла другая срочная и трудноразрешимая задача – как объяснить ей, на что я в данное время решился. Сказать, что волосатый колдун, с которым я связался, договорился о перевозке груза на «Арго». [49]49
  Название корабля аргонавтов, на котором, согласно древнегреческому мифу, было доставлено золотое руно из Колхиды.


[Закрыть]

Подлинная ситуация вряд ли выглядела более правдоподобно. Или всё дело в том, как о ней рассказать?

– Что ж, дело обстоит так, – начал я. – Не буду скрывать, с первой же партией я натолкнулся на те же неприятности, что и другие фирмы. Но я каким-то образом преодолел их, и мы сумели отправить груз. В настоящее время он находится в полной безопасности в Дон-Муанге, в аэропорту.

– Ага, – кивнула она. – В новом комплексе? Считается, там охрана на высшем уровне. Сплошная электроника. А оттуда как? На самолете?

– Ну… не совсем. Придется везти груз по морю, окольным путем. Чтобы избежать тех проблем, которые возникали у других. Один из наших местных экспертов сейчас улаживает этот вопрос. Я как раз жду от него сообщений.

– Превосходно. Ты сообщишь нам, с кем следует, связаться?

– В этом нет необходимости. Я сам буду сопровождать груз. Всю дорогу.

У Джеки округлились глаза.

– Ты? Сам Главный Босс? Лично? Ну, тебе действительно не зря деньги платят! А я-то удивлялась, что ты сюда сам полетел. Видимо, чувствуешь большую ответственность.

– Не такую уж большую, – пожал я плечами. – В конторе две недели без меня обойдутся. А если что, так там остался ещё более Главный Босс – Барри. Он за всем присмотрит, он это обожает. А мне просто захотелось поразмяться. Что может быть лучше небольшой морской прогулки?

– О да! – восторженно подхватила Джеки. – После того как помаринуешься в этом Бангкоке, ух! – Она потянулась, закрыла глаза, потом резко выпрямилась, будто её осенила какая-то идея. – Стив! Слушай, наверняка там можно заказать ещё каюту, на этом пароходе. Ну, на том, который повезёт первый контейнер. Я бы тоже хотела поехать. Приглядела бы там за всем. – Видимо, она догадалась по моему лицу, как мало мне это понравилось, потому что, не закрывая рта, продолжала тарахтеть: – Понимаешь, мне так и так надо скоро возвращаться на Бали. Естественно, я заплачу за билет и все такое…

Я потер шею – начинался хорошенький приступ головной боли. Приглядеть она, видите ли, хочет! Меня это её намерение сильно обеспокоило.

– Слушай, я, конечно, ничего не имею против… Я бы очень хотел, чтобы ты поехала с нами, мы же старые друзья; но… дело в том, что это будет трудное путешествие: судно грузовое, команда – подонки. Ни одной приличной каюты, не говоря уже о палубе, где можно позагорать.

Взгляд её разил и замораживал.

– Да, ты ничуть не изменился! Воображаешь, что я не отиралась в сомнительных местах? Ради одного проекта меня отправили в трехдневное плавание на старой вонючей шаланде, а командой были премилые мальчики, скажу я тебе. Они меня в грош не ставили, а я даже двигатель чинила, когда горючее потекло. Я на этих двигателях собаку съела.

Посмотрел бы я на неё среди острозубых гомункулов kuro-i с их первобытными стрелами!

– Ты уж извини, я действительно как-то неудачно высказался, покровительственно, что ли… Я знавал женщин, которые справлялись с трудностями куда лучше, чем я!

И чуть не перерезали мне горло, когда я полез с объятиями к ним. Во всяком случае, одна из них точно готова была меня прирезать.

– Но… видишь ли, всё зависит от тех, кого Шимп… мм… мой помощник сумеет нанять. Что они скажут. Ты же знаешь, с фирмами, которые занимаются перевозками, нам на этот раз не повезло. Поэтому приходится прибегать к услугам не совсем обычных… типов.

– Ага. – Её лицо снова омрачилось, и она с подозрением спросила: – Ты имеешь в виду контрабандистов, торговцев оружием?

– Я этого не говорил. Пока я ничего не знаю. Мой агент…

От Джеки повеяло холодным недоверием.

– Проверь хорошенько, можно ли ему доверять… Если в дело замешаны наркотики… здесь за это вешают, сам знаешь.

Я развел руками.

– Слушай, перестань беспокоиться! Все чисто. Просто я решил… воспользоваться задней дверью.

Она озабоченно покачала головой:

– Будь осторожен, Стивен. В здешних местах встречаются скверные типы. Ни проекту, ни твоей фирме радости не будет, если ты с ними свяжешься. Однако, вообще-то, это твоё мероприятие, тебе лучше знать. Но о намеченном времени прибытия ты нам сообщишь? Последнее время нам стали угрожать, так что надо знать, как ваши дела.

– Террористы?

Она вздохнула и подняла глаза к потолку.

– Ты, значит, слышал?

– Да, какие-то слухи до меня доходили, а по твоей реакции и догадаться нетрудно.

– Ну хорошо, что ты, по крайней мере, о них знаешь. Сказать-то о них особенно и нечего. – Она потерла рукой бедро – этот жест тоже отбросил меня на шестнадцать лет назад. Во мне она, однако, знакомых черт не замечала. – Это несколько яванских экстремистов, они постараются привлечь к себе жителей острова. Изображают нечто вроде Робин Гудов – защитников угнетенных. Ну, ты знаешь эти приемы…

– Защитники? – Я вскочил на ноги. – Слушай, что происходит с этим треклятым проектом? Я все штаны просидел, изучая его, и не нашёл ни одной позиции, которая могла бы вызвать возражения! А тут ещё эти святоши объявились! Вот и скажи мне – есть хоть какая-то причина, из-за которой против него восстают?

– Нет! – На миг маска соскользнула с её лица, она взволновалась, заговорила с жаром: – Во всяком случае, ни одной такой, которую ты мог бы посчитать серьезной.

– Ага, а ты, значит, могла бы!

Джеки пожала плечами. Она по-прежнему вела себя сдержанно, жесты были заученные, но за маской чувствовалось откровенное беспокойство.

– Понимаешь, я не знаю… Когда я ознакомилась с проектом, он казался великолепным и своевременным! Да и сейчас, впрочем, он именно таким кажется, иначе бы я сюда не приехала! Но ведь говорят же, что за прогресс всегда надо платить. А то, что твердят эти священники… я им не верю, но всё же они посеяли в моей душе сомнения… Террористы говорят, что наш проект – это замысел империалистов, стремящихся распространить центральную власть на Бали. Это, конечно, чушь, наш проект к политике отношения не имеет. Но в конечном счете я уже ни в чем не уверена. У меня тоже возникли кое-какие опасения. Проект может открыть администраторам, бюрократам и прочим чиновникам новые возможности для злоупотреблений. Эти администраторы почти все яванцы. – От нетерпения Джеки даже тихо присвистнула. – Но, с другой стороны, без проекта обойтись нельзя. Засуха, истощенная почва, голод – это все усугубится, а отсюда больше страданий, больше умирающих детей. – Она потрясла головой, будто отгоняя вставшее перед глазами мрачное видение.

– Но есть же в проекте что-нибудь притягательное для жителей острова?

Джеки помигала глазами.

– Есть… хотя ты вряд ли это поймешь.

Я пожал плечами.

– С чем-то подобным я и раньше сталкивался. Что-то где-то должно дать слабину. Надо только выждать. – Я потянулся и вздохнул. Мне показалось было, что я сбрасываю с себя бремя, а теперь на меня навалилась ещё большая тяжесть. Ладно, хватит с меня!

– Как бы то ни было, – решительно заявил я, – это не мои проблемы. Мы делаем то, что сказано в контракте, верно? Я сообщу тебе наши сроки, как только сам их узнаю. И… обещаю быть предельно осторожным.

Джеки кивнула и посмотрела на часы.

– Ой! Мне пора, Стив! Я должна бежать. – Персиковые ногти подтолкнули ко мне визитную карточку. – Звони мне в отель, как только появятся новости.

– Хорошо! Но послушай, Джеки, пока мы тут сидели, настало время ужина, а я опять умираю от голода. Наверное, виновата смена часовых поясов. На Сукхумвит есть одно шикарное местечко, да и на Силом-роуд тоже. – Я заметил, что Джеки колеблется. – А можно заказать ужин в номер.

Джеки улыбнулась – опять той же непроницаемой улыбкой – и покачала головой:

– Нет, я правда должна бежать.

– И оставишь старого друга ужинать в одиночестве?

– Бедный Стивен! – Она деликатно усмехнулась и мило добавила: – Ты же в Бангкоке! Уверена, в одиночестве ты пробудешь недолго.

Она поднялась и потрепала меня по щеке. Дружески. Нежно? Вряд ли.

– Должна мчаться. Sawaddee kha! [50]50
  До свидания! (индонез. )


[Закрыть]

Казалось, её пронесло мимо меня какое-то невидимое течение. Тяжелая дверь захлопнулась, я прижал ладони к её холодной деревянной поверхности и прижался к ним лбом. Очень хотелось что-то сказать, но что? Этого я не знал. Говорить, наверное, надо было шестнадцать лет назад. И что за идиотство тогда в меня вселилось? Сейчас Джеки стала ещё красивее, если только такое возможно. Её черты приобрели восточную безвозрастную загадочность, а юношеская неуверенность исчезла. Может, и жаль, что исчезла. Этот её теперешний лоск навевал грусть. Но он не был постоянным, он слетал с нее, как маска. Видно, она просто вырабатывала в себе эту бесстрастность. Но зачем? Чтобы отваживать мужчин?

И тут у меня засосало под ложечкой. Она сказала, что говорила обо мне с кем-то из моих коллег. Представляю себе, что ей наговорили! И лучшие друзья, и завистники – все! И может, их мнение обо мне не так уж ошибочно! Вдруг их характеристика прекрасно совпала с тем Стивом Фишером, которого она помнила? Я интересовал её, внушал беспокойство, тревогу. Потому-то она и прикрылась этой защитной маской: все эти улыбки, манеры – всё это, так сказать, ради меня! Хотела поразить меня, а может, поставить на место. Выходит, виной всему, что мне в ней не понравилось, я сам!

А самым противным было сознание того, что, не знай я Джеки раньше, не ожидай я увидеть её прежнюю, я обманулся бы этой её нынешней блестящей внешностью. И в жизни не догадался бы, что в каждой грани этой холодной маски отражаюсь только я сам.

Срочно следовало выпить! И поесть! А моё свидание с Шимпом должно было состояться между десятью и одиннадцатью вечера. Я глянул на часы, накинул пиджак и решил перекусить в гостиничном буфете. Ничего хорошего ни буфет, ни компания не сулили – придется ужинать наедине с ненаглядным самим собой, а этого мне меньше всего хотелось.

За едой я проглядывал указания Шимпа, и чем внимательнее в них всматривался, тем яснее становилось, что указаний-то, собственно, и нет. Названия улиц отсутствовали – только завернуть туда-то и повернуть там-то. Причем во всех этих поворотах я никакой логики не видел. Но делать было нечего, идти надо! Я нацарапал на счете номер своей комнаты, приложил чаевые за обслуживание, и стеклянные двери, захлопываясь, проводили меня грустным синтетическим вздохом. Я сразу попал в жаркие объятия ночи.

Очень скоро мои подозрения насчет шимповских указаний подтвердились. Начертанный им маршрут сперва привел меня на кишащий народом ночной уличный рынок, потом, когда я с облегчением вздохнул, выбравшись из этой потной, мельтешащей толчеи, оказалось, что, следуя проклятому маршруту Шимпа, мне надлежит снова погрузиться в это месиво карманников, задир и сутенеров. Не зря, подумал я, маршрут расписан на обратной стороне наклейки от банки с сардинами! Однако теперь очередной поворот привел меня в узкую улочку, раньше я не заметил её, так как мое внимание отвлёк заслонявший её на редкость вонючий ларек с сушеной рыбой. Место было как раз подходящее для всяческих потасовок или чего похуже. Я пожалел, что не захватил меч, но носить его в открытую я избегал. Может, мне удастся снова его вызвать, но поручиться трудно… Шум рынка постепенно затихал вдали, улочка была длинная, поворотов и зигзагов на ней хватало. В голове у меня словно туман клубился… и вдруг на стене впереди я увидел розовые отблески. Почему-то я сразу вспомнил красноглазую маску, моргавшую тяжёлыми веками…

Я продолжал идти – путь был указан Шимпом, свернуть я не мог. Но я прижался, вернее, приблизился к стене, боясь о неё запачкаться, и осторожно огляделся. Но когда я увидел, что это за свет, я громко рассмеялся, однако, взглянув в бумажку Шимпа, смеяться перестал. Здесь! Я пришел!

Конечно, и надо было ожидать, что на границах Спирали существуют самые разные места для встреч, как и самые разные типы людей. Хорошо, что у таверны были свои светлые стороны, например, Катика. Но вот это заведеньице…

Даже для Бангкока местечко было препохабное. И ничего вневременного, сколько я ни всматривался, в нём не было заметно, разве что извечный запах порока. Я оперся о стойку, она была чище, чем табуреты перед ней, и попросил пива: не потому, что оно было дешевле спиртного, а потому, что его наливали из закупоренных бутылок, свою я даже и открыл сам. То и дело я отгонял назойливых несовершеннолетних проституток и заклинал себя не думать о Джеки. То, что курам на смех называлось «кабаре», не веселило душу, хотя если бы это зрелище именовалось «секс-шоу», вряд ли бы это соответствовало истине. Даже пузатые немцы в обрезанных джинсах, качающие на коленях девочек из бара, наблюдали за сценой вполглаза, надеясь, наверное, увидеть какой-нибудь новый трюк – что-нибудь этакое с горящей сигаретой или бананом. В настоящий момент на сцене упражнялись ни больше ни меньше как с бритвами. Допотопный магнитофон выдавал дешевый рок со старых изношенных пленок, потная толпа вокруг меня захлебывалась от садистского плотоядного исступления, а мне казалось, что человеческая раса находится за миллион миль отсюда. Не самое весёлое место для размышлений, особенно когда образ Джеки не идёт из головы.

Последнее само по себе было ненормально. Ведь я же не только что её встретил! Она – мое прошлое, закрытая книга, сам же я её и закрыл, да ещё хлопнул дверью как следует. Так что мне теперь до неё? Чего ради я распускаю нюни?

Может, потому, что после разрыва с ней все пошло наперекосяк, любые связи кончались ничем? Будто я пропустил самую важную страницу, разъясняющую, как все должно идти, перестал понимать, как управлять чувствами. Меня окружал холод. Чем меньше привлекала меня женщина, чем более пустой была связь, тем больше это мне подходило. В результате за последние два года у меня было всего-навсего два свидания, каждое на одну ночь, практически анонимные. И как же логически может окончиться это? Может, конец прямо передо мной?

Я разглядывал кабаре. Полуголые танцовщицы отдыхали между номерами, извиваясь вокруг пластмассовых шестов и неумело изображая возбуждение. Дальше в поисках пустоты идти было некуда, мне это должно было нравиться. Может, тем бы и кончилось, но Молл и Клэр, каждая сама по себе, снова зажгли в моей душе искру жизни. Только мы с Клэр с самого начала знали – наша связь долгой не окажется. Мы нравились друг другу, работали вместе, мы были слишком большими друзьями и поэтому не могли долго оставаться любовниками. К тому же Клэр не отличалась глубиной. В чем-то она была столь же пустой и сосредоточенной на своей карьере, как и я. Хоть мы и были близки, мы двигались параллельно друг другу и не могли соединиться. Вот с Джеки было иначе. Однако понял я это слишком поздно.

Она стояла у меня перед глазами, а за ней, словно дразнящая доступная замена, маячила девушка по имени Рангда. Ведь именно здесь, в этом месте, которое выбрал Шимп, я впервые её и встретил, к задней двери этого заведения я прибрел несколько проклятых недель назад.