Текст книги "Святыни"

Глава 23

В павильоне станции метро в лицо Грега ударил горячий спертый воздух со знакомым металлическим запахом... с тем самым сладковатым запахом жженой плоти. Грег тяжело сглотнул комок, подбиравшийся к горлу, однако ему не удалось справиться со своим воображением, и рекламный щит на противоположной стене медленно растаял перед его глазами, превращаясь в сгустки крови.

Следующий поезд прибудет через две минуты.

В павильоне станции было не более десяти человек. Грег отошел в сторону, не торопясь прошел в самый конец платформы, будто бы остальные пассажиры могли ощутить тот запах смерти, который хранили его ноздри. Остановившись, он оглянулся через плечо, чтобы увидеть электронное табло... и в этот миг его взгляд остановился на двух парнях, показавшихся на платформе. Грег сразу узнал одного из них. Эту гриву спутанных светлых волос он видел в тот день, когда впервые встретил Джудит Уолкер, да и сегодня утром в ее доме эта грива мелькнула перед его глазами.

Следующий поезд прибудет через одну минуту.

Он отошел в тень арки и взмолился о том, чтобы эти парни не успели увидеть его.

Вдалеке послышался шум поезда, приближавшегося к станции. Грегу показались вечностью те секунды, за которые поезд подошел к платформе; молодой человек ожидал, что вот-вот на его плечо тяжело опустится чужая ладонь. Он не мог заставить себя оглянуться. Но вот двери вагона остановились, почти напротив Грега, с шипением разошлись, и из вагона вышла хрупкая малайка, тащившая за собой огромную хозяйственную сумку. Вслед за этим в вагон вошла молодая женщина, ухитрившаяся одновременно уложить малыша в коляску, которую она катила перед собой, и подхватить падавшую с ноги туфельку без каблука.

Держись подальше от дверей.

Грег рванулся вперед и успел вскочить в поезд в самую последнюю секунду, едва протиснувшись сквозь створки уже закрывавшихся с шипением дверей. В этот миг он ухитрился бросить взгляд на платформу, однако двух своих преследователей он не увидел. Ушли они со станции или сели в поезд? Молодой человек упал на сиденье и уставился прямо перед собой, его сердце глухо и тяжело стучало в груди, желудок сводили судороги. Он чувствовал кисловатый запах собственного пота, и когда он вытер лоб ладонью, она оказалась сальной и грязной. Грег поймал на себе взгляд молодой матери, выражавший глубокое отвращение, вскочил с места, повернулся к ней спиной и стал внимательно изучать схему линий метро, находившуюся на стене вагона над самым окном. Не забыл он и окинуть взглядом остальные вагоны, и мрачно подумал, что было бы лучше, если бы он ехал в настоящем поезде, а не в метро. В метро невозможно было на ходу перейти из одного вагона в другой, а вот в поезде... Грег снова взглянул на схему – ему требовалось выработать кратчайший путь до Эрлс Корд Роуд. Он понял, что нужно было сделать пересадку в Мургейте, перейти на кольцевую линию, а затем выйти в Паддингтоне и сесть в поезд, который доставил бы его в Эрлс Корд. Как только он передаст сумку племяннице Джудит Уолкер – тут он достал из сумки конверт и перечитал ее имя и адрес: Элайн Повис, Скарсдейл Виллас – он сможет отправиться в полицию. Грег взглянул было на часы, но тут же вспомнил, что они остановились. В следующий миг молодой человек подумал, что вся поездка не должна была занять больше часа.

Они засекли Грега почти сразу, лишь только оказались на платформе станции метро. Он стоял в тени, в дальнем конце платформы, ссутулившись и низко опустив голову, и крепко прижимал к груди хозяйственную сумку.

– Беги к Скиннеру, – прохрипел Ларри. Отбросив со лба мешавшую ему прядь немытых светлых волос, он оглядел своего напарника и взглядом указал ему на лестницу. – Беги к Скиннеру. Скажешь ему, что мы нашли Мэттьюза. – Краем глаза он увидел, как Грег укрылся под аркой, и понял, что молодой человек успел их заметить. Ларри напряг все свои мыслительные способности, пытаясь придумать план действий и сожалея о недавно выкуренном наркотике. Конечно, доза помогла ему расслабиться, однако теперь он попросту не мог ни на чем сосредоточиться и решить, что делать: наброситься на Мэттьюза прямо сейчас или дожидаться появления Скиннера.

Ларри все еще колебался, когда к платформе подлетел поезд, и юнец каким-то внутренним чутьем понял, что Мэттьюз собирался вскочить в него в самый последний момент. Скиннера до сих пор не было, где же, черт возьми, его носит? Вместе с толпой Ларри вошел в поезд и, встав возле двери, принялся хищно наблюдать за Мэттьюзом, выжидая момент, когда жертва покинет свое укрытие в тени арки.

Держись подальше от дверей.

Ларри был уже готов выскочить из поезда, когда в поле его зрения появился Мэттьюз, почти бегом пробежал по платформе и вскочил в вагон. В следующий миг двери с шипением закрылись, и поезд тронулся. Обернувшись, Ларри увидел бежавших вдоль платформы Скиннера и всю остальную компанию. Он было ухмыльнулся – очень уж позабавило его выражение их лиц – однако тотчас же ухмылка сползла с его лица: он осознал, что ему не было известно, куда направлялся поезд... а порывшись в карманах, он обнаружил в них ровно один фунт и пятьдесят пенсов, этого не хватило бы даже на телефонный звонок, не говоря уже о возвращении домой. Таким образом он оказался в ловушке, в одном поезде с Мэттьюзом, и ему не оставалось ничего другого, как в одиночку преследовать свою жертву. Тогда он подумал, велико ли будет вознаграждение за Грега Мэттьюза.

Позже потрясенные свидетели описывали происшествие почти в одних и тех же выражениях. Марта Хилл, ехавшая навестить свою матушку на Олд Стрит вместе с трехлетним сыном Томасом, рассказывала, как на одной из станций в открытые двери вагона вошел светловолосый юнец и быстрыми шагами направился к одиноко сидевшему молодому человеку с всклокоченными волосами в грязной одежде, который что-то крепко прижимал к груди. Казалось, что молодые люди были знакомы; по крайней мере, Марта Хилл слышала, как светловолосый обратился к сидевшему по имени: Мэттьюз. Она видела, что молодые люди о чем-то коротко говорили между собой.

Уолтер Кассар возвращался со смены в тринадцать тридцать и дремал на сидении, когда звук открывшихся дверей заставил его открыть глаза. Он увидел, как в вагон быстро вошел молодой человек с длинными немытыми светлыми волосами. Он двигался по вагону нетвердыми быстрыми шагами, несмотря на то, что поезд тронулся с места достаточно плавно, поэтому у Кассара создалось впечатление, что юнец был попросту пьян. Парень остановился напротив другого молодого человека, сидевшего в середине вагона и оглядывавшего подошедшего воспаленными красными глазами. Тогда Уолтер Кассар переменил свое мнение, решив, что оба парня были наркоманами. Он тоже слышал, как светловолосый юнец обратился к сидевшему по имени, и стал наблюдать за ними.

Внезапно перед ним вырос лохматый блондин, и Грег понял, что он успел задремать в тепле. В глазах блондина плавало дикое выражение, он облизал пересохшие потрескавшиеся губы и улыбнулся, продемонстрировав ряд давно нечищенных зубов.

– Мэттьюз, – коротко произнес он и повернул к Грегу ладонь, в которой прятался хирургический скальпель. – Мэттьюз... – повторил он хищным шепотом.

– Только пошевелись, и я вырежу твой глаз, – прошептал Ларри, наклонив нож так, что на лице Грега мелькнул серебристый «зайчик». – Когда ты попадешь в мои руки, глаза тебе уже не понадобятся.

– Что тебе нужно? – пробормотал Грег.

Ларри поднял левую руку, и теперь лезвие страшного инструмента, зажатого в ней, стало казаться кроваво-красным. – На следующей станции мы выйдем отсюда, и ты будешь вести себя замечательно послушно и спокойно. А теперь давай мне сумку, только не спеши.

Грег не шевельнулся.

– Упрямый? Старуха тоже оказалась упрямой... а ты видел, что мы с ней сделали, разве не так? – Ларри ухмыльнулся. Я сам вырезал ее глаза. Просто вырезал, и они выкатились, как виноградины...

Внезапно Грег ощутил тяжесть металлического обломка. Ему даже показалось, будто он всем телом ощутил некую пульсацию. Сквозь одежду молодой человек почувствовал холод металла, в его груди возникло странное оцепенение, но в следующий миг он глубоко вдохнул и услышал биение собственного сердца. Его рука, казалось, сама собой скользнула в сумку, ладонь крепко стиснула покрытую ржавчиной рукоятку, пальцы ощутили древнюю гравировку.

В следующий миг молодой человек коротким движением выхватил из сумки сломанный меч и плашмя ударил Ларри по голове. Ровный стук вагонных колес не заглушил ужасного треска сломанной кости.

Давая показания, Марта Хилл утверждала, что сидевший молодой человек выхватил из хозяйственной сумки, стоявшей у него на коленях, что-то похожее на молоток и ударил светловолосого юнца. Уолтеру Кассару предмет показался похожим на металлический стержень, возможно, небольшой лом или какой-то рычаг.

Светловолосый юнец покачнулся, его глаза закатились под веки, и тогда Грег ударил его еще раз, теперь уже по лицу. Удар пришелся по левой скуле Ларри и проломил его череп. Кровь брызнула струей, заливая окно и потолок вагона. Однако Ларри удержался на ногах и инстинктивно отпрянул назад, но теперь Грег поднялся со своего места, сжимая в руках окровавленный сломанный меч с такой силой, что его суставам стало больно. Ларри уже падал, когда его настиг третий удар, который пришелся по шее возле самого основания черепа. Лезвие меча перерубило шейные позвонки и отбросило голову Ларри в окно.

После оба свидетеля описывали, как молодой человек спокойно потянул за шнур экстренной остановки поезда, и поезд со скрежетом затормозил. Тогда Грег с помощью ручного управления открыл двери вагона и спустился в тоннель. Свидетели утверждали, что с того момента, как светловолосый заговорил с ним, до того мгновения, когда убийца покинул вагон, прошло не более одной минуты.

Он убил своего преследователя. Убил, не дав себе даже секунды на размышление. Без всякого сожаления. Пройдя вдоль рельсов и ощутив под ногами шуршание гравия, Грег положил обломок меча в сумку. Он даже не понял того, что на металле вовсе не осталось следов.

Глава 24

Много, много лет прошло с тех пор, как он не пробовал крови. Свежей, солоноватой, теплой, хранившей запах живой плоти.

Память оживала.

Память о тех далеких временах, когда в нем впервые пробудилось сознание, после того, как кузнецы-колдуны, следуя тысячелетней традиции, погрузили неодушевленный кусок сверкавшего металла в тела двух десятков рабов.

Боль.

Явь.

Полное сознание пришло потом.

Та далекая кровавая жертва вызвала пульсации в потустороннем мире, призвала два десятка духов, приглашая их поселиться в созданном предмете.

Кузнецы-колдуны считали, что таким образом они вселяли жизнь в созданную реликвию; они ошибались. Они попросту открывали дверь, пройти через которую могли лишь сильнейшие.

Во времена, наступившие вслед за этим, он вдоволь насладился плотью и кровью и выпил множество душ. То было время Хаоса, когда люди правили мечом, когда правосудие покупалось стальным лезвием. Он никогда не раскаивался в своем решении сделаться одушевленным.

А потом все переменилось, и к нему пришла свобода. Им завладел некто, носивший человеческое обличье, но бывший более, чем простым смертным, и этот его новый хозяин укрепил его дух, призвав его к выполнению другой цели. Его раздражали эти узы, однако они оказались поистине могущественными.

Его по-прежнему продолжали использовать как орудие смерти, он по-прежнему насыщался плотью и душами, однако теперь убийства не поддерживали его. Теперь его энергия направлялась куда-то в другие миры.

Его владельцы тоже менялись, их примитивные узловатые руки теперь были укрыты кожаными, а потом и стальными перчатками. Он пил души мужчин и женщин, людей ученых, имевших незаурядный ум, он поглощал души тех, кто поклонялся странным богам в темных землях...

А потом его сломали.

Два человека, которые рубились на перепаханном поле, считали себя рыцарями. Они сражались, потому что от них этого ждали, а кроме того, они не знали в жизни другого занятия. Не знали они и того, что оружие, которое они держали в руках, появилось на свете задолго до появления самого человечества. В то время, как рыцари мерялись силами, а их мечи со звоном высекали искры друг из друга, далеко-далеко, в том мире, который человечество называло потусторонним, разыгрывалась другая битва, бескровная, однако куда более жестокая.

Но вот, благодаря тому, что один из мечей был напоен невинной кровью – чистой и сладкой – кровью невинных девушек, благодаря тому, что за его владельцем тянулась мрачная слава похитителя женщин, находившего удовольствие в насилии и варварских убийствах, к нему на этот раз пришла победа. Повергнув своего противника на колени, последним ударом своего оружия, на котором лежало демоническое заклятие, он разрубил надвое меч и голову другого рыцаря.

Поколения, пришедшие позже, назвали оружие демонов Экскалибуром; сломанный меч получил имя Дирнуина.

Глава 25

Грег достал из сумки конверт и, прежде чем свернуть с Эрлс Корд Роуд в боковую улицу, еще раз сверил адрес – Элайн Повис, Скарсдейл Виллас.

– Мисс Повис, меня зовут... – Он покачал головой и начал снова: – Мисс Повис, ваша тетушка Джудит Уолкер прислала меня... – Тут он утвердительно кивнул сам себе. – Да, упоминание имени Джудит должно будет привлечь ее внимание... Внезапно он остановился, обнаружив, что за ним внимательно наблюдала юная парочка на противоположной стороне улицы, и осознал, что он на ходу громко говорил, качая головой и пожимая плечами. Наклонив голову, молодой человек поспешно пошел вперед.

Когда он оказался возле нужного дома, то не смог найти звонка в квартиру Элайн Повис.

Грег провел пальцем вдоль ряда освещенных звонков на выкрашенной белой краской двери. На фоне белой краски стала отчетливо видна кровь, успевшая въесться в кожу и запекшаяся под ногтями. Под всеми звонками были укреплены белые карточки. Два доктора, имена остальных жильцов обозначались только инициалами... однако среди фамилий не было фамилии Повис. Тогда он снова достал из сумки конверт и, отступив на шаг назад, внимательно посмотрел на номер дома. Цифры на двери совпадали с тем, что было написано на конверте.

Тут Грегу пришлось отпрыгнуть подальше от двери. Дверь отворилась, и из нее вышла высокая женщина азиатской наружности, в наброшенном на плечи легком пальто, которое не скрывало белого халата медицинской сестры. Увидев Грега, стоявшего перед дверью, она невольно с изумлением вздохнула.

Молодой человек попытался улыбнуться, но оставил эту попытку, когда понял, что на его лице против его воли появилась напряженная гримаса.

– Простите, что мне пришлось побеспокоить вас. Я принес посылку для мисс Элайн Повис. – Он показал медсестре конверт с адресом. – Я думал, что она проживает по этому адресу.

– Она действительно здесь живет. Только в нижней... – начала было медсестра, затем замолчала, закусив губу. После этого она отступила назад, в прихожую и прикрыла дверь, определенно приготовившись захлопнуть ее. – Насколько мне известно, ее сейчас нет дома; может быть, вы оставите посылку у меня? Я увижу ее, когда она придет.

– Мне очень жаль, но я должен вручить посылку лично ей, передать в собственные руки.

– Это не беда, – быстро ответила медсестра.

– Благодарю вас, но я обещал ее тетушке, что она получит посылку от меня. – Грег улыбнулся, и медсестра с испуганным выражением на лице быстро захлопнула дверь.

На двери, которая вела вниз, в цокольный этаж, и пряталась прямо под лестницей, был только один звонок. К нему лепилась белая бумажная табличка с фамилией Повис. Грег попытался пригладить рукой волосы и, прежде чем нажать на кнопку звонка, поморщился, оглядев свою перепачканную одежду, затем решительно нажал на кнопку. Где-то в глубине квартиры раздался звонок. Через несколько мгновений шевельнулась занавеска на окне справа от двери. Тут Грег обратил внимание на то, что окна квартиры были зарешечены. Ему показалось, что сквозь тонкую желтоватую ткань занавески он различил женское лицо с непричесанными спутанными волосами, обрамлявшими его, и заспанными глазами. Тогда молодой человек опять показал письмо, так чтобы женщина могла разглядеть адрес. – Я принес посылку для мисс Элайн Повис.

Лицо за окном исчезло.

В прихожей раздались шаги, послышался скрип половиц, затем Грег услышал звяканье цепочки. Дверь отворилась, но не полностью, и он понял, что хозяйка не сняла, а набросила цепочку.

– Это вы Элайн Повис?

– Я возьму это, – произнесла женщина, оставив его вопрос без ответа.

– Я могу отдать посылку только самой Элайн Повис и никому другому, – ответил Грег, прищуриваясь и силясь разглядеть хоть какие-нибудь детали в стоявшей в тени женской фигуре. Женщина была одета в просторный дорожный халат, успешно скрадывавший очертания ее фигуры.

– Я и есть Элайн Повис. – Грегу показалось, что она говорила с легким уэльским акцентом.

– Не могли бы вы представить мне какое-нибудь доказательство?

– Что?!

– Доказательство. Можете ли вы представить какое-нибудь доказательство? Джудит заставила меня пообещать, что я передам все это только ее племяннице и никому больше.

– Джудит? Тетушка Джудит? – Дверь захлопнулась, раздался лязг цепочки, после чего дверь снова отворилась.

– Мне отдала это тетушка Джудит, взяв с меня твердое обещание передать это вам, – повторил Грег.

Из тени навстречу ему шагнула молодая женщина, чьи меднорыжие волосы в вечернем свете выглядели тусклыми. Внимательные зеленые глаза сузились, окинув быстрым взглядом всклокоченную шевелюру и мертвенно-бледное лицо молодого человека.

Грег опустил конверт обратно в сумку и протянул руку, однако молодая женщина не пошевелилась, чтобы взять сумку.

– Она просила меня передать вам это и сказать... и сказать... Внезапно он замолчал, почувствовав, что силы покидают его, ноги становятся словно резиновые, на лбу выступил ледяной пот, а язык во рту будто превратился в комок ваты.

– С вами все в порядке?

Он попытался облизать пересохшие губы, однако язык отказывался ему повиноваться.

– Со мной все замечательно, – пробормотал он, хватаясь за стену. – Просто легкая слабость. Я только что выписался из больницы, – удалось ему добавить.

Если бы женщина не подхватила его, он непременно упал бы.

– Просто успокойтесь. Успокойтесь.

Она медленно провела его в крохотную прихожую и повернула направо, в маленькую гостиную. Здесь, усадив его в кресло с наклонной спинкой, стоявшее возле камина, она скрылась в кухне. До слуха Грега донеслось журчание воды, бежавшей из крана, потом Элайн вернулась со стаканом в руках. Грег осторожно принял стакан из ее рук и стал пить судорожными глотками.

– Не спешите, – посоветовала ему Элайн, – иначе у вас разболится желудок. – Сложив руки на груди, она оглядела его с головы до ног критическим взглядом. – Вы сказали, что лежали в больнице. Из-за чего? – быстро спросила она.

Грег пожал плечами. Он до сих пор ощущал пустоту в голове и растерянность, но наконец мир перед его глазами перестал плыть. – Обследование... шок... Я не знаю.

– Вы не знаете, почему вы оказались в больнице? – недоверчиво переспросила женщина. – А в какой больнице?

– Думаю, что... в Свободной Королевской.

– Вы так думаете!

Грег покачал головой.

– Я в этом не уверен. События последних дней выбили меня из колеи.

– Когда вас выписали?

– Я сам ушел сегодня.

Элайн наклонилась вперед, оказавшись почти лицом к лицу с Грегом, и подняла его левую руку, плотно прижав два пальца к его запястью.

– Я медсестра, – сказала она. – У вас слишком частый пульс, – продолжила она минуту спустя, – и весь ваш вид говорит о том, что вы близки к полному изнеможению. Мне кажется, что вам бы лучше добраться до ближайшей станции «скорой помощи» или даже вернуться в больницу. Я могла бы даже отвезти вас... – добавила она.

– Я прекрасно себя чувствую, – быстро возразил Грег. Просто я хотел доставить вам эту сумку.

Женщина поднялась и подтянула к себе сумку с того места, где она выпала из руки Грега. Удивившись ее неожиданной тяжести, Элайн невольно издала легкий возглас изумления. Достав конверт, лежавший сверху, она быстро взглянула на него, потом перевела взгляд на Грега и снова прищурилась.

– Где вы это взяли?

– Я уже сказал вам: это отдала мне Джудит Уолкер. Она сказала – она взяла с меня обещание, что я передам вам это в собственные руки. И еще она просила меня передать... просила меня передать... – тут Грег снова почувствовал жжение в горле и горечь в желудке. Внезапно он поднялся на ноги, напугав этим Элайн, так что она отшатнулась. – Она просила меня передать вам, что ей было жаль, очень жаль, – на одном дыхании произнес он, повернулся и бросился прочь из комнаты.

Элайн с изумлением увидела, как он пробежал мимо ее окна и исчез в сгущавшихся сумерках.